Текст книги "Последний полет «Жар-птицы»"

Будто угадывая мысли Огородника, Седов продолжил:

– Вы, конечно, хотите узнать, почему вам ничего не было известно об этих ходах. Охотно отвечу. Это информация с наивысшим, десятым грифом секретности. Ею владеют только первые лица государства, ну и, естественно, наша структура. Подземная ветка метро была проложена в 1941 году по прямому указанию Сталина как запасной ход в случае, если придется экстренно покидать Москвы. Тогда-то и был обнаружен подземный ход, который ведет из усадьбы. По вполне понятным причинам, никто не собирался афишировать эту информацию. Как говорится, меньше знаешь – лучше спишь.

Седов взглянул на Огородника, понял, что тот способен еще воспринимать информацию и продолжил.

– Теперь, наверное, вы хотите узнать, зачем я вам это рассказываю?

Огородник кивнул головой.

– Мужчина, который скрылся от вас в катакомбах – Ринат Регулаев, один из руководителей корпорации «ЖАРР». И он действительно не смог выбраться на поверхность.

– Откуда вы знаете?

– Я это знаю, потому что он погиб там, в подземелье.

– Погиб?

– Да, несчастный случай. Выброс ядовитого газа из канализации. Он задохнулся.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

– Что же вы хотите от меня?

– Резонный вопрос. Скоро к вам придут его родственники, весьма влиятельные люди и будут просить вас достать его тело, а также всячески заминать скандал.

– Вы хотите, чтобы я свел их с вами?

Седов поморщился.

– Не перебивайте, пожалуйста. Если бы мне нужно было встретиться с родственниками Регулаева, я бы это сделал и без вас. Мы друг друга, пусть и заочно, отлично знаем. Нет, встречаться мне с ними не надо. Родственники будут просить вас провести спасательную операцию по поиску (они еще не знают, что Регулаев мертв), а потом и по подъему тела из-под земли, и мне бы хотелось, чтобы вы оказали им всяческую поддержку в этом. Мне необходимо, чтобы вы при этом максимально вошли к ним в доверие, и стали вхожи в их дом.

– Зачем?

Седов улыбнулся.

– Об этом позже. Меньше знаете – лучше спите.

Глава 10

Палата № 15 хирургического отделения Петляковской городской больницы. Где-то около 10 часов утра. На следующий день после полета «Жар-птицы». Мария Руденко

Мария с трудом приоткрыла глаза и увидела перед собой белый потолок и лампочку без абажура на белом проводе. Лампочка была выключена. Потом она повернула голову и увидела рядом с собой Екатерину. Ее подруга сидела на стуле и читала какой-то женский роман. Екатерина услышала, что Мария зашевелилась, и оторвала глаза от книги.

– Очнулась, подруга, – произнесла бодрым голосом Екатерина. – Ну и перепугала же ты всех нас.

Мария улыбнулась.

– А почему ты здесь?

– Андрей попросил подежурить.

– Андрей? А он где?

– Он и Антонов куда-то ушли.

Говоря эти слова, Екатерина опустила глаза, что-то скрывая. Мария отвернулась к стене и сказала:

– Они ушли искать Рината. Но это напрасно. Ринат погиб, – произнесла она чуть слышным голосом.

– Как погиб, откуда ты знаешь? – удивилась Екатерина.

– Я не знаю – я чувствую.

Мария снова посмотрела на свою подругу.

– Ты знаешь, со мной что-то странное произошло.

Она на некоторое время прикрыла веки, а потом снова их открыла.

– У меня такое впечатление, что мне снился странный сон, который почему-то не закончился, когда я проснулась.

– Что ты имеешь в виду? – переспросила ее Катя.

– Ты знаешь, я все знаю, что ты хочешь мне сказать. Вернее, что не хочешь мне говорить.

– Что ты знаешь? – Екатерина удивленно посмотрела на Марию.

– Женя убит. Его убил страшный человек. Потом он убил еще одного мужчину. Задушил его. А Ринат умер в подземелье. Он задохнулся от газа. Я вижу.

Мария сжала губы.

– О, боже! И почему я все это вижу?

Екатерина встала и пошла к столу, где стояла чашка с водой.

– Маш, это у тебя еще наркоз не отошел. Тебе надо отдохнуть. Слышишь?

– Да-да. Слышу. Я поняла, что Андрей не виноват. Меня хотели обмануть. А еще я знаю, что Чертков жив. Ну да. Он жив…И находится где-то рядом. Я чувствую это.

– Как так? – Катя прислушалась к бормотанию Марии и от испуга прикрыла рот рукой. Тем временем Мария продолжила:

– А отца твоего, Катя, убил Пыльный. Он и моего отца хотел убить, но у него не получилось. Андрей помешал.

– Откуда ты все это знаешь? – в испуге воскликнула Катя, – ты же всю ночь пролежала без сознания.

– Не знаю. Но я все так отчетливо вижу.

Мария повернула голову.

– Ко мне идет папа.

Дверь приоткрылась, и в проеме действительно появилась голова академика Руденко. Поскольку он увидел только Екатерину, то заговорил шепотом:

– Ну, как она? Очнулась?

Екатерина кивнула головой.

– Не то слово. Не знаю. Она бредит.

Академик Руденко, опираясь на трость, вошел в кабинет. У него на шее красовался ярко-багровый рубец. Следом за ним в комнату вошел крепкий молодой человек в темном костюме охранника больницы.

– Это моя охрана, – объяснил женщинам Руденко. – Уговорил его разрешить на минутку спустится к тебе.

Мария, улыбаясь, смотрела на отца.

– Я все знаю, папа. Не волнуйся. Все будет хорошо. И все обвинения с тебя будут скоро сняты.

– Какие обвинения? – запнулся отец. – Откуда ты знаешь?

– Не спрашивай. Ладно? – ответила ему Мария, – об этом потом… Сейчас возвращайся в свою палату, не надо нарушать своего слова.

Она смотрела на своего отца, и все, кто в этот момент находились в комнате, заметили, что ее глаза стали излучать какой-то странный яркий свет, очень приятный и мягкий. Это продолжалось всего несколько мгновений, потом ее глаза снова стали темными.

Академик открыл рот, но Мария остановила его:

– Иди. Потом поговорим.

Руденко развернулся, и уже вслед ему Мария произнесла:

– А Сашу прости. Он запутался совсем. Ему и так свои грехи всю жизнь замаливать.

– Какого Сашу? – обернулся отец.

– Пыльного, – сказала Мария. – Он теперь всю оставшуюся жизнь будет страдать за совершенные им поступки. А это куда страшнее, чем тюрьма или даже смерть.

* * *

Весть о странной женщине, лежащей в палате № 15, мгновенно распространилась по больнице. Мария просто смотрела на вошедшего человека, в ее глазах вспыхивал свет, и она тут же говорила ему ответ на его самый сокровенный вопрос. К ней потянулись люди.

К обеду известие о ней достигло ушей отца Сергий.

Он только что закончил служить обедню в небольшом храме возле больницы и направился в трапезную, где была приготовлена еда. Повариха, милая женщина, смущаясь, налила ему супа и сказала:

– Отведайте ушицы, батюшка!

– Спасибо, сестра. Очень вкусно, – ответил ей отец Сергий с подобающим благочестием и кивнул головой, давая понять, что можно нести второе. Однако повариха не отходила от него.

– Что еще? – спросил он недовольно. Отец Сергий не любил, когда кто-то заглядывал к нему в тарелку.

– Простите, батюшка, спросить хочу.

– Ну, давай.

Батюшка вытер бороду салфеткой.

– А вы слышали о чуде, которое в больнице случилось?

– А что там случилось? – ухмыльнулся отец Сергий.

– Говорят, больная пришла в себя после наркоза и стала будущее предсказывать.

Отец Сергий опустил ложку в суп и зачерпнул самую гущу.

– Запомни, сестра моя, не бывает никаких чудес без божественного проявления. И будущее сокрыто от нас завесой тайны. Поэтому не верь слухам. Они бесовского происхождения.

– Но ведь люди говорят. Не врет она.

У отца Сергия пропал аппетит.

– Да что ты заладила? Не врет, не врет. Может у нее этот, как его, посттравматический синдром. От чего ее лечили-то?

– Никто не знает, батюшка, – ответила повариха, – говорят, ранена она была. В ногу.

– Ранена?

Отец Сергий перекрестился.

– Ну, давай помолимся о ее здоровье и пожелаем ей скорейшего выздоровления. Как, говоришь, зовут больную-то?

– Мария. Как мать Иисуса нашего Христа.

Отец Сергий нахмурил брови и пригрозил пальцем.

– Но-но! Не богохульствуй.

Он посмотрел на икону Божьей матери, которая висела в углу трапезной, и, творя молитву, троекратно перекрестился. Пообедав, он вышел со двора и направился к своей машине, светло-зеленой «десятке», подаренной ему прихожанами. Ему надо было ехать в мэрию. На послеобеденное время у него была назначена встреча с мэром города по поводу строительства нового храма. Однако, на полпути к машине его перехватили еще несколько прихожан. Их было трое. Мужчины. Судя по коротким стрижкам, явно братки.

Они стоял перед огромным черным «галендвагеном» и смиренно смотрели на отца Сергия.

– Просвети, батюшка! Что же такое делается?

– А что такое?

– Ночью, народ сказывает, ведьму над городом видели. В парке городском двух людей убили. Пожар был большой в музее. Все экспонаты погорели. Басурман всю ночь били. Уж, не конец ли света наступает? Луна, говорят, красная была.

– На все воля Божья, дети мои! Молитесь за спасение души и спасетесь! – ответил отец Сергий заученной фразой.

Вперед выступил мужчина, явно главный из этой троицы.

– А может, пришло время для крестного хода, батюшка? Не к добру все эти происшествия, ох, не к добру! Отвернулась от нас Богородица!

Отец Сергий взглянул в черные как ночь глаза говорящего и ничего в них не увидел.

– На все воля Божья, сын мой! – снова повторил он заученную фразу. – Пожертвуйте лучше на строительство храма! Да не оскудеет рука дающего!

Сев в машину, батюшка попытался проанализировать услышанную от поварихи и от странных прихожан информацию.

Обладая практическим складом ума, он тут же понял, как данные слухи можно было бы использовать с пользой для церкви. И ведь действительно, крестный ход, торжественное шествие по центральным улицам города – самое лучшее решение! Все события можно подать таким образом, что все это происходит только потому, что в городе нет храма. Мол, нет церкви, где можно было бы помолиться за спасение души. Да, именно так и поступим!

Он усмехнулся. Мэр не сможет отказать народу пройти по центральным улицам города с крестным ходом, а, значит, затем не сможет ответить ему отказом и на просьбу разрешить строительство храма в центре города.

Отец Сергий завел свою машину и начал разворачиваться во дворе так, чтобы не зацепить задом квадратный «мерседес», но его уже не оказалось на прежнем месте. Отец Сергий лишь успел заметить мощный бампер, мелькнувший за воротами.

* * *

Черный «мерседес» Панкратова выехал на центральную площадь города и встал рядом со знаком «Стоянка запрещена», под сам знак он встать не смог, потому что там уже стояла машина. Та самая «БМВ», на которой по городу разъезжал Репа со своим напарником.

– Ну, вот вроде и все. Дело сделано! Теперь можно и по домам!

Панкратов довольно потянулся, как будто только что выполнил тяжелую работу. Они сидели в кабине «мерседеса» так, что Патрон мог в любое мгновение контролировать движения всех – то есть, сам он сидел на заднем сиденье, Репа – на месте водителя, а рядом с ним – его напарник, Виктор. Поэтому, естественно, от Патрона не ускользнуло удивленное переглядывание молодых бандитов.

– Ну, что смотрите? Спрашивайте.

– Какое дело, шеф? – решился спросить Репа, – мы так ничего и не поняли. И вообще, что дальше-то нам делать?

Панкратов усмехнулся, и тут ему в голову пришла неожиданная мысль. «А ведь они и вправду ничего не поняли». На его лице появилось недовольное выражение. «Тупые дебилы!» А потом в голове снова мелькнула мысль, которая ранее вообще даже не могла появиться в его черепе. «Их надо учить бандитскому ремеслу, учить также, как учат строить самолеты, лечить людей или варить суп! Иначе… А что иначе? Да, все коту под хвост. Ведь именно из-за таких недоумков любое дело будет обречено на провал!»

Странная мысль! Ее будто кто-то нашептал Панкратову, она как будто влилась ему в уши вместе с шумом городских улиц и с ветром, причем это ощущение было настолько сильным, что он даже замотал головой.

Следующим действием его стало то, что он начал рассказывать своим молодым подчиненным то, что он задумал. И что, собственно говоря, они провернули сегодня ночью. Ему вдруг захотелось блеснуть перед этими недоумками, показаться во всей своей гениальности.

Увы, даже самые хитрые умы не лишены тщеславия.

– Да вы что, неужели и вправду ничего не поняли? – С досадой выговорил Панкратов. – Не поняли, что мы сегодня сделали? И что теперь будет дальше?

– Неа, шеф, – Репа зевнул, демонстрируя усталость. – Не поняли. Извини.

– Совсем? – переспросил Панкратов.

– Не, ну с Коловым понятно, мы его пригнули по полной программе, – проговорил Репа, – теперь он за свой пистолет будет прыгать перед нами хоть на одной ножке, ну а вот с крестным ходом я что-то не допер. Зачем нам это надо, шеф?

– А, это, – протянул Панкратов, – ну да, это сложно. Сейчас объясню. Тут вот какое дело, верующие нынче – они же как танки, готовы лбом бетонные стены прошибать. В иных случаях они еще та сила, покруче ментов и эфэсбешников будут. Во время крестного хода батюшка поднимет снова вопрос о строительстве церкви на месте сгоревшего музея, ну а ты поддержишь эту идею деньгами.

– Я? Деньгами?

Репа сделал круглые глаза.

– Да, ты. И станешь уважаемым человеком.

– А откуда у меня деньги-то?

– Понятное дело, откуда. Из общака. Теперь ясно?

– Ну, что-то вроде того.

– А мы что, и правда, церковь будем строить?

– А чем тебя церковь не устраивает? С нее, между прочим, дохода побольше будет, чем с бензоколонки. Знаешь, сколько торговля свечами бабла приносит?

– Не.

– А ты поинтересуйся на досуге. Полезно.

Мысль о собственном свечном заводе Панкратову пришла в голову уже давно. Действительно, он как-то считал, что доход от торговли свечами имеет тысячапроцентную прибыль. Производство одной свечки стоит десять копеек, а продается она за 10 рублей, а то и побольше, и при этом производство практически безотходное. Сколько воска сплавилось, столько же потом опять на переплавку идет. Только нитки для фитилей закупай. И все. Получалось, что этот бизнес был куда доходнее, чем казино, и абсолютно законным и даже поддерживаемым государством. Кстати, потом при влиятельной поддержке отца Николая можно будет покладистого Репу сделать в городе кем угодно, хоть мэром. Так что, игра действительно стоила свеч.

Панкратов улыбнулся собственному каламбуру насчет свечек и взялся за ручку двери машины.

– Ну, ладно, в общем-то, обо всем договорились. Значит, теперь, пока. Если что, я на связи.

Репа удивился.

– Не понял шеф. Вы куда? Это же ваша машина?

Панкратов убрал руку с ручки.

– О, чуть не забыл. Нет, теперь это твоя тачка. Давайте мне ключи от вашей колымаги.

Он протянул руку.

– Ну, давай, давай ключи, совсем обалдел от счастья.

Он забрал ключи от «БМВ» у Виктора, который все это время молчал, и добавил.

– Особо-то губу не раскатывай. Машина тебе для дела нужна. Поедешь сейчас на ней к узбекам и заставишь их утихомириться. Нужно, чтобы весь этот бардак, что был ночью, как можно быстрее забылся. Понял?

– Понял, – кивнул головой Репа.

– Ну, тогда действуй. По порядку. Сначала – узбеки, потом – церковь, ну а напоследок можешь с Коловым еще раз встретиться и обстановку узнать. Пусть колется.

С этими словами Панкратов вышел из своей бывшей шикарной машины и, нисколько не смущаясь, сел за руль старенькой побитой «БМВ». Он не волновался, что из-за этого может пострадать его престиж или статус. Он сам был статусом. А вот парню его бронированная машина реально могла бы пригодиться. Узбеки – это далеко не подарок! Если что, и пистолет Колова не поможет.

Глава 11

Городская больница. Палата интенсивной терапии. Через семь часов после последнего полета «Жар-птицы». Мария Руденко

После обеда в больнице начался «тихий час» и все хождения посетителей по палатам и коридорам закончились. Мария устало посмотрела на дверь и на Андрея, который сменил ушедшую домой Екатерину. Мария полулежала-полусидела на своей постели, Андрей сидел рядом с ней на стуле и держал ее за руку. Палата была шестиместная, но все соседние койки были пустыми. Больные, которые на них лежали, еще утром были переведены в другие палаты.

– Ну, как ты? – спросила Мария Андрея. – Я понимаю, что причинила тебе столько боли, но поверь, тогда я просто не знала всей правды.

– А сейчас?

– Сейчас я понимаю, что тебя оклеветали в моих глазах.

Андрей усмехнулся.

– Самое удивительное, я до сих пор не знаю, как меня оклеветали, зачем и кто?

Мария посмотрела в окно.

– Теперь это уже и не важно. Важно только то, что я действительно для тебя много значу, что ты меня любишь, и что у нас будет ребенок.

Мария немного помолчала, а потом добавила:

– Мальчик. Рост пятьдесят восемь сантиметров, вес три с половиной килограмма.

– Мы назовем его…

– Владимир, – перебил ее Андрей.

Мария посмотрел на Андрея и улыбнулась.

– Да. Пусть будет Владимир, владеющий миром.

– Скажи, – перебил ее Андрей, – а это правда, что люди про тебя говорят?

– Что?

– Что ты видишь всех насквозь.

– Нет, не вижу. Я просто знаю. Знаю все, что будет наперед.

– Значит, ты и имя нашего ребенка знала наперед?

Мария хитро посмотрела на Андрея.

– Нет, имя ему придумал ты. Этого я не знала.

– Ну-ну, – протянул Андрей, и добавил: – Но я почему-то не верю тебе.

– И зря, – произнесла Мария, – просто я хотела, чтобы ты назвал такое имя. И ты его назвал.

Андрей недоверчиво закачал головой.

– Но почему ты? Почему у тебя…

Он запнулся, так как не мог подобрать слова.

– Почему у меня открылся такой дар? – проговорила за него вопрос Мария.

– Да.

– Я не знаю. Случилось что-то ужасное, но я не знаю, что. Может быть, это как-то связано с тем, чем я занимаюсь. Не знаю…

В этот момент в дверь постучали. Андрей вздрогнул и встал со стула, чтобы остановить и не пустить непрошенных гостей в палату, но Мария его остановила.

– Не спеши, Андрюша, это пришли люди, которые как раз и ответят на твой вопрос.

В палату вошли Рауф Регулаев, отец Рината, и его дядя Фаради.

* * *

Екатерина Иванова вышла из палаты Марии и направилась к лифту. В голове ее была полная каша от навалившихся неожиданно на нее впечатлений и событий. Из головы никак не выходили слова подруги. Об отце. О Ринате. Обо всем.

Она была настолько поглощена своими мыслями, что просто не заметила, как неожиданно перед ней появился человек. «Сантехник, наверное», – подумала Екатерина, поскольку мужчина был одет в синий комбинезон, а в одной руке он держал ящик с инструментами. Он прошел мимо нее, лишь мельком кинув на нее взгляд.

Однако, вместо привычного мужского взгляда с легким налетом флирта, она прочитала в глазах мужчины что-то другое. Что-то похожее на отеческую любовь и заботу. И у нее возникла мысль, что она уже где-то видела этот взгляд.

Но где? Екатерина обернулась и увидела, что мужчина имеет достаточно крепкую фигуру. Мужчина вошел в дверь, за которой начиналась лестница на другой этаж, а Екатерина остановилась перед дверями лифта, нажала кнопку вызова, продолжая размышлять о встретившемся ей мужчине. Да, точно. Она видела уже где-то этот взгляд. У нее мелькнула мысль, что она его знает.

Эти глаза. Эта фигура. Где? На похоронах отца? О, боже – это же ведь дядя Вадим! Не может быть! Он же умер. Погиб.

«Я знаю, что Чертков жив и скоро появится, – вспомнила Екатерина слова Марии. – Не может быть!»

В этот момент двери лифта открылись, и Екатерина увидела Антонова. Своим мощным торсом он перекрыл ей весь вход в лифт.

– Катя?

– Андрей! – Екатерина показала рукой в сторону пожарной лестницы. – Там Чертков.

Андрей посмотрел в сторону, куда указывала Екатерина, и увидел, как из дверей вышел врач в белом халате.

– Какой Чертков? – на всякий случай переспросил Андрей, хотя сразу понял то, о чем сказала Екатерина.

– Дядя Вадим, – повторила Екатерина, понимая, как нелепо звучат ее слова.

В пустом коридоре шаги врача и его слова отразились гулким эхом.

– Не могли бы вы не шуметь, в больнице тихий час, – сказал он, подойдя к Андрею и Екатерине. – И, если можно, отпустите лифт.

Антонов стоял в дверях лифта и не давал им закрыться.

– Да, да, конечно, мы уже уезжаем.

Антонов сделал шаг назад и пропустил в кабину лифта Екатерину.

– Заходи. Мне кажется, ты переутомилась. Я провожу тебя домой.

* * *

Дверь лифта закрылась. Екатерина и Антонов остались одни в маленькой тесной кабине, которая вздрогнула и поползла вниз. За спиной Антонова висело зеркало. Екатерина увидела в нем свое отражение и поняла, что ее вид не внушает доверия. Испуганные глаза, ввалившиеся щеки. А еще она обратила внимание на то, что у нее совершенно не накрашены губы.

Она подняла глаза и посмотрела на Андрея.

– Я не сошла с ума, это правда был он, – еле слышно, одними губами проговорила Екатерина.

Антонов пожал плечами.

– Не волнуйся. Мы во всем разберемся.

Он посмотрел вниз и увидел большие и очень красивые глаза Екатерины. Глаза и губы, мягкие и слегка дрожащие от волнения. И ему вдруг очень сильно захотелось поцеловать их. Он даже протянул руки вперед и положил их Екатерине на плечи, но в этот момент лифт остановился и двери раскрылись.

– Не волнуйся, – повторил Антонов. – Мы во всем разберемся.

Он развернул Екатерину руками к выходу и чуть подтолкнул.

– Пошли.

Естественно, Антонов не поверил Екатерине, но его мозг ученого не мог дать однозначный ответ, что женщина просто сошла с ума, переутомилась или перепутала.

Он знал, что такое видение вполне могло быть связано с Марией Руденко. Кому, как не ему, разработчику мозга сверхмощной машины, было известно, какие силы были заложены в этой железной птице, и насколько тесно с ней была связана его бывшая возлюбленная. Именно поэтому он не стал торопиться с выводами, а решил проводить Екатерину до дома, а потом вернуться и пообщаться с Марией.

Ведь вполне возможно, что в стрессовой ситуации компьютер птицы и мозг Марии стали единым целым и могли сгенерировать энергию, которая …

Антонов мотнул головой. Ну, как минимум, вызывать галлюцинации и даже… Даже… Фантомов. Да, точно. Это был фантом, мираж. Как в пустыне! А почему бы и нет? По крайней мере, на сейчас – это единственное разумное объяснение того, что видела Екатерина. Для него, как минимум.

Придя к такому выводу, Антонов тут же решил проверить свою версию.

Они уже ехали в огромном джипе Антонова по улицам Петлякова в сторону дома Екатерины. Антонов сидел за рулем, а Екатерина на соседнем сидении.

– Скажи, – обратился к ней Андрей, не поворачивая головы, – а еще чего-то необычного ты не заметила?

– Чего именно? – спросила Катя.

– Ну, не знаю, – Антонов задумался. – Может быть, от мужчины исходило какое-то свечение? Может быть, у него был какой-то странный запах?

Екатерина нахмурила брови. Он что, издевается надо мной? Какой еще запах? Трупный? Она покосилась на Антонова, но тот смотрел на дорогу и был очень серьезен.

– Нет, – ответила она ему. – Никакого особенного запаха я не заметила. За исключением…

Екатерина замолчала, не зная продолжать или нет.

– Что за исключением? – переспросил заинтересованно Антонов.

– Обычного запаха, каким пахнут настоящие мужики, – наконец выдавила из себя Екатерина.

Ей это было совсем нелегко сделать, потому что она вдруг поняла, что именно такой запах как раз и источает ее добровольный сопровождающий.

Она инстинктивно пошевелила ноздрями, будто принюхиваясь, и увидела, что лицо Антонова стало пунцовым.