Текст книги "Алина в Стране Чудес"

Входные двери с треском распахнулись, и в ресторан влетел воин в мокром плаще. Глаза у него были бешеные, лицо в мелких красных точках, как будто его кололи иголками, на кольчуге у него я заметила следы то ли ржавчины, то ли плесени. Не обращая ни на кого внимания, он ринулся к стойке – трое тусовщиков мигом уступили ему место. Вероятно, эти ребята хорошо знали о неприятных свойствах Злого Дождя и не горели желанием подраться.

– Вина, – хрипло выдохнул воин, облокотившись о стойку.

– Это гонец, – проговорил Хрум, – везущий какое-то важное сообщение. Мчаться под Злым Дождём можно только в самом крайнем случае…

Трактирщик поспешно подал мокрому гонцу объёмистую кружку, и тот осушил её в три жадных глотка. Затем воин помотал головой и коротко бросил:

– Коня!

– Что случилось, почтенный? – осторожно осведомился подошедший к нему хозяин гостиницы.

– Я скачу второй день, меняя коней, – гонец смерил хозяина недобрым взглядом, – в столицу, к королю. Ликатес в опасности – на город надвигаются орды Дастар-хана! Коня, и немедленно, Тьма тебя побери!

Хозяин отеля мигом исчез, а я посмотрела на Хрума.

Боевой маг переменился в лице.

* * *

Мы неслись как сумасшедшие. Мне было уже не до разговоров и не до разглядывания пейзажей – де Ликатес скакал как заведённый, и я сосредоточилась на том, чтобы не упасть со спины мчащейся лошади. С непривычки дико болели ноги и спина, и вообще это ралли нравилось мне всё меньше и меньше. Никаких долгих привалов – короткая остановка, ням-ням – и снова вперёд. Когда мы к вечеру добирались до очередной ночлежки, я от усталости думала только лишь о том, как бы поскорее забраться в постель и уснуть – никакие мысли сексуального плана в мою голову даже не забредали.

…Когда я увидела, каким стало лицо Хрума после слов гонца, мне сразу стало кисло. Я прекрасно понимала, о чём он думает: на город, где находится его дама сердца, наступают полчища злых татар, а он, рыцарь ближнего круга властительницы Ликатеса, возится в это время с какой-то взбалмошной девицей, к которой он не испытывает никаких тёплых чувств! Да любой парень из моего ближнего круга в такой ситуации сказал бы: мол, извини, у меня проблемы, вот тебе жетончик на метро, дальше как-нибудь сама доберёшься, пока, бай-бай. И был бы прав, по большому счёту, – кто я ему такая? Я притихла, уныло поглядывая в окно, – перспектива остаться одной мне совсем не улыбалась.

– Я совсем не уверен, что король поможет Окостенелле, – услышала я голос Хрума. – Властительнице надо рассчитывать только на свои силы – на стенах Ликатеса сейчас дорог каждый лишний меч.

– Ты поедешь обратно? – жалобно спросила я.

– Конечно! – ответил маркиз. – И не поеду, а полечу, не теряя ни минуты!

«Ну вот, – подумала я, – вот и приплыли. А как всё хорошо начиналось… Не мог этот Чингисхан подождать недельку-другую, пока я не доберусь до столицы…».

– Дождь кончается, – сказал рыцарь. – Будьте готовы, леди, мы скоро выезжаем.

– А при чём здесь я? Мне не надо в Ликатес, мне надо…

– А при чём здесь Ликатес? Мы с вами едем в столицу, и я поверну коня не раньше, чем вы встретитесь с Шумву-шахом. Просто нам придётся поторопиться.

Хрум произнёс это очень естественно, без всякой рисовки. «Как вы могли подумать, леди Активиа, что я вас брошу?» – яснее ясного читалось в его серых глазах. Мне даже стало стыдно, хотя вообще-то я считаю стыд дурацким пережитком и помехой карьерному росту.

И мы выехали, как только перестал крапать Злой Дождь, и мчались, горяча коней. До столицы, по словам де Ликатеса, оставалась ещё неделя пути, но рыцарь надеялся выиграть хотя бы один день, и поэтому мы не тратили время на светские беседы и долгие остановки. К счастью, нам никто не мешал, только вечером второго дня наскочила шайка мародёров. Эти ребята здорово лопухнулись – не разобрались, с кем имеют дело. Думаю, они даже не успели пожалеть о своей промашке – рыцарь мигом положил всех пятерых; я даже арбалет зарядить не успела. А жаль – хороший был случай пострелять по настоящей живой мишени. После этого я заранее взводила арбалет, как только замечала всяких там встречных-поперечных – очень мне не хотелось упустить следующую такую возможность. Однако на четвёртый день я сама сделала промашку.

Местность становилась всё населённее, по пути то и дело попадались типа хуторки, деревни и даже небольшие города, и дорога превратилась в оживлённую трассу. Пробок не было, но всадники, пешеходы и повозки сновали по ней туда-сюда только так. Я злилась на неудобства нашей безостановочной скачки, на де Ликатеса, на весь этот мир с его дурацким средневековьем, и поэтому, увидев на дороге громадного мужика с дубиной, я лихо вскинула арбалет и выстрелила в него.

Но стрела с гудением ушла в небо: в самый последний момент Хрум резким ударом задрал мой арбалет вверх, чуть не выбив его у меня из рук. Мужик разинул рот и боком-боком поспешил удалиться от опасной меня на возможно большее расстояние, а маркиз заговорил со мной таким тоном, какого я раньше от него никогда не слышала.

– Зачем вы это сделали, леди? Это же безобидный крестьянин!

– Подумаешь, – я окончательно разозлилась, – делов-то… Ну, ошиблась, – вон у него какая дубина! У нас так бывает – грохнут кого-нибудь по ошибке, потом извиняются. Было бы о чём говорить – о каком-то крестьянине, вон их сколько бегает…

– Это живой эхх, – голос Хрума был настолько холодным, что я невольно поёжилась, – и он не сделал вам ничего плохого. И вы не ошиблись – вам просто захотелось убить. Разве можно убивать себе подобных только потому, что…

– А ты сам, – окрысилась я, – разве не убиваешь направо и налево? Я помню, как ты хладнокровно добил раненого гоблина!

– Это другое дело. Свет и Тьма непримиримы – если бы тогда в пыли лежал я или вы, серые сделали бы то же самое. Гоблина нельзя было оставлять в живых – он залечил бы раны и навёл на нас других врагов. А убивать просто так, походя…

– Какие вы добренькие, – не унималась я, – прямо ангелы, только без крылышек! А твоя ненаглядная Окостенелла – тоже ангел во плоти? Видела я развалины одного замка, где по её приказу перерезали всех – и женщин, и детей!

– А вы знаете, кем был барон Занозилло, и как всё началось? В степи сражаются за власть, но делают это честно, а он призвал на помощь легионы Вам-Кир-Дыка. И знаете, чем он заплатил Чёрному Владыке? Он отдал ему души всех своих подданных и пообещал отдать души всех тех, кого ему удастся покорить! Это был не просто мятеж – ослеплённый жаждой власти, Занозилло мостил Тьме дорогу на Полуденную сторону. Предатель хуже врага, леди Активиа, – дочь Эрма Отданона должна это знать. А гнездо Тьмы нужно выжигать дотла, не оставляя семени, и поэтому мы вынуждены были убить в замке барона всех, никого не щадя.

Я угрюмо молчала, стараясь не смотреть на де Ликатеса.

– У нас нет времени для долгой беседы о добре и зле, нам надо спешить, – закончил рыцарь и протянул ко мне руку. – Отдайте мне арбалет, леди.

– Но ты же мне его подарил! – захныкала я, прижимая к себе самострел.

Чуть поколебавшись, Хрум опустил руку.

– Хорошо, – сказал он, – пусть оружие останется у вас – оно ваше. Но обещайте мне не стрелять из него в каждого прохожего.

– Ладно, – буркнула я. – Я больше не буду.

Мы поскакали дальше, но я поняла, что нашей с Хрумом дружбе конец – между нами выросла стеночка отчуждённости. Маркиз выполнял свои обязанности сопровождающего, но делал это так, как мы работаем с неприятными заказчиками – вежливо, но без души. Будь у меня время, я постаралась бы растопить эту ледяную стенку (и может быть, растопила бы), но времени у меня не было – мы слишком спешили.

* * *

На пятый день пути, когда до столицы нам осталось всего ничего – день-полтора, не больше, – мы повстречали конный отряд королевской армии. Воины Шувму-шаха поначалу дружно ощетинились копьями, однако быстро разобрались, что к чему. И от них мы узнали, что скакать в столицу нам уже нет никакого смысла: король во главе своего войска выступил в поход и движется к Восточным горам, собирая по пути ополчение.

– Но вы можете его встретить, – посоветовал нам командир всадников, узнав о цели нашего визита к его величеству, – он идёт со своей гвардией по соседней дороге. Доедете до развилки, свернёте, и…

– Спасибо, – сказал де Ликатес, и мы пришпорили коней.

Через час мы добрались до искомого тракта и встретились там с другим отрядом. Де Ликатеса вновь узнали, но почему-то нас не спешили пропустить, а наоборот – задержали. И я вскоре догадалась, почему: рыцарь, командовавший этим отрядом – у него на щите была нарисована голова какого-то тигромедведя, – скорее всего состоял в ближнем круге Шумву-шаха и не испытывал особой приязни к рыцарям магессы. Шумву-шах и Окостенелла друг друга не любят, и пацаны их, похоже, ладят между собой примерно так же, как мушкетёры французского короля и гвардейцы кардинала из фильма с Боярским. Блин, вот только чужих разборок мне и не хватает! Однако до драки дело не дошло, хотя нас дотошно проверили, и даже магией (я ощутила неприятное покалывание по всему телу) – а вдруг мы какие-нибудь чёрные глюки замаскированные?

– Ждите, – холодно приказал «тигромедведь», узнав, зачем нам – то есть мне – нужен король. Но на нахохлившуюся меня он посмотрел с интересом, и я приободрилась. В конце концов, ваши тёрки – это ваши тёрки, при чём здесь нездешняя я? Мы отъехали на обочину и под охраной неулыбчивых коллег «тигромедведя» стали ждать моего как бы жениха.

Мы ждали, а по дороге шли и шли войска: конница, пехота, снова конница и снова пехота. У меня рябило в глазах от всех этих пик, топоров на длинных ручках, блестящих лат, щитов с разными картинками, разноцветных знамён и разномастных коней. В воздухе висела густая пыль, и я прикрыла лицо платком, заботливо поданным нехило припудренной мне моим верным – несмотря ни что – паладином.

А потом – я не поверила своим глазам, даже протерла их на всякий случай, – мимо нас стройными рядами замаршировали эльфы! Стройные красавцы в серебряных кольчугах, в зелёных плащах, с длинными луками. Ушей я, правда, не разглядела – все парни были в шлемах с кольчужными сетками до плеч, – но и без ушей ясно: эльфы, кто же ещё! И Хрум это подтвердил.

– Эльфы, – негромко сказал он, заметив мой интерес к этим ребятам с луками, – элита королевских войск, стрелки. Непревзойдённые лучники – их стрел боятся даже драконы.

Ага, вспомнила я, так это вы, ребятушки, чуток опоздали к замку Урт и прибыли уже на пепелище? А ведь если бы вы успели вовремя, леди Активиа Отданон со своим геройским папой остались бы в живых! Э, нет, никаких «если» – будь жива настоящая княжна, я давно уже отдыхала бы в очень дохлом виде под крышкой канализационного люка в двух шагах от моего родного дома. Так что спасибо вам, ребята-эльфята, за ваше опоздание…

Я так увлеклась эльфами, что даже не заметила появления целой толпы всадников. К счастью, де Ликатес был начеку и вовремя сориентировал заглядевшуюся меня.

– Вот он, Шумву-шах, правитель Полуденной стороны.

– Который из них? – прошипела я сквозь зубы (хрен с ней, с версией, будто бы я знаю короля в лицо).

– Вот этот, в золотых доспехах, на белом коне.

– Как вы к нему обращаетесь?

– Как и во всех мирах, – маркиз чуть заметно пожал плечами, – ваше величество.

– Угу, поняла.

Вообще-то ошибиться было трудно – Шумву-шах выделялся гордой осанкой и тем, что называется королевским достоинством, не говоря уже о роскошном прикиде: истинного короля видно сразу. А внешне – не Хрум, конечно, но и не урод – далеко не; у магов в триста лет жизнь только начинается. И, как я и предполагала, Шумву-шах оказался эльфом: об этом говорили черты его лица, глаза и длинные белые волосы до плеч – не седые, а именно белые. Наверно, он и лошадь выбрал под цвет волос, типа как у нас богатые бабы подбирают себе машины под цвет глаз. Из-за этих волос я и ушей его не увидела (и почему все зациклились на этих ушах – не понимаю, как будто у эльфов нету других характерных примет). Но особо рассматривать все эти эльфийские приметы мне было некогда – король и его свита были уже совсем близко.

И тогда я слезла с лошади, выбежала на дорогу – рыцарь, ехавший рядом с Шумву-шахом, подался было мне наперерез, но король остановил его повелительным жестом, – и с хорошей дикцией, чётко и ясно произнесла:

– Ваше величество, я люблю вас всем сердцем! Я хочу стать вашей женой и родить вам красивого, сильного и умного сына!

Всё – публика в шоке. Тишина – как в морге, даже кони фыркать перестали. Нет, не зря я отработала эту свою домашнюю заготовку. Читать – полезно, это я вам точно скажу (не всё подряд, конечно). И я читала об известных женщинах двадцатого века – ну, там, Марлен Дитрих, Ева Браун, другие всякие (интересно же, как они успеха добивались). И я узнала о Кларетте Петаччи – эта ушлая девица дождалась, когда будет проезжать кортеж Муссолини, и начала орать на всю улицу: «Хочу ребёнка от дуче! Хочу ребёнка от дуче!». Дуче, понятно, обалдел, развёлся со своей прежней женой (забыла, как её звали) и женился на Кларе. Их, правда, потом повесили рядышком, но это уже так, издержки популярности, – своего-то эта Клара добилась! Вспомнила я эту душещипательную историю, когда размышляла на тему «как организовать презентацию любимой меня», и решила разыграть такую же мизансцену в эххийских декорациях. И кажется, получилось…

И не могло не получиться: ведь эта Клара итальянская, по сути, использовала сюжет известной сказки Пушкина – с авторскими дополнениями. Кого там у нас взял в жёны царь Салтан? Правильно, девицу, пообещавшую родить ему сына. А вот повариху, собиравшуюся закатить глобальный банкет, и ткачиху, намеревавшуюся завалить весь мировой рынок своей продукцией, царь проигнорировал. Мужики вообще трепетно относятся к продолжению рода (наверное, потому, что им самим рожать не надо), такая уж у них примитивная психология. Говорят даже (сама не знаю, не проверяла), что на мужчин, не желающих жениться, улётно действует заклинание «Я беременна, и аборт делать не буду, так и знай!». Так что обещание кого-то там родить – это ход почти беспроигрышный.

– Кто вы, юная леди? – молвил эльфийский король, ошарашено глядя на артистичную меня.

– Активиа Отданон, дочь князя Эрма Отданона, – ответил за меня маркиз, решив, по всей видимости, что я уже и так сказала более чем достаточно.

– И фрейлина Окостенеллы? – спросил Шумву-шах, неприязненно покосившись на герб на щите де Ликатеса.

– Нет, ваше величество. Мы прибыли из Ликатеса, но эта девушка пробыла в нашем городе меньше суток. Здесь, – с этими словами Хрум тронул коня, приблизился и протянул правителю Полуденной стороны небольшой дымчатый кристалл, – вся информация о ней.

Вот так сюрприз! Оказывается, маркиз вёз с собой типа резюме-сопроводиловки на меня! Наверняка это дело рук его дамы сердца! И ведь ничего мне не сказал, гад! Хотя я как бы и не спрашивала, если разобраться…

Король взял кристалл, сжал его в кулаке и несколько мгновений молчал.

– Даже так? – произнёс он наконец и посмотрел на меня как-то очень странно.

Я замерла, однако продолжения не последовало.

– Благодарю тебя, рыцарь, – сказал Шумву-шах Хруму, – жаль, что ты служишь не мне, а… Озаботтэс!

Из-за спин всадников королевской свиты появился добродушного вида мужчинка-пешеход в длинном цветастом халате и в тюрбане, поклонился королю и застыл в ожидании распоряжений.

– Позаботься о леди Активии, Озаботтэс, – с этой минуты она тоже моя невеста.

«Что значит «тоже»? – подумала я. – Я что, не одинока в своём горе? Ах, да, конечно, – конкурентки! И сколько же их штук имеется в наличии на сегодняшний день, хотелось бы мне знать?»

Озаботтэс шустро подкатился ко мне, поклонился и проговорил-пробулькал:

– Добро пожаловать, благородная леди Активиа! Идёмте, я вас устрою подобающим образом.

Я двинулась было за ним, но меня остановил голос маркиза.

– Ваша лошадь, леди, – сказал он, подавая мне поводья, – она останется с вами. Это тоже подарок.

– Клёво, я к ней уже привыкла. Ну, пока?

– Мой рыцарский долг исполнен? – спросил Хрум. – Я могу возвращаться в Ликатес?

– Исполнен, исполнен, ясен хрен. Всё, свободен, скачи домой, привет семье.

Рыцарь молча развернул коня и рванул с места в карьер – только пыль взвилась из-под копыт. «Скатертью дорога…» – подумала я.

Я не стала смотреть ему вслед – я с людьми расстаюсь легко, это ведь не вещи. Хотя надо было, наверно, сказать ему «спасибо» за то, что я добралась сюда целой и невредимой (и что вообще добралась). А, ладно, перетопчется – пусть мне скажет спасибо за то, что я его не зарезала! Надеюсь, он застанет на месте Ликатеса одни головешки, а эта его драная кошка Окостенелла попадёт в гарем Дастар-хана. Хотела меня подарить своим воякам в качестве наложницы? Вот пусть сама и побудет в этой шкуре! Я не то чтобы злопамятная, просто память у меня хорошая. А маркиз… Если он кинется спасать свою даму сердца и сложит при этом голову, я сильно рыдать не буду. Неприятно, что ходит где-то живой упрёк, знающий любимую меня не с самой лучшей стороны.

* * *

У восточной границы Поперечного Леса, в своём доме, крытом чешуёй астральной змеи, маг Гильдии стражей Порталов Причесах задумчиво смотрел на плавающее перед ним в воздухе объёмное изображение бабочки, точь-в-точь повторяющее бабочку на обереге, подаренном им Алине-Активии, только гораздо больших размеров.

– Да, девочка, не ожидал я от тебя ни таких поступков, ни таких мыслей, – грустно проговорил он и шевельнул рукой. Бабочка рассыпалась радужной пылью, а страж секунду подумал и достал откуда-то из-под тяжёлого дубового стола, потемневшего от времени, шар зеленоватого цвета величиной с детскую голову.

Маг положил шар на стол, дотронулся до него, немного покачал и произнёс:

– Ты меня слышишь?

– Да, – ответил рыкающий голос.

– Она встретилась с королём. Запрет снят – дальше ты можешь действовать по своему усмотрению: я вмешиваться не буду.

– Я понял тебя, маг.

Шар полыхнул алым и погас. Причесах убрал его на место и усмехнулся.

– В гарем, говоришь? Ну-ну…

ГЛАВА ШЕСТАЯ. КОРОЛЕВСКАЯ НЕВЕСТА

Полулёжа на мягком диванчике, я дотянулась до стоявшего рядом столика, глотнула вина из золочёного бокала и кинула в рот пару сочных виноградин. «В лайфе всегда есть место кайфу, – подумала я, лениво глядя в окно, – и чем выше процентное содержание кайфа в лайфе, тем лучше».

…Моё возвращение к Восточным горам протекало в гораздо более комфортабельных условиях, чем путешествие из Ликатеса. Как только я устным распоряжением его величества Шумву-шаха, короля эльфийского, верховного правителя Эххленда (остальные его титулы я ещё не выучила) была официально оформлена на штатную должность королевской невесты, бойкий тип с профессионально пригодным именем Озаботтэс тут же взял меня под свою опеку. И надо отдать ему должное, дело своё он знал.

Не успела ещё осесть пыль, поднятая копытами коня де Ликатеса, как на дороге из-за спин рыцарей гвардии словно по мановению волшебной палочки (а может, так оно и было?) появился элегантный возок с двигателем в четыре лошадиные силы, напоминавший своими обводами и карету, и лимузин, и дом на колёсах. Лошадиные силы были запряжены попарно, друг за другом, и при виде меня дружелюбно зафыркали, помахивая гривами. Король и его свита поехали дальше по своим неотложным военным делам (я на него за это не обиделась – не дура, понимаю: стратегическая обстановка, армия на марше, враг не дремлет, и всё такое), а я забралась в повозку и принялась устраиваться на новом месте.

Озаботтэс быстренько показал, что где стоит-лежит-висит, и свалил, не успев даже надоесть утомлённой мне (поэтому-то я и сделал вывод, что он знает своё дело, то есть умеет работать с клиентом), пообещав вернуться, когда я освоюсь и отдохну. Я не стала ломать себе голову над ответом на вопрос «А как он узнает, что я уже отдохнула? Я ведь долго могу отдыхать!» (это его проблемы, явится раньше времени – пусть пеняет на себя): у меня было более интересное занятие.

Гламур! Дизайн и планировка моего нового передвижного жилища радовали глаз. Помещение изнутри было обито розовой тканью, переливавшейся сиреневыми оттенками в зависимости от угла зрения и, похоже, от настроения квартиранта, и разделено на две части раздвижным занавесом из того же материала. В прихожей – вернее, в крохотной гостиной, – имелась дверь, напротив неё – окно. Возле окна – миниатюрный диван с изогнутой резной спинкой, маленький столик на гнутых ножках и кресло с бархатной обивкой. На столе – ваза с фруктами, блюдо с чем-то вроде бисквитного печенья, изукрашенный тонкогорлый сосуд в восточном стиле (наверняка с вином) и позолоченный бокал (два бокала).

Бегло окинув взором предбанник, я раздвинула занавеску – она разошлась с тихим шорохом – и оказалась в спальне. Гламур! У окна – полуторная койка с атласным одеялом и двумя подушками, напротив неё – стенной шкаф. Обследование его внутренностей показало, что там содержится целый гардероб – от дорожного плаща до полупрозрачного пеньюара – и несколько пар обуви, от сапог для верховой езды до мягких домашних тапочек с помпонами; половина внешней поверхности шкафа представляла собой зеркало от пола до потолка. У задней стенки спальни обнаружилось что-то типа санузла (скромных размеров, но со всеми необходимыми аксессуарами). И все мелочушки – ручки, крючки, кольца занавесок, – такие аккуратные, ладненькие, глаз ни на чём не спотыкается. И всё это – для меня одной (водила не в счёт – сидит себе на рабочем месте, правит лошадьми и не суёт нос в моё великолепие личного пользования). Да, блин, это я удачно зашла!

Я скинула кроссовки, навестила санблок, вымыла ноги, вернулась в гостиную – пол был выстлан ковром, идти босиком – одно удовольствие! – и с наслаждением развалилась на диванчике. Ну, Алиночка, примите мои поздравления, сказала я себе. Статус невесты вы уже заработали, осталось изменить его на статус жены. Меня немного беспокоило содержание дымчатого кристалла, переданного Шумву-шаху маркизом, – что там понаплела про меня эта ликатесская кошка? Однако, немного подумав, я пришла к выводу, что никакого компромата в кристалле быть не должно, иначе хрен бы я сейчас тут оттягивалась – мигом получила бы от ворот поворот. И поэтому я хлебнула винца, заела его чем-то типа киви, и расслабилась. Как бы то ни было, очередной уровень моего квеста – и немаловажный! – успешно пройден.

Озаботтэс появился очень вовремя: как раз в тот момент, когда я уже начала ощущать некоторое раздражение от отсутствия информации. Как он учуял – понятия не имею (может, с помощью магии?), но, похоже, мой будущий супруг очень тщательно подбирал себе своих сотрудников – особенно для такой ответственной и нервной работы, как менеджер по невестам. Это радовало, поскольку характеризовало его величество эльфийского короля как вдумчивую личность, а если такая вдумчивая личность проявила ко мне интерес, значит, шансы у меня есть, и немалые. Именно к такому умозаключению я пришла, пока Озаботтэс, получивший в ответ на своё подобострастное «Позвольте войти?» моё небрежное «Валяй!», протискивался в дверь моей навороченной кареты.

Менеджер по невестам не влез, а как бы даже втёк – движения у него были какими-то текучими. И вообще этот Озаботтэс был странным существом: я никак не могла определить, какой он породы. Не гном, не эльф, не человек – не пойми-разбери кто. Тёмным эххом этот парень явно не был – вряд ли кто-нибудь из слуг Вам-Кир-Дыка сумел проникнуть в столицу да ещё устроиться на работу к самому королю. Судя по восточному прикиду Озаботтэса, он мог быть каким-нибудь джинном (типа старика Хоттабыча, только помоложе), однако такая версия как-то не вязалась с добродушием, которое буквально излучал этот мужичок-пирожок (джинны, насколько я помню, создания не слишком ласковые). И я, не дав невест-менеджеру и рта раскрыть, спросила:

– Слушай, а ты вообще кто? Не в смысле по должности, а типа по жизни? Вид у тебя какой-то нездешний…

– Вы заметили, леди Активиа? – улыбка на тестообразном лице Озаботтэса не только дошла до ушей, но и потянулась дальше, в район затылка. – Да, да, я не эхх! Мы с вами в некотором роде, так сказать, земляки.

– Земляки? Что-то я не встречала в Питере гибридов медузы с плохо пропечённым кексом…

– Нет, нет, я не это имел в виду! – радостно пояснил Озаботтэс. – Дело в том, что я тоже попаданец, только не из вашего мира, леди, а с планеты Тиу-Киу-Тау-Миу – я не знаю, как этот мир называете вы, и знаете ли вы вообще о его существовании. Но это неважно, правда? Важно, что мы с вами собратья по судьбе.

Отпад… Хотя – чему тут удивляться? И не удивляться надо, а быстренько прикинуть, какую выгоду можно из этого извлечь. Вряд ли попаданец попаданцу друг, товарищ и брат (а также беспроцентный кредитор), но всё-таки.

– Садись-ка, собрат, – предложила я, – давай выпьем по стаканчику за сходство наших судеб и за знакомство.

– Да я на работе не пью, – менеджер по невестам погрустнел. – У нас с этим строго…

– Давай-давай, – непреклонная я пресекла его возражения на корню и наполнила оба бокала (почему бы не угостить этого таукитянина – вино ведь за счёт фирмы, кончится – ещё принесут). – Мы с тобой братья по разуму или нет?

Короче, я его уболтала. Напаивать Озаботтэса допьяна в мою задачу не входило, но выпить с ним для создания доверительной атмосферы было просто необходимо. И я настояла на своём, и не пожалела: менеджер по невестам разговорился, и я узнала много интересного.

– Мой техногенный мир расчерчен до последней клетки, – рассказывал таукитянин, сдвинув на затылок свой тюрбан, – он сер и уныл, в нём нет места для полёта фантазии. А я с детства мечтал о других мирах: ярких, таких, где звенят мечи, где отважные рыцари бьются с чудовищами, побеждают их и спасают прекрасных дам, где знают, что такое честь и любовь, и где понятие красота наполнено смыслом и содержанием. Я благодарен оборвавшейся ленте транспортёра на семнадцатом ярусе города-муравейника, где я жил, – ведь я попал сюда!

– Да ты поэт, Зяба, – заметила я, подливая ему вина. – Ну и как, нашёл ты здесь всё это?

– Нашёл. Это прекрасный мир, леди Активиа, – настоящий мир, пусть даже кому-то он покажется сказочным. Он реальней, чем мой бывший мир, который сейчас мне кажется тягостным сном, оставляющим после пробуждения одну только горечь. Мне повезло, леди, и я рад, что вам тоже повезло. Я нашёл в этом мире своё место, и вы своё тоже найдёте – я в этом уверен!

«Уж я постараюсь, – подумала я. – Поэтические восторги – это прекрасно, однако надо бы поближе к телу: задача романтиков – мостить дорогу прагматикам». И я перевела разговор в более деловое русло, а душка-Озаботтэс охотно заполнил мой информационный вакуум.

Супруга Шумву-шаха, леди Ослабелла, пропала пять лет назад, и о её судьбе ничего определённого выяснить не удалось, несмотря на применение магии. Версии выдвигались разные, но магам-детективам удалось лишь установить, что Ослабелла вроде бы жива, но вот где она прячется (или где её прячут, и кто) – это осталось загадкой. И безутешный супруг полгода назад объявил о своём намерении снова жениться (понятно, этим мужикам только дай повод – нет бы пойти туда-не-знаю-куда за несчастной женой!), а месяц назад процесс вошёл в завершающую стадию.

В столицу слетелось немало претенденток на руку и сердце правителя Эххленда (и на трон, прошу заметить). Вообще-то в сказках вроде бы принято наоборот – там принцы из разных земель сватались к принцессе, типа даже рассмешить её пытались, – но в этом мире (я такой сделала вывод) феминизм пустил глубокие корни и расцвёл пышным цветом. Это мы, землянки, недалеко ушли от Татьяны Лариной, долго рефлексировавшей, прежде чем решиться намылить, то есть написать письмо Онегину, а эххийки, похоже, в этом вопросе девушки более продвинутые.

В общем, шоу состоялось по всей форме, и по результатам кастинга в финал вышла десятка претенденток, приглянувшихся белобрысому эльфийскому королю. Но тут подлый Вам-Кир-Дык без объявления войны начал боевые действия, и Шумву-шах был вынужден поступиться личным ради общественного. Он выступил на защиту отечества, а с невестами-финалистками поступил просто: предложил им сопровождать его величество в походе – для лучшего, так сказать, ознакомления, необходимого для принятия окончательного решения. Очень оригинально, блин горелый, – о походно-полевых жёнах я слышала, а вот о походно-полевых невестах… И что характерно, трое из десяти претенденток честно и откровенно заявили, что тяготы походной жизни – это не для них, и отказались от дальнейшего участия в конкурсе. И это называется тяготы? (со слов Озаботтэса я уже знала, что каждой невесте по штату полагалась такая же повозочка, как у меня, и полный пансион). Им бы поездить в часы пик на работу пять раз в неделю, тогда бы узнали, что такое тяготы! Итого невест осталось семь, а я стала восьмой – король оценил мой придорожный крик души и засчитал его как бы прохождением первичного отбора. Ну, семь конкуренток – это не так много, хотя теперь я поняла, почему Озаботтэс отказывался от вина: если он с каждой невестой будет пропускать по стакану три раза в день (а война – это надолго), то до цирроза печени рукой подать.

– А по какому принципу его величество будет делать свой окончательный выбор? – поинтересовалась я, переварив весь пакет информации. – И когда состоится это знаковое событие?

– Не знаю, – Озаботтэс пожал плечами. – Моё дело – следить за тем, чтобы невесты его величества ни в чём не нуждались, и заботиться о них. А в мысли эльфийского короля не сможет проникнуть даже Вам-Кир-Дык или маг уровня Окостенеллы.

– А что за чёрная кошка такая пробежала между Шумву-шахом и властительницей? – спросила я, услышав знакомую фамилию.

– Это давняя история – меня тогда ещё не было в этом мире, – таукитянин вздохнул, и мне показалось, что он не очень хочет затрагивать это тему. Однако родственность наших с ним судеб и выпитое вино сделали своё дело, и менеджер по невестам рассказ мне всё, что знал.

По его словам выходило, что в те незапамятные времена у Шумву-шаха и магессы была самая настоящая любовь, дело шло к свадьбе, но потом они вдруг поссорились, причём вдрызг. Что явилось причиной ссоры, Озаботтэс не знал, однако с тех пор эти двое не то что видеть друга друга не могут – они даже слышать друг о друге не хотят. Шумву-шах женился на Ослабелле, а Окостенелла перебралась в Ликатес и начала собирать под свою руку земли мелких степных владетелей.