Текст книги "Приглашение к искушению"

Через пятнадцать минут Фин Такер лежал с выражением абсолютного блаженства на лице, его счастливый взгляд был устремлен в потолок, а руки… так и оставались прикованными наручниками к спинке кровати. Софи сидела возле него и улыбалась.

– Ключ… – пробормотал мэр и вдруг вспомнил о начавшемся показе видеофильма. – Софи! – Он попытался вскочить, но наручники крепко держали его. – Фильм начался! – закричал он. – Снимай с меня наручники!

Софи нашарила под подушкой маленький ключик и освободила Фина. Затем они оба повернулись к телевизору, и, взглянув на экран, Софи растерянно произнесла:

– Но это же… это не «Возвращение мечты»…

На экране обнаженный Роб с наслаждением занимался любовью с Клиа. Зазвучал голос: «Поговорим о сексуальных фантазиях… Что ты ощущаешь, когда…»

Услышав эти слова, Фин вздрогнул и похолодел. Не может быть…

«Мы будем заниматься с тобой любовью даже в общественных местах, – продолжал юный Роб. – Догадываешься для чего?» «Нет!» – страстно дыша, прошептала обнаженная Клиа, прижимаясь к Робу. «Потому что тебя это возбуждает и придает остроту ощущениям», – ответил молодой любовник, сжимая Клиа в объятиях.

Затем на экране вдруг возникло несколько обнаженных женских и мужских тел, тесно переплетенных друг с другом, извивающихся, потных, стонущих от удовольствия… Софи в ужасе закрыла лицо руками и вскрикнула:

– Господи, это же кадры из «Жаркой плоти»!

Фин судорожными движениями натянул на себя джинсы.

– Софи, немедленно позвони Уэсу и скажи, что я буду ждать его на местном телевидении!

– Но это не наш фильм, не наш, – растерянно бормотала она, набирая номер телефона фермы Уиппл. – Это… кино Лео Кингсли, честное слово!

– Какая теперь разница, чей это фильм? – заорал мэр. – Самое страшное то, что моя дочь это видела!

На экране снова возникли занимающиеся любовью Роб и Клиа, и мужской голос произнес: «Ты классная любовница, непревзойденная…» В этот момент раздался какой-то щелчок, и экран погас. Телевизор сломался? Или кто-то в студии вырубил трансляцию?

Фин вернулся, подбежал к телевизору и пощелкал кнопками: на голубом экране возник испуганный тинейджер, спасающийся бегством от перепачканного кровью вампира.

– Нет, с телевизором все в порядке, – мрачно констатировал мэр.

На первом этаже раздался грохот: кто-то яростно колотил кулаками в дверь книжного магазина.

– Фин, извини меня… – прошептала Софи.

– С телевизором все в порядке, – качая головой, повторил мэр. – А вот моя жизнь определенно полетела под откос.

И он пошел на встречу с разъяренными жителями города Темптэйшен, продолжавшими настойчиво барабанить кулаками в дверь.

Глава 14

Рейчел сидела в ресторане напротив Лео Кингсли и с печальным видом наблюдала, как он допивает вино, просматривает счет, принесенный официантом, и подает ему кредитную карточку «Виза». Официант ушел, затем появился снова, вернул Лео карточку, и тот, взглянув на Рейчел, сказал:

– Ну что? Уходим?

Итак, все кончено. Продюсер возвращается в Лос-Анджелес, а она остается прозябать в этом ненавистном ей городке Темптэйшен! А ведь она, Рейчел, полюбила Лео всем сердцем, строила планы, возлагала надежды на прекрасное будущее…

Продюсер нетерпеливо взглянул на часы.

– Видеофильм начался пятнадцать минут назад. Сколько времени он будет длиться?

– Исправленная версия? – уточнила Рейчел. – Примерно полчаса. – И, подавшись вперед, горячо заговорила: – Лео, пожалуйста, не делай вид, что ничего не происходит! Перестань меня игнорировать! Давай поговорим о нас с тобой.

– Детка, я не могу взять тебя в Лос-Анджелес, – вздохнув, произнес он давно заученную фразу. – Не могу.

– Я не детка! Я взрослый человек, я во всем тебе помогала, у меня все получилось, а ты не хочешь брать меня с собой? Ты поступаешь глупо, Лео!

– Я поступлю глупо, если возьму тебя в Лос-Анджелес, – устало объяснил продюсер, убирая в карман кредитную карточку. – Даже если предположить, что твой папаша в приступе гнева не пристрелит меня, то все равно мне придется несладко. Надо будет постоянно присматривать за тобой, ведь ты еще совсем юная, Рейчел. Нет уж, оставайся здесь и живи обычной, нормальной жизнью.

– Я не хочу жить нормальной жизнью! – в отчаянии воскликнула она. – И если бы хотела, то давно поступила бы так, как советует мне мать: вышла замуж за Фина Такера.

– За Фина Такера? – усмехнулся Лео. – Нет, мэр тебе не пара. Вы совершенно разные люди.

– Вот и я того же мнения. И знаешь… – Рейчел оборвала себя на полуслове, заметив подошедшего к их столику посетителя.

– Это вы тот самый человек, который делает видеофильмы? – грозно произнес мужчина, обращаясь к Лео Кингсли, и лицо его вспыхнуло от гнева.

– Нет, – спокойно ответил Лео. – А в чем, собственно, дело?

– Дело в том, что тот, кто все это состряпал, извращенец и подонок!

– Ну, по-моему, вы преувеличиваете… – растерянно пробормотала Рейчел.

– Ведь эту же грязь смотрели дети! – возмущенно продолжал мужчина, с подозрением глядя на Лео. – Так вы точно не тот продюсер?

– Ну что вы, я невинный ягненок по сравнению с ним.

– Вам легко иронизировать! – воскликнул посетитель. – Вы-то во время просмотра этой дряни сидели с дочерью здесь, а не перед экраном телевизора.

– Нам пора! – решительно произнесла Рейчел, поднимаясь из-за стола. – Лео, пошли!

– С моей дочерью? – удивленно повторил продюсер. – Но… – и осекся.

Возмущенный мужчина удалился, а Лео, взглянув на Рейчел, спросил:

– Так они что, прокрутили не тот вариант фильма?

– Похоже. Наверное, показали твою версию «Возвращения мечты» вместо той, которую переделала Эми. В общем, мне надо немедленно повидать Софи! Пойдем скорее!

– Я изъял кассету и отослал на экспертизу в Цинциннати, – сообщил Уэс, когда через два часа вместе с Фином вернулся в книжный магазин. – Может быть, на ней сохранились отпечатки пальцев.

Мэр с сомнением покачал головой и ничего не ответил. Он чувствовал себя таким измотанным, что не было сил даже разговаривать. Господи, ну и денек выдался! Одни только объяснения с разъяренными, возмущенными показом по телевизору порнухи горожанами чего стоили!

– Фин, – продолжал начальник полиции, – мы должны непременно установить, кто украл эту злополучную кассету и прокрутил ее по кабельному телевидению. Ведь он не только совершил подлый поступок, но и грубо нарушил федеральное законодательство о средствах массовой информации, а значит, должен понести за это ответственность.

– Да, – вздохнув, отозвался Фин. – Я только об этом и думаю. Как же к нему попала кассета?

– Ее взяли на ферме Уиппл! – убежденно ответил Уэс. – Эми сказала, что это был вариант, сделанный Лео Кингсли. Оказывается, они сделали несколько вариантов фильма.

– Следовательно, тот, кто выкрал кассету, знал об этом! Какой же напрашивается вывод? Простой: похититель живет на ферме.

– Необязательно, – возразил Уэс. – Эми сообщила, что после просмотра варианта Лео Рейчел схватила кассету и красным маркером начеркала на обложке «Гадость!». Значит, любой человек без труда мог найти кассету и забрать ее.

– Не так-то это просто: пробраться на ферму, отыскать именно эту кассету, взять ее…

– И искать ничего не надо было, – ответил Уэс. – Преступник забрал все кассеты, как выяснилось. Когда начался показ и Эми увидела, что это не их вариант, она бросилась проверять кассеты и обнаружила, что исчезли все, пропал даже сценарий Софи.

– Значит, кто-то утром, пока мы находились в больнице, подогнал машину к дому и похитил кассеты и сценарий?

– Вот именно.

– Кто же? – задал вопрос Фин, хотя ответ, как ему казалось, он уже знал.

– Стивен, – тихо произнес начальник полиции, угадав мысли друга. – Стивен Гарви. И ясно, с какой целью. Через шесть недель состоятся выборы мэра, вот он и хотел устранить тебя, Фин, как главного соперника. Конечно, с его точки зрения, лучше бы выборы состоялись через шесть дней, пока горожане возмущаются и негодуют, обвиняя тебя в пропаганде разврата, но и через шесть недель показ порнухи по телевизору они не забудут. Так что все подстроил Стивен Гарви, больше некому, – закончил Уэс.

«Но и Софи тоже приложила к этому руку, – в негодовании думал Фин. – Она принимала участие в съемках фильма, писала сценарий и…»

В ушах мэра снова зазвучали его собственные фривольные фразы, которые в кино произносил Роб Латс, и он в который раз почувствовал себя полным идиотом, ловко обведенным вокруг пальца.

– Я собираюсь к Стивену Гарви, – сообщил Уэс. – Пора наконец допросить этого мерзавца. Поедешь со мной?

Перед глазами Фина промелькнула наглая, ухмыляющаяся физиономия борца за семейные ценности, и он мгновенно поднялся с кресла:

– Разумеется, поеду!

Стивен распахнул дверь и, увидев на пороге мэра и начальника полиции, изобразил на лице оскорбленную добродетель.

– Я видел фильм по телевизору! – возмущенно заговорил он, обращаясь к Уэсу. – Я потрясен! И надеюсь, что вы…

– Стивен, кончай придуриваться! Ты обо всем знал! – грубо оборвал Фин, бесцеремонно оттолкнул его и прошел в гостиную.

Вирджиния увлеченно болтала по телефону, а на диване с печальным видом сидела удрученная Рейчел.

– Что ты говоришь? О чем я знал? Да если бы я знал, что такие непристойности будут показывать по телевизору, я бы… – Стивен задохнулся от возмущения. – Я бы защитил наших горожан от этого разврата!

– Стивен, вы не на предвыборном собрании, – заметил Уэс. – Перестаньте митинговать, тем более что мы с Такером не ваши будущие избиратели.

– Что случилось? – поднимаясь с дивана, взволнованно спросила Рейчел. – Показали не наш фильм. И где Софи? Я разыскивала ее, хотела выяснить…

– Детка! – раздался взволнованный голос Вирджинии. – Ты не работала над этим… фильмом, поэтому тебе не о чем беспокоиться.

– Нет, я работала над ним, – упрямо произнесла Рейчел. – И горжусь своей работой. Но это не наш фильм, не наш!

– Я перезвоню тебе позднее, – сказала Вирджиния в телефонную трубку, повесила ее и поспешила к дочери. – Тебе просто нравится думать, будто ты принимала участие в съемках, но мы же знаем, что это не так! И вообще, сейчас тебе надо думать о будущей жизни: выходить замуж, обзаводиться семьей, детьми. – И Вирджиния бросила многозначительный взгляд на мэра.

– Меня из списков кандидатов в женихи сразу вычеркивайте! – безапелляционно заявил Фин.

– О тебе и речи быть не может! – возмутился Стивен. – Но ответственность за то, что горожане были вынуждены смотреть эту непристойность, понесешь ты! Вместо того чтобы заботиться о благополучии родного города, доверившего тебе…

– Стивен, я вас уже просил: перестаньте митинговать! – раздраженно прервал его начальник полиции. – И не пытайтесь свалить вину за происшедшее на мэра. Нам известно, что именно вы подменили кассету.

– Папа? – изумленно воскликнула Рейчел. – Ты…

– Не слушай его! – крикнул Стивен. – Эти заявления не только безответственные, но и нелепые.

– И мы послали кассету в Цинциннати на экспертизу, – продолжал Уэс. – Уверен, на ней обнаружатся отпечатки ваших пальцев.

– Что ж, подождем результатов экспертизы, – надменно промолвил Стивен.

– Да ты их предусмотрительно стер, гад! – не сдержавшись, гневно выкрикнул мэр.

– Фин, прошу тебя не выражаться, находясь у нас дома. – Вирджиния обиженно поджала губы.

– А каких выражений ты ждешь от человека, который общается со шлюхами, делающими грязную порнуху? – ухмыльнулся Стивен.

Фин рванулся к нему, схватил за ворот рубашки и прижал к стене.

– Не смей называть так Софи! Не смей! Ты, мерзавец, едва не убил ее, а теперь хочешь убрать с дороги и меня, но я…

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – прохрипел Стивен, начиная задыхаться.

– Ты ударил ее, столкнул в реку, и она чуть не погибла, – продолжал Фин, еще крепче сжимая рукой ворот рубашки Стивена.

– Папа… – прошептала ошеломленная Рейчел.

– Да, ты пытался убить ее! – гневно продолжал Фин. – И кассеты ты подменил для того, чтобы устранить меня как соперника на выборах. Но ничего, подожди, мы выведем тебя на чистую воду, не сомневайся!

Стивен часто, хрипло дышал, его лицо вдруг приобрело синюшный оттенок, и Уэс строго сказал:

– Фин, отпусти его. Немедленно. Не связывайся, к тому же он старше тебя и болен.

Задыхающийся Стивен сполз по стене на пол, а Фин, с отвращением взглянув на него, вдруг подумал: «Никто никогда не давал ему по рукам, он всегда оставался безнаказанным, вот и распоясался, уверовав в собственную непогрешимость. А я тоже хорош… Равнодушно взирал на его проделки, посмеивался, считая ниже своего достоинства связываться с таким негодяем. Вот и результат…»

– А вам, Стивен, надо выбирать выражения, когда говорите о людях, – брезгливо поморщившись, посоветовал начальник полиции.

– Я и пальцем никого не тронул, – хрипло сказал Стивен, потирая ладонью горло. – Я никогда в жизни не обидел ни одну женщину. Такер сошел с ума, если плетет подобный бред. Вы должны немедленно арестовать его за клевету, оскорбление и попытку убийства!

– Какого убийства? – изумился начальник полиции.

– А вы разве не видели? – возмутился Стивен. – Он едва не убил меня, этот сумасшедший!

– Я видел и слышал лишь, как два человека разговаривали на повышенных тонах, вот и все.

– Зато это видели члены моей семьи! Рейчел! – Стивен поискал глазами дочь, но ее в комнате не оказалось, затем перевел гневный взгляд на мэра. – Ты бы нашел себе хорошего адвоката, Такер. Тебя ожидают крупные неприятности, причем в самое ближайшее время.

– Фин, ты ужасный человек! – патетически воскликнула Вирджиния и закрыла лицо руками. – Я никогда не позволю своей Рейчел выйти за тебя замуж.

– Как ты жестока! – передразнивая ее, театрально воскликнул Фин. – Я этого не переживу! – И, обернувшись к сидящему на полу Стивену, уже совсем другим тоном добавил: – Адвоката придется нанимать тебе, мерзавец. Пусть он попытается опровергнуть в суде, что это не ты столкнул Софи в реку, украл кассеты с фермы и прокрутил по местному телевидению грязную порнографию. Пусть попытается. Вот только боюсь, ничего у него не получится.

– Вы не сможете доказать это! – отчаянно закричал Стивен. – У вас нет никаких улик! Я не толкал Софи в реку и, уж конечно, не подменял кассеты!

На долю секунды Фину вдруг показалось, что отчаяние и обида в голосе Гарви искренние и он действительно не имеет никакого отношения к случившемуся… Но строгий голос Уэса развеял его сомнения.

– Стивен, верните нам кассеты. Уверен, если вы отдадите их добровольно, сестры Демпси не станут настаивать на судебном расследовании и привлечении вас к уголовной ответственности.

– О чем вы говорите, Уэс? – хрипло рассмеялся Стивен. – У вас же нет никаких доказательств моей причастности ко всему произошедшему! А впрочем, я вас понимаю: в последние годы в нашем городе благодаря хорошей работе нашего городского совета и меня лично давно не случалось никаких серьезных происшествий, вот вы и заскучали, у вас руки чешутся кого-нибудь арестовать! Вы же полицейский… Но я беззакония и произвола не допущу!

– Ну, поехал! – вздохнул Фин. – Еще расскажи о семейных ценностях, ты что-то давно о них не упоминал. А что касается доказательств… Перед тем как Софи толкнули в реку, она видела тебя, наблюдающего в бинокль за съемками фильма. И в реку ее швырнули на принадлежащей тебе, Стивен, земле.

– Это вымыслы – твои и твоей Софи! – ухмыляясь, возразил Гарви. – И мне ничего не известно о том, кто и где столкнул ее в реку. А вот то, что ты, мэр нашего города, состоишь в преступной связи с… женщиной, занимающейся производством порнографических фильмов и нарушающей запрет на съемки…

– Ладно, Фин, пошли домой, – устало промолвил Уэс и, обращаясь к Стивену, добавил: – Вы пока репетируйте свои предвыборные речи, но когда завтра утром мы вернемся, пожалуйста, будьте готовы к серьезному разговору.

– Вы должны арестовать Такера! – снова заявил Стивен. – Он хотел убить меня.

– Если я его арестую, то ему придется давать объяснения, почему он набросился на вас, а вам это невыгодно. Люди узнают, что это вы подменили кассету и прокрутили порнофильм, желая избавиться от Такера как будущего соперника на выборах. Для чего вам это, Стивен?

– Господи, какую нелепицу вы несете! – притворно вздохнул Гарви. – И как только подобная чушь могла прийти вам в голову, Уэс?

– Это не нелепица, а чистая правда, – спокойно возразил начальник полиции. – Вы договаривались на местном телевидении о просмотре видеофильма, вы объявили о премьере горожанам, они с детьми так ждали ее… И сделали вы все это с единственной целью, Стивен: опорочить Такера и самому стать мэром.

– Ложь! Ложь! – воскликнул Гарви, но его маленькие невыразительные глазки подозрительно забегали.

– Ладно, Уэс, пошли, – вздохнул Фин.

– Знаешь, Фин, а я вовсе не уверен, что именно Гарви все подстроил, – вдруг заявил Уэс, когда они садились в машину. – С подменой кассет… может быть, а вот что касается Софи… Похоже, кто-то другой напал на нее. Нет, конечно, Гарви остается одним из главных подозреваемых в моем списке, по крайней мере в деле о подмене кассеты.

– Ох как хочется набить Стивену морду!.. – мечтательно протянул Фин.

– Подожди, еще успеешь. А что касается фильма… то ты не вини строго Софи, ведь это был вариант Лео, а она и Эми сделали приличный фильм. Представляю, как обе сейчас расстроены. Столько работать – и…

Машина остановилась перед книжным магазином, мэр распахнул дверцу и сказал:

– Спасибо, что подвез меня, Уэс. Ты сейчас домой?

– Нет, снова в полицейское управление. – И с завистью добавил: – Тебе хорошо, сейчас ляжешь в постель, выспишься.

«Да, мне лучше всех. Жизнь рушится на глазах, карьера сломана, мэрское кресло уплыло…» – раздраженно думал Фин, сидя в магазине. Внезапно захотелось сорвать на ком-нибудь злость, высказать всем, что он о них думает, набить морду или просто поделиться с кем-то своими горестями… Но время позднее, и все подходящие для этого кандидатуры сейчас заняты своими делами.

Фин вскочил, схватил ключи от машины и рванулся к выходу. Вот с кем ему надо непременно поговорить, и чем скорее, тем лучше. Потребовать объяснений, заставить извиниться за случившееся, добиться ее раскаяния. Вот только раскаивается ли Софи в содеянном? А может, посмеивается над ним?

Нет, он так все это не оставит! И если Софи Демпси думает, что ей удастся просто так, без объяснений покинуть город, то она ошибается. Она плохо его знает! Он заставит ее объясниться, он потребует…

Лео Кингсли упаковывал вещи, когда запыхавшаяся Рейчел влетела к нему в номер.

– Ну наконец-то! – вместо приветствия угрюмо пробурчал он, закрывая дорожную сумку. – А то я уж боялся опоздать на самолет. Господи, скорее прочь из этого захолустья! Сначала тот возмущенный посетитель в ресторане, теперь эти придурки в холле. Никогда прежде я не видел такого количества людей, собравшихся вместе лишь для того, чтобы хором возмущаться и негодовать по поводу мягкой, вполне приличной порнографии. Представляю, как бы они бушевали, увидев хотя бы один из тех моих фильмов!

– Они его и увидели. Оказывается, мой папаша подменил кассеты… и весь Темптэйшен лицезрел твою «Жаркую плоть», – тихо заметила Рейчел.

– Ну и дела… – растерянно протянул продюсер.

– Да ладно, черт с ним, с фильмом, – сказала Рейчел. – Нам сейчас надо думать о будущем.

– И ты так спокойно рассуждаешь обо всем случившемся? – удивился Лео.

– Было бы о чем переживать! – Рейчел прислонилась к стене, пристально глядя на Лео. – Это даже хорошо, что у наших жителей появился повод встряхнуться, обсудить что-то, повозмущаться. Понимаешь, здесь редко что происходит необычное, поэтому любое, самое незначительное событие вызывает бурю эмоций. Пусть пошумят, понегодуют. В сущности, горожане – неплохие люди, и я уверена, они не станут преследовать Софи и требовать наказания для нее и Эми. Но если уж кто и захочет их наказать, то уверена: Фин и Уэс всегда встанут на защиту.

– Насчет Уэса не знаю, а вот Фину Такеру, как мне удалось понять из возмущенных воплей, кресло мэра больше не светит, – ответил Лео.

– Все равно он сумеет защитить ее! Фин любит Софи и никому не позволит ее обидеть. – Рейчел многозначительно посмотрела на Лео, и тот мгновенно отвел взгляд.

– Ладно, пошли, я готов, – пробормотал он, поднимая дорожную сумку.

– Лео, подожди…

– Если ты не хочешь везти меня в аэропорт, то так и скажи. Я возьму такси! – В голосе продюсера прозвучали раздраженные нотки.

– Лео, я хочу… – Рейчел стала медленно снимать платье.

– Немедленно прекрати этот стриптиз! – испуганно крикнул продюсер.

– Ты не должен оставлять меня здесь, – горячо заговорила Рейчел, думая о том, что перед ее кружевным, красного цвета нижним бельем фирмы «Секрет Виктории» Лео Кингсли не сможет устоять. – Я симпатичная, сообразительная, я люблю и умею работать. – Она подошла поближе, и Лео демонстративно закрыл глаза. – По пути в мотель я заезжала к Софи, мы обсудили ситуацию, и она сказала, что у меня все получится. Я имею в виду будущий бизнес. Ты, Лео, научишь меня снимать фильмы, мы создадим еще одну фирму и назовем ее «Рейчел филмс». А эмблемой станет кошечка. Представляешь, как здорово? У тебя эмблема – лев, а у меня – кошечка!

Ее платье мягко упало на пол, Лео открыл глаза и уставился в потолок.

– Оденься, прошу тебя, – строго произнес он, с интересом рассматривая трещинки на потолке.

– Нет, потому что хочу быть с тобой, Лео! Я хочу принадлежать тебе, здесь, сейчас, а потом… мы вместе полетим в Лос-Анджелес и будем жить долго и счастливо.

– Какая восхитительная перспектива! – не сдержавшись, фыркнул Лео и рассмеялся.

– Да, мы будем очень счастливы, – не обращая внимания на его реакцию, продолжала Рейчел. – И я сделаю все для этого, можешь не сомневаться. Ты меня еще плохо знаешь.

– А по-моему, предостаточно, – буркнул Лео.

Он сделал шаг назад, снова демонстративно закрыл глаза, но Рейчел подошла вплотную, крепко прижалась к нему всем телом и обвила руками его шею.

– Ты меня плохо знаешь, – жарко прошептала девушка, целуя Лео в губы. – Пока…

Софи сидела в кресле-качалке на крыльце и наблюдала, как Фин Такер размашистым шагом идет к дому. Что бы он ни сказал, как бы ни кричал, ей надо все покорно вынести. Она заслужила и его возмущение, и гнев. Она виновата.

Фин с каменным лицом взбежал по ступеням, молча сел напротив Софи и закинул ногу на ногу.

– Дилли видела фильм? – тихо спросила Софи, избегая встречаться с мэром взглядом.

– Нет. К счастью, у миссис Баркли быстрая реакция, и как только пошли… сомнительные кадры, она мгновенно выключила телевизор.

– Фин, но это был не наш фильм, а Лео Кингсли, – с виноватым видом продолжала Софи. – Он взял наш вариант и добавил туда грязные сцены из своего фильма.

– Значит, вы все-таки снимали порнографию?

Софи открыла рот и хотела поведать о том, что не всякие постельные сцены можно и нужно считать порнографией, но, увидев его гневный взгляд, поняла, что в данном случае разъяснительная работа не даст положительного результата. Это бесполезно, Фин не захочет ничего слушать.

– Да, мы тоже делали порнографию, – опустив голову, призналась она. – Но не такую, как у Лео, а мягкую, не грубую. И наш фильм получился вполне пристойным.

– Не сомневаюсь, ведь ты использовала в сценарии мои слова! – возмущенно бросил Фин. – Те, которые я говорил тебе наедине! Вот уж никогда бы не подумал, что ты можешь так поступить! – продолжал он. – Использовать наши отношения для сюжета какой-то дешевой порнухи!

– Я использовала их лишь потому, что ты был великолепен! – искренне воскликнула Софи.

– Ничего не хочу слушать!

– Нет, ты послушай! – вдруг горячо заговорила она. – Ты, очевидно, забыл, что сначала наши с тобой отношения были совсем не такими, как сейчас. Это была своего рода игра, разве ты не помнишь? Мостки, Джули Энн, кровожадный свирепый медведь… И ты тогда относился ко мне как к женщине на одну ночь. Я не возражала, мне тоже захотелось развеяться. И когда мы с тобой лежали на мостках, мне и в голову не могло прийти использовать этот эпизод в фильме! Я придумала это позднее, когда ты ушел. Я никогда не предполагала, что ты сможешь увидеть эту сцену. И естественно, не надеялась, что это для тебя окажется так важно!

– Поэтому и продолжала использовать наши отношения для сюжета! – зло произнес он. – Даже когда поняла, что ты для меня не женщина на одну ночь.

– Я перестала их использовать сразу после того, как Стивен Гарви застукал нас с тобой на кухне. После того как ты начал устраивать мне так называемые любовные экзамены.

– Это были не любовные экзамены, а нечто большее. Жаль, что ты этого не поняла.

– Так ты бы объяснил мне! – воскликнула Софи, чувствуя, как ее охватывает раздражение. – Но нет, ты постоянно отпускал какие-то дурацкие шутки, делал вид, что относишься ко мне только как к партнерше по постели, всячески подчеркивал, что связь наша временна, а теперь обижаешься, что я не распознала твоих чувств? Я не виновата в том, что ты так умело скрывал свое истинное отношение ко мне!

– А я никогда не думал, что ты можешь так легко предавать людей, с которыми спишь! – резко бросил Фин.

– Когда я это осознала, дело зашло уже далеко, – вынуждена была признаться Софи. – Но нам с Эми и в голову не могло прийти, что ты об этом когда-нибудь узнаешь. И вот теперь все открылось… Да еще и кассеты украли, – печально добавила она. – Пропала наша работа. Но тебе, Фин, по-моему, не о чем сожалеть.

– Ты так думаешь? – усмехнулся он. – А впрочем, чего от тебя еще ожидать…

– А чего ты от меня ждал? – вскричала Софи. – Извинений? Хорошо, я прошу у тебя прощения, да, я виновата перед тобой. Ты хочешь убить меня за те кассеты? Ты жаждешь заставить меня страдать? Я и так страдаю, и из-за тебя, между прочим, в большей степени. Ведь ты никогда не говорил: «Софи, ты нужна мне, ты занимаешь важное место в моей жизни». Ты ни разу не признался мне в любви! Ни разу! А когда я в субботу сказала, что люблю тебя, помнишь, что ты мне ответил?

– У меня хорошая память, – пробормотал Фин, отворачиваясь.

– А я все-таки тебе напомню! Ты сказал мне «спасибо». Поблагодарил меня! Я потрясена вашей вежливостью, мистер Такер!

– Слушай, перестань на меня кричать, – поморщился Фин. – Время позднее. Весь город разбудишь.

Софи резко поднялась с кресла-качалки, и оно жалобно заскрипело.

– Я кричу потому, что ты обвиняешь меня в предательстве, а сам поступаешь еще хуже! Да ты предал меня в десять раз больше, а теперь с оскорбленным видом заявляешься сюда и говоришь, что все это, оказывается, не было игрой и мне следовало знать об этом!

– Я безуспешно пытаюсь втолковать тебе, что существуют неписаные правила: нельзя выносить на суд общественности то, что делается и говорится наедине!

– Наедине? – усмехнулась Софи. – Когда же, позволь тебя спросить, мы оставались наедине? На мостках, где любой мог нас с тобой увидеть? Или когда ты швырнул лампу о стену, очевидно, желая привлечь внимание постояльцев фермы? А может быть, когда мы занимались любовью на капоте твоей машины? Разве все это не было игрой? А теперь ты неожиданно меняешь ее правила и сваливаешь вину за случившееся на меня? Так вот, знай: я считаю, что во всем виноват ты один!

– Ладно, думай что хочешь, – устало произнес Фин, подходя к перилам.

– Можешь возвращаться домой к своим семейным обязанностям, продолжать заседать на вашем дурацком городском собрании, с важным видом решать пустяковые вопросы и тихо радоваться тому, что не влюбился в столь ветреную и глупую особу! Ты ведь такой самоуверенный, хладнокровный, уравновешенный…

– Софи, о каком хладнокровии ты говоришь? – вздохнув, спросил Фин. – О какой уравновешенности, когда моя жизнь рушится на глазах? А что касается наших с тобой отношений… Когда я впервые увидел тебя, так сразу понял, что влип, пропал. Ты точно околдовала меня, а теперь выясняется, что…

– Я тоже как увидела тебя – богатого, холеного красавчика из знатной семьи, – сразу поняла: ты разобьешь мне сердце и бросишь. Все так и вышло.

– Ладно, мне пора, – произнес Фин, спускаясь с крыльца. – Уже поздно.

– А зачем ты вообще приходил? – крикнула ему вслед Софи. – Устроить скандал? Заставить меня осознать свою вину? Чего ты хотел?

– Не знаю! – бросил Фин, рывком открывая переднюю дверцу своей машины. – Но что бы я ни хотел, все равно я ничего не получил.

– А, догадываюсь! – Софи подбежала к нему. – Ты приходил за тем же, за чем и всегда. – И она презрительно усмехнулась. – И вот впервые покидаешь меня неудовлетворенным.

Фин сел в машину и, прежде чем захлопнуть дверцу, спросил:

– Ты знаешь, кто тебя ударил и столкнул в реку?

– А при чем здесь это? – удивилась она. – Сейчас мы, кажется, выясняем с тобой отношения, скандал в самом разгаре…

– Знаешь или нет?

– Я тебе много раз отвечала: понятия не имею! А почему ты снова спрашиваешь?

– Потому что мы с Уэсом уверены: это сделал не Стивен. Кто-то еще очень сильно ненавидит тебя, Софи. Кому-то ты перешла дорогу.

– Это мог сделать любой. Весь город ненавидит меня.

– Ты ошибаешься. Во-первых, тебя мало кто знает, а во-вторых, те, кто знаком с тобой, относятся к тебе хорошо и убивать тебя им незачем.

– Да уж, прекрасно относятся! Особенно после сегодняшней премьеры.

– Не волнуйся, вся сила их праведного гнева обрушилась на мою голову, – с печальной иронией возразил Фин. – Спасибо Стивену Гарви. И я еще очень долго буду слушать эти, с позволения сказать, бравурные марши, а не лирические песни Дасти Спрингфилд. Ладно, я по-ехал, счастливо!

Софи тяжело вздохнула, поднялась на крыльцо, и Эми протянула ей мороженое «Дав». Сестры сели на ступеньки, а Ласси улеглась рядышком и мгновенно заснула.

– Софи, не переживай, это еще не конец. Он обязательно вернется.

– Сомневаюсь. Наговорил мне кучу гадостей, накричал, обвинил в предательстве. Нет, между нами все кончено.

– Не обращай внимания, – посоветовала Эми. – Фину сейчас очень тяжело, гораздо хуже, чем тебе. Но он обязательно вернется, вот увидишь.

– Ты лучше расскажи, что Уэс говорил о скандале с видеофильмом, – попросила Софи. – Он сильно возмущался?

– Не очень, точнее, совсем не возмущался. Похоже, его совершенно не волнует, что мы нарушили их дурацкое постановление. Уэс сейчас озабочен другим: кто подменил кассеты и кто расправился с Зейном Блэком? Кажется, он подозревает Клиа и Дэви, правда, почему именно их, обаятельный шериф не объяснил, но, видимо, он имеет на этот счет какие-то соображения.

– Почему же в таком случае он позволил им обоим уехать? – спросила Софи. – Нет, если бы Клиа и Дэви были замешаны в чем-то серьезном, Уэс не выпустил бы их из города.

– Наверное, ты права. Кстати, завтра нас с тобой вызывают на заседание городского совета! – неожиданно сообщила Эми. – Будут разбираться с нашим фильмом и обвинять в нарушении запрета на съемки порнографии. А потом я собираюсь поехать в Лос-Анджелес, – беспечно продолжала Эми. – Если, конечно, нас не арестуют за нарушение.