Текст книги "Вампир… ботаник?"

Глава 14

Если женщина наконец замолчала, то, скорее всего, она заснула.

Народная мудрость

Дарья

– Джано!

– Тсс. Не пугай его.

– Кого? О…

Черный ужас сидел на столе, на какой-то тряпке, и, мрачно сверкая глазами, судорожно сучил лапками, вплетая в ткань свои паучьи нити… в подозрительно знакомую ткань, кстати…

– Это та самая ловушка для моли?

– Что? Ах да. Он ее починит. Такие существа видят плетения и восстанавливают их на интуитивном уровне. А если вещь магическая, то и чары можно восстановить – плетения будут совершенно однородны, никаких обрывов и искажающих узлов.

Я покивала, с сочувствием разглядывая еще одного свидетеля паучьих подвигов: белую мышь в стеклянном аквариуме. Бедная пушистая мышильда явно не знала, что паук – птицежор, а не мышеед. И, похоже, считала себя будущим обедом черной громадины.

– Ты посмотри, какая умница… – ворковал вампир. – Не хочет есть, пока работу не закончит.

– Ну…

– Ты только сама его не корми.

Та-ак. Это что, наезд?

– Хочешь сказать, я плохо готовлю?

– Э-э… нет. Просто рискованно. Непредсказуемо. На сторожков хоть бы глянуть. А паук ценный. – И хозяин снова уставился на свою восьминогую радость жизни.

Странно это все-таки. В смысле… разве он не должен сейчас думать об аргентумах, волноваться о том, что Даиз отомстит, и так далее?

– Джано… А ты что такой спокойный?

Показалось или ладонь чуть дрогнула?

– Ты о чем?

– Хочешь сказать, аргентумы тебя не вызовут?

Не показалось. Лицо (наконец-то я научилась различать мимику под всей этой краской!) чуть напряглось.

– Вызовут.

– Попадет же? Эти кровососы должны быть в ярости.

– Да…

– И?

– Что – и?

– Делать что думаешь?

Вампир помолчал.

– Пойду на вызов.

– Вот прямо так и пойдешь? Мало вчерашнего было?

– А что я должен делать, Дарья? – В голосе Джано послышалась тоска. – Они правящие. Я вампир. Я обязан подчиняться.

– Даже если тебя убивают?

– Они имеют право.

– Ни хрена!

Брови вампира дернулись.

– При чем тут корнеплоды?

– Твою швабру, Джано! Ну какие корнеплоды? Я про тебя и это твое… черт, не знаю, как назвать! Подчиняться, повиноваться, слушаться… сколько можно, а? Ты умный… ты столько знаешь, ты сильный, ты… нельзя так! Ты бороться должен! На что бы они там ни имели права, все равно!

– Бороться с аргентумами? – тихо повторил вампир. – Но я не могу…

– Почему? – Я рычала уже по инерции: с вампиром творилось что-то неладное. Он побелел так, что даже под краской заметно стало, мучительно свел брови, а в глазах дрожал, разгораясь, знакомый серебряный блеск…

– Я… мне…

– Джано, ты что?

– Мне запрещено… – прошептали белые губы.

– Что? Эй… держись, что ты, а? Держись.

Но он меня уже не слышал. Узкая ладонь слепо шарила в воздухе, нащупывая опору.

– …запрещено… думать… об этом… – выдохнул вампир. И стал оседать на пол…

Да что ж такое?..

Он пришел в себя буквально через тридцать – сорок секунд. Я только и успела, что испугаться. Ну и еще аквариум сшибить, когда на помощь бросилась. Тот, с мышильдой…

Открыл глаза:

– Дарья? – А взгляд не туманный, как обычно после такого вот полуобморока, а острый, прицельный. – Повтори.

– Что повторить? Ты как вообще?

– Повтори, что ты сказала перед этим, перед моим… повтори.

– Ты должен боро… эй, а тебе снова плохо не станет?

– Пов-то-ри.

Голос у него был… ладно, повторю, трудно, что ли.

– Ты должен бороться. – В третий раз прозвучало, конечно, не так выразительно, как в первый, но Джано не обратил на это внимания – он прикрыл глаза, словно к чему-то прислушиваясь. Я на всякий случай прислушалась тоже, но, кроме шороха на полу (мышь, внезапно обретшая свободу, уносила лапки куда подальше), ничего не было слышно. Наконец вампир кивнул, словно ответил себе на какой-то мысленный вопрос, и поднял на меня глаза:

– Очень… интересный эффект. Повезло мне с Даром все-таки. Значит, мне нельзя сопротивляться… По крайней мере, аргентумам. И задумываться об этом тоже нельзя. Любопытно… а что еще мне запрещено? Самостоятельный поиск тоже блокирован… ну-ну. Дарья?

– Че?

– Ну-ка сядь. Ну вот хоть сюда, на постель.

– Что надо-то? – Сидеть поблизости от птицежора было неуютно. Я не то чтобы особо боюсь пауков, но пауков такого размера… Я понимаю, что он – птицежор, а не дарьеед и даже дарьекус, но все-таки – неуютно.

– Хочешь задать мне вопросы?

– Вопросы? Какие?

Джано старательно растянул уголки губ, пытаясь улыбнуться:

– Любые.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать семь.

– Сколько?!

«Дарья, он же сказал!»

– Джано, твои предположения насчет родителей?

– Мм…

– Ясно. Не отвечай. Почему ты тогда снял с Даиза эффект хвоста и рогов?

– Какой эффект?

– Не помнишь… Так. Твой уровень силы?

– Мм…

– Понятно.

А чего теперь и спрашивать? Вроде уже выспросили что могли? Лично у меня фантазии хватило ненадолго, на двадцатом вопросе она объявила забастовку – переоценил вампир мою непредсказуемость! – И я позвала Шера. Парнишка местные нравы знал лучше, ему проще было разобрать, что тут не так. Он просек ситуацию в момент, как-то нехорошо подобрался и принялся за Джано всерьез.

Первый вопрос был, что называется, не в бровь, а в глаз:

– Джано, твое настоящее имя?

Я оторопела. Это с какой стати? Разве можно не знать собственного имени? А вампир опять начал задыхаться, за горло схватился. Я поспешно сбила его другим вопросом, совершенно идиотским, кажется, что-то про его отношение к моему приготовлению пищи. Но помогло. Джано перестал ловить воздух посиневшими губами и всерьез призадумался над тем, удаются ли мне блинчики. Нам сразу расхотелось задавать вопросы: ведь не откачаем, если что!

Но оказалось, что спорить с Джано-сегодняшним не проще, чем с автобусом или бульдозером. И постепенно мы выработали что-то вроде страховки. Мы спрашиваем, и если очередной ответ оказывается одним из «запретных» и губы Джано опять начинает заливать синева, то следующий вопрос нужно задать очень быстро, и он должен быть абсолютно не связан ни с личностью вампира, ни с его со-родичами, ни с порядками в вампирской общине. Лучше всего для этого подходили мои, не всегда толковые, но отвлекающие по полной программе вопросы.

Чего только стоил вопрос об Анисе – ну той, которая на самом деле должна была стать его Даром. И крупной подставой. Вот если подумать, какое мне должно было быть до этого дело? Не должно ведь…

А картинка вырисовывалась страшноватая.

Джано не знал своего настоящего имени, не имел близких людей (ладно, вампиров) и друзей и не имел права их заводить, не смел сопротивляться воле аргентумов ни в какой мере, не должен был всерьез отбиваться от Даиза, не должен был наращивать уровень своей энергии сверх отпущенного предела, а если такое случалось, обязан был извещать аргентумов и ложиться на изъятие…

Черт, да кто здесь раб, в конце концов?

Если так посмотреть, то прав у Джано было меньше, чем у Алишера или у меня.

Нам, по крайней мере, не запрещалось думать… И память у нас не отбирали.

Что же это такое?

– Не думаю, что такие ограничения наложены на всех Старших вампиров.

– Нет… – Джано слепо смотрел куда-то мимо паука-птицежора, который, закончив с противомольной занавеской, спустился на пол и взялся за какие-то белые нитки… – Нет. Только на меня.

– Почему?

– Я узнаю.

– Так уже было, – проговорил Алишер. – Когда я… ну жил здесь раньше, я замечал кое-что такое, необычное. То ты забывал, что случилось, то говорил странное. То с Даизом… я спросил почему, и ты тоже ответил: я узнаю.

– А потом?

– А потом сам знаешь. Я проснулся у Даиза, и он сказал, что ты мной откупился. – Мальчишку пробила дрожь, и Левчик, как раз размышлявший, кого утешить, принял решение и потопал к нему под бочок.

– Понятно…

Ага. Очень даже понятно. Кажется, мы только что выяснили, почему парнишку выкрали. Много видел? Задавал лишние вопросы? Наверняка.

– И что ты теперь будешь делать? – Алишер прижал к груди острые коленки (кормить, кормить и еще раз кормить!) и не отрывал взгляда от пола.

Джано вдруг встал. Отобрал у паука-птицежора притихшую, но жутко довольную мышильду (тот непонятным образом умудрился укоротить и завить ее шерсть) и запихнул обратно в аквариум. Обнял Алишера за плечи.

– Что делать? Пришла пора совершенствовать свой Дар. Готовься, Дарья.

Глава 15

Красота – страшная сила. И с каждым годом она все страшней и страшней.

Главный смотритель шахского гарема

Дарья

Твою швабру!.. Кассу мару! Хакарл им в прическу, этим аргентумам с их традициями!

Совершенствование я имею в виду!

Если б я знала, как это будет, если бы просто догадывалась… черт, проще на диете сидеть (по крайней мере, первые два дня). Нет, я совершенствуюсь только первый… но мне уже хватило по горло и даже выше.

Р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р.

Началось все еще вчера вечером. Что такое совершенствование, мальчишки представляли себе плохо, но зато с фантазией у них был полный порядок, и через час я лезла на стенку от их предположений. Ну то есть влезла бы, если бы была уверена, что это хилое-средневековое меня выдержит.

Шер про эти процедуры знал не очень и только предполагал, что каждый «усовершенствованный» становится чем-то похож на своего хозяина.

Рад (внаглую присвоивший белую мышильду) радовался за меня и говорил, что теперь я наверняка полюблю алхимию.

Тихий Тагир отмалчивался, и только по глазкам видно было: дите подсчитывает, сколько крови мне понадобится, если я подамся в вампиры.

Лазоревое чудо критически осматривало меня с ног до головы и рвалось совершенствовать прямо сейчас, начиная с волос и заканчивая маникюром.

Но это были цветочки. Ягодки пошли с визитов в «дома». То есть в гости к другим вампирам, у которых имелись прошлогодние и позапрошлогодние Дары. Уже усовершенствованные, так сказать. Ритуал такой: сначала продемонстрировать свой Подарочек, так сказать, в «сыром виде» (а заодно и Подарочку показать образец), а уж потом браться за «тяжелый и неблагодарный труд». Раньше-то Джано чихать хотел на этот ритуал, потому что все равно не собирался меня оставлять. Хотел втихую найти мое племя (!) и отправить свой Подарочек обратно к родственникам. Все равно, мол, не убережет: или отберут, или произойдет несчастный случай.

А сейчас все, хана кузнечикам. Одному кузнечику… почти в полтора центнера весом.

Вперед, Дарья, нет предела совершенству!

Да-а… Что вам сказать. Запустил Джано дом. Я даже не представляла как. Пока не увидела…

Роскошное здание, все в каменном кружеве и зелени. Вампир Джаванно, Старший.

Аккуратный белый домик, словно светящийся изнутри. Дом вампира Микеле.

Розовая мини-крепость, словно вырастающая из цветочных стен. Владелица – вампирша Мелисс. И так далее, и тому подобное.

Да, Блэйд бы на моем месте схлопотал полный культурный шок. Здешние вампиры не собирались прятаться по склепам и выползать из дома только по ночам. А интересно, водятся ли тут Беллы Свон? Вряд ли… а то бы вампиры уже вымерли…

Да что за чушь лезет в голову?!

Успокоиться, живо!

Так, что там у японцев…

«Совершенный человек пользуется своим умом, словно зеркалом: он ничего не хватает и ничего не отвергает. Берёт, но не удерживает». Тьфу, и тут совершенство… Не то.

«Действие проистекает от желаний».

Не то. Чего я сейчас хочу – так это удрать из этой обители совершенства и немедленно переодеться во что-то посимпатичнее. Или чего-нибудь разнести, чтобы успокоиться. Успокоиться! Ояката чего только не говорил, и все мудрое, даже если непонятное. Неужели там ничего нет о спокойствии?

Ага!

«Сохраняя спокойствие, заставь противника потерять бдительность»… Подходит! А что там дальше?

«Изучи, насколько силен противник. Сражайся, если перевес в твою пользу, и не сражайся, когда нет шанса на победу».

То что надо.

Там еще что-то такое было подходящее… Сейчас, как же там… ведь целый перечень был. Мы его тогда три часа заучивали. Есть хотелось непереносимо, Олька при ответах, как нарочно, сбивалась и вместо «победы» постоянно соскальзывала на «креветок». А Ларка – на борщик со сметанкой, мм… Не отвлекаться!

Так, заповеди повторить:

«Внуши противнику мысль о том, что преимущество на его стороне».

«Ну, тут и притворяться не надо. Только глянуть в эти самодовольные морды».

«Если противник силен, отступи и хорошо подготовься».

«Само собой…»

«Нарочно выводи противника из себя, изматывай его».

«Сохраняя спокойствие, заставь противника потерять бдительность».

«Встретив единую группу, посей в ней раздор; сделай ее членов чужими друг другу».

«Поражай слабые места противника, делай то, чего он не ожидает».

«Изучи, насколько силен противник. Сражайся, если перевес в твою пользу, и не сражайся, когда нет шанса на победу».

«В ходе сражения сделай так, чтобы инициатива исходила от тебя».

«Нападая, атакуй врага так, словно это твой последний шанс».

Йес! То есть банзай!

И появившуюся вампиршу (кр-р-р-р-р-расавицу – моделям от зависти только силиконом поперхнуться!) встретила с самой спокойной физиономией.

Правда, спокойствия моего хватило ненадолго. Оно как-то подтаяло в тот момент, когда я увидела, как эта мымра посмотрела на моего вампира. Как первая красавица школы на ботаника-очкарика. Мол, что это такое, а главное, с какой стати оно тут, рядом?

– Ты? Принес мой заказ?

И взгляд этакий, от которого у меня рука сама собой к карману потянулась.

– Заказ будет готов через два дня, Мелисс, он ведь особый, специально для тебя по моему личному рецепту. Я по другому поводу. – Голос Дара изменился, стал суше и официальней. – Орихальти Мелисс, прошу твоего присутствия и свидетельства в деле совершенствования моего Дара. Прошу твоей помощи, со-родич.

Ого! Всегда удивлялась, как легко зрелище «красавица снисходит до простых смертных» превращается в «Медуза горгона отправляется в свободный полет». Или «Кобра готовится к броску».

– Ш-ш-што?

Все-таки кобра…

– Ты смеешь?

– По праву со-родича.

– Ты! Это чудовище…

– Ты мне отказываешь? – что-то мелькнуло в голосе Джано, что-то этакое… не знаю, как назвать, но лично мне на ум пришло слово «яд». И еще почему-то «волк» и «айсберг».

Кобра спрятала клыки и задумчиво коснулась хво… юбки.

– Хм… мы же не будем решать такие сложные вопросы сразу, без переговоров? Напитки нам. Этому… Дару… тоже. Позвать Эфа. Пусть он пока немного поучит твой… оригинальный Подарок.

Поздно она решила быть любезной.

Жабья икра уже соскользнула в ее цветничок.

– …А еще есть стихи о любви несравненного Джаниля, и они воистину прекрасны! – Эф, Дар коброподобной вампирши, вдохновенно воздел тонкую руку и приготовился прочитать очередной бейт. Местные стихотворения так называются.

– Не надо, я верю!

Но остановить это возвышенное совершенство можно было только грубой силой. И то сомнительно. Это примерно как меня затормозить, когда я начинаю составлять меню и упоенно перебираю рецептики. Увлеченный человек…

Неужели и я после совершенствования вместо рецептов чудо-борщика на свининке и рулетиков «на ниточке» буду вот так вот воспевать прелести ямочек на подбородке? Ужас.

 
Уж не мимо ли подруги ты пронесся, ветерок,
Что сладчайшим ароматом ты овеял мой порог?
 
 
Осторожен будь, дыханьем не коснись ее кудрей,
Что тебе до них? Не путай золотистый завиток[1]1
  Хафиз. Пер. Т. Степендиаровой. – Здесь и далее примеч. авт.


[Закрыть].
 

Ужас-ужас. Может, правда применить силу?

– Дарья, пойдем. – Голос Джано после трех десятков стихотворений показался дивной музыкой. Я поспешно вскочила с лавки. Слишком поспешно. Лавка угрожающе треснула. Декоративная ваза с фиалочками грохнулась о дорожку. Брызнули осколки.

Вампиршу перекосило, но шипеть она не стала. Только взглядом ошпарила, таким, что я сразу прочувствовала и свое самодельное платье, и порядком стоптанные босоножки, и каждый лишний грамм на талии.

Ага, ну это понятно. Извинения приносить расхотелось моментально. Я состроила выражение «мои-родители-тролли-в-седьмом-поколении» и уставилась куда-то в прическу вампирше. Как там не хватало симпатичной жабочки…

– Я подтверждаю наш договор, Джано, – сквозь зубы выговорила хозяйка дома. – Обещаю мое внимание и участие в деле совершенствования твоего Дара.

Ух ты! Так она согласилась? От удивления я обернулась к моему вампиру… и пропустила движение Эфа, который уже успел смотаться куда-то за цветами и собирался вручить их хозяйке – то ли традиция у них такая была, то ли это сейчас ему в голову стукнуло. Короче, не вовремя я повернулась. И резковато. От моего нечаянного тычка Эф птичкой отлетел на вторую вазу, и дорожка снова украсилась художественным узором из осколков вперемешку с фиалками.

В синих глазах вампирши сверкнуло адское пламя.

– Очень пристальное внимание, – сдавленно проговорила она. – И участие. На этот раз Даиз зашел слишком далеко…

Все-таки жабы – это самые пакостные создания на свете. Выждали, пока Джано выйдет, и давай квакать на сорок голосов. И зачем я взяла с собой это божье наказание? С таким трудом сконструировала сумку-холодильник (вообще-то по размерам она была ближе к кошельку, чем к сумке) и не нашла ничего лучшего, чем упихать в нее этих земноводных! Лучше б колбаску положила или еще что… съедобное.

Ур-р-рл-л-л – согласилось пузо.

Заткнись, обжора, а то получишь жабу. Или кефир. Испуганное пузо притихло. Согласилось потерпеть до дома?

– Что значит – Даиз зашел слишком далеко?

Вампир глянул на меня как-то косо:

– Все считают, что это он вмешался в церемонию раздачи Даров и подсунул мне тебя. Или подкупил кого-то. Сочувствуют.

Ну спасибо. Шли бы со своим сочувствием к пустынным дэвам или куда подальше!

– Сочувствуют. Ага.

– Насколько они вообще способны сочувствовать ненормальному затворнику Джано.

– Ага-ага. Слушай, скажи мне наконец, зачем мы вообще все это затеяли?

Вампир вздохнул:

– Может, потом?

– Джа-но…

– Ладно. На самом деле я ничего не затеял. Просто не заметил вовремя – очень уж жизнь в последнее время… насыщенная. Процесс запустился сам. Первичная связь сформировалась даже без замыкания ошейника, и теперь, куда тебя ни отошли, достанут.

Я посомневалась насчет «куда ни отошли» – дома меня вряд ли достали бы… наверное. Но погодите…

– Какая связь?

– Между вампиром и… а кто это квакает?

– Жабы, – отмахнулась я. – Так, и?

– Откуда здесь жабы? Причем этот вид? Они ведь редкие…

– Э-э…

– Дарья!

Доругались мы только у следующего дома. То есть не доругались, а так…

– Да обещаю я не трогать больше твою икру! То есть жабью.

– И?

– Что – и?

– Мне что, теперь тебя обыскивать перед каждым визитом?

– У тебя так много времени?

– Дарья!

– Да обещаю я… ни икру, ни яйца, ни ящерок… короче, ничего опасного твоим вампирам подбрасывать не буду. Интересный домик…

Джано только вздохнул.

– Здесь живет Микеле. Он… сам интересная личность. Будь осторожней, хорошо?

– В каком смысле?

– Он…

– Джа-а-а-а-ано! – послышалось с крылечка. – День состоялся! Принес порошочек?

– Да. Но я к тебе по делу…

– Ой, прошу тебя! Давай оставим скучные дела на потом, дружище! Проходите, проходите! Это твое… твой…

– Дарья.

– Ах, да пусть. Тиресса, гости!

О. Понятно, с этим Микеле надо быть поосторожней. Вспорхнувший с крылечка вампир… ослеплял. Он не шел, а словно плыл над землей, и в каждом его движении, в повороте головы, в улыбке светились небрежная, но какая-то радостная легкость, изящество, обаяние. Он был чем-то похож на Максима Галкина, еще не зазвездившегося, а молодого, с бьющей через край искренней жизнерадостностью.

– Проходите, проходите! Я вас ждал. Ты ведь из-за Дара своего? У кого первым побывал: у Ванессы, у Мелисс?

– У Мелисс.

– А, ясно. На обряде скажет «нет», но зато засвидетельствует все законное и незаконное. Молодчина, хороший выбор. Тиресса, где же ты?

– Здесь, – донеслось с лестницы.

И я онемела.

Я не могу описать, как она выглядела. Но если это результат совершенства, то я до него не доживу! Умру… от нетерпения.

– Нет.

– То есть?! – Одно слово, а сколько разочарования. Я-то уже возмечтала… а тут облом!

– Нет – то есть совершенствование – это не внешность. Не столько… не только… – Женщина улыбнулась и придвинула ко мне блюдо с нарезанными фруктами – десерт. – Как тебе объяснить… Сейчас.

Легкое движение, и передо мной раскрылась шкатулка из зеленого узорчатого камня.

– Вот, смотри. Это лунный камень. Серьги и кулон. А это рубины. Тоже серьги. В чем разница?

– В огранке. В…

– Достаточно. Представь, что лунный камень не обточили вот так, подобно жемчугу, а огранили, как рубин, сохранил бы он свою красоту? А если бирюзу оправить не в серебро, а в золото, стала бы она красивей?

– Вы хотите…

– Ты.

– Ты хочешь сказать, что наше «усовершенствование» зависит от нас?

– От того, что в тебе есть и какой тебя увидят, – улыбнулась Тиресса. – Человек сложнее камня, но неправильная огранка убивает нас так же верно. Может быть, именно поэтому у Даиза до сих пор нет истинного Дара, ведь он не способен увидеть… он только умеет подгонять под образец, а этого мало.

– Понятно… То есть из меня не обязательно получится красавица?

– Получится то, что в тебе есть. И…

– И то, что во мне видят, я поняла.

Если учесть, что именно Джано считает симпатичным, то надежд обрести красоту у меня мало. Понятие о привлекательности у него очень уж своеобразное. Я представила себя кем-то вроде паука-птицежора и содрогнулась.

– Не волнуйся. Если связь начала формироваться, значит, твой одаряемый, по крайней мере, способен тебя понять и ощутить. А мы поможем. Уверена, Микеле скажет «да» на обряде. Он вовсе не такой легкомысленный, каким старается казаться. Пойдем, покажу дом? И, кстати… ты не думала отпустить волосы?

Вот так начался наш рейд по будущим «свидетелям». Я до одури насмотрелась на вампиров и их дома, до обалдения – на их Подарки, усовершенствованные и нет, и наслушалась соболезнований в адрес Джано до… ох, не будем уточнять.

К концу этого дня я мечтала только о двух вещах: о постели и об ужине. Да, и еще об убийстве того, кто все это выдумал.

Кажется, следующие несколько дней (недель? месяцев?) мне не понравятся.

Домой мы вернулись поздно.

Мальчишки спали, нас встречал Левчик. Котик-шоколадка смерил вернувшихся хозяев зеленым взглядом и, кажется, понял, что утешений на этот раз никому не требуется. Мявкнул и ушел к себе на подушку. На миг мне показалось, что там, на подушке, шевелится сторожок… но чего не померещится от усталости.

– Пески пустыни… – тихо проговорил мой вампир, глядя на стену.

– Что?

Не отвечая, он сорвал с полочки какой-то свиток и с треском развернул.

– Дэвий хвост. Нас вызывают аргентумы. Завтра…