Текст книги "Путь якудзы"

– Одного дня вполне хватит, мой фюрер!

– Отлично, – сказал Каммлер. – Надеюсь, что одной серьезной проблемой у меня станет меньше. А насчет ответственности за ликвидацию ключевой фигуры не беспокойтесь – лично я не верю в этот мистический бред. Зато крепко доверяю старой доброй пуле и хорошему кинжалу. И очень надеюсь, что вы станете острием этого кинжала, Генрих.

– Да, мой фюрер!

– Идите и выполняйте.

Рауде заученно выбросил руку в партийном приветствии, развернулся на каблуках и направился к выходу.

– И еще, Рауде, пришлите кого-нибудь, чтобы вынесли и выбросили к чертям собачьим этот стол, – крикнул вслед штурмбаннфюреру новый фюрер Новой Швабии. – Сколько я еще буду спотыкаться об эту рухлядь?

– Да, мой фюрер, – повторил Рауде. А про себя подумал, что в гостиной его только что отстроенного загородного дома стол короля Артура не займет слишком много места.

* * *

– Новый Берлин окружает сплошная стена, одновременно являющаяся подпоркой для потолка гигантской пещеры, в которой, собственно, и находится сам город. Остальная территория Новой Швабии расположена в сети пещер, окружающих столицу. В нее входят охраняемые коттеджные поселки элиты СС, за ними – сельскохозяйственные территории, промзоны, заводы, очистные сооружения и, конечно, концлагеря, которые находятся на уровень ниже всего остального. Говорят, что гансы боятся гнева Высшего Отца, который в свое время раз и навсегда запретил их строить.

– Не верю я в эти сказки про Высшего Отца, – проворчал Сэйгэн. – Гансы пустят на удобрения любого, кто попытается им мешать или причинит малейшее неудобство. С чего бы им бояться кого-то, если они давно с пробором положили на весь остальной мир?

– Тем не менее концлагеря находятся там, где находятся, – спокойно сказал сихан. – И День Огня каждый раз проходит в самой глубокой пещере Антарктиды, а не на Главной площади Нового Берлина, как того можно было бы ожидать.

Сэйгэн промолчал.

Он с самого начала был против. Против плана Виктора, против того, что сихан согласился с этим планом, против того, чтобы Виктор присутствовал на совете клана, и уж подавно против того, чтобы он что-то говорил на этом совете.

Однако его мнение не было решающим. Большинству членов совета, как и сихану, надоело скрываться по норам, опасаясь зачисток и надеясь неизвестно на что. Тем более что основную долю риска в предстоящем предприятии брал на себя пришлый чужак.

– Проникнуть за периметр стены в Новый Берлин не составит труда, – сказал сихан. – Хаживали и не раз. И даже к Замку подойти можно так, что Черный Донжон будет виден. Он, в принципе, виден со многих точек Нового Берлина. Но ближе подойти нереально.

– Знаю, – сказал Виктор. – Мозги закипают. К тому же на подступах тройным кольцом ошивается батальон ульфхеднаров, у которых мозги высверлены и кипеть там нечему.

– Все примерно так, – кивнул сихан. – Только не стоит недооценивать ульфхеднаров. У них мозги настроены узконаправленно, но так, как обычному человеку даже и не снилось. Даже если этот человек – очень талантливый синоби.

Взгляды членов совета скрестились на Викторе. Помимо него, сихана и Сэйгэна на совете присутствовали: одноглазый тип с руками гаремного душителя – начальник внешней и внутренней безопасности клана; худой, словно натянутая струна, начальник разведки, а также одна из четырех таинственных фигур в накидке и капюшоне, скрывающем лицо, которую Виктор видел у портала, доставившего его с арены в расположение Белых Самураев.

Виктор опустил глаза. Перед ним на грубо высеченном из камня подобии стола были в беспорядке разбросаны фотографии Черного Донжона. Ближе, дальше, разное увеличение, разные углы съемки. Длинное черное копье, пронзающее огромный матовый шар и верхушкой немного не достающее потолка гигантской пещеры. Под шаром – стволы чего-то устрашающе крупнокалиберного. Над стволами – узкий выступ, опоясывающий башню. Всё.

Виктор ткнул пальцем в выступ.

– Что это?

– Балкон наблюдателя, – отозвался сихан. – Видимо, спроектирован на случай отказа автоматических систем наблюдения. Но за все время существования…

– Мне нужно попасть на него, – сказал Виктор.

Сэйгэн подавил смешок. Начальник безопасности криво усмехнулся. Разведчик покачал головой:

– Ты же сам понимаешь, парень, что это нереально.

– Отчего же, – парировал Виктор. – Пока люди Сэйгэна будут отвлекать внимание ульфхеднаров, вы и ваши люди перебросите меня туда через портал.

Произнеся последние слова, Виктор кивнул на фигуру в капюшоне.

С мгновение в пещере совета было слышно, как потрескивает под потолком готовящаяся перегореть одинокая лампочка. Потом молчание нарушил тихий голос, несущийся из-под капюшона.

– Точный перенос человека из одной точки в другую возможен только в одном случае – если и в начале, и в конце перехода имеются ворота-тории. Если ворота имеются только в начале, а конечный объект находится в зоне видимости – можно попробовать обойтись и без вторых ворот. Правда, возможны погрешности.

– Какого рода? – поинтересовался Виктор.

– В радиусе метра от конечной точки.

– То есть в первом случае я финиширую в воздухе в метре от балкона, – кивнул Виктор. – А во втором буду впечатан в массив стены как комар в кусок янтаря.

– Такой риск есть.

Голос говорившего был скрипучим и бесстрастным. Виктору вдруг очень захотелось откинуть капюшон и посмотреть, что за механизм под ним запрятан. Определенно, живой человек не мог иметь такой голос.

– Также вы можете оказаться выше или ниже намеченной точки выхода.

«Милый дядечка, – подумал Виктор. – А с другой стороны, чего ему тревожиться-то? Не им же в стену стрелять будут. Однако пока что другого пути отсюда нет. Или выяснить раз и навсегда, что у них тут творится, и уже от этого отталкиваться в дальнейшем, или до конца жизни щемиться по норам вместе с кучкой ояпоненных диверсантов».

– Итак, что вы надумали? – спросил худой разведчик.

– А чего тут думать? Действовать надо, – сказал Виктор. – И чем скорее – тем лучше.

– Что ж, будем действовать, – задумчиво произнес сихан. – И если тебе все-таки удастся добраться до Высшего Отца, передай ему вот это.

Он протянул Виктору маленький кусочек пластмассы.

– Что это? – осведомился Виктор.

– Высший Отец разберется, – ответил сихан. – Если, конечно, он существует на самом деле.

* * *

Дерьмо под ногами было самое обыкновенное.

Оно везде одинаковое – что в Европе, что в Америке, что в Антарктиде. В одном чуть больше синтетической картошки и соевого мяса, в другом – пестицидов и генно-модифицированных овощей, но по запаху, виду и консистенции оно остается неизменным. Особенно для того, кто бредет в нем по колено, согнувшись в три погибели и чуть не касаясь носом поверхности полужидкой, лениво покачивающейся массы.

– Какая-то у них канализация странная, – прохрипел Виктор. – Потолки низкие, а с говнищем явно перебор. Это все от недостатка пищи обычно бывает.

– Жрут гансы хорошо, – согласился Сэйгэн, шедший впереди. – Это в концлагерях голод, а горожане ни в чем себе не отказывают. У Новой Швабии стабильные торговые отношения с внешним миром.

– Заметно, – проворчал Виктор.

Путешествие по колено в результатах стабильных торговых отношений продолжалось третий час. И уже очень хотелось, чтобы оно подошло к концу.

– Сразу видно, что настоящего дерьма тебе хлебнуть не приходилось, – снисходительно бросил через плечо Сэйгэн.

– Не вижу повода для гордости, – буркнул Виктор. – Лично я предпочитаю ананасовый сок.

Сэйгэн остановился, потом начал медленно поворачиваться.

– Только не сейчас, солдат, – сказал Виктор. – Хороший удар ногой может залепить глаза остальным, и мы пропустим выход на поверхность.

Сэйгэн проворчал что-то насчет чужаков со слишком длинными языками, после чего ткнул фонарем в черное пятно на стене.

– Не пропустим. Вот он, выход.

Виктор отдал должное опыту командира подземного спецназа. Подобных пятен на стенах было множество, и отличить дыру выхода от обычной выбоины, заросшей мхом, мог лишь глаз бывалого разведчика.

В дыру пролезали ползком, полируя животами скользкий, вонючий бетон сточной трубы. Труба заканчивалась решеткой с толстыми металлическими прутьями. Которую Сэйгэн просто вытолкнул наружу и осторожно, чтобы не звякнуть железом о камень, положил на траву.

– Пошли, – прошипел он, ужом выползая наружу.

За ним последовали остальные.

Последними вытекли из поросшего мхом бетонного отверстия четыре неестественно тощие фигуры создателей портала. Именно вытекли – и не спеша приняли горизонтальное положение. Всю дорогу они молча шли позади отряда, словно неслышные, полуреальные тени, очертаниями фигур отдаленно похожие на людей.

Лишь однажды луч фонаря Виктора случайно проник под низко надвинутый капюшон. Виктор глянул – и отвернулся. Он уже успел всякого здесь насмотреться, но один сплошной глаз без век вместо лица с узкой, недоразвитой ротовой щелью под ним – это было уже слишком…

Сэйгэн окинул взглядом отряд.

Десять лучших бойцов клана, четыре создателя портала и чужак, который заварил всю эту кашу. Кстати, чужак не в счет. У него, типа, миссия. Создатели портала тоже. После того как они сделают свое дело, задача Сэйгэна – вытащить их отсюда. И еще по возможности произвести как можно больше шума для того, чтобы чужаку было проще выполнять миссию. Это значит, что двое поведут назад четверых, а остальные останутся шуметь. Минут на десять их хватит. Если очень сильно повезет. Об отходе через портал речи не идет. Вся сила создателей порталов уйдет на переброску чужака. Поэтому единственное, что сможет сделать Сэйгэн, – это утащить с собой в страну Токоё как можно больше гансов. Хорошо, если это будут именно гансы, а не гемоды.

– Снять защиту, – шепотом скомандовал Сэйгэн.

На невидимую в ночи траву легли вонючие кучи прорезиненных комбинезонов. Прятать их никто не стал – максимум через четверть часа здесь будет огненный ад. Поэтому действовать надо было максимально быстро.

– За мной, – прошипел Сэйгэн – и тут же растворился в тени густых деревьев.

Искусственная луна ярко освещала все вокруг, и Виктор без труда узнал тот самый сад, в котором он очутился после телепортации из московского тюремного подвала. Только на этот раз они оказались в саду со стороны кленовой рощи. Что было к лучшему – меньше вероятности того, что их заметят сверху «автозаки» фельдполиции.

Путь через рощу прошли молча, сливаясь с тенями деревьев и стараясь на время стать ими. Получилось. Виктор опасался, что четверка создателей портала окажется лишним грузом, – но нет. Мутанты в капюшонах шли бесшумно и быстро, двигаясь едва ли не лучше тренированных бойцов спецназа.

Роща кончилась. Сэйгэн поднял руку, и группа замерла…

Там, где раньше стоял дом, была просто ровная площадка – словно гигантским ножом смахнул невидимый великан остатки искореженного строения. Чтобы руинами вид Нового Берлина не портить. Или чтобы даже памяти не осталось о том, что здесь когда-то стоял дом, вероятно принадлежащий кому-то из членов «Красной капеллы».

А вот сад пощадили. И камни не свернули, и деревья не спилили. И ворота-тории оставили нетронутыми. Только на всякий случай оставили перед ними пост фельдполиции – вдруг еще кто из внешнего мира пожалует проторенной дорожкой?

Два темных силуэта, увенчанных характерными касками, маячили на фоне подсвеченного луной неба, словно ростовые фигуры в тире. Два сюрикэна[61]61
  Сюрикэн (яп.) – «меч из Сюри». Метательное оружие ниндзя.


[Закрыть], во избежание бликов выкрашенных черной краской, прошелестели в воздухе. Сэйгэн неплохо владел метанием ножей с двух рук – глухие удары двух касок о траву, слившиеся в один, возвестили о том, что оба метательных снаряда достигли цели.

Сэйгэн лаской метнулся вперед и нанес два контрольных удара боевым ножом.

– Гемоды живучие, гады, – прошептал он, вытирая клинок об униформу трупа и пряча нож в чехол на поясе. – Так, чисто на всякий случай.

Судя по тому, что черные кусочки заточенного металла торчали как раз между глаз «живучих гадов», предосторожность была излишней. Но Виктор не стал спорить. Сэйгэн по-своему прав – на войне лишних предосторожностей не бывает.

Тем временем, не обращая внимания на трупы, возле портала расселись рядком фигуры в балахонах. И откинули капюшоны.

– Никак не могу к этому привыкнуть, – прошептал Сэйгэн.

– Что это с ними? – тоже шепотом спросил Виктор.

– Направленная мутация. Аненербе проводило опыты на зародышах в утробах беременных матерей, облучая их одним из приборов, созданным Высшим Отцом. Наверно, получилось что-то страшное. Через несколько лет все дети были уничтожены. Кроме семерых. Которые создали портал и через него совершили побег.

– А где остальные трое? – спросил Виктор.

– Убиты в стычках с гансами, – коротко бросил Сэйгэн. – И если погибнут эти, крышка нашей мобильности. Для создания портала нужны минимум четверо.

Тем временем в центре ворот начало зарождаться пульсирующее пятно, довольно быстро превратившееся в светящийся шар. Который прямо на глазах наливался практически осязаемой силой. Судя по скорости создания портала, мутанты Белых Самураев были гораздо опытнее некромантов из группы «К».

– А… откуда они черпают энергию? – поинтересовался Виктор. – Тоже Поле Смерти?

– Нет, – нехотя ответил Сэйгэн. – Она здесь повсюду. И генерирует ее шар на вершине Черного Донжона. Типа Высший Отец научился черпать энергию из воздуха, и поэтому без заправки летают патрульные машины фельдполиции и светят солнце, звезды и луна, будь она неладна. Эх… на настоящую бы посмотреть, – неожиданно вырвалось у Сэйгэна.

– На кого настоящую посмотреть? – не понял Виктор.

– На луну. Интересно, она похожа на ту, которую повесили на небо гансы?

– Похожа, – сказал Виктор. – Еще сам увидишь.

– Я читал паршивые романы про войну – в одной операции мы их захватили вместе с трофеями, – криво усмехнулся Сэйгэн. – Так там обычно герои пускают слюни и размазывают сопли перед тем, как помереть.

Сэйгэн передернул затвор автомата и снова усмехнулся.

– Черт с ней, с луной, парень. Гораздо приятнее смотреть на то, как подыхает твой враг. А на это я сегодня насмотрюсь предостаточно. Похоже, твой портал почти готов, а ты еще не проверил снаряжение.

Виктор и тут не стал спорить. Хоть и вредный тип этот Сэйгэн, но порой он бывает прав на все сто.

Едва касаясь материи, Виктор прошелся ладонями по костюму. Ничего не выпирает, не торчит, но в то же время все под рукой.

«Главное, чтобы мутанты в стену не впечатали, – подумал Виктор. – И вообще, лучше бы им не промахиваться».

В воротах-тории уже подрагивал налитый энергией инь-ян, вот-вот грозя прорвать границу между черным и светлым.

– Тебе пора, парень, – сказал Сэйгэн. – Удачи.

– Удачи, – эхом отозвались остальные спецназовцы.

– Удачи, – прошелестели крохотные рты мутантов – создателей портала.

«А ведь они надеются. На меня надеются. И если у меня получится – значит, не зря жил, учился на ниндзя, вражью силу мочил… Не может не получиться. Должно получиться!.. Та-ак, Алексеевич, стоп! – мысленно осадил Виктор сам себя. – Похоже, начинаются те самые сопли, которые мешают воину нормально выполнять свою работу. Так что, как говорил Сэйгэн, черт с ней, с луной, пойдем смотреть на то, как подыхает твой враг».

– И вам удачи, ребята, – сказал Виктор. И шагнул в портал.

* * *

Мутанты промахнулись. То ли потому, что ночь и, несмотря на яркий диск луны, видно было все равно хуже, чем днем, то ли просто устали они после долгого перехода по канализации, то ли очень сильно боялись впечатать Виктора в камень, то ли еще почему – но промахнулись они изрядно. Метра на два не «дострелив» им до стены Черного Донжона и метров на пять ниже балкончика, опоясывающего башню.

Когда перед глазами рассеялся белый туман, Виктор осознал, что элементарным образом падает вниз. Только что был шаг в портал и – хлоп! – свободное падение. И если б не предусмотрел подобное, через пару секунд был бы не страшен никакой батальон ульфхеднаров. Потому как тому, кто приложился со стометровой высоты о каменные плиты, уже ничего не страшно.

Но Виктор предусмотрел. А сихан помог осуществить предусмотренное на практике.

Выстрелы были почти неслышны – сработали одноразовые глушители. Из рукавов куртки Виктора вместо пуль вылетели зубчатые стальные штыри и со страшной силой ударили в стену.

Один попал в монолит плиты – и отскочил в сторону.

Со вторым Виктору повезло больше. Он воткнулся в стык между плитами, тёсанными из иссиня-черного камня, – и застрял там, как застревает гарпун в теле гигантской акулы.

В хвостовик гарпуна был впрессован тонкий трос, проходящий вдоль рукава куртки и крепящийся к широкому кожаному поясу, обхватывающему талию. Виктора рвануло так, что ему показалось, будто позвоночник у него переломился надвое. Хорошо, что он успел принять на подошвы ботинок удар об стену, а то бы еще и об Черный Донжон приложило не слабо.

Но вроде обошлось.

Он висел на тонкой, невидимой в ночи стальной нити, прикрепленной к кусочку металла, принявшему на себя без малого сотню килограммов веса – Виктора вместе с его снаряжением. И в любую секунду какая-либо из составляющих этой связки могла не выдержать.

Но главное было сделано.

Он достиг цели, жив, цел и пока что не замечен.

Пока что…

Лунный диск достиг своей верхней точки и заливал местность мертвым, холодным светом. Достаточно кому-нибудь из охраны поднять голову или видеокамере повернуться под нужным углом – и вот он, супершпион, как на ладони, бери его голыми руками.

Но, видимо, охране было не до задирания голов.

Внизу, судя по выстрелам, грохоту разрывов и крикам раненых, Сэйгэн вел бой с фельдполицией. Это значит, что у Виктора было несколько минут для того, чтобы достигнуть балкончика и проникнуть в Черный Донжон. До того как к месту стычки подойдут отряды черного спецназа СС, а отвлекшиеся на звуки боя ульфхеднары вспомнят о своих обязанностях.

«Хотелось бы надеяться, что Сэйгэнов фейерверк их отвлек, – думал Виктор, нащупывая кончиками пальцев стыки между плитами. – Но об этом лучше не думать. Главное сейчас – это срастись со стеной, стать ею. Остальное – дело техники».

Он вогнал в щель между камнями кончики согнутых пальцев, представляя их стальными крючьями. Подтянулся, зафиксировался на стене. Тут же нога нашарила очередной стык – и словно окаменела, пока освободившаяся рука искала очередную опору.

В движениях Виктора было что-то паучье. Он прижимался к стене всем телом, словно врастая в нее, и, пока три опорные точки были жестко зафиксированы в стыках между камнями, четвертая – нога или рука – уверенно искала очередной выступ или щель.

Подъем занял несколько драгоценных минут на пределе человеческих возможностей, пока Виктора не накрыла тень от выступающего вперед балкончика. Но расслабляться было рано. Еще предстояло преодолеть гораздо более сложный путь, нежели восхождение по вертикальной стене…

Балкончик выдавался вперед от силы метра на полтора. Но эти полтора метра нужно было проползти в положении мухи, карабкающейся по потолку. Причем проползти как можно быстрее. К выстрелам винтовок и гранатометов прибавилось шипение огнеметов. Это подоспевший к месту стычки черный спецназ СС, не желая рисковать, поливал плюющуюся свинцом ночь горючей смесью. Звуки боя внизу затихали – Сэйгэн уводил своих из-под огня. Тех, кто остался.

Виктор вытащил из-за пазухи несколько скоб-касугай, похожих на старые советские дверные ручки, заточенные с концов. На остриях скоб имелись такие же зазубрины, как и на маленьком гарпуне, оставшемся в стене. Крайне ненадежное приспособление, не предназначенное для лазания по каменным балконам и созданное в древности исключительно для перемещения средневековых шпионов по деревянным потолочным перекрытиям японских феодальных замков. Конечно, обычные альпинистские костыли были бы намного надежнее. Но, во-первых, шум от забивания костыля могли услышать внизу, во-вторых, поджимало время.

Виктор осторожно всунул скобу в стык между плитами перекрытия и коротким ударом ладони вбил металл в камень.

Пошатал слегка.

Вроде держит.

Вбил вторую.

Взялся за первую, подался вперед, сохраняя опору ногами на стене, и вколотил третью.

Теперь оставалось немногое. Взять в зубы четвертую скобу, «отклеиться» от стены, перебирая руками, добраться до края балкона и, вбив оставшуюся опору уже в каменные перила, рывком забросить себя на балкон.

Думать было некогда. Бояться – тоже. Всем этим можно было заняться потом, в более удобной обстановке. Надо было действовать.

Виктор резко оттолкнулся ногами от стены и, как кошка извернувшись в воздухе, подал тело вперед.

Скоба под рукой предательски качнулась, в рукав сыпануло крошево сухого цемента. Но он уже ухватился за вторую скобу и, продолжая инерцию раскачивающегося тела, взялся за третью.

Черт!

То ли он не смог как следует ее вбить, то ли цемент, скрепляющий плиты, раскрошился от искусственных дождей – но скоба ощутимо шевельнулась под рукой…

Виктор понял: еще мгновение – и он полетит со страшной высоты в расстилавшуюся под ним темноту ночи.

Его тело, подобно маятнику, продолжало движение вперед… и само нашло единственный выход, словно в нем все еще жило ками средневекового воина, ушедшего за своим учеником в страну Токоё.

Лучезапястный сустав еле слышно щелкнул, выходя из суставной сумки. Вслед за ним синхронно расслабились мышцы и связки, отчего тело стало гибким и мягким, словно кожаный мешок, наполненный киселем.

Эдаким безвольным куском биомассы Виктор шлепнулся о каменные перила балкона в положении вниз головой. Но как только носки его стоп коснулись края перил, пальцы ног сами собой согнулись и затвердели, превратившись в настоящие когти из костей и окаменевшей плоти.

Но что дальше? Зацепиться удалось, но как выйти из положения, когда стопы зацеплены за край балкона, а сам висишь лицом вниз, упершись носом в пропахший сыростью камень?

И здесь тоже все произошло без участия сознания. Внезапно какая-то сила прогнула Виктора дугой в позвоночнике, вывернула из суставных сумок плечевые суставы и, зацепив кисти рук за скользкий камень, забросила его на балкон.

Потом он сидел на полу узкого балкона и пытался сообразить, что же все-таки с ним произошло.

«Жив? Жив. Цел?»

Он с опаской потрогал плечи, а потом неожиданно для себя на автомате достаточно профессионально вправил суставы. Пальцы сами нашли нужные точки, словно он всю жизнь только тем и занимался, что работал костоправом.

«Цел. Не заметили?»

Он прислушался…

Ночь молчала. Лишь слышался тихий шелест пролетающих внизу «автозаков», да мерцали слабые отблески их прожекторов. Никто не поливает Черный Донжон морем направленного света и не пытается прорваться на балкон, дабы отловить ночного диверсанта.

«Понятно. Отряд Сэйгэна или погиб, или ушел обратно в лабиринт подземной канализации. Черный спецназ СС либо преследует отступающих, либо, сделав свою работу, возвращается в казармы. Фельдполиция убирает трупы. А это значит, что первая часть операции прошла нормально. Только вот вопрос – откуда у меня такие навыки, если ками учителя покинуло этот мир и ушло в страну Токоё?»

Ответ пришел сам собой.

Виктор усмехнулся. Какая разница, откуда? Ты жив, цел, и у тебя есть цель. И есть вопросы. Ответы на которые можно поискать потом. После того как будет решен главный вопрос сегодняшней ночи…

* * *

Сегодня была его ночь. Первая ночь, когда ему доверили пост на верхнем ярусе Логова Предка. И неважно, что самого Предка он никогда не видел. Как неважно и то, что самые ответственные посты на нижних этажах Логова охраняют Старшие Братья. Все начинается с малого.

Младший Брат потрогал кончиками пальцев полукруглые чехлы на поясе, в которых покоились Волчьи Пасти – тяжелые стальные кастеты с шестью лезвиями, напоминающими клыки оборотня. Два крайних клыка – со стороны большого пальца и мизинца – могли не только рвать плоть жертв, повинуясь движению лапы Младшего Брата, но и поражать их на расстоянии. В рукояти кастета были скрыты два пироксилиновых заряда, дающие возможность в трудную минуту отстреливать крайние лезвия словно пули, способные пробить бронекостюм среднего класса с расстояния в десять метров.

Много сотен часов провел Младший Брат, тренируясь и с Волчьими Пастями, и с другими видами оружия. Но, как и у любого ульфхеднара, кастеты со стальными клыками оставались его любимым оружием. И не только потому, что они были похожи на оскаленную пасть волка-оборотня.

Младший Брат понял давно – никакое огнестрельное оружие не дает ощущения победы над Добычей. Никакая суперсовременная штурмовая винтовка не даст почувствовать, как с легким треском рвется живая плоть, как пахнет свежая кровь, бьющая из порванной артерии. И ни с какой пули не слизать эту кровь, когда Добыча перестанет биться в агонии у твоих ног.

Младший Брат иной раз жалел, что Наставники редко устраивают Охоту на Добычу. Тем более что, по мнению Младшего Брата, потенциальной Добычи в Новой Швабии было хоть отбавляй. Ульфхеднары давно привыкли делить двуногих на Наставников, Не-добычу и Добычу. Но почему-то Наставники не горели желанием часто устраивать Охоту, предпочитая натаскивать Младших Братьев в стрельбе, рукопашном бое и уничтожении условного противника. Странно, что они, будучи Наставниками, не понимали очевидной вещи – сносить ударом лапы живые головы гораздо приятнее, чем превращать в щепки их фанерные подобия. С живыми у Младшего Брата всегда получалось гораздо лучше.

Вот и сейчас он страстно желал, чтобы кто-то из Белых Самураев, отважившихся на вылазку, пробился через кордон ульфхеднаров и проник на верхний ярус Логова Предка. Вот тогда бы Младший Брат повеселился вволю. И пусть тогда Наставники чешут в затылках, пытаясь понять, кого больше в ульфхеднаре – человека или зверя. И пусть Не-добыча из обслуги отмывает кровавые пятна со стен и собирает по углам мелкие кусочки разорванной плоти. Главное – Старшие поймут наконец, кто он есть на самом деле, и, возможно, наконец-то станут называть его просто Братом.

Младший Брат навострил уши…

Нет.

Мечты останутся лишь мечтами.

Отзвуки боя внизу стихали и вскоре сошли на нет. Белые Самураи не дошли даже до первого кольца охраны Логова Предка. С ними разделалась Не-добыча из спецназа СС и фельдполиции. А Младшему Брату осталось лишь нести службу на самом верхнем ярусе без малейшей надежды на настоящий Подвиг…

Как-то Наставник говорил, что если долго мысленно о чем-то просить Великого Предка, ревностно служа ему, то рано или поздно он исполнит желание. Правда, Младший Брат не ожидал, что Предок так быстро исполняет желания.

У выхода на балкон шевельнулась черная тень.

Младший Брат замер и осторожно втянул ноздрями воздух.

Наставник не обманул. С балкона в темный коридор Логова Предка шагнула Добыча. Боясь поверить своему счастью, Младший Брат потянулся к полукруглым чехлам на поясе, уже ощущая на языке вкус теплой крови из разорванной артерии своей первой настоящей жертвы, убитой в настоящем бою…

* * *

Виктор размотал узел, до этого прикрепленный наискось за спиной. Перед ним лежали два меча – черный вакидзаси и его брат, катана, наконец-то смирившийся с тем, что его новый хозяин – белый гайдзин. Мечи он привязал за спиной крест-накрест – так, чтобы их рукояти немного выступали над плечами. После чего шагнул с балкона в темный коридор и замер, осваиваясь с полной темнотой. Так называемое «харагэй» – шестое чувство синоби подсказывало, что это именно коридор, и что противоположная стена находится примерно в трех метрах от него. Но на этом ощущения заканчивались.

«Странно. Хоть бы аварийные лампочки какие ввернули», – подумал Виктор…

И вдруг явственно услышал голос, идущий из-за спины. Если, конечно, тоненькую ниточку японских иероглифов, внезапно возникших в мозгу, можно было назвать речью.

– Похоже, нам скоро придется искать нового хозяина, – проворчал голос. – Красноволосый неплохой воин, но сейчас ему придется несладко.

– Брат прав, – коротко ответил другой голос, также раздавшийся из-за спины. – Закрой глаза, отключи разум, смотри сердцем. Ты воин ночи. Стань ночью, темнотой, пустотой. Не думай ни о чем. Просто восстанови равновесие…

Монологи мечей, прикрепленных за спиной, заняли не больше мгновения. Еще мгновение потребовалось на то, чтобы в точности последовать совету черного меча…

…Вокруг него была Пустота, наполненная белым светом. Каждый посвященный по-своему видит Пустоту, и этот вариант видения сейчас полностью устраивал Виктора. Потому что справа на него летела черная масса – дикое, первобытное Зло, которое обычному человеку практически невозможно уничтожить.

Но обычные люди не видят сквозь Пустоту, которая меняет привычные очертания Живого и Неживого. И не носят за пазухой мандзи-сюрикэн в виде серебряной свастики с лучами, загнутыми против часовой стрелки. Посвященные знают – такая свастика символизирует он, энергию разрушения. Но помимо этого сюрикэн такой формы более устойчив в полете и удобен в использовании для того, у кого лучше получается метать «ножи из Сюри» с левой руки.

У олицетворения Зла, летевшего на Виктора, не было устойчивой формы. В Пустоте оно имело форму черного облака, скрученного в тугую спираль. Лишь на том месте, где полагается быть голове живого существа, пламенели три глаза, расположенные в форме треугольника. Два из них по разрезу и форме еще можно было сравнить с глазами живого существа. Но треугольный пролом на месте верхнего «третьего глаза» на глаз не был похож вообще. Скорее, это была просто дыра без намека на зрачок, из которой в лицо Виктора бил слепящий сноп ярко-алого света.

Сихан говорил, что ульфхеднара можно убить, лишь отрубив ему голову или воткнув ему что-нибудь серебряное в уязвимое место. Где находится это место, сихан не знал, потому и посоветовал Виктору больше надеяться на мечи, нежели на огнестрельное или метательное оружие. Однако серебряными сюрикэнами снабдил – чисто на всякий случай.

Тварь была как минимум втрое тяжелее Виктора и летела со скоростью, способной сшибить с рельсов курьерский поезд. Додумать мысль, что, пожалуй, она снесет его к чертям вместе с мечами до того, как он успеет отрубить ей голову, Виктор не успел. А вот выхватить из-за пазухи серебряную свастику, метнуть ее в черное облако и откатиться в сторону получилось.

…Пустота дрогнула – и схлопнулась, словно портал в воротах-тории, выполнивший свое предназначение.

Вокруг была ночь.

И слабо различимые в ночи очертания коридора, которые наконец-то смогли рассмотреть глаза, привыкшие к кромешной тьме…

На том месте, где только что стоял Виктор, лежала темная масса, по которой пробегали затухающие волны агонии.