Текст книги "Портал"

Она вдруг смирилась с его решением, отступила назад, и он уехал, как и обещал. Навсегда.

Глава 12

С неба на лобовое стекло обрушились сверкающие стрелы. Он чувствовал на расстоянии, интуитивно: Элиза безостановочно рыдает, как это бывало в самые тяжелые времена недопонимания и недомолвок между ними, когда отношения утихали или гасли, но потом их захлестывал и возбуждал новый поток бурлящих эмоций.

Он хмыкнул. Подумать только, столько нервов ушло на скандалы, а теперь оказывается, что брат был ни в чем не виноват. Как подло он тогда поступил с ним – прогнал из дома, в котором его всегда желал видеть. Мерзко, гадко на душе, в нее словно плюнули, словно выкинули за дверь, а перед этим – растоптали и вымазали в грязи, вытерли о нее ноги, словно об испачканный ковер.

Тут он подумал: вдруг Элиза придет к нему на работу? Обязательно же явится, начнет на глазах у всех вымаливать прощение. Она не отступит, но план действий уже придуман:

– Алло, Крис, это я, Доминик. Как хорошо, что ты ответила. У тебя есть сейчас перед глазами списки квартир, изъятых банком за непогашенные кредиты?

– Хм. Я уж подумала, ты собрался жильем обзавестись. А тебе зачем? Не проще ли снять номер в отеле?

– Нужно эту ночь где-нибудь перекантоваться! И нет, у нее слишком много знакомых.

– Не забывай, я тоже в их числе. Гм. Ладно, это не мое дело, сейчас вышлю по почте.

– Я в курсе, но ты, в отличие от других, умеешь держать язык за зубами.

У тебя, кстати, от некоторых квартир имеются даже ключи. Мы могли бы встретиться? – на том конце проводе повисла глухая тишина. – Кристи, не молчи.

– Боюсь спросить, Доминик, откуда тебе это известно. У меня назначена встреча в Art Gallery of Ontario, можем встретиться возле ближайшего метро.

– Ты душка, Кристи.

– Чего уж там, потом сочтемся!

– Обязательно.

В девятом часу вечера он встретил на ступенях подземки высокую моложавую жгучую брюнетку. Крис было за сорок, а краска для волос помогала тщательно прятать седину. Широкие скулы, ровный нос, пухлые вишневые губы и выразительные глаза, обрамленные густыми черными ресницами, создавали выразительный облик. Выглядела она намного моложе своих лет, лет на тридцать пять – тридцать восемь.

– Я тороплюсь, – сказала она, на бегу передавая ему связку серебристых ключей и раскрывая бирюзовый зонт. – На каждом прикреплены бирки с адресами, их не так много, но, хочу заметить, Доминик, квартиры и дома шикарны. Покупатели вот-вот объявятся, так что не тяни с отъездом, не хочу потом выдавать тебя за рабочего, которого мы пустили на время, якобы починить проводку и сделать небольшой ремонт.

– Угу.

– Сам понимаешь, богатые люди очень суеверны.

– Да брось ты. Меня соседи даже не заметят. Максимум – день, не больше.

– Хорошо, я предупрежу, если покупатели явятся со мной. Без агента никуда.

– Только не вздумай проболтаться Элизе, она не должна знать, что мы с тобой разговаривали.

– Ты же знаешь, твоей Элизе ничего не стоит разыскать тебя.

– Не в этот раз.

– Все, давай, я побежала.

– Желаю хорошо провести время, – пожелал от всего сердца Доминик.

– Спасибо, – она загадочно улыбнулась и, развернувшись на шпильке, махнула рукой, быстро исчезая среди людей с раскрытыми черными зонтами, ждущих, когда зажжется зеленый светофор и можно будет перейти на другую сторону улицы.

Доминик внимательно просмотрел бирки на ключах и выбрал район поспокойнее, где он меньше всего привлек бы внимание.

Начался сумасшедший ливень. Пока он бежал к машине, куртка совсем промокла. Он стряхнул влагу с рук и взял смартфон. На нем было несколько пропущенных вызовов от коллег и три, почти друг за другом, вызова от жены, восемь СМС с банальными, старыми, как мир, извинениями.

В лобовом стекле отражались ветви деревьев. Доминик бросил телефон на заднее сиденье. Завел двигатель, съехал на оживленную дорогу. Асфальт разогрелся от колес и высох почти сразу после окончания дождя. Не спеша плыли стальные облака, темно-синее небо сразу стало светлее и приветливее.

На блестящем асфальте плясали разноцветные пятна и точки, гирлянды и неоновые вывески, которыми были усеяны со всех сторон фасады домов, будто неосторожный художник выронил краски и забрызгал половину города и автомобили.

На тихой улице, куда он приехал, было светло из-за яркого освещения. Доминик припарковал машину на обочине, а сам быстро двинулся к двухэтажному коттеджу на противоположной стороне. На этой улице их было много, одинаковых. Милый тихий район, может быть, даже чересчур тихий. Дом по соседству был не освещен. Напротив в трех ромбовидно вытянутых окнах горел свет, и по комнате нервно ходил одетый в белую рубашку и темные брюки мужчина, занятый разговором по телефону.

Доминик быстро перебежал улицу, открыл замок и вошел. Сумку с ноутбуком и кое-какими вещами положил на деревянный пол. Он решил не включать люстры, ограничиться несколькими лампами на угловых столиках. Плотнее задернув шторы, он разглядел в холле у лестницы диван белой кожи, рядом – пустую декоративную вазу из слоновой кости. Доминик стоял в шикарной гостиной, коридор позади него уходил на застекленную веранду и задний двор.

Он поднялся по лестнице, подмечая, как громко и неприятно скрипят под ним ступени. В доме, вероятнее всего, совсем недавно жила семья с детьми. Стены почти везде, кроме спален, были окрашены в приятные оттенки сепии и охры. Он принял душ, смыл с себя пыль и грязь. Окна спальни выходили на задний двор, на ветви гигантской голубой ели.

Доминик сменил белье и одежду, повесил куртку на вешалку, а вешалку закрепил на двери. Он выключил люстру и зажег прикроватный свет, открыл ноутбук, сразу залез в почту, чтобы, наконец, не спеша прочитать вчерашнее письмо Майка.

«Привет, Доми. Я соскучился по тебе, братишка. Все еще дуешься на меня?! Думаю, достаточно с меня. Твоя стер… жена не имеет никакого права лишать нас общения. Я знаю, что нужен тебе. Ответь.

У меня все хорошо, теперь я в новом доме (в конце письма адрес прилагается, на всякий случай).

Доми, это место просто уникально: нетронутая, девственная природа, непролазные леса, высоченные горы, голубые озера и реки, а воздух! Да, и здесь столько зверей…

Обязательно жду тебя в гости. Приезжай, не пожалеешь. Только ты и я, как в детстве. Нам хватит и нескольких дней, чтобы повидаться. От работы не убудет. Ты должен жить впечатлениями, а не только просиживать зад за компьютером.

Адрес: западная часть страны, провинция Юкон, трасса «Рок», особняк «Темный бор». В двух часах езды от одноименного городка и три часа от Уайтхорса (если заблудишься, используй его как ориентир)».

Он захлопнул крышку ноутбука. Письмо отправлено Майком первого числа, уже заканчивается второе число, а он так и не ответил. Как, наверное, хреново там одному, в глухомани. Майк всегда обожал одиночество, поэтому и забрался так далеко от меня, чтобы до него никто не мог быстро добраться. Включая родного брата.

Доминика мучила бессонница. Он прислушивался к шорохам дома, скрипам стен и шелесту хвои. Потом стал рассуждать, сколько времени из Торонто ехать до западных территорий Канады. Нет, к сожалению, речь не о нескольких часах. На это уйдут дни. Только когда же он решится приехать? Наберется ли смелости позвонить и сказать брату о своем намерении?

За окном сгустились сумерки. Скорбно завывал ветер, ель иногда колотила по стене, обшитой деревянными панелями, скрипела и настойчиво скреблась колючими ветками. Шуршал дождь. Он открыл окно, и в нос ударил запах влажной земли и зелени. С вяза, каштанов и лип у соседних домов срывались и плавно падали наземь листья.

Доминик высунулся в окно. Наполнив легкие чистым, свежим воздухом, он выдохнул бледное полупрозрачное облако, которое сразу же растворилось в стене из мелькающих капель.

Должно быть, в сосновом бору замечательный чистый воздух. Там живут только дикие звери, а из звуков – многоголосый шепот деревьев, травы и камней и затихающая музыка улетающих в теплые края птиц. Романтика!

С рассветом Доминик выпрыгнул из дома, завел «опель» и сорвался с места, оглушив тихий спящий район свистом шин. Пришлось почти час дожидаться, когда откроются магазинчики и мелкие кафешки. Разделавшись с завтраком и закупив в дорогу еды и питья, он отправился на работу. Доминик хотел сделать дела незаметно, но в просторном светлом коридоре, застеленном коричневым ковром, повстречал Эвена. Тот с задумчивым выражением на лице нес кучу папок и черный кожаный портфель. Эвен иногда брал работу на дом и с утра выглядел весьма озабоченным и уставшим.

Увидев Доминика, он оживился, в его глазах загорелись интерес и азарт, сверкнула белизной зубов улыбка.

– Ты сегодня раньше, чем обычно, Доминик. Уже куда-то спешишь?

– Распечатал заявление, – на бегу ответил тот.

– Ты увольняешься?

– Попробую договориться по-хорошему. Беру отгулы за свой счет.

– Удачи, – раздался голос Эвена далеко позади.

– Не помешает, – крикнул Доминик в ответ.

В зеркале заднего вида его «опеля» мелькали высокие блестящие здания.

Когда он получил согласие босса и увидел на своем заявлении заветную печать с подписью, его охватило удовлетворение. Он позвонил Крис, вернул связку звенящих ключей и умчался из Торонто. Началось путешествие в мир Майка: далекий, недосягаемый, но однозначно желанный.

Скоро он привык к сельским видам за окном, проникся живописными лугами и безлюдными дорогами. Леса кружились в зеркалах, мелькали овраги и склоны, холмы и даже небольшие горы вдалеке. Ветер выл, катал по земле горы листьев и веток – эти обрывки осени и увядшие отголоски ушедшего лета.

По радио играла музыка группы Imagine Dragons. Доминик хорошо распланировал маршрут и точно знал, где, когда и на сколько остановиться, чтобы поесть, размяться и отдохнуть. Четыре раза он съезжал на обочину, а потом ехал дальше. Он все еще не позвонил брату, но, может, и к лучшему! Можно сделать это чуть позже, когда он соберет мозги в кучу и обретет необходимую решительность.

«Третье ноября: наступил такой долгожданный умиротворенный вечер, а за окном опять накрапывает дождь. Лучше посидеть дома в тепле и не высовываться на улицу», – звучал в динамике женский голос, потом заиграла проникновенная лирическая классика неизвестного автора – вариации фортепиано, флейты и скрипки.

Он снял номер в придорожном мотеле и уснул крепким сном до утра.

За завтраком посмотрел почту и чуть не поперхнулся сэндвичем с тунцом и хрустящими листьями салата. Позапрошлой ночью, сразу после того, как он внимательно прочел письмо брата и захлопнул крышку ноутбука, от Майка пришло еще одно письмо. Глаза жадно впились в текст, и Доминик сразу позабыл о еде и крепком ароматном кофе.

«Привет, Доминик. Мне больно видеть твое равнодушие. Что-то изменилось, не только в тебе, но и во мне. Я почувствовал перемену, испытал некоторый ужас в особняке.

Представляешь, мне чудом удалось спастись от лап медведя – благодаря волкам. С одним я прекрасно подружился. Даже придумал ему имя – Джек.

С приветом из прошлого. Помнишь, мы придумывали имя нашему неродившемуся брату, и тогда остановились на этом. Знаю, что помнишь…

Я знаю, что не твоя супруга разделяла нас, а твое собственное желание. Больно, когда нас стараются переделать, сломать, ведь не для того мы ищем близких людей, не для того…

Я пытаюсь проникнуться, слиться с домом, хотя это нереально. Я, больной на голову, сижу на лестнице, совсем один в лесу, с диким зверем, прислушиваюсь к звукам и шорохам. Ведь это обычное явление, оно же свойственно старым домам?! Боже, мне стыдно признаваться тебе, но я боюсь этого одиночества. Кажется, оно пожирает меня изнутри, переворачивает мои внутренности, сжимает их, пронизывает убийственным ледяным холодом.

Я стал нервным, иногда ощущаю на себе сверлящий взгляд, будто дом наблюдает за мной. Что-то терзает меня, беспокоит… Здесь есть что-то, чего я не вижу. Пойми меня правильно, Доминик, я не сошел с ума, прости…»

Доминика после этого письма охватило беспокойство за брата. Когда он вышел на улицу, к «опелю», то первым делом бросился к смартфону, который так и валялся на заднем сиденье, и позвонил Майку. Он наконец решился сделать то, что должен был сделать уже очень давно. Телефон Майка молчал.

Разгоняясь на ровном шоссе, Доминик прокручивал в голове обрывки этого оборванного письма. Майкл не дописал его, отправил быстро. Значит, его отвлекли обстоятельства.

Волк! Это животное засело в мыслях. Быть может, волк напал на него?

Это только догадки, предположения, но какие еще могут быть причины, оправдывающие это молчание?!

Закончились крутые повороты, и руль встал ровно. Доминику требовалось только едва подкручивать его, чтобы не улететь в овраг. Он быстро набрал номер Майка и долгих пять минут слушал гудки. С каждым протяжным гудком его сердце замирало в оцепенении. Он был абсолютно уверен, что дождется, и брат ответит на звонок, но этого так и не произошло.

В дороге начались непредвиденные приключения. Когда он выехал на открытую безлесную местность среди покрытых грязью равнин и полей, налетел ураганный ветер, и автомобиль наполовину вынесло на встречную полосу.

Мусор поднялся на метр от земли: листья, прутики, ветки, уснувшие мухи – все вертелось и кружилось в водовороте, который невидимая сила подбросила ввысь и со всей дури швырнула в лобовое стекло. Надо сбросить скорость, иначе…

И тут раздался взрыв. Пальцы разжались, руль неожиданно вырвался из рук. Удар произошел, судя по ощущениям, под капотом, с левой стороны. Колеса вихляли на влажном асфальте, порывы ветра подталкивали «опель» в кювет.

Он долго тормозил, пока не выровнял машину. «Опель» неестественно скосило влево.

– Вот блин! – выругался Доминик, когда увидел разорванную шину.

Тяжелые капли били его по щекам, и он прикрывал голову рукой.

Погода словно пришла в злобное помешательство. Тучи стягивало в плотный водоворот за высокими горами. Серые облака, бегущие по небу, сливаясь друг с другом, мгновенно темнели. Все это настораживало и нервировало. Доминик сейчас готов был поклясться, что наблюдает зарождение смертельно опасного урагана.

На равнине, продуваемой со всех сторон, ему за три часа не встретилось ни одной машины. Нужно поменять колесо на запасное. Но сколько он здесь пробудет и куда направится ветряная воронка?

Он принялся за дело. Ветер хлестал по спине, дождь как будто обезумел, серый день за несколько жалких минут превратился в сумерки. А позади разворачивался огромный неуправляемый водоворот. Доминик поторапливал себя, но старался работать спокойно, не оборачиваясь. Если пока не снесло, значит, есть надежда, что все обойдется.

Он плашмя уложил колесо с разорванной шиной в нишу багажного отделения, опустил домкрат и только сейчас посмотрел назад. Вихрь хватал в свои объятия все, что попадалось ему на пути, абсолютно все, что можно было унести, сломать или вырвать из земли, а то и взять вместе с ней. Траву на земляных островках жестоко косило, воздух, казалось, темнел и сгущался вдали, за полем, принимая вид смерча!

Его лицо посерело. Доминик охнул и быстро завел «опель». Когда он подъезжал к сплошной высокой стене елового леса, то слышал, как ветер царапает двери и лижет стекла, как пластик прогибается под его напором и мощными ударами, ревет и стонет.

Руль под вспотевшими ладонями дребезжал, но он видел черную воронку, уходящую на северо-восток. Доминик уже долго ехал и начал уставать за рулем, но боялся, что ураган сменит направление и двинется в обратную сторону, к нему, поэтому пять часов без остановки мчался сквозь лес.

Наконец он съехал по бетону на обочину, рядом с которой виднелась зыбучая колея. По ней меньше недели назад могли ездить лесорубы на тракторах и спецмашинах, вывозя из непролазных лесов ценную древесину. Прямо в машине провалился в неспокойный сон. Он часто просыпался, а когда в полночь дождь окончился, то следующие пару часов прислушивался к звукам, доносившимся из леса: то сова недалеко ухнет на самой высокой ветке, то совсем близко пробежит маленький хищный зверь, сверкнув в темноте глазками. Не дожидаясь рассвета, он двинулся в путь. Было утро пятого ноября.

Доминик приближался к заправке. Теперь он сможет перекусить и заправиться. На всякий случай он опять позвонил брату и сильно огорчился, обнаружив, что тот опять не берет трубку.

– Замечательно, Майк, – ворчал Доминик, пряча смартфон в карман куртки.

В дороге его застали врасплох звонки Элизы Шетти. Он был уверен, что жена, наконец, отставит его в покое, но ошибался. Эта врунья долго напускала видимость безразличия и ненависти к Майку, она была слишком уверена, что ее окружают слепые идиоты. Но теперь он видел, какая она на самом деле, видел ее со стороны – глазами Майка, доселе недоступным для него взглядом. Когда знаешь точно, что собой представляет человек, становится намного легче смириться с его предательством.

Было неприятно вспоминать разговор Элизы с матерью. Она прошлась по нему, словно каток или бульдозер, и на смену любви пришли равнодушие и холод.

В груди будто разрасталась бездна, черная дыра.

Однообразная дорога сливалась перед глазами, превращая путешествие в невыносимое испытание, которое поначалу манило и привлекало, а теперь скорее разочаровывало. Однако судьба Майка волновала Доминика сильней, нежели собственные душевные терзания.

Когда он остановился для того, чтобы справить нужду, метрах в тридцати от него на дорогу вышел бурый медведь. Он водил носом по ветру, осторожничал, но ветерок дул в лицо Доминика, и зверь не услышал запаха человека. Доминик, поторапливаясь, запрыгнул в «опель» и стал ждать, когда медведь скроется в кустах можжевельника и отойдет от проезжей части на достаточное расстояние. Но вместо этого неосторожный и любознательный зверь двинулся навстречу.

Когда человек завел мотор, мишка остановился, взвесил риск и скрылся за ближайшими зарослями.

Доминик уже чувствовал сердцем, что его длинный тернистый путь близок к концу. И вот сразу за поворотом мелькнул указатель с названием загадочного городка – Темный Бор. Судя по расстоянию, он будет на месте к трем или четырем часам дня, а там у местных жителей можно будет узнать точную дорогу.

Утомленный, Доминик выключил надоедливое радио, приоткрыл окно и стал дышать полной грудью, будто в последний раз в своей жизни – он просто хотел запомнить опьяняющий запах соснового леса. Голова от чудесного действия кислорода мгновенно прояснилась, растворилась даже тупая боль в висках, которая начала отвлекать Доминика, и он вновь включил радио.

Скоро он увидел желтый трактор и двух стоящих неподалеку лесорубов. Они затягивались папиросами, и над их головами витало полупрозрачное облако дыма, которое с каждым выдохом становилось все больше и плотнее. Один из лесорубов подтягивал синий истрепанный комбинезон, расстегнутый до бедер и обмотанный рукавами вокруг толстого живота. Другой был одет в жилетку со слежавшимся мехом поверх такого же комбинезона.

Они сразу обратили внимание на приближающийся автомобиль. Черный «опель», весь грязный и пыльный, остановился рядом. Доминик вышел из машины, улыбнулся в ответ на их удивленные взгляды и подошел ближе.

– Добрый день.

– Добрый, – ответили лесорубы в один голос, с удивлением посматривая друг на друга.

– Заблудился, мил человек? Откуда будешь? – спросил один из них, с гладким блестящим черепом без волос и черной густой бородой. Его серые, глубоко посаженные глаза сверкали интересом.

– Я не из этих мест. Из Торонто, меня зовут Доминик.

– Понятно. Акцент у тебя какой-то неместный. Ты не канадец!

– Нет, из Англии.

– А! – протянул второй. – Тогда понятно. Сколько ни живут англичане у нас, все равно не ориентируются на местности, – оба расхохотались.

Другой мужчина выглядел гораздо старше товарища, Его загорелое лицо и руки были измазаны мазутом, а седые волосы свисали до плеч. Двери и капот трактора были открыты нараспашку. Видно, эти двое устроили себе перекур после починки огромной машины.

Лысый перестал смеяться первым.

– Я ищу город Темный Бор. Поможете мне с направлением?

– А чего тут искать-то? Три версты, и городок наш как на ладони.

– Ага, вот и весь его размер, – вторил другой.

Посерьезнев, седой старик спросил строгим голосом:

– Чего ты там забыл?! Это сколько же ты сюда, сынок, времени ехал?

На туриста не похож…

– По правде говоря, я только ориентир держу по вашему городку. Мне нужен особняк, он где-то здесь, в глухих лесах, с одноименным названием.

– А чего тебе там нужно?

– Я приехал навестить брата. Он его недавно купил.

Рабочие переглянулись.

– А вот прямо поезжай, по этой дороге будет съезд на трассу «Рок», но впереди будет сначала развилка. Увидишь, по указателям сориентируешься. Наслышаны мы о твоем брате. Здесь каждый ожидает услышать что-нибудь плохое о новом хозяине этого мрачного дома…

– Мрачного? – переспросил Доминик.

– Дом, поди, старый, давно не ремонтировался. Чему ты удивляешься, парень? Слухи… Да нет, что ты, вру. Легенды злые ходят, и никто и носу туда не сунет, кроме вас, городских. Все-то вам в городах не сидится, за приключениями тянет, – мужчина зашелся кашлем, а потом продолжил разговор. – Все бегут из дому, а твой брат наоборот. Говорили мы властям: прикройте объявление, видите же, люди слетаются на него, как… ну, ты понял. Ан нет, денег он немалых стоит, а снести жалко, а что люди в его стенах гибнут аль пропадают, им невдомек.

– Гибнут? Пропадают? – повторял Доминик страшные слова, вспоминая тревожное сообщение Майка.

– Ты давай, поторопись, пока чего и с ним не вышло.

Доминик поежился от ветра и сказал:

– Благодарю за информацию. Я поеду.

Он направился к «опелю», когда его окликнули.

– Я бы на твоем месте оружие прихватил, – сказал лысый.

– Справлюсь и так.

– Ну, смотри, – ответил рабочий. – Мы предупредили…

– Удачи тебе, Доминик, – проговорил старик, когда автомобиль скрылся за поворотом. Среди редких тоненьких сосенок мелькнули и быстро исчезли серебристые диски колес. Глава 13.

Как и говорили лесорубы, впереди показалась развилка трех дорог. Он миновал перекресток. Проехал мимо знака, предупреждающего о населенном пункте с численностью в пять тысяч человек, и съехал с грунтовой дороги на трассу «Рок». Это дорога вела прямо к дому Майка. Оставалось два часа пути, и он будет на месте. К шести, а то и раньше, он своими глазами увидит величественный готический дворец. Сейчас он больше всего хотел крепко обнять брата, понять, что ему ничто не угрожает и что тот волк не… Не убил его?

Неожиданно на дорогу выскочил большой мохнатый зверь. Доминик вжал ботинок в педаль тормоза, пока автомобиль не остановился. Шины едва не стерлись; на асфальте остались длинные горячие чернильные полосы, пар от которых тут же подхватил и рассеял ветер.

Волк-альбинос перегородил проезжую часть. Он будто хотел, чтобы человек подошел к нему первым. Доминик вышел из «опеля», но на всякий случай остался рядом с открытой дверью.

– Странно, мне показалось, что это о тебе писал мой брат. Джек! – он увидел, как при звуке этого имени волк напрягся. – Это ведь ты?

И вдруг он заметил на правом боку зверя кровавое пятно. Доминик попятился. Рана, скрытая под белой слежавшейся шерстью, издалека совсем не бросилась в глаза. Волк стал приближаться, и Доминик запрыгнул обратно в салон и громко захлопнул дверь.

– Возможно, я просто обознался. Уходи, дай проехать… – волк, повинуясь, перебежал к обочине, встал около оврага и долго смотрел вслед уезжающему автомобилю.

Вскоре начались прекрасные пушистые ели, мохнатые лиственницы и пихты, впереди забрезжили золотистые луга. Потом опять пошли сосны. Мелькнул указатель, и примерно через пятьдесят метров Доминик увидел подъем на пологий склон холма.

Мотор «опеля» нес его вверх, он старался выжать из автомобиля всю мощь, лишь бы не застрять в глубоких колеях, которые оставили в ненастную погоду огромные колеса джипа. Холм оканчивался пустырем, на котором играло черным блеском высокое ограждение с распахнутыми настежь воротами.

Свечерело, серая непроглядная пелена говорила о неумолимом приближении темноты. Да уж, лучшее время, чтобы попасть внутрь готического особняка, вид которого не вызывал ничего, кроме дрожи в коленях.

Он оставил «опель» на пустыре, а сам осторожно прошел во двор. Три машины стояли друг за другом: «форд», «импала» и впереди – джип Майка. Может, у брата гости, поэтому ему не до звонков?! Владелец «импалы», видимо, торопился сильнее всех – он не удосужился даже закрыть свою дверь.

Но Доминик не стал рассматривать брошенные автомобили. Он подошел к причудливой клумбе, покрытой яркими разноцветными бутонами. Красные розы стояли, оплетенные сиреневыми цветами, их толстые стебли покрывали огромные острые иголки. Доминик собрался идти дальше, но носком случайно задел тяжелый звенящий металлом предмет.

Что это? Он подобрал странный браслет, осмотрел его со всех сторон и услышал позади, в саду, хруст сухих веток. Туман собрался среди безмолвных исполинов, в изгибах их ветвей притаился краснохвостый ястреб.

– Скверное место, – тихо сказал Доминик.

Он, не задумываясь, положил браслет в карман, поднялся на крыльцо и дернул дверную ручку.

– Заперто? Хм… – он прислонил ладони ребром к витражу и стал вглядываться внутрь: в центре виднелись очертания лестницы и вроде бы боковые стены.

– Майк, открой. Это Доминик, – крикнул он в тишину, но так и не получил ответа.

Он сошел вниз, вскочил на белый вазон с промерзлой землей и тем же способом осмотрел крохотную комнату. Увидел приоткрытую дверь, перегороженную буфетом, в остальном же наблюдался порядок и чистота.

– Где все?

Спускаясь, он размышлял, как не разозлить брата и попасть в дом, не выломав ненароком чего-нибудь.

Он отошел немного назад, помахал руками, снова давая о себе знать. Свет не загорался, никто не старался отдернуть шторы, чтобы хоть как-то намекнуть о себе. Здесь будто вовсе никого не было, все будто ушли. Он прошел вдоль торца дома, где росла высокая лиственница, ее нижние колышущиеся ветви царапали окна кухни. На заднем дворике Доминик увидел аллею, в тени меж стволами прятались скамейки. На заднюю сторону дома выходили своими широкими рамами окна из зала – почти во всю стену, доверху завитую плющом и диким виноградом.

Доминика привлекла приоткрытая калитка у изгороди. Он толкнул ее и осторожно вышел – решил пройти вдоль забора. Интуитивно повернул направо. Там Доминик и наткнулся на труп. Обглоданное до костей тело, вероятнее всего, принадлежало волку, и его вид вызвал приступ тошноты.

Он присел на корточки, прикрыв рот и нос рукой.

– Кто с тобой мог такое сотворить?

На расстоянии нескольких сотен метров опять послышался шорох шагов, треск прутьев, затем все смолкает. Доминик еще раз осмотрелся вокруг, но так никого и не увидел. Он закрыл калитку и вернулся на задний двор. Заметил перекосившуюся дверь, ее белое полотно беспомощно повисло на верхней петле и только поскрипывало от еле уловимых колебаний воздуха.

Доминик не стал ее трогать, боясь, что дверь тут же упадет. Он очутился в тесном угловатом коридоре, ведущем на кухню, потом вышел к лестнице и увидел явные следы борьбы. Под тонкой подошвой ботинок хрустели осколки керамической вазы, среди них, в темной луже, лежали клоки серой шерсти. Журнальный столик превратился в разбросанные по полу осколки стекла. Собранная сумка Майкла и телефон валялись в разных концах холла.

Он подобрал телефон с пола и изучил все звонки за несколько дней. Вчера около одиннадцати последний пропущенный вызов принадлежал некой Мире.

«На Майка напали! – мелькнула в мозгу страшная фраза. – Кто же это?!

Волк? Человек? Группа людей? Нет, нет, нет. Зверь не смог бы выломать дверь.

А что, если сам Майкл это сделал, спасаясь бегством от бешеного зверя? Тогда кто оставил столько машин за воротами? Здесь, должно быть, замешан не один человек, а как минимум два, а то и три. Если вдруг волк защищал его от незваных гостей, и его убили, и это его труп лежит за участком, то где же тогда сам Майкл?!»

Доминик прокручивал варианты, находя новые улики. Он изучил исполосованные стены. Следы были оставлены будто когтями или острым лезвием. Втиснулся в проем, загороженный буфетом. Здесь Майкл прятался от неизвестного ночного визитера.

Потом быстро взлетел по ступеням наверх и замер. Доминик медленно перешагнул дверь, вылетевшую из короба. В спальне оставалось достаточно много вещей, в основном это были туалетные принадлежности: шампуни, бритвенные кремы, мыло, дезодорант, зубная щетка в стакане и полотенца.

Беспокойство Доминика переросло в щемящую тревогу. Его все сильней одолевал страх. Пока он бродил по дому и участку, улицу поглотила тьма. Но перед тем как уйти, он осмотрел главную дверь, подергал за ручку и увидел кое-где на древесине и обоях уже знакомые вмятины и царапины. Дверь не поддавалась, чтобы выйти, нужно либо иметь ключ, либо выбить ее из проема.

Он решил пока ничего не ломать и спокойно вернулся через черный ход кухни во двор.

Он не мог понять главного: как с таким рослым крепким мужчиной, как его брат, смог справиться один человек? Или все-таки незнакомец был не один? А что, если Майклу посчастливилось выбраться?. Доминик, не раздумывая, опрометью кинулся назад, к калитке, выскочил в лес и стал звать брата.

Он вспомнил об автомобилях и понял, что его поиски будут проще, если он разузнает имена владельцев. Пришлось возвращаться назад, чтобы проверить салоны машин.

Сначала Доминик бросился к запылившемуся джипу. Дверцы легко отворились. Но искать необходимо не в джипе, а в чужих автомобилях, и он прошел мимо, к «импале». Машина так и манила к себе. Он сел за руль, принялся рыться в бардачке, во всех потайных карманах и нишах. Никаких документов, ничего, что помогло бы установить личность владельца. Видимо, предусмотрительный водитель забрал документы с собой. Только на месте переднего пассажира лежали две плотно закрытые пластиковые коробки, из которых Доминик извлек алые шелковые мешочки с какими-то камнями и кристаллами.

– Что это? Ну и ну! – воскликнул он и вылез наружу, чтобы осмотреть «форд».

С «фордом» повезло больше: в бардачке лежали технический паспорт и водительское удостоверение на имя Миры Джонс – молодой миловидной светлой шатенки, судя по фотографии. Ни телефона, ни самой женщины нигде не было.

Ее присутствие в доме пока под вопросом, хотя у Доминика и были некоторые предположения. Вероятнее всего, она была здесь, может, около полудня, вначале позвонила, а потом пропала – так же, как Майк. Исчезли они вместе или Мира опоздала и застала преступника на месте преступления? Он вдруг понял, что больше не в силах оставаться здесь, наедине со своими мыслями. Он опасался еще и того, что преступник до сих пор бродит неподалеку.