Текст книги "Русский Мисопогон. Петр I, брадобритие и десять миллионов «московитов»"

23. «Великому государю бить челом, чтоб бород не брить»

В 1700 г. в Разрядном приказе расследовалось дело о расклеивании в публичных местах неких листов против брадобрития. Первая такая листовка была обнаружена 27 мая 1700 г. в 7 верстах от Троице-Сергиева монастыря по направлению к Москве на стоявшем на дороге кресте11
  См.: РГАДА. Ф. 210. Оп. 13. Д. 1741. Л. 6–7.


[Закрыть]. 1 июня 1700 г. точно такой же лист был обнаружен и на воротах Михайло-Архангельского монастыря в Юрьеве-Польском22
  См.: Там же. Л. 21.


[Закрыть], а 18 июня 1700 г. – на городовых воротах в Суздале33
  См.: Там же. Л. 1–2.


[Закрыть]. К сожалению, сам лист в деле не сохранился. Известно, что 11 августа 1700 г. он был отослан в Преображенский приказ, но поиски материалов этого дела среди документов Преображенского приказа успехом не увенчались. Но тем не менее по косвенным данным мы можем составить представление о содержании этих прокламаций. Когда один такой лист 18 июня 1700 г. принесли в Суздальскую приказную избу воеводе Василию Исленьеву, он велел его прочесть вслух.

Во время этого чтения подьячий Суздальской приказной избы Федор Михайлов вдруг воскликнул: «О том де и архиерей с Тверским архиепископом соборовать хотели!» На допросе подьячий показал следующее: «Слышал он в прошлых годех Суздальского митрополита от казначея Ионы Вологоцкого о том, чтоб де приитти им, архиереем, к великому государю и бить челом, чтоб бород не брить»44
  Там же. Л. 37–38.


[Закрыть]. Следовательно, и в этом листе также речь шла о призыве бить челом государю о том, «чтобы бород не брить». Но, скорее всего, этот призыв был обращен к служилым людям (именно поэтому следствие по делу производилось в Разрядном приказе).

По всей видимости, случаи обнародования прокламаций, содержащих критику брадобрития, были нередки. Во всяком случае, уже упоминавшийся Джон Перри счел необходимым упомянуть об этом как о довольно важном явлении петровской России:

Русские положительно питали некоторого рода религиозное уважение к своим бородам, тем более что это ставило различие между ними и иностранцами, а священники поддерживали их в этом обычае, приводя в пример то, что все благочестивые мужи в древности носили бороду, согласно тому, как на иконах изображают святых. По этому случаю на улицах подбрасывались напечатанные письма на имя царя, в которых его величество упрекали в тиранстве и язычестве за то, что он заставлял их расстаться с бородами55
  Перри Дж. Состояние России при нынешнем царе. С. 126–127.


[Закрыть].

Однако в тех листовках, которые распространялись в городах, монастырях и по наиболее оживленным дорогам Центральной России весной – летом 1700 г., была не только критика брадобрития. В них содержался призыв к активным политическим действиям – мирному коллективному обращению к государю с петицией об отмене брадобрития. Причем своим адресатом авторы прокламаций видели служилых людей, что не могло не вызвать у агентов власти особенного беспокойства. С одной стороны, такие действия вроде бы находились в рамках закона. В 22‐й статье 2‐й главы Соборного уложения (как раз посвященной государственным преступлениям) предполагалось, что «люди разных чинов» могут являться в органы государственной власти и даже к самому государю с коллективными обращениями, которые царские администраторы были не вправе оставлять без внимания, а тем более под угрозой жестокого наказания запрещалось представлять эти законные мирные коллективные обращения «скопом и заговором»66
  «Да будет сыщется про них допряма, что они в городех и в полках к воеводам приходили для челобитья, а не для воровства, и их по сыску смертью не казнити. А воеводам и приказным людем, которые на них отпишут к государю ложно, за то чинити жестокое наказание, что государь укажет» (Соборное уложение 1649 года // Российское законодательство X–XX веков: В 9 т. Т. 3: Акты Земских соборов. М., 1985. С. 89).


[Закрыть]. Этим правом мирного коллективного обращения к властям и к самому государю люди активно пользовались в допетровское время77
  См., например: Смирнов П. П. Челобитные дворян и детей боярских всех городов в первой половине XVII века: [Исследование и тексты.] М., 1915; Базилевич К. В. Коллективные челобитья торговых людей и борьба за русский рынок в первой половине XVII в. // Известия АН СССР. Серия 7: Отделение общественных наук. 1932. № 2. С. 91–123; Кошелева О. Е. Коллективные челобитья дворян на бояр (XVII в.) // Вопросы истории. 1982. № 12. С. 171–177; Высоцкий Д. А. Коллективные дворянские челобитные XVII в. как исторический источник // Вспомогательные исторические дисциплины. Т. 19. Л.: Наука, 1987. С. 125–138; Демкин А. В. Коллективная челобитная русских купцов 50–60‐х годов XVII века // Исследования по источниковедению истории России (до 1917 г.). М., 1997. С. 16–21; Глазьев В. Н. Коллективные челобитные как средство взаимодействия общества и власти во второй половине XVII в. (по материалам южных уездов России) // Русь, Россия: Средневековье и Новое время. 2015. № 4. С. 316–321; Кошелева О. Е. В чем смысл на «сильных бить челом»: дворяне XVII века в конфликте с воеводой // Человек архивный: Сб. ст. к семидесятилетию Юрия Моисеевича Эскина и 42-летию его архивной деятельности / Отв. ред. В. А. Аракчеев; отв. сост. П. И. Прудовский. М., 2021. С. 205–223.


[Закрыть]. Сам Петр I до какого-то времени был вынужден считаться с этой традицией (см. п. 29). Но в конце концов по инициативе царя была осуществлена криминализация подобных форм общественной активности. Петр собственноручно написал специальную статью для «Воинского артикула» 1715 г., в которой категорически запрещались подобные коллективные выступления:

Все непристойные подозрительные сходбища и собрания воинских людей, хотя для советоф каких-нибудь (хотя б и не для зла) или для челобитья, чтоб общую челобитную писать, чрез что возмущение или бунт может сочинитца, чрез сей артикул имеют быть весма запрещены. Ежели из рядовых кто в сем деле преступит, то зачинщиков без всякаго милосердия, несмотря на тое, хотя оне к тому какую притчину имели или нет, повесить, а з досталными поступать, как о беглецах упомянуто. А ежели какая нужда кому бить челом о чем, то позволяетца каждому о себе и своих обидах бить челом, а не обще88
  Законодательные акты Петра I. Т. I. С. 48.


[Закрыть].

Не приходится сомневаться в том, что, когда Петр I писал этот закон, он имел в виду какие-то конкретные случаи, руководствовался личным опытом. Не исключено, что он вспоминал и тот самый случай, который описан в данном параграфе.

24. Убить Антихриста!

В середине ноября 1701 г. московские жители наблюдали жуткое зрелище. На Красной площади «коптили» (то есть жгли на медленном огне) книгописца Григория Талицкого (того самого, с которым любил подолгу беседовать боярин князь Иван Иванович Хованский), а рядом с ним – иконописца Ивана Савина, его друга и единомышленника11
  В литературе относительно даты казни Талицкого обнаруживается путаница, возникшая из‐за того, что подлинное следственное дело до сих пор не найдено. Н. Б. Голикова в своей классической монографии «Политические процессы при Петре I» без ссылки на источник (и, видимо, по ошибке) написала, что Талицкого казнили в 1705 г. См.: Голикова Н. Б. Политические процессы при Петре I. С. 49. Вслед за ней эту ошибку повторили многие авторы. Более обоснованна точка зрения о том, что смертный приговор в отношении Талицкого был приведен в исполнение в 1702 г.: такой вывод действительно можно сделать на основании свидетельств Желябужского и Б. И. Куракина. См.: Желябужский И. А. Дневные записки. С. 341; Жизнь князя Бориса Ивановича Куракина… С. 266. Однако из разных прямых и косвенных данных можно заключить, что Талицкого и Савина казнили во второй половине ноября 1701 г. Совершенно точно известно, что приговор по делу Талицкого «по указу великого государя и по боярскому приговору» был вынесен 5 ноября 1701 г. См. Приложение № 11 в этой книге. С. 549. В Преображенском приказе сохранилось дело о продаже конфискованного двора ближайшего сообщника Талицкого, казненного вместе с ним, иконописца Ивана Савина. В этом деле между прочим сообщается о его казни в 1701 г., к сожалению, без уточнения даты. См.: РГАДА. Ф. 371. Оп. 2. Д. 1119. Л. 1 об. Это значит, что приговор от 5 ноября 1701 г. был приведен в исполнение в том же 1701 г. Из другого дела Преображенского приказа следует, что Талицкий уже был казнен 29 ноября 1701 г. См.: РГАДА. Ф. 371. Оп. 2. Д. 1068. Л. 10. Кроме того, в одном из документов упоминается, что для увещевания Талицкого во время его копчения посылали стольника Федора Федоровича Плещеева, который, по достоверным данным, 16 ноября заболел, а 24 ноября 1701 г. умер. См.: Захаров А. В. Информационно-поисковая полнотекстовая система «Боярские списки XVIII века» [Электронный ресурс]. URL: http://zaharov.csu.ru/bspisok.pl?action=people_id&id=335 (дата обращения: 23.08.2022). Значит, экзекуция в отношении Талицкого осуществлялась в промежутке между 5 ноября (дата вынесения приговора) и 16 ноября (начало болезни Ф. Ф. Плещеева, который принимал участие в увещевании Талицкого). Думается, церемонию публичного сожжения вряд ли могли начать до наступления Рождественского поста, то есть ранее 14 ноября. На это указывает и тот факт, что увещевание Талицкого на Красной площади наблюдали люди Ю. Я. Хилкова, которые ездили к Москворецким воротам купить запас рыбы, очевидно, в связи с началом Рождественского поста. См.: РГАДА. Ф. 371. Оп. 1. Д. 277. Л. 2 об. – 3. Итак, наиболее вероятными датами начала публичного копчения Талицкого на Красной площади является 14 или 15 ноября 1701 г., а 20 ноября того же года, когда Петр уехал в Коломну, Талицкий уже был казнен.


[Закрыть]. Их обвиняли не только в таких страшных преступлениях, как умысел на жизнь государя, намерение спровоцировать в народе возмущение с целью произвести смену правящей династии, но и в ереси – открытой проповеди учения о том, что Антихрист уже явился во плоти и этим «сыном беззакония» является царь Петр I22
  В исторической литературе высказывались предположения о принадлежности Г. В. Талицкого к старообрядцам. См., например: Тихонравов Н. С. Московские вольнодумцы начала XVII в. и Стефан Яворский // Тихонравов Н. С. Сочинения. Т. 2: Русская литература XVII и XVIII вв. М., 1898. С. 179–180. Эта гипотеза была убедительно опровергнута Н. Б. Голиковой: Голикова Н. Б. Политические процессы при Петре I. С. 135–136.


[Закрыть].

Обвинив Талицкого и Савина в государственных преступлениях, а одновременно с этим и в ереси, власти приняли решение произвести казнь через сожжение. По всей видимости, это решение (как и обвинение в ереси) было утверждено на Церковном соборе, который был собран по инициативе царя специально для рассмотрения дела Талицкого в конце мая 1701 г.33
  Об этом мы узнаем из переписки Петра I и его доверенных лиц от мая 1701 г. Правда, письма царя до нас не дошли, но зато сохранись ответные послания, написанные 20 мая 1701 г. Т. Н. Стрешневым и Ф. А. Головиным, полученные Петром 23 мая 1701 г. Из этих писем можно косвенно узнать, что царь выражал неудовольствие по поводу затягивания дела Талицкого и просил ускорить его продвижение. Головин на это отвечал: «О Талицком, государь, истинно я душевно рад (ускорить. – Е. А.) и Тихону Никитичю [Стрешневу] говорю, толко что делать, архиереев болши нет, токмо два вновь приехали. А началное дело то, что говорить им. И хотел он [Т. Н. Стрешнев] о том сам к тебе, милостивому государю, писать» (Письма и бумаги императора Петра Великого. Т. 2. С. 712). Стрешнев в этот же день в письме, о котором упомянул Головин, по поводу делу Талицкого докладывал царю: «Талицкова дело до приезду архиереов делать нечева, а архиереов в Москве девять, да троя не бывали: Казанской, Смаленской, Белагороцкой: посланы по них трои граматы. А сказали стряпчие их: будут ане к Москве вскоре. А как приедут, станет то дело исправлятца» (Письма и бумаги императора Петра Великого. Т. 1. С. 857). В своем следующем письме Ф. А. Головин о деле Талицкого писал царю: «О Талицкого, государь, деле чаю, что сея среды видетися и советывать с архиереи будет, и что учинитца, о том к тебе, милостивому государю, писати буду» (Письма и бумаги императора Петра Великого. Т. 2. С. 713). Публикаторы этого письма предположили, что оно было написано 21 мая. Однако это совершенно невероятно ввиду того, что в самом этом письме Ф. А. Головин сообщает о получении письма государя (на которое он и писал ответ) «мая в 24 день по утру». Значит, свой ответ Головин написал того же числа (то есть в субботу 24 мая), а еще более вероятно – на следующий день, в воскресенье 25 мая (иначе он, скорее всего, написал бы о получении письма «сегодня»). Значит, первое совещание Собора с участием доверенных царя намечалось на среду 28 мая 1701 г. Состоялось ли заседание в этот день или было проведено несколько позже, неизвестно. Считается, что перед этим собором ставилась только цель лишения Тамбовского митрополита Игнатия сана епископа. Но если Талицкий был обвинен в «ереси» и отлучен от Церкви, а это известно по многочисленным указаниям современников (см., например: РГАДА. Ф. 371. Оп. 1. Д. 254. Л. 2–4; [Стефан (Яворский), митрополит Рязанский и Муромский.] Увещание Григорию Талицкому // Введенский С. Н. К биографии митрополита Стефана Яворского // Христианское чтение. 1912. № 7/8. С. 916), на этом Соборе должно было рассматриваться и это решение.


[Закрыть] Но прежде чем привести приговор в исполнение, лучшие проповедники России, такие как Стефан Яворский и Димитрий Туптало (в будущем митрополит Ростовский), подолгу беседовали с Талицким, пытаясь разубедить его в еретических взглядах, но все тщетно!44
  Димитрий Ростовский в письме Стефану Яворскому от 4 декабря 1707 г., рассказывая о своем труде над «Келейным летописцем», затрагивает проблему соотношения стилей от Сотворения мира и от Рождества Христова и напоминает местоблюстителю об их спорах по этому поводу с Талицким: «Помню, некогда в Преображенском Талицкий спорил с Вашим Преосвященством о летах, утверждая, что отцы святыи так положили [вести счет лет от Сотворения мира]. Естьли отцы святыи, то для чегоже они не согласуют с Библиями? Могли ли быти противны отцы святыи Священному Писанию?» Далее Димитрий Ростовский указывает, что у отцов Церкви нет единого мнения относительно точной даты Сотворения мира. «Разве о таковых несогласиях молчати, а что ложно, того не обличати, а упрямству людскому снисходити?» (цит. по: Шляпкин И. А. Св. Димитрий Ростовский и его время (1651–1709 гг.). С. 417–418). Из этого письма следует, что Талицкого не удалось убедить даже в том, что изменение летоисчисления вовсе не является нечестивым деянием (на чем настаивал книгописец), хотя Стефан Яворский и Димитрий Ростовский хорошо разбирались в этом вопросе. Известно, что Стефан Яворский в начале 1700 г. произнес специальную проповедь с обоснованием необходимости перехода на новое летоисчисление (см.: Панченко А. М. Русская культура в канун Петровских реформ. С. 119). О работе Димитрия Ростовского над «Келейным летописцем» и его хронологических штудиях см.: Цыб С. В. Святитель Димитрий Ростовский – первый русский хронолог // Известия Алтайского государственного университета. 2000. № 4. С. 7–10. Аргументация Стефана Яворского против Талицкого нам хорошо известна благодаря двум его сочинениям: [Стефан (Яворский), митрополит Рязанский и Муромский.] Увещание Григорию Талицкому. С. 909–919; Он же. Знамения пришествия Антихристова и кончины века, от Писаний Божественных явленна, апостольскому же вопросу «Что есть знамение Твоего пришествия и кончины века?» (Матфей 24) согласующая. М., 1703.


[Закрыть]

Интерес к делу Талицкого во всем обществе был огромен. Важно понимать, что главный обвиняемый был известным в самых разных кругах человеком. Книгописца знали многие жители Москвы лично и давно. Знали его как человека, обладавшего глубокой эрудицией, с которым можно обсудить богословские вопросы, имевшие отношение к различным сторонам духовной жизни55
  Не случайно за советами к Талицкому обращались не только боярин князь И. И. Хованский, но также и московский купец Феоктист Константинов, которому Талицкий советовал продать все имение и уйти в монастырь. См. Приложение № 11 в этой книге. С. 539.


[Закрыть]. Он издавна руководил артелью писцов, которые на высоком уровне готовили рукописные книги на заказ и на продажу. Среди заказчиков и покупателей Талицкого были и архиереи, и царедворцы, и крупные московские купцы66
  Так, уже во время следствия Талицкий на одном из допросов показал, что знал Суздальского митрополита Илариона потому, что продавал ему свои рукописные книги. Другим заказчиком Талицкого, который также оказался в числе обвиняемых по его делу, был крупный купец Кадашевской слободы Феоктист Константинов. Он возглавлял артель кадашевцев, занимавшуюся поставкой в Москву качественной западноевропейской бумаги, которая, между прочим, поступала на Московский печатный двор. Так, 11 февраля 1685 г. эти кадашевцы во главе с Феоктистом Константиновым поставили на Московский двор 1475 стоп бумаги, 1 января 1689 г. – 3989, 1 февраля 1691 г. – 4800 стоп «немецкой» бумаги. См.: Пушков В. П. Русские и иностранные купцы – поставщики бумаги на Московский печатный двор во второй половине XVII в. (по архиву Приказа книгопечатного дела) // Торговля, купечество и таможенное дело в России в XVI–XIX вв. Коломна, 2015. С. 173; Он же. Торговые люди Кадашевской слободы – поставщики бумаги для Московского печатного двора во второй половине XVII века // Кадашевские чтения: Сб. докладов конференции. Вып. 11. М., 2012. С. 79–84. Известно, что этот кадашевец, обеспечивавший снабжение Московского печатного двора качественной западноевропейской бумагой, был одним из заказчиков Григория Талицкого. Так, в следственном деле упоминается, что последней книгой, которую Талицкий продал Феоктисту Константинову, был «Хрисмологион» – книга, которую Талицкий цитирует в своем «Покаянном исповедании». См. Приложения № 10 и № 11 в этой книге. С. 517–519 и 539. Не исключено, что Талицкий имел возможность влиять на вкусы своих заказчиков, формировать их интересы.


[Закрыть]. Книги его мастерской можно обнаружить в различных собраниях77
  См., например: Кошелева О. Е. Космография Меркатора и ее читатели в Петровскую эпоху // Петр Великий: Исследования и открытия. К 350-летию со дня рождения. М., 2022. С. 335.


[Закрыть]. Когда Талицкого разыскивали по всей России, архиепископ Холмогорский и Важский Афанасий (Любимов) вспомнил, что видел книгу «Зерцало Великое» его письма («строения <…> Гришки Талицкова») у присланного к нему из Преображенского приказа закованного в кандалы бывшего певчего царевны Софьи, старца московского Донского монастыря Иоасафа Подвинского, которого везли в Соловецкий монастырь. Рукопись эта была настолько хороша («писано де самым добрым писмом и уборством»), что архиепископ Афанасий, прекрасно разбиравшийся в рукописных книгах, заподозрил, не стащил ли ее бывший певчий из «великого государя чертогов»88
  См.: РГАДА. Ф. 371. Оп. 2. Д. 887. Л. 42.


[Закрыть]. Не исключено, что Талицкий был одним из самых известных частных московских книгописцев.

Теперь, когда Талицкого и Савина уже вывели для казни на Красную площадь перед толпой народа и под ними зажгли огонь, власти не теряли надежды привести их к публичному покаянию – прямо здесь, на Красной площади, на виду у многотысячной толпы. Такое публичное раскаяние могло бы произвести должный идеологический эффект и приостановить стремительный рост популярности Талицкого (а значит, и его крайне опасных для власти идей)99
  Из одного дела Преображенского приказа следует, что списки эсхатологических сочинений Талицкого стоили очень дорого и пользовались в Москве большим спросом, и это несмотря на всю очевидную опасность, которую они могли представлять для их владельцев. 29 ноября 1701 г. крестьяне Галицкого уезда пришли на заработки в Москву и нанялись кое-что построить на дворе патриаршего дьяка Андрея Михайлова за Сретенскими воротами («делали хоромы – горницу на подклете»). Выполняя свою работу, они слышали, как дворовые люди дьяка бранились между собою, и один из них, будучи весьма пьян, «похвалялся» такими словами: «Прежде сево эти листы покупали дорого, а ныне де мне те листы после Талицкого и даром достались»; «Гришку де Талицкого сожгли, а я де лутче и мудренее ево остался»; «У нас де с Гришкою Талицким был один отец духовной». Другие люди его унимали словами: «Когда ты мудрен ставишься, ин де ещо колесо тово [Талицкого] осталось». На следствии в Преображенском приказе хвастун, дворовый человек Иван Фролов, на допросе утверждал, что у него была «библейная розница», которую он взял на Московском печатном дворе у подьячего Алексея Дементьева, и он, будучи на дворе дьяка Андрея Михайлова, в подклете, «те тетрати чол» при других дворовых людях и тех крестьянах-плотниках, причем другой дворовый человек, Иван Зайцев, ему сказал: «Полно де, роскащик, это де чтешь ты тетрати вора Гришки Талицкого». В итоге Иван Фролов был обвинен в том, что он «как чол тетрати – розницу из Библии, поминал вора Гришку Талицкого», и приговорен к «жестокому наказнью» кнутом и ссылке в Сибирь вместе с женой и детьми «на вечное житье». См.: РГАДА. Ф. 371. Оп. 2. Д. 1068. Л. 1–3, 11, 16.


[Закрыть]. Достижению этой цели власти придавали огромное значение. Подбором людей, которых следовало послать к книгописцу для увещевания, занимался сам Петр I. Например, 15 ноября 1701 г. увещевать Талицкого вместе с каким-то преображенским священником ходил близкий к царю комнатный стольник Федор Федорович Плещеев1010
  См.: РГАДА. Ф. 371. Оп. 1. Д. 277. Л. 2 об. – 3.


[Закрыть]. Видимо, разговор с человеком, которого «коптили» на медленном огне, настолько его потряс, что на следующий день он заболел «огневою» (то есть горячкой)1111
  Об этом Ф. Ф. Плещеев сам сообщил в письме к Петру I от 20 ноября 1701 г.: «Сего месяца с 16 числа я болен огневою, и по се число лехче нет» (Письма и бумаги императора Петра Великого. Т. 1. С. 880).


[Закрыть], а в ночь с 22 на 23 ноября 1701 г. умер1212
  См.: Захаров А. В. Информационно-поисковая полнотекстовая система «Боярские списки XVIII века» [Электронный ресурс]. URL: http://zaharov.csu.ru/bspisok.pl?action=people_id&id=335 (дата обращения: 23.08.2022); Письма и бумаги императора Петра Великого. Т. 1. С. 845–846. Узнав о смерти Ф. Ф. Плещеева, Петр I, который в тот день направлялся из Москвы в Коломну, распорядился снять с умершего Ф. Ф. Плещеева восковую маску. См.: Письма и бумаги императора Петра Великого. Т. 1. С. 417.


[Закрыть].

В делах Преображенского приказа сохранилось уникальное свидетельство одного очевидца, который 15 ноября 1701 г. был на Красной площади и видел, как Ф. Ф. Плещеев увещевал мучимого огнем Талицкого. Этим очевидцем был приказчик стольника князя Юрия Яковлевича Хилкова – Родион Семенов, который спустя полтора года донес на своего господина, объединив в своем извете все известные ему случаи нелояльного поведения Хилкова. Вспомнил он и то, как его помещик отреагировал на рассказ о казни Талицкого. Его свидетельство настолько уникально, а вместе с тем достоверно, что заслуживает быть приведенным полностью и без изменений, в том виде, в каком оно запечатлено в протоколе допроса Родиона Семенова:

В прошлом году, как по указу великого государя казнили на Москве на [Красной] площеди вора Гришку Талицкого, и в то де число он, Родион, ходил по приказу помещика своего, князь Юрья Хилкова, с московского ево двора, что меж Никицкой и Тверской, в город к Москворецким воротам для покупки свежей рыбы на ево, помещиков, росход с повором со Ефимом Коршуном. И, купя де тое рыбу, принес он, Родион, к нему, князь Юрью, на двор в хоромы и положил перед него. И повар де Ефим Коршун стал тое рыбу перед ним, князь Юрьем, розбирать. И он, князь Юрья, ему, Родиону, стал говорить: «Что де, ты видел ли Талицкого? И хто де к нему ходит?» И он де, Родион, сказал ему, князь Юрью, что Талицкого он видел, и как под него куриво подпустили, он, Родион, видел же. А ходит де к нему преображенской священник да Федор Федоров сын Плещеев. И он де, князь Юрья, ему, Родиону, говорил такие слова: «Знают де, кому и приказать, что с ним, Гришкою Талицком, говорить». И он де, Родион, ему, князь Юрью, против тех ево слов молвил: «Ходят де к нему, Гришке, по указу великого государя, и великий государь, знаючи их, посылает». И он де, князь Юрья, молвил ему, Родиону, такое слово: «Бог де ведает, что делаетца! Я де не чаю, кому с ним, Гришкою, какие слова говорить и о чем ево спрашивать: он де, Гришка, человек разумной»1313
  РГАДА. Ф. 371. Оп. 1. Д. 277. Л. 2 об. – 3. Это дело было подробно изложено Г. В. Есиповым. См.: Есипов Г. В. Люди старого века: Рассказы из дел Преображенского приказа и Тайной канцелярии. СПб., 1880. С. 94–125. Заметим, что на следствии в Преображенском приказе ставились под сомнение только слова Хилкова в отношении Талицкого. Повар Ефим Коршунов признался: когда они с Родионовым в тот день принесли рыбу их господину, «он, Родион, про Гришку Талицкого сказывал ему, князь Юрью, сам собою: „под Талицкого де положили курево“. И к тем де ево, Родионовым, словам он, князь Юрья, ничего ж не молвил» (РГАДА. Ф. 371. Оп. 1. Д. 277. Л. 46 – 46 об.). Поэтому, на мой взгляд, это показание Родиона Семенова должно рассматриваться как уникальное и достоверное свидетельство о том, как происходило увещевание Григория Талицкого во время исполнения смертного приговора.


[Закрыть].

В словах Хилкова чувствуется интерес к делу Талицкого (кого к нему послали сегодня? Удастся ли этим увещевателям его переубедить?), сочувствие и уважение к нему (как им, этим людям, которых посылают для его увещевания, с ним говорить? Какими словами? Он сильно выше их – и по своим знаниям, и по силе духа). И пусть князь Хилков не сознался в этих словах (сознаться в них значило погубить себя), у нас есть и другие свидетельства в пользу того, что люди его круга относились к Талицкому с большим сочувствием и уважением. Князь Б. И. Куракин в автобиографии назвал его «славным противником к имени царского величества», написавшим «великие книги против его величества»1414
  Жизнь князя Бориса Ивановича Куракина… С. 266.


[Закрыть]. Значит, Куракин тоже знал о содержании учения Талицкого и, кажется, относился к нему с большим уважением. Если таково было отношение к книгописцу и его делу у царедворцев, какой же интерес и сочувствие вызывала его личность в церковных кругах, у приказных людей, среди простого московского люда? Мы можем представить, что разговоры, подобные тем, что запечатлены в показании Родиона Семенова, велись во многих московских домах, монастырских кельях, торговых рядах, кабаках, общественных банях и т. д. Люди всех чинов и возрастов внимательно следили за делом, а значит, интересовались и учением Талицкого. А главное, люди с нетерпением ожидали развязки: удастся ли привести его к раскаянию?

Вдруг, в какой-то момент экзекуции, Талицкий не выдержал мучений. Этот момент настолько был памятен самому Петру I, что много лет спустя, в конце 1721 г., когда император рассматривал проект обращения к подданным с предложением сомневающимся в каких-то церковных догматах самостоятельно приходить в Синод для увещеваний, он оставил на полях приписку с воспоминанием об этом непростом моменте его жизни:

В 1701 году вор Талицкий ради возмущения людям писал писма, будто Антихрист уже пришел, которому его учению последовал нехто иконник Иван Савин, и в том со удивлением, какие муки терпел, не внимая никакого себе от духовных наставления, за которые злодеяния и на смерть осуждены, что все с радостию принимал. Но когда во время казни копчением Талицкий, не стерпя того, покаялся и снят с оного, то видя, оный Савин спросил караулшиков, для чего оного сняли, от которых уведал, что повинился, тогда просил и о себе, которого также сняли, и желал видеть его, и когда допущен, спросил его: впрямь ли он повинился и для чего? Тогда Талицкий все подробно сказал, что все то ложь, чему учил. О, в какую горесть пришел тот Савин и с какими слезами разкаявался и пенял на Талицкова, для чего в такую беду его привел, и что он ни для чего толко вменял то за истину, страдать рад был1515
  Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания Российской империи. 2‐е изд. Т. 1 (1721). СПб., 1879. С. 409. Это обращение с процитированным прибавлением (несколько исправленным) Петра I было напечатано 27 января 1722 г. См.: Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания Российской империи. Т. 2 (1722). СПб., 1872. С. 40–42.


[Закрыть].

Условием приостановки казни было публичное покаяние. Талицкий попросил разрешить ему написать покаяние на бумаге, что ему было позволено сделать.

Это собственноручное «Покаянное исповедание» Талицкого сохранилось в подлиннике1616
  См. Приложение № 10 в этой книге.


[Закрыть] и было обнаружено в одном из картонов среди материалов, включенных в третью опись коллекции Государственного архива Российской империи «Преображенский приказ, Тайная канцелярия и Тайная экспедиция» (ныне – РГАДА. Ф. 7. Оп. 3). В этом картоне сосредоточена россыпь разнообразных и никак не систематизированных документов, относившихся к различным политическим процессам Преображенского приказа и Тайной канцелярии, но не приложенных к следственным делам, а потому хранившихся отдельно (письма, описи имущества, черновики допросов и т. п.). Среди этих документов в описи под № 217 значатся «Допросные речи книгописца Григория Талицкого, называвшего Петра „Антихристом“. Ветхое. 1700–1701. 1–8 л.»1717
  РГАДА. Ф. 7. Опись фонда 3. Л. 312.


[Закрыть]. В действительности этот документ представляет собой не допрос, а изложение взглядов и преступных деяний от первого лица с покаянием в заключительной части. Подобные письменные покаяния с признанием своих заблуждений от находящихся под следствием лиц известны (Сильвестра Медведева, Саввы Долгого, Палладия Роговского и др.), за ними в научной литературе закрепилось название «Покаянное исповедание». Обнаруженная рукопись не была известна Г. В. Есипову, С. М. Соловьеву, Н. Б. Голиковой и другим исследователям, писавшим о Талицком и его процессе, а отсутствие листа использования в деле свидетельствует о том, что документ не выдавался из архивохранилища по крайней мере с середины XX в.

«Покаянное исповедание» написано рукой самого Талицкого, что удалось установить следующим образом. В Основном собрании рукописной книги Отдела рукописей Российской национальной библиотеки хранится рукописная «Космография» Герарда Меркатора, которая была подготовлена в 1691 г. группой писцов во главе с Григорием Талицким для стольника Ивана Евстафьевича Власова, на что указывает запись: «Двусотого году сентября в 20 день продал сию книгу Космографию великую Григорей Васильев сын Талицкой столнику Ивану Остафьевичю Власову зачисто и подписал я, Григорей, своею рукою»1818
  ОР РНБ. F.IV.137. Л. 664. Опубл.: Кошелева О. Е. Космография Меркатора и ее читатели в Петровскую эпоху. С. 335.


[Закрыть]. «Космография» выполнена несколькими писцами, но совершенно определенно можно сказать, что глава о Московии написана той же рукой, что и «Покаянное исповедание» Талицкого1919
  Благодарю О. Е. Кошелеву за помощь в почерковедческом анализе этих рукописей.


[Закрыть]. Итак, мы имеем дело с автографом, написанным в середине ноября 1701 г. Вместе с материалами следствия (сохранившейся справке о деле Талицкого 1750 г.2020
  Подлинное дело Талицкого до сих пор не найдено (см.: Голикова Н. Б. Политические процессы при Петре I. С. 138–139), но главное содержание процесса известно благодаря поздней справке. Обстоятельства ее создания таковы. 11 января 1750 г. Тайная канцелярия потребовала от Московской конторы Тайных розыскных дел срочно прислать основные сведения о деле Талицкого. См.: РГАДА. Ф. 7. Оп. 1. Д. 1348. Л. 5. Возможно, этот запрос был связан с делом дворцового крестьянина Макара Алексеева, называвшего Елизавету Петровну дочерью Антихриста; это дело расследовалось в 1748–1750‐х гг. в Тайной канцелярии. Такое предположение было высказано еще в 1897 г. А. В. Арсеньевым (см.: Арсеньев А. В. «Непристойные речи» (Из дел Преображенского приказа и Тайной канцелярии XVIII века) // Исторический вестник. Т. 69. СПб., 1897. С. 391), а затем поддержано С. Н. Введенским (см.: Введенский С. Н. К биографии митрополита Стефана Яворского // Христианское чтение. 1912. № 7/8. С. 899. Примеч. 2). Справка была подготовлена 31 января 1750 г. на основе «статейного списка», составленного в 1701 г. (для рассмотрения дела и вынесения приговора на заседании боярской комиссии и самим Петром I). На следующий день эта справка была отправлена в Тайную канцелярию при доношении (см.: РГАДА. Ф. 7. Оп. 1. Д. 1348. Л. 5 – 5 об.) и сохранилась в архиве Тайной канцелярии (см. Приложение № 11 в этой книге). О самом подлинном деле, при котором был обнаружен этот «статейный список», сообщается, что оно находится «в разни». Иными словами, хранившийся в архиве Преображенского приказа столбец «о книгописце Гришке Талицком с товарыщи» уже в 1750 г. находился в разбитом виде и содержал множество серьезных утрат. Например, в справке 1750 г. специально отмечено, что в деле отсутствуют письма Талицкого, которые должны были быть, а также подлинники боярского приговора и именного царского указа о бывшем Тамбовском митрополите Игнатии. См.: РГАДА. Ф. 7. Оп. 1. Д. 1348. Л. 6 об., 24. Два документа подлинного процесса Талицкого обнаруживаются в самом деле 1750 г. на первых двух листах. См.: РГАДА. Ф. 7. Оп. 1. Д. 1348. Л. 1–2.


[Закрыть]) оно дает возможность проследить, как этот московский книжник стал, по выражению князя Куракина, «славным противником к имени царского величества».

Занимаясь всю сознательную жизнь переписыванием различных книг, Талицкий обладал феноменальной памятью и знал многие тексты наизусть. Даже после продолжительного следствия, мучительных пыток, а затем истязания огнем на Красной площади, когда он получил возможность написать «Покаянное исповедание», он смог по памяти и довольно точно воспроизвести многочисленные цитаты эсхатологической направленности из книг Священного Писания, а также некоторые их авторитетные толкования2121
  Можно уверенно утверждать, что в ходе написания «покаянного исповедания» Талицкий не имел возможность пользоваться книгами. На это указывают некоторые (впрочем, немногочисленные) ошибки при цитировании священных текстов, а также указании номеров глав. См. Приложение № 10 в этой книге. Примеч. f, i, p, y, ag.


[Закрыть].

В начале «Покаянного исповедания» Талицкий объявляет о том, что является православным человеком, Символ веры «начасте прочитах, и всегда во уме своем разсуждах, и всем глаголам Божиим, реченным в том Символе, верую всею душею и крепостию своею несумненно и спастися надеюся». Таким образом Талицкий отводит от себя возведенное на него обвинение в еретичестве.

Но, будучи христианином, он не может игнорировать и эти слова Спасителя: «Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную» (Ин 5: 39). Поэтому его обращение к священным текстам с целью поиска ответов на злободневные вопросы (каков же смысл происходящих событий?) является не то что допустимым: именно к этому и призывает нас Господь словами «исследуйте Писания». Призывая «исследовать Писания», Господь имел в виду ветхозаветные пророчества, в которых через пророков Бог открыл людям наиболее важные для спасения и непременные вещи. Так, в пророческих книгах «объявлено первое пришествие Господа нашего Иисуса Христа, како родится от Духа Свята и Марии Девы, и бысть тако». Но в этих книгах также говорится и о Втором Его Пришествии, когда «приидет судити всему миру»2222
  См. Приложение № 10 в этой книге. С. 514.


[Закрыть]. Эти пророчества православный человек не может игнорировать.

Из «Покаянного исповедания» Талицкого следует, что его глубокое убеждение в том, что Петр является Антихристом, складывалось постепенно, но окончательно оформилось в начале 1700 г. Оно основывается на органичном сцеплении двух полей аргументации:

1) анализа ветхозаветных и новозаветных пророчеств о последних временах, а также их авторитетных толкований применительно к мировой истории;

2) наблюдений за действиями самого Петра, в особенности за его повелениями, которые противоречат постановлениям Церкви, а значит, обнаруживают нечестивую и богопротивную сущность царя.

Из всех эсхатологических пророчеств, которые Талицкий знал досконально и мог в любой момент (даже после продолжительных мучений) воспроизвести по памяти (эти тексты составляет бóльшую часть его «Покаянного исповедания»), ключевое значение для него имели два. Первое пророчество – из 7‐й главы Книги пророка Даниила о видении выходящих из моря четырех зверей, которых Талицкий вслед за многими христианскими толкователями соотносил с четырьмя царствами: «Первый [зверь], аки лвица, – Вавилонская монархия. Вторый, аки медведица, – Персидская монархия. Третий – рысь или пардус – Эллино-Греческая монархиа. Четвертый зверь, десяторожный, – Римская монархиа».

Второй важнейший для Талицкого текст пророчества содержится в 17‐й главе Откровения Иоанна Богослова о багряном семиглавом звере, на котором восседала Вавилонская блудница и каждую голову которого, по объяснению Ангела, следует соотносить с семью царями, а самого зверя следует считать восьмым царем, который «пойдет в погибель». Следуя за толкованиями на Апокалипсис Андрея Кесарийского, Талицкий этого зверя считает Антихристом, который будет властвовать над теми четырьмя монархиями, которых в образе четырех зверей увидел пророк Даниил (см. Дан. 7: 1–18). Талицкий предлагает обратиться к различным царствам и попытаться найти такое, в котором бы оказалось «толикое число» царей, сколько рогов у багряного зверя. Своими расчетами книгописец поделился в «Покаянном исповедании»: «Сочисление царей российских: первый царь Иоанн Васильевич, вторый царь Феодор Иоаннович, третий царь Борис, четвертый царь Василий Шуйский, пятый царь Михаил Федорович, шестый царь Алексей Михайлович, седмый царь Федор Алексеевич, осмый царь Петр Алексеевич (прежде Иоанна избран на царство)».

Итак, Петр I – восьмой царь. Поразительное совпадение! Но совпадение ли? У Талицкого было множество других аргументов в пользу того, что это не простое совпадение. Например, согласно авторитетным толкованиям, «число зверя», открытое в 13‐й главе Апокалипсиса (Откр. 13: 18), может указывать на последний год существования земного царства с момента завершения тысячелетнего периода «удержания» сатаны, произошедшего во время Страстей Христовых и Его Крестной смерти. Следовательно, чтобы определить эсхатологическую дату, нужно сложить 1) количество земных лет Христа; 2) период, в течение которого, согласно Откровению Иоанна Богослова (Откр. 20: 1–2), сатана был связан; 3) и так называемое «число зверя»: 33 + 1000 + 666 = 16992323
  См. Приложение № 10 в этой книге. Примеч. j, m.


[Закрыть]. Значит, с наступлением 1700 г. нужно ожидать страшных событий, которые позволят людям познать Антихриста. И они действительно произошли!

Итак, многие ветхозаветные и новозаветные пророчества, как считал Талицкий, указывают на Петра как на Антихриста. «И я, по сим пророческим глаголам разсуждах, и лета сочислях, и о царстве, и о Антихристе приводил твое имя, понеже другаго подобия таковаго царя в царственных книгах не обрел», – заявляет в «Покаянном исповедании» Талицкий, смело обращаясь к самому Петру.

Но вся эта аргументация, в основе которой лежало наложение эсхатологических пророчеств на исторический материал, помноженное на некоторые расчеты, приобретает для Талицкого значение (и как бы активируется) только ввиду действий Петра – того самого царя, на которого указывают пророчества и от которого одно за другим исходят повеления, противоречащие святым установлениям Церкви. «Да что и делом в тебе видех!» – продолжал вести на бумаге свой диалог с царем Талицкий. Сперва «повелел ты с притужением брити брады, также пити и продавать явно во всем царстве своем табак», начинает свой разбор конкретных поступков царя книгописец. Заметим, что введение брадобрития в «Покаянном исповедании» Талицкого стоит на первом месте в списке деяний, раскрывающих нечестивую и беззаконную сущность Петра. К сожалению, развернутая аргументация Талицкого о брадобритии в «Покаянном исповедании» оказалась замазана чернилами (скорее всего, самим же Талицким). Но, надо думать, он привел какие-то из тех аргументов специального Окружного послания патриарха Адриана против брадобрития, которые подробно разбирались выше. Наверняка Талицкий был знаком и с этой проповедью, и со всеми теми каноническими текстами, на которых она основывается (см. п. 8–13 в этой книге).

Важно отметить, что многие современники Талицкого, внимательно наблюдавшие за его процессом, едва ли имели возможность ознакомиться с его взглядами по первоисточнику: за списками эсхатологических сочинений книгописца велась настоящая охота. Но при этом все хорошо знали, что в аргументации Талицкого против Петра I брадобритие имело первостепенное значение. В ноябре 1704 г. монах московского Симонова монастыря упомянул про «еретичество» Талицкого. В ответ на это старец Захарий заявил: «Что де ты Талицкого поминаешь. Талицкой де мученик, свят. Вот де затеяли, бороды и усы бреют, какое де это доброе? Вот де и табак проклятый ныне пьют въявь»2424
  РГАДА. Ф. 371. Оп. 1. Д. 254. Л. 2–4.


[Закрыть]. И.-Г. Фоккеродт в своем сочинении о России 1737 г. о деле Талицкого написал следующее: «Один русский из простого звания, Талицкий, изучивший в Москве книгопечатание, тайно завел в деревне печатню и обнародовал книжечку, в которой доказывал, что Петр – Антихрист, потому что стрижением бород позорит Образ Божий, приказывает резать и распластывать людей по их смерти, попирает церковные уставы и другие, какие только есть, вводит нелепости»2525
  Россия при Петре Великом по рукописному известию Иоанна Готтгильфа Фоккеродта и Оттона Плейера / Пер. с нем. А. Н. Шемякина. М., 1874. С. 10.


[Закрыть]. Фоккеродт находился в России с 1712 г.: сначала в доме Я. В. Брюса воспитывал его племянников, а три года спустя стал секретарем Д. К. Кантемира, после чего поступил на службу при прусском дипломатическом представителе в России2626
  См.: Наумов В. П. Немецкие источники о России первой четверти XVIII века // Неистовый реформатор. М., 2000. С. 504–505.


[Закрыть]. Примечательно, что Талицкий среди людей, некогда составлявших круг общения Фоккеродта (не исключено, что он узнал об этом деле от самого Брюса), имел репутацию человека, который пришел к убеждению в том, что Петр – Антихрист, в первую очередь из‐за «таких нелепостей», как брадобритие2727
  А. Г. Брикнер в критическом разборе сочинения Фоккеродта предположил, что рассказ о Талицком заимствован из сочинения Ф. И. Страленберга. См.: Брикнер А. Г. Россия при Петре Великом по известиям двух немецких дипломатов // Журнал Министерства народного просвещения. 1874. Т. 171. № 1. С. 175. Однако достаточно сравнить два текста, чтобы убедиться в том, что ни о каком заимствовании в данном случае не может быть и речи. Приведем свидетельство о Талицком Страленберга: «В лето 1701 имевшийся при дворе некто типограф, прозванием Григорий Талицкой, начал возмусчать народ тайными печатными листами, прибивая оныя по улицам и торгам, в которых он дерзал государя Антихристом называть, и доказывал, аки б его произхождение рождения и поведение с библическим о том пророчеством согласует. Сие безумное и безбожное пророчество прелстило было несколко попов и подлого народу. А понеже издатель онаго приметил, что недолго утаится, и он безопасен быть не может, хотел уитить в Сибирь. Но государь немедленно велел о нем публиковать, ежели кто ево поимает, обесчал награждение 1000 червонцев, которыя денги положены были в Москве в фонаре на Болшой плосчади. И тако оной Талицкой в кратком времяни был поиман и купно с единомышленники его тяжко розыскиван. А на последок з двумя началнейшими своими товарисчи на вышереченной плосчади посажен был на особливой рундук, где окуривали и коптили их серными ядовитыми материями, от которых в кратком времяни волосы их из головы и бороды вылезли, а потом и все тело как воск таяло, от которого мучения по 8 часов умерли. Напоследок же и весь труп их и кости сожжены» (Записки капитана Филиппа Иоганна Страленберга об истории и географии Российской империи Петра Великого. Северо-восточная часть Европы и Азии / Сост. Е. А. Савельева, Ю. Н. Беспятых, В. Е. Возгрин. Т. 1. М.; Л., 1985. С. 136–137). Как мы видим, свидетельства Фоккеродта и Страленберга совершенно разные. Более того, свидетельство Фоккеродта представляется более достоверным, так как оно лишено существенных неточностей и мифических подробностей (Талицкий не был «типографом», его поймали не так скоро, а спустя два месяца, вознаграждение наверняка не было положено «в фонаре на болшой плосчади»; об этом в подлинных документах, связанных с розыском Талицкого, ничего не говорится – см. Приложение № 9 в этой книге). Скорее всего, Фоккеродт пользовался собственными источниками.


[Закрыть].

Но, разумеется, брадобритие и табакокурение были не единственными аргументами Талицкого, утверждавшего, что Петр своими деяниями и повелениями доказал свою сущность.

«Ты же от своего лица повеле написати указы, чтобы сходилися мужи и жины, и проносили от имей своих сребро, и играли в лоты», – продолжает Талицкий2828
  Среди опубликованных в ПСЗ законов 1698–1699 гг. указа о введении азартных игр нет. Но, видимо, именно это распоряжение, о котором пишет Талицкий, цитируется в «Дневных записках» Желябужского: «Произволением нашего великого государя царя сим всему миру являет Яков Андреев сын Гасениюс, чесоваго дела мастер, что на дворе околничего Ивана Ивановича Головина, возле [двора] Андрея Артемоновича [Матвеева] у Николы в Столпах, будет вскоре уставлено счасливое воспытании, по иноземчески называютца „лотори“, в 80 рублей лот с числами, где всем охотникам или охотницам волно свою часть испытать, како добыти тысячю рублев за гривну. К сему делу 8020 счасливые ерлыки, на которых написаны будут 14 рублей, разделено на сию стать: одна лота или ерлык в 1000 рублей, одна лота во 100 рублей, одна лота в 50 рублей, две лоты по 20 рублей, в лоте пять лот по 10 рублей, в лоте 10 лот по 5 рублей, в лоте 20 лот по 3 рубля, в лоте 30 лот по 2 рубля, в лоте 8 лот по 1 рублю, в лоте 7900 лот или ерлыки по 10 алтын. И те лоты или ерлыки зачнут выдавать всем охотникам или охотницам на вышепомянутом дворе в нынешнем в [7]208 [1699] году в 13 день ноября за гривну всякую лоту или ерлык с числами, всякий охотник приписав свое пятно в книгу. И сколь скоро все розданы, тогда день будет присрочен к воспытанию счастливства или миру объявлен будет, сколко всякому счастей денежных тем охотникам или охотницам вынетца. И при смотрении для верности присмотреть будет 6 верных господ – таких великий государь наш укажет к воспытанию счастливства, также два младенца, которые не видевши все лоты или ерлыки, пред теми свидетели и народу, кто желает быть, перед всеми вынимать. И сколко денег написано объявитца счасливому или счасливым, столько денег тому или тем счасливым дано будет от вышеупомянутого Якова Андреева Гасениюса на том же дворе, вычет одну копейку из гривны к сподобе многих трудов и проторях у сего строения» (РГАДА. Ф. 181. Оп. 2. Д. 125. Л. 438 об. – 440 об. Опубл.: Желябужский И. А. Дневные записки. С. 320). Упоминание этого указа в «Покаянном исповедании» Талицкого не оставляет никаких сомнений в том, что такое распоряжение Петра действительно было и имело большой общественный резонанс.


[Закрыть]. И это повеление также противоречит церковным заповедям: «заповедано нам от Святыя Церкви, да не собираемся на всякия игры»2929
  Запрету на азартные игры для христиан посвящено 50‐е правило Трулльского собора 691–692 гг., включенное в изданную на Московском печатном дворе в 1653 г. Кормчую книгу. См.: Кормчая. М., 1653. Л. 194. Об отношении Церкви к азартным играм см.: Лебедев А. П. Борьба христианской Церкви древних времен против увлечения азартными играми // Лебедев А. П. Церковно-исторические повествования общедоступного содержания и изложения (Из давних времен христианской Церкви). СПб., 1903. С. 291–332.


[Закрыть].

Но окончательно Талицкий утвердился в своих убеждениях в январе 1700 г., когда по указу царя было введено новое летоисчисление, а затем впервые праздновалось новолетие 1 января, причем главным режиссером этих нечестивых празднеств был сам царь: «Потом повелел еси празновать обновление года генваря первое число. И в той день на Красной площади повелел еси поставить крест превеликий, зделав из досок, а что на нем было написано, того не вем, токмо подпись едина: „Здравствуй, лета Господня: 1700“. И все ты повеле сжечь. Ты же повеле во всем граде в той день всякого чина людем елником и иными древами венчати врата [и] у всякова пред враты возжигати огнь в нощь»3030
  Приложение № 10 в этой книге. С. 519–520.


[Закрыть]. Основываясь на поучениях святых отцов и исторических произведениях, Талицкий доказывал, что все эти празднования, введенные Петром I, имеют нехристианскую природу. Повеление вешать над дверями ветви деревьев (в то время как у христиан принято знаменовать вход в дом крестом)3131
  Несомненно, затея Петра I украшать дома деревьями в честь празднования новолетия не вызвала восторга у многих царедворцев. Отголоски этого недовольства обнаруживаются в делах Преображенского приказа. Так, в 1700 г. дворовые люди стольника Владимира Ивановича Полуектова, сидя у него на запятках в санях, якобы слышали, как он, проезжая по новогодней Москве, сказал своему брату, стольнику Дмитрию Ивановича Полуектову, ехавшему с ним в одних санях: «Хто де это затевает у ворот и по улицам ели ставить, я бы де тово повесил» (РГАДА. Ф. 371. Оп. 2. Д. 819. Л. 8). Правда, по результатам следствия оказалось, что донос был ложным. См.: Там же. Л. 63–64. Но то, с какой серьезностью к такому доносу отнеслись в Преображенском приказе, свидетельствует о том, что сама возможность произнесения подобных слов в упомянутом контексте воспринималась как совершенно реальная. Ср. с аргументацией П. В. Лукина о ложных доносах в делах о «непригожих речах» о государе: Лукин П. В. Народные представления о государственной власти в России XVII века. С. 15.


[Закрыть], фейерверки и салюты, зажигание огней у дворов3232
  В именном царском указе Петра I о праздновании Нового года 1 января, объявленном 20 декабря 1699 г., между прочим содержится повеление «по улицам большим, где пространство есть, генваря с 1 по 7 число по ночам огни зажигать из дров, или хворосту, или соломы, а где мелкие дворы, собрався пять или шесть дворов, такой огонь класть, или, кто похочет, на столбиках поставить по одной, или по две, или по три смоляные и худые бочки и, наполня соломою или хворостом, зажигать» (ПСЗ. Т. 3. № 1736. С. 681–682).


[Закрыть], напомнившие Талицкому ритуальные обряды зороастрийцев («возжигание огня в Персиде почитают вместо Бога»), а затем и сожжение большого креста на Красной площади с наступлением 1700 г. – той самой даты, на которую и указывают арифметические расчеты, – все это окончательно убедило Талицкого в том, что наступили последние времена и явился уже на земле во плоти Антихрист. «И я, по сим пророческим глаголам разсуждах, и лета сочислях, и о царстве, и о Антихристе приводил твое имя, понеже другаго подобия таковаго царя в царственных книгах не обрел. Да что и делом в тебе видех» – делает вывод Талицкий.

Итак, наступили последние времена, и это точно! А царь Петр и есть Антихрист.

Нужно заметить, что Талицкий был далеко не единственным и даже не первым, кто пришел к такому выводу. То в одном, то в другом уголке Московского царства обнаруживались «московиты», у которых в голове возникали такие мысли, причем независимо от Талицкого. Дела Преображенского приказа показывают: такие мысли возникали в их головах как реакция на новости о шокирующем поведении царя после возвращения из путешествия по странам Западной Европы.

Один грамотный молодой крестьянин владимирского Рождественского монастыря Ивашка Черноткин, летом 1698 г. работавший в Москве, а осенью вернувшийся во Владимир, был приглашен для беседы архимандритом Иосифом, который его расспрашивал «про него, великого государя: „что де он, великий государь, с иноземцы водитца ли или нет?“» Крестьянин ему отвечал, что «он, государь, в Немецкую слободу ездит и иноземцов жалует». Что еще крестьянин доложил своему начальнику про государя и поведал ли он ему про брадобритие в Преображенском, мы не знаем (беседа в собственноручно написанном извете передана очень кратко), но архимандрит в ответ на услышанные новости «стал говорить: „слышно де то чинитца, что стрелцов погубил занапрасно; знатно, что он не государь, Антихрист, потому что царство помутилось. Он же, государь, возростом и лицем переменился. Знатно де им, иноземцам, владеть и царством. А стрелцы де было за правду стали, и он де, государь, их, стрелцов, занапрасно ж погубил“»3333
  Собственноручно написанный извет владимирского монастырского крестьянина деревни Кузнецовой Ивана Степанова сына Черноткина. См.: РГАДА. Ф. 371. Оп. 2. Д. 842. Л. 3–7. Основание для датировки см.: Там же. Л. 1–2. Этот донос по следствию оказался ложным. См. следствие по этому «извету»: РГАДА. Ф. 371. Оп. 2. Д. 895. Но сам факт появления подобного дискурса еще до проповеди Талицкого примечателен.


[Закрыть].

В конце июля 1699 г. подьячий Усманской приказной избы Григорий Федоров по каким-то делам ездил в село Боровое (того же Усманского уезда), где ему нужно было заночевать. В этом же селе он повстречал четырех знакомых усманских солдат. Одного из них, Гавриила (Ганку) Ананьина сына Шмуилова, подьячий уговорил остаться переночевать вместе с ним, «потому что ему одному в ызбе начевать скучно, да и для того, что тот Ганка горазд сказывать от книг». Этот солдат Ганка, судя по материалам следствия, был местным «мельником Меноккио»3434
  См.: Гинзбург К. Сыр и черви.


[Закрыть], который не только «был горазд сказывать от книг», но и не боялся выражать на основе прочитанного самые смелые и даже опасные идеи. Улегшись спать по разным углам («он, Григорей, лег на лавке, а Ганка на конике3535
  Коник – «(от койник, койка): лавка ларем, рундук, прилавок, ларь для спанья с подъемною крышкою» (Даль В. И. Толковый словарь живого русского языка. Т. 2: И – О. СПб.; М., 1881. С. 153).


[Закрыть]»), приятели принялись беседовать, и между делом Ганка рассказывал про всякие интересные вещи, которые ему пришлось прочитать в различных книгах. Но вдруг его понесло: «И тот де Ганка, лежа на конике, говорил: „были де у нас на царстве два царя. Пишет де в книгах, что после тех дву царей будет Антихрист“. И говорил про великого государя неистовые слова: „он де, государь, Антихрист, потому что людей кнутом бьет и головы сечет своими руками“»3636
  РГАДА. Ф. 371. Оп. 2. Д. 1027. Л. 6. Скорее всего, в данном случае солдат Г. А. Шмуилов цитировал пророчество из 3‐й книги Ездры о восьми царях, из которых в самом конце будут царствовать двое (3 Ездр. 12: 20–22): «Сия есть толкования: воскреснут в том осмь царей <…> да скончается, двое бо на концы содержатся» (Библия. М., 1663. Л. 201 об.). Заметим, что именно этот текст цитировал и Талицкий в своем «Покаянном исповедании» сразу после перечисления восьми российских царей, последний из которых стал царствовать не один, а вместе с братом. См. Приложение № 10 в этой книге. С. 519.


[Закрыть]. Видимо, когда Ганка сладко уснул (как выяснится, ему произносить подобные «неистовые слова» было не впервой), подьячего стали мучить те же мысли, что и его земляка, романовского солдата Парфенку Кокорева (см. п. 19 в этой книге): «извещать» ли о «государеве деле» или «не извещать?» В конце концов он решил не «извещать», «боясь пытки, потому что посторонней нихто, кроме ево, Григорья, тех слов не слыхал»3737
  РГАДА. Ф. 371. Оп. 2. Д. 1027. Л. 7.


[Закрыть]. Но когда на Ганку все-таки «известил» усманский сын боярский Митрофан Раков в таких же «неистовых словах», к его доносу присоединились многие усманцы, в том числе и подьячий Григорий Федоров. Из следствия получается, что Ганка ходил по Усмани и открыто проповедовал свои взгляды о Петре Антихристе, ничего не боясь! Так, священник села Куликово Усманского уезда Петр Мокеев рассказал, что однажды он возвращался с Ганкой с богослужения (а этот солдат-книгочей был человеком богомольным), и, «идучи от часов, усманской салдат Ганка Шмуилов при нем, попе Петре, про государя неистовые слова те: „государь де с немцами табак тянет“ – говорил, и ево, государя, Антихристом тот Ганка называл, потому что он, государь, учинил брадобритие и в платье перемену»3838
  Там же. Л. 43.


[Закрыть].

Но, оказавшись под следствием, Ганка Шмуилов ни в чем не признался, а стал, наоборот, обличать своих изветчиков. Оказывается, всю информацию о поведении государя он узнавал из разговоров с ними же, его изветчиками. Так, про попа Петра солдат рассказал, что он сам слышал от него такие слова: «Государь де наш лих и немилосерд, людей бьет своими руками кнутом, с немцами табак тянет и бороды брить велит, вера де наша искореняетца, ныне год переменили, да платье де мужскому и женскому полу переменить велено, да и разговетца де будет ныне в вербное воскресенье, да болен де патриарх, и как патриарх умрет, и государь де хочет поставить папу»3939
  Там же. Л. 51.


[Закрыть]. А тому попу обо всем том рассказала его родственница («сватья»), «верховая карлица» Софья, которая служит у государыни Прасковьи Федоровны (супруги царя Иоанна Алексеевича, матери будущей императрицы Анны Иоанновны). Приведенная в Преображенский приказ, эта самая «карлица» Софья призналась, что действительно недавно была «отпущена к матери своей для свидания» на родину, в Усманский уезд, где виделась со своими родственниками, в том числе и подследственными, но никаких непристойных слов она не говорила4040
  См.: Там же. Л. 52–53.


[Закрыть].