Текст книги "Стихотворения и поэмы"

Фавн

 
Едва встряхнётся мысль упругой розой,
И в ней росинкой песня заблестит,
Как тотчас фавн, лукавый ангел козий,
Ее зелёным зовом обольстит.
 
 
Заманит он на скользкую тропинку,
Чтоб в травных шумах песню растворить…
Ах, роза, удержи свою росинку,
Не слушай, что он станет говорить!
 

2006

«Сквозь года летящие…»

 
Сквозь года летящие
Вдруг увидел в гуще я
Дерево свистящее,
Дерево поющее,
 
 
Пело в гуще лип оно,
Высветляя глушь,
Птицами усыпано –
Хором певчих душ.
 
 
Так сквозь настоящее
Вдруг увидел в гуще я
Дерево, стремящее
Песнь свою в грядущее:
 
 
Густолистым будущим
В синь вознесено,
Не добытых руд ещё
Таинство –  оно.
 
 
И подумал: «Лучше я
Воспою сейчас его –
Дерево поющее,
Дерево свистящее,
 
 
Ведь оно мне видимо
Кратко и пока,
Но всё звонче плыть ему
К нам сквозь облака!»
 
 
Дерево поющее,
Дерево свистящее,
Наша песня лучшая,
К нам сквозь смерть летящая!
 
 
Мрак развеять нечем нам, –
Свистом возвратись,
Ты, надежда певчая,
Хор бессмертных птиц!
 

2006

«Уравновесить Францию в себе…»

 
Уравновесить Францию в себе,
Изящно-острый клюв усмешки галльской –
Равеннским светом итальянской ласки,
Небесным словом на морской губе.
 
 
Прилив – ягнёнок, а вулкан потух,
Закат задумчив, и беспечны тени.
Но вдруг, взлетев, кельтический петух
Клюёт Европу в золотое темя…
 

2006

«Когда через чёрную дверцу…»

 
Когда через чёрную дверцу
Уйдёт луговая родня,
Ужель запоёт в моём сердце
Сиянье угасшего дня?
 
 
Трагически неповторимый, –
Мы в нём не сгорая горим, –
Он сразу же отнят, даримый,
И отнятый – снова дарим.
 
 
Споткнутся и конный, и пеший,
Надвинется ночь, леденя, –
Ужель мою душу утешит
Сиянье угасшего дня?
 
 
В начертанной гибели ратной
Лишь вспышкой последней владей, –
О день, отчуждаемый брат мой,
О недруга нежность – мой день!
 
 
О свет убывающий! Там ведь
Умчали меня от меня, –
Ужель оживит мою память
Сиянье угасшего дня?..
 

2006

«Чем розы темнее…»

 
Чем розы темнее,
Тем пахнут сильнее,
Теперь же увижу их только во сне я,
И сердцем измерю потерь глубину,
И вновь, наклонясь, аромат их вдохну.
 
 
Чем вечер темнее,
Тем память сильнее,
Лишь помнить могу, а сказать не умею,
К тому, что погибло, душою прильну
И плачем измерю времён глубину.
 
 
Чем речи темнее,
Тем тянет сильнее
Туда, где лишён по своей же вине я
И отчего дома, и сада. Вздохну –
И словом измерю любви глубину.
 

2006

«Там говорили многие…»

 
Там говорили многие,
А я в ответ молчал,
Чтоб грустью и тревогою
Мой голос не звучал
 
 
На их бездумном пиршестве
Во мраке – до зари:
До блеска сердце вычисти,
А после говори.
 
 
Один вопил над ямою
Другой спешил упасть,
Враги мои, друзья мои
Держали речи всласть,
 
 
Бросалось слово под ноги –
Прах от сапог лизать.
Там говорили многие,
А я не смел сказать.
 
 
Не в центр и не на выселки –
Пошли слова на слом,
Из них искры не высекли
Ни нынче, ни в былом.
 
 
Не подходил к разлому я,
Молчал, речам назло,
Чтоб слово расцвело моё,
Чтоб слово расцвело!..
 

2006

«Начни и продолжи…»

 
Начни и продолжи:
Огромные вожжи
Прозрений и ливней –
Меж летней и зимней
Упряжками года.
Меж тучей и полем
Растения – струны,
Листвой и разбоем
Живёт ветер юный –
Меж «было» и «ныне»
Смысл мира – и синий,
И белый во тьме,
И смерть не вместима
В обычном уме,
Поскольку в ней – всходы,
И дней семена,
И тайна свободы
На все времена.
 

2006

«Холодные тучи, а солнцу тепло в них…»

 
Холодные тучи, а солнцу тепло в них,
И в сердце просторном развеялась пыль.
И смысла суфийского полон шиповник:
Любовь – лепестки, а печали – шипы.
 
 
Меж веток и листьев, на ощупь духовных,
Предгрозием сжат, притаился простор.
Куда ни пойдёшь – при дороге шиповник:
Отчаянье – шип, а любовь – лепесток.
 

2006

«Великая связь…»

 
Великая связь
С каждым камнем, с любым поворотом:
Единственный раз,
Пролетев по всемирным широтам,
 
 
Пал взор соколиный
На эти дома и проулки –
Сроднившийся с глиной,
Он учит земные науки.
 
 
Поэтому страстью –
Исконной, предвечной, надмирной –
Объял он и краски,
И снежный напев этот лирный,
 
 
Поэтому с болью,
С безмерной январскою дрожью –
В сугробов застолье,
В полночных дворов бездорожье…
 

2006

«Это снова птицы-души!..»

 
Это снова птицы-души!
Слух заснувший отвори,
Одиночек ночи слушай,
Ноты первые зари!
 
 
На былое намекают
И о будущем поют,
Через годы окликают,
В тёмный ум сиянье льют.
 
 
Их как-будто нет на свете,
Одинок твой путь в ночи,
Только снова песни эти
Слушай сердцем – и молчи.
 
 
С каждым часом тьма всё гуще,
Впереди распад и тлен,
Но сильнее дух поющий:
Он превыше смертных стен.
 
 
Прямо в небо увлекает
Птичья песня, высока,
В тёмный разум проникает,
Окликает сквозь века.
 

2007

«Поверхность любого предмета…»

 
Поверхность любого предмета,
Храня неземной настрой,
Жива только отдыхом света
И радостна света игрой.
 
 
Скажите – но чем же, чем я
Помогу, прежде чем я умру,
Душе предмета – Свеченью,
Кричащему сквозь кору?..
 

2007

«Средь весны сыроватой и вязкой…»

 
Средь весны сыроватой и вязкой
Непроросшую грея траву,
Я читаю цыганские сказки
И в палатке мечтаний живу.
 
 
Я случайный – небесный – не местный,
Мрак седлаю – чужого коня,
И пою я цыганские песни,
И косится Луна на меня.
 

2007

«Жить прозреньем и морем в мирской суете…»

 
Жить прозреньем и морем в мирской суете,
Цель свою и призванье скрыв:
Крупных рыб выбирать из своих сетей –
И отбрасывать малых рыб.
 
 
Если ж спросят: «Зачем поступаешь так?» –
Ты ответь, синевой храним:
«Привередливы люди в здешних местах,
Рыба мелкая – не по ним!»
 

2007

«Учиться слову – из него…»

 
Учиться слову – из него,
Из глубины той раскалённой массы,
Откуда стан Урала поднимался,
Желанье Жизни – чащи проняло.
 
 
С корнями Ноевыми в ногу
Шагая, с рощицами буковыми,
Индийскому учиться Слогу,
И звук прощупывать под буквами.
 
 
И, мысль свою влагая в руку
Всеосязающих времён,
Учиться Огненному Звуку –
Таким желаньем ум пленён!..
 

2007

«Начертанное благо в воздухе…»

 
Начертанное благо в воздухе,
Одежды душ уже белы,
Прозрений выплесками поздними
Светлы закатные стволы.
 
 
Здесь несвершённое рассудится
С мелькнувшей явью дотемна,
И смутно осознает улица,
Что в роще – просека она.
 
 
О возвещенье тайны – сумерки,
Весть, скрытая под их плащом,
Что мёртвые – уже не умерли,
Живущий – не живёт ещё,
 
 
Что постигается ослышками
И оговорками в ночи,
Сквозь веки – огненными вспышками
Всё то, о чём узнав, – молчи.
 

2007

«Лес оставался неизведан…»

 
Лес оставался неизведан,
Хоть шум его – в твоей крови,
Хоть шёл он за тобою следом
Сквозь плачи-радости твои.
 
 
Ты пел, в незримом с ним общенье,
И окрылялся, и взлетал,
Он чистил ум и ощущенья,
Целил, советовал, шептал.
 
 
Таилось под его личиной
Неведомое Божество
И было истинной причиной
Земного неба твоего.
 

2007

«Вождь грозовой взирает хмуро…»

 
Вождь грозовой взирает хмуро,
Меж туч – косой клинок Тимура,
Взор – наискось, и гнева взрыв:
Приподнимая плоти шкуру,
Душа мечтает, взгляд раскрыв
В потёмки неба, как ромашка.
Ей брань гремящая не тяжка,
И тяжба выси – не гнетёт.
Душа не сжалась, но растёт:
О щедрость отчая высот,
Откуда луч, тепло и росы!
О братья! Не из тех ли сот –
Ваш лучший мёд медноволосый,
О духи зорь, наги и босы,
Певцы предгрозовых красот?..
 

2007

Чехия
Из цикла

[1]

 
Где Прага, матерь городов
(Но нет, не город, а река я)
Течёт, храня последний вздох
И первый крик подстерегая,
 
 
Весной, чей жёлтый свет мимоз
Дробит Градчан врата и шпили,
Коль вы взошли на Карлов мост
И к мукам Гуса подступили, –
 
 
Услышьте, что бормочет Ян
Сквозь дым времён и вспышки боли:
«Мрак сердца и души изъян –
Два откровенья Вышней Воли!..»
 

2007

[2]

 
Там раскинулся край – и чужой, и родимый,
Ты, не зная, живёшь в его полдне лесном.
Связь меж сердцем и улицей неисследима,
Ибо дальние страны живут его сном.
Лучевое общенье над лугом наладят
Пчёлы света – над телом летели, звеня.
Светлый улей, шепни: правнук мой или прадед
Распахнул зеркала – и глядится в меня?..
 

2007

[3]

 
Когда в честь юной личности
Горят сердца и свечи,
Ни о какой вторичности
Не может быть и речи.
 
 
Там в опьяненье радужном
Поют и резко судят,
И кто же в праздник скажет нам,
Как в чаще будней будет
 
 
Стенать и биться грусть твоя –
Нахохленная птица?..
Но погаси предчувствия,
Чтоб юностью упиться.
 
 
Дай место настоящему,
Оно светло и тонко,
Кинь под копыта плащ ему –
Иисусову ослёнку.
 
 
Удары и проклятия –
О них и думать рано.
Забудь же о распятии,
Когда поют Осанну…
 

2007

[4]

 
Там, где ветвился грех её, –
Прощенье расцвело:
О горных замков Чехии
Гранёное стекло!
 
 
О ветви дней терновые,
На вас цветы красны,
И вот не счесть обнов её,
И серебрятся сны!
 
 
Воскресла вера старая,
И новая жива,
И вот твердят уста её
Заветные слова:
 
 
«Шумит река широкая,
Течёт из Божьих уст,
Как лань, к тому потоку я
Сбегаю и стремлюсь!..»
 

2007

[5]

 
Провидцы заснули,
И кто же поймёт:
Словакия – улей,
А Чехия –  мёд!
 
 
Мы чувства – мы пчёлы:
Едва захотим,
И горы, и долы
Земли облетим.
 
 
Узрим, как в театре,
Взглянув с облаков,
Судеты, и Татры,
И веки веков.
 
 
И сразу направо,
В мельканье огней –
Пчелиная Влтава,
И Прага над ней.
 
 
Эпохи минули –
Минута живёт:
Душа – это улей,
А мысль – это мёд!
 

2007

«Вновь птиц скитания, листвы метания…»

 
Вновь птиц скитания, листвы метания
И память лет, глядящая во тьму.
Осенний свет. И голос Высшей Тайны
В душе твоей, готовой ко всему.
Её средь бела дня объемлет морок,
Она плывёт в закат на всех парах,
Ей каждый лист непоправимо дорог –
Лист золотой, слетающий во прах.
 

2007

Кельтские сказки
Из цикла

[1] Ирландская легенда

 
Четыре ворона на четырёх шарах
Одра предсмертного уселись, –
О ты, забывший Небо на пирах,
О повелитель, впавший в ересь!
 
 
Лишь одному есть дело до души
Бедняги-короля, влекомой в гибель:
О Тёмный Патрик, выходи, спеши,
Покуда мрак не скрыл и Бог не выдал.
 
 
От четырёх правдивых слов твоих,
Прозрачных и, как слёзы, жгучих,
В душе взметнётся покаянья вихрь –
И вороны исчезнут в тучах…
 
 
…Из серебристых воспоёт глубин
Напев ирландский, тих и светел, –
И вдруг поймёшь, что Богом ты любим
И все твои грехи развеял ветер!..
 

2007

[2] Водяной

 
«Матросов утонувших души
В скорлупки прячет Водяной.
Ведь он считает их виной
То, что погибли не на суше,
 
 
А при крушенье корабля!
Им дно морское стало адом!
Да разве б он посмел, коль рядом
Была бы твёрдая земля?» –
 
 
Так говорил рыбак валлийский,
Сеть расстилая на песке.
От волн до суши путь не близкий,
А рай – и вовсе вдалеке…
 

2007

[3] Скрипач Рафтери

 
Их повенчал священник
И отпустил домой,
Но нет ни пенса денег
У пары молодой.
 
 
Вернулись, поженившись,
В пустой холодный дом:
Кто вспомнит юных нищих
В их городке родном?..
 
 
И вдруг – скрипач к ним на порог:
– Глядите веселей!
Прошёл я тысячу дорог,
Играл для королей,
 
 
Играл для слуг и для господ,
Я всей стране знаком!
Зовите всех, кто здесь живёт,
На праздник в этот дом!
 
 
Да пусть с собой приносят
И выпивку, и снедь:
Ведь в жизни скрипку Рафтери
Им не услышать впредь!..
 
 
– Ах, неужели Рафтери?
Он ангел – не скрипач!
Любовь хранит он в сердце,
В смычке – и смех, и плач!..
 
 
…Вот ломится от снеди стол,
Камин пылает жарко,
Мешок огромен и тяжёл –
В него кладут подарки.
 
 
И всем играет Рафтери –
Божественный скрипач:
На струнах – песня пахаря,
Смех дня и ночи плач,
 
 
И волн морских кипение,
И мрак звериных нор,
И жаворонка пение,
И фей закатный хор…
 
 
…Сидят торговцы, пахари –
Украдкой слёзы льют:
Их жизнь играет Рафтери,
Их юность – снова тут.
 
 
Всё давнее, всё лучшее
Вернула им струна…
По кругу шапка пущена –
И серебром полна!..
 
 
Но вдруг, игру окончив,
Не выслушав похвал,
Исчез скрипач средь ночи –
Как будто не бывал!
 
 
И вот жених за ним бегом,
В полночной мчится мгле:
– Ах, шапку, шапку с серебром
Забыл ты на столе!
 
 
Но словно вихрь его умчал,
И как теперь найти?
– Эй ты, могильщик, не встречал
Ты Рафтери в пути?
 
 
– Конечно, я его встречал,
Я прах его – земле вручал,
В Голвее колокол звонил,
Когда его я хоронил!
 
 
Его меж нас давно уж нет:
Дырявый плащ да пять монет –
Вот весь его земной успех…
А мог бы стать богаче всех!
 
 
Ах, Рафтери! Его смычок
Любое сердце тронуть мог…
Но всё, что скрипкой добывал,
Он сразу бедным раздавал!..
 

2007

«По берегам Москвы, Оки и Истры…»

 
По берегам Москвы, Оки и Истры,
Меж толп репейных, меж ромашек розных
Броди, ищи рассеянные искры
Закатов ранних и рассветов поздних.
 
 
Ведь с первой ноты – песнь уже пропета,
И грустью будущей – веселье свято:
Светила осень сквозь весну и лето
Лучом венчальным своего заката…
 

2007

«Сходен мозг с орехом грецким…»

Алексею Брюнцеву

 
Сходен мозг с орехом грецким –
Бороздится и двоится,
То, что выношено сердцем,
Никогда не говорится.
 
 
Лишь играет свет небесный
На безмолвных лицах рек.
То, что сказано, – завеса
Несказанного вовек.
 
 
Несказанное – наш терем,
Как душа, любимый нами,
Всем утратам и потерям
Вольно за его стенами.
 
 
В сладкий сон сбегает пленный,
На просторе цепи рвёт.
Несказанное – нетленно.
Не рождённый – не умрёт.
 

2007

«Вспышка события в речь не вмещается…»

 
Вспышка события в речь не вмещается,
Высказаться не удалось ни разу.
Поэтому сказанное возвращается
И настойчиво требует пересказа.
 
 
Не привелось ни зычному, ни зоркому
Сладить с памяти тёмными норами.
Оттого и пересыпана жизнь поговорками,
А природа и речь – повторами.
 

2007

Смородина

 
Смородина – северной шири услада,
Бедная родственница винограда,
 
 
Расовый – красный, и белый, и чёрный –
Символ Библейский, навек усечённый!
 
 
Но нам, менестрелям садов и полей,
Твоя нищета – винограда милей.
 
 
Нас кротостью пенья давно покорила
Гармонь луговая – властительней лиры,
 
 
Мы горного ветра утратили вкус,
И наш виноградник – смородины куст…
 

2007

Отражение

Сергею Глушинскому

 
В стёклах дома напротив
Отражается наше окно:
Только взгляд убегающий Лотов, –
Убежать не дано.
 
 
Ты навек отражением связан
С этим городом – грешен и свят,
И ликует и бедствует разум,
Как Незримые Власти велят.
 
 
В стёклах дома напротив
Отражается наша судьба,
Луч смещает, кривит и колотит –
От подошв и до лба.
 
 
Только странным, светящимся знаком,
Вдоль по жизни и чрез –
Отблеск снов преломившийся: Якорь,
А в навершии – Крест…
 

2008

«Мы видели – и уверовали…»

 
Мы видели – и уверовали
В бестелесные облака,
И они, нас оплакав первыми,
Дождиком облакав, обласкав,
 
 
Поверили в наше присутствие,
Но не доверились нам,
В небе забывчиво-грустном
Растворив свои имена.
 
 
А мы ещё имя носим
И помним порядок нот,
Пока, вслед за облаком, осень
Безмолвно нас не слизнёт…
 

2008

«Думаешь – знаешь? Но вымолвишь: «Зна…»…»

 
Думаешь – знаешь? Но вымолвишь: «Зна…» –
И обступает тебя тишина,
Не прозвучавшая нота…
Думаешь – знаешь хоть что-то?
В чаще молчанья твой шаг нарочит,
Вслушайся – песня безмолвно звучит,
Не утихая, повсюду…
– Нет! Даже слушать не буду!
Всё мне понятно, разгадка проста,
Я… Ах, но кто мне смыкает уста
Мощной, незримой ладонью?
Страшно под тёмной водою…
 

2008

«Словно дар, принимать каждый вдох…»

 
Словно дар, принимать каждый вдох,
Чуять прошлое чутко,
От земных и небесных трудов –
Отвлекаться на чудо.
 
 
Как на оклик из облаков,
Как на проблеск в их слое,
Мысли – стайкой цветных мотыльков
На лучистое Слово.
 
 
Жить на грани, у мира гостить,
Словно голубь на крыше, –
Только б оклик не пропустить,
Только б чудо услышать…
 

2008

«…И целые великие…»

 
…И целые великие
Воздвиглись города,
Несомые квадригою
Метели, вьюги, льда.
 
 
И миллионнолицые
Взгремели времена,
Той зимней колесницею
Влекомы дотемна.
 
 
И затерялась в них душа,
Им отдана на гнев,
Беспомощным подкидышем
В снегах окоченев…
 

2008

«Возобновленье, возобновленье!..»

 
Возобновленье, возобновленье!
Ты – взрыв зерна,
Ты – оправданье
Страданья,
Тленья,
Вовек верна
Твоя стратегия:
Пусть рос и в неге я,
И в муке рос, –
Но только взрывами
Страстей, стихов,
О да! – счастливыми
Ростков побегами
Из всех оков,
Ветвей победами –
Небес веленье
Свершал сполна…
Возобновленье, возобновленье!
Ты – взрыв зерна.
 

2008

«И вот навершье обломилось посоха…»

 
И вот навершье обломилось посоха,
Словно ушко спасительной иглы, –
А прежде море проходили посуху
И высекали воду из скалы, –
 
 
Ушко иглы заветной обломилось,
Иглы, с землёй сшивавшей небеса,
И словно бы навек исчезла Милость
И ангелов замолкли голоса.
 
 
И вот стоим, как сами и хотели,
На грани убывания добра,
И чувствует душа, и знает тело,
Как жезл тяжёл – и как игла остра…
 

2008

«Ты здесь найдёшь…»

 
Ты здесь найдёшь –
Где ты идёшь,
Где холод, глина, дождь,
Где травы вжались в слякоть –
И с ней сжились,
Где бесполезно плакать,
Где дали нет – лишь близь,
Поскольку ливень застит
И мысль твою, и взгляд,
Где думается наспех,
А чувства только злят, –
Ты здесь найдёшь
То, что искал
Сначала там, среди зеркал
Сверканья, где времён оскал
И душ невоплощённых дрожь, –
Там стольких взгляд
Тебя ласкал,
И всё ж –
Лишь здесь, где глина, дождь и град,
Ты восполненье всех утрат
Своих найдёшь –
Так Силы Вышние велят!..
 

2008

Эмигрант

 
Монета плача неразменна –
Поверь, а хочешь, так проверь,
Когда сошлись Нева и Сена
В судьбе и памяти твоей.
 
 
Вода – погибель и спасенье,
Ночное время волны ткут.
Очнись, конечно, это Сена,
Но струи в прошлое текут.
 
 
Огни и лики, свет и тени –
Всё, с чем годами был в родстве…
Но нет, одни лишь звёзды в Сене,
И то всего лишь три. Иль две.
 
 
И ты стоишь у парапета –
Невы? Как знать наверняка? –
И понимаешь: это – Лета,
Твоя последняя река.
 

2008

«Грома окриками вышними…»

 
Грома окриками вышними
Ты разбужен был в ночи:
То, что сказано-услышано,
Несмолкаемо звучит,
 
 
И дневные речи дробные
Не убьют в твоём уме
Слово Воздуха огромное,
Прозвучавшее во тьме.
 
 
Мысли-тучи тают клочьями,
Вновь темнеет небосвод:
Нет, общенье не закончено,
Высь опять ответа ждёт.
 
 
Если ж днём сознанье мучится,
Чтобы смыслы увязать, –
Как в ночи язык научится
Грому равное сказать?..
 

2008

Города

 
Это были сокрытые храмы –
И на улицах Дух опочил,
Сквозь пейзажи – оконные рамы –
Били Вышнего Света лучи.
 
 
Вертикальные речка и поле
По стропилам сбегали ко мне,
Утишая печали и боли
Близ обтёсанных белых камней.
 

2008

«Не говорит природа о спасенье…»

 
Не говорит природа о спасенье,
Но бережёт всеобщее родство
И принимает сумрак сей осенний
Всецело – увядающей листвой.
 
 
Как был расцвет дарован небесами,
Так с них нисходят холод и тоска,
И верой – без обряда и Писанья –
Полны деревья и жива река.
 
 
Прими и ты призыв, сходящий свыше,
Призыв-печаль под мертвенной Луной,
Чтоб вместе с полем замершим услышать
Весны молчанье в глубине земной.
 

2008

«Нам осенью удалось…»

 
Нам осенью удалось
Кусочек сиянья зыбкий
Увидеть: небесный лось
Расплылся в летней улыбке.
 
 
И в прошлое он, лучась,
Бредёт, сам собой согретый.
А может быть, этот час
И стоит целого лета?..
 

2008

«Священное небо…»

 
Священное небо –
О взгляда земного
Предел-оболочка!
О ветхий наш невод,
Сверкающе-новый!
Мы пойманы. Точка.
 
 
Вершина блаженства –
Быть рыбой земною,
Уловленной высью!
От мысли до жеста,
От вьюги до зноя
Сезоны исчисли,
 
 
И будь благодарен
Ловцу-за-пределом
За Синюю Ловлю,
За жар, что подарен
И духу, и телу,
За Муку с Любовью!
 

2008

Птах

 
Ожог изначального страха –
От Птаха,
От него, восьмиглавого:
Ты видел, ты видел с утра его,
Когда лежал в колыбели!
И, сколько потом ни пели,
Тебя утешить желая,
Но властвует боль былая
Ожогом – от сердца до паха;
Она лишь,
Она одна лишь,
Пока не поймёшь, не узнаешь
Сокрытые духов пути,
Пока не захочешь найти
Источник начального страха –
Восьмиглавого Птаха!..
 

2008

«Каждый вечер – предвестье Великого Мрака…»

 
Каждый вечер – предвестье Великого Мрака,
Расставания с жизнью земной,
Каждый вечер – внезапной кончины оракул,
Что молчит тяжело за спиной.
 
 
Но деревьев предсмертные ветви воздеты
Над страной почерневшего льда
К той надежде, в которой сошлись все рассветы:
К пробужденью в Небесном Всегда.
 

2008

«Облака пропускают лучи…»

 
Облака пропускают лучи,
И незримого мира покровы
Стать прозрачней и тоньше готовы, –
Но об этом молись и молчи.
И земное заёмное слово
Истончи до безмолвного зова,
И словами – молчанью учи.
 

2008

«Вот оно низошло, накатило…»

 
Вот оно низошло, накатило –
Ум повержен, как ложный божок:
Ослепительное светило
Плавит мысли и жжёт.
Как расскажешь об этом
В царстве времени полуглухом? –
Разве даль озаряющим светом?
Разве тёмным стихом?..
 

2008

«Сам незрим и к незримому чуток…»

 
Сам незрим и к незримому чуток,
Жив, невиданное храня,
Дух неспящий – вседневное чудо,
Неизведанная часть меня!
 
 
Целой жизни моей потери
Неутраченными хранит
Тёмно-синий, высокий терем,
Тот, в который мой взор не проник!
 

2008

«Случайными созвучьями влеком…»

 
Случайными созвучьями влеком,
Увязнешь в них легко.
А лучшие стихи – под языком,
Как мёд и молоко.
 
 
Струится речь, как чистая вода,
Легка твоя стезя.
А главного не скажешь никогда.
Да, видно, и нельзя.
 

2009

«Воздетым к облаку молчаньем…»

 
Воздетым к облаку молчаньем
Царит над полем зимний клён,
Пространства говором печальным
И страхом ветра убелён.
 
 
Он, пауза в их скорбной речи,
Он, мыслей снежных перерыв,
Ветвями пестует и лечит
Тревожный трепет четверых –
 
 
Земли и неба, ветра, снега,
Простор терпению уча,
И мука переходит в негу
Под ветвью властною врача,
 
 
Как под рукою дирижёра
Оркестр смиряет свой порыв,
Из тьмы желания тяжёлой
Дверь в просветленье приоткрыв.
 
 
…Воздетым к облаку молчаньем
Царит душа моя зимой
Над ветра зябкими речами –
И лечит поля страх немой.
 
 
И, проникаясь этой дрожью
Охладевающих стихий,
К ним призывает милость Божью,
В страх речи низводя стихи.
 

2009

«Куда уйти…»

Степану Пирогову

 
Куда уйти
От Вспышек Девяти –
И от Десятого, Сокрытого?
Так удалён, неведом скит Его,
Что даже сердцу не найти
Малейшего к Его жилищу следа.
Но всё ж – и с Ним идёт беседа
У живо-трепетной души,
И все желанья-крепыши
Рождаются от этой встречи тайной…
На грани мира, за окраиной
Реченья-духа-вещества,
Где в глине мысль едва жива
Умолкшим отзвуком Любови,
Где стражи мрака наготове
Стоят, в преддверье торжества, –
На Древе ночи, среди веток
Сухих, назначенных для Чёрного огня,
Вдруг вспыхивают Девять Светов,
И тот, Десятый, смотрит на меня,
Столь удалён, незрим и кроток,
Столь близок, родствен и любим,
Что в отблесках последних, сотых,
Всё так же цел и недробим.
И высветляются пути
Из бездны – в лучезарный скит Его…
Куда уйти
От Вспышек Девяти –
И от Десятого, Сокрытого?..
 

2009