Текст книги "Умереть первым"

Глава 92

Николас Дженкс находился в камере предварительного заключения, расположенной на десятом этаже Дворца правосудия, и дожидался официального предъявления обвинения. Рядом с ним был его адвокат Шерман Лефф, который чувствовал себя спокойно и вообще держался так, словно речь шла о простой формальности, которая должна благополучно закончиться в любую минуту.

Джилл Бернардт встретила нас с Крисом у входа, и мы вместе направились к Дженксу, чтобы ознакомить его с вещественными доказательствами, обеспечив этим официальное предъявление обвинения.

В комнате для допросов я уселась напротив Дженкса и посмотрела ему прямо в глаза, наслаждаясь каждым мгновением заключительного этапа следствия.

– Это помощник окружного прокурора Джилл Бернардт, – сказала я, продолжая разглядывать невозмутимое лицо Дженкса. – Она будет вести ваше дело и станет вашим обвинителем.

Он снисходительно ухмыльнулся, не проронив ни слова. Меня поразила его уверенность в себе. Почему он ведет себя так, словно принимает нас в своем доме? Отчего так самоуверен?

– Если у вас нет возражений, – приступила к своим непосредственным обязанностям Джилл, – я начну допрос.

– Как угодно, – с такой же самоуверенностью ответил Шерман Лефф. – Лично я ничего не имею против.

Джилл глубоко вздохнула, собралась с мыслями и начала:

– Мистер Дженкс, через час вам официально будет предъявлено обвинение в убийстве первой степени, жертвой которого стали Дэвид и Мелани Брандт. Вы обвиняетесь в том, что пятого июня сего года проникли в их гостиничный номер отеля «Гранд Хайатт» и убили ударом ножа. Вскоре после этого суд Кливленда предъявит вам аналогичное обвинение в убийстве Джеймса и Кэтлин Воскул. Кроме того, вам могут предъявить обвинение в убийстве еще одной супружеской пары, которое вы совершили на территории винного завода в городке Нейпа. – Она сделала паузу, подчеркнув значимость момента. – Мы собрали достаточно большое количество вещественных доказательств, дающих нам основание считать вас причастным ко всем этим убийствам. Сейчас мы предъявим вам все эти улики, чтобы вы могли ознакомиться с ними, сэкономить время для суда, уменьшить степень страдания родителей жертв и избежать ненужного унижения для членов вашей семьи.

– Благодарю вас, миссис Бернардт, – наконец вмешался Шерман Лефф. – Поскольку у нас сегодня день откровенных признаний, я хочу выразить от имени своего клиента глубочайшее сожаление по поводу эмоционального срыва, который произошел в его доме во время ареста. Его оскорбительная выходка по отношению к инспектору Боксер явилась результатом потрясения, которое было вызвано внезапностью ареста и чудовищностью предъявленных обвинений. Не сомневаюсь, что все вы понимаете глубину шока, который пережил мой клиент и сочтете возможным простить его за неподобающее поведение.

– Я действительно сожалею о случившемся, инспектор, – присоединился к адвокату Дженкс. – Представляю, как это выглядело со стороны. Но я был так возмущен вашими предположениями относительно мой причастности к этим преступлениям, что просто потерял контроль над собой.

– Безусловно, – продолжил адвокат, – у вас были какие-то основания для допроса моего клиента, но ваше вторжение в его частное владение я считаю неоправданным и в высшей степени бесцеремонным.

– Ордер на арест и обыск является абсолютно обоснованным, – спокойно отреагировала Джилл.

– Обоснованным? – ухмыльнулся Шерман Лефф. – Чем же именно, позвольте спросить?

– Тем обстоятельством, что ваш клиент дал ложные показания и пытался ввести следствие в заблуждение. Речь идет о его неподтвержденном алиби во время убийства Кати Воскул.

Адвокат замер от неожиданности и растерянно посмотрел на Дженкса.

– Ваш клиент, – вмешалась я, – находился в Кливленде в момент убийства. Вы были зарегистрированы в гостинице «Уэстин», мистер Дженкс, – обратилась я к нему. – Вы находились там два дня, что полностью совпадает со временем убийства супругов Воскул. А вы пытались убедить меня, что находились в это время в Сан-Франциско. Вы были там, мистер Дженкс, причем не только в городе, но и в том зале, где проходила свадьба.

Ухмылка мгновенно исчезла с лица Дженкса, а глаза быстро забегали в поисках ответа. Он тяжело сглотнул, отчего его кадык дернулся вверх, а потом так же быстро опустился на прежнее место. Я видела, как Дженкс лихорадочно ищет оправдание своей лжи.

– Да, я был там, – уныло признал он через минуту и виновато посмотрел на адвоката. – И попытался скрыть это. Но я категорически возражаю против обвинений в убийстве. Я был приглашен на встречу со своими читателями, которая проводилась администрацией книжного магазина «Аргоси». Можете проверить. Не знаю, как получилось, что это совпало по времени со свадьбой Кати, но я не имею к этому ни малейшего отношения. Я не был на ее свадьбе.

Я покраснела от возмущения и злости. Этот наглец продолжает врать даже в присутствии помощника окружного прокурора!

– Встреча с читателями? – ехидно переспросила я. – Когда именно состоялась эта встреча?

– В субботу после обеда, – не задумываясь, ответил Дженкс. – В четыре часа. Это была небольшая группа читателей, которые давно уже просили о встрече со мной. А поскольку владелец магазина «Аргоси» сыграл важную роль в распространении моей первой книги, я не мог отказать ему.

– А после встречи?

– После встречи я вернулся в гостиницу и занялся своим обычным делом, то есть сочинял новый роман. А вечером я поплавал в бассейне, рано поужинал и лег спать. Это может подтвердить моя жена. Знаете, во время поездок я всегда провожу вечера в гостинице. Это моя давняя привычка, о которой писали даже в журнале «Пипл».

Я наклонилась к нему через стол.

– Значит, все это было лишь трагическим совпадением, я правильно вас поняла? Женщина, сексуальные отношения с которой вы так настойчиво опровергали, была убита во время вашего пребывания в Кливленде. А вы совершенно случайно оказались в этом месте и в это время. Почему же вы отрицали сам факт пребывания в этом городе и свое знакомство с жертвой преступления? Мистер Дженкс, ваше присутствие на свадьбе зафиксировано видеокамерой службы безопасности. Что вы на это скажете?

Шерман Лефф предупредительно положил руку на плечо Дженкса.

– Нет! – выпалил Дженкс, утрачивая контроль над собой. Но усилия адвоката не прошли даром. Он успокоился и стал нервно вытирать пот со лба. – Я соврал вам насчет Кати… чтобы сохранить семью, – сказал он дрогнувшим голосом. – Я сделал это ради Чесси. Инспектор, – он выпрямился и запрокинул голову, – вы уже, вероятно, знаете, что я далек от совершенства. У меня много прегрешений. Я соврал вам, но из лучших побуждений. Простите меня за это малодушие. Я действительно знал Кати и имел с ней очень близкие отношения, но я не убивал ее! И всех остальных я тоже не убивал!

Дженкс встал, и я впервые увидела, что он испуган. Только сейчас до него стала доходить суть предъявленных обвинений.

Я подалась вперед, решив окончательно добить его.

– Мистер Дженкс, в номере люкс отеля «Гранд Хайатт», где произошло убийство супругов Брандт, была обнаружена бутылка шампанского. Она полностью совпадает с той, которую мы нашли в вашем доме. Несколько таких бутылок вы купили в магазине «Батерфилд энд Батерфилд» в ноябре тысяча девятьсот девяносто шестого года.

Шерман Лефф замахал руками в знак протеста.

– Нам известен этот факт, но должен вас предупредить что печальное совпадение вкусов моего клиента со вкусами других людей вовсе не является доказательством его вины. Он даже не знал этих людей. Шампанское можно купить где угодно и по любому поводу.

– Да, совершенно верно, – согласилась я. – Шампанское можно купить где угодно, однако потрудитесь объяснить, каким образом регистрационный номер на бутылке, найденной на месте преступления, полностью совпадает с номером той, что была обнаружена на кухне мистера Дженкса?

– Это похоже на какой-то абсурд, – угрюмо проворчал Дженкс. – Даже в моих худших книгах нет такого бреда.

– Может, это и к лучшему, – язвительно заметила я и вынула из-под стола сумку с брюками от смокинга. – Вы узнаете эту вещь? Надеюсь, не станете отрицать, что она принадлежит вам?

– Брюки… – растерянно произнес Дженкс. – Да, это мои брюки, но я не понимаю, какое это имеет отношение к делу? Вы затеяли какую-то странную игру, инспектор.

– Мы нашли их в вашем доме вот в этой сумке. Она лежала в дальнем углу вашего гардероба.

– Ну и что? – удивился Дженкс. – Это действительно мои брюки. Было бы глупо отрицать. Но какое это имеет отношение к делу?

– Самое непосредственное, мистер Дженкс, – улыбнулась я. – Дело в том, что в номере отеля был обнаружен смокинг, который полностью совпадает с вашими брюками. Это был костюм, мистер Дженкс.

– Костюм?

– Да, костюм, пиджак от которого вы оставили на месте преступления в «Мандариновом номере» отеля «Гранд Хайатт». Они полностью совпадают: тот же размер, тот же покрой и тот же материал.

Лицо Дженкса перекосилось от страха.

– Но и это еще не все, мистер Дженкс, – продолжала наступать я. – Если проблему смокинга вы еще можете хоть как-то объяснить, то как вы объясните столь же полное совпадение волос из вашей бороды с теми, что были обнаружены в теле несчастной Ребекки Диджордж? Эти волосы принадлежали вам, мистер Чудовище! – воскликнула я, с трудом сдерживая себя. – Вы сами обвинили себя!

Джилл наклонилась вперед и вперилась взглядом в обвиняемого.

– Вы полностью изобличены, мистер Дженкс. Ваша вина практически доказана, и нет никаких сомнений, что ваша апелляция будет отклонена. А после этого вам введут иглу с ядом, что и положит конец вашим гнусным преступлениям.

– Вы с ума сошли! – воскликнул Дженкс, снова вскакивая с места. Его лицо покраснело, а на шее вздулись вены, придавая ему еще более угрожающий вид. – Ах ты, сука, – прошипел он в мой адрес, – ты подставила меня! Я никого не убивал! Это подлог! Ты еще поплатишься за это, мать твою…

Я вдруг почувствовала, что не могу пошевелиться. Перед глазами поплыли темные круги, а искаженное злобой лицо Дженкса стало раздваиваться. Я знала, что все дело не в страхе перед этим мерзавцем, а в моей болезни. Это был один из самых сильных приступов за последнее время, с которым я не могла справиться. С трудом поднявшись со стула, я медленно поплелась к выходу, делая все возможное, чтобы не рухнуть на пол на глазах присутствующих. Перед дверью мои ноги подкосились, и я непременно упала бы, если бы не крепкие руки Криса. Он подхватил мня под руки и в буквальном смысле вытащил из комнаты.

– Линдси, что с тобой? – спросил он тихо. – Тебе плохо?

– Что случилось, Линдси? – задала тот же вопрос подоспевшая Джилл.

Я прислонилась к стене и закрыла глаза.

– Ничего, сейчас все пройдет, – едва слышно прошептала я, ухватившись за руку Криса. – Я ненавижу этого подонка, – добавила я через секунду.

Крис осторожно повел меня вдоль коридора по направлению к туалетной комнате. Перед туалетом он остановился, а я вошла внутрь и наклонилась над раковиной. Меня мгновенно стошнило. Я плеснула в лицо холодной водой, глубоко вдохнула, открыла глаза и ужаснулась увиденному.

Вся раковина была залита кровью.

Глава 93

Через четыре часа я чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы выслушать в зале окружного уголовного суда официально предъявленные Николасу Дженксу обвинения в совершении убийства. Гудящая толпа репортеров сгрудилась у двери, с нетерпением ожидая окончательного решения судьи Стивена Боуэна. Повсюду сверкали вспышки фотоаппаратов и стрекотали видеокамеры. Это была самая настоящая сенсация. В жутком убийстве обвинялся не кто-нибудь, а популярный писатель, автор множества триллеров, которые читали практически все жители нашего штата.

Мы с Роли с трудом протиснулись в зал и уселись рядом с Джилл в первом ряду. Я вновь обрела прежнюю силу и радостно предвкушала вынесение окончательного решения. В этот момент мне больше всего на свете хотелось, чтобы Дженкс видел меня в этом зале.

Неподалеку от меня в ложе для прессы я увидела сияющее лицо Синди, а в самом конце зала мелькали грустные лица родителей погибших.

Через несколько минут в зал суда ввели Дженкса. Лицо было серым от страха, и на его фоне отчетливо выделялись темные круги под глазами. Наконец-то он осознал всю серьезность своего положения, а от прежней самоуверенности не осталось и следа. Секретарь суда зачитал текст обвинения и попросил обвиняемого встать. Тот медленно поднялся и хрипло произнес, что не считает себя виновным. Потом в дело вступил адвокат Шерман Лефф. Он всячески доказывал недостаточность улик, неубедительность свидетельских показаний и апеллировал к широкой известности своего подзащитного, который, по его словам, пользуется безупречной репутацией в городе. В конце концов адвокат попросил освободить своего подопечного под крупный залог. Мне чуть не стало плохо от такой наглости.

В качестве обвинителя выступала Джилл. Она весьма убедительно и очень подробно рассказала о совершенном обвиняемым преступлении и заявила в конце своей речи, что обвинение располагает достаточно вескими вещественными доказательствами для вынесения самого сурового приговора.

Я с тревогой ожидала решения судьи и даже подпрыгнула от радости, когда тот огласил свое решение: «В освобождении под залог отказать».

Глава 94

Настало время отпраздновать победу. Был конец рабочего дня, того дня, которого я с нетерпением ожидала все это время. Собрав вещи, я направилась в кафе, где мы договорились встретиться. Мы заслужили этот маленький праздник. Николас Дженкс арестован и скоро предстанет перед судом. И никакого освобождения под залог. Четверо умных женщин засадили за решетку мерзавца, который презирал и оскорблял их.

– Предлагаю выпить за «Женский клуб»! – весело воскликнула Синди, высоко поднимая кружку с пивом.

– Неплохо для женщин, решающих серьезные проблемы, – поддержала ее Клэр.

– Как там Дженкс назвал меня? – задумалась я и ехидно улыбнулась. – Сукой?

– Теперь он и меня может так назвать, – добавила Джилл.

– В общем, за нас! – снова подняла кружку Синди. – А также за тех мужчин, которым не под силу обогреть нас!

– Говори за себя, – вмешалась Клэр. – Мой Эдмунд может так обогреть меня, что мало не покажется.

Мы весело рассмеялись и дружно сдвинули бокалы.

– И все же, – сказала я, тяжело вздохнув, – я должна во что бы то ни стало найти орудие убийства. И доказать его причастность ко второму преступлению.

– Когда я покончу с ним по первому делу, – заверила меня Джилл, – у тебя не будет никаких проблем на этот счет. Его накажут и за второе убийство.

– А вы видели, как Джилл отшила его адвоката, который настаивал на освобождении под залог? – восхищенно воскликнула Синди. – Вы помните выражение его лица? – Она засмеялась и изобразила пальцами ножницы. – Чик-чик-чик-чик-чик – и она обрезала его по самые яйца. И остался он стоять перед нами в своем шикарном костюме и с обрезанным до двух дюймов членом.

Эта шутка нам так понравилась, что мы долго смеялись, не забывая потягивать пиво.

– И тем не менее, – продолжала я гнуть свою линию, – без орудия убийства нам не удастся выяснить мотивы его поведения.

– Ну и черт с ними, этими мотивами! – воскликнула Клэр. – Ему и без мотивов сидеть там минимум всю оставшуюся жизнь.

Джилл согласилась с ней.

– Какие мотивы могут быть у психически ненормального человека? Он уже много лет занимается сексуальным садизмом и погубил трех женщин. И это только то, о чем нам стало известно. А сколько еще гнусных поступков он совершил? Думаю, на суде все выяснится до конца. – Она посмотрела на меня и развела руками. – Ты же видела этого подонка, – продолжила она. – Он сумасшедший. Придумал себе свой маленький уютный мир и творил там черт знает что. А сегодня утром от ненависти был готов перегрызть тебе глотку. – Она улыбнулась всем остальным. – А Линдси так посмотрела на Дженкса, что у него даже рожа перекосилась.

Они были готовы предложить тост за меня, за крутого полицейского инспектора, который прищучил этого мерзкого маньяка. Но я вдруг подумала, что все мои усилия без их помощи оказались бы совершенно бесполезны. А то, что случилось со мной в комнате для допросов, означало лишь обострение болезни, которую я так тщательно скрывала от сослуживцев.

– Это не имело никакого отношения к Дженксу, – пояснила я.

– Нет, нет, имело, причем самое непосредственное! – хором возразили они.

– Я имею в виду не наш конфликт, а то, что случилось со мной позже, – сказала я и сделала паузу. – Когда я едва не упала в обморок. Это действительно не имело к нему никакого отношения.

Все засмеялись, кроме Клэр, но постепенно смысл моих слов стал доходить до них. Они умолкли и с тревогой посмотрели на меня.

Я огляделась по сторонам и, убедившись, что нас никто не подслушивает, рассказала подругам о своей болезни, которая терзала меня в течение последних трех недель, об этих жутких кровяных тельцах и о возможных печальных последствиях. Поначалу мой голос был твердым и уверенным, но к концу рассказа я даже испугалась того хриплого стона, который вырывался из моей груди. А самое ужасное, что на глаза навернулись слезы, чего я больше всего опасалась.

Синди и Джилл сидели молча, потрясенные услышанным. Через минуту они опомнились и потянулись ко мне с сочувствием. Они ничего не говорили, а просто пожали мне руку. Слова здесь были не нужны.

Я овладела собой, смахнула слезы и грустно улыбнулась.

– Разве это не похоже на того полицейского, который решил прекратить вечеринку в тот момент, когда она была в самом разгаре? – Мои слова немного разрядили обстановку, и напряжение постепенно спадало. Я была очень благодарна подругам, что они не стали утешать меня и жалеть, приговаривая «мы с тобой, Линдси, все будет нормально».

– Мы собрались здесь, чтобы отметить нашу победу, – бодро напомнила я и хотела предложить тост за наше общество, но Джилл неожиданно прервала меня.

– Когда я была маленькой, – сухо сказала она, – то часто болела и провела в больницах большую часть своего детства. По крайней мере с четырех лет и до семи. Это разбило нашу семью, разрушило брак моих родителей а когда мне стало лучше, они развелись. Думаю, именно тогда у меня появилась навязчивая мысль быть сильнее других умнее и всегда полагаться только на свои силы. Другими словами, я решила, что всегда должна побеждать, а не ждать милости от других людей. – Джилл замолчала и посмотрела в сторону. – А потом у меня появились сомнения на этот счет. Я училась тогда в старших классах. Мне вдруг показалось, что я не смогу выполнить эту задачу и все закончится провалом. Короче говоря… – Она снова замолчала, расстегнула пуговицы на рукавах блузки и закатила рукава до локтей. – Я никогда и никому этого не показывала, кроме Стива.

На ее руках отчетливо выделялись крупные шрамы от порезов. Я сразу же догадалась, что они означают. Она неоднократно пыталась покончить с собой.

– Я хочу сказать, – продолжала Джилл, – что надо всегда бороться со своими невзгодами и ни в коем случае не поддаваться минутной слабости. Бороться до конца и при любых обстоятельствах. Бороться до тех пор, пока не почувствуешь себя сильнее обстоятельств. Только так можно избежать беды.

– Да, ты права, – приглушенно прошептала я. – Я пытаюсь это делать. Иногда из последних сил. – Я замолчала и посмотрела ей в глаза. – Но как можно победить обстоятельства, которые от тебя не зависят?

Джилл сочувственно пожала мне руку. На ее глазах тоже были слезы.

– Это как с Дженксом, Линдси, – сказала она. – Ты же все-таки победила его, несмотря ни на что.

Глава 95

Николас Джейкс нервно расхаживал по бетонному полу холодной тюремной камеры, поглаживая грудь. У него было такое ощущение, что в груди накопился динамит, который может взорваться в любую минуту. Почему все так случилось? Ведь он ни в чем не виноват! Почему они разрушили всю его жизнь, навесили эти гнусные обвинения и опозорили честное имя?

Было ужасно холодно. Все его тело покрылось гусиной кожей, а кончики пальцев мелко дрожали. Он был в той же одежде, в которой его увезли из дома в наручниках. Но самое ужасное заключалось в том, что, несмотря на холод, все его тело покрывается холодным потом. Это невыносимо.

Нет, он этого так не оставит. Он заставит эту полицейскую суку заплатить за его унижение. Причем заплатить по самому высокому счету. Ей не уйти от ответственности.

А что делает его чертов адвокат? За что он получает деньги? Когда же Лефф вытащит его отсюда? Черт возьми, кажется, весь мир сошел с ума. Что же в конце концов происходит?

Такие невеселые мысли бродили в голове Филлипа Кампбелла, героя многочисленных романов. Точнее сказать, Должны были посетить Николаса Дженкса во время его пребывания в тюремной камере. Именно так должен был рассуждать этот негодяй.

Филлип Кампбелл сел перед зеркалом и пристально посмотрел на свое отражение. Вылитый Дженкс. Жаль, что приходится расставаться с таким чудным образом, но ничего не поделаешь. Последняя глава романа дописана, и надо заканчивать всю эту историю.

Он взял полотенце и смочил его теплой водой. «Ну и как ты себя чувствуешь, Николас? Тебе нравится то унижение и стыд, которым ты всегда подвергал других? Теперь ты все испытаешь на своей шкуре, дорогой».

Кампбелл еще раз посмотрел на себя в зеркало, а потом стал осторожно снимать рыжую, коротко подстриженную бороду. Еще минута, и в зеркале отразилось совершенно другое лицо – мягкое, нежное, без каких бы то ни было признаков растительности. Затем он расстегнул рубашку Николаса и посмотрел на себя в зеркало. Вместо рыжебородого Дженкса в зеркале появилось отражение красивой женщины с изящными формами, длинными стройными ногами и упругой грудью.

Она грустно вздохнула, вынула из плотно зачесанной прически многочисленные заколки и распушила густую копну мгновенно рассыпавшихся по плечам волос.

«Ну, что скажешь, Николас? Приятно чувствовать себя униженным и оскорбленным? Приятно, когда тебя трахают все кому не лень и в хвост и в гриву?»

А ей было очень приятно осознавать, что теперь этот подонок получит сполна. Он был весьма изобретателен в своих романах и вот теперь попался в расставленные им сети. Пусть испытает на себе судьбу своих героев. Он всегда любил насмехаться над другими – так пусть теперь посмеется над собой. Хорошо смеется тот, кто смеется последним. И ты, Ник, к ним не относишься.