Текст книги "Отбор. Вне конкурса"

– Да при чем тут ужин! – внезапно рявкнул Инвар, да так, что от испуга я подпрыгнула на месте. – Шиара Гретхольд, смею напомнить, что главный приз конкурса совсем другой!

А вот теперь я окончательно растерялась.

На что он намекает? Конкурс проводят уже десять лет. И за все это время только Леоноре посчастливилось получить предложение руки и сердца от самого императора. Правда, ничем хорошим это все равно не закончилось.

Инвар еще неполную минуту молчал, видимо, ожидая, что последует продолжение. Но я просто не понимала, что еще он хочет от меня услышать.

– Инвар, ей восемнадцать, – внезапно подал голос Эван, который с нескрываемым любопытством наблюдал за этой сценой со стороны. – Не требуй от нее слишком многого. Вспомни себя в ее возрасте. Не будь ты тогда таким наивным, то всей этой истории с Леонорой просто не случилось бы.

Инвар скрипнул зубами так сильно, что даже я это услышала.

– Ладно, Шиара, я тебя провожу, – проговорил он.

– А с этим что делать? – спросил Эван, небрежным кивком указав на Маверика, который по-прежнему покорно стоял на коленях.

Правда, глаза распорядителя теперь были абсолютно сухи, и в них посверкивало жадное любопытство.

– Отправь его обратно, – поморщившись, приказал Инвар. – Пусть еще немного посидит в подземелье да подумает о своем поведении. Потом решу, что с ним делать.

– Ваше величество, – вновь отчаянно взвыл Маверик. – Я клянусь вам в своей преданности. Мне так жаль, что я поверил этой Гелии! Я сделаю все, лишь бы загладить свою вину.

Маверик еще что-то кричал. На все лады распинался в своей безграничной преданности императору. Но я уже не слушала.

Захлопнувшаяся дверь оборвала бесконечные потоки его извинений. Я выскользнула в коридор, и за мной последовал Инвар.

Всю дорогу до своих покоев я преодолела буквально бегом, задыхаясь от нарастающего чувства тревоги. Оно стало невыносимым в тот момент, когда я увидела, что дверь в мои покои приоткрыта. Хотя я прекрасно помнила, что заперла ее, когда уходила.

Инвар, все это время идущий рядом с очень мрачным и сосредоточенным выражением лица, напрягся при виде широкой полосы света, падающей в коридор. Я двинулась было вперед, желая войти, но он резко перехватил меня за локоть. Не говоря ни слова, отстранил меня к себе за спину. И двинулся вперед бесшумным скользящим шагом.

Около самого порога он остановился, посмотрел на меня и выразительно приложил указательный палец к губам, призывая к молчанию.

Его правую руку окутало грозное алое свечение, доказывающее, что мужчина только что закончил формулировать атакующие чары.

Через мгновение дверь не просто отлетела в сторону. Ее вынесло из проема, сорвав с петель. С оглушительным грохотом она рухнула на пол, а Инвар уже был внутри покоев.

Я затаила дыхание, ожидая услышать шум поединка и треск рвущихся заклинаний. Но ничего не происходило.

Спустя несколько тревожных секунд томительного ожидания Инвар позвал меня.

– Шиара, входи, – произнес он.

Повторять приглашение мне не понадобилось. Я с небывалой скоростью влетела в комнату. И замерла, ошарашенно приоткрыв рот.

Увиденное просто не поддавалось осмыслению.

Весь пол и мебель в покоях оказались покрыты белыми клочками бумаги. Они были настолько мелкие, что сначала мне почудилось, будто каким-то чудом в комнате прошел снег.

Я медленно подошла к столу, в ящике которого не так давно оставила свой реферат. Провела рукой по нему, смахнув на пол ворох бумажных снежинок.

В голове не укладывалось то, что от моей работы ничего не осталось. Записи теперь невозможно восстановить. Это совершенно точно.

Ну почему, почему я не оставила реферат в библиотеке? Там он был бы в полной сохранности!

– Мне очень жаль, – негромко сказал за моей спиной Инвар.

Глаза опасно защипало от подступивших слез. Я до боли закусила нижнюю губу, не позволяя себе разрыдаться.

– Да, мне тоже, – бесцветно отозвалась я.

В следующее мгновение на мое плечо опустилась рука Инвара. Он подошел так тихо, что я этого не слышала.

Наверное, стоило что-нибудь сказать нарочито-беспечное. Как-нибудь пошутить, лишь бы не показывать Инвару боль, которая терзала мое сердце.

Но мне сейчас было не до притворства. Поэтому я предательски шмыгнула носом раз, другой. Губы задрожали, и я с отчаянием осознала, что все-таки расплачусь. Больше не было сил сдерживать эмоции.

Инвар мягко привлек меня к себе. Он больше не спрашивал ничего. Просто настойчиво развернул к себе и крепко обнял.

Я уткнулась носом ему в грудь. Шумно засопела, чувствуя, как тонкая ткань его рубашки намокает от моих слез.

Инвар ничего не говорил. Он гладил меня по волосам. И от этой ласки мне было еще горше.

– Я так хотела поступить в академию, – прошептала я, буквально выталкивая каждое слово из горла, намертво перехваченного спазмом. – Я так надеялась… Это был для меня как билет в лучшее будущее. Счастливое и обеспеченное. Зачем она так со мной? Что я ей дурного сделала?

Инвар чуть отстранился. Провел ладонью по моему лицу, обрисовывая его абрис. Легонько коснулся подбородка, не позволяя мне опустить голову и заставляя смотреть только ему в глаза.

– Ты самая невероятная девушка, которую я когда-либо встречал, – с непонятной печалью произнес он.

Я знала, что сейчас произойдет. Каким-то шестым чувством я понимала, что из этого, наверное, не выйдет ничего хорошего. В одно и то же время я жаждала и страшилась продолжения.

Инвар слабо улыбнулся, как будто угадал мои противоречивые эмоции. Наклонился ко мне еще ниже.

Его дыхание коснулось моих губ. А затем я ощутила и сам поцелуй. Невероятно легкий и нежный, совсем невесомый.

Руки Инвара скользнули по моей спине. Он не держал меня, видимо, опасаясь, что своей настойчивостью сделает хуже. Но с силой, удивившей меня, я вдруг сама притянула его к себе, и поцелуй стал глубже, страстнее. Правда, я тут же испугалась этого и отпрянула.

В комнате после случившегося повисла вязкое неуютное молчание. Я упорно рассматривала пол под ногами, опасаясь даже на миг поднять глаза на Инвара.

– Мне придется остаться во дворце, – наконец чуть слышно сказала я. – Надеюсь, ты… ты не против?

И вздрогнула от громкого заливистого смеха Инвара.

– Прости, Шиара! – простонал он в перерывах между раскатами хохота, когда я посмотрела на него, пылая от негодования. – Но такого вопроса я ожидал менее всего.

Я насупилась, ни капли не успокоенная таким объяснением. И почему он так веселится, спрашивается?

Инвар, должно быть, почувствовал мою обиду и неимоверным усилием воли взял себя в руки. Смех еще душил его, отражался искрами на дне глаз, но голос был совершенно спокойным.

– Нет, Шиара, я не возражаю против того, чтобы ты осталась во дворце, – максимально серьезно заверил меня он.

– Спасибо, – чопорно поблагодарила я. Расстроенным взглядом обвела комнату, усыпанную бумажной метелью, и пробурчала себе под нос: – Ну, зато теперь я знаю, что попросить у тебя, если мне удастся выиграть конкурс.

– Правда? – Инвар хрюкнул от сдерживаемого с трудом смеха, но удержался от нового приступа неуместного веселья. С иронией поинтересовался: – Неужели участь стать победительницей в конкурсе тебя больше не страшит?

– Страшит, – понурившись, призналась я. – Но знаешь… В принципе ты ведь неплохой человек. И я подумала, что ужин с тобой не столь ужасен, как мне представлялось.

Споткнулась на полуслове, осознав, насколько двусмысленно это прозвучало.

Демоны, когда я уже научусь следить за своим языком! Эдак Инвар может подумать, что я выпрашиваю награду.

– Да, ты не Леонора, – задумчиво протянул Инвар, подумав о чем-то своем. – Ты чудо, Шиара!

Я промолчала в ответ на столь неожиданный комплимент. Сдается, Инвар вложил в него какой-то иной смысл.

– Теперь мне осталось придумать, что делать с этим непосредственным и милым чудом, – продолжил Инвар. – Но у меня еще есть время. И знаешь что? Ужина я тебе, конечно, не обещаю. Но вот обедом точно накормлю. Идет?

Я робко кивнула. Еще раз обвела комнату печальным взором и грустно вздохнула.

Н-да, поневоле убедишься, что не стоит лезть в придворные интриги. Прав был отец, не столь уж хороша была моя идея воспользоваться дворцовой библиотекой.

Ну ничего. Я справлюсь. Обязательно справлюсь! Иначе и быть не может.

Глава восьмая

В огромном и гулком обеденном зале царило необычное оживление. Конкурсантки, которым повезло пройти почти до самого конца отбора, делились впечатлениями. То и дело за столом раздавался смех какой-нибудь из девушек.

И я вполне понимала причины этого веселья.

Никто из присутствующих тут не в курсе, какие мрачные дела творятся во дворце. Они не знают про два убийства. И уж тем более не догадываются, насколько близко видели императора. Инвар оставался для них лишь одним из придворных, обязанных следить за порядком при проведении испытаний. И, судя по ехидным взглядам, которые я то и дело исподволь на себе ловила, мои соперницы были уверены в том, что у меня с этим придворным чуть ли не любовная связь. Что, в свою очередь, выводит меня из числа конкурсанток.

Любовная связь…

Я задумчиво ковырялась вилкой в великолепнейшем жарком, которое так и таяло во рту.

Интересно в самом деле, а что меня связывает с Инваром? Значит ли для него поцелуй хоть что-то? Или это было попыткой успокоить и утешить меня? И почему он остро отреагировал, когда я сказала, что планирую покинуть дворец до окончания отбора?

«А ты не рассматривала самый очевидный вариант? – насмешливо шепнул внутренний голос. – Вдруг ты ему нравишься?»

Я смущенно заерзала на тяжелом дубовом стуле, да так, что он заходил подо мной ходуном.

Что скрывать очевидное, такая мысль приходила мне в голову. Еще тогда, в коридоре, когда наш так и не состоявшийся поцелуй прервал Маверик. Но каждый раз я с достойным восхищения упорством гнала ее прочь. А сейчас она меня просто пугала.

Предположим, я действительно нравлюсь Инвару. Нравлюсь настолько, что он готов назвать меня победительницей конкурса.

И что будет дальше?

Такие рассуждения окончательно отбили у меня аппетит, и я с немалым сожалением отодвинула тарелку подальше.

Я просто не могла представить, как воспримут мои родители весть о моем выигрыше. Точнее, как раз могла, но мне очень не нравилась картина, нарисованная моим воображением.

И дело даже не в том, насколько сильно разозлится отец. Дело в сомнительной популярности, которую обретет наша семья. Каждый встречный и поперечный непременно станет тыкать пальцем в наш дом-развалюху и гадать, какими же такими достоинствами я прельстила императора.

Да, не стоит быть провидицей, чтобы понять: волна грязных сплетен и слухов поднимется такая, что не видать мне спокойной жизни долгие и долгие годы.

«Но почему ты так уверена, что твоим призом будет только ужин с императором? – опять прошептал внутренний голос. – Все-таки цель отбора – найти правителю невесту. Кстати, и сам Инвар говорил об этом же».

Я нахмурилась было, но тут же отрицательно мотнула головой.

Да ну, чушь какая! Императоры не женятся по любви. Я сама не так давно объясняла отцу, что правитель нашего Олеора куда скорее предпочтет династический брак. Зачем ему какая-то непонятная простолюдинка? И вообще, отбор проводится уже десять лет. Нет никаких оснований считать, что этот год будет как-то отличаться от остальных.

«Этот конкурс уже отличается от предыдущих, – не согласился со мной внутренний голос. – Прежде, по крайней мере, на отборах убийств не случалось».

Между тем слуги произвели замену блюд, и передо мной поставили восхитительный десерт. Шоколадное пирожное выглядело настоящим произведением искусства. Оно утопало в облаке взбитых свежих сливок, а венчало все это великолепие несколько крупных ягод клубники.

Я кисло скривилась, уставившись грустным взглядом на шедевр кулинарного мастерства неведомого повара.

Трудно придумать издевательство более изощренное. С детства у меня была тяжелейшая аллергия на шоколад. Малейшая попытка попробовать эту любимую сладость всех детей заканчивалась ярко-алыми щеками, багровой сыпью и долгой чесоткой. Но все равно раз за разом я не могла удержаться от искушения. Родители даже не ругали меня за это, потому что наказание следовало незамедлительно, без всякого участия с их стороны.

Н-да, если я сейчас в очередной раз не устою перед сладостью, то вопрос участия в конкурсе завершится сам собою. Потому как я предстану перед Инваром опухшая и прыщавая. Он, вне всякого сомнения, ужаснется и отправит меня восвояси, мгновенно забыв о зарождающейся было симпатии между нами.

– Ты не будешь? – неожиданно спросила меня соседка.

Я удивленно посмотрела на нее.

Надо же, не ожидала, что со мной кто-нибудь заговорит.

– Ты уже минут пять буравишь это пирожное взглядом, – пояснила симпатичная пухленькая брюнетка и, не удержавшись, жадно облизнулась. Продолжила с просящими нотками в голосе: – Если ты на диете, то я бы с радостью… Ну, ты понимаешь.

Я невольно улыбнулась. Огляделась по сторонам и увидела, что все остальные девушки вовсю наслаждались десертом. Напротив моей соседки стояла уже пустая тарелка. Ну а я к своей порции так и не притронулась.

«А может быть, хоть кусочек? – жалобно проныл внутренний голос. – Ну хотя бы сливки лизни. Они ведь не шоколадные».

Я кинула последний вожделеющий взгляд на десерт. Подумала о том, как буду смешно выглядеть, если поддамся искушению. Глазки-щелочки, пунцовые щеки и огромные прыщи по всему лицу. И решительно проговорила, обращаясь к соседке:

– Да, пожалуйста. Я не люблю шоколад.

– Спасибо! – искренне поблагодарила меня девушка. Немедленно пододвинула к себе мою тарелку, щедро зачерпнула ложкой сливки и отправила их в рот. Зажмурилась от нескрываемого наслаждения.

Я наблюдала за ее действиями с плохо скрытой усмешкой. Как все-таки мало иногда человеку для счастья надо! Даже немного досадно, что мне недоступно столь простое и легкое средство получить от жизни удовольствие.

Я заметила неладное именно из-за того, что не сводила с девушки глаз. Внезапно она поперхнулась, сильно побледнела и закашлялась.

– Что с тобой? – взволнованно спросила я. С силой принялась стучать ее по спине.

Неужели подавилась от жадности? Но странно как-то. До пирожного дела так и не дошло. Девушка попробовала только сливки.

Кашель становился все отчаяннее. Девушка слепо заводила руками перед собой, и тарелка с пирожным, к которому она так и не притронулась, полетела со звоном на пол. А я испугалась уже не на шутку. Несчастная даже посинела от недостатка воздуха.

– Эй, да что с тобой? – Я вскочила на ноги. С такой силой забарабанила ей по спине, что ладонь заныла, отбитая ударами.

– Брысь.

Около меня внезапно материализовался Эван. Решительно отстранил меня в сторону и, в свою очередь, нагнулся над задыхающейся девушкой. Простер над нею ладони, с которых полился прохладный голубоватый свет.

Хвала богам, это возымело действие. Приступ кашля завершился так же внезапно, как и начался. И несчастная в изнеможении откинулась на спинку стула.

– Спа… спасибо, – хрипло поблагодарила она. Салфеткой принялась вытирать выступившие на глазах слезы, не обращая внимания на то, что тем самым лишь сильнее размазывает потекшую тушь. Затем шумно высморкалась и потянулась за бокалом с водой.

– Позвольте, – Эван неожиданно ловко отобрал его. С сомнением принюхался, покачал головой, но почти сразу вручил его девушке, видимо, не обнаружив ничего подозрительного. Посмотрел на меня и сухо спросил: – Что тут произошло?

– Да я не знаю даже. – Я растерянно пожала плечами. – Мы болтали. Потом она подавилась десертом.

– Ох, надо все-таки завязывать со сладким, – слабым голосом подтвердила мой рассказ девушка. – Матушка давно говорит, что пристрастие к шоколаду добром для меня не закончится. Но разве я могла устоять перед таким пирожным?

Эван нахмурился и нагнулся за упавшей тарелкой. Но поднимать ее не стал. Вместо этого осторожно обмакнул палец в размазанное по полу месиво десерта, выпрямился и вновь принюхался.

Ситуация не располагала к веселью, но я не удержалась и нервно хихикнула. И почему он все нюхает, спрашивается? Прямо верховный маг Большой Нос.

– Это ваше пирожное? – сурово спросил Эван у девушки, которая к этому моменту полностью пришла в себя и жадно пила воду.

От этого вопроса несчастная чуть вновь не подавилась. Но, хвала небесам, второго такого приступа кашля у нее не случилось.

– Н-нет, – смутившись, призналась она, и ее бледные после перенесенного потрясения щеки окрасились в нежный розовый цвет. – Я… я…

И замолчала, умоляюще уставившись на меня.

– Я отдала ей свой десерт, – спокойно сказала я, не видя никаких причин, чтобы скрывать это обстоятельство.

– Почему? – на удивление строго поинтересовался Эван и грозно сдвинул брови, уставившись на меня в упор.

Ишь, как уставился! Спрашивается, по какой причине? Как будто я какое-то преступление совершила. Неужели в императорском дворце запрещено отказываться от сладостей?

– У меня аллергия на шоколад, – неохотно пояснила я. – Малюсенькая ложечка – и уже через час я опухла бы как не знаю кто.

– Вот, значит, как, – уже мягче протянул Эван, по всей видимости, полностью удовлетворившись моими объяснениями.

Еще раз принюхался к своему пальцу, измазанному сливками. И принялся с непонятным ожесточением оттирать его салфеткой.

– Шиара Гретхольд, вы идете со мной, – приказал он. Кинул слугам: – А вы хорошенько уберите здесь, чтобы и крошки не осталось.

– А я? – испуганно пискнула моя соседка.

– А с вами пообщается мэтр Грегор, – ответил Эван. – Проверит, все ли в порядке.

Мэтр Грегор? Целитель?

Я открыла было рот, желая задать Эвану вопрос на этот счет. Но он глянул на меня так, что слова застряли у меня в горле.

Ох, сдается, не все в порядке было с этим пирожным!

Не дожидаясь, пока я приду в себя, Эван непреклонно подхватил меня под локоть. И буквально выволок из обеденного зала под поднявшийся шумок встревоженных конкурсанток.

Правда, в коридоре он сразу же отпустил меня.

– Идем, – поторопил меня он, заметив, что я замерла в нерешительности, и мгновенно оставив лишний официоз. – Поговорить с тобой хочу, пока Инвар занят. Принимает посланника королевства Восточный Ромал. Наверняка ее величество Вивьен вновь прислала огромное письмо с перечислением всех тех преимуществ, которые принесет брак с ней. Инвару придется потрудиться, чтобы аргументировать очередной отказ, при этом смертельно не обидев королеву.

– А о чем мне с вами разговаривать? – робко поинтересовалась я.

– Идем, – настойчиво повторил Эван, проигнорировав мой вопрос.

Не дожидаясь, пока я опомнюсь, развернулся и первым зашагал прочь по коридору, ни разу не оглянувшись, как будто абсолютно уверенный, что я последую за ним.

Что мне оставалось делать?

Конечно, здравый смысл взывал к моему благоразумию. Наверное, самым верным было бы юркнуть обратно в обеденный зал и присоединиться к остальным конкурсанткам. Но мне было донельзя любопытно, что же желает поведать мне верховный маг Олеора.

К тому же я не чувствовала угрозы от Эвана. Буквально этим утром он спас мне жизнь. Вряд ли за прошедшее время его отношение ко мне изменилось настолько, что теперь он захочет убить меня. Я вроде бы вела себя прилично и ничем его не обидела.

«И не забывай, что тебя приглашает на разговор сам верховный маг империи! – взволнованно напомнил мне внутренний голос. – А ты вроде как мечтаешь о поступлении в академию. Было бы крайне неосмотрительно ссориться с таким человеком, который наверняка имеет множество связей в высшем магическом заведении страны».

В общем, не было ничего удивительного в том, что я поторопилась за Эваном, снедаемая жадным любопытством.

Что же ему от меня понадобилось?

Благо идти пришлось недолго. Достаточно скоро Эван остановился около высоких дубовых дверей. Дождался, когда я к нему подойду. И резко распахнул их передо мной.

Я прищурилась от лучей солнца, бьющих прямо в лицо. В отличие от того же Инвара, верховный маг империи, по всей видимости, не любил сумрак и предпочитал не задвигать гардин.

– Проходи и располагайся, – донесся до меня голос Эвана.

Я сморгнула выступившие на глаза слезы. Прищурилась и чуть ли не на ощупь двинулась вперед. После темного коридора зрение никак не могло привыкнуть к яркому освещению этой комнаты.

Стоило мне только занести ногу над порогом, как я ощутила нечто… странное. Воздух как будто стал плотнее, гуще и холоднее. Дохнуло морозной свежестью, да так, что мельчайшие волоски на моем теле встали дыбом.

Но это чувство сразу же исчезло, как будто только привиделось мне. И я беспрепятственно вошла в комнату.

К этому времени я адаптировалась в достаточной мере, поэтому увидела высокие книжные шкафы, стоящие по обе стороны от двери. Эван уже уселся за письменный стол, стоявший ровно напротив. Поставил на блестящую полированную поверхность локоть и удобно подпер подбородок кулаком, с интересом наблюдая за мной.

Хм, сдается, это его рабочий кабинет. Впрочем, оно и к лучшему. Я чувствовала бы себя неуютно и неловко, если бы Эван пригласил меня, к примеру, в свои покои.

– Ты преодолела порог, – констатировал верховный маг, когда я подошла чуть ближе и в нерешительности остановилась, не смея опуститься в кресло. – Это хорошо.

Я высоко вскинула брови, не сразу уловив суть его высказывания. Он ждал, что я споткнусь?

– А что, я могла бы не преодолеть его? – спросила я. – Это как?

– Леонора в свое время не сумела этого сделать, – с иронией ответил Эван. – Видишь ли, Шиара, на моем кабинете стоит защита. И ее очень нелегко преодолеть тому или той, кто носит в сердце зло.

– То есть это еще одно испытание, да? – уточнила на всякий случай я.

Недовольно покачала головой.

Устала я как-то от этих конкурсов. Отбор представлялся мне более приятным занятием.

– Я должен был проверить, – спокойно сказал Эван, уловив нотки раздражения в моем голосе. – Шиара, как-никак я верховный маг. Я обязан следить за порядком на конкурсе. Но куда важнее то, что я друг Инвара. Мы вместе провели детство и юность. И ради него я отдам свою жизнь не задумываясь.

Я озадаченно промолчала в ответ на столь пылкую речь. На что Эван намекает? Прозвучало так, как будто он обвиняет меня в чем-то.

– Не понимаешь, – скорее утвердительно, чем вопросительно протянул блондин, без особых проблем разгадав мои мысли по выражению лица. – Ну что же, возможно, оно и к лучшему. Присядь пока.

Я не стала спорить. Думаю, рявкать Эван умеет не хуже Инвара. Да и в ногах правды нет.

Эван дождался, когда я осторожно усядусь на самый краешек кресла. Положил перед собой руки и переплел пальцы, глядя на меня.

Его светлые глаза напоминали два куска льда – настолько холодным был его взгляд.

– Ты хорошая девушка, – размеренно начал Эван. – Я следил за тобой с церемонии открытия и успел убедиться в этом.

Так, вступление мне уже не нравится. Зачем, спрашивается, он следил за мной?

– Это моя работа, Шиара, – улыбнувшись одними уголками рта, произнес Эван, каким-то чудом угадав мои мысли. – Ты приглянулась Инвару. И я обязан был выяснить все о тебе. Мало ли. Вдруг ты шпионка, подосланная втереться в доверие к императору.

– Убедились, что это не так? – хмуро спросила я.

– Убедился, – Эван кивнул. – Тяжело представить человека, чья жизнь была бы более на виду, чем твоя. Большая семья, бедные родители, многочисленные соседи… И я немного успокоился. Да рано, как оказалось.

– Почему? – опять не удержалась я от закономерного вопроса. – Что вам во мне не нравится?

– Ты слышала историю Леоноры? – вопросом на вопрос ответил Эван. – Не находишь в ней ничего похожего с твоей?

– Ну… – Я смущенно пожала плечами. – Она тоже хотела поступить в академию. Но разве это преступление?

– Леонора разбила сердце Инвару, – сказал Эван. – Долгие годы он не мог забыть ее. И я не хочу, чтобы это повторилось.

Так, все страньше и страньше, как говорится. О чем вообще речь-то?

Эван несколько раз ударил пальцами по столу, буравя меня внимательным взглядом. И внезапно я разозлилась. Надоело сидеть и с замиранием сердца ожидать, когда же он снизойдет до объяснений! И вообще, может быть, я сегодня еще в библиотеку собиралась. Надо восстанавливать реферат, пока есть такая возможность.

– Что вы хотите от меня? – прямо спросила я. – Честное слово, зла Инвару я не желаю. Он мне… нравится.

Перед последним словом я слегка запнулась, но все-таки произнесла его. Правда, не уверена, что при этом не покраснела.

А впрочем, что скрывать очевидное. Инвар мне действительно нравится. И наш недавний поцелуй это доказывает.

– Нравится? Всего лишь? – с легкой улыбкой переспросил Эван. Подался вперед и вкрадчиво произнес: – Шиара, Инвар влюблен в тебя по уши. И это меня немного пугает. Как ты уже наверняка поняла, у моего друга есть определенные проблемы в отношениях с девушками. Да, он император. Правитель огромной страны. И правитель отличный, стоит заметить. Он умеет приказывать и умеет добиваться выполнения своих приказов. Он умеет слушать и слышать. Он много что умеет, что должен уметь истинный государь. Но в любовных делах опыта у него, увы, почти нет. Ты сама в этом убедилась.

– Как будто у меня опыта прямо навалом, – буркнула я, неприятно покоробленная его последней фразой.

Такое чувство, будто Эван намекает, что я по сравнению с Инваром намного более искушенная и умудренная.

– У Инвара были, конечно, фаворитки, – продолжил верховный маг, сделав вид, будто не услышал моего замечания. – Бедняжка Мирайя входила в их число. Но это все не то. Он не любил никого после Леоноры. И я боюсь, что если он вновь наступит на те же грабли, то не полюбит уже никогда.

Грабли? Это он меня граблями обозвал, что ли? Как-то не очень вежливо с его стороны.

– Шиара, я уверен, что именно тебя Инвар назовет победительницей, – завершил Эван. – И твоим призом будет не только ужин с ним наедине. Он преподнесет тебе свое сердце на блюдечке с голубой каемочкой. Если ты растопчешь его чувства, то это будет катастрофой.

Ого, вот это поворот! И я замерла, настороженная отчетливыми нотками угрозы, проскользнувшими неожиданно в тоне верховного мага.

Тот с грохотом открыл один из ящиков письменного стола. Вытащил оттуда кипу аккуратно исписанных листов и положил перед собой. Пододвинул стопку ко мне, наблюдая за мной со странной усмешкой.

– Что это? – удивленно спросила я.

– Реферат, который откроет перед тобой двери академии, – без тени эмоций произнес Эван. Погладил верхний лист и с едва уловимой иронией проговорил: – Кстати, Шиара, ты в курсе, что я вхожу в состав комиссии, которая утверждает окончательный список первокурсников?

– Я вообще впервые слышу о существовании такой комиссии, – честно ответила я.

– Теперь будешь знать. – Эван откинулся на спинку кресла, продолжая держать руки на реферате.

Чудной какой! Он что, думает, будто я сейчас подскочу, выхвачу работу и дам деру? Ага, как же, нашел дурочку! Да он же меня испепелит на месте!

– Кстати, многие ошибочно полагают, что поступление в академию зависит только от наличия магического дара и от успешной сдачи вступительных экзаменов, – вкрадчиво продолжил Эван, не сводя с меня своих загадочно мерцающих глаз.

– А что, это неправда? – искренне возмутилась я.

Вот так новость! Но я тщательнейшим образом прочитала правила! И там ни о чем другом не говорилось!

– После того как список счастливчиков утвержден, но зачисления еще не произошло, родителей первокурсников просят сделать взнос на капитальный ремонт зданий, входящих в учебный комплекс, и на прочие необходимые мелочи, – пояснил Эван. – Он считается добровольным. Но на моей памяти никто из тех, кто отказался его внести, обучение продолжить не смог. Точнее, они дошли только до первой сессии, после чего были отчислены по различным причинам.

– К-как? – от возмущения я даже начала запинаться. – П-почему? Это же несправедливо!

Последняя фраза вырвалась из меня с горестным всхлипом. Я не могла, не хотела верить словам Эвана.

Неужели все мои усилия заранее были обречены на провал? Неужели мне не дано исполнить свою мечту?

– Я предлагаю тебе сделку, Шиара, – вдоволь насладившись моим расстроенным видом, негромко произнес Эван. – Ты получишь из моих рук готовый реферат, который, поверь, будет выгодно отличаться на фоне прочих работ. Благодаря этому ты без проблем поступишь в академию. Я даже оплачу за тебя все взносы, что позволит тебе учиться и не думать о таких низменных вещах, как деньги.

И замолчал, опять начав постукивать пальцами перед собой.

– А что взамен? – спросила я. – Как говорится, бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

– А взамен ты немедленно покинешь дворец, – равнодушно обронил Эван. – Я выделю тебе охрану, которая доведет тебя до самого родительского дома.

– Ага, и где Леонора немедленно расправится со мной, – фыркнула я.

– Поверь, Леонора потеряет к тебе интерес сразу же, как только ты покинешь конкурс. – Эван покачал головой. – Уж не знаю, что там перемкнуло в ее голове за эти десять лет. Но она, похоже всерьез решила выместить какие-то свои обиды и претензии императору на явной фаворитке состязания. То есть на тебе. – Неожиданно перегнулся через стол и зловещим шепотом добавил: – Кстати, ты в курсе, что чуть не погибла на обеде?

– Догадалась уже, – хмуро обронила я, вспомнив свою несчастную задыхающуюся соседку по столу. – Десерт был отравлен?

– Тебя спасла аллергия на шоколад, – Эван кивнул, подтвердив мои слова. – А твою соседку – то, что начала она со сливок, а не с пирожного. Но сути это не меняет. Тебе не кажется, что во дворце становится слишком опасно?

– Кажется, – честно сказала я. С сарказмом поинтересовалась: – А вам не кажется, что в этом прежде всего ваша вина? Император гарантировал всем участницам безопасность. И, полагаю, именно на вас он в первую очередь возложил задачу по ее обеспечению.

Я пожалела о том, что ляпнула, когда фраза уже безвозвратно сорвалась с моих уст. И без того светлые глаза Эвана стали почти прозрачными. Меня окатило такой волной холода, что невольно я изумилась – как еще воздух между нами не засеребрился мириадами снежинок.

Но почти сразу Эван принужденно улыбнулся, и я облегченно перевела дыхание. Н-да, и когда я уже научусь молчать, когда это необходимо? Но, боюсь, это риторический вопрос.

– Неплохой укол, Шиара, – признал Эван и подвинул ко мне ближе листы бумаги. – И все-таки вернемся к моему предложению. Итак, ты забираешь реферат и немедленно, сейчас же, покидаешь дворец. Никогда больше ты не появляешься здесь и не даешь о себе знать Инвару. А за это я гарантирую тебе поступление и обучение в академии. Идет?

Столько нажима было в его последнем слове, что я едва не кивнула безотчетно. Но тут же опомнилась и покачала головой.