Текст книги "Приглашение к искушению"

– Я поддерживаю, – кивнув, сказала Вирджиния.

– Я тоже! – встрепенулся Фрэнк и, обращаясь к мэру, тихо спросил: – А о чем речь?

– О водонапорной башне! – рявкнул, услышав его вопрос, Стивен. – Слушать надо!

– Хилди, считайте голоса, – попросил Фин.

– Стивен? – спросила Мэллоу и, когда Гарви решительным голосом произнес «да», шепотом сказала Лиз Такер: – Нельзя допустить, чтобы башня в который раз подвергалась надругательству со стороны этих…

– Хилди, башню необходимо перекрасить, – ответила Лиз. – Не обижайтесь, но она выглядит вызывающе.

Мнения по поводу обновления цвета водонапорной башни тоже разделились, и Фин, не выдержав, едко произнес:

– Господи, ну сколько можно тратить времени и денег на это злосчастное сооружение!

– Каких еще заявлений можно ожидать от мэра, показывающего по местному телевидению порнуху! – снова раздалась из зала реплика представителя общественности.

– Хилди, по-видимому, башню придется все-таки перекрашивать, – тоскливо шепнул ей Фин и, обращаясь к присутствующим, произнес: – Если повестка дня исчерпана, предлагаю…

– Не исчерпана! – заявил Стивен. – У нас остался один, на мой взгляд, самый важный вопрос. – Он сделал паузу, откашлялся и продолжил: – Я хочу напомнить членам городского совета, что две недели назад мы приняли постановление, запрещающее съемки порнографической продукции в нашем городе. И вот недавно…

– Принятое постановление мы должны отменить! – перебил его мэр. – Поскольку на подобное постановление мы не имели права. Оно неконституционно и нарушает права граждан. Кто за отмену данного постановления? Хилди, считайте голоса.

По залу прокатилась волна возмущения, но вдруг раздался громкий голос Эда Ярнелла:

– Я за отмену данного постановления!

Фин с изумлением и благодарностью посмотрел на доктора. Впервые за все время, пока Фин Такер был мэром, Эд Ярнелл по собственной инициативе, безо всяких просьб и напоминаний высказал личное мнение, да еще первым! Невероятно, хотя и вполне объяснимо.

– Фин, не давай ему спуску, – шепнул он мэру. – Так держать!

– Спасибо, Эд, – улыбнулся тот.

– Я настаиваю на наказании лиц, грубо нарушивших постановление городского совета! – напыщенно произнес Стивен. – Если мы и дальше станем позволять…

– Стивен, вопрос о запретительном постановлении не значится в повестке дня, – напомнила Хилди.

– И к тому же оно неконституционно, – поддержал ее Фин. – Повторяю: оно нарушает права граждан. Из-за этого постановления у нас могут возникнуть неприятности. Знаете, как это называется? Самоуправство. Ведь ты, Стивен, не хочешь иметь неприятности? И еще: мы приняли это постановление сгоряча, толком не обсудив его и даже не сформулировав точно понятие «порнография».

– Итак, ставим на голосование вопрос об отмене неконституционного постановления, – быстро проговорила Хилди. – Кто «за»?

– Я категорически против! – объявил Стивен Гарви, бросая на присутствующих яростные взгляды.

– Вирджиния Гарви?

– Я – за его отмену, – неожиданно ответила та.

– Ты с ума сошла? – вскричал красный от гнева Стивен. – Ты думаешь, что говоришь?

– Вирджиния голосует так, как ей подсказывают совесть и гражданский долг, – усмехнулась Хилди. – А вы, Стивен, не смейте оказывать давление на члена городского совета. Фрэнк Латс?

– Я против отмены данного постановления! – заявил Фрэнк, и его голос дрогнул. – Они… они разрушили мою жизнь, и я заставлю их заплатить за это сполна.

– Ну и глупо! – заметила Хилди. – Я – за отмену постановления. Миссис Такер?

– Я тоже за отмену. – В мгновенно установившейся тишине раздался голос Лиз. – Это постановление принято с явными нарушениями.

– Итак, вопрос об отмене запрещающего постановления проголосован, – объявила Хилди. – Два голоса – против отмены, четыре – за. Принято.

– Что же это получается? – возмущенно заговорил Стивен Гарви, вскакивая со стула. – Наших добропорядочных граждан и их детей пытаются вовлечь в разврат, заставляют смотреть грязные фильмы, а мы вместо того, чтобы остановить это безобразие, равнодушно взираем на него? Мы должны решительно пресечь любые попытки недостойных людей навязывать нам антиобщественный образ жизни! Мы обязаны наказать их! По всей строгости закона.

– Прежде всего надо выяснить, кто подменил кассеты, – пристально глядя на бушующего Гарви, произнес мэр. – И как только преступник станет известен, начальник полиции немедленно арестует его. А пока незачем попусту сотрясать воздух.

– Нельзя оставлять безнаказанными людей, снявших этот грязный фильм, – не унимался Стивен. – И тех, кто потворствовал им!

– По-моему, настало время вмешаться, – раздался из первого ряда решительный голос Софи.

Она сделала шаг к столу заседаний.

«Не надо бы тебе вмешиваться», – тоскливо подумал Фин, глядя на Софи, одетую в ярко-розовое платье.

– Могу я сказать несколько слов? – обратилась она к Хилди Мэллоу. – По существу вопроса?

– Не можете! – рявкнул Стивен Гарви.

Однако Хилди кивнула и с улыбкой произнесла:

– Пожалуйста, мисс Демпси. – И, обернувшись к Вирджинии, строго сказала: – Вы бы попросили своего супруга угомониться. Никому не позволено ущемлять права граждан и запрещать им высказывать свое мнение.

– Стивен, замолчи, – прошептала Вирджиния и еле слышно добавила: – Это ты во всем виноват. Ты один.

«Так его, Вирджиния, молодец!» – мысленно похвалил мэр, который все-таки расслышал ее слова.

Софи откашлялась и, взволнованно оглядев членов городского совета и представителей общественности, начала:

– Меня зовут Софи Демпси, и за тот непристойный фильм, который все вы смотрели накануне по кабельному телевидению, ответственность несу я.

По рядам прокатился возмущенный гул, а Фин Такер, сокрушенно покачав головой, взмолился: «Не углубляйся в детали, коротко извинись и сядь на место!»

– Да, за этот видеофильм ответственность несу я, – повторила Софи, повысив голос. – Потому как мне было известно, что некто вставил кадры из порнографического кино в ту романтическую, прелестную любовную историю, которую мы сочинили и сняли на видеокамеру, а я не успела уничтожить эту гадкую кассету. А поскольку я ее не уничтожила, кто-то тайно проник к нам в дом, украл кассету и показал по кабельному телевидению, заставив вас и ваших детей смотреть эту непристойность. Но я не теряю надежды на то, что полиция вашего города в самое ближайшее время вычислит преступника и он будет строго наказан.

По рядам снова пронесся шум негодования, и Софи заметила, что возмущенное выражение на лицах нескольких горожан сменилось на заинтересованное. Отдельные сознательные и сердобольные жители теперь смотрели на нее с сочувствием.

– Я допустила одну серьезную оплошность и хочу вам объяснить какую, – приободрившись, продолжила Софи. – С первой минуты я всем сердцем полюбила ваш замечательный спокойный городок и, поселившись на ферме Уиппл, не сочла нужным запирать на ночь дверь дома. Я доверяла жителям Темптэйшена. Этим и воспользовался негодяй, укравший кассеты. Проникнуть в дом было легко, ведь дверь всегда оставалась открытой. Простите меня за мою доверчивость, мне не следовало вести себя так легкомысленно.

Несколько представителей общественности укоризненно покачали головами в знак согласия, что действительно нельзя быть столь наивной растяпой, но большая часть горожан уже смотрела на Софи не только сочувственно, но и с откровенной симпатией.

– Если бы вы знали, как я мечтала показать вам наш с сестрой фильм! – вдохновенно произнесла Софи, и Фину показалось, что ее губы тронула легкая улыбка. – Там, в нашем варианте, прекрасные, живописные виды вашего города, милые интеллигентные люди… Но тот, кто совершил это преступление, украл все кассеты, абсолютно все, и наше «Возвращение в Темптэйшен» исчезло навсегда.

«Ну и слава Богу! – вздохнул Фин. – Туда ему и дорога».

– Но может быть, вы позволите мне с сестрой снять на видео одну из ваших театральных постановок? – обращаясь к жителям с кроткой улыбкой, попросила Софи. – Чтобы загладить вину перед вами. Нам известно, что в вашем городе существует прекрасный любительский театр.

Услышав ее лестные слова, Фрэнк вскинул голову и заметно воспрянул духом.

– Да, театр у нас великолепный, – без ложной скромности подтвердил он.

– И вот еще с какой просьбой я хочу обратиться к вам, – взволнованно произнесла Софи. – Помогите найти и разоблачить того негодяя, который вчера вечером заставил вас и ваших детей смотреть по телевизору грязный фильм!

В голосе Софи мэр уловил нотки праведного гнева и задался вопросом: «Снова придуривается? Или правда одержима желанием изобличить «того негодяя»? Нет, скорее всего придуривается…»

– Вы должны выяснить, кому это было выгодно, и тогда мы сможем установить преступника!

– Да наш мэр это сделал, больше некому! – крикнул кто-то из зала, и Фин невольно вздрогнул.

– Вы ошибаетесь! – горячо возразила Софи. – Разве ваш мэр – политический самоубийца? Какой здравомыслящий политик будет рисковать карьерой и репутацией, да еще накануне выборов? Нет, это не мистер Такер, хотя бы потому, что ему это невыгодно.

«Ну, спасибо, дорогая», – усмехнулся Фин.

– Да он это, он! – снова раздался тот же голос.

– Стыдитесь! – резко осадила его Софи. – Вместо того чтобы бросать обвинения ни в чем не повинному человеку, лучше помогите отыскать настоящего преступника! И никто вас не поддерживает, слышите, потому что в Темптэйшене живут умные, порядочные люди, презирающие негодяев и подлецов! – Она сделала паузу. – Уважаемые горожане! Еще раз прошу вас тщательно обдумать мой вопрос: кому было выгодно выкрасть кассеты, подменить их и прокрутить по телевизору грязное кино? Мы должны вывести этого подлеца на чистую воду и наказать его по всей строгости закона. У меня все, спасибо за внимание.

Софи села на место, и Эми, легонько толкнув локтем ее в бок, с улыбкой сказала:

– Замечательная речь! Хотя, по-моему, не всех она вдохновила.

– А я и не надеялась на чудо.

«Однако тебе многое удалось, – подумал Фин. – Очень многое. И фильм, как оказалось, вы снимали все-таки порнографический, и уедешь ты из нашего городка как ни в чем не бывало: Стивен не станет настаивать на вашем с Эми задержании, ведь это он подменил кассеты».

– Так я настаиваю… – неожиданно раздался голос Стивена.

– Все, не на чем настаивать! – оборвал его Фин и громко объявил: – Заседание городского совета окончено.

– Слава Богу! – облегченно вздохнула Хилди. – Все, расходимся по домам.

– Нет, подождите! – крикнул Гарви. – Вы не имеете права… – И осекся, заметив полный ненависти, презрительный взгляд своей жены.

Через мгновение Фин услышал ее зловещий шепот:

– Это ты во всем виноват, Стивен. Ты один. – И Вирджиния пошла к дверям, оставив мужа стоять с открытым ртом.

– Похоже, Стивен, у тебя наступают горячие денечки, – недобро усмехнулся Фин Такер, встал, но услышал требовательный голос матери:

– Фин, задержись на минуту. Мне надо с тобой поговорить.

Именно этими двумя фразами для мэра заканчивалось каждое заседание городского совета, поэтому он не удивился.

– О чем? – обернувшись, равнодушно спросил Фин, наблюдая за Софи, которая в сопровождении Эми и Хилди направилась к выходу.

Она с гордо поднятой головой шла между рядами, и ни один житель не выкрикнул вслед оскорбления, не высказал упрека, наоборот: люди провожали Софи сочувственными, доброжелательными взглядами, а некоторые даже приветливо улыбались ей.

«Ну и слава Богу!» – подумал Фин, и на мгновение у него больно сжалось сердце.

В дверях возник Уэс, поискал глазами мэра и сделал ему знак рукой. Фин понимающе кивнул, снова обернулся к матери и нетерпеливо произнес:

– Ну, что ты хотела со мной обсудить? Говори, только быстро. Меня ждут дела.

Рейчел Гарви сидела в удобном мягком кресле в благоухающем ароматами дивном саду, окружающем роскошный особняк Лео Кингсли, зачарованно глядела на искрящуюся под лучами солнца нежно-голубую водную гладь бассейна и с восторгом думала о том, что находится в раю. В самом настоящем земном раю. Прекрасные пальмы вдоль каменной ограды, источающие сладкие запахи цветы, лимонные деревья, усыпанные сочными плодами… Их можно рвать прямо с веток и делать из них лимонад.

Лео подошел, сел рядом и вручил ей бокал с оранжевого цвета напитком.

– Что это? – улыбаясь, спросила Рейчел.

– Витаминный апельсиновый напиток. Очень полезный.

– Спасибо, Лео. – Она сделала несколько глотков и кивнула: – Да, действительно очень вкусно.

– Черт бы его побрал… – пробурчал Лео, – твоего папашу. Все время жду, что он заявится сюда и пристрелит меня из пистолета.

– У отца нет пистолета, – успокоила Рейчел. – Есть только винтовка.

«Возможно, он заявился бы сюда, если б обладал богатой фантазией и смог вообразить, чем его любимая дочь занимается по ночам со взрослым солидным мужчиной, – подумала Рейчел. – Но, к счастью, у отца бедная фантазия». Она снова улыбнулась. Вот рай, о котором она так долго мечтала! Она, Рейчел Гарви, теперь любовница известного продюсера, живет в его роскошном особняке, гуляет по цветущему саду, плавает в прекрасном бассейне с нежно-голубой прозрачной водой.

– Но тебе всего двадцать лет, – покачал головой Лео.

– Уверена, я не первая двадцатилетняя, с которой ты крутил любовь.

– Но ты первая двадцатилетняя девушка, на которой я собираюсь жениться, – ответил продюсер.

– Жениться? – внезапно охрипшим голосом переспросила Рейчел; сердце ее подпрыгнуло и бешено заколотилось.

– Да, жениться, – со вздохом подтвердил Лео.

– Ты… ты правда хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж? – не веря своему счастью, пробормотала Рейчел.

– Думаю, так будет лучше для нас с тобой и для наших будущих детей, если, конечно, когда-нибудь таковые появятся, – ответил Лео. – А вдруг один из них захочет стать мэром вашего затхлого городишки? По-моему, безотцовщина вашими жителями не поощряется.

В глазах Рейчел блеснули слезы, и она высоко подняла голову, чтобы Лео не заметил их. Господи, как глупо и нелепо она ведет себя! Ну разве можно плакать, пусть даже от счастья, когда такой мужчина делает тебе предложение руки и сердца? Странно, а ведь Рейчел, когда начала претворять в жизнь свой грандиозный план, ни разу не подумала о том, что хорошо бы не только покинуть Темптэйшен и получить должность ассистента продюсера в фирме мистера Кингсли, но и замуж за него выйти… И вот Лео сам… А как обрадуется мать, узнав об этом!

Лео Кингсли, истолковав долгое молчание юной Рейчел по-своему, взял ее за руку и мягко произнес:

– Рейчел, не сомневайся, я буду заботиться о тебе. Обещаю. Ты не пожалеешь, если станешь моей женой.

– Я тоже буду о тебе заботиться, – глотая слезы, ответила она. – Ты, Лео, наверное, сейчас не уверен, правильно ли поступаешь, собираясь на мне жениться. Но я тебе точно говорю: ты все делаешь правильно. И я не обману твоих ожиданий.

– Надеюсь, – улыбнулся продюсер.

– Нет, Лео, правда! – воскликнула Рейчел и побежала в дом, но через минуту вернулась с сумкой в руках, села в кресло и, с улыбкой глядя на удивленное лицо Лео, продолжила: – Сначала я хотела предъявить тебе эту сумку и ее содержимое как доказательство того, что ты верно поступил, сделав меня своим ассистентом, но теперь… Пусть это будет тебе свадебным подарком.

Она раскрыла сумку, достала видеокассету и вручила Лео.

– Что это?

– «Возвращение мечты», последний вариант, – ответила Рейчел. – Я обнаружила кассету в багажнике отцовской машины, среди других кассет.

– Невероятно!

– Да. Потом я позвонила Уэсу и сообщила, в каком месте оставила машину с кассетами, чтобы он мог подъехать и забрать их. Но эту кассету я взяла с собой, потому что знала, как она тебе нужна.

– Рейчел… ты необыкновенная девушка, – запинаясь, пробормотал Лео.

– Да, я всегда это знала, даже когда жила в нашем скучном городке! А уж здесь, в грандиозном Лос-Анджелесе, я развернусь во всю свою мощь!

– Представляю, – улыбнулся Лео, обнимая ее и целуя в щеку.

Воцарилась долгая пауза, Лео закрыл глаза, счастливая Рейчел восторженно любовалась лимонными деревьями, пальмами, бассейном и торжествующе думала: «Теперь все это принадлежит и мне! Я буду Рейчел Кингсли, сначала стану ассистентом, а потом и продюсером видеофильмов. Невероятно, но факт!»

Взор Рейчел задержался на роскошных цветочных клумбах.

– Лео! А кто ухаживает за садом?

– Что? – Продюсер открыл глаза. – За садом?

– Да, кто выпалывает сорняки?

– Садовник, – пожав плечами, недоуменно ответил он.

– Господи, какое счастье! – облегченно вздохнув, воскликнула Рейчел, и на ее хорошеньком личике появилось выражение полного и абсолютного блаженства.

Райская жизнь, о которой Рейчел Гарви всегда мечтала, уже начиналась, обещая быть удивительно долгой, радостной и безмятежной.

В то время как Рейчел Гарви нежилась в саду, Дэви Демпси внимательно следил за входом в здание багамского филиала банка «Сьюсс лимитед». Наконец дверь распахнулась, из банка с каменным выражением лица и какая-то поникшая вышла Клиа Уиппл, пересекла улицу и направилась к набережной. Она села на скамейку и словно застыла. Дэви усмехнулся. Ему были понятны чувства, испытываемые Клиа. Еще бы! Получить такой удар. Узнать, что пара миллионов долларов, которые, как она была уверена, лежат на банковском счете, уплыли в неизвестном направлении! Еще бы не огорчиться! Но Клиа, судя по каменному выражению ее лица, не просто расстроилась, а находилась в шоке.

Дэви выждал несколько минут, давая ей немного опомниться, а потом бесшумно подошел и присел рядом на скамейку.

– Привет, Клиа! Похоже, в банке тебе сообщили неприятное известие?

От неожиданности она вздрогнула и отшатнулась. На ее бледном лице отразилось недоумение.

– Ты? Что ты здесь делаешь?

– Да вот пытаюсь тебе помочь, – небрежно произнес Дэви. – Хочу спасти твою никчемную жизнь, хотя ты этого и не заслуживаешь. – И уже деловым тоном продолжил: – Значит, так, дорогая: или ты делаешь то, что хочет моя сестра, или… тебя ждут большие неприятности. Выбор за тобой.

– Дэви, что ты здесь делаешь? – изумленно повторила Клиа.

– Давай подумаем вместе, – ответил он, закинув ногу на ногу. – Сейчас ты побывала вон в том красивом здании и узнала, что банковская книжка, которую ты вытащила из кармана умирающего Зейна Блэка, пуста. Там нет ни цента. Я угадал?

Клиа испуганно оглянулась: вдруг кто-нибудь слышал слова Дэви, а затем, вскинув голову, холодно ответила:

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Не понимаешь? – с милой улыбкой спросил Демпси. – Как же так, Клиа? Мне всегда казалось, что ты очень сообразительная женщина. Особенно когда дело касается денег. Больших денег. Когда твой муж умирал на мостках, ты, вместо того чтобы оказать ему помощь, судорожно обшаривала его карманы. И ты нашла банковскую книжку, Клиа. А я стоял на заднем дворе и наблюдал за твоими действиями. Правда, сначала я не понял, что происходит, думал, Зейн просто пьян в стельку… Какая ты, оказывается, кровожадная и циничная, Клиа! За такой поступок можно и в тюрьму угодить.

– Ты ничего не сможешь доказать, – сквозь зубы процедила актриса.

– Знаешь, как это называется? Умышленное неоказание помощи умирающему, преступное безразличие.

– Ты ничего не сумеешь доказать, – упрямо повторила Клиа.

– Зато я смогу устроить тебе веселенькую жизнь! Не знаю, как в других местах, но уж в городке Темптэйшен мэр и начальник полиции поверят мне, не сомневайся. – Клиа обожгла его ненавидящим взглядом, но Дэви, нисколько не смущаясь, продолжил: – В общем, так, дорогая, выбирай: или ты будешь делать то, что я скажу, или… я тебе испорчу жизнь и ты предстанешь перед судом.

– И что же я должна делать? – презрительно усмехнулась Клиа. – Снова начать спать с тобой?

– Нет, успокойся, этот этап давно пройден и возвращаться к нему не имеет смысла. Может быть, я бы и настаивал на возобновлении наших отношений, если бы не знал, какая ты расчетливая, циничная дрянь. Нет, ты сделаешь другое: подпишешь документ, по которому ферма Уиппл переходит в собственность моей сестры Софи Демпси.

– Ты с ума сошел? – возмутилась Клиа. – Да я уже договорилась продать ее Фрэнку Латсу за семьсот пятьдесят тысяч долларов!

– Или Фрэнк остается без фермы, или ты возвращаешься в Темптэйшен, объясняешься с полицией, нанимаешь дорогих адвокатов… Прикинь, во сколько тебе обойдутся адвокаты, которые попытаются вытащить тебя из-за решетки? Много ли останется от твоих семисот пятидесяти тысяч долларов?

– Что-то да останется. Гораздо больше, чем просто взять и подарить ферму твоей сестре!

– Я переведу на твой счет три четверти миллиона долларов, если ты подпишешь документ, – серьезно произнес Дэви. – И у тебя будут хоть какие-то деньги.

– Да откуда ты их возьмешь?

И тут Клиа внезапно осенило. Ее хорошенькое личико исказилось от ярости, и она гневно бросила:

– Так это ты украл мои деньги, мерзавец? Ты?

– Мои деньги, – невозмутимо поправил Дэви. – Они стали моими в тот вечер, когда умер Зейн Блэк. Я нашел банковскую книжку в твоей спальне, пока ты беседовала с полицией, переписал все необходимые данные и… перевел деньги на себя.

– Как, как тебе удалось? Ведь книжка оставалась у меня!

– Ну, зная все необходимые данные, это совсем несложно, – рассмеялся Дэви.

– Мошенник, подлый негодяй!

– Итак, дорогая, ты даришь ферму моей сестре, – игнорируя «лестные» эпитеты, объяснил Дэви, – а я перевожу на твой счет семьсот пятьдесят тысяч долларов.

– На моем счету было значительно больше! – топнула ногой Клиа.

– Лучше три четверти миллиона, чем ничего! – наставительно произнес Дэви. – Имея эту сумму, тебе легче будет устроить свою жизнь. Снова подцепишь какого-нибудь богатого придурка вроде Зейна Блэка, на банковском счету которого будет лежать кругленькая сумма.

– Но на счету лежали мои деньги, а не Зейна!

– Какая теперь разница? – улыбнулся Дэви.

– И я могла бы вдобавок к этим деньгам получить еще семьсот пятьдесят тысяч долларов!

– Вот именно: могла бы! В сослагательном наклонении. Ладно, Клиа, наш разговор начинает мне надоедать. Даю тебе час времени на то, чтобы принести мне документ, по которому твоя ферма переходит в собственность Софи, и номер счета, на который я могу перевести тебе деньги. – Дэви взглянул на часы и без тени улыбки добавил: – Минуты побежали, Клиа, смотри, как бы тебе не опоздать и не лишиться этих последних денег!

Неожиданно актриса повернулась к нему и постаралась изобразить обольстительную улыбку.

– Дэви, мы могли бы с тобой договориться. Ты ведь знаешь, как я всегда…

– Нет!

– Значит, ты решил отомстить? Наказать меня?

– Я уже тебя наказал: забрал твои деньги, – усмехнувшись, ответил Дэви и снова посмотрел на часы. – В твоем распоряжении осталось пятьдесят семь минут. Поторапливайся!

– Дорогой, давай забудем былые обиды, начнем все сначала, – пододвигаясь к нему и беря его за руку, промурлыкала Клиа. – Вспомни, как мы с тобой…

– Иди, Клиа! – Дэви резко вырвал руку. – Иди, моей сестре нужна эта ферма!

– Твоей сестре? – презрительно повторила Клиа. – Господи, подумаешь, какой-то Софи что-то нужно, и ты готов в лепешку расшибиться, чтобы доставить ей удовольствие!

– Тебе этого не понять, – покачал головой Дэви. – Ты не знаешь, что такое родственные чувства.

– Где уж мне…

– Вот именно! А семья – это самое важное, что есть в жизни каждого человека. И никакие женские чары не могут перечеркнуть этого чувства. Даже твои, Клиа. А теперь иди, у тебя остается совсем мало времени.

Она смерила Дэви уничтожающим взглядом и злобно прошипела:

– Подожди, мерзавец, мы с тобой еще встретимся! И очень скоро…

– Разумеется! – весело отозвался Дэви. – Всего через пятьдесят пять минут.

Клиа ничего не ответила и быстрым шагом направилась к отелю, в котором остановилась. Дэви проводил ее долгим взглядом и пробормотал себе под нос:

– Нет, на твои женские чары я больше не клюну, хотя… даже в гневе ты прекрасна.

– И тебе больше нечего мне сказать? – печально спросила Софи, глядя, как Эми укладывает в машину дорожную сумку и аппаратуру для съемок.

– Но я уже все тебе объяснила! – сказала Эми, возвращаясь к сестре на крыльцо. – Мне действительно необходимо уехать. А через два месяца я обязательно вернусь. Ведь здесь очень живописные места, словно специально созданные для видеосъемок…

– Вот только, боюсь, кое-кто не станет сидеть и ждать тебя, – иронично заметила Софи.

– А я на это и не рассчитываю, – парировала Эми. – Все три недели, что мы с тобой здесь находились, Уэс так странно вел себя…

– Ты тоже хороша! Не баловала его особым вниманием! – возразила Софи.

– Еще чего! Мужчина первый должен сделать шаг навстречу. А Уэс даже не счел нужным поговорить со мной перед заседанием городского совета. Он, видите ли, торопился в аэропорт по важному делу!

– Я уверена, что шерифу действительно надо было быть в аэропорту, иначе бы он не поехал. Разве ты забыла, что Уэс занят расследованием всего случившегося?

– Я помню, но… – Эми огорченно вздохнула. – Уэс знал, что я уезжаю, неужели нельзя было отложить свои дела и попрощаться со мной по-человечески? Ладно, переживем. – Она вскинула голову и расправила плечи. – Софи, мне правда нужно ехать, пойми! Я мечтаю увидеть Лос-Анджелес, и пусть Дэви говорит, что очень скоро я возненавижу этот город, но я должна увидеть его собственными глазами. А на День благодарения мы обязательно вернемся к тебе. И я, и Дэви. Как всегда, этот праздник мы отметим всей семьей, честное слово!

– Ладно, Эми, иди, – тихо проговорила Софи, отворачиваясь и едва сдерживая слезы. – Будь осторожна, береги себя. Очень тебя прошу: будь осторожна.

Эми направилась к машине, распахнула переднюю дверцу, но прежде чем сесть, обернулась. В ее глазах тоже стояли слезы.

– Ты правильно делаешь, что уезжаешь! – всхлипнула Софи. – Нечего здесь оставаться, в этом дурацком городишке. У тебя все будет отлично, Эми, я уверена!

Сестра села за руль, и машина тронулась с места. Софи печально вздохнула и подумала: «Впереди нас ждет только хорошее. А как же иначе?»

Софи некоторое время бесцельно бродила по комнатам, но в доме было очень тоскливо. Она позвала Ласси и направилась к реке. Села на мостки, опустив ноги в воду, а собака улеглась рядом, преданно глядя ей в глаза.

– Остались мы с тобой вдвоем, – сказала Софи, погладив Ласси. – Только ты и я, женщина и собака. Работу мы потеряли, живем в доме, откуда нас в любой момент могут прогнать, пылкий любовник бросил, видеокассеты украли, причем все до единой. – Ласси внимательно слушала хозяйку и грустно вздыхала. – Ситуация удручающая, и как я ни стараюсь отыскать в ней хоть какие-нибудь положительные моменты, ничего не получается. Что же нам теперь делать? Вот так и сидеть сложа руки, жалуясь на судьбу? Нет, мы с тобой должны составить план дальнейших действий и…

Ласси вдруг навострила уши, вскочила с мостков и помчалась к дому. Софи удивленно посмотрела ей вслед.

– Эй, ты куда? – крикнула она и увидела сияющую Дилли, которая уже обнимала Ласси.

На тропинке появился Фин Такер в белоснежной рубашке и отутюженных брюках. Сердце Софи бешено заколотилось, к горлу подступил комок. «Он неотразим. Только не кидайся в его объятия, – приказала она себе. – Будь холодна и сдержанна… Хотя бы первые пять секунд».

Фин улыбнулся и сел рядом, слегка коснувшись плечом ее плеча.

– Привет. Хотел заглянуть к тебе раньше, но нам с Уэсом пришлось ждать твою сестру.

– Эми? – глупо улыбаясь, спросила Софи и мгновенно забыла о том, что хотела оставаться гордой и неприступной. – Уэс улетел вместе с Эми?

Фин кивнул, задумчиво глядя на быстрое течение реки, которая после обильных дождей стала наконец полноводной.

– У шерифа сохранилось много неиспользованных дней от отпусков, – пояснил он. – Вот он и решил отдохнуть шесть недель, а исполнение своих обязанностей временно возложил на заместителя. По-моему, это неплохая идея, и Эми тоже не возражала. Так что, похоже, сегодня я присутствовал при зарождении красивой, нежной дружбы. – И Фин весело рассмеялся.

– Уехал на шесть недель? – Софи никак не могла прийти в себя от услышанного. – Но… это же так долго, справится ли заместитель с его обязанностями?

– Но он же не один будет работать! – возразил мэр и, встретившись взглядом с Софи, спросил: – Может, закроем эту тему? Или нам уже больше не о чем поговорить?

Софи набрала в легкие побольше воздуха.

– Фин, я очень, очень виновата перед тобой! И за ту дурацкую премьеру, и за твой возможный провал на будущих выборах, и за фильм, который мы с Эми снимали. Понимаешь, как оказалось, мы тоже делали порнографию, хотя по телевизору показали не наш фильм, а другой…

– Я все знаю! – Мэр оборвал ее на полуслове, но в его голосе уже не было раздражения. – Мне также известно, что ты советовала Рейчел Гарви, как охмурить продюсера Лео Кингсли, а также скрыла от нас, что твой брат Дэви и Клиа Уиппл смылись по-тихому из города. Я даже знаю, что ты вступила в схватку с Вирджинией Гарви, вот только из-за чего… Может, расскажешь?

– Фин, прости меня, пожалуйста, – жалобно проговорила Софи. – Я действительно очень виновата перед тобой и перед всеми остальными. Можешь подать на меня в суд, если хочешь!

– О Господи! За что же тебя судить? Денег ты ничьих не присваивала, преступления не совершала.

– Но очень скоро я надеюсь получить в собственность ферму Уиппл, – тихо сказала Софи и опустила голову.

– Вот как? – удивленно воскликнул Фин. – Это интересно… И каким же образом, позволь тебя спросить?

– Дэви мне обещал. А уж каким образом, не знаю, не спрашивала. Но он никогда не бросает слов на ветер. И если что пообещал, непременно сделает. Я очень верю в Дэви!

– А он в тебя… – задумчиво сказал Фин и, взглянув на Софи, неуверенно спросил: – Значит, значит… это твой брат прикарманил деньги Зейна Блэка? – И уже твердо заявил: – Он! Конечно, он же аферист! Больше некому.

– Я ничего не знаю. Он мне не говорил.

– Понятно, зачем же он станет делиться с тобой такими подробностями! Ах, Дэви Демпси, ах, мошенник!

Софи промолчала, потому что Фин был прав. Это очень похоже на Дэви: разыскать тщательно спрятанные деньги и мошенническим путем отнять их у того, кто, по его мнению, не заслуживает ими распоряжаться. Ах, Дэви…

– Наверное, ты прав, – после долгой паузы сказала Софи. – Но даже если это и так, то я к нему не имею претензий. Может быть, эти деньги помогут кому-то стать счастливее, особенно после всей этой череды трагедий и неприятностей. Хотя лично я была бы счастлива, если б фильм, который мы снимали на протяжении трех недель, все-таки отыскался! Знаешь, я до сих пор не верю тому, что наши кассеты украл Стивен Гарви!

– Почему?

– Потому что это несправедливо! Он украл кассеты, опозорил тебя на весь город, а теперь еще и станет мэром?