Текст книги "Европа в огне. Диверсии и шпионаж британских спецслужб на оккупированных территориях. 1940–1945"

ПОСЛЕДНИЕ ЧАСЫ

В августе и сентябре подобные сцены повторялись во многих регионах Франции. На юго-востоке страны отряды, организованные и вооруженные майором Роже Ландом и его товарищами по SOE, нанесли мощные удары по немецким дивизиям, идущим к Нормандии, и, при содействии бойцов FFI, освободили пять департаментов без участия регулярных войск союзников. Лейтенант-полковник Джордж Старр и его люди атаковали танковую дивизию «Рейх» и эсэсовскую дивизию Геринга, причем последняя так и не дошла до линии фронта на севере. В Провансе, Ардеше и Дроме лейтенант-полковник Франсис Каммэртс с триумфом проехал по городам и селам, где люди буквально бросались под машину, чтобы пожать ему руку и предложить стаканчик вина. Многих смущала его новая форма, и они даже пытались обратиться к нему по званию – mon colonel, однако он быстро дал понять, что ничего не изменилось и он остался тем же, кем и был – Роджер, который сражался вместе с ними в Веркоре.

В департаментах Юра и Эн ключевую роль в освобождении обширной территории еще до прихода союзников сыграл полковник Хеслоп.

В марте 1944 года Хеслоп сделал все от него зависящее, чтобы помочь восьмистам маки, которыми командовал отчаянно храбрый, но излишне горячий Том Морель. На плато Глиер партизаны подверглись нападению пяти тысяч немцев и «милиционеров» Виши. Хеслоп снабдил их оружием и боеприпасами, однако силы были неравные, и 26 марта немцы устроили настоящую бойню, где Том Морель погиб.

Оставаясь в горах Савойи, Хеслоп всегда мог положиться на своих помощников – Жана Розенталя и доктора Джеффри Паркера. Последний организовал в горах госпиталь и весьма успешно лечил раненых партизан.

Хеслоп повел две тысячи человек в Безансон, имея целью атаковать две немецкие дивизии, которые пытались с боем пробиться в Альсак. По пути он присоединился к силам FFI, где также были савойские маки. Его люди захватили немецкую артиллерийскую батарею, обратив орудия против отступающего врага. В результате среди немецких командиров прошел слух, что партизанам поставляют по воздуху даже артиллерию.

В последние недели перед освобождением SOE и OSS доставили во Францию большое количество оружия для FFI – минометы, базуки, пулеметы. Постоянно прибывали новые агенты, имевшие большой опыт работы в качестве инструкторов.

Согласно различным французским источникам, после дня Д во Франции было сброшено более трехсот французских, английских и американских офицеров, имевших цель обеспечить командование и организацию нападений на немцев. Но в документах союзников фигурирует цифра в два раза большая. Кроме того, помощь отрядам FFI оказывали подразделения воздушных десантников, состоявшие из 30–60 отлично обученных и до зубов вооруженных солдат.

Среди агентов SOE, прибывших во Францию на последнем этапе освобождения страны, был юный граф Морис Гонзаг де Сен-Женье (Люсьен). Он прыгал с парашютом вместе с английской радисткой Ивонн Бейзден (Одетта). Обосновавшись в Юре, агенты занимались главным образом приемом новых партий оружия для маки. Во время складирования большой партии, сброшенной с американской «летающей крепости», на них случайно наткнулся немецкий патруль. Подпольщики спрятались на чердаке. Войдя в дом, немцы сначала ничего подозрительного не обнаружили. Тогда один из эсэсовцев, крайне разозленный неудачей, начал палить наугад куда попало. Шальная пуля угодила прямо в голову Сен-Женье. Юноша погиб на месте. Просочившаяся через чердачный люк кровь выдала всю группу. Всех арестовали, включая и Ивонн Бейзден. Она была отправлена в Равенсбрюк, откуда вскоре освобождена американскими войсками. Ивонн стала одной из очень немногих агентов SOE, которой удалось выйти живой из немецкого лагеря смерти.

Робер Бенуа вернулся во Францию в марте 1944 года вместе с Денизой Блок. Их задание – возобновить старые связи в регионе Париж – Рамбуйе. После встречи со старым коллегой Жан-Полем Вимийем им удалось организовать мощный отряд, куда входило почти 2 тыс. хорошо вооруженных бойцов FFI. Незадолго до освобождения Парижа Бенуа узнал, что его мать при смерти. Он поспешил в фамильный замок и угодил прямо в лапы гестапо. Его повесили в Бухенвальде. Денизу Блок тоже схватили немцы. Она погибла в Равенсбрюке.

Несколько агентов стали жертвами радиоигры, которую немцы вели и в 1944 году. Тем более, что периодически им удавалось захватить новые радиопередатчики. Так, 2 марта во Францию снова прибыл Алек Рабинович (Арно) с Роже Сабурэном. Агенты должны были начать работу в Нанси. Однако их сбросили на одну из площадок, находившихся под постоянным наблюдением Киффера. Алека сразу же постигла неудача, его опознали – как же, долгожданный «пианист» из Сен-Жорьез! Он погиб в лагере смерти Равиц. А Сабурэна повесили в Бухенвальде.

Завершающий этап войны во Франции был весьма примечателен. Жители, как могли, украшали свои дома. Они с выражением радости встречали английские и американские части, входившие в города и деревни. По всей стране тянулись бесконечные колонны немецких пленных, направлявшихся в лагеря. Но радость освобождения омрачали разруха и голод. Наладить мирную жизнь было нелегко, поскольку транспортные магистрали были по большей части разрушены, предприятия не работали.

Представители «высшей расы», еще несколько дней назад считавшие, что им дозволено все, теперь вели себя совершенно иначе. Довольно типичной стала такая картина: босоногие мальчишки ростом не выше винтовки, которую они с трудом держат в руках, охраняют сотни немецких пленных. Даже надменные эсэсовцы беспрекословно слушались и отдавали честь уличным мальчишкам, спрашивали разрешения справить нужду на обочине дороги и с благодарностью подбирали недокуренные сигареты, брошенные им английскими и американскими солдатами.

Мужчины и женщины, агенты SOE, дожившие до победы, с удовлетворением выслушали речь генерала Эйзенхауэра, который заявил: «Я считаю, что разрушение транспортных коммуникаций, регулярные сбои в движении грузопотоков, и, как следствие, замедленное развитие немецкой военной экономики и постоянное напряжение, в котором пребывали немецкие спецслужбы на территории оккупированной Европы, что является заслугой организованных групп движения Сопротивления, сыграли значительную роль в нашей победе… Диверсионные акции зачастую были результативнее массированных налетов авиации союзников. Партизаны задержали немецкие дивизии, двигавшиеся из Средиземноморья в Нормандию, вынуждая их по дороге ввязываться в многочисленные мелкие стычки и крупные бои. В итоге немцы пришли в Нормандию если и не слишком поздно, то уж точно не в том виде, чтобы воевать».

РАСПЛАТА

Но многие агенты SOE, работавшие во Франции, так никогда и не прочитали эти строки. Некоторые погибли всего за несколько дней, а то и часов, до полного освобождения страны. 8 августа 1944 года, то есть за две недели до освобождения Парижа, 180 пленных, отобранных для уничтожения, были погружены на поезд, следующий в Германию. На участке между Парижем и Шалон-сюр-Марном поезд атаковали самолеты союзников. Вероятно, британский летчик решил, что на этом поезде перевозят немецкие войска. Локомотив был поврежден, так же как и сам железнодорожный путь, поэтому пленных надо было пересаживать на военные грузовики.

Одним из пленных был подполковник авиации Йео-Томас. Он вспоминал, что видел два грузовика: в одном находились мужчины, в другом – женщины, среди тех и других было немало агентов SOE. Далее приводится отрывок из книги Брюса Маршалла «Белый кролик» – правдивой истории о работе английского военного во Франции и заключении в Бухенвальде:

«Грузовики остановились в Шалоне, затем в Вердене. Оттуда они поехали в Саарбрюккен, где пленных отвели в тюремный лагерь.

Люди были скованы по пять человек. Цепи имели форму буквы X, в центре которой было кольцо, закрепленное на паре наручников, которые были застегнуты на лодыжках одного пленного, вынуждая его делать мелкие, семенящие шажки. На концах цепей тоже имелись наручники, надетые на лодыжки четырех других пленных. Чтобы люди не могли воспользоваться руками для поддержания равновесия, их больше не привязывали попарно друг к другу, а сковывали руки каждому в отдельности. Таким образом, приняв все возможные меры, чтобы максимально затруднить передвижение людей, их гнали на большие расстояния, а упавших жестоко избивали. Когда же их приводили в отхожие места, где среди фекалий ползали жирные, откормленные черви, то заставляли облегчаться, также не освобождая ни рук, ни ног. Эта унизительная процедура доставляла немало удовольствия стражникам.

Однако в Саарбрюккене был только транзитный лагерь. Путешествие закончилось в Бухенвальде, концентрационном лагере возле Веймара – культурного центра Германии, родины великого Гете. Бухенвальд был одним из самых ужасных немецких концлагерей. Страдания, испытываемые пленными от тяжелейшей работы и голода, усугублялись эпидемией тифа. Кроме того, пленных использовали как подопытных кроликов для «биологических исследований». Комендант лагеря, полковник СС Кох был яростным садистом, а его заместитель – полковник СС Редль – тоже садистом, но хладнокровным. Охранники также отличались крайней степенью жестокости»[22]22
  Правдивое описание условий жизни в Бухенвальде дал в своей книге, изданной в 1961 году, Вальтер Поллер. О Бухенвальде написано немало, но я отдал предпочтение информации Поллера. Он работал санитаром в так называемом «медицинском блоке» и спас мне жизнь, когда я попал туда тяжелораненым. Немецкий журналист, социалист Вальтер Поллер находился в Бухенвальде с 1938 года и сумел пережить шесть лет заключения.


[Закрыть].

Вместе с Йео-Томасом в лагерь попали Дэнис Баррет, Робер Бенуа, Пьер Кулиоли, Анри Фраже, Эмиль Анри Гарри и многие другие.

24 августа авиация союзников нанесла удар по расположенной рядом фабрике, где работало много пленных. Несколько бомб упало на казармы СС, в результате чего восемьдесят человек погибли и около трехсот получили ранения. Были потери и среди пленных. Если верить немецким источникам, тогда погибло 400 человек, а 15 тыс. получили ранения, причем многие раненые позже умерли, не получив медицинской помощи. Чтобы отплатить за этот налет союзников, комендант лагеря оберштурмбаннфюрер Пфишер (сменивший Коха, переведенного в другой лагерь) приказал казнить британских и французских «террористов», то есть офицеров SOE и BCRA. 9 сентября 16 человек было повешено. Среди них Фрэнк Пиккерсгиль и Джон Макалистер, Эмиль Анри Гарри, Робер Бенуа и многие другие. 4 октября повесили еще 12 человек, среди них – Дэнис Баррет, Анри Фраже и другие.

Йео-Томас рассказывал мне, что людей повесили на крюках, вбитых в стены крематория. Умерли они далеко не сразу и очень страдали. Гарри Пелеве тоже вызвали на экзекуцию, но он успел поменяться одеждой (так же как и Йео-Томас) с только что умершим французом и теперь стал Марселем Сенбором, заключенным номер 76635. А мертвый Сенбор был отправлен в крематорий под именем Гарри Пелеве.

Казни проводились регулярно. Тысячи пленных были повешены и расстреляны уже в самом конце войны. Морис Перчук, создавший в 1942–1943 годах сеть в Тулузе, был повешен 29 марта 1945 года, то есть за шесть недель до полной капитуляции Германии.

Немало агентов SOE погибли в Дахау, Заксенхаузене (там 21 марта 1945 года был повешен Фрэнсис Саттил), Ораниенбурге и других лагерях.

В Дахау, первоначально построенном как мужской лагерь, было выделено помещение и для женщин-пленных. Здесь погибли Hoop Инаят Кхан, Иоланда Бекман, Элиан Плюман и Мадлен Дамерман. Этот лагерь использовался для немецких политических заключенных еще с 1933 года. Бараки, рассчитанные на 250–300 пленных, зачастую вмещали до 3 тыс. человек.

Лагерь Маутхаузен был построен в 1938 году, вскоре после оккупации Германией Австрии. Там содержались главным образом евреи. Он был предназначен, по словам главы отдела IV-В РСХА оберштурмбаннфюрера Адольфа Айхманна, «для окончательного решения еврейской проблемы». Позже он стал лагерем смерти для тайных агентов союзников и руководителей Сопротивления. Мы не забудем имена Гилберта Нормана, Сиднея Джонса и офицеров SOE, работавших в Голландии, которые нашли здесь свою смерть. Сюда часто наезжали Гиммлер, Гейдрих, Кальтенбруннер и прочие высокие гестаповские чины, чтобы понаблюдать за агонией людей, умиравших в газовой камере. Для этого было сделано специальное смотровое окошко. Однажды для увеселения Кальтенбруннера ему было продемонстрировано три различных метода умерщвления людей – повешение, расстрел и отравление газом.

Все биологические, физиологические и медицинские эксперименты в лагерях проводились немецкими врачами и учеными. По существу, это была вивисекция, с той лишь разницей, что операции проводились на человеческих особях.

Согласно данным SOE, во Франции во время войны работало 480 агентов. 130 попали в руки врага. Из этого числа в живых осталось всего лишь 26 человек. Они вернулись домой после освобождения из концентрационных лагерей. 106 человек были казнены или убиты. Во французских источниках приводятся другие цифры: 393 агента спасено, 119 – казнено или убито. Возможно, разница возникла из-за того, что французские историки исключили из общего числа агентов около 90 французов по национальности. Мне не удалось найти другого приемлемого объяснения такому несовпадению.

Число агентурных сетей и отрядов, организованных агентами Букмастера, колеблется от 70 до 80. Многие сети имели региональные «филиалы», группы, ячейки, диверсионные команды и т. д.

Война давно закончилась, но и поныне кое-где во Франции существуют клубы бывших участников Сопротивления, работавших вместе с офицерами SOE. Французы чтят память агентов SOE, навсегда оставшихся в земле Франции ради того, чтобы их родина стала свободной.

Я сумел дать лишь краткое описание деятельности агентов SOE во Франции, трудностей, с которыми они сталкивались. При всем своем желании я бы не смог рассказать о самоотверженности и мужестве десятков тысяч мужчин и женщин, сражавшихся в рядах французского Сопротивления. Многие из них тоже не дождались дня освобождения.

Не менее 24 тыс. бойцов Сопротивления были казнены немцами во Франции, 115 тыс. человек были отправлены в концентрационные лагеря в Германию. Из них только 40 тыс. позже вернулись домой. Эти цифры не учитывают угнанных на принудительные работы в Германию, а также потери маки и отрядов FFI в боях. Последние составляют примерно 30 тыс. человек.

Французские патриоты дорого заплатили за победу. Но они вернули своей родине свободу, а ее жителям – чувство национальной гордости. Они внесли весомый вклад в победу над тиранией, которая угрожала человечеству. Британцы, сражавшиеся плечом к плечу с французскими товарищами, никогда не переставали восхищаться отвагой и постоянной готовностью к самопожертвованию этих беззаветно преданных своей родине людей.

Глава 13
ГОЛЛАНДСКАЯ ТРАГЕДИЯ

10 мая 1940 года Германия без объявления войны напала на Нидерланды и Бельгию. Спустя две недели бельгийская армия по приказу короля Леопольда капитулировала. Голландцы оказали довольно сильное сопротивление, но очень скоро авиация люфтваффе превратила Роттердам в руины, а западные и северо-западные районы страны были захвачены немецким парашютным десантом.

К 17 марта страна была полностью оккупирована. Королева Вильгельмина, принцесса Юлиана, принц Бернхард, их дети, а также члены правительства и несколько сотен государственных чиновников и военных были перевезены на борту двух британских эсминцев в Англию. Несколько голландских линейных кораблей с экипажами и весь торговый флот также ушли из страны. Таким путем попали в Великобританию 3100 военных моряков и 1500 голландских офицеров, солдат, жандармов.

Перед отъездом королева наделила полномочиями главнокомандующего вооруженными силами страны генерала Винкельмана принимать любое решение, которое поможет избежать кровопролития. И 14 мая генерал приказал прекратить огонь, но так и не капитулировал. Официально Нидерланды никогда не сдавались немецким захватчикам.

Гитлер назначил лидера австрийских нацистов доктора Зейс-Инкварта рейхс-комиссаром Нидерландов, заявив, что у него нет намерения проявлять жестокость по отношению к «братскому голландскому народу». Но вместе с тем он назначил обергруппенфюрера СС Ганса Раутера, гестаповца, известного своей беспощадностью, комиссаром по вопросам общественной безопасности, на случай, если «братья-голландцы» не пожелают принять своих немецких «родственников» с распростертыми объятиями.

Почти сразу же после оккупации возникло и движение Сопротивления. Уже в течение первых недель было сформировано несколько отрядов. Одной из первых появилась группа «попрошаек» (Beggars)[23]23
  В 1566 году население страны поднялось на борьбу с испанцами. Герцог Альба пренебрежительно отозвался о восставших, заявив, что это «просто попрошайки». Однако именно им удалось освободить страну от гнета.


[Закрыть]. Лидером современных «попрошаек» стал Бернард Изердраат. Свой штаб они разместили в яхт-клубе возле Хук-ван-Холланд, а членами группы стали спортсмены, студенты, офицеры. Они имели весьма смутное представление об организации подпольной деятельности, но интуитивно пошли по верному пути. Они начали выпускать подпольную газету, из которой сбитые с толку внезапным вторжением своего восточного соседа голландцы смогли узнать правду. «Попрошайки» надеялись установить связь с англичанами, однако уже в ноябре вследствие предательства голландского нациста, внедрившегося в группу, Изердраат и его помощники были арестованы. А во время всеобщей забастовки в феврале 1941 года 15 человек из них были расстреляны.

Другие группы Сопротивления были созданы в 1940–1941 годах. В них вошли главным образом социал-демократы и члены юношеских католических союзов. Коммунисты пришли в Сопротивление только после нападения Гитлера на Советский Союз. Офицеры расформированных голландских вооруженных сил, которым удалось избежать интернирования, постепенно собирались вместе. Два высокопоставленных офицера – генерал-майор Хассельман и полковник Болтен собрали вокруг себя молодых людей, чтобы обеспечить сбор информации и передачу ее в Лондон. Лидером этой группы стал доктор Йоганн Штийкель, молодой юрист из Роттердама. Он даже сумел отыскать опытного радиста – Корнеля Друпштейна, который и установил первый радиоконтакт с Англией. Его сигналы были случайно перехвачены одной из приемных станций британских войск связи. В течение нескольких месяцев группа Штийкеля обменивалась сообщениями с SIS.

ГОЛЛАНДСКАЯ СЕКРЕТНАЯ СЛУЖБА В ЛОНДОНЕ

Вместе с королевой Вильгельминой в Лондон отправился бывший комиссар гаагской полиции ван Зант. Он являлся ответственным за безопасность во время вынужденного путешествия королевской семьи. В Лондоне он стал секретарем королевы и начал создавать секретную службу. Полковник Г.П. Рабаглиатти был офицером связи SIS.

Хотя в Великобританию вместе с королевской семьей и кабинетом министров прибыло и несколько профессиональных разведчиков, служивших в голландской армии, их первые шаги больше напоминали передвижение ощупью в темноте. Разведывательные органы страны не оставили на месте никаких агентурных сетей, не позаботились они и о связи, желая в тот момент только одного – как можно быстрее покинуть страну. Правда, и SIS тогда находилась не в лучшем положении. После инцидента в Венло ее голландская агентурная сеть была провалена. И к тому же один из главных агентов, очень торопившийся уехать из страны, в спешке оставил портфель с документами, в которых указывались все его явки. Разумеется, портфель попал в руки немцев, которые сумели с толком распорядиться неожиданным подарком[24]24
  Сведения приведены из неопубликованного доклада доктора Луиса де Ионга, директора Государственного института Нидерландов. (Примеч. авт.)


[Закрыть].

Созданная суперинтендантом ван Зантом Центральная разведывательная служба начала работать в Лондоне в июле 1940 года, то есть задолго до образования голландского отделения SOE. С помощью полковника Рабаглиатти в Голландию был отправлен первый секретный агент.

Это был молодой лейтенант голландского ВМФ Лодо ван Хамель. Его сбросили с парашютом возле Лейдена ночью 28 августа 1940 года. В течение долгих шести недель он работал без устали, причем зачастую при весьма неблагоприятных обстоятельствах. Многие люди, к которым он обращался, отказывали ему в помощи. Тем не менее он создал четыре группы, и у каждой имелся радиопередатчик. Один комплект радиоаппаратуры он привез с собой, еще три были собраны в Голландии и настроены на британские приемные станции. После этого ему было предписано вернуться в Лондон, чтобы доставить собранную им разведывательную информацию. Он заранее получил инструкции перебраться в Цуриг – небольшую деревушку во Фрисландии возле дамбы, отделяющей соленое Северное море от пресной воды залива Зюйдер-Зее. Там в день, который следовало уточнить по радио, его подберет английский гидроплан.

По предложению ван Хамеля его сопровождал профессор Баас Бекинг – лидер недавно созданной организации Orde Dienst[25]25
  Служба порядка. Ее задачей было поддержание законности и порядка после освобождения.


[Закрыть] (OD), в которую входили в основном кадровые военные. 14 сентября двое мужчин выехали во Фрисландию. Профессор имел при себе толстый портфель с отчетами, шифрами, микрофильмами и фотографиями. В Харлингене к ним присоединились два курьера, чтобы проводить до места посадки.

В ту ночь состоялось гала-представление в Немецком театре Гааги. Собственно говоря, это был все тот же известнейший национальный театр, просто немцы, захватив город, переименовали его, и спектакли начали идти на немецком языке. Таково было одно из культурных новшеств, введенных немцами для «блага» голландского народа. В королевской ложе сидели Артур Зейс-Инкварт, Ганс Раутер и прочие высшие чины. Остальные ложи и партер были заняты немецкими офицерами и чиновниками, пришедшими сюда вместе с женами и подругами. Среди них был и недавно приехавший по назначению штурмбаннфюрер СС Йозеф Шрайдер. Он прибыл в Голландию из Австрии всего лишь месяц назад и с нетерпением ожидал случая поймать своего первого «британского шпиона».

В антракте адъютант попросил его зайти в ложу командира Sicherheitsdienst штандартенфюрера доктора Вильгельма Харстера, который передал Шрайдеру маленький листок бумаги. Это была телефонограмма, только что пришедшая в офис Харстера и срочно доставленная в театр. В ней говорилось: «Из Леувардена. Сегодня вечером британский агент, называющий себя ван Дален, должен находиться в сопровождении трех человек на восточном берегу Фрисландии возле Тьеукемеера в ожидании прибытия английского гидроплана, который возьмет их на борт. Жду ваших указаний».

Харстер приказал Шрайдеру немедленно отправиться в Леуварден и на месте разобраться в ситуации. Взяв с собой двух человек, Шрайдер выехал на север.

Полиция в Зурихе арестовала четырех человек – ван Хамеля, профессора Бааса Бекинга и обоих курьеров – мужчину и женщину. Их выдал один из местных жителей, которому показались странными длительные прогулки неизвестной троицы по берегу.

Пленных в присутствии Шрайдера подвергли допросу, но безрезультатно. Тем более, что ничего недозволенного при них обнаружено не было. Профессор сумел выбросить свой портфель с документами в воду. Лишь значительно позже немцы случайно обнаружили его на небольшом островке, куда его выбросило волнами.

После долгих и изнурительных допросов в гаагском офисе Шрайдера ван Дален признался, что в действительности он является лейтенантом Лодо ван Хамелем, незадолго до ареста прибывшим из Англии. Но своих товарищей он не выдал. Ван Хаттум, руководитель OD, которому ван Хамель поручил свой радиопередатчик, остался на свободе. Он был схвачен немцами лишь два года спустя. Ван Хамель спас и профессора Бекинга, заверив Шрайдера, что тот не имеет ничего общего с движением Сопротивления, а лишь искал возможность добраться до Англии, откуда намеревался ехать к семье. О курьерах ван Хамель сообщил, что те являются местными жителями, которых он нанял проводниками и которые ничего не знали о его намерениях, – таким образом он спас и их жизни. Ван Хамель провел много месяцев в заключении, предстал перед судом военного трибунала и был казнен в июне 1941 года.

Его арест натолкнул немцев на мысль о необходимости усиления охраны береговых территорий, что впоследствии привело к аресту группы Штийкеля.

Некоторое время из Англии больше не направляли агентов в Голландию, главным образом из-за неразберихи, царившей в системе голландской секретной службы в Лондоне. А голландское отделение SOE в то время только создавалось. Однако благодаря самопожертвованию ван Хамеля радиосвязь сохранилась и поддерживалась.