Текст книги "Бандит из Чертова Каньона"

Диана выпрямилась.

– Мисс Мэнил может ничего не давать мне. Я не принимаю как чаевые то, что принадлежит мне по праву. Если вы, мистер Корсон, рассчитываете, что вам удастся отнять мою собственность без борьбы, то вы глубоко ошибаетесь, – с этими словами она развернулась и пошла к выходу.

– Подождите секундочку, мисс Хендерс! – закричал нью-йоркец. – Я ведь юрист, так что я прекрасно знаю, как дороги нынче судебные процессы. Если вы намерены затеять процесс, – а я полагаю, что именно это вы имели в виду под словом «борьба», – то он будет длиться годами. И вся ваша собственность в этом случае уйдет на оплату услуг адвокатов и судей. Так что ни одна из вас в этом случае не получит ни пенса. Я видел такие вещи десятки раз. Давайте же пойдем на компромисс, мисс Хендерс. Мы намеревались сделать вам подарок в виде половины продажной цены, сейчас же по получении денег от Уайнрайта. Это предложение все еще остается в силе. Оно весьма справедливо и великодушно. И если вы последуете моему совету, то вы примите его.

– Никогда! – крикнула Диана.

В полном молчании мистер Корсон и Лилиан слушали, как шаги Дианы удаляются вверх по лестнице. Затем они услышали, как дверь ее комнаты захлопнулась. Девушка повернулась к Корсону.

– Ты, молокосос несчастный! – воскликнула она, – Кто ты такой, чтоб предлагать ей сто двадцать пять тысяч, когда мы не должны дать ей ни цента!

– Не будь свиньей, Лил, – порекомендовал мужчина. – Мы с тобой получим достаточно. И, чтобы избежать множества проблем, лучше отдать ей эти сто двадцать пять тысяч. Ты не можешь предугадать, что сделают эти местные! Взять, к примеру, этого Балла – он уже предлагал ей выгнать нас отсюда, если только она скажет словечко. Ты же знаешь, как он поступил со старым Уайнрайтом. Да и кроме него у нее здесь достаточно таких друзей, для которых изрешетить нас значит не более чем съесть свой воскресный обед. Не дай Бог – она хотя бы намекнет им, что мы хотим лишить ее всего. А мы в любом случае получим достаточно. Ты – треть, я – треть, и треть – Уайнрайт. Да и прииск стоит миллионы! Да что говорить, мы можем позволить себе отдать ей все двести пятьдесят тысяч, если она согласится на продажу.

– Я не так сильно, как ты, стремлюсь пускать на ветер свои деньги, – заметила Лилиан.

– Твои деньги, черта с два! Ты бы не получила вообще ничего, если бы не я! А что до этой ничтожной суммы в сто двадцать пять тысяч долларов – то эту цену мы заплатим за то, чтобы договориться с этими здешними ковбоями и не иметь от них неприятностей, пока мы не покончим с этим дельцем. Я уже обещал Колби десять тысяч долларов. И, кстати, что касается Колби, я видел вас обоих в гостиной перед ужином. И я тебе вот что скажу – ты это оставь. Ты переходишь все границы. Такая излишняя близость с этим парнем не в коем случае не может мне понравиться. Запомни, ты принадлежишь только мне, – вдруг добавил он неистово.

– Ой, да ну тебя, Морис, не будь же таким глупышом! – ответила Лилиан. – Ты сам говорил, что его надо привлечь на нашу сторону. И как, по-твоему, должна я добиваться этой цели? Рожи строить?

– Ты не должна заходить так далеко. Я слышал, ты говорила ему что-то про то, что вы будете делать после свадьбы. Может быть, ты прекрасная маленькая актриса, Лил, но тот поцелуй, который ты подарила ему, выглядел, черт возьми, слишком реалистично. Я не собираюсь позволить тебе улизнуть с ним, когда ты наложишь свои лапки в митенках на эти небольшие деньжата.

– Скажи, неужели ты и вправду подумал, что я выйду за эту деревенщину? – и Лилиан Мэнил разразилась взрывом хохота.

КОЛБИ НАШЕЛ БАЛЛА в спальном корпусе.

– Балл, – сказал он, – я хочу, чтоб ты завтра съездил в каньон Бельтера и посмотрел, на каком уровне держится вода.

– Слушай, Балл, – сказал Техасский Пит, – я вспомнил, что дальше:

 
Вошли мы и сели, как он нам сказал.
Хозяин не мог улыбаться, дрожал.
Сказал чужестранец: – Быстрее, канюк.
Тут кто-то вошел в заведение вдруг.
 
 
Мы смотрим, в дверях там стояла одна
Девица. Мой бог, как смотрела она!
Глаза ее долго бродили, пока
Она не узнала того старика.
 
 
С недоброй усмешкой она подошла
И голосом грозным его позвала.
Со слабой улыбкою ниц он упал.
«Иду, дорогая!» в бреду прошептал.
 

Глава 13. Галстучное пати

После того, как Диана Хендерс вышла из столовой, выслушав объяснения мистера Корсона касательно ее нынешнего положения как наследницы собственности отца и дяди, она полностью оборвала всякие сношения с двумя приезжими. Она была теперь твердо уверена, что они вошли в преступный сговор с целью лишить ее всего. На следующий день она принимала пищу на кухне, где поведала повару Вонгу обо всех своих печалях. Старый китаец сосредоточенно слушал ее, пока она не закончила, затем он встал, пересек кухню и подошел к серванту. Лукавая улыбка оживила его круглую желтую физиономию.

– Я это готовить, но я это не любить, – сказал он, вернувшись к столу со склянкой белого порошка в руке.

– О, Вонг! Нет! Нет! – воскликнула девушка, мгновенно сообразив, о чем думает старый верный слуга. – Ты не должен делать таких ужасных вещей. Обещай мне, что не будешь!

– Халасо-халасо, тем не менее, имейте в виду, – ответил он, пожав плечами, и вернул скляночку на место.

– Вечером я собираюсь уехать, Вонг, – призналась она. – И я хочу, чтоб ты обещал мне, что ничего ужасного не произойдет, пока меня здесь не будет, и что ты останешься здесь до моего приезда, никуда не отлучаясь. Никому другому я не могу доверить смотреть за домом. Только тебе, Вонг.

– А ви вернуться?

– Да, Вонг, я собираюсь доехать до Хендерсвиля и заночевать в отеле миссис Донаван. А утром хочу сесть на дилижанс до Альдеи. Я собираюсь поехать на поезде в Канзас-Сити и проконсультироваться кое с кем из друзей отца. Надеюсь, что они порекомендуют мне хорошего адвоката. Ты тут позаботишься обо всем, Вонг?

– Не сомневаться, млиси! Это пустяки!

После обеда она послала за Колби и, когда тот явился, передала ему слова Корсона. Казалось, Колби был смущен и испытывал определенную неловкость.

– Мне очень жаль, Ди, – сказал он, – но я не вижу, что ты тут можешь поделать. Если бы я был тобой, я бы согласился принять половину предложенной цены. Они сделали тебя недееспособной, и ты не добьешься денег, враждуя с ними.

– Но я не собираюсь принимать это предложение, и я удивлена, что ты советуешь мне это.

– Это лишь для твоего же блага, Ди, – заверил он ее, – Лилиан не виновна, что твой дядя оставил твоего отца без наследства. Ты не можешь обвинить ее в том, что она хочет получить положенное ей. Мне кажется, было весьма мило с ее стороны предложить поделиться.

– Я так не думаю, – ответила Диана, – И, по-моему, за этим предложением кроется что-то другое. Здесь дело не чисто. Я собираюсь расследовать это. Я еду в Канзас-Сити, чтоб нанять адвоката. Так что мне понадобится экипаж и человек, который бы довез меня до города сегодня вечером.

– Очень сожалею, Ди, но Корсон и мисс Лилиан уже отправились на коляске в город.

– Тогда я поскачу на Капитане, – сказала она. – Пожалуйста, позаботься, чтоб его оседлали сразу же после ужина.

Она упаковала свою одежду и другие необходимые вещи в небольшую сумку, которую можно было привязать к седлу, надела юбку из оленьей кожи и новую блузку для поездки в город. После ужина она вынуждена была сама отправиться к загону, напрасно прождав несколько минут. Она рассчитывала, что Капитана приведут прямо к дому, и весьма удивилась, когда Хол игнорировал ее пожелание.

К изумлению своему, она обнаружила, что Капитан даже не оседлан. Если уж говорить прямо, он вообще бегал по пастбищу за милю от ранчо. Она пошла в спальный корпус, чтоб попросить кого-то из мужчин поймать его. Но нашла корпус пустым. Оттуда она прошла на кухню, где нашла лишь повара, пекущего хлеб назавтра.

– Где парни? – спросила она.

– Они собираться на ранчо Джонсон вечером. Часть из них ускакать. Другие пойти в город. Айдахо, Шорти и Пит идти на танцы.

– Где Хол?

– Я думать, он уйти в город – я не видеть его с обеда.

– Вилли тоже ушел?

– Нет, Вилли быть здесь. Хей, Вилли, ты, Вилли!

Из темноты появился Вилли.

– О, Вилли. Ты ли это?! – обрадовалась Диана, – Пожалуйста, поймай для меня Капитана и оседлай его.

– Вы же не собираетесь ехать одна, на ночь глядя? – спросил он ее.

– Я должна ехать в город, Вилли, а Хол забыл попросить кого-нибудь поехать со мной, – объяснила она.

– Понятно, тогда я поеду с вами, – сказал Вилли, – Я сейчас оседлаю лошадь! – и он умчался.

Через десять минут оба были в седлах и скакали скорой рысью по направлению к городу.

– Я не понимаю, как Хол мог отпустить всех людей одновременно, – сказала она задумчиво. – Так никогда не делали, и это небезопасно.

– Балл никогда не делал так, – сказал Вилли, – Балл был первоклассным бригадиром.

– Тебе нравится Балл? – спросила она.

– Еще бы, – решительно утверждал Вилли. – А вам?

– Мне нравятся все парни, – ответила она.

– Балл бы никогда не оставил вас здесь на ночь одну. Он вас страшно высоко ценит, мисс, – Вилли осмелился говорить столь свободно благодаря ночному мраку. Темень скрывала досадную неловкость, которую он мог ощутить, зайдя так далеко. Но та же темень скрыла и краску, залившую щеки Дианы – краску раскаяния за те подозрения, которые она питала по отношению к Баллу.

Прежде, чем они достигли Хендерсвиля, они поняли, что в городе творится что-то странное. Они услышали глухой шум возбужденных людских голосов, из которого выделялись редкие одиночные выкрики. А когда они въехали на единственную улицу городка, то увидели сотни фигур, волнующихся перед кабачком Гама. Какой-то человек, взобравшись на веранду салуна, выступал перед толпой.

– С этим делом пора кончать! – кричал человек, в то время как Диана и Вилли остановились у края толпы, – Пришло время положить конец бесчинствам! Все вы знаете так же хорошо, как я, кто это делает! Все, что мы должны сделать сейчас, – это поехать и взять его. Он сейчас в Тополином Каньоне – у нас под рукой, и веревок в стране ковбоев пока достаточно. Кто со мной?

– Два десятка откликнувшихся ему голосов свидетельствовали о свирепой решимости их обладателей.

– Тогда седлайте своих мустангов, друзья! Мы поедем и схватим его!

Диана узнала в ораторе Хола Колби. Она обратилась к какому-то человеку, который остался стоять на месте, в то время как большинство ринулось седлать своих коней.

– О чем он говорит? – спросила она. – Что случилось?

Человек взглянул на нее и, узнав хозяйку прииска, смущенно снял шляпу.

– А, это вы, мисс Хендерс! Видите ли, сегодня днем снова был ограблен дилижанс, и Мак Гербер был убит. Это был его первый рейс с того дня, как он был ранен тогда. И также это был первый рейс после того, как Балл ушел с должности курьера. И многие вбили себе в головы, что именно Балл сделал это.

– Это не так! – закричал маленький старый человек, стоявший неподалеку. – Это не Балл!

Говорящий оказался Диким Котом Бобом.

– Я тоже так не думаю, – сказал первый человек, – Но дела его плохи. Парни на взводе. Любой в этой толпе готов свою бабушку линчевать, если примет лишнего. А выпили они порядочно. Гам бесплатно поил их пару часов в своем заведении. Никогда я не видел Гама столь щедрым.

– Он хочет, чтоб кто-то другой ехал за Черным Койотом, – сказал Дикий Кот Боб, – иначе он так чертовски щедро не наливал бы каждому свое вонючее пойло! У него самого никогда не будет достаточно смелости для этого, даже если он выдует целый винокуренный завод.

– Вы думаете, они действительно собираются линчевать Балла? – спросила девушка.

– По этому вопросу не может быть двух мнений, мисс, – сказал мужчина, с которым она заговорила сначала. – Они намереваются сделать это, и я думаю, они сделают. Вы же видите, как они сердиты. Мак попытался отстреливаться, и этот Черный Койот продырявил его ровнехонько между глаз. Потом он взял золото, отвязал и отпустил лошадей и исчез. Вот почему мы узнали об этом только что. Ведь им не на чем было доехать до города, и они шли пешком.

Толпа мстителей к этому моменту уже собралась. Они выехали, покачиваясь в седлах, с дикими выкриками. Ни один из них в трезвом виде никогда даже не подумал бы ехать ловить экс-бригадира «Заставы Y». Однако, пьяные, они забыли о своем страхе перед ним. И Диана поняла, что они вполне способны были выполнить свой план.

Они ехали линчевать Балла! Это казалось неправдоподобным, немыслимым, но, с другой стороны, могла ли она осуждать их? Даже зная его достаточно хорошо, она все же сама отчасти допускала справедливость слухов о его вине. А это было еще до сегодняшнего, последнего, злодеяния. Этот возмутительный акт насилия, казалось бы, уничтожил последние сомнения в преступности Балла. За те шесть недель, в которые он охранял золото, никаких ограблений не было. И теперь, в первый же день, когда дилижанс выехал после его увольнения с должности, зверства вновь возобновились.

Она стала припоминать различные факты, компрометирующие его. Например, что его видели вместе с Грегорио в день одного из ограблений. Она вспомнила кровь на его рубашке, замеченную ей в тот же день – день, когда Мэри Донован стреляла в бандитов. Она подумала также о мешочке с золотой пылью, который он демонстрировал в спальном корпусе во время игры в карты. Пожалуй, не оставалось никаких путей избежать веры в его вину.

Орущие мстители кружили вокруг заведения Гама, богохульствовали, палили из ружей и револьверов. Вдруг на веранде появился сам шериф и поднял руку, призывая к вниманию.

– Я здесь шериф, – возгласил он, – и по закону я не могу позволить вам линчевать кого бы то ни было, но как хозяин этого заведения могу пригласить и я приглашаю вас всех выпить перед отъездом.

Последовали всеобщие крики одобрения и давка у ограды. Те, кто не мог пробиться, пускали своих лошадей прямо в салун. Когда последний из них исчез, Диана, потерявшая Вилли в давке и всеобщем возбуждении последних пяти минут, повернула своего коня и поскакала в том направлении, откуда прибыла.

Однако, миновав последние дома, она внезапно повернула налево – а ведь ранчо «Застава Y» находилось, наоборот, справа. Она пустила Капитана рысью и поскакала через темноту на запад. Через некоторое время она выехала на хорошо различимую тропу. Подгоняя Капитана словами и уколами шпор, всадница заставила его мчаться галопом. Выносливое животное стремительно неслось сквозь ночную тьму. А сердце его хозяйки билось в такт со стуком его неподкованных копыт.

Что она делала? Не обезумела ли она? Дюжину раз Диана Хендерс повторяла эти риторические вопросы. Но в ответ лишь единственная фраза, совершенно против ее воли, билась в ее воспаленном мозгу. Она монотонно повторялась, служа как бы аккомпаниментом к стуку копыт Капитана:

– Я не дам убить его! Я не дам убить его! Я не дам убить его!

То и дело до нее доносились звуки, издаваемые толпой мстителей. Она понимала, впрочем, что выиграла достаточно большой разрыв на старте, чтобы сильно опередить их, даже если бы Капитан и не был таким быстроходным скакуном, каким он был. От Хендерсвиля до Западного ранчо было десять миль, и в эту ночь Капитан прошел их за тридцать минут.

Диана спешилась у ворот и протиснулась сквозь брусья ограды, оставив усталого Капитана лежащим с вытянутыми ногами и головой, уткнувшейся в землю. Она сознавала, что ему понадобится некоторое время, чтобы восстановить силы. Девушка поспешила к темному домику и заколотила в дверь.

– Балл! – закричала она, – Балл! – Но никакого ответа не последовало. Диана открыла дверь, вошла и, пошарив в темноте, обнаружила стол. Найдя на нем спички, она зажгла одну. Однокомнатная лачуга была пуста. Ее скачка была бесцельна! Балла не было. Однако они могли спрятаться в кустарнике и сколько угодно ждать его возвращения, а затем хладнокровно застрелить его. Теперь у него не оставалось никаких шансов. Если бы она только знала, в какую сторону он уехал, она могла бы направиться ему навстречу и предупредить его. Но, к несчастью, она не знала.

Стоп! Один шанс еще оставался! Если Балл – это Черный Койот, то он, несомненно, должен был появиться с севера или северо-востока. Именно в этом направлении располагался Чертов Каньон, место действия его многочисленных ограблений.

Но ведь Балл – не Черный Койот – он не мог быть им – из всех людей в мире Балл меньше всех был способен ограбить ее или убить ее курьера.

Медленно возвратилась она к Капитану, стоящему с ходящими боками и расширенными ноздрями. Животное немного пошатнулось, когда она вскочила в седло. Но, послушный движению поводьев, конь повернулся и вошел в глубокую полынь, направляясь на север. Диана проехала с четверть мили, затем остановила коня и громко назвала мужчину по имени. Никакого ответа. Тогда она повернула на восток, немного проехала в этом направлении и вновь крикнула:

– Балл!

Ее голос звучал так странно и зловеще, что она сама испугалась. Неподалеку лаяли и выли койоты.

Теперь она повернула на запад, чтобы поехать в другую сторону от домика, но потом одумалась, немного окрепнув во мнении относительно того, где именно она может перехватить возвращающегося Балла, чтобы предупредить о грозящей ему засаде. Периодически она громко произносила его имя и часто останавливалась, прислушиваясь, чтобы не пропустить приезд линчевателей.

Стояла бесподобная аризонская ночь. Мириады звезд освещали темно-синий свод безграничного неба, одаривая своим мягким сиянием и низины и возвышенности. Их свет рассеивал темноту и делал различимыми если не формы отдаленных объектов, то, во всяком случае, их размер. Благодаря этому свету Диана увидела массу приближающихся всадников еще тогда, когда они были на весьма значительном расстоянии. А, увидев их, она больше не решалась громко произносить вслух имя Балла.

Теперь толпа всадников ехала молча – зловещая, громадная тень ползла через ночь, чтоб наложить кровавые лапы на свою добычу. За четверть мили от домика она приостановилась, и всадники спешились. Несколько из них осталось сторожить лошадей, а остальные осторожно двинулись вперед.

Диана тоже спешилась, понимая, что так она менее заметна, и вела Капитана окольным путем на северо-восток. Девушка опустилась на колени и припала к земле, вслушиваясь.

Слабо, на очень большом расстоянии, раздавался ритмичный стук лошадиных копыт. Он шел – скакал рысью сквозь ночь – Балл шел, не зная о том, что подстерегает его в ночной тьме. Он скакал к своей смерти. Она поспешила вперед и через некоторое время снова прислушалась. Если на этот раз звуки будут четче, то она могла быть уверена, что он скакал с северо-востока.

Добровольческий отряд крался к своей цели. Согласно генеральному плану, внушенному им Колби, люди разбились на два подразделения и окружили домик. Под конец они ползли на локтях и коленях, пользуясь прикрытием кустов полыни, защищавшей их от взгляда того человека, который, как они считали, в домике находился. Наконец, Колби встал и отважно двинулся к двери. Постучав, он громко окликнул Балла по имени. Никакого отклика.

– Эй, Балл! – повторил Колби дружеским голосом. – Это Хол.

Ответа не было. Колби толкнул дверь и вошел. Из всей пестрой команды, сопровождавшей его, лишь он один имел смелость сделать это. Он подошел к грубому столу и, чиркнув спичкой, зажег свечу, торчащую из пятна натекшего воска в крышке от коробки пищевой соды.

Краткое обследование помещения показало ему, что оно нежилое. Он загасил свет и возвратился к своей команде. Было решено, что они должны укрыться в зарослях и тихо ждать появления намеченной жертвы.

В это время одинокий всадник соскочил с полузагнанной лошади на ранчо «Застава Y». Увидев свет на кухне, он, как снег, упавший на голову, вломился туда и предстал перед изумленным поваром Вонгом.

– В чем, черт тебя побирать, дело, Дикая Кота Боба? – спросил последний.

– Где Балл? – спросил маленький старый человечек.

– Полагаю, он отправляться на Западное ранчо, по меньшая мера, туда он собираться, а что?

– А не было здесь группы молодых людей, которые бы спрашивали о нем?

– Нет.

Волна жесточайших богохульств наполнила помещение. Так Дикий Кот попытался выразить свое самочувствие, а заодно и мысли о собственной персоне.

– Они решили линчевать Балла, – объяснил он, наконец, повару. – Я, разумеется, полагал, что он здесь, и поехал вперед, чтобы предупредить его. А теперь, разрази дьявол мою негодную старую тушу, похоже, они уже взяли его там, на Западном ранчо. Где остальные парни? Где Пит? Ты же не будешь говорить мне, что и эта тварь с Колби?

– Нет, далеко не так, – ответил повар. – Этот поддерживать Балла, даже если тот грабить вся эта чертова страна. Также Шорти и Айдахо. Но их здесь никого нет. Они все ушли на ранчо Джонсон на танцы.

– Ясно, – сказал Дикий Кот Боб. – Я хотел как лучше, а получилось как всегда. Если б только я имел лошадь вместо этого куска мяса для койотов, я бы мог попробовать быть на Западном ранчо вовремя. Так или иначе, но я сделал все, что мог. Прощай! – и он вышел.

Получасом позже его лошадь сдохла милей севернее Хендерсвиля, а сам наездник вынужден был выбрать кратчайший путь к Западному ранчо прямиком через равнину. Долгое время спустя донельзя раздраженный и мертвенно бледный Дикий Кот Боб тащился по пылище единственной проезжей улицы Хендерсвиля. Наконец он остановился перед верандой отеля миссис Донован, чтоб быть приветствованным группой людей, собравшихся на ней в немногословном ожидании.

– Святые угодники! – воскликнула миссис Донован. – Это привидение, или нет?

– Это хуже! – сказал Билл Гатлин, водитель фургона. – Это Дикий Кот Боб гуляет.

– Они взяли беднягу? – спросила Мэри жалобным голосом, на что старый джентльмен внезапно вновь взорвался потоком столь причудливых и разнообразных богохульств, что мистер Джефферсон Уайнрайт младший почувствовал прилив горячей крови, и краска залила его вплоть до ушей. Молодой человек просто горел.

– Если б только мне попался тот выродок, который одолжил мне эту горбатую тварь с кривой шеей и гнилыми костями, эту пищу койотов, я бы вырвал ему сердце, – объявил Дикий Кот Боб высоким фальцетом.

В конце концов, Мэри Донован вытянула из него факты.

– Ты поступил хорошо, Дикий Кот, – утешила она его. – Ты сделал все, что мог. Откуда ты мог знать, что он не был на своем ранчо.

– Не подумал бы, что вас так заботит, что они повесят бандита и убийцу! – объявил Джефферсон Уайнрайт младший.

– А кто, черт побери, вообще просил тебя думать, хлыщ вонючий? – закричал Дикий Кот Боб, хватаясь за револьвер.

Мистер Уайнрайт посчитал наиболее безопасным местом офис. Убегая туда, он перевернул свое кресло и почти опрокинул миссис Донован.

– Не стреляйте! – кричал он, убегая. – Не стреляйте! Я не хотел вас оскорбить!

Дикий Кот Боб хотел его преследовать, но Мэри Донован поймала старого джентльмена за талию и впихнула обратно в кресло.

– Успокойся, Роберт, – матерински наставляла она его.

ВСТАВ НА НОГИ после второй своей попытки определить направление, откуда доносился топот копыт, Диана была уже уверена, что одинокий всадник скачет с северо-востока. В этом убедила ее увеличившаяся громкость звуков. В указанном направлении она и повела Капитана, намереваясь вскочить в седло сразу же, как только почувствует, что расстояние от домика и окруживших его спрятавшихся людей стало достаточно безопасным. Она продвигалась вперед еще минут пять, когда вдруг начала спускаться под откос. Диана оказалась в неглубокой болотистой низине, в которой кусты полыни разрослись до невероятных размеров.

Здесь-то и удобно было бы вскочить в седло. Обдумывая это свое намерение, Диана спускалась все ниже в зарослях редкого кустарника, ко дну низины. Обогнув особенно высокий куст, она внезапно столкнулась лицом к лицу с человеком, ведущим лошадь.

– Подними руки вверх, – шепнул человек, упирая ей в пупок чертовски неприятно выглядящий шестизарядный револьвер.

– О, Балл! – воскликнула она пониженным тоном, так как узнала бы его голос среди тысячи других.

– Вы? – воскликнул он. – Боже мой! Мисс, что вы делаете здесь?

– Они пришли линчевать тебя, Балл, – сказала она. – Там их сорок или пятьдесят человек, и они лежат в траве вокруг твоего домика. Они говорят, что ты сегодня ограбил дилижанс и убил Мака Гербера.

– И вы пришли предупредить меня? – Его голос звучал как бы издалека, как если бы, озадаченный каким-то трудным, почти неразрешимым вопросом, он беседовал сам с собой.

– Ты должен уходить, Балл, – сказала она. – Тебе необходимо покинуть округ.

Он не обратил никакого внимания на ее слова.

– С минуту назад я заметил вспышку света в домике, – сказал он. – И я решил, что надо немного осмотреться, прежде чем подходить ближе. Вот почему я шел пешком, когда услышал вас. Я собирался оставить здесь Звездочку и пойди разведать, что там творится. Теперь садитесь в седло, и я провожу вас домой.

– Нет, – сказала Диана. – Ты должен уехать. Я могу доехать домой сама. Но только я собиралась в город. Я хотела заночевать у Мэри.

– Я поеду с вами, – настаивал он.

Она знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что он никогда не позволит ей ехать в город ночью одной. Они сели в седла и вместе поскакали этой низиной в направлении Хендерсвиля.

– Вы говорите, что остановитесь у Мэри? – спросил он.

– Только на ночь. Утром я сяду в экипаж до Альдеи. Я собираюсь в Канзас-Сити проконсультироваться с адвокатами. Эти люди пытаются отнять у меня собственность, Балл. – И затем она рассказала ему все то, что произошло со вчерашнего дня.

– Вам не нужен адвокат, мисс, – сказал Балл. – То, что вам нужно, – это человек с парой револьверов. То, что вы не нуждаетесь в нем, – вот единственная причина случившегося с вами. Езжайте домой, и утром там не будет никаких заносчивых хлыщей и хлыщевок, желающих наложить лапы на то, что им не принадлежит.

– О, Балл, неужели ты не понимаешь, что ты не должен делать ничего такого, о чем ты говоришь? – воскликнула она. – Это сделает ситуацию еще хуже, чем она сейчас. Вонг хотел отравить их.

– Добрый старый Вонг! – вставил Балл.

– Но мы не должны сами становиться убийцами только потому, что нечестивы они.

– Уничтожить гремучую змею – небольшое преступление, – возразил он.

– Но обещай мне, что ты не будешь! – убеждала она его.

– Я не сделаю ничего такого, что вы не хотите, мисс! – сказал он.

Они были уже возле города, и в глаза им бросились огни, горящие во всех окнах и дверях.

– Ты лучше езжай теперь, Балл, – сказала она.

– Не раньше, чем я доставлю вас до места целой и невредимой, – ответил он.

– Но я в полной безопасности. Осталось совсем немного. И, я боюсь, они поймают тебя, если ты будешь в городе.

– Ерунда. Они не возьмут меня теперь, когда я знаю об их планах, – ответил он. – Скажите, мисс, – воскликнул он внезапно, – вы не спросите меня, не я ли убил Мака?

Она остановилась с некоторым высокомерием.

– Я не спрошу, Балл, – сказала и ждала продолжения беседы.

– Но вы ведь не поехали бы предостеречь меня, если бы думали так, – заметил он.

Мгновение она молчала, а потом произнесла очень тихим голосом:

– Я поехала бы.

Он пожал плечами.

– Как я сказал Питу, сделал я это или не сделал, в любом случае я скажу, что это не я, так зачем же колебать воздух попусту. Но все равно я не забуду, что вы сделали для меня, мисс.

– Так ты уедешь? – спросила она.

– Нет, мэм, я останусь здесь. Я полагаю, что еще пригожусь вам, мисс. Заключаю это из того, что вы рассказали мне. Так что я ненадолго здесь задержусь. Я буду то и дело наведываться на ранчо по ночам. Если Вы услышите ненароком пение жаворонка после полуночи, то знайте, что это я.

– Но я боюсь, что они схватят тебя, Балл, если ты останешься здесь. Они страшно злы на тебя, – предостерегла она.

– Вряд ли они способны найти меня, после того, как чуток протрезвеют, – сказал он с улыбкой. – Колби – единственный из них, у кого хватит смелости выйти против вооруженного человека один на один.

– Я не понимаю, почему он так тебя ненавидит, – сказала она. – Я думала, что ты ему нравишься.

– Тогда все, что я могу сказать, мисс, – это то, что вы совершенно слепы, – сказал Балл.

Диана, очевидно, не была настолько слепа, как он подозревал, так как она покраснела от удовольствия.

– Теперь ты должен поворачивать, – сказала она, – Они, наверное, уже в городе.

– Я уеду, но только потому, что они не должны видеть вас вместе со мной, – ответил мужчина.

Она осадила лошадь и протянула ему руку.

– До свиданья, Балл!

Он взял ее маленькую ручку и сильно сжал ее.

– До свиданья, Диана!

Она вновь тронула Капитана и поехала к маленькому городку. А мужчина остался сидеть в темноте, смотря на ее удаляющуюся фигуру, пока она не скрылась за углом дома Донованов.