Текст книги "Последний полет «Жар-птицы»"

– Вы говорите, для того, чтобы войти в контакт с космолетом, нужен ключ? Что это?

– А ты не догадываешься?

– Нет.

– Подумай.

– Вы хотите сказать, что наша «Жар-птица» – это и есть ключ?

– Конечно. Ты видел, как мы открыли капсулу? Амулет влетел в капсулу. И наш амулет – точная копия «Жар-птицы». Ты создал «Жар-птицу» по подобию амулета.

– Но что будет, если откроется Луна?

– Если откроешь капсулу, вся планета будет равномерно освещаться светом БОЖЕ. И самое главное, он не погаснет. Он питается от космолета. После этого наша планета сможет войти в контакт с межгалактической комиссией, которая будет решать вопрос о допуске нас в межгалактическое сообщество.

– Как все сложно и непонятно. Много пробелов во всем том, что вы мне рассказали.

– Да, тебе же говорили, что наш речевой аппарат слишком слабый инструмент, чтобы передать все тонкости. Постарайся просто понять это и принять пока на веру. Постепенно все белые пятна закрасятся в нужные цвета, и у тебя перед глазами будет полная картина мира и нашего бытия в нем.

* * *

Машину тряхнуло, и Ринат очнулся. Они свернули с основной дороги и медленно покатили по проселочной. До дома оставалось еще минут пять. Они ехали по полю, засеянному турнепсом. Солнце стояло в самом зените. Припекало. Ринат задвинул шторки на окне.

Мысли об отце все еще не покидали его.

В тот день помимо истории о БОЖЕ, дядя Фаради объяснил ему их схему накопления капитала. Она оказалась на удивление проста. Игра на бирже при помощи определителя желаний – это было все равно, что автоматический набор номера телефона и… контрабанда.

Дядя Фазиль рассказал ему, что после того, как они стали играть на бирже, контрабанда им стала нужна, в первую очередь, для поддержания нелегальных путей, при помощи которых они могли бы вывезти БОЖЕ в любую точку планеты в случае крайней опасности. Такую возможность не исключали.

А также дядя рассказал, каким образом они будут оказывать финансовую поддержку их проекту так, чтобы не привлекать лишнего внимания. Продавая им апельсины и другие цитрусовые по весьма заниженным ценам.

Простейшая схема, но очень эффективная.

С тех пор они практически не встречались с отцом. Только с дядей Фаради.

Микроавтобус подъехал к воротам их дачи. Водитель посигналил. Ворота открылись автоматически, и «Газель» заехала во двор. Первое, что заметил Ринат, было то, что все окна его дома были плотно закрыты. Он вышел из машины. «Газель» развернулась и тут же уехала. Водитель даже не попрощался. Ворота закрылись. Ринат вошел в дом и сразу почувствовал запах азота как после грозы. Ему навстречу вышел отец.

– Привет.

– Привет.

– Все нормально?

– Да вроде.

– Пошли.

Они вошли в гостиную, и Ринат увидел на круглом столе в стеклянной вазе светящийся шар. Удивительно, но почему-то Ринат был уверен, что именно его он и увидит в своей гостиной.

Рядом с шаром стоял дядя Фазиль. У него были закрыты глаза. От шара к его лицу тянулись светящиеся и искрящиеся щупальцы. Отец приложил палец к губам, показав Ринату, что они должны соблюдать тишину. Ринат кивком головы ответил, что понял его. Странно, но теперь он уже не испытывал никакого трепетного ужаса перед этим излучающим молнии шаром. Дядя Фазиль открыл глаза и рукой показал, что они могут присоединиться к нему. Отец кивнул головой, и от шара к нему, к его лицу протянулся луч света.

Ринат тоже сделал шаг к столу, взялся за его край и доверчиво подставил лицо свету.

И сразу картинка недавно прошедших событий, которую он до этого представлял вокруг себя, приобрела другие, совершенно новые, оттенки и нюансы. А еще через несколько минут он увидел будущее…

Часть 2

Глава 1

Офис строительной корпорации РМН. Начальник отдела безопасности Сивко

Игорь Валентинович сидел в своем кабинете и внимательно изучал карту города Петлякова. Его мысли крутились вокруг одного.

Можно ли считать его задачу выполненной или нет? За два года его работы в этом городе он изучил не только все особенности географического положения города, но и все тайные и явные рычаги управления этим городом, все ключевые фигуры и мотивы их поведения. До мельчайших подробностей. Порой ему казалось, что он знает обо всех них больше, чем они сами.

Решение о физическом устранении некоторых лиц он принял совершенно недавно, поняв, что другие методы воздействия будут бесполезны. И вот сейчас он понимал, что город этот, оказывается, похож на большую пирамиду, из основания которой он выбил всего несколько свай, и пирамида сразу же наклонилась и стала разрушаться, как карточный домик, как замок на песке. Еще чуть-чуть, и от города останется только каркас. А что дальше? Придут новые хозяева и наденут на этот каркас новые стены с новым смыслом, с новым импульсом, с новыми связями и новыми хозяевами.

И сам город станет другим, совершенно другим. Возможно, у него даже будет другое название, и на улицах этого города не будет памятников его основателям.

Игорь Валентинович откинулся на спинку кресла и посмотрел в окно. Но насладиться красивым видом, который открывался с последнего этажа высотного здания РМН в самом центре Москвы, ему не удалось.

Он неловко повернулся и почувствовал, как заколола его печень. Его вечная проблема и его самый верный советник вот уже на протяжении многих лет. Если колет, значит, что-то где-то не так. Но где?

В дверь постучали.

– Можно войти, Игорь Валентинович? – услышал он голос Олечки, своего нового секретаря и помощника, дочки старого боевого товарища по работе в органах.

– Входи, – ответил он, держась за бок.

Она внесла в кабинет на вытянутых руках макет мегаполиса, как торт на вытянутых руках. Только свечек не хватало. Игорь Валентинович окинул его взглядом и снова почувствовал неприятный укол в боку. Печень предупреждала.

– Вот, из проектного отдела принесли. Просили вам показать! – весело защебетала Олечка.

– Почему мне? Я что, строитель что-ли? – Игорь Валентинович подавил нахлынувшую и неизвестно от чего появившуюся злость и кивнул головой. – Хорошо, поставь на стол.

Оля выполнила его приказ и осталась стоять перед ним, дожидаясь дальнейших указаний. Игорь Валентинович с удовольствием окинул его ладную фигурку. Эх, жаль, что дочь товарища!

– Что-нибудь еще нужно?

– Нет, ничего, иди. Хотя нет, принеси стакан воды и таблеток каких-нибудь от печени. Спроси там, на первом этаже в аптеке.

Оля озабоченно кинула на него свой взгляд из-под длинных черных ресниц, но Игорь Валентинович опередил ее вопрос.

– Ничего страшного, Олечка. Такое бывает у мужчин моего возраста. Иди.

Оля вышла, оставив после себя запах легких духов и еще чего-то неуловимого. Игорь Валентинович потянул носом, но тут же запах молодости перебил другой запах. Клея и краски. Это был запах картонного города.

Он стоял на столе, такой огромный и, хочешь-не хочешь, но заставлял обратить на себя внимание. Огромный мегаполис, который должен будет в скором времени вознестись вверх на месте большого поля, некогда самого большого в мире аэродрома. Настолько большого, что космонавты, пролетая над ним, шутили: если когда-нибудь к нам и прилетят инопланетяне, то обязательно приземлятся на этот аэродром.

Нет, в черте города также планировался аэропорт. Но сравнительно небольшой. Исключительно для приема грузовых и пассажирских самолетов. Этакие главные воздушные ворота в новый мегаполис.

А еще будут и железнодорожные ворота, и речные, считай морские, ворота. И когда они откроются, в город потекут товары со всего мира. Любые товары, разные товары. Миллионы долларов, рублей, евро, юаней, фунтов стерлингов. И сам город станет огромной торговой площадкой, самым большим гипермаркетом в мире. А жители его станут продавцами этого гипермаркета, охранниками, менеджерами на телефонах, грузчиками. Работа найдется всем.

Нет, все-таки какие же они молодцы! Какой проект реализуют! Какой масштаб! Какие перспективы!

И он, Игорь Валентинович Сивко, отставной полковник комитета государственной безопасности, в этом проекте занимает не самое последнее место. Хотя, как известно, отставников в его деле не бывает. Его на это место не просто так в свое время посадили.

Печень снова предательски заныла. А как же самая длинная в мире взлетно-посадочная полоса? А как же авиация? Мирное небо над головой? Защита отечества? Исследование космического пространства, наконец? Ну, не судьба, значит. Не в этой жизни! Сейчас другое время! И другие интересы у государства.

«Успокоил» он сам себя. Снова подумал о памятнике. И тут ничего страшного. Если честно, то он знал всего лишь об одном памятнике человеку своей профессии. На Лубянке. Да и тот убрали.

Вошла Оленька. Принесла воды и упаковку таблеток. Снова защебетала:

– Вот, Игорь Валентинович! Одну примите сейчас, а еще одну после обеда. Это хорошие таблетки. У меня папа их всегда пьет.

Сивко улыбнулся.

– Спасибо, дочка. Спасибо. Положи все на стол и иди.

Ольга выпрямилась.

– Не уйду, пока не выпьете.

Сивко снова улыбнулся.

– Ну, ладно, ладно, выпью, – махнул рукой. – Иди, пожалуйста.

Ольга развернулась и, покачивая бедрами, пошла к выходу. Открыла дверь и увидела в приемной мужчину. Он скромно сидел в кресле для гостей и ждал.

– Вы к кому?

Игорь Валентинович поднял голову.

– Кто там, Ольга?

Мужчина в приемной поднялся и посмотрел на девушку.

– К Игорю Валентиновичу.

– Вы договаривались?

Она испуганно посмотрела на Сивко.

– Нет, – ответил мужчина. – Но думаю, что ему лучше принять меня, чем отказать.

Игорь Валентинович успел включить селектор, поэтому слышал последние слова мужчины. Голос был ему незнаком, но интонация говорила о том, что это не обыкновенный проситель. Игорь Валентинович кивнул головой.

– Пусть войдет.

Ольга открыла дверь пошире и пропустила незнакомого мужчину в дверь. Он прошел мимо нее бочком, не касаясь, держа в руках большой кожаный портфель. Металлодетектор, вмонтированный в косяк двери, промолчал. Игорь Валентинович не то чтобы облегченно вздохнул, но почувствовал себя увереннее.

Значит, в чемодане нет металлических предметов. Незнакомый мужчина будто прочитал его мысли. Он посмотрел ему в глаза и с явно наигранным кавказским акцентом произнес:

– Успокойтесь, Игорь Валентинович. У меня нет задачи Вас уничтожать. По крайней мере, сейчас.

Игорь Валентинович от этих слов вздрогнул. И печень снова предательски заныла. Он взял в руки стакан и вынул из упаковки одну таблетку. Закинул её на язык. Запил. Попытался успокоиться.

– Да? И какое же у вас задание?

– Меня попросили передать вам привет от Черта.

Игорь Валентинович поперхнулся. Таблетка еще не успела раствориться и встала в горле.

– От кого? – прохрипел он, стараясь протолкнуть таблетку.

– От Черткова Вадима Вадимовича. Знаете такого?

– Нет, – совершенно искренне ответил Игорь Валентинович. Он действительно его не знал. – Не имел чести быть знакомым лично. Хотя, конечно, по роду своей деятельности слышал.

Незнакомый мужчина кивнул головой, давая понять, что удовлетворен ответом.

– Так, вот Вадим Вадимович просил вам передать, что он внимательно следит за вашей деятельностью.

– И все?

– Да, пока все. Он велел сказать, что вы умный человек и сами все поймете.

Не дожидаясь ответа, незнакомый мужчина развернулся и вышел из кабинета Сивко, аккуратно прикрыв за собой дверь. Как будто его и не было.

Сивко сразу понял, что здесь что-то не так, что этот привет с того света не случаен. Но…

Кто мог бросить ему такой вызов? Нет, даже не ему, а целой корпорации? Кто?

Прошло не более чем полторы минуты, прежде чем Игорь Валентинович принял решение. Всего полторы минуты…

Первым делом он вызвал начальника охраны здания и потребовал разъяснений. Он был уверен, что на первом этаже, на пропускном пункте, с посланника взяли все метрики вплоть до отпечатков пальцев. По другому в их здание просто невозможно было войти, но как оказалось, неизвестного мужчину никто не видел.

Никто не видел ни как он вошел, ни как вышел.

Его даже не зафиксировала ни одна камера видеонаблюдения.

Это было странно, но Игорь Валентинович в мистику не верил, поэтому нашел всему произошедшему логическое объяснение.

По крайней мере, для себя.

Бардак! Совсем обленились! Не работают! Надо будет произвести полную смену всего личного состава охраны здания! Но позже! Сейчас надо как можно быстрее понять, откуда исходит вызов. И какова степень угрозы. И еще! Пожалуй, это самое главное! Надо как можно быстрее доложить о происшествии руководству.

Он не сомневался, что если не сделает этого сам, то найдутся те, кто сделают это за него, и тогда у кого-то может появиться мнение, что он не держит ситуацию под контролем.

Схватившись снова за начавшую ныть печень, Игорь Валентинович взял в руку папку с бумагами для доклада и вышел из кабинета.

Глава 2

Генеральный директор корпорации РМН Лев Игнатьевич Седов

В кабинете Льва Игнатьевича Седова тоже стоял макет мегаполиса, но только в несколько раз больше. Детально прописанный. Некоторые дома были даже выполнены в разрезе, так, чтобы было возможно заглянуть внутрь и представить себе, как будет выглядеть обстановка будущих супермаркетов и бутиков.

Макет стоял в центре кабинета на специальном столе, и Лев Игнатьевич ходил вокруг него, мягко, по-кошачьи ступая по ковру, и что-то еле слышно бормотал. Игорь Валентинович слегка кашлянул, напоминая о себе. Лев Игнатьевич отреагировал на кашель кивком головы.

– Проходи. Что у тебя?

Игорь Валентинович сделал шаг вперед и остановился.

– С докладом о ходе операции.

Лев Игнатьевич еще раз кивнул.

– Ну, и как там наши подопечные?

Игорь Валентинович открыл папку и прочитал донесения службы наружного наблюдения.

– Антонов, используя старые связи, встречался с Патроном. Пытался выяснить у него, какие действия планируют предпринять бандиты против узбеков. Он считает, что это именно они виноваты в гибели Черта. Патрон, как мы и договаривались, сказал, что никаких действий предпринимать не будет, так как не уверен в их вине. Намекнул, что во всем виноват Пыльный.

Лев Игнатьевич обошел половину стола.

– Он все еще жив?

Игорь Валентинович прочистил горло.

– Пока да. Его хорошо охраняют.

– А если он начнет говорить? Неужели так сложно организовать тихую смерть?

– Нет, не сложно. Но пока в этом нет необходимости. Наша медсестра говорит, что он находится в полном ступоре, лежит и молча смотрит в потолок. На прогулки не выходит. Следователь не смог вытащить из него ни одного слова.

– И все равно Пыльного надо убрать как можно скорее. Он слишком много знает и теперь уже точно обижен на нас.

Игорь Валентинович посмотрел на своего босса.

– Уберем. Но у меня тут возникла одна идея.

– Ну?

– В больнице на соседнем этаже сейчас лежит Руденко.

– Как он?

– Похоже, что сердечный приступ надолго приковал его к постели.

– И что вы хотите?

– Я думаю, что мне не сложно будет убедить Пыльного в том, что в него стреляли именно ребята академика.

– Хм. Все равно рискованно оставлять его в живых.

– Пыльный не тот человек, который будет рассказывать органам свою подлинную историю. Это не в его интересах. А нам он еще может послужить.

– Ну, хорошо. Готовьте операцию по устранению Руденко с привлечением Пыльного. Но под вашу личную ответственность.

Игорь Валентинович кивнул головой.

– Как дела с журналистом? – продолжил расспросы Седов.

– Пока никак. После того, как мы передали Марии Руденко его фотографии, где он развлекается в сауне с девочками, она продолжает избегать с ним всяческих контактов. Абсолютно не желает с ним общаться.

– Н-да? И что вы этим добились?

– То, чего и хотели. Он находится в депрессии. На все махнул рукой. Его комментарии по поводу ситуации в городе стали совершенно беззубые. Они никого не заводят.

– Хм. Мудрено все как-то. Попроще нельзя было?

– Ну, физическое воздействие применять было опасно. Город и так накален до предела из-за этого решения о переименовании. Столько убийств, а тут еще нападение на независимого журналиста. Это очень бросалось бы в глаза. А так, сохнет парень от любви. Пройдет со временем. И потом там работали наши психологи. Они все точно рассчитали.

– Хорошо. Что Журавлев?

– Уехал на дачу к тетке. Держит контакт с Антоновым и Регулаевым по телефону. Продолжает поиски своей незнакомки.

– Узнали кто она?

– Пока нет.

Лев Игнатьевич сделал вокруг макета полный круг.

– Есть какая-то еще информация о Регулаеве?

– Нет. Он, также как и Журавлев, уехал на дачу и не выходит с нее. Можно сказать однозначно, что сейчас руководство корпорации полностью разобщено и не может оказать нашим планам никакого реального противодействия.

– Точно?

– Я практически уверен в этом.

Лев Игнатьевич не был бы сам собой, если бы не почувствовал в голосе своего начальника службы безопасности неуверенности.

– Практически? – переспросил он. – Вам что-то мешает быть уверенным на сто процентов?

– Ну. Есть одна маленькая деталь.

Игорь Валентинович лаконично рассказал о странном визите неизвестного мужчины, о том, что он передал привет от Черткова, и о том, что никто не видел, как мужчина входил и выходил из здания.

Лев Игнатьевич внимательно выслушал информацию, чуть склонив голову в сторону, и констатировал:

– Вот это уже интересно.

После этих слов он на какое-то время замолчал. Молчал долго. Минут пять или шесть, и когда очнулся, то проговорил одними губами:

– Хорошо, что сообщил об этом.

Потом переспросил.

– На даче Регулаев один?

Игорь Валентинович заглянул в свою папку.

– Нет. По имеющейся у нас информации, к нему приехали отец и дядя.

Лев Игнатьевич усмехнулся и сказал фразу, которая была совершенно не понятна для Сивко:

– Неужели они решились привезти его сюда?

– Что? – переспросил Сивко. – О ком вы?

Лев Игнатьевич улыбнулся.

– Пока не важно. Усильте наблюдение за домом Регулаевых. Сообщайте мне обо всех перемещениях в доме. В какой комнате они находятся чаще всего. Закрыты ли там шторы. И главное, о том, что и куда они переносят? Обо всех крупных предметах в виде ящика, вазы, аквариума, телевизора и тому подобного. Ясно?

Сивко кивнул головой.

– Да.

Лев Игнатьевич погрозил ему указательным пальцем и отошел от макета к письменному столу.

– Подожди. Сейчас.

Немного покопавшись, он нашел на столе какие-то записи.

– Вот. – Седов взял в руки еженедельник, подержал его. Положил на место. – Впрочем, это тоже пока не важно.

Он поднял глаза и посмотрел на Сивко.

– Самолет, я так понимаю, тоже не нашли?

Сивко кивнул головой. Вздохнул.

– Нет. Ищем. Но нет никаких сомнений, что он на территории аэропорта.

– Я думаю, что вам будет проще, если вы обесточите, лишите всей электроэнергии институт. Я уверен, что они используют для маскировки какой-то электронный способ. Но обесточить надо не на час и не на два часа. Минимум на трое суток. Минимум. А лучше на неделю.

Сивко удивленно поднял глаза.

– Это невозможно.

– Придумайте что-нибудь. Диверсию или теракт. И запомните, пока у нас не будет их «Жар-птицы», ничего этого, – он указал на макет, – тоже не будет. Нам ничего не поможет: ни связи, ни деньги – ничего. Понятно?

– Да.

– Тогда идите и работайте.

– Есть.

Сивко по-военному развернулся и вышел. Он не видел, как Лев Игнатьевич трясущимися руками нажал кнопку селектора и попросил секретаря принести воды.

Глава 3

Двадцать лет назад. Афганистан. Капитан спецназа ГРУ Лев Седов

Выпив стакан воды, Лев Игнатьевич отпустил секретаршу и опустился в мягкое кожаное кресло, которое мягко изменило форму спинки таким образом, чтобы его травмированный позвоночник не испытывал дополнительных нагрузок.

Правда, это уже давно не помогало. Боль в спине, нудная и звенящая, как натянутая струна, сидела в нем вот уже двадцать лет и стала привычной. Иногда она затухала. Тогда Лев Игнатьевич был весел и добр, а иногда появлялась вновь, и тогда он становился нервным и раздражительным. Все знали об изменениях его характера, но никто не знал о причинах.

Ни один человек на свете, за исключением тех, кто посадил его в это кресло, не знал о том, что двадцать лет назад в горах Афганистана, упав со скалы, он сломал себе позвоночник. Он лежал, с тоской смотря в небо. Бой закончился. Их группа была полностью уничтожена, и ждать помощи было неоткуда. Он приготовился умирать и молил бога о том, чтобы смерть как можно быстрее пришла к нему.

Именно в этот момент и появились они. Небольшой караван, состоящий из трех навьюченных ишаков, которых вели три бородатых человека в грязных полосатых халатах. Один из них, видимо, самый старший, склонился над умирающим капитаном и спросил его.

– Это ты только что разговаривал с богом и просил его о смерти?

Седов хотел открыть рот, чтобы послать его куда подальше, но человек из каравана остановил его.

– Не спеши. Лучше попроси бога о помощи. И мы попросим об этом вместе с тобой.

Седов лежал прямо на их пути. И они не могли обойти его. Слишком узкой была тропа в горном ущелье. Они могли бы просто скинуть его с дороги, спихнуть дальше в пропасть, но, видимо, какой-то обет мешал им сделать это. Они достали из переметных сумок коврики, расстелили их прямо на пыльной дороге и опустились на колени.

Старший караванщик, тот, кто говорил с ним, строго посмотрел на Седова и сказал:

– Все молят бога о помощи, но никто не знает, где он, этот бог. Поэтому православные поворачивают лицо в одну сторону, а мусульмане в другую. А на самом деле, бог может быть где угодно, даже на спине моего осла.

И действительно, странные караванщики встали на колени и начали молиться, глядя на хвост одного из ослов. Седову было так больно, что он был совершенно не способен критически оценивать ситуацию, и поэтому тоже стал смотреть в ту сторону, куда смотрели три караванщика.

То, что он увидел, не поддавалось никаким объяснениям. К спине осла была привязана какая-то сумка, в которой явно лежал шар. Может быть, это была какая-то чаша, может быть, арбуз или дыня. Он не знал. Но как только они все стали смотреть на эту сумку, она вдруг стала светиться изнутри ярким светом. Свет в буквальном смысле проник сквозь ткань переметной сумки и ослепил его. Лев закрыл глаза. Он почувствовал, как этот свет коснулся его лица. И ему сразу стало очень хорошо.

Настолько хорошо, что он забыл, где находится, и уснул.

Ему приснилась мать, которая гладила его по спине и говорила, что все будет хорошо, что все у него пройдет, и он еще будет бегать с мальчишками наперегонки. Но это будет потом, а сейчас ему надо встать и перебраться на другую кроватку…

Когда Лев проснулся, то увидел, что караван удаляется. И последним идет как раз тот самый осел с сумкой на спине. Он отчетливо видел только его зад и покачивающийся из стороны в сторону хвост. От сумки на его спине по-прежнему до него тянулся луч света и слепил глаза. Чтобы видеть, как движется караван, Лев прикрыл глаза рукой, и тепло от света коснулось его шершавой кожи.

Наконец, караван свернул за скалу, и луч света исчез. Лев потянулся за этим лучом и не заметил, как смог проползти вперед несколько метров, потом встал и сделал несколько шагов. В спине заныло. Он сел на камень. Отдышался. Встал и сделал еще несколько шагов вперед. Потом еще и еще.

Через несколько дней он дошел до советского блокпоста. Там вызвали вертолет, который доставил его в Кабул, а оттуда его перевезли в госпиталь имени Бурденко. Врачи всесторонне его обследовали и не нашли никаких серьезных повреждений. Всего лишь несколько ссадин, растяжение мышц и некоторых связок.

Но боли в спине продолжались. Врачи объяснили ему, что они носят психологический характер, являются последствием шока, который он испытал.

Он не стал спорить и прекратил всякие разговоры с врачами по поводу болей в спине.

Во-первых, ему пообещали, что если боли будут продолжаться, то это может быть поводом для досрочного увольнения в запас; а во – вторых, он ведь и сам долгое время считал, что все, что случилось с ним тогда на горной тропе: караван, ишак и свет на дороге – были всего лишь плодом его больного воображения.

Лев предпочел забыть об этом и вернуться на службу. Дослужившись до подполковника, он начал готовиться к благополучному выходу на пенсию. Оставалось каких-то полгода до этого светлого момента, когда ему вновь самым неожиданным образом напомнили о том случае в горах Афганистана.

Его вызвали в Кремль.

* * *

– Здравствуйте, проходите, садитесь!

Лев поправил китель, одернул его книзу и решительным шагом подошел к длинному столу, который был накрыт зеленым покрывалом. Взялся за стул, отодвинул его и опустился на край сидения. Так, чтобы легко можно было подняться.

Напротив него за широким столом сидел мужчина, чем-то напоминающий Кощея Бессмертного. Очень худой и совершенно лысый. Он проследил за тем, как Седов сел. И сложив руки перед собой, постукивая друг о друга кончиками пальцев, несколько секунд молчал. Явно давая Льву Седову осмотреться.

Лев, повинуясь многолетней привычке, с интересом осмотрел комнату, в которую вошел. Он проделал это, незаметно поворачивая шеей. Закончив осмотр, он сделал вывод, что находится в чьем-то личном кабинете. Все стены были заставлены шкафами с книгами. Одновременно кабинет мог служить и залом для больших заседаний. Стульев вокруг стола было двенадцать.

Окон в кабинете не было. Явно работал кондиционер. Было не холодно и не жарко. Нормально. Лев прикинул в уме, где же могла находиться такая комната? Его водили по коридорам минут тридцать, если не сорок. Он и его конвоиры не раз меняли направление движения, а также спускались и поднимались с этажа на этаж. Учитывая все это, однозначно можно было сказать только одно: комната могла быть где угодно. А раз так, то и нечего изображать из себя спецназовца на задании. Его сюда явно не для этого вызвали. Как привели, так и выведут.

Подумав так, Лев Седов успокоился и расслабился.

Будто ожидая этого момента, хозяин кабинета заговорил.

– Ну что, осмотрелись?

– Так точно, – ответил Седов, собираясь подняться.

– Да бросьте вы, – остановил его Кощей, – давайте без этих военных штучек. Вас ведь учили вести себя по-светски. Ведите себя естественно.

Седову не надо было объяснять дважды. Он кивнул головой, давая этим самым понять, что понял.

– Вот и отлично.

Кощей нажал на кнопку на своем столе и в одной из стен открылась барная стойка.

– Угощайтесь! Коньяк, виски, водка. И, пожалуйста, не стесняйтесь. У нас с вами впереди будет долгий разговор. Если захотите подкрепиться, то тоже говорите.

Седов налил себе коньяку. Плеснул буквально несколько капель на дно бокала. Кощей попросил и ему налить того же самого. Когда передавал бокал, обратил внимание на сухую и дряблую кожу хозяина кабинета. «Господи, сколько же ему лет?» – подумал он.

– Даже не спрашивайте, Лев Игнатьевич. Даже не спрашивайте, – будто прочитав его мысли, произнес Кощей. – Столько сейчас не живут. Но я, тем не менее, желаю вам дожить до моих лет. И чтобы при этом у вас ничего не болело, Лев Игнатьевич. Даже спина.

Кощей пригубил свой бокал и внимательно посмотрел на Седова, ожидая реакции. Тот правильно понял его взгляд. И тоже просто пригубил бокал. Кощей заулыбался.

– Ну все, все, считайте, что проверка закончилась. Хотя, если честно, никакой проверки не было. Все, что нам нужно, мы о вас знаем и, если честно, вы могли бы себя вести в кабинете как вам угодно. Хоть на голове стоять.

Седов поднял вверх одну бровь.

– Вот как? На голове я стоять не умею. И, тем не менее, мне все равно не понятно. Зачем я здесь?

– Сейчас объясню.

Кощей проделал какие-то манипуляции под столом и выехал из-за него на кресле, которое было оборудовано колесиками и бесшумным электродвигателем. Его ноги были накрыты клетчатым пледом. Он подъехал к Седову и, нажав на какую-то копку, поднялся на один уровень с его глазами и резко подался вперед.

– Теперь понятно?

– Не совсем, – ответил твердым голосом Седов. – Я не привык отгадывать шарады.

Кощей откинулся назад и, отвернувшись, начал говорить.

– Несколько лет назад во время спецоперации в Афганистане вам не повезло. Вы упали со скалы, но чудесным образом избежали травмы. Так?

Седов кивнул головой.

– Так.

– Сначала вы говорили врачам, что вам помогли некие люди, которых Вы встретили на дороге. Так?

– Верно.

– Они помогли вам при помощи какого-то светового прибора.

– Не могу точно сказать. Может быть, молитвы. – Седов удивленно смотрел на Кощея. Неужели он здесь, в Кремле, заставляет его мысленно вернуться в давно забытое прошлое?

Кощей продолжил.

– Вы перестали указывать на этот факт, считая, что, таким образом, можете повредить своей карьере. Вас могли посчитать душевнобольным и комиссовать.

Седов неуверенно пожал плечами, хотя было понятно, что говорить что-то другое бессмысленно.

– Ну, что-то вроде того.

Кощей развернулся и поехал на свое прежнее место.

– Можете не сомневаться. У нас вас психом считать никто не будет.

Снова проделав какие-то манипуляции с креслом, Кощей опустился так, чтобы было удобно сидеть за столом. Затем он нажал на крышке стола еще несколько кнопок, и на противоположной от барной стойки стене появился экран большого телевизора. Седов очень удивился: он никогда не видел такого экрана. Самое удивительное, что экран был совершенно плоский.

– Сейчас вы увидите несколько фотографий. И я вас очень прошу, посмотрите. Может быть, вы узнаете кого-то на ней.

На экране стали появляться различные мужские лица. Много разных лиц. Они появлялись на экране довольно быстро. Очень скоро Лев Седов смог выхватывать из этого калейдоскопа только их глаза. И это были совершенно незнакомые ему лица и глаза.

Только одно единственное лицо ему что-то напомнило. Седов тут же поднял руку.

– Вот он.

Калейдоскоп остановился. С экрана телевизора на Седова смотрело лицо того самого человека, который сказал ему: «Бог может быть где угодно, даже на спине моего осла!»

Кощей сказал:

– Посмотрите внимательно. Точно он?

Седов смутился.

– О какой точности может идти речь? Ведь прошло столько лет. Но мне кажется, что это именно тот самый человек.

Кощей снова нажал какую-то кнопку.

– Вот и отлично.

Под его столом заработал принтер, а потом он положил на стол листок бумаги с фотографией. Читая то, что написано на бумаге, Кощей повторил:

– Вот и отлично.

После чего он протянул листок Седову.

– Прочтите.

Седов пробежался по тексту глазами и на этот раз не смог сдержать удивления.

– Что за ерунда? Князь Фаради. Глава одного из самых влиятельных ассирийских кланов. Источник доходов – контрабанда. Считает себя магом высшей категории. Обладает связями в преступных сообществах по всему миру. Способен на организацию крупных терактов и диверсий. Увлечение – собирание уникальных артефактов, свидетельствующих о контактах человека с внеземными цивилизациями. Считает, что человечество – часть этих внеземных цивилизаций. Поддерживает все оппозиционные режимы. Вы это серьезно?