Текст книги "Алина в Стране Чудес"

И всё-таки я чувствовала: это Сердце Тьмы, столица тёмных эххов, и ни чистота улиц, ни даже зелень деревьев (было здесь и такое) меня не обманывали. И дело было вовсе не в облике всех этих орков и прочих – молодые вампиры, скажу вам по секрету, смотрятся очень даже ничего, – а в душной атмосфере города. Не в прямом смысле слова – дышалось-то тут нормально, – а в переносном (или, если хотите, в магическом).

Сердце Тьмы окутывало незримое, но осязаемое облако зависти, жадности, подлости и злобы, и я его ощущала. Оно, это облако, вползало мне в ноздри, липло к волосам и даже шептало мне на ухо какие-то гнусности. Эмоции, как и мысли, материальны – их можно попробовать на вкус (если, конечно, ты хоть чуть-чуть владеешь магией, а я владела – пусть даже чуть-чуть). Я вспомнила тёплую и открытую ауру Ликатеса, и только теперь поняла, что основное отличие тёмных эххов от светлых вовсе не том, что вторые с искренним удовольствием созидают, а первые с неменьшим удовольствием разрушают, а в том, что за мысли крутятся у них в головах, какие чувства они испытывают, и как они относятся – даже не к тем, кого считают врагами, а к своим же собственным сородичам. Чистый и свежий (без всякого автомобильного смога), воздух Сердца Тьмы был пересыщен негативом – той самой тонкоматериальной субстанцией, которую Вам-Кир-Дык с помощью Шепотка намеревался качать сюда из одного далёкого параллельного Мира, известного эххам как Третья планета системы Жёлтой звезды, а нам, людям, – как планета Земля. Или наоборот: Чёрный мог отступить, оставив весь Эххленд победителям с Полуденной стороны, и начать всё сначала на Земле, обрушив на мой родной мир весь чудовищный заряд негатива, скопившегося за тысячи лет на Территории Тьмы.

И я поняла, что должна любой ценой вырвать моего сына из лап Владыки не только потому, что он мой сын.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. КЛИНОК СУДЬБЫ

Дворец Вам-Кир-Дыка открылся внезапно. Всякий раз за очередным перекрёстком я видела всё те же ряды серых домов, сменявших друг друга, и думала, что идти ещё далеко, как вдруг шеренги башен разомкнулись перед центральной площадью, посередине которой и высился дворец. Хотя сказать «высился» было бы не совсем верно: здание, несмотря на свою высоту, производило впечатление чего-то приземистого, придавленного к земле. Обиталище Чёрного Владыки походило на исполинских размеров антрацитово-чёрную (других цветов у неё не было) многоножку, приползшую откуда-то из-за омывавшего весь Эххленд океана, из-за тех самых Загадочных Вод, откуда ещё никто не возвращался. Эта тварь ползла через всю страну, устала и прилегла на брюхо на центральной площади столицы, а её многочисленные ноги окопали громадное округлое тело глубоким рвом и окаменели, превратившись в ряды массивных колонн, окружавших дворец со всех сторон; шерсть на глянцево блестящей спине обернулась остроконечными башенками-шпилями. Заняв добрую половину площади, чёрная тварь замерла, но не заснула – она зорко следила за всеми своими владениями десятками круглых глаз-окон, окольцевавших голову-купол, отделённую от здания-тела кружевным воротником широкого каменного балкона. Многоножка высунула из тёмного прожорливого рта длинный язык подъёмного моста, перекинутого через ров: смотрелось это неприятно, но именно туда мне и надо было идти. А ещё я заметила среди шпилей на спине-крыше дворца башню очень знакомых очертаний, и сердце у меня ёкнуло: это была телепорт-башня – такая же, как в Камероне, Ликатесе или в Замке-в-Скале. Попасть туда наверняка непросто, но это башня здесь есть, а это уже немало.

Нимфы, до сего времени поглядывавшие на всё с гордым безразличием, сразу как-то сникли, а ведьмина внучка так и норовила ко мне прижаться. А мне и самой было не по себе: дворец Владыки излучал давящую злую силу.

– Идём, сёстры, – негромко сказала Утопалла, преодолев краткое замешательство, и мы вступили на площадь.

На площади было людно (тьфу, то есть эххно). К языкастому входу во дворец со всех сторон тянулись стайки женских фигур – попасть в гарем Владыки мечтали многие тёмные эххийки, несмотря на более чем вероятный печальный конец такого рода карьеры: как известно, Вам-Кир-Дык имел обыкновение скармливать своих провинившихся или просто надоевших жён летучим гидрам. Впрочем, у нас на всякие там конкурсы красоты девчонки тоже летят как мухи на мёд, хотя знают, чем это может кончиться.

Когда мы пересекали площадь, Утопалла тронула меня за плечо.

– Смотри, Аллина, – сказал она, – вот она, Пирамида.

Сложенная из чёрного камня Пирамида была не выше дворца Владыки и стояла с ним рядом, поэтому она не сразу бросалась в глаза. Но когда я её увидела, я чуть не задохнулась: поток зла, излучаемый многоножкой дворца, казался тонкой струйкой по сравнению со злой мощью Пирамиды – из неё тёмная энергия изливалась лавиной.

– Там убивают, – тихо проговорила старая нимфа. – Туда ушли многие – тысячи и тысячи, десятки тысяч. Чёрный Бог Хаоса ненасытен – он постоянно требует жертв.

От Хеи-Кеи я кое-что знала об этом зловещем чирье на ровном месте, но многое было мне непонятно, и прежде всего – культ Бога Хаоса. Эххи, насколько я успела заметить, не слишком религиозны: нет у них (во всяком случае, на Полуденной стороне) ни официальных святилищ, ни служителей культа типа жрецов. У них есть вера в Творца Вселенной, но вера эта внутренняя, не требующая пышных церемоний и ритуальных обрядов – внешне эта вера не бросается в глаза. Это как если человек знает, что завтра взойдёт солнце – не будет же он молиться по этому поводу, да ещё публично. Есть у светлых эххов общины подвижников – типа отрешившихся от всего мирского, – но это не религия в чистом виде. А культ Чёрного Бога напоминал какие-то древние языческие верования землян (я не теолог, понятное дело, но кое-что знаю о финикийском Ваале или о мексиканском Уицилопочтли).

– И давно это здесь творится? – спросила я.

– Точно не знаю, – Утопалла пожала плечами, – но не меньше ста лет.

Всего сто лет? Странно… Сто лет – это не срок для такого древнего народа, как эххи. Получается, что это новая вера, родившаяся совсем недавно, особенно по меркам эххов – они ведь живут сотни лет. Странно – очень странно…

– Никто не знает точно, что происходит внутри Пирамиды, – добавила хозяйка клана. – Известно только, что её построил великий маг Чернодыр. Это его детище, и он творит там свои таинственные обряды.

Чернодыр? Ну, к этому дяденьке у меня особый счёт. Это ведь он в кошачьем облике гонялся за мной ещё на Земле, и он же, как сказал Хрум, организовал похищение Шепотка. «Встречу – обязательно оторву ему голову» – подумала я, хотя прекрасно понимала, что при встрече с этим черномагом всё будет с точностью до наоборот: не я ему оторву голову, а он мне свернёт шею как цыплёнку. Но можно хотя бы помечтать, верно?

Не дойдя до моста с полсотни шагов, Утопалла остановилась.

– Мы пришли, – сказала она просто и буднично. – Дальше ты пойдёшь одна, Аллина. Вы пойдёте, – она бросила взгляд на нахохлившуюся прапрапра. – Прощай, сестра, – удачи тебе в твоём деле!

– Прощай, Утопалла, – ответила я немного севшим голосом.

Хозяйка клана повернулась и пошла прочь, за ней двинулись остальные нимфы. Мои «сёстры» шли через площадь гибкой змеиной походкой чёрных нимф, не оборачиваясь, а я вдруг сообразила, что не сказала им всем «спасибо» за то, что они помогли мне добраться до Сердца Тьмы. Да, среди тёмных не принято благодарить (а я хорошо вошла в роль темной эххийки, истинной чёрной нимфы), но мне было как-то неловко: ведь Утопалла пожелала мне удачи, даже не подозревая, в чём именно состоит моё дело, – пожелала просто так, от души.

* * *

Перед мостом-языком уже образовалась небольшая очередь: дефицита в желающих добиться ласк Владыки не наблюдалось, а «чёрные кобольды» пропускали претенденток по одной. За мостом соискательниц ждали черномаги, осуществлявшие типа магический фейс-контроль. Их было шестеро, и смотрели они девушек не только глазами, но и чарами. «Вот оно, – подумала я, холодея. – Ну, Алинка, держись…».

Очередь двигалась быстро – трёхрукие вахтёры работали в темпе. Ведьмина внучка, следовавшая за мной собачонкой, только жалобно пискнула, когда кобольд властным жестом отлепил её от меня. Я шагнула на мост, повторяя про себя: «Я чёрная нимфа, я чёрная нимфа, я чёрная нимфа…».

Меня окатила волна магии – я почувствовала её всеми нервами. Ощущение мерзкое, доложу я вам: словно стоишь голая на сцене в ярком свете прожекторов, а тебя в это время разглядывает тысячная толпа зрителей. Сканирование длилось целую вечность – я уже ждала сковывающего заклятья или холодного лезвия меча, приставленного к моей шее, но вместо этого услышала бесстрастное:

– Проходи, нимфа.

Ещё не веря в удачу, я сделала несколько шагов вперёд. «Пасть многоножки» – дверь во дворец – как-то не располагала к ответному тёплому чувству, и я шла медленно, силясь унять бешено стучащее сердце. Возле самого входа меня торопливой рысцой догнала прапра, и хотя она мне была, по большому счёту, никто и звать никак, появление ведьминой внучки обрадовало – вдвоём всё-таки веселее.

Провожатых не наблюдалось, и я немного задёргалась – как бы не заплутать, – но всё оказалось очень просто: перед нами открылся единственный длинный коридор, освещённый голубыми магическими факелами. Коридор вёл куда-то вправо, и свернуть было некуда: все попадавшиеся по пути двери были заперты, и возле них на страже стояли всё те же угрюмые «чёрные кобольды» в полном вооружении. Понятно – его тёмному величеству и нафиг не надо, чтобы его любознательные как бы невесты безнадзорно шарахались по всему дворцу.

Короче, мы не заблудились: коридор вскоре окончился просторным залом – кастинг-холл называется. Я осмотрелась.

Народу – тьма-тьмущая (штук пятьсот, если не больше). Весь цветник всех тёмных эххийских рас – букет цветущих прерий называется. Кого тут только не было: молоденькие орчанки в типа халатах, наброшенных поверх бикини; ведьмы (древесные, горные, снежные и прочие) в экзотических нарядах (как очень скоро выяснилось, прикид «огрызка Обгрызлы» был ещё не самым экстравагантным – теперь понятно, почему охранники у ворот не впали в экстаз при виде ведьминой внучки); аристократически бледные вампирессы в чёрном (что, кстати, зачастую действует на мужиков куда круче, чем обнажёнка); дочки-внучки колдунов, одетые кто во что горазд (лишь бы выделиться из толпы), но с непременными магическими побрякушками на запястьях и на шее; гумки – эти или косили под других тёмных эххиек, или, наоборот, изображали из себя чуть ли не монашескую невинность. Хотя нет, кое-кого тут всё же не было – например, тролльчих или огрих (Вам-Кир-Дык, похоже, всё-таки был в какой-то степени эххом с нормальной ориентацией и не страдал абсолютной всеядностью в отношении женщин). Не заметила я и других нимф – кажется, я была здесь единственной представительницей этого роду-племени. Это вообще-то плюс – так я буду заметнее.

Интерьер зала был прост и предельно функционален: голые стены с факелами, пол типа линолеум, одна дверь (вход, он же выход), окон нет, стульев тоже – народ стоит стоя. Только напротив двери, на как бы подиуме, я заметила четыре кресла, причём занятых – там сидели четыре сумрачных типа. Они чем-то напоминали почтенных архимагов Шумву-шаха, только те были белыми, а эти – чёрными. Эти мрачные личности сидели неподвижно, с каменными мордами, и смотрели в зал так, словно там никого не было.

– Хм, – подумала я вслух, – и когда же начнётся концерт?

– Ещё не все собрались, – затараторила прапрапра, радуясь возможности пообщаться с неприступной мной (помнит, зараза, кому и чем обязана). – Вот когда все соберутся, тогда и начнут. Осмотрят всех, кто сюда попал, даже не сомневайся.

– А ты откуда знаешь? – я немного удивилась. – Ты же вроде здесь никогда не была?

– А мне бабушка говорила, – охотно пояснила ведьмочка, опуская многочисленные пра-пра-пра, – она бывала при дворе Владыки и видела праздники невест, и не один раз. А потом она рассказывала мне, и даже показывала – видениями.

– Угу, – я кивнула, – значит, ты в курсе. И надолго всё это затянется? А то неплохо бы и поесть – после завтрака прошло уже часа три, не меньше.

– Да по-разному – когда как. Но к полудню Владыка обычно уже делает свой выбор.

– А он сам-то здесь будет?

– Опосредованно, – ведьмина внучка заговорщицки подмигнула, – в виде копии. Он раньше присутствовал во плоти, пока как-то раз какая-то сумасшедшая гумка не метнула в него зачарованный нож. Вот с тех пор…

– Круто! – восхитилась я. – Брачные игры для настоящих мужчин – с риском для жизни. Послушай, словоохотливая, раз ты такая знающая, тогда скажи: а кто эти мальчики в креслах? Типа жюри, да?

– Это не мальчики, – девчонка посмотрела на меня с испугом и даже перешла на шёпот, – это лучшие маги Владыки: Черномор, Чернолес, Черногор, Чернодыр. Они…

– Стоп! Чернодыр – это который из них?

– Вон тот, – ведьмочка дёрнула остреньким подбородком, – крайний справа.

Я пригляделась. Зрение у меня хорошее, света в зале хватало, и стояли мы недалеко, так что я смогла разглядеть Чернодыра довольно подробно. Коротко говоря, это был Кощей Бессмертный, только не пенсионного возраста, как в русских сказках, а в расцвете сил. «Так вот ты каков, вражина, – подумала я, заметив на бледной щеке мага длинный свежий рубец, – жаль, что Хрум тебя не замочил. Хотя отметочку он тебе оставил – клюв у вороны тоже был острым. Погоди, гад, мы ещё с тобой сочтёмся…».

Мои мстительные размышления прервал густой тягучий звук, похожий на звук гонга.

– Начинается… – шепнула ведьмина внучка.

* * *

На стене над головами сидевших истуканами черномагов появилось бледно-голубое свечение. Затем свечение неспешно сползлось в световое пятно, пятно сгустилось и приняло форму человеческой фигуры. Ещё немного – и перед восхищёнными взорами претенденток на стене во всей красе проявился их потенциальный жених: Вам-Кир-Дык, Чёрный Владыка, повелитель и потрясатель, и прочая, и прочая. Точнее, это была его очень точная фантомная копия, неотличимая от оригинала, и к тому же неуязвимая для зачарованных ножей, стрел и тому подобных острых предметов, вредных для телесного здоровья. Дубликат сполз по стене вниз, отделился от неё, подошёл к краю сцены и встал там в непринуждённой позе, скрестив руки на груди. По кастинг-холлу пронёсся восторженный вздох.

«Интересно, – подумала я, – а на брачное ложе он тоже пошлёт свою копию? Так сказать, из соображений безопасности: а вдруг какая-нибудь психопатка надумает ткнуть молодого мужа отравленной шпилькой? Да, трудно быть королём на Территории Тьмы…».

Впрочем, на данном этапе для соискательниц места в гареме было вполне достаточно и ксерокопии Владыки – типа его рекламного проспекта. Товар видите? Видим. Устраивает? Если устраивает, поехали дальше, а кто разочарован – выход вон там. Похоже на Интернет-знакомство, кстати, – там ведь тоже начинают с предъявления фото. Но в Интернете можно и лохануться, а тут всё чин-чинарём – ведь эххи (даже тёмные) не врут.

Разочарованных не было. Во-первых, подавляющее большинство присутствовавших в зале эххиек были загодя согласны даже на чёрного ракопаука в шерсти (желательно только мужского пола) вместо сухощавого темноволосого мужчины средних лет, каким предстал перед ними Вам-Кир-Дык в своей обычной ипостаси (тут, как говорится, о любви ни слова – не за этим пришли); а во-вторых – в своём гумском обличии Владыка выглядел очень даже прилично: мужик как мужик, всё при всём.

Вам-Кир-Дык-копия не стал баловать (или мучить – это как посмотреть) аудиторию долгими речами. Он вообще не сказал ни слова (а чего тут говорить – и так всё ясно) – он просто поднял вверх правую руку ладонью вперёд.

Из ладони Владыки выхлестнул тонкий розовый луч типа лазерного. Нет, Владыка не собирался делать жаркое из кандидаток в жёны – луч был чем-то вроде магического сканера (это мне тут же объяснила на ухо моя хорошо осведомлённая ведьмина внучка), с помощью которого его тёмное величество осуществлял свой выбор. И верно, не ходить же ему по залу, набитому сотнями и сотнями девушек, и не разглядывать в упор каждую – ноги сотрёшь по самое это самое, да и глаза устанут. А так – рассматривай любую, под любым углом, при любом увеличении, во всех ракурсах, и всё это не сходя с места. Не знаю, как там проходил отборочный тур у Шумву-шаха (если вы помните, я тогда сразу вышла в финал, без всякого первого тура), а у Вам-Кир-Дыка – удобно, блин, ничего не скажешь (естественно, для него, поганца, а не для бедных невест, играющих в этом шоу роль мух под микроскопом).

Луч проворно сновал по всему залу, цепляя то одну, то другую девушку, и всякий раз запятнанные розовым зайчиком замирали: неужели я? Но нет, лучик равнодушно скользил дальше, оставляя за собой разочарованные вздохи и разбитые девичьи надежды.

Первой выбранной оказалась молоденькая гоблинка. Ничего девочка, хотя, конечно, на любителя: скуластенькая, крепенькая, раскосенькая, с чёрными жёсткими волосами, в коротенькой кожаной юбке с бахромой (не уверена, но, по-моему, под юбкой у ней ничего больше не было). Гоблинку немножко портило обилие пирсинга и кокетливо выкрашенные в красный цвет кончики клыков, оттопыривавших верхнюю губу, а так – экологически чистое дитя природы называется. Луч-поисковик замер на ней секунд на пять, не больше, а потом раздался гонг – типа, нашёл. Счастливая избранница широко улыбнулась и пошла по лучу к подиуму, задрав приплюснутый носик, украшенный медным кольцом. Ей давали дорогу, однако на лицах у многих яснее ясного читалось: «Ну надо же – кто бы мог подумать! Вкусы Владыки неисповедимы…». Один из магов (кажется, Чернолес) встал с кресла и встретил гоблинку у края сцены. Раздался мелодичный звук (не гонга), и в стене открылся светящийся проём, в котором тут же исчезли черномаг и первая невеста дня.

И почти сразу же определилась невеста номер два – ею оказалась высокая вампиресса с осиной талией и крутыми бёдрами. Эта шла к подиуму с ледяной улыбкой на тонких губах и с гордо поднятой головой – типа, «А вы что, сомневались?». Перед ней тоже расступались, но провожали уже не удивлёнными, а завистливо-неприязненными взглядами, на которые эффектная кровососка обращала ноль внимания. Вампирша плавно скользнула по нити луча к подиуму, там её встретил другой черномаг, и они точно так же исчезли в стенном проёме, открывшемся перед ними и тут же сомкнувшемся за их спинами.

Затем наступила пауза – розовый лучик скакал по залу, перепрыгивая с одной девицы на другую, но ни на ком не задерживаясь, хотя почти весь кастинг-холл был уже прочёсан. Пауза несколько затянулась – ведьмина внучка даже успела мне объяснить, что за один сеанс Владыка выбирает четырёх жён, поэтому и магов на сцене четверо, – а потом в третий раз прозвучал гонг.

На этот раз выбор Владыки пал на ведьму – на городскую, или уличную, – рыжую и предельно наглую (сходу видно) особу. Так, а вот это типаж уже знакомый – у нас (в смысле, на Земле) такие тоже водятся, только там их иногда называют офисными. Эти особи помимо врождённой хамоватости и ограниченных умственных способностей обладают ещё целым набором милых черт характера, среди которых основное место занимает резкое – не в разы, а на порядки, – различие между самооценкой и реальной ценностью данной особы. Офисные ведьмы (рыжие, хотя часто встречаются и блондинки) глубоко убеждены, что весь мир им очень крупно задолжал, и тот факт, что он (то есть мир) почему-то не спешит выплатить этот долг с процентами, приводит офисных ведьм в состояние неконтролируемого бешенства, чреватого непредсказуемыми поступками – от склок на рабочем месте и увода из семейного стойла чужих мужей до многоходовых интриг и подделки финансовой отчётности с целью вызвать банкротство фирмы, в которой как бы работает такая ведьма.

Рыжая ведьма не шла по лучу – она словно наматывала розовую нить на себя, грубо и властно. Ей тоже давали дорогу к сцене, но она нарочито распихивала локтями всех, кто не успевал отойти на безопасное расстояние с трассы её движения. «Наверно, – подумала я, – для Вам-Кир-Дыка такие дамочки – это что-то вроде специй, чтоб не так пресно было жить. У него не забалуешь – мигом отправит в вольер к летучим гидрам, прямо из опочивальни. Хотя ещё неизвестно, что случится раньше – он успеет спровадить рыжую ведьму из рода stervis vulgaris туда, где ей и положено быть, или она успеет довести его до инсульта. Большого риска эхх этот наш Владыка…».

Довести до конца мои типа философские рассуждения мне не удалось. Луч коснулся меня, замер и тут же прозвучал заветный гонг – я невольно вздрогнула. Луч ощутимо тянул меня к подиуму, и я пошла, подчиняясь этому световому аркану и слыша за спиной шипение рассерженной ведьминой внучки, имя которой я так и не узнала. Не обессудь, девушка, я тут не при чём. Я обещала довести тебя до дворца, и я своё обещание выполнила, а что касается выбора Владыки – тут уж ты меня извини. Моя совесть чиста, а тебе повезёт в другой раз – может быть.

* * *

Я почти не удивилась, когда у подиума меня встретил Чернодыр – именно он остался последним из четвёрки магов, наблюдавших за ходом церемонии выбора жён. На меня он глянул индифферентно, чуть шевельнул рукой, открывая проход в стене, и прошелестел, не размыкая своих тонких бескровных губ:

– Иди за мной, избранная.

«Хм, – подумала я, шагнув вслед за ним в светящийся овал. – Избранная – пять лет назад я описалась бы от восторга, услышав о себе такое, а сейчас…».

Мы поднимались по спиральной каменной лестнице. Маг шёл впереди, я видела его бритый затылок, похожий в голубом свете магических факелов (что тут у них, везде такое освещение?) на затылок зомби, и поймала себя на мысли: а не всадить ли мне в этот затылок «меч-молнию» или «смерть-птичку»? Нельзя – я пришла сюда не за этим, месть подождёт. А потом я вдруг испугалась – а ну как эта тёмная сволочь читает мои мысли? – и заставила себя думать о чём-нибудь другом, более подходящем для невесты Чёрного Владыки.

Итак, я опять невеста короля, на сей раз тёмного. Невеста – да нет, считай, уже жена. Интересно, какие-нибудь дополнительные брачные обряды здесь предусмотрены, или меня сразу потянут в койку? Помнится, дракон Костя долго не рассусоливал, раз – и на матрас. А в койку-то мне не хочется – я люблю Хрума и не хочу ему изменять. А что делать, если по-другому не выйдет? В конце концов, пару раз – это ведь не в счёт, верно? И вообще-то интересно (можете меня презирать, но проскочила у меня в голове и такая мыслишка), каков в постели Чёрный Владыка – не зря ведь на него бабы так вешаются. Повелитель Территории Тьмы – это, конечно, звучит гордо, однако на ложе любви важны не титулы, а несколько иные достоинства. Чувство вины перед Хрумом за все эти мысли я постаралась загнать как можно глубже – если Чернодыр меня читает, пусть видит, что чёрная нимфа думает только о предстоящем ей сексе с Владыкой (вполне нормально для новобрачной), и ни о чём другом.

Лестница привела нас в какую-то небольшую комнату без окон-дверей (вход не в счёт). Я недоумённо посмотрела по сторонам – а куда дальше-то? Чернодыр повернулся ко мне; в глазах его горел странный огонёк – я бы сказала, зловещий, – и мне стало не по себе: куда он меня привёл и зачем? Но маг лишь обронил краткое «жди, избранная» и исчез – не ушёл, а именно исчез, как сквозь камень провалился или растаял в воздухе. Я зябко повела плечами – задолбала уже эта ваша магия перемещений, – и тут где-то на самом пределе чувств я разобрала еле слышный то ли шорох, то ли шёпот, то ли слабый далёкий свет (не знаю, как сказать точнее). А когда я поняла, что значит этот отзвук, я чуть не бросилась с кулаками на каменные стены – это был голос моего сына, слабенький зов. Мой сын здесь, он где-то рядом!

– Сашенька, – прошептала я, затравленно озираясь. – Шепоток…

Стена внезапно растаяла, и хлынул свет – настоящий солнечный свет. Я зажмурилась и услышала голос – спокойный и размеренный, как у автоответчика.

– Здравствуй, Алина. Я тебя ждал, и ты пришла.

* * *

Пару шагов вперёд я сделала на автопилоте, машинально. Ослепивший меня свет лился из двух круглых окон – огромных, от пола до потолка, – за окнами сияло яркое солнце. Под ногами был узорчатый пол, типа мраморный, чёрно-бело-серый; на нём переплетались и складывались в завораживающий рисунок какие-то диковинные цветы, змеиные тела, языки чёрного пламени. Потолка и торцовых стен (в них вроде были какие-то двери) этой странно изогнутой комнаты я не разглядела – моё внимание привлёк тот, кто сидел в кресле у плавно закруглявшейся стены с окнами. В комнате больше никого – и ничего – не было, и я логично предположила, что это он назвал меня моим настоящим именем. Я не сразу проморгалась после синей полутьмы винтовой лестницы и не сразу разглядела, кто там сидит, а когда разглядела, то шарахнулась назад и больно ударилась спиной о выпуклый камень глухой стены – проход исчез, затянулся, зарос бесследно. Я стояла, не в силах отойти от этой стены и не в силах оторвать взгляд от тёмной фигуры в кресле, стоявшем между круглых окон. И я думаю, вы бы меня поняли, потому что там сидел Вам-Кир-Дык, Чёрный Владыка, король Полуночной стороны Эххленда. Я сразу узнала Владыку – оригинал его тёмного величества (а в том, что передо мной оригинал, я нисколько не сомневалась) ничем не отличался от его копии, на которую я достаточно нагляделась внизу, в зале невест.

При виде моего испуганного прыжка назад Вам-Кир-Дык скрипуче рассмеялся.

– Я тебе так неприятен? – проговорил он нормальным человеческим голосом. – Но ты же сама искала со мной встречи, и даже хотела стать моей женой – ты ведь сама пришла на смотрины! Твоё желание исполнилось – я тебя выбрал, и ты теперь моя жена. О будущем нашем счастливом браке, – тёмный король сделал ударение на слове «счастливом», – мы ещё с тобой поговорим, но только чуть позже: сейчас нам надо выяснить более важный вопрос.

Я молчала. Мои мысли скакали, как белки на лесном пожаре. Неужели это всё? Как глупо… Пройти всю страну, войти во дворец, и сразу вляпаться… И что теперь будет с моим Сашенькой?

– Меня потрясает твоя наивность, Алина. Ты же вроде неглупа – неужели ты всерьёз надеялась обвести вокруг пальца моих искусных магов, специалистов своего дела, и самого меня? Неужели ты думала, что твоих ничтожных магических умений хватит, чтобы бороться со мной, с Чёрным Владыкой? Необыкновенное самомнение или обыкновенная глупость, землянка. Тебя раскусил ещё барон де Фолт, а маги при входе во дворец подтвердили твою сущность, фальшивая нимфа. Тебя узнали, Алина, но ты шла туда, куда нужно было мне, и поэтому тебя не стали задерживать – зачем портить праздник невест?

Я подавлено молчала.

– Сделали тебя неплохо, – Чёрный скользнул взглядом по моему костюму, – отдадим должное этой искуснице-предательнице, до которой я ещё доберусь. Но мне хочется видеть тебя в другой одежде, которая тебе больше к лицу.

Вам-Кир-Дык не махал руками и не доставал никаких магических приспособлений, но мой нимфийский наряд лопнул, словно настоящая сухая змеиная кожа во время линьки, и осыпался к моим ногам; по полу запрыгали вывалившиеся из пояса пузырьки со снадобьями, заботливо приготовленными для меня Нивеей. «Неужели он собирается меня насиловать?» – испугалась я, оставшись совершенно голой и судорожно прикрываясь руками.

– Женщины всегда думают об одном, – Владыка скривился, его крючковатый нос при этом повело куда-то вбок. – Нет, я не собираюсь трахать тебя прямо тут, хотя ты теперь моя жена, – делу время, потехе час. Я просто тебя переодену – я так хочу.

И мое тело стремительно облекло тонкое бельё и эххийский брючный костюм – такой же, в каком я гуляла по Ликатесу, причём как на меня шитый. «Вот это магия, – подумала я с невольным восхищением. – Это тебе не дырки штопать!».

– Вот так лучше, – Вам-Кир-Дык удовлетворённо оглядел меня с ног до головы. – А теперь к делу, Алина. Поговорим?

– Я ни о чём не буду с тобой говорить, – выпалила я со смелостью отчаяния, – пока не увижу своего сына! Где он? Куда вы его дели? Он здесь, я его слышала!

– Увидеть? – Владыка на долю секунды задумался. – Это можно. Но только придётся принять кое-какие меры предосторожности – ты уж меня извини.

Вокруг меня в воздухе возникла светящаяся дымка. Я осторожно протянула руку – под пальцами спружинила невидимая упругая плёнка. А потом из бесшумно распахнувшейся двери в торцовой стене выплыл прозрачный шар, внутри которого на стульчике сидел Саша. Он был в той самой одежде, которую подобрал ему Причесах; Шепоток был очень бледный и какой-то странный, как будто сонный. Он смотрел на меня и словно сквозь меня, не видя и не узнавая.

– Сашенька! – я бросилась к нему, но тугая плёнка отбросила меня назад – мягко, но неумолимо.

– Не дёргайся, – холодно сказал Вам-Кир-Дык, – это бесполезно.

– Что вы с ним сделали, сволочи? – голос у меня сорвался на всхлип.

– Не волнуйся, он жив и здоров – это действительно твой сын, а не его копия.

Да, это действительно был он, мой Сашуля, я видела это без всякой магии – сердцем. Но что с ним такое? Неужели они накачали его какой-нибудь дрянью?

– Он цел и невредим, – повторил Владыка. – Твой сын слишком ценен, ему никто не причинит вреда, пока он может быть нам полезен. И вот тут-то… Ты всё ещё не догадалась, почему ты сюда дошла, и почему я тебя ждал?

Я уже кое о чём догадывалась (не полная дура), но молчала, как партизан на допросе, – пусть сам скажет, гадина.

– Ты наверняка уже знаешь, зачем мне понадобился твой сын, – Чёрный посмотрел на Шепотка, неподвижно сидевшего в своём стеклянном шаре, потом снова перевёл взгляд на меня. – Да, именно так: твой сын – это волшебный мост между Мирами. Он вымостит нам дорогу, по которой мы пойдём завоевывать новые Миры. И первой нашей целью будет Земля – твой бывший мир, Алина. Мы проигрываем войну здесь, в Эххленде, и для нас захватить какой-нибудь параллельный мир – это вопрос жизни и смерти, а бороться за жизнь мы будем до конца. Мы ведь тоже не хотим умирать, землянка, хоть и несём с собой разрушение и смерть. Твой сын обладает уникальным даром – нам даже пришлось его полуусыпить, чтобы он, зовя маму, не разнёс по камушкам весь мой дворец, – и он может стать для нас, тёмных эххов, спасением. Но твой Саша оказался маленьким, но крепким орешком: он не хочет нам помогать, а заставить его мы не можем – не удивляйся, даже могучие маги не всесильны. Твой сын, Алина, слишком светлый – он не приемлет Тьму. А вот ты…