Текст книги "Алина в Стране Чудес"

* * *

Говорят, от счастья не умирают, но в этот момент мне казалось, что я буду первым исключением из этого правила. Неужели… Неужели? Неужели!? Неужели – сбылось!!!

А потом мне стало страшно: а вдруг всё это мне только мерещится? Навязчивая идея, так сказать, воплотившаяся в красочные глюки после того, как я основательно приложилось башкой о камушки. А что? Легко, и очень логично, между прочим. В реальность моего сына не поверить было трудно – Шепоток стоял рядом, и я ощущала ладонью знакомую мягкость его волос, – но вот что касается всего остального… Вот как превратятся сейчас де Ликатес с Причесахом в обыкновенных лекарей в пропахших медициной не очень свежих халатах, и выяснится, что ни в какой Эххленд я не возвращалась, и что на самом деле я лежу в каком-то типа изоляторе (причём неизвестно где) в покалеченном состоянии и с перемкнувшимися на нервной почве мозгами. Мне захотелось укусить себя за руку – говорят, помогает в таких случаях, – но сделать этого мне не удалось: волной накатилась опустошающая слабость.

– Мам, тебе плохо? – обеспокоено спросил Шепоток.

А де Ликатес распахнул окно, и в комнату вошёл свежий воздух (хотя тут вообще-то и не было душно), наполненный ароматами леса. Это был воздух Эххленда – я помнила его вкус! Этот воздух можно было пить как вино – пить и пьянеть не пьянея. Такого воздуха нет в моём привычном мире – нет, и быть не может! А лес за окном – это же Роща Порталов со всеми её чудесами! Неужели это всего лишь иллюзия? Нет, в это я не верю – не хочу верить, и не могу, потому что иначе…

– Всё хорошо, Сашенька, – не слишком уверенно ответила я.

– Не волнуйся, это пройдёт, – успокоил меня Причесах. – Последствия управляемого перехода.

«Управляемого? – подумала я. – Хм, хотелось бы поподробнее…».

– Ваш малыш, – Хрум с улыбкой посмотрел на Шепотка, – скользнул между мирами рыбкой…

«Ещё бы – полуэхх, как-никак!».

– …а вот вам, леди, пришлось куда сложнее.

– И поэтому, – вмешался страж Рощи, – самое время перекусить.

«Шашлыком из лярвы? Помню я, гостеприимный ты наш, чем ты меня в прошлый раз потчевал… Однако надо бы встать – чего это я тут разлеглась, как дура последняя?».

Шепоток, похоже, был на этот счёт – чтобы мне встать – того же мнения. Он шустро метнулся к табуретке и притащил мои шмотки, заботливый. Так, теперь попросим мужиков выйти вон – не фиг глазеть на голую меня.

– Лежи, лежи, – Причесах предостерегающе поднял руку, – ты под магией, так что пока тебе не стоит напрягаться. Завтрак будет подан вам в постель, леди А…

Тут он запнулся, и это, как ни странно, окончательно убедило меня в том, что все это – не сон, а самая что ни на есть реальность. Моя же собственная иллюзия, сомневающаяся в том, каким именем меня назвать, – это чересчур круто, наука этого не допускает.

– Меня зовут Алина, достойный маг, – твёрдо заявила я. – Активии Отданон больше нет, а про королеву Алаву я и слышать не хочу. Извиняйте, если моё имечко вам не по душе.

Оба эхха синхронно улыбнулись. Шепоток смотрел во все глаза и слушал во все уши.

Подушка под моей головой завозилась, раздуваясь и помогая умученной мне принять полусидячее положение; ложе чуть наклонилось и приподнялось – обыкновенная эххийская бытовая магия. Лады, поиграем в римскую матрёну – кажется, они пировали полулёжа. А вот одеяло на груди стоит попридержать (оно, подлое, так и норовит соскользнуть) – в римскую гетеру играть мы не будем, тем более на глазах у ребёнка.

Сервировка завтрака обошлась без магии. Хрум просто придвинул к моему ложу стол с табуретками, а Причесах вышел и скоренько вернулся, гружёный блюдами и напитками. Мне даже показалось, что у него по меньшей мере две пары рук – держать весь этот типа фуршет на четверых двумя руками не смог бы самый профессиональный халдей VIP-класса. Саша пристроился ко мне, а маги чинно, с оттенком торжественности, уселись на табуретках.

– Ну, – Причесах поднял кубок, – за возвращение!

Эххийское вино – думала ли я, что когда-нибудь снова его попробую? Нет, думать-то я, конечно, думала, а вот надеялась уже слабо. Ох, только бы это не было иллюзией – я этого не переживу: скончаюсь на месте и оставлю моего сынулю сиротой.

Филе лярвы в меню нашего праздничного завтрака, к счастью, не входило – на столе было жаркое из обычной дичи, варёные овощи, фрукты и ягоды: совершенно потрясные на вкус, вроде нашей лесной земляники, только гораздо крупнее. Я с удовольствием орошала весь этот праздник живота вином, а для Шепотка гостеприимный хозяин соорудил что-то безалкогольное, но ничуть не менее вкусное. Блин, как хорошо! И никаких тебе придурков в масках, чтоб им икалось без остановок… И никаких неудобств от отсутствия удобств (хотя лежу я тут вроде уже давненько) – наверно, лечебная магия временно избавила меня от такой человеческой необходимости. Типа мелочь, а приятно.

Ощутив в организме бодрость и приятную сытость, я решила, что пора бы переходить к орфографическим упражнениям: время расставлять точки над «ё».

– Слушайте, граждане маги, не объясните ли вы, наконец, кое-что бестолковой мне? – я поставила на стол пустой бокал и поддёрнула моё упорно сползающее одеяло. – У меня тут к вам вопросов накопилось типа безответных – как я сюда попала, что такое «управляемый переход» и что значит «заслужила»? Ну, и по мелочи – кто такая Кагга, что за кошка хотела меня поцарапать, как поживает его светлое, то есть светловолосое, величество Шумву-шах, и что мы вообще будем делать? В смысле, по окончании банкета?

Эххи переглянулись.

– Много вопросов… – задумчиво проговорил правитель Ликатеса.

– И будет лучше, – в глазах Причесаха мелькнул лукавый огонёк, – если обо всём ей расскажешь ты, рыцарь. В конце концов, возвращение Алины – твоих заклятий дело!

– Это не совсем так, – запротестовал Хрум. – Она сама…

Но страж Рощи оставил его протест без внимания.

– Послушай, малыш, – обратился он к Шепотку. – А пойдём-ка мы с тобой погуляем. В лес – я покажу тебе много интересного: поющие цветы, говорящие деревья, птиц, которые чувствуют настроение.

– И порталы? – деловито осведомился мой сын.

– И порталы, – кивнул Причесах. – А как же!

– А как же мама? – Я видела, что Сашуле очень хочется тут же отправиться в такое заманчиво-сказочное путешествие, но он, умница моя, помнил и обо мне.

– А маме надо ещё полежать, – очень серьёзно ответил маг Гильдии Стражей. – Она потратила много сил, чтобы сюда попасть, и теперь ей надо немножко отдохнуть. Ты за неё не беспокойся – с ней останется дядя Хрум и будет её охранять, пока ты не вернёшься.

Шепоток оценивающе посмотрел на герцога, потом перевёл взгляд на меня.

– Я пойду погуляю? Можно?

– Иди. Только смотри под ноги и слушайся дядю Причесаха.

Сашуля засиял от радости, цепко ухватил стража за руку и выволок его из комнаты в режиме маленького буксирчика, тащащего тяжёло гружёную баржу.

– Ну, – сурово спросила я Хрума, когда дверь за ними закрылась, – жду объяснений. Ты же у нас, помнится, вежливый до ужаса – не будешь же ты заставлять прекрасную даму умирать от неудовлетворённого любопытства в страшных судорогах? Давай по порядку – дама сгорает от нетерпения. – Моя последняя фраза прозвучало несколько двусмысленно, и я поспешила добавить: – Типа очень хочет она знать, что, да как, и почему.

– Если по порядку… – начал было герцог, но я его перебила, решив взять инициативу в свои руки.

– Знаешь, Хрум, давай-ка я лучше буду задавать тебе вопросы, а ты будешь мне на них отвечать, коротко и ясно. А то ты сейчас начнёшь плясать от очень дальней печки – от сотворения Вселенной. Знаю я твою рыцарскую велеречивость – наслышана, и память у меня хорошая. Итак, вопрос первый: как я здесь очутилась?

– Через портал, – коротко и ясно ответил рыцарь (даже, пожалуй, чересчур коротко).

– Угу. А как я в него попала? Стоп, погоди, сама попробую догадаться… Я прыгнула с этого чёртова обрыва, и… Правильно?

– Да, леди. Но если бы меня не было рядом, то ни в какой портал вы бы не попали. Я подправил вектор межпространственного перемещения, совместил его с…

– Стоп, стоп, стоп! – я подняла руку, однако от этого моего движения вышедшее из-под контроля одеяло радостно заскользило вниз по моему телу, и я торопливо её опустила. – На фиг твои мудрёные термины, ты мне по-простому излагай, на пальцах.

– Объясняю, – терпеливо повторил ликатесский герцог, – спонтанное попадание в портал – редчайшее явление, одно на миллионы, и если бы меня не было рядом, то вы бы просто… – он замялся.

– Просто долбанулась бы о камни? Так? – подсказала догадливая я, запоздало леденея от ужаса.

Хрум молча кивнул.

Я задумалась.

– Значит, – сказала я, закончив выстраивать логическую цепочку, – ты, спаситель, подправил этот самый вектор и обеспечил нашу доставку в Эххленд? Ну да, Причесах ведь сказал «твоих заклятий дело»… А какого тогда хрена вообще нужен был этот смертельный номер? Ты что, не мог забрать нас по-простому, без всякого экстрима?

– Нет, – боевой маг покачал головой, – не мог. Выхватить обитателя другого мира – это чародейство из разряда сложнейших. На такое способны далеко не все маги-Следящие, а про нас, эххов, и говорить нечего. Вы должны были мне помочь, и вы мне помогли.

– Помогла? Не въезжаю я как-то…(«Знала бы, так давно бы тебе помогла…»).

– Вы совершили поступок, леди… Алина, – настоящий поступок. Вы сделали свой выбор – сами. И заслужили возвращение, как сказал почтенный страж Рощи Порталов. Всё очень просто.

– Первое место в соревнованиях по прыжкам со скал, – пробормотала я. – Ну да, всё очень просто – проще некуда… А если бы я не прыгнула – что тогда?

– Ничего, – рыцарь пожал плечами. – Вы остались бы в своём мире…

– …на радость эти мальчикам-зайчикам в дырявых капюшонах. Погоди-ка, и давно ты меня типа опекаешь? Кагга – это ведь был ты, верно?

– Сначала это был Причесах, а потом – я.

– Принял эстафету, значит.

– Да, – Хрум посмотрел мне прямо в глаза. – Я помнил о вас, Алина. Все эти годы.

– Приятно слышать – запала я, значит, в твою рыцарскую душу… А что же ты тогда так хреново меня охранял? Серёжка погиб, защищая меня, а ты и пальцем своим магическим шевельнуть не соизволил! Трудно было тебе снести нах эту чёртову чёрную машину?

– Я не мог этого сделать.

– Что значит не мог? Маны на этот драндулет не хватало, что ли?

– Вы меня не поняли. Я не мог не физически, а… Мы не вмешиваемся активно в дела иных миров и в судьбы их обитателей – это нам запрещено. Мы сильнее – разве справедливо, если в детский сад придёт школьник-старшеклассник и начнёт чинить там суд и расправу? А парень, который вас вёз, остался жив – за него не беспокойтесь.

– А я и не беспокоюсь. А ты что, ревнуешь?

Хрум промолчал, и я вдруг поняла, что моя подколка не так далека от истины. Вот это да – кто бы мог подумать… А вот мы сейчас это проверим…

– Не мог, говоришь? – я прищурилась. – А если бы эти милые парни в чёрном стали бы меня убивать-насиловать – что тогда? Ты сидел бы себе на ветке и любовался?

– Они не стали бы этого делать, – герцог опустил голову, избегая моего взгляда, – у них был другой приказ.

– А если бы? – настаивала я. – Убивать – ладно, допустим, им было приказано взять меня живой, но уж трахнуть-то меня они могли запросто! Премия за хорошую работу, так сказать, – кто будет разбираться?

– Тогда… – в голосе рыцаря лязгнула боевая сталь. Он снова поднял голову, и глаза его сверкнули. – Тогда я бы их убил мгновенно. И пусть меня потом изгнали бы из Эххленда и пожизненно сослали в какой-нибудь Тёмный Мир! Я убил бы их, леди Алина, если бы они попытались причинить вам вред, а никто другой не смог бы этому помешать.

Серые глаза де Ликатеса светились жарким пламенем, и я таяла, таяла, таяла в этом огне…

– Хрум… – прошептала я. – Поцелуй меня… Пожалуйста…

«А ведь на мне ничего нет, – мелькнуло у меня в голове, – одно одеяло… Что он обо мне подумает? «Водопад Слёз-2» называется – вторая серия…».

Но он ничего не подумал – наверное. Герцог наклонился ко мне и поцеловал меня, нежно и ласково, но так крепко, что у меня закружилась голова.

Господи, великий бог Вселенной, храни старого добряка Причесаха в его бесконечных схватках со всякими астральными тварями! Как хорошо, что этот мудрый дядечка ушёл в лес погулять и взял с собой Шепотка! Он ведь знал, знал, что нам с Хрумом просто необходимо остаться наедине…

* * *

Говорят, мужчина ищет в любви секса, а женщина в сексе ищет любви. Красивые слова, только я раньше как-то не принимала их всерьёз – мало ли красивых слов придумали люди? А оказывается… Но не буду я ничего говорить и рассказывать – сами почувствуйте разницу (если, конечно, вам повезёт, чего я искренне всем желаю).

Такие вот примерно мысли альтруистическо-эротического окраса вяло шевелились в моей голове, когда я лежала, расслабленно-уютно устроившись на плече де Ликатеса. Мне было хорошо – хо-ро-шо! Последствия «управляемого перехода» прошли бесследно, уступив место другим, куда более приятным ощущениям – послевкусие называется. Нет, блин, таких иллюзий не бывает – это уже чересчур!

Поднявшееся солнце вовсю светило в окно, осыпая жёлтыми искорками лицо Хрума, и я увидела у него на подбородке тонкий розовый шрам, прятавшийся в короткой бороде рыцаря.

– Откуда это? – тихонько спросила я, осторожно дотронувшись до шрама. – Совсем свежий…

– У кошки были острые когти.

– У кошки? – я вспомнила клубок, катавшийся по асфальту. Когда это было? Вчера – не прошло и суток! Но за эти неполные сутки столько всякого случилось – такого драйва я ещё в жизни не видела. – А кто это был? Ну, эта как бы кошка?

– Чернодыр – один из лучших магов Вам-Кир-Дыка.

– Ты его убил? Ваш этот типа запрет не распространяется на пришельцев из других миров?

– Не распространяется. Наоборот, – герцог взял мою руку и бережно поднёс к своим губам, – мы обязаны им противостоять: вам самим с чёрными не справиться. А Чернодыру удалось уйти – я его только ранил. И он тоже в долгу не остался – достойный противник.

– До свадьбы заживёт…

– Раны, нанесённые магией, заживают плохо – шрам останется.

«Ну, шрамы украшают мужчину, – подумала я, – если, конечно, шрамов этих у него не слишком много». Но озвучивать свои косметические соображения я не стала: меня куда больше интересовала реакция де Ликатеса не на слово «заживёт», а на слово «свадьба». Но он, подлец такой, и не подумал продолжать тему. Ладно, попробуем по-другому.

– А ты действительно думал обо мне, правда? (я помнила, ясен пень, что эххи не врут, но мне хотелось услышать чистосердечное признание от самого подозреваемого).

– Да, я думал о тебе («Ага, на «ты» мы всё-таки перешли – это уже прогресс!»).

– И я тоже, – томно прошептала умиротворённая я, теснее прижимаясь к Хруму, – ты мне даже снился, рыцарь… И я тебе верная была…

Но тут я спохватилась (эххи не врут, и врать им тоже не рекомендуется: последствия могут быть очень неприятными, доказано на моём собственном опыте) и внесла поправку:

– Ну, то есть почти верная… Пару раз, типа случайно, – это ведь не в счёт, правда?

Де Ликатес промолчал, и тогда я перешла в наступление, памятуя, что это лучший способ обороны.

– Думаешь, мне легко было одной? Год за годом, когда от тебя ни слуху, ни духу, ни даже занюханной эсэмэски! У вас ведь водятся эти, как их там, Любознательные – трудно тебе было попросить кого-нибудь из них сбросить мне пару строчек на мыло? Лень было, да? Сам-то ты, небось, не пропускал ни одной юбки – в перерывах между грустными думами о безмерно далёкой мне! Ты же у нас правитель – знаем мы, какими табунами скачут бабы вокруг статусных красавцев-мужиков! А я…

Герцог рассмеялся и закрыл мне рот поцелуем. Я чуток побрыкалась (для виду), но про себя отметила, что этот раунд остался за мной – Хрум явно признал своё поражение. И я не ошиблась.

– Пару раз – это не в счёт, – сказал он, глядя на меня с улыбкой, – что было, то прошло. Не бери в голову, как у вас говорят.

«Вот именно, что не в счёт, – подумала я. – А теперь ты мой, и хрен я тебя кому уступлю, и не надейся!». Оставалось закрепить успех.

– Я ведь теперь твоя как бы жена, да? – спросила я предельно наивным голосом.

Нет, вы не подумайте, что я типа совсем блондинка инфантильная: в своём родном мире мне в здравом уме и трезвой памяти и в голову бы не пришло задать такой идиотский вопрос парню, оказавшемуся в моей постели, – что я, совсем дура? Но здесь, в Эххленде, особенно зная рыцарские типа принципы герцога де Ликатеса и помня, как он держал себя у Водопада Слёз… Ведь даже незабвенный дракон Костя, и тот вёл себя соответственно: жена, и всё тут.

– Как бы да, – спокойно произнёс боевой маг и повторил: – Как бы.

– Что-что? Что ты сказал?

– Если ты согласна, я готов назвать тебя своей женой, – продолжал Хрум, – однако тут есть некоторые сложности…

Я почувствовала, как во мне закипает холодное бешенство. Нет, вы сами прикиньте, что за дела? Как говорить красивые слова, целовать-миловать – это всегда пожалуйста, а как насчёт жениться – тут нас, рыцарей, днём с огнём не сыщешь! Нет, мужики (даже самые лучшие экземпляры этого подлого племени) все скроены по одному шаблону – все они одинаковы, во всех Мирах! У него – в смысле, у Хрума, – давным-давно, наверное, жена и целый выводок детишек (время-то здесь идёт по-другому), которых он, понятное дело, никак не может бросить (старая песня о главном). А со мной он так, порезвиться-побаловаться, как это у мужиков принято. А я-то, дура, размечталась – вот она, любовь моя неземная… Ну что за жизнь такая гадская – теперь мне (для полноты счастья) не хватает только родить ещё одного ребёнка-безотцовщину. Нет уж, фигушки – хватит!

Вывернувшись из-под руки де Ликатеса, я рывком села на порядком развороченном ложе и ухватила свои тряпки, валявшиеся у меня в ногах.

– Пора вставать, благородный рыцарь, – холодно бросила я, не оборачиваясь. – Ночь любви прошла.

Вместо ответа он обнял меня и притянул к себе – руки у него сильные, ну никак не возможно сопротивляться!

– Ты не поняла. Я готов жениться на тебе хоть завтра, но я не могу этого сделать.

– И почему же, хотелось бы знать?

– Потому что ты жена Шумву-шаха.

Вот тут я чисто конкретно прибалдела – какая я, на хрен, жена этому белобрысому? Он же меня выгнал!

– Тебя изгнали из Эххленда, – объяснил Хрум, – то есть ты как бы умерла для нашего мира. Поэтому Шумву-шах и маги не расторгали ваш брак – они ведь и подумать не могли, что ты сможешь сюда вернуться. Вспомни историю Ослабеллы – король не мог вступить в новый брак, ведь она всё ещё считалось его женой. Точно так же получилось и с тобой – формально ты всё ещё жена Шумву-шаха и королева Эххленда.

– Да мне и на хрен не упало это королевство! – Я хотела было добавить «хватит с меня и титула герцогини де Ликатес», но вовремя прикусила язык – не хватало ещё, чтобы Хрум подумал, что я навяливаюсь к нему в жены исключительно по меркантильным соображениям. – Вот уж не думала, что у вас тут так блюдут всякие юридические тонкости – адвокаты рулят, да? И что, это такая проблема – оформить развод?

– Особых проблем нет – нам с тобой просто надо побывать в столице. Ну, ты больше не сердишься? – И мой рыцарь улыбнулся растаявшей мне своей замечательной улыбкой.

Я для порядку всхлипнула и уткнулась носом в его щёку. От сердца отлегло: съездить в Камерон – делов-то! Интересно, как будет реагировать Окостенелла (и сам король) когда я заявлюсь к ним, да ещё не одна, а с сынулей? Жесть – представляю себе их рожи! Шумву-шах просто обалдеет, а эта его драная эльфийская кошка зашипит от злости, когда узнает, ко всему прочему, что её бывший преданный поклонник влюбился в меня без памяти и хочет на мне жениться – вот уж я над ней посмеюсь! А потому что не фиг было меня изгонять – могли бы и помягче придумать наказание. Хотя нет, не могли – там же вопрос вообще стоял о казни за государственную измену. Ладно, разберёмся, главное – Хрум мой, и я его никому не отдам!

* * *

Однако нам и в самом деле пора было вставать – мы валялись тут уже часа три, не меньше. Счастливые часов не наблюдают (да и часов – в смысле, с циферблатами – я тут не видела), но солнце за окном (и желудок) подсказывали: время близится к обеду. И Шепоток мой наверняка уже проголодался – прогулки на свежем воздухе способствуют аппетиту. Значит, они с Причесахом вот-вот вернутся, а мне почему-то не хотелось, чтобы нас с де Ликатесом застали в больничной койке, превращённой в брачную постель. И я (хоть мне и хотелось ещё разок понежиться) скомандовала подъём.

Рыцарь подчинился, мужественно взяв себя в руки (без всякой магии я видела по его глазам, что он совсем не прочь порепетировать интимную сторону нашей будущей семейной жизни ещё часа три). Я быстро оделась, отметив мимоходом, что у меня вошло в традицию прибывать в Эххленд в джинсах (не в тех, конечно, которые были на мне пять лет назад, но всё-таки), помылась-почистилась и всё остальное-прочее (соответствующий уголок в доме Причесаха отыскался без проблем) и принялась хозяйничать на кухне (или как там назвать закуток, заваленный разнокалиберной посудой и всякой снедью).

Среди прочего кулинарного изобилия я наткнулась на солидных размеров плетёную корзинку с пирожками и тут же, по ходу дела, загрызла пару штук (аппетит разыгрывается не только от прогулок на свежем воздухе, но и от… ну, вы понимаете). Вкуснотища – нет слов! Правда, пирожки были холодными, а ничего похожего на микроволновку я среди кухонной утвари не обнаружила. Выручил Хрум, ходивший за мной улыбчивой тенью, – он взял один пирожок в ладони, с минуту подержал и вернул его мне в уже разогретом состоянии. «Нет, магия – это вещь! – подумала я, уплетая этот «эхх, биг-мак», – так и растолстеть недолго». Сделав над собой определённое усилие, на третьем пирожке я прервала процесс пожирания эххийских вкусностей и занялась более прозаическим делом (и вовсе не потому, что так уж боялась испортить фигуру, а потому что в непосредственной близости от меня имелось ещё три голодных рта, одним из которых был мой сын, а вторым – мой как бы муж). Короче, обед я приготовила и стол (не в спальне, а в большой комнате) накрыла (не буду врать, всё это с помощью де Ликатеса – он не отходил от меня ни на шаг, и это было очень приятно).

Причесах с Шепотком появились в аккурат вовремя – я как раз ставила на стол бокалы (последний штрих называется). Тактичный страж Рощи, я так думаю, в общих чертах отслеживал положение дел в своём коттедже – чтобы и нам с Хрумом не помешать, и чтобы ребёнка голодом не морить, – и это у него получилось. Умница он всё-таки, честное слово…

Сынишка мой выглядел превосходно – прям картинка под названием «счастливое детство». Глаза у него горели, как два маленьких фонарика, и вообще он изменился: словно спал-спал, и вдруг проснулся. А может, так оно и есть? Ведь мой Шепоток вернулся в другой свой мир, и, кажется, этот другой мир был для него роднее.

– Мама! – закричал он прямо с порога. – Там такое, такое! Я видел порталы – это как голубая дымка в воздухе над полянкой. А птицы роняют перья, и они светятся! А лепестки у поющих цветов мягкие, как… как…

Шепотка переполняли впечатления, а я с беспокойством посмотрела на Причесаха – неужели у него хватило ума потащить ребёнка к порталам? Оттуда ведь, насколько я помню, имеют обыкновение вылезать не только безбашенные попаданцы из разных миров, но и кое-кто поопаснее. Чем у нас там крыта крыша этого лесного домика? Вот-вот, об этом и речь. Балбес он всё-таки, честное слово…

– Не волнуйся, – лихой охотник на лярв понял меня с полумысли. – Во-первых, мы были только у пустых порталов, где ничего не вызревало; во-вторых, не подходили к ним слишком близко. А в-третьих, – он улыбнулся, – разве я стал бы подвергать опасности жизнь твоего сына? Он ведь не только твой сын, но и сын этого мира, сын…

И тут случилось неожиданное.

Шепоток внимательно посмотрел на де Ликатеса, потом на меня, затем снова перевёл взгляд на де Ликатеса.

– Я знал, – произнёс он очень по-взрослому. – Знал.

А потом он подошёл к де Ликатесу, взял его за руку и сказал срывающимся голоском:

– Папа, почему ты так долго не приходил? Я так тебя ждал… Я знаю, трудно пройти между мирами, но почему ты так долго не приходил? Мне было без тебя плохо, и маме тоже.

Я выронила бокал, который держала в руках. Бокал упал на стол, но не разбился – металлический потому что. В горле застрял горячий комок. Немая сцена называется.

Дети смотрят на мир совсем другими глазами – не так, как взрослые. Для детей всё просто: если рядом с ними мужчина и женщина, которых явно что-то связывает (а это ведь видно и без хитрой магии), значит, это мои папа и мама. Это только потом дети узнают, что в жизни не всё так просто… И Шепоток наверняка увидел тонкие нити, соединяющие меня и Хрума, и сделал вывод – такой, который показался ему единственно правильным. В другой ситуации я бы искренне порадовалась такому открытию моего сына (незримые для обычных людей нити между мужчиной и женщиной означают, что они любят друг друга), но сейчас… Ведь эххи не врут – что ответит Хрум? Он скажет правду, и этим сделает Шепотку больно! Господи, что же мне делать?

– Папа, почему ты молчишь?

«Хрум, любимый, – мысленно заклинала я, – ну соври, ну что тебе стоит? Ведь ты же сам говорил, что ради меня ты нарушил бы этот ваш дурацкий запрет насчёт нельзя убивать жителей других миров, а сейчас тебе не надо никого убивать – тебе надо спасать! Спасать – и кого? Маленького ребёнка, который счастлив, а после твоих слов может стать несчастным! Хрум, миленький, ну соври, ну пожалуйста! Когда-нибудь потом, когда будет можно, мы с тобой расскажем ему всю правду, а сейчас соври! Хрум! Умоляю тебя – соври!!!».

Я видела, что рыцарь колеблется – его лицо было растерянным. Боевой маг присел на корточки перед Шепотком, осторожно обнял его за плечи и заглянул в глаза. Шепоток ждал.

«Хрум, соври!!!! Если ты сейчас скажешь правду, я тебя возненавижу!!!»

– Малыш, – голос рыцаря дрогнул, – ты действительно сын этого мира, в твоих жилах течёт эххийская кровь. Я теперь всегда буду рядом с тобой и с твоей мамой, потому что я вас обоих люблю. Но я…

Я закрыла глаза – не хочу я видеть того, что будет дальше…

Герцог не договорил – он прервался на полуслове, а я кожей почувствовала: вокруг нас творится что-то недоброе. Я поспешно открыла глаза и не поняла, что случилось.

Свет померк – солнце, заслонённое чем-то тёмным и очень большим, больше не било в окна избушки мага Причесаха, стража Рощи Порталов. Уютный домик содрогнулся, стены пошатнулись, заскрипели брёвна, трущиеся друг о друга.

А снаружи часто и гулко захлопали широкие кожистые крылья, словно там металась целая стая гигантских летучих мышей. Знакомый звук – я его уже слышала…

«Горгульи? – подумала я. – Или… Неужели драконы?!».

* * *

Темнота, и в этой темноте кто-то словно проводит мне по лицу мокрым полотенцем. С усилием разлепляю глаза.

Надо мной склонился Хрум, вот только я скорее догадалась, что это он, чем узнала его. Рыцарь выглядел ужасно: весь в крови, ожог во всю щёку, спалённая борода, от одежды одни обгорелые лохмотья. Ну да, он же дрался без доспехов, в чём был, вот и… Хотя магия – это дело такое, тут и кольчуга не сильно поможет. Влажного полотенца не было – де Ликатес привёл меня в чувство ладонью. Ладонь у него тоже была в крови, но, похоже, в чужой – в какой-то зеленоватой. Наверно, это кровь этих, которые на нас напали, – ихор называется. А где… Где мой Шепоток?!

Приподнимаюсь на локтях – локти скользят по ещё горячей золе. Хрум помогает – поддерживает меня за плечи. Пошатываясь, встаю, машинально отряхивая грязные джинсы. Оглядываюсь – картина Карла Брюллова «Последний день Помпеи». Или первый день после Апокалипсиса…

Вместо весёлых зелёных деревьев, подступавших почти вплотную к избушке лесника, – голые обожжённые стволы, торчащие, словно обугленные кости – ни веток, ни коры. Тунгусский метеорит упал – тьфу ты, чушь какая в голову лезет…

Между домом и выгоревшей опушкой Рощи Порталов – бесформенные кучи чего-то непонятного. Ну да, это ведь искромсанные трупы нападавших – оба мага дрались умело и яростно. А потом тут прошёл огонь – типа лесного пожара, – и хорошенько всё поджарил. От самого домика Причесаха, где совсем ещё недавно мне было так хорошо и уютно, осталась лишь груда обгорелых брёвен, поверх которой валялись закопченные чешуйки астральной змеи, похожие на большие чёрные подносы, – остатки рухнувшей кровли.

Возле руин я заметила две фигуры в тёмных плащах и непроизвольно дёрнулась, но Хрум успокоил:

– Это маги Гильдии Стражей, – сказал он хрипло. – Эх, если бы они прибыли чуть-чуть раньше…

Мы подошли ближе к неподвижным чёрным фигурам, и я увидела накрытое плащом тело, лежавшее возле них на засыпанной пеплом земле. Из-под плаща торчала окровавленная волосатая нога в грубом башмаке и очень хорошо мне знакомая тёмно-седая шевелюра.

– Причесах… – прошептала я.

– Он жив, – надтреснутым голосом проговорил де Ликатес, – он только тяжело ранен. Доблестный страж был рядом с твоим сыном, на которого был направлен удар.

– И он будет жить, – заговорил один из тёмных плащей, – но пока эту Рощу будет охранять другой страж.

– Хрум, – выдавила я, отводя взгляд от израненного лесника, – где мой сын?

– Его унесли, – тихо ответил рыцарь, и я увидела в его серых глазах боль и чувство вины. – Нападение было слишком внезапным…

* * *

…Стена рухнула – к счастью, наружу, в не внутрь дома, – и я увидела совершенно бредовое зрелище. От опушки леса к нам валила (шла? ползла?) целая толпа змееподобных тварей. Я их узнала – это были древесники, одним из которых так аппетитно поужинал Кост-а-Лом, когда мы с ним отправились в поход против Окостенеллы. Душители тянули к нам свои ручонки и шипели как целая куча горячих сковородок, на которые плеснули холодной водой. А над разваливающимся домом Причесаха кружили нечты.

Их было штук шесть, но казалось, они заполнили всё небо – каждая тварь имела по пять голов, оснащённых клыкастыми пастями: сплошная стоматологическая реклама. Тела у них снизу походили на змеиные – ряд продолговатых щитков, – только змейки эти немногим уступали по размерам (каждая была с бегемота, не меньше, и это не считая хвоста) той, чья чешуя пошла на крышу нашего коттеджа. Непонятно, как такие уродины могли держаться в воздухе – короткие крылышки этих гибридов многоглавой ящерицы и дирижабля выглядели нелепой фантазией обкуренного дизайнера.

– Летучие гидры! – выкрикнул Причесах, и я уловила в его голосе не то чтобы страх, но некоторую опаску и явное уважение.