Электронная библиотека » Дмитрий Силлов » » онлайн чтение - страница 14

Текст книги "Кровь Охотника"


  • Текст добавлен: 14 ноября 2013, 04:51


Автор книги: Дмитрий Силлов


Жанр: Книги про вампиров, Фэнтези


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Если осужденный на такое решается, просто можно побегать от него минутку, пока он кровью не истечет.

– А если он култышку залижет? – спросил я, вспомнив, как меня вылечила Лада.

– Кто ж ему даст? – хмыкнул оборотень. – Начнет лизать – самое время подбежать и жилу на шее рвать.

– Ну, а шансы какие-то есть у осужденных? – поинтересовался я, прикинув, что в бою с Мангустом у меня всё-таки было оружие, а с Начальником Патруля мне просто крупно повезло.

– Ну хомо штук пять, а то и с десяток могут выгнать, – пожав плечами, сказал оборотень. – Например, можно одного хомо на противника кинуть, а у второго тем временем вену рвануть и крови хлебнуть. Это браслеты за Магию Крови не считают, а сил реально прибавляется. Еще оружие на арене есть. Железное. Если успеешь добежать, то можно попробовать отмахаться от палача мечом, копьем или еще какой хренью. Но это, сам понимаешь, нереально. Трансформированному палачу та железка как булавка.

– И булавку можно воткнуть в глаз, – сказал я задумчиво.

– И голову мечом оборотню срубить, – в тон мне продолжил ликан. – Как же, сказки в детстве слушали, знаем.

– М-да… – протянул я, не считая нужным обращать внимание на его ироничный тон и думая о своем. – И кого так судят?

– Да кого ни попадя. И своих провинившихся, бывает. Но больше мы их – или они нас. Равновесие равновесием, но не любим мы друг друга. Кстати, у нас на фермах то же самое, один в один.

– И не впадлу своих убивать? – поинтересовался я.

– Когда стоит вопрос ты убьешь или тебя прикончат – не впадлу, – пожал мохнатыми плечами ликан. – Своя шкура-то всегда дороже чужой.

Я не стал спорить. Спорить было, в общем-то, не о чем – подобный подход к вопросу жизни и смерти характерен и для многих людей. Но меня сейчас философские взгляды местного палача не интересовали, было гораздо важнее спастись самому и вытащить Руса, Мангуста и Ладу.

Я был уверен – они где-то здесь, возможно, в соседних камерах. В таких же ошейниках, ограничивающих трансформацию и лишающих моих нелюдей преимуществ, данных им природой. Именно моих нелюдей, судьба которых за последние сутки стала для меня важнее судеб многих представителей моего собственного вида.

Пока я раздумывал, перебирая планы спасения, как буддистский монах бусины четок, оборотень поднял с пола недоеденную человеческую руку, понюхал, поморщился и прогундосил:

– Слушай, как там тебя… Охотник? Уговор уговором, ликаниху жрать не буду. Но хоть одного хомо разреши захомячить? Ты глянь на них, это ж не мужики, а плесень какая-то, по углам жмутся и трясутся хуже баб. А я если свежатинки не поем, трансформация замедлится. В позапрошлый раз меня покормить забыли, так какой-то осужденный Носферату чуть глаз берцовой костью не выбил. Ногу хомо сломал – и мне в морду обломком. На хрен тебе это мясо, тем более что оно теперь не твоей породы?

– Твои проблемы. Людей есть не дам… – машинально огрызнулся я, думая о своем. И вдруг забыл, что хотел еще добавить к сказанному. – Ликаниху? Какую ликаниху? Ты о чем?

– Ну девка вон сидит, из наших, – мотнул головой оборотень. – А ты думал она хомо? Небось и вертухаи так же подумали, не различили по запаху, а то б тоже в браслеты закоцали. Молодая и недавно инициированная, вот и не пахнет как наша…

Я посмотрел в ту сторону, куда указывал мохнатый палач.

Мужики и вправду выглядели не очень. Один, который потолще, в разодранном пиджаке, сидел на пятой точке, таращился на оборотня и медленно сучил каблуками по полу, впихивая поглубже в угол тело мягкое, рассыпчатое. Второй, тощий как жердь, забился в пространство между стеной и толстяком и явно был не прочь целиком спрятаться за товарища по несчастью, в связи с чем эпизодически сокращался всем телом, словно дождевой червь, втискивающийся в нору.

Девчонка же сидела в стороне от столь ненадежной защиты в лице противоположного пола, подтянув колени к груди и обхватив руками ноги, обутые в серебристые кроссовки. Свободный костюмчик того же цвета не мог скрыть не по возрасту привлекательной фигурки. Матерчатый капюшон, наброшенный на голову, также не вмещал водопад непослушных волос, пряди которых выбивались наружу и спадали по плечам девушки словно струи расплавленного золота. Интересно, сколько ей лет? Судя по молодежным колечкам на пальцах в виде блестящих дельфинчиков, змеек и котят – максимум семнадцать-восемнадцать.

Лицо девушка спрятала в колени, и невозможно было понять, плачет она или же это просто защитная реакция на опасность, когда живое существо сжимается в комок и впадает в ступор, повинуясь голосу древнего инстинкта: «Не двигайся! Мертвого не сожрут!»

– Ну так чё, Охотник? Может, договоримся?

Не удостоив палача ответом, я разогнул колени, побил ребрами ладоней по бедрам, слегка затекшим от позы отдыхающего кочевника, и, подойдя к девчонке, присел рядом с ней.

– Слышь, волчонок, поговорить надо, – тихо сказал я.

– Чего тебе? – после небольшой паузы раздалось из-под капюшона.

Голос девушки был отрешенным, но она не плакала и воспринимала то, что происходит вокруг нее. Это лучше чем истерика или ступор. Намного лучше. Значит, может получиться то, что я задумал.

– Помощь твоя нужна.

Она откинула тяжелую прядь, закрывавшую лицо, и посмотрела на меня…

«В этих глазах отразилась вселенная – и утонула в них…»

Когда-то давно я слышал эту песню – и благополучно забыл, ибо не романтик по определению. А сейчас вспомнилось, причем только эти строки. Если в глазах Лады была холодная красота Снежной королевы, то, глядя в зеленые омуты этого волчонка, можно было просто задохнуться, словно и вправду нырнул – и погиб быстро и безболезненно, потому как барахтаться и сопротивляться нет ни сил, ни желания…

– Помощь? – Она невесело усмехнулась. – Я не монашка, грехи перед смертью отпускать не умею.

– Так я не за этим, – сказал я. – С грехами мы с тобой потом разберемся, если повезет. Вопрос следующий – ты рану зализать сможешь?

– Че-го тебе зализать???

– Подожди, не кипятись, я серьезно, – сказал я. После чего снял с себя куртку, свернул и бросил ее в угол, где немного почище было. Потом поразмыслил немного, подошел к толстяку, у которого рукав его пиджака болтался на соплях, и одним рывком оторвал кусок материи. Ему-то деловой прикид уже не понадобится, а вот мне сильно помочь может. Жиртрест лишь вздрогнул всем телом и умоляюще посмотрел на меня.

– Извини, так надо, – хмуро сказал я, тщательно заматывая правое запястье так, чтобы материя полностью прикрыла браслет. После чего вернулся к девушке.

– Если у человека рука отрублена, сможешь быстро помочь? – спросил я, глядя ей прямо в глаза. – Это очень важно, иначе нам всем кранты. Не растеряешься от кровищи и от увиденного?

Она неуверенно пожала плечами:

– Нууу… не знаю. Машка, подруга, которая меня… ну, с которой мы друг дружку куснули, говорила, что смогу. И что в волчицу перекидываться можно будет. Но я пока не пробовала…

– С волчицей подождем пока, – оборвал я ее, снимая поясной ремень и перетягивая им бицепс левой руки, – время дорого. В общем, будь готова.

– К чему?

Но я уже был не здесь. Я закрыл глаза и представил, как ногти на моей левой руке удлиняются и твердеют, превращаясь в твердые кривые кинжалы. При этом я всеми силами мысленно удерживал меч, уже очень ощутимо вибрировавший в предплечье, словно возмущаясь – какие когти, когда есть я?..

Я ожидал боли, но ее не было. Руку словно пронзило разрядом тока. А потом я увидел, как от моего предплечья отделяется отрубленная кисть вместе с диском, в который превратился браслет, когда его клинки сошлись в одной точке словно шторки объектива. И как далеко плеснула кровь из обрубка, обрызгав стену и пол.

«Надо же, красная, – пронеслась мысль в голове. – Как у человека…»

Действовать я старался максимально быстро, так как, если поддаться шоку – всё, можно считать, что без руки остался. Второй браслет на правом запястье вибрировал очень серьезно, того и гляди вторую руку оттяпает. Потому двигаться приходилось не просто быстро, но и аккуратно, чтобы рукав пиджака не выскочил из-под белого червя, обвившего моё запястье, и чтоб случайно на него не попала ни одна капля крови, хлещущей из раны.

Я подхватил кисть с заметно отросшими ногтями, еще не успевшими превратиться в когти, и приставил ее к обрубку.

– Давай, – просипел я голосом севшим от волнения и внезапно пришедшей боли. Такой, что впору просто упасть и помереть на месте. Или отключиться, что в принципе сейчас равносильно смерти. Странно, но эту адскую, непередаваемую боль я почувствовал именно в момент прикосновения моей отрезанной плоти к обрубку.

«Как в жизни, – промелькнула мысль. – Встреча с той, кого оторвал от себя с мясом».

Как всегда в самый критический момент в голову лезут мысли, которые абсолютно не в тему. А между тем девчонка просто смотрела на происходящее расширенными от шока глазами и не двигалась с места.

Вот об этом я и не подумал… Что она просто не сможет! Растеряется от увиденного!

А между тем краем глаза я видел, как оборотень-палач медленно поднимается со своего места.

Зачем? Да черт его знает. Может, решил, что сейчас самый подходящий момент перебить мне горло и потом без помех употребить вовнутрь положенную по довольствию свежатинку. Если так, то он очень даже прав.

– Девонька, милая, очнись! – горячо зашептал я. – Очень нужно, правда! Иначе нам отсюда не выйти!

И поднес ей к лицу грязную, окровавленную руку с кровоточащей раной на запястье.

Я видел, как кровь отхлынула от ее лица, как крохотные ноготочки впились в ладошки, как расширенные от ужаса глаза становятся уже не омутами, а бездонными черными пропастями… Сейчас она была больше волчицей, чем Лада во время трансформации. Волчицей, которой надо победить в себе естественные человеческие чувства ради высшей цели.

Она не отстранилась и не закрыла глаза. Она просто приникла к моей ране губами, словно целуя мне запястье, и я почувствовал, что в месте этого прикосновения уходит рвущая боль. А еще от ее губ по руке разлилось тепло, заполняя ее вверх, к плечу, и проникая глубже, в грудь, до самого сердца.

В каком-то диком, животном порыве она касалась губами разрезанной кожи, целуя ее по окружности в месте стыка обрубка с живой плотью, – и от ее влажных поцелуев рана затягивалась прямо на глазах. Подобное я видел лишь однажды, когда Большой Грогги распорол себе руку боевым кинжалом, демонстрируя мне свои способности к регенерации.

Но она не успевала обработать всю рану!

Ликан прошел уже половину пути. Шерсть на его загривке встала дыбом, в глазах загорелся нехороший огонек – и я понял: еще мгновение – и оборотень прыгнет.

Ей оставалось совсем немного, но и я не мог ждать.

Кончик серебряного меча пробил мою ладонь, залитый кровью рукав пиджака свалился с моей руки и плюхнулся на пол. Но за мгновение до того, как правый вибрирующий браслет отхватил мне вторую руку, я, словно ядовитую змею, смахнул его лезвием клинка, стремительно растущего из моего левого предплечья. После чего шагнул вперед и приставил меч к горлу палача.

– А я че? Я ниче, – пробормотал оборотень, пятясь и очень внимательно следя за тем, как сверкающий, перевитый пульсирующими венами клинок выползает из моей ладони. – Я просто посмотреть хотел…

– Посмотрел?

– Ага…

– Ну и пшёл вон.

Сам не знаю, почему я его не убил. Может, просто противно стало, когда увидел в его глазах животный ужас. А может, из чувства внутренней благодарности за то, что он своим трёпом натолкнул на мысль как избавиться от наручников. В общем, не убил я его, заставив серебряный меч скользнуть обратно в руку. Может, еще и потому, что не захотел лишний раз травмировать видом крови девчонку, которую сейчас тошнило не на шутку. Она лежала скорчившись на полу камеры, и казалось, что еще немного – и вместе со рвотой она выплюнет собственные внутренности.

– Бывает, – философски заметил оборотень. – Первый прием живого мяса и то иногда организм отторгает, а тут прям по-вампирьи кровищи нахлебаться. Долго думал-то? Сам поди не хуже ее можешь раны зализывать. Если не лучше.

Я слегка обалдело посмотрел на него.

– Так я ж не ликан…

Но попытка оправдаться не увенчалась успехом.

– Ага, не он. Ты помесь трех видов и по ходу должен мочь что волком бегать, что нетопырем летать. Ну и человеком остаться, наверно, тоже сможешь – если захочешь, конечно. Но при таких способностях это, думаю, будет затруднительно. Способности, они быстро человечье-то под себя подминают, одно звериное в душе и остается.

Я еще раз с недоверием посмотрел на него и лизнул кровоточащую рану на запястье, похожую на красный рот, – тот участок, что не успела обработать девчонка. Рассеченные куски кожи, смоченные слюной, словно живые, потянулись друг к другу и сомкнулись, завершая кольцеобразный шрам, опоясывающий запястье. Через мгновение розовый струп отпал от совершенно здоровой кожи.

– Ну вот, что я говорил, – хмыкнул ликан. – Только зря зверюшку мучил.

– Заткнись, – посоветовал я ему. После чего смотал ремень с левого бицепса, застегнул его и склонился над подрагивающим телом девушки. – Ты как?

Тошнить ее уже перестало, но чувствовала она себя очень неважно. Думаю, больше от стыда за то, как она сейчас выглядела, полежав в своем костюмчике на полу, загаженном подсохшим дерьмом оборотня и клочками гниющей плоти его жертв.

– Пошел ты…

– Извини, я не знал, что сам могу. К тому же, думаю, второй браслет мог отхватить мне вторую руку, если б я применил магию исцеления.

– Отвяжись, а?

– Ладно, понял. Но все равно – спасибо.

Она не ответила.

Ее можно было понять. И, наверно, попытаться что-то объяснить. Но – не сейчас. Потому что в коридоре явственно бухали по плиточному полу подкованные берцы, хлопали двери камер, слышались стоны и крики людей и нелюдей, которых силой выталкивали наружу…

– Началось, – хмуро сказал ликан. – Если столкнемся на арене, Охотник, уж не обессудь, ничего личного. Но я постараюсь держаться от тебя подальше. Себе дороже.

– Да уж, постарайся, – криво усмехнулся я, прикидывая шансы пробиться сквозь тех, в кованых берцах, что приближались сейчас по коридору к нашей камере. Черт, хоть бы полчаса, чтобы прийти в себя после кровопотери! Чтоб голова перестала звенеть как шаманский бубен, а из тела ушла омерзительная слабость…

– Ты Охотник?

Она поднялась с пола и сейчас смотрела на меня своими омутами, словно затягивая в их зеленую безраздельную глубину.

– Да.

Я не успел ее остановить. Девушка поднесла ко рту тоненькое запястье и, рванув зубами синюю жилку, бьющуюся под нежной кожей, протянула мне руку. На ее предплечье стремительно расплывалась красная клякса.

– Пей.

– Ты что? Зачем?!

– Пей. Тебе это нужнее сейчас. Иначе не спасешь остальных…

Я стоял не решаясь пошевелиться.

– И меня, – тихо добавила она.

Это решило дело. Рус говорил, что я могу обходиться без крови. Но, видимо, без крови не могли обходиться мои мечи. Я чувствовал, как у меня торжествующе завибрировали обе руки, как только я приник губами к ее запястью.

Я постарался взять немного, самое необходимое. После чего кончиком языка дотронулся до ее раны – и сразу почувствовал, как останавливается кровь. Похоже, ликан был прав – регенерация ткани произошла почти мгновенно.

– Тебя как звать-то, девочка? – спросил я, набрасывая на плечи свою куртку и утирая губы ее рукавом.

– Маргарита.

– Спасибо тебе.

Я почувствовал, как по венам от живота словно разливаются горячие реки, причем два основных потока были направлены в руки. Мечи Крови требовали пищи – если не извне, так изнутри. Страшное оружие. Благословение? Или пожизненное проклятие?

Я мысленно усмехнулся. В будущем, может, и проклятие – если, конечно, мне суждено дожить до будущего. Сейчас же – явно подарок судьбы, судя по браслету, срезанному с правой руки и все еще клацающему вхолостую об пол тремя оставшимися серповидными клинками. Я ударил по нему каблуком, словно по ядовитой гадине, прекратив агонию адского механизма.

– Не за что, – отозвалась Маргарита. Хотя по ее бледному лицу было видно, что все пережитое только что далось ей очень нелегко.

– Ну, наша-то кровь всяко полезнее будет, – проворчал оборотень, потягиваясь и разминая мышцы. – Хотя я бы, конечно, лучше этим уродам хомо вены перегрыз да хлебнул от души. Но и тут есть нюанс – от человечьей отяжелеешь, на сон потянет. Так что девчонка молодец, соображает…

В замке прогрохотал ключ, и дверь открылась от мощного пинка.

– Хренассе! – хмыкнул ликан. – Носферату в смену заступили. Отморозки хреновы. Вот уж свезло так свезло.

В камеру вошли два вампира в камуфляжах, держа наперевес автоматы. Скрывать лицо на своей территории они явно считали за лишнее, потому «балаклавы» лежали у них на шеях наподобие шарфа.

Я невольно содрогнулся, хотя уже имел счастье мельком видеть неприкрытую голову Носферату во дворе коттеджа Мангуста и Лады. Но сейчас мне представилась возможность рассмотреть воинов-вампиров во всей красе.

Лысые шишковатые черепа, обтянутые лоснящейся жиром сизой кожей в наростах, отверстия на месте ушей без намеков на ушные раковины, по две дыры вместо носов, огромные безгубые рты, красные воспаленные глаза, проваленные внутрь глазниц… Да уж, теперь я каждый раз буду сильно думать, что находится под балаклавами, – лица людей, не желающих быть узнанными, или хари нелюдей, которым явно есть что скрывать.

– Все на выход! – проревел один из Носферату, качнув автоматным стволом.

Первыми ринулись выполнять приказ две особи мужского пола, да так резво, что мне стало неловко за род человеческий. Хотя… в любой семье не без урода, так что рефлексировать по поводу таких типов дело бессмысленное и бесполезное.

– А вам что, особое приглашение? – прошипел второй конвоир, менее громогласный, но, судя по его экстремально асимметричной харе, более подлый.

Я прикинул, насколько грамотно встали Носферату, перекрывая сектора обстрела, и понял – зарезать вампиров и завладеть оружием не получится. Я помнил, насколько шустро действовала элита кровососов при захвате коттеджа, и потому не спеша вышел из камеры, краем глаза следя за Маргаритой и ликаном, идущими следом.

От меня не укрылось, что палач-оборотень, слегка отстав, попытался что-то сказать вампиру, закрывающему камеру. Но Маргарита решительно дернула его за руку:

– Папа, пошли уже, хватит бред нести, – заныла она. – То про Охотника гонишь, то про конец света, то от меня открещиваешься. Хоть перед смертью-то успокойся…

– Да какая ты мне дочь? – опешил ликан, не ожидавший такого оборота.

– Ну что я говорила, – прохныкала девчонка. – Вот опять…

– Проходи давай, Стукачев-Закладов, – ткнул ликана стволом в бок ближайший Носферату, которых в коридоре было еще штук десять. – Дурак дураком, а туда же, в герои лезет.

– Он ульфхеднар, ему положено, – растянул рот до ушей второй Носферату. – Вишь ошейник? Давай его к палачам.

«Спасибо, волчонок», – в который уже раз за сегодня мысленно поблагодарил я девушку, успевшую трижды помочь мне очень серьезно за последние полчаса.

Тем временем Носферату грамотно разделили людей и нелюдей на две группы и повели их по широкому коридору, подгоняя тычками автоматов. Поскольку вампиры особо не принюхивались и обращали внимание только на ошейники, я и Маргарита попали к людям, при этом я старался держаться поближе к девушке. Впрочем, это было взаимно – ей было страшно, и вполне естественно, что она искала защиты хоть у кого-нибудь. И почему-то мне было хорошо от того, что «кем-нибудь» оказался именно я.

Нас подвели к огромной клёпанной ржавыми болтами заслонке, от пола до потолка перегораживающей коридор. Видно было, что возраст металлической плиты исчисляется столетиями, – в некоторых местах, несмотря на густой слой серой краски, коррозия значительно попортила металл. Но, похоже, несмотря на ущерб, причиненный течением времени и сыростью подземелья, значительная толщина заслонки позволяла использовать ее по сей день.

– Всем лицом к стене! – проревел самый крупный Носферату, видимо старший конвоя.

И палачи, коих насчитывалось особей десять, и более многочисленная группа людей, стоящая у противоположной стены, повиновались приказу. Но я ухитрился встать последним в ряду, и потому ничьи уши и плечи не загораживали мне возможность боковым зрением видеть глубину коридора.

По которому к нам приближался еще один отряд Носферату, ведущий под конвоем троих узников.

Да, это были они. Князь, которого я мысленно продолжал называть Мангустом, Лада и… Руслан. Брат с сестрой шли рядом, Рус держался несколько в стороне, особняком, насколько это было возможно под дулами автоматов.

«Они же не знают друг друга! – пронеслось у меня в голове. – Для Руса это только пара оборотней!»

На Ладе и князе была та же одежда, что и в момент задержания. И если костюм Лады был без заметных изъянов, что меня порадовало – девушку, похоже, не мучили, то одежда Мангуста представляла собой сплошные лохмотья, едва прикрывавшие тело. Видать, когда мы с Ладой шагнули в Синюю мглу, Носферату «приняли» единственного оставшегося защитника коттеджа максимально жёстко. Словом, выглядел он неважно, но старался держаться молодцом и идти не спотыкаясь.

Рус был одет в новый камуфляж и мягкие офицерские берцы. И если бы не ошейник и не знакомые браслеты на запястьях, можно было подумать, что это он командует конвоем. Такие же ошейники и браслеты были на брате с сестрой.

– Вот они, лиходеи, – вздохнул бородатый дядька средних лет, стоящий рядом со мной. – Только нам-то без разницы кто нас жрать будет – преступники или палачи. И тем и другим подпитка требоваться будет, а помирают они долго.

– А нам что делать? – тихо спросил я.

– Сваливать, – сказал бородач. – Если будешь быстро бегать, есть шанс уцелеть. После того как палачи всех приговоренных перемочат, шоу заканчивается. Конечно, победители по одному-то нашему из оставшихся всяко отловят. Но обычно на этом все и заканчивается, больше одного на харю они не употребляют. Нас двое с прошлого Суда в живых осталось. А на арену три десятка выходили.

– Слушай, а бывает, что приговоренные отсюда выходят, завалив палачей? – полюбопытствовал я.

– Своя голова есть? – осведомился мужик, посмотрев на меня как на психа. – Чтоб вампир в людской ипостаси трансформировавшегося вампира завалил? Такой большой, а в сказки веришь.

– Ну хоть какая-то надежда у осужденных должна быть, – пожал я плечами.

– А тебе они не по хрен? – хмыкнул мужик. – Ты не о нежити лучше думай, а о том, как самому в живых остаться.

Узников подвели к заслонке, и старший Носферату что-то пробубнил в рацию.

Наверху лязгнуло, загудел невидимый механизм, и тяжелая плита со скрипом поползла вверх.

И то, что открывалось моему взгляду по мере ее подъема, мне очень не нравилось.

Сначала показался пол. Судя по всему, металлический. Но сказать наверняка было затруднительно – его сплошняком покрывала черно-бурая корка, которую никто никогда даже не пытался отскоблить. Разве что разбивали ее иногда вокруг многочисленных круглых драпов, чтобы обеспечить беспрепятственный сток крови в невидимые резервуары под полом. Из-за этих драпов пол напоминал дно гигантского дуршлага. Надо будет внимательно смотреть себе под ноги, чтоб не попасть стопой в такую дырку. Ногу подвернешь или сломаешь – и будешь валяться неподвижным бурдюком с кровью. Эдакой бесплатной бензоколонкой для нелюдей – подходи кто хочешь, хлебай сколько надо.

Мне в ребра довольно чувствительно воткнулся ствол.

– Чего встал, мясо? Давай, ныряй в кормушку.

Очень мне хотелось сейчас выхлестнуть из ладоней оба клинка и воткнуть их в красные глаза ощерившегося Носферату – аж руки зачесались в прямом смысле этого слова. Но – нельзя. И себя угробишь, и своих не спасешь. Хоть я и слабо представлял как буду спасать их на арене, но почему-то мне казалось, что там у меня будет больше шансов, чем в тесном коридоре против десятка автоматчиков.

В общем, сцепил я зубы, мысленно приказал мечам успокоиться и подчинился. То есть пошел куда велели. И уже за спиной услышал, как двое конвойных переговариваются между собой.

– Слушай, что-то я не понял. Девчонка палача отцом назвала. С какой это радости, если она – мясо, а отец – палач-оборотень?

Я немного напрягся, но продолжал двигаться вперед, отыскав глазами серебристый костюмчик Маргариты, мелькавший впереди между спинами остальных заключенных.

– Тебе оно надо? – безразлично отозвался второй Носферату. – Местные вертухаи, которые мясо принимали, чего-то намутили, а ты хочешь умнее всех казаться?

– Нет, но погоди. Палач тогда, похоже, тоже в непонятках оказался. Надо доложить…

– Доложишь после Суда, – хмыкнул собеседник сообразительного Носферату, до которого доходило хоть и с задержкой, но быстрее, чем до остальных. – Как от них останутся мумии и обрубки, так и доложишь – мол, те и те ошмётки при жизни вели себя подозрительно. После того как наряд вне очереди в поилке оттарабанишь.

– За что? – возмутился конвоир.

– За унавоживание мозга непосредственному командиру при выполнении задания.

Вампир рассмеялся собственной шутке, словно зубилом по стеклу провели. Оскорбленный в лучших чувствах бдительный Носферату обиженно засопел у меня за спиной – аж слизь из дыхательных дырок мне на затылок брызнула. «Ну и ладушки, слюнявый, – подумал я, вытирая шею. – Хорошо, что не только у нас инициатива наказуема».

Между тем заслонка полностью вползла в потолочный паз, похожий на хронически незаживающую ножевую рану.

Перед нами была арена. Больше похожая на стадион как по размерам, так и по конфигурации. Или на Колизей, если исходить из того, для каких целей она была построена.

Только, в отличие от Колизея, трибуны зрителей, окружающие арену, были отгорожены прозрачным куполом, нисколько не мешающим обозрению даже несмотря на замытые, но вполне заметные следы крови на нем. Надо полагать, эту недешевую защиту установили, чтобы распаленные зрелищем зрители-вампиры не попрыгали на арену и не приняли участия в Суде Крови. А также чтобы участники шоу не травмировали зрителей и не попытались сбежать.

Правда, сбежать отсюда было проблематично в любом случае. Хотя бы потому, что в противоположных концах арены стояли вышки, сваренные из стального профиля, с верхних площадок которых недвусмысленно торчали пулеметные стволы.

Иными словами, выходов отсюда было два. Через ворота, отгороженные вышеупомянутой стальной плитой, или же фрагментарно, просачиваясь сквозь многочисленные отверстия в полу и пищеварительные тракты нелюдей.

Мелькнула мысль насчет того, чтоб попытаться открыть портал в Синюю мглу, но ее пришлось отмести сразу. Я чувствовал – сил хватит только на то, чтобы попытаться вытащить мечи из рук. Для открытия портала требовалась как минимум неделя крепкого сна и усиленного питания.

– Пошевеливайтесь, мясо!

Нерасторопных Носферату подгоняли пинками и прикладами. Когда все узники оказались за чертой, отделяющей коридор от дырявого пола, конвоиры вновь разделили нас на три неравномерные группы – осужденные, палачи и люди – и развели по разным концам арены.

Путь оказался неблизким. И мы, и Носферату старались не попадать ногами в дыры и потому не спешили. Что было мне на руку. Можно было осмотреться и прикинуть шансы на спасение себя и не только. Хотя шансов, признаться, было немного.

Кокон, накрывающий арену, состоял из толстенных листов бронестекла, собранных паз в паз. Места стыков были почти незаметны, но все-таки, если присмотреться, можно было понять – прозрачные плиты полуметровой толщины вряд ли поддадутся даже моим мечам. Попробовать добраться до ближайшего пулеметчика? Так, если даже он окажется дебилом и впустит меня в мертвую зону, второй поди не для красоты на другом конце поля поставлен. Не успеешь первый пролет вышки преодолеть, как будешь похож на уменьшенный макет пола арены – красный и в дырках.

В общем, ничего путного не шло в голову, пока нас разводили по исходным точкам, помеченным на полу жирными черными кругами. Расклад понятен – всего шесть групп. Осужденные – это понятно. Потом две группы по три палача, среди которых я разглядел как вампиров, так и ликанов, с которых Носферату сейчас снимали ошейники. И три группы, в каждой из которых было примерно по десятку людей, – подпитка для главных действующих лиц…

Меня порадовало, что я с Маргаритой оказался в одной группе. Хуже было то, что мы стояли как раз между тройками палачей, хотя дальше всех от пулеметных вышек. А еще очень погано было, что Рус, Мангуст и Лада находились от нас прямо на противоположном конце арены.

Как только все участники предстоящего действа заняли свои места, от верхней точки купола отделилась большая круглая площадка, которую я сразу и не заметил. Прозрачный лифт плавно поехал вниз и остановился метрах в пяти над полом, удерживаемый в воздухе толстенным стеклянным штырём, идущим прямо из потолка. На площадке, огороженной легкими перилами, в непринужденной позе стоял толстый лысый вампир в черном плаще. В руке кровососа был зажат самый обыкновенный микрофон, которыми пользуются современные звезды эстрады.

Вампир театральным жестом поднес микрофон к безгубому провалу, заменяющему ему рот, и возгласил тонким, но сильным голосом:

– Леди и джентльмены, медам и месье, дамы и господа, а также уважаемые ликаны и достойные хомо, если таковые найдутся по ту сторону купола. Сегодня по тысячелетней традиции на этой арене мы судим высокопоставленных преступников, нарушивших законы Маскарада и Равновесия. Как вы знаете, в последнее время Суды Крови стали довольно заурядным явлением. И с некоторых пор мы их видим гораздо чаще, чем обычные бои хомо с ликанами, которыми вы привыкли наслаждаться здесь каждую неделю…

Я вполуха слушал распорядителя, судью, глашатая или кем там мог быть говорливый вампир на стеклянной подставочке. Мой мозг был занят решением проблемы – как дать знать своим о том, что я здесь? И как сделать так, чтобы Рус и Мангуст не сцепились сразу после того, как прозвучит команда мочить друг друга?

– Думаю, почтенным господам и прекрасным дамам не надо напоминать древние правила, – продолжал кровосос с микрофоном, картинно опершись плечом о прозрачный подъемник. – Но тем, кто находится на арене, нелишне будет обратить внимание на две пирамиды с копьями, алебардами и прочим холодным оружием. Если кто-то из осужденных или хомо успеет добежать до них, то получит шанс уйти отсюда живым. Не скрою, шанс ничтожный, ибо шесть палачей хорошо знают свое дело. Особенно замечательно оно у них получается после трансформации…

«Так, что я могу? Заорать? Ага, глупее ничего не придумал? Тут же и покрошат в вермишель пулеметчики и конвой, собравшийся у стальной заслонки, но пока не спешащий покинуть арену. Хотя… зачем орать? Если Рус через сутки после смертельного ранения пришел сюда на своих двоих, значит, мое предположение было верным и кровь Охотника действительно целебна. Так почему бы не проверить на практике что такое Зов Крови, о котором упоминал Рус?»


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации