Текст книги "Звезда Авроры"

21. Финиан

Оказывается, Дариэль действительно помешан на рыбах. Я и не заметил, как его повело.

– Ты только посмотри на эту!

Совсем как ребенок, которого впервые привели на базар Мутра. Внимание его рассеивается, скачет. Я пытаюсь провести своих ребят с помощью головокружительного количества микрокамер, прицепленных к их весьма соблазнительным тушкам, мимо объективов камер наблюдения, а он слишком занят разглядыванием аквариумного зала, чтобы помогать.

– Это не рыба, – говорю я ему. – А камень. Ты уверен, что мы родственники?

– Рыба! – торжествующе говорит он при виде того, как лиловатый покрытый лишайником камень реагирует на резкое приближение облака кричаще розово-желтых микроспрутов.

Камень открывает глаза, шевелит… я думал, это ракушки, а это плавники, – и скрывается, взметнув облако песка.

– Хорошо, это была рыба, – соглашаюсь я. – Она уже уплыла. Так что помоги мне.

– Финиан?

Это наш бесстрастный лидер с несколько недоуменной интонацией по случаю неожиданного поворота разговора.

Черт, надо было унигласс приглушить.

– Не бери в голову, Золотой Мальчик, – говорю я жизнерадостно. – Я проверяю, как там Зила и Кэл, а Дариэль сканирует камеры в поисках нашего хозяина. Вы уже добра…

Я бросаю косой взгляд на виртуальный экран моего кузена и вижу там очередную рыбу, черт бы ее подрал. Здоровенная овальная тварь, похожая на мяч для игры в кебар с шестью глазами, налепленными спереди. Вид у них какой-то жуткий – они смотрят вперед. Купол головы полностью прозрачен, за ним видна синяя вода.

– Это ее мозг, – шепчет Дариэль завороженно, показывая на белый пузырь внутри прозрачной головы этой твари.

– Завидуешь, что у нее он есть? – огрызаюсь я. – Может, включишь свой и будешь работать?

Он надувается, а я переключаю экран на камеру Зилы, стараясь не замечать, что говорю в точности как моя самая нелюбимая из матерей.

Кэл и Зила у меня на отдельных каналах коммуникатора.

Золотой Мальчик прислушивается, контролируя обе стороны сегодняшнего действа.

Здесь напрашивается неприличный анекдот.

Наша пара хорошо продвинулась вперед и уже почти у входа, они идут по людному коридору и выглядят практически не подозрительно в своих ярких, цветных и явно краденых униформах. У Кэла полные руки плоских запечатанных коробок, маркированных надписью «Дядя Энцо – за 30 минут или раньше». У Зилы серьги с миниатюрными кусочками пиццы. А в шкафу для хранения на уровне семнадцать находится пара почти голых курьеров из фастфуда, которым предстоит очнуться с адским похмельем.

Эта Зила чертовски любит свой дезинтегратор.

– Итак, Зила и Эльфеныш, – говорю я, только чтобы увидеть, как он кривится. – Камеры этой зоны сейчас крутят громилам в центре Бьянки ролик с пустыми коридорами. Но в коридорах есть и реальные патрули. Я вас через них проведу. Так что идите, куда я скажу и когда скажу. Это ясно?

– Ясно, легионер де Сиил, – просто отвечает Зила.

– Унигласс держи поближе к замку, я его вскрою.

Пара доходит до тяжелых противовзрывных дверей с надписью «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН». Кэл делает вид, будто роняет коробки, и разражается чередой ругательств, пока Зила тем временем пододвигается к контрольной панели. Шифрование здесь не пара пустяков, но и академический унигласс не игрушка, и хотя я очень хорошо умею чинить технику, еще лучше я умею ее ломать. Тридцать семь секунд у меня уходит на то, чтобы разнести защиту от взлома в клочки.

Старею. Медленно стало получаться.

– Прекрасно, коридор перед вами будет чист через двенадцать секунд. Кстати, Кэл, форма курьера тебе к лицу. Очень симпатично смотришься.

Наш Эльфеныш поправляет дурацкую шапочку на голове.

– Как дурак я смотрюсь. Она ужасно тесная. Как я в этом всем драться буду?

– Понятия не имею. Наверное, сексуально?

– Ты явно не слишком хороший воин, да, Финиан?

– А ты не слишком… – Я проглатываю свою реплику, потому что патруль в коридоре перед ними поворачивает за угол. – Все, коридор чист. Давайте, вперед!

Зила открывает противовзрывную дверь и проскальзывает внутрь, Кэл следом за ней.

Эльфеныш дает Зиле свои коробки, вытаскивает из-под них дезинтегратор. Не то чтобы он мог стрелять, не развалив весь дом, но, похоже, ему с оружием привычнее.

По моей команде они перебегают в следующий коридор, забиваются в технический чулан за несколько секунд до того, как другой патруль появляется из-за угла. Я наблюдаю за семнадцатью камерами одновременно, прокладываю курс патрулей на плане, пытаюсь предсказать, куда они двинутся, не выпускаю из виду моих ребят…

– Великий Творец! – бормочет вдруг Дариэль.

У меня сердце прыгает, я кошусь посмотреть, что его теперь обеспокоило, и вижу на мониторе у него здоровенное серебристое… нечто.

Ряд идеально белых клыков, которыми гордился бы любой серийный убийца. А за ним еще один ряд клыков. Скарлетт, наверное, ими тоже заворожена, потому что ее микрокамера следит за тем, как это нечто плавает за стеклом. И шкура у него рябит угрожающими цветами, серебро сменяется синим и красным.

– А я думал, ты атеист, – бурчу я, толкая его локтем и снова переключаясь на Зилу, Кэла и тот взлом, который пытаюсь осуществить.

До чего трудно в наше время найти надежного помощника.

Но хоть я и жалуюсь – от Дариэля толку как от непромокаемого полотенца, – не могу отрицать, что получаю удовольствие.

Обмениваясь с кузеном семейными сплетнями в перерывах между разговорами о рыбах, вдыхая запах сырого камня при тусклом свете лиан и моего экрана, ведя своих товарищей сквозь жуткие приключения, я практически снова возвращаюсь в детство.

Прокладывая путь моих двух помощников еще через шесть коридоров и два раза едва не зацепив патруль, я наконец приближаюсь к неизбежному.

– Так, ребята, конец пути. Помещение гравитационного генератора прямо перед нами. Приступаем к фазе два, деточки.

Кэл отделяется от Зилы, как призрак. Та стоит совершенно неподвижно, ожидая, когда он займет позицию, темные глаза прикованы к потолку, темная кожа практически блестит в верхнем свете. Зила это очень хорошо умеет: если ей не нужно что-то делать, она и не будет. Может быть, так она направляет дополнительную мозговую мощь для реализации своего главного плана по захвату галактики…

– Ну все, пошли! – шепчу я, и она выходит из-за угла в курьерской форме с несчастным видом, будто заблудилась.

Четверо охранников возле тяжелых противовзрывных дверей на другом конце коридора застывают на месте. Они видят форменную одежду и коробки у Зилы, что-то смутно соображают, но все равно поднимают стволы.

– Стоять! – кричит один, и Зила повинуется и даже идет навстречу: роняет коробки и поднимает обе руки в качестве дополнительной предосторожности. – Запретная зона!

– Ты как сюда попала? – спрашивает другой, но не подходит, потому что непонятно, опасна ли она.

Хотя я вижу, как у него в голове рычажки щелкают. Она же такая мелочь, да еще десять метров до нее. Какая от нее может быть опасность?

– У меня есть вопрос, – произносит Зила угрюмо-серьезно, как она умеет. Четверка переглядывается. – В играх-симуляторах я часто видела сцену, как группу охранников отвлекает на себя с виду безобидный нарушитель, а тем временем другой, побольше и поопаснее, этим отвлечением пользуется, чтобы их отключить. Вот мне интересно стало: насколько реалистично такое поведение для обученного и вымуштрованного персонала охраны?

Все четверо моргают, уставясь на нее. В присутствии Зилы Мадран такое бывает часто.

– Ты что, пси…

Охраннику больше ничего сказать не удается: Кэл вываливается из вентиляционного люка и бьет его в основание черепа. За несколько секунд он укладывает и остальную троицу практически беззвучно.

Дезинтегратор даже не пригодился.

– Я честно верила, что тебя застрелят, – задумчиво замечает Зила.

Кэл поворачивается к ней, подняв брови:

– Ты говорила, что у меня восемьдесят семь и три десятых процента шансов на успех.

Она наклоняет голову:

– Это чтобы ты не нервничал.

– Так, ребята, – вмешиваюсь я. – Мне надо проверить команду «А». Гравитационные генераторы вон за теми противовзрывными дверями. Кэл, спрячь тела. Зила, ты мои инструкции помнишь.

– У нее сейчас кто-нибудь есть? – шепчет Дариэль, не сводя глаз с Зилы.

– Я тебе все пальцы отрежу, – отвечаю я. – На руках и на ногах, по одному. И на твоих глазах скормлю их чертовой рыбе, если ты не перестанешь мне мешать.

Он вскидывает руки, будто хочет сказать: «Ладно, не вопрос. Чего ты так взъелся?» – и я, скрипнув зубами, отворачиваюсь к камерам.

Сектор за сектором сканирую набитый бальный зал, ища Бьянки. Но он выделяется не сильнее, чем бетрасканец в снежную бурю, то есть совсем никак. Он синий, а из-за света от аквариума и звездного потолка синие тут все. И что на этом чертовом маскараде все в масках, тоже не облегчает задачу.

Я ищу методично, прорабатываю каждый квадрат сетки, но все-таки нахожу его в конце концов. Он машет в воздухе всеми четырьмя руками под сотрясающий кости ритм, скалит в бешеной улыбке острые колья зубов. Его окружает… иначе как «гаремом» это не назвать – дюжина юных красивых представителей всех возможных видов пола или без такового. Они танцуют, обратив к нему лица, как цветы маза – к солнцу.

За ними кольцо охранников, которых можно, не боясь впасть в преувеличение, назвать жуткими. Все они челлериане, как сам Бьянки, – большие и синие. Мышцы едва умещаются в одежде – если принять во внимание квалификацию портных Бьянки, то это сделано намеренно. Они толпой стоят вокруг своего босса, четыре глаза каждого разглядывают толпу, пиджаки подозрительно оттопыриваются.

– Так, детки, – обращаюсь я к своей команде. – Бьянки в северо-западном углу. При том количестве охраны, которой он окружен, у вас только один способ подойти ближе.

– Какой же? – спрашивает Золотой Мальчик.

– Танцевать так, будто это последний раз.

– Понял, – отвечает Тай без колебаний, хватает Аврору за руку и тащит в толпу. Я успеваю услышать, как она пискнула, тут же заглушенная грохотом музыки.

Скарлетт и Кэт еще секунду остаются возле аквариума. Скарлетт изучает остальных, стоящих вдоль стены, но на ее микрокамере я вижу ближайшую к периферии рыбу и теперь с подачи Дариэля тоже смотрю на этих тварей.

У Кассельдона Бьянки действительно есть по экземпляру каждого существующего в галактике вида, насколько я могу судить. Это вот – рыба-змея длиной два метра, огненно-оранжевая, как волосы у Скарлетт. Но самый прикол – это здоровенные мешки с ядом по обе стороны морды, каждый больше головы рыбы, и создается впечатление невероятно раздутых щек. Белые глаза навыкате, будто она так же поражена всей обстановкой, как и я.

Кэт же смотрит только на нашего Альфу и нашу безбилетницу, как и весь сегодняшний вечер.

Мне не нравятся возможные последствия такой зацикленности. Мы уже видели один такой взрыв, и даже когда она вернулась, благоухая ларассианским семптаром, все равно была в ней какая-то напряженность.

– Эй, Ноль! – говорю я. – Можешь мне показать зал?

Она выполняет мою просьбу, поворачиваясь на двести семьдесят градусов, открывает хороший вид на публику. Ничего не видно такого, чего не показали бы мне верхние камеры, но наш безупречный Лик не упускает намека в моем тоне и обращает внимание на стоящего рядом с ней Аса.

– А чего только они будут развлекаться? – спрашивает Скарлетт, вдруг хватает Кэт за руку и тащит в толпу танцующих.

Кэт возмущается, Скарлетт смеется, и хотя я весь в напряжении работы, тоже не могу не улыбнуться. Смеется Скарлетт классно. Сейчас она заключила нашего пилота в объятия и экстравагантным движением опрокинула назад.

Столько тут различных видов, что каждый танцует по-своему. Поодиночке, парами, по десять, переплетя руки, переплетаясь телами и даже вовсе не прикасаясь друг к другу. После пяти лет в Академии Авроры, населенной только терранами, бетрасканцами да последнее время редкими сильдратийцами, я отвык наблюдать такую мешанину, хотя раньше видал. Я со своими дедами и бабками вырос на похожей станции, и мне там нравилось.

И мне этого не хватало.

Скарлетт и Кэт теперь танцуют что-то совершенно смехотворное, выставив перед собой соединенные руки.

– Что это вы делаете? – задаю я вопрос, не в силах удержаться от смеха.

– Это танго. Традиционный терранский танец, очень романтичный, – отвечает Скарлетт.

Но дикий смех Кэт внушает мне сомнения, что они его танцуют по всем правилам.

Золотой Мальчик с Авророй очевидным образом не понимают, как им танцевать вместе, но как-то подделываются, украдкой поглядывая на окружающую толпу, и почему-то даже приятно видеть, что есть нечто, в чем наш лидер не совсем совершенен. Но что важнее – они все ближе и ближе подбираются к Кассельдону Бьянки.

– Хорошо, теперь вы должны подобраться вплотную, чтобы я перехватил сигнал, – говорю я им, снова включая камеры наблюдения и проверяя, нет ли где опасности. – Но не так близко, чтобы эти громилы вам решили откусить голову. Помните…

– Один метр, – хором отвечают Тай и Аври.

– Чему-то и вас можно научить!

– Финиан, это подходящее расположение? – спрашивает Зила.

Я бросаю взгляд на второй экран. Черт, они уже у самых гравигенераторов. Надо продолжать жонглировать – все шары удерживать в воздухе.

Да уж, успевать тут и там.

– Выглядит нормально, – отвечаю я. – Заряды должны уйти на вторичный буфер.

– Мне это известно, – соглашается Зила.

– В твою сторону движется еще один патруль, – говорю я. – Неплохо бы иметь план на случай, если они заметят отсутствие охранников и сунутся в генераторную. Чем-то отвлечь.

– Кэл, ты сегодня зубы чистил? – спрашивает Тайлер по коммуникатору.

– К счастью, до этого вряд ли дойдет, – говорит Кэл.

Тайлер смеется, и я слышу вопрос Аври, что такого веселого. Про себя делаю заметку – спросить его потом. Сейчас я слишком занят.

– Ставьте дистанционные детонаторы и давайте обратно, – говорю я Зиле и Кэлу.

Смотрю на свой второй экран – проверить, как дела у Золотого Мальчика и Авроры. Они подбираются ближе – на их микрокамерах я уже вижу Бьянки.

Между ними и их целью еще два ряда танцоров в масках. Они пробираются между охранниками, мелькая в водовороте света и красок, уже почти добрались до магического метра. Охранники выглядят бдительными, но с цепи не рвутся. Мне кажется, что Аври и Тай смотрятся именно должным образом – красивыми и безмозглыми, – когда скалятся друг другу как болваны.

Но они должны это сделать.

У меня пальцы лежат над клавишей, готовые перехватить сигнал, если рука Бьянки коснется биоключа.

Не знаю, получится ли – и без того трафика в этом зале тонны.

Выхватить конкретный поток – то же самое, что поймать нужный нож из тысячи, в меня брошенных, а я и в школе не очень-то хорошо умел ловить.

Как хорошо, что мы уже не в школе.

– Ну же, еще чуть…

Дверь в логово Дариэля влетает внутрь. Сорванная с петель, она врезается в кучу дариэлевского барахла; оно разлетается во все стороны.

Листья светящихся лиан взрываются ярким светом от внезапного удара, с потолка падает сталактит, минуя меня на волосок, и разбивается вдребезги.

Адреналин бьет под дых, я бросаюсь, не думая, к своей импровизированной аппаратуре, выдергиваю все кабели. На экранах сразу серая муть, своей команды я больше не вижу.

В пролом вваливается отряд громил, наводя оружие. Все в тактической броне без знаков различия, но трудно не заметить тот факт, что все они терране. По-военному коротко стриженные.

Внешность людей, которые значительную часть дня проводят, поднимая и опуская тяжести.

Дариэль разевает рот, как одна из тех дурацких рыб.

– Вам еще рано здесь быть! – кричит он.

У меня живот сводит, когда я вижу двоих, входящих вслед за громилами. Безликие серые костюмы, безликие серые шлемы, какие бы то ни было намеки на индивидуальные признаки отсутствуют.

Ой же блин. Блиин. Блиииииин!

ГРУшники.

Жму клавишу отключения звука на униглассе и сую его под пустой пакет из-под лапши «Совсем как настоящие!». Тут одна из фигур обращается ко мне монотонным электронным голосом:

– Здравствуйте, легионер де Сиил.

ОТ ЧЕГО СЛЕДУЕТ УБЕГАТЬ

ФОРМЫ ЖИЗНИ

► УЛЬТРАЗАВР (АБРААКСИС IV)

Ультразавр Абрааксиса IV считается наиболее агрессивным видом за всю историю галактики Млечного Пути. Зубов у него больше, чем в «Магазине зубных протезов Тфара», обаятельностью он уступает звереслизню Моррибонда с Бэнона III, друзей у него меньше, чем у одинокого отшельника Барра (единственного обитателя своей планетной системы). Характер у него мерзкий настолько, что эти звери вопреки всем законам экологии истребили друг друга в разгар плотоядной оргии.

Всему живому в галактике очень повезло, что ультразавры сейчас почти вымерли. Но в маловероятном случае встречи с представителем вида традиционная мудрость в качестве самого разумного действия рекомендует как можно скорее умереть.

22. Кэт

– Финиан, мы на месте.

Донесение Тая треском отдается в коммуникаторе экипажа, почти неслышное за музыкой. Я смотрю сквозь бурлящую толпу, вспышки света, пульсирующую синеву. Ритм стучит в ушах, пульс бьется в висках – я смотрю на танец Тайлера и О'Мэлли. Они уже близко, достаточно близко к Бьянки, чтобы Финиан смог осуществить свою магию. Тайлер наклоняется, будто шепчет что-то на ухо О'Мэлли. Она улыбается, будто ей понравилось. Я сжимаю зубы.

– Финиан? – спрашивает Тайлер. – Ты меня слышишь?

Ответа нет.

У меня бабочки порхают в животе. Они как начали вчера после бара, когда ГРУшники попрощались со мной и на мой унигласс передали все документы – официальные бумаги с печатью ГРУ, подписанные моим отпечатком большого пальца, – так расходятся все сильнее. Слова «неприкосновенность», «сотрудничество» и «задержание» выделены в документах жирным шрифтом. Не хочу о них думать сейчас.

– У кого-нибудь есть связь с Финианом? – спрашивает Тайлер.

– Фин, слышишь меня? – говорит рядом со мной Скарлетт.

Глухо.

Так не должно было быть.

Тайлер наклоняется ближе к уху О'Мэлли, чтобы скрыть движения губ.

– Зила, Кэл, доложите обстановку.

– Заряды установлены, – отвечает Эльфенок. – Мы только что вышли из центра управления гравитацией.

– У нас, возможно, проблема. Финиана нет на связи. Если он не перехватит сигнал, мы не откроем дверь в кабинет Бьянки.

– Отчего потеряна связь?

– Вот это я вас и попрошу выяснить. Возвращайтесь к жилью Дариэля. Возможно, что-то случилось. Скар, ты пойдешь с ними подкреплением.

– А что будешь делать ты? – спрашивает Скарлетт.

Я гляжу через толпу, вижу в пульсирующем свете маску на лице Тайлера. Вокруг него вьется хоровод тел, Бьянки и его наложницы, существа всех форм и размеров движутся в едином ритме. А он стоит совершенно неподвижно. Лоб нахмурен, глаза сужены, мысли несутся вскачь.

– Кэт, встреть нас возле туалетов.

Скарлетт глядит на меня, и я вижу, что она в нерешительности. Но раз Тай отдал приказ, она не будет пререкаться с ним публично.

Она так же верна ему, как и я.

Так же верна, как и я…

– Осторожней там, подруга, – предостерегаю я ее.

– И ты, – кивает она.

Мы расходимся. Скар движется к выходу, я пробираюсь сквозь толпу. Тайлер и О'Мэлли выбираются из роя тел возле Бьянки, медленно, не привлекая внимания. Я пробегаю рукой по стенке аквариума, проходя мимо, смотрю на десяток светящихся червяков, следующих за движением моих пальцев по стеклу. Сердце стучит – очень уж громко играет музыка.

– Ты как? – спрашивает Тайлер, увидев меня.

– Лучше всех, сэр, – отвечаю я инстинктивно.

Стараюсь не замечать, как О'Мэлли висит у него на руке. Говорю себе, что она куда сильнее ошеломлена всем происходящим, нежели я. Что она не знает. Не может знать.

– Какие будут приказания, сэр?

– Зила и Кэл заложили заряды. – Он проводит ладонью по униглассу. – Даже без Фина я могу их взорвать удаленно. После этого охрана Бьянки засуетится, и мы найдем себе проход, как и планировали.

– Но без Фина мы не добудем пароль, – возражает О'Мэлли. – Даже если мы дойдем до кабинета Бьянки, кодовую дверь нам не преодолеть.

Тайлер вызывает на экран план из презентации Финиана и показывает:

– Кодовая дверь – не единственный путь внутрь.

– Ты же не всерьез? – спрашиваю я.

Тайлер подмигивает, и у меня сердце уходит в пятки.

– Импровизирую, – улыбается он.

Через несколько минут мы прячемся возле тяжелой пластистальной двери в темном углу бального зала. Тут слегка потише, и несколько парочек и одна тройка собрались получше друг друга узнать. На двери большие красные буквы языка, на котором я не умею читать. Если бы я любила спорить, то готова была бы заложить ключи от «Лонгбоу», что тут написано: «ЗВЕРИНЕЦ. ОПАСНО!»

Дверь сторожат четверо здоровенных челлерианских громил – их синяя кожа блестит в туманном свете, тонкие черные маски закрывают четверки кроваво-красных глаз. Стоят они, сложив свои четыре руки на широкой груди, но не слишком насторожены – ведь повсюду камеры и еще сотня других охранников в зале. И, как Тай сказал, «дураков нет – связываться с Кассельдоном Бьянки».

Ну, почти нет.

Тайлер смотрит на меня; белки его глаз поблескивают в черном свете.

– Готова?

– Это вопрос с подвохом?

Мы все наклоняемся, щелкаем выключателями на ботинках. Электромагниты, которые Финиан установил нам в каблуки, начинают тихо гудеть, фиксируя нас на металлическом полу. Тайлер глядит на О'Мэлли, сжимает ей руку.

– Изображай пьяную дуру, – говорит он.

– Второе у нас должно идеально получиться, – бурчу я.

Мы движемся в сторону охранников, щелкая каблуками по палубе. В магнитных ботинках двигаться несколько неловко, но Тайлер идет впереди, прикидываясь абсолютно пьяным. Он качается, чуть не падает. Я его поддерживаю, стараясь показать, что смущена и что мне тяжело. О'Мэлли плетется где-то позади нас. Громилы смеривают нас взглядами, когда мы подходим.

Тай поднимает свой унигласс, спрашивает неразборчиво:

– Р-ребята, время станции никто не подскажет?

– Чеши мимо, тер-ранин! – презрительно бросает один.

Оказавшись на нужной дистанции, Тай дает команду на подрыв.

Секундная задержка. Огни над головой мигают – это в глубине станции грохнули заряды Зилы и Кэла. Налетает головокружение, тошнота охватывает все тело – искусственная гравитация Мирового Корабля вышла из строя.

Череллиане, болтаясь, медленно поднимаются в воздух, ловят руками стены – но слишком резкими движениями, и потому только крутятся. Из толпы слышатся крики радости, но они сменяются неуверенными воплями, когда весь этот океан публики всплывает в воздух, навстречу мигающему галактическому потолку.

Тайлер движется быстро, я еще быстрее. И каждый из нас лезет под куртку одного из челлериан за дезинтегратором.

Я стреляю раз, два, Тайлер разряжает оружие в грудь третьего. Четвертый успевает поймать Тая за руку и резко вывернуть, но я стреляю ему в лицо. Красные глаза проваливаются в череп, охранники дрейфуют в воздухе, оглушенные. Парочки и тройка позади нас вопят, но их крики теряются в хаосе бального зала. Всюду плавают гости, прислуга, охранники, море тел в воздухе, музыка продолжает орать, стробоскопы – взрываться светом.

– Идем! – командует Тай.

Я хватаю ключ с пояса охранника, провожу им по сканеру. Дверь в зверинец распахивается, и через миг Тайлер, О'Мэлли и я уже внутри, захлопываем за собой дверь.

Тай идет впереди, следуя схеме Фина, стучит магнитными подковами по полу. О'Мэлли идет, выпучив глаза. А я думаю: не ГРУ ли стали причиной, ворвавшись в берлогу Дариэля прежде запланированного? Не случилось ли что-то иное, что вывело Фина из игры? И как мне все это удержать под контролем? Как нам выбраться отсюда живыми?

Мы сворачиваем за угол, видим двух охранников, парящих в воздухе – они что-то кричат в коммуникаторы и пытаются схватиться за потолок. Залп наших дезинтеграторов заставляет их замолчать, мы проходим в тяжелую дверь и задвигаем ее за собой.

За ней пахнет, как в сточной канаве. Я морщусь от этой вони, гляжу на зверей с глазами лани в окружающих нас клетках. Несколько похожи на коров – симпатичные пушистые четвероногие животные с большими карими глазами травоядных. При виде нас они жалобно пищат, прижав уши от страха.

– Что здесь? – шепчет О'Мэлли.

– Склад продуктов, – отвечает Тайлер.

Он включил унигласс в режим перевода, сканирует челлерийские буквы на рукоятках и приборах, ищет нужный выключатель.

– Бьянки их ест? – спрашивает она в ужасе.

– Он – нет, – вздыхаю я. – Только его любимчик.

Тай нажимает кнопку, и часть пола с рокотом отодвигается, открывая взгляду пандус, уходящий далеко вниз.

Оттуда пахнет мокрой землей, сладостью цветов.

О'Мэлли опускает голову, я на миг думаю, что от страха. Но она поднимает подбородок – и рот у нее сжат в решительную прямую линию.

– Это дорога туда, куда я думаю?

– В кабинет Бьянки? – уточняет Тай и кивает. – Именно туда.

Я мотаю головой:

– Тайлер, это безумие. Глупо со всех точек зрения.

– Зато мы хотя бы последовательны, – отвечает он, срывая с себя маску и фрак.

– Этот монстр убил все живое на своей планете. Ты действительно хочешь влезть в его жилище?

– Гравитация все еще отключена, ультразавр вряд ли особо активен. Если будем двигаться быстро и тихо, все пройдет нормально. Сюда мы уже дошли, не время отступать.

– Допустим, мы от этой твари ускользнем. Как нам потом попасть в кабинет Бьянки?

– Доверься мне, – улыбается Тайлер.

На поясе О'Мэлли звучит короткий гудок:

– Ты же понимаешь, что мы все там погибнем?

– Тихо, Магеллан! – шепчет она, отключая ему звук.

Эта штука, конечно, занудлива и назойлива, но не согласиться с ней я не могу. Хочу еще возразить, но Тай уже отключил магниты сапог и теперь тащит себя вниз. При всем своем очевидном страхе О'Мэлли отбрасывает маску и тут же следует за ним – так действует на людей Тайлер Джонс. Поэтому, как это ни предельно глупо, я тоже отключаю магнитные подковы и лечу вслед за этими двумя.

Спуск сменяется широкой полосой настоящих джунглей – подлинный тропический лес прямо посреди космической станции. Не знаю, почему мне это удивительно после аквариума, но здесь это выглядит еще более невероятно.

Не могу себе представить, сколько кредов должен был Бьянки пустить на ветер, чтобы создать все это, и как он будет зол, если что-нибудь случится с его ценным питомцем. Листва густая, по ней бродят рябые тени красного, оранжевого и желтого цвета, как вечная осень. Воздух пахнет сладковато, внутри висят лианы и ярко-зеленые неземные цветы. Мы движемся по краю, используя переплетенные сиреневые деревья как опоры. Лес массивен, смертельно тих, и звуки, которые мы производим, касаясь ветвей, оглушают, хотя они не громче шепота.

А вдали, в этой тишине, слышен душераздирающий, пронзительный рев.

– Кошкин хвост! – шепчет О'Мэлли.

– Почему ты не можешь нормально выругаться? – бурчу я.

Тут она улыбается, будто я что-то смешное сказала, смотрит на меня своими разными глазами:

– Прости… а я разве кажусь нормальной?

Что ж, довольно честно…

Снова рев сотрясает стены. От него у меня дрожит живот, зубы едва не начинают стучать. Тайлер вынимает унигласс, вводит какие-то команды – и бросает его изо всей силы обратно к спуску, откуда мы только что появились.

– Ты что творишь? – шиплю я. – Это же легионовского класса унигласс! Он нам ценнее, чем наш корабль!

– Продолжай движение, – шепчет Тайлер.

Он впереди, передвигается уверенно и ровно – не зря он с отличием сдал ориентирование в невесомости. О'Мэлли следует за ним, осторожно и быстро. Может быть, ее тренировали на это в программе обучения колонистов, потому что сейчас у нее наконец такой вид, будто она знает, что делает.

Я слышу звуки разрываемой земли, треск ломаемых бревен и снова оглушительный рев. Тайлер сжимает кулак, сигналя нам остановиться. Я заглядываю через его плечо – и под ложечкой у меня замерзает огромный кусок льда. Я вижу это.

Вряд ли я когда-то видела что-либо страшнее – а ведь я наблюдала Дариэля в нижнем белье. Как будто Творец взял всех чудовищ, живущих под кроватью у всех детей, слепил из них одно огромное суперчудовище, а потом создал тварь, которая это чудище ест на завтрак на тосте под апельсиновый сок и новости по телевизору.

Эта тварь размером с дом, сплошь зубы и когти, жилистые ноги машут в воздухе – их владелец ищет опоры в невесомости. Передние лапы ультразавр погрузил в черную землю, и он явно не глуп, потому что когти использует для продвижения. Нюхает воздух тупым сопливым рылом и снова рычит – слюна брызжет из пасти, черные зрачки в пяти изумрудных глазах расширены.

Рептильная часть моего мозга мне орет: «Беги! Спасайся! Уходи отсюда!»

Потому что есть сверххищники, есть Сверххищники, а есть Великий Ультразавр с Абрааксиса IV.

– Он нас чует, – шепчу я.

– Вот кабинет Бьянки, – показывает Тайлер, почему-то спокойный как удав.

Я сквозь подлесок вижу блеск стены из поляризованного силикона, намек на лампы и мебель внутри. Стена совершенно прозрачна, но швов нет. И шпингалетов. И петель. Ничего нет.

– Как мы туда попадем? – шепчу я.

– С помощью веры, – отвечает он и улыбается. Я хмуро смотрю на ультразавра:

– А как вера нас проведет мимо этой твари?

– Вера не проведет. – Тайлер шевелит бровями. – Гормоны проведут.

Вдали слышен звук. Слабый, жестяной – примерно такого качества, как из динамика унигласса. Как будто две бензопилы пытаются заняться сексом.

Ультразавр застывает, вскидывается, таращит глаза. Звук повторяется – он из презентации Финиана, вырезан и закольцован, звучит снова и снова. Я смотрю на Тайлера – он весело скалит зубы, и как ни хочется мне его прибить, я не могу не улыбнуться в ответ.

Это же, черт побери, брачный призыв.

– Ах ты курицын сын!

Ультразавр ревет, брызжет слюной, рычит и скребется куда-то через вольер. За ним остаются глубокие борозды в земле, выдранные с корнем деревья; он рвется к брошенному униглассу Тайлера. Зубы оскалены, глаза горят. Расшвыривая кусты, он скрывается в густой листве.

– Кажется, в нем больше… злости, чем возбуждения? – спрашивает О'Мэлли.

– Да всякий разозлится, думая, что в его доме появился другой самец и рыщет в поисках подруги. – Тайлер кивает в сторону офиса. – Пошли.

Тай с силой отталкивается от ближайшего дерева – теперь он действует быстро. Я устремляюсь за ним, О'Мэлли замыкает движение, колыша вокруг себя в невесомости волны дурацкого тюля.

Тай тормозит, цепляясь за толстые лианы, перехватывает меня, чтобы не врезалась в силиконовый барьер. О'Мэлли приземляется рядом, разные глаза горят – видимо, ей придает сил мысль о близкой цели. Под почвой виднеется какой-то металл – скобы для стены, догадываюсь я, и Тай включает магнитные подковы, ударяет каблуками в дерн.

– А через это мы как пройдем? – шиплю я, стуча кулаком по стеклу.

Тайлер пожимает плечами:

– Не можешь преодолеть препятствие – взорви его.