Текст книги "Алина в Стране Чудес"

– Спасибо, сестра, – услышала я дрожащий голосок. Рядом со мной стояла та самая не прошедшая по конкурсу (голая, так и не оделась) и преданно смотрела на меня. – Моё имя Уснулла, и я…

– Не за что, – холодно ответила я. – Ты нужна клану, Уснулла, а этот орк – он всего лишь кусок мяса. Иди, оденься – простудишься.

«Можно подводить предварительные итоги, – подумала я, провожая взглядом юную нимфу. – Завтра я поплыву в столицу, а главное – меня не раскусили и приняли за свою. Нивея-Хея-Кея старалась не зря – классная работа».

* * *

Чёрная река производила впечатление. Широкая – местами почти как наша Нева в центре города – и полноводная, река катилась на северо-запад ровно и мощно, не обращая внимания на то, что творилось на её берегах. И реке не было никакого дела до маленькой скорлупки нашей ладьи, усевшейся к ней на спину, – на Полуночной стороне вообще никому нет ни до кого никакого дела.

Мы плыли быстро – нас несло течением, а мы только подгребали вёслами (с добавкой магии, ясное дело). Мы – это двадцать чёрных нимф, считая меня и Утопаллу, на удобной и ходкой деревянной ладье с изогнутым носом, украшенным головой змеи. Точнее, нас было двадцать одна: Уснулла слёзно умоляла Утопаллу взять её с собой – мол, пройду инициацию в походных условиях, много мужиков бегает по берегам реки, кого-нибудь да поймаю, – и таки уговорила.

Мужиков по берегам Чёрной реки бегало действительно много, и все они были весьма малоприятными личностями – тёмные эххи, что с них возьмёшь. На третий день пути на нас напали – из густых камышовых зарослей вылетело несколько длинных лодок навроде пирог, битком набитых истошно орущими головорезами, и устремилось к нам; одноглазый тролль, сидевший на головном каноэ, орал громче всех и потрясал устрашающего вида шипастой дубиной. Но драка не состоялась: чёрные нимфы встретили атакующих «смерть-рыбками», и после того, как с десяток отморозков, включая тролля-главаря, свалились в воду, утыканные серебряными ножами, остальные поспешно ретировались, быстро поняв, кто мы такие есть. К величайшему огорчению кроткой Уснуллы, пленных взять не удалось – инициация бедной девочки снова откладывалась.

Но в целом наше плавание протекало мирно. В связи с угрозой войны на Территории Тьмы была объявлена общая мобилизация, и отряды боевых призраков, «чёрных кобольдов» и зомби по всей Полуночной стороне подчистую выметали банды отморозков, формируя из них штрафные батальоны, которым предстояло первыми идти под заклятья светлых магов. И местечковые типа властители тоже притихли, уразумев, что по законам военного времени и с ними никто церемониться не будет. Тем не менее, Вам-Кир-Дык не отменил дополнительный набор в свой гарем (об этом мы узнали по пути), и потому наше плавание продолжалось.

Всё вроде бы шло по плану, но мне было тошно. И страшно, не буду врать. Я уже получила кое-какое представление о тёмных нравах – реальное, а не по чьим-то рассказам, – и это представление отнюдь не способствовало оптимизму. Да, мне удалось войти в доверие и как бы вписаться в коллектив чёрных нимф, но что дальше? Ведь там, впереди, могучие черномаги и сам Вам-Кир-Дык – удастся ли их обмануть? И где мне искать моего Сашеньку в этом огромном гадюшнике, именуемом Территорией Тьмы, и как вырвать его из цепких лап Чёрного Владыки? Я ведь одна, совершенно одна, и глупо уповать на то, что те жалкие крохи магических знаний и умений, которыми я располагаю, помогут мне одолеть хотя бы самого слабого из чёрных чародеев. Мне было очень страшно и очень хотелось уткнуться в плечо Хруму и выплакаться. Но мой рыцарь был далеко, очень далеко, а Полуночная сторона слезам не верит…

* * *

На пятый день пути (по расчётам Утопаллы, мы должны были достичь Сердца Тьмы дней за десять – гораздо раньше, чем если бы шли по берегу, ведь мы плыли по течению, и днём и ночью, без остановок) хозяйка клана заметно помрачнела.

– В чём дело, сестра? – спросила я, заметив, что старая нимфа всё чаще посматривает вперёд с озабоченным видом. – Что, опять какая-нибудь засада?

– Хуже, – сумрачно ответила Утопалла. – Впереди Ведьмины Зубы, и я не знаю, как мы их пройдём. С Обгрызлой шутки плохи…

Обгрызла, значит, – так-так, припоминаю, в который раз скажем спасибо Нивее-Хее-Кее. Персонаж колоритный: древесная ведьма преклонного (причём по эххийским меркам) возраста с большим стажем и мерзким (даже по меркам Полуночной стороны) характером. В своё время (лет четыреста назад) жила в лесах в окрестностях Вампирвилля, где и вышла замуж за некоего кровососа по имени Пью (подробностей его деяний история не сохранила). Затерроризировала муженька бесконечными скандалами, довела его до алкоголизма, а потом отравила чесночной похлёбкой (подсунула ему роковую миску, когда вампир пребывал в состоянии тяжёлого похмелья). Спасаясь от мести сородичей безвинно убиенного, бегала по всей Территории Тьмы, находя радость в бесконечных склоках на каждом новом месте жительства (со всеми, кто попадался ей под руку). Не меньше ста лет она провела в Зоне Беспредела, где прославилась предельно распутным поведением (заслужить на Полуночной стороне репутацию развратницы – это надо очень постараться). Была неоднократно бита до полусмерти, однако выжила (живучесть ведьм общеизвестна) и в конце концов, устав, осела на берегу Чёрной реки. На тамошнее уютное местечко зарились многие, но хитрая ведьма сумела убедить Вам-Кир-Дыка, что никто не сможет лучше неё фильтровать всех плывущих в столицу, и заручилась его поддержкой. Несмотря на благосклонность Владыки к Обгрызле, соседи не раз пытались её подвинуть – уж больно лакомый кусок она отхватила. Обгрызла огрызалась, а когда ей не хватало силёнок, прибегала к своей испытанной методе: ссорила своих врагов между собой и тихо посмеивалась, наблюдая, как вчерашние союзники мечом и магией выясняют отношения, напрочь при этом позабыв, с чего, собственно, всё началось. Можно ещё добавить, что с годами стервозный характер склочной древесной ведьмы только ухудшился (хотя считалось, что хуже уже некуда), и тогда беспокойство Утопаллы станет понятным – перспектива встречи с вышеописанной милой дамой вгонит в дрожь даже зомби, хотя эти создания по определению лишены каких-либо эмоций. Но другого пути по воде не было.

Ведьмины Зубы показались вскоре после полудня. Река здесь сужалась до нескольких десятков метров, а впереди – и того меньше. Течение стало более быстрым, под веслами вскипали бурунчики – мы уже не столько гребли, сколько тормозили. А потом я увидела два высоченных серых утёса-близнеца, вздымавшихся по обоим берегам, – местный Гибралтар называется. Так вот вы какие, Ведьмины Зубы…

Течение всё убыстрялось, и я вопросительно посмотрела на Утопаллу – может, рванём да и проскочим сходу?

В ответ на мой немой вопрос старая нимфа только покачала головой.

– Здесь не то что ладья – рыба не проскочит. Сама увидишь, Аллина.

– К берегу! – донёсся до нас каркающий голос от подножия левого Ведьминого Зуба, – да поживей, пловцы-молодцы! А не то…

«А что «не то»? – подумала я. – Неужели эти Зубы могут сходиться, как эти, Сцилла с Харибдой? Нивея вроде бы ни о чём таком не говорила…».

Впереди залязгало. Утёсы остались на месте, но между ними из воды поднялась цепь, усаженная железными треугольниками остриями вниз – каждый треугольник был размером с рыцарский щит, только толще. Зубастая цепь быстро поднялась над водой метра на три, а затем резко провисла. Вода забурлила – из волн навстречу падающим вниз остриям вылезли точно такие же встречные железные клыки. Раздался грохочущий лязг.

Стремнина перекрывалась гигантским капканом – цепи, управляемые невидимым механизмом (а может, магией), расходились и вновь смыкались наподобие оскаленной пасти, и проскочить через эту разрезалку пополам не было никакой возможности. С берега долетел злорадный хохот.

– К берегу, – скомандовала Утопалла, сумрачно поглядывая на грохочущие цепи.

Когда мы подгребли к прибрежной отмели, там уже собралась целая компания: орки, гумы, парочка огров, разномастные ведьмы, длиннобородый колдун с крючковатым посохом и даже призрак, безмолвно паривший над самой водой. А впереди всех стояла мерзкого вида старушенция в каких-то лохмотьях – надо думать, Обгрызла собственной персоной.

– Куда вас, к демонам, несёт? – проскрипела эта элегантно одетая особа.

– В столицу, почтенная Обгрызла, – вежливо ответила Утопалла.

«Ага, – подумала я, – значит, я не ошиблась: это чучело и есть знаменитая Обгрызла. А здороваться тут у них, наверно, не принято?».

– А за каким хреном? – не отставала дотошная ведьма.

– Владыка набирает жён, – сдержанно пояснила хозяйка клана («Можно подумать, эта пародия на женщину об этом не знает!» – подумала я).

– Нечего делать! – заверещала Обгрызла, потрясая сухонькими ручонками. – Не пущу – вы, нимфы, вечно переходите дорогу честным женщинам! Я посылала к Владыке и внучку, и правнучку – всё бестолку! И всё из-за вас, твари! Пусть лучше моя праправнучка попадёт на ложе Вам-Кир-Дыка, чем там снова окажется кто-то из вас! Нет вам тут дороги! Идите пешком, вокруг – явитесь как раз к разбору колпаков! – и ведьма жизнерадостно захохотала.

– Мы здесь не при чём, – обиженно пробормотала Утопалла скорее для меня, чем для старой склочницы, впавшей в экстаз очередной ссоры. – Она так достала всех соседей, что те просто не пропускали её дочек-внучек в Сердце Тьмы…

«Нет, так не пойдет, – я лихорадочно размышляла. – Идти вокруг, да ещё пешком – это же застрелиться! Тут на каждом шагу жди ножа в спину – легче выходить из окружения (как выходят из окружения, я знала по рассказам моего дедушки), а про потерю времени я уже и не говорю… Но эта старая мымра окончательно съехала с катушек – она нас ни за что не пропустит, по принципу «у меня на сердце радость, я соседу сделал гадость». Драться с ней? Ага, драться – вон их здесь сколько собралось, всякой твари по паре… А если мы и победим, в чём я сильно сомневаюсь, как потом остановить клацающие вставные челюсти поперёк реки? Блин, что же делать?».

И тут до меня дошёл смысл последних слов моей «сестры», и меня осенило.

– Послушай, достопочтенная Обгрызла, а ты пропустишь нас, если я, чёрная нимфа Аллина, дам тебе слово, что мы возьмём с собой твою прапрапра и доставим её во дворец Владыки в целости (тьфу, чуть не сказала «целкости» – моего типа юмора тут явно бы не поняли) и сохранности, и что мы не только сами не причиним твоей прапра никакого вреда, но будем её защищать от каждого, кто на неё покусится? Это тебя устроит?

Древесная ведьма подавилась собственным хохотом и вытаращила свои бельмастые глазёнки. По рядам её воинства прошёл изумлённый ропот, а призрак задёргался и чуть не шлёпнулся в воду, сгустившись от удивления до более плотного состояния.

– Ты… дашь мне… такое слово? – еле выговорила Обгрызла, кое-как справившись с приступом кашля.

Вношу необходимое пояснение. Эххи не врут – это общеизвестно, и тёмные эххи в этом смысле ничем не отличаются от эххов светлых. Да, тёмные подличают, злодействуют, строят козни и пакостят, но не врут в глаза. Они могут уклониться от ответа на заданный вопрос, промолчать, но если эхх – любой! – дал слово, он его сдержит (эту простую истину довёл до моего сведения ещё чёрный глюк у Водопада Слёз). Поэтому на Территории Тьмы никогда не клянутся в дружбе или верности сюзерену – если заветное слово не произнесено, никто не запрещает любому верноподданному точить нож на своего Владыку и при удобном случае пустить этот нож в дело. И потому для нечистиков Обгрызлы (да и для чёрных нимф) моё заявление прозвучало громом среди ясного неба.

– Да, – повторила я, – я даю такое слово.

…Когда зловещие утёсы остались позади, ко мне подошла Утопалла.

– Не понимаю я тебя, Аллина, – негромко проговорила она, косясь на молоденькую ведьму, свернувшуюся клубочком на корме нашей ладьи (ведьмочка оказалась симпатичной девчонкой, её портили только острые крысиные зубки и злые глазки). – Зачем ты связалась с этим ведьминым отродьем? Ведь она тебе к тому же ещё и конкурентка!

– По агентурным данным, – безмятежно ответила я, – у Вам-Кир-Дыка широкое ложе, там всем хватит места. И мы вроде бы успешно плывём дальше, разве не так?

– Да, – вздохнула старая нимфа, – вы, Вольные, точно с придурью…

* * *

Город Фолт был форпостом столицы Полуночной стороны или, по-нашему говоря, городом-спутником. Здесь сходилось множество дорог со всех концов страны, и отсюда к Сердцу Тьмы вдоль берега Чёрной реки вело основательное типа шоссе, мощенное камнем, – как бы автомагистраль (хотя автомашин во всём Эххленде, ясен пень, и в помине не было). По реке до столицы можно было доплыть за полсуток – Утопалла решила сделать остановку в Фолте, чтобы передохнуть перед заключительным этапом нашего трудного тёмного пути, а заодно привести в надлежащий товарный вид любимую меня. Вам-Кир-Дык был хоть и многожёнцем, однако многожёнцем разборчивым и знающим толк в женской красоте – мне надо было обратить на себя его внимание и понравиться Чёрному Владыке. К тому же этот перекрёсток всех дорог, то есть город Фолт, служил при столице чем-то вроде контрольно-пропускного пункта, и с учётом общей обстановки (война на носу – враг у границ) нам, учитывая важность моей миссии, не стоило пренебрегать требованиями режима и пытаться пролезть нелегально (а то как бы чего не вышло).

Наша ладья пришвартовалась в гавани Фолта, когда солнце уже начало понемногу клониться к закату. Утопалла хотела продолжить путь ночью (чёрные нимфы отлично видят в темноте) с тем, чтобы к утру достичь цели нашего путешествия, а до ночи рассчитывала отдохнуть и отметиться у местных властей.

В порту было многолюдно (то есть многоэххно), и мои как бы «сёстры» уже начали плотоядно поглядывать на снующих по причалам плечистых орков и стройных вампиров – естество чёрных нимф брало своё, – но Утопалла решительно пресекла эти поползновения.

– Никакой охоты, – заявила она, – я налагаю запрет! На обратном пути – пожалуйста, а сейчас – ни-ни! На дело идём, ясно? А кто нарушит – пусть пеняет на себя: вы меня знаете.

Судя по всему, нимфы хорошо знали свою предводительницу и повиновались, хотя и с явным сожалением и разочарованием.

Наведя порядок, Утопалла предложила мне прогуляться на берег, чтобы заявить кому положено о нашем приплытии – власти наверняка об этом уже знали, однако не спешили порадовать нас своим появлением. Ладно, сами к ним явимся, мы эххи не гордые, – как там говорят насчёт горы и Магомета? – тем более что к главе местной администрации не стоило относиться с пренебрежением.

Городом и его окрестностями правил мессир де Фолт, и поскольку он являлся весьма заметной личностью, сведения о нём, естественно, имелись в файлах моей памяти.

Родился он в Зомбибурге, и был вроде бы гумом. С детства интересовался феноменом зомби (вероятно, под влиянием специфики родного края) и потому, после того, как на юношу бледного обратили внимание черномаги, будущий мессир окончил Высший Магический Колледж по кафедре некромантии. Во время преддипломной недельной практики в Пустоши потерял ногу, столкнувшись с ядовитым пилохвостом, однако сумел прикончить монстра и даже отрастить себе новую конечность взамен откушенной. В результате молодой некромант получил диплом с отличием и распределение на тёпленькое местечко в городе Фолте, то есть практически в столице. Здесь тёмный чародей развил бурную научную деятельность, изучая возможности продления срока службы боевых зомби – все прежние образцы относительно быстро приходили в негодность из-за истощения запасов маны, поскольку сами ожившие мертвецы ману не генерировали. И мессиру удалось найти решение: ману зомбям передавали типа погонщики – живые эххи. Мало кого из тёмных эххов прельщала роль пастуха живых трупов, однако хитроумный маг и тут нашёл выход: погонщиками становились наркоманы, пристрастившиеся к дрянь-траве, растущей на Пустоши. Их уже практически ничего не интересовало, и поэтому эти нарики равнодушно отдавали свою ману зомби, довольствуясь жалкими крохами и, конечно, дрянь-травой, которую они курили почти постоянно.

Изыскания мессира имели важное военное значение и были оценены по достоинству: он стал лордом Даркнесс (это что-то вроде магистра тёмных наук), а затем и бароном де Фолт. Как мессиру удалось свалить своего предшественника – дело тёмное (впрочем, на Полуночной стороне других дел и не бывает), но с тех пор вот уже сотню лет он сидел тут плотно. Вам-Кир-Дык ему доверял (в той мере, в какой один чёрный эхх может доверять другому), и даже не возражал, когда лорд Даркнесс наладил устойчивый наркотраффик из Зоны Беспредела, превращая сотни и сотни эххов в наркоманов-погонщиков. Добавим, что мессир был настоящим черномагом – это вам не ведьма Обгрызла с её самодеятельностью, – и я побаивалась встречи с ним. Но делать было нечего – авось пронесёт.

На берег мы пошли вчетвером. Обгрызлина прапрапра – «огрызок Обгрызлы», как «ласково» называли её чёрные нимфы, – ни под каким видом не соглашалась остаться на борту ладьи в обществе моих «сестрёнок» в моё отсутствие, а четвёртой за нами увязалась Уснулла: после жертвоприношения на острове несостоявшаяся нимфа ходила за мной по пятам. Памятуя данное мною слово, я не могла бросить ведьмину внучку, а присутствие Уснуллы грело: приятно, блин, когда кто-то смотрит на тебе с немым обожанием.

Здание как бы таможни издали напоминало полуразвалившуюся саклю (вблизи оно тоже выглядело не лучше). Зайдя внутрь, мы обнаружили там единственного служащего: в пустой комнате с глиняным полом за дощатым столом сидел унылого вида вампир, грустно вертевший в руках гранёный стакан с остатками засохшей крови; на его длинной морде лица лежала печать тотальной разочарованности во всех и вся. Увидев нас, служитель несколько оживился, но тут же снова сник, поняв, что с чёрных нимф ему вряд ли что-либо обрыбится.

Тяжело вздохнув, чиновник-крововос выудил из-под стола толстенную ветхую книгу, сдул с неё пыль (пыли было много) и достал какую-то типа писалку (что-то вроде нашей древней перьевой ручки). Найдя в книге нужную страницу, вампир выслушал Утопаллу, коротко сообщившую, кто мы, что и зачем, и уже приготовился сделать запись, как вдруг лицо его волшебным образом переменилось: с него мигом слетело выражение «у меня болят все зубы, а тут ещё вы!». Чиновник склонил голову набок, словно к чему-то прислушиваясь, подтянулся, как будто получил команду «Смирно!», и прошелестел:

– Вас хочет видеть его тёмность. Идите, вас там уже ждут.

«Там», то есть на улице, нас действительно уже ждали четверо зомби. В том, что это именно они, сомнений даже не возникало: источаемый ими типа аромат довёл бы землянку Алину до тошноты, и даже нимфа Аллина испытала острое желание зажать нос. Но делать нечего – мы послушно пошли следом за косолапо переступающими живыми трупами. Стоит добавить, что по военному времени лорд Даркнесс, вдобавок ко всем его прочим титулам, стал кем-то вроде губернатора края с неограниченными полномочиями (об этом мы узнали ещё на причале), и поэтому пренебрегать его приглашением не стоило ни в коем разе.

Город Фолт был невелик – посёлок по сравнению с тем же Ликатесом, – и шли мы недолго. По дороге я усиленно вертела головой по сторонам: во-первых, чтобы меньше нюхать наших смердящих конвойных, а во-вторых, мне было интересно – всё-таки первый населённый пункт Полуночной стороны.

Да, это не Ликатес – это гораздо хуже. Дома здесь выглядели так, словно в них во всех разом был начат капитальный ремонт, да так и не окончен; население Фолта, судя по прохожим, в основном составляли зомби разной степени гнилости – Нью-Зомбибург какой-то. Попадались и прочие, но в явном меньшинстве, причём почти все представители этого меньшинства пребывали под перманентным кайфом – это было видно невооружённым глазом, без всякой магии. В общем, наркопритон на разупокоенном кладбище – весёленькое местечко, ничего не скажешь.

Дворец наркобарона был, наверно, единственным зданием Фолта, находившимся в более-менее приличном состоянии. Его выстроили в виде стилизованного черепа (вероятно, по прихоти владельца): глазницами служили два огромных круглых окна с тонированными стёклами, из распахнутого рта торчал серый ступенчатый язык – типа входная лестница, – а от ноздрей черепа, завершая ансамбль парадного подъезда, выступал вперёд как бы козырёк. Общие размеры черепообразного домика не впечатляли – новорусские коттеджи куда круче.

Зомби замерли перед входом. Из оскаленной пасти черепа вылезло бледное существо неопределённой расовой принадлежности – то ли гум-калека, то ли колдун, пострадавший от неосторожного обращения с собственными заклинаниями, то ли помесь орка с вурдалаком. Мутант сделал нам приглашающий жест и прошепелявил:

– Его тёмность изволит вас принять – идите за мной.

Пройдя через полутёмный типа холл – темноту в нём рассевало только гнилостно-зеленоватое свечение стен, оригинальные световые обои называется, – мы оказались в зале более просторном и гораздо лучше освещённом: здесь на стенах висели магические голубые факелы. В центре зала, на возвышении (и почему цари-короли всех калибров так любят сидеть на возвышениях?), в мягком кресле с белыми черепами на подлокотниках восседал в традиционно чёрных одеждах (а вы как думали?) мессир де Фолт, он же лорд Даркнесс, он же… впрочем, неважно. Кроме самого очень бледнолицего черномага, в зале присутствовало ещё несколько типов в чёрном, но кто они такие, я так и не разобрала.

Утопалла почтительно поклонилась (мы тоже).

– Хозяйка клана нимф верховьев Чёрной реки приветствует достопочтенного лорда и просит его милостивого соизволения разрешить нам следовать в Сердце Тьмы, – витиевато выдала старая нимфа. – Мы спешим туда, дабы усладить взор Чёрного Владыки созерцанием прелестей дочерей реки – может быть, он снизойдёт до выбора одной из нас себе в жёны.

– Может, и снизойдёт, – безразлично отозвался барон, небрежно кивнув в ответ. – Но только если я разрешу вам плыть дальше – это вы понимаете?

– Понимаем, ваша тёмность, – смиренно ответила Утопалла.

А я ничего не понимала в упор – что нужно от нас этой бледной поганке в чёрном?

– Времена настали тяжёлые, – продолжал между тем мессир. – Армии врагов грозят вторгнуться в наши пределы, и тайные враги крадутся тут и там, лелея коварные замыслы. Я поставлен здесь оберегать Владыку, и я не могу пропустить к нему никого без тщательной магической проверки.

– Такая проверка, ваша тёмность, – Утопалла осмелилась возразить, – займёт не один день – мы опоздаем на смотрины!

– Опоздаете, – согласился барон, – а как же!

«Да что же ему надо, в конце-то концов? – думала я. – Чего ради он играет с нами в кошки-мышки? Тоже мне, Обгрызла-два называется… А может, он это, взятку вымогает? Но какую? Золото-брильянты в Эххленде не в цене, никакого крутого магического артефакта у нас не имеется… Блин, что же ему предложить?». И тут де Фолт приоткрыл карты.

– Брачные игры, – вкрадчиво произнёс он, – радуют сердце любого живущего. А я вот, после того как моя супруга почила безвременно, лишён этой радости – разве что так, от случая к случаю… Всё дела, дела, заботы государственной важности…

«Ах ты, сукин сын! – догадалась я. – Так вот что тебе от нас надо! Ну ты и козёл…». Я припомнила, что мессир одно время был женат на эмигрантке с Полуденной стороны – кажется, её звали Осатанеллой, – а потом бывшая светлая эххийка умерла (обстоятельства её смерти, ясен пень, остались тайной, покрытой мраком).

Утопалла тоже всё поняла.

– Вы желаете, ваша тёмность, чтобы одна из нас стала вашей женой? – спросила она напрямик.

– Я ещё не сошёл с ума, – дипломированный некромант издал хрюкающий звук, который при известном воображении можно было принять за подобие смеха, – чтобы класть себе в постель водяную змею! Мне ведомы повадки вашего племени, достойная… Утопалла, правильно?

– Тогда, – не растерялась хозяйка клана, – мы можем отдать вам вот эту молодую ведьму, – она указала на «огрызок Обгрызлы», – с ней вы не побоитесь разделить брачное ложе?

– Я ничего не боюсь! – заносчиво начал барон, но тут вмешалась честная я.

– Мы не можем её отдать – я дала слово, что доставлю её во дворце Владыки!

– Дала слово? – водянистые глаза некроманта остановились на мне, и взгляд их был странен. – Удивительное дело…

– Ты что, передумала? – раздражённо воскликнула Утопалла. – Ты уже не хочешь в столицу и не хочешь стать женой Владыки? Так нельзя, Вольная, – это недостойно! Мы все отправились с тобой, а ты…

Прапрапра сжалась в комок, глядя на меня умоляюще, но тут подала голос Уснулла.

– Я согласна стать вашей женой, ваша тёмность. Я ещё не прошла инициацию – я ещё не настоящая чёрная нимфа, и вы без опаски сможете делить со мной ложе.

– Не настоящая? – переспросил наркобарон, изучая Уснуллу анатомическим взглядом (это который не только раздевает, но и потрошит). – Посмотрим… (вокруг нимфы заплясали голубые искорки). – Хм, и верно… Что ж, это меняет дело – на водяную змею без ядовитых клыков я согласен, – он кивнул Утопалле и снова посмотрел на меня. – Не беспокойся за данное тобой слово… Аллина, правильно? – древесные ведьмы не в моём вкусе. – И барон снова типа рассмеялся.

– Я тоже согласна, – проговорила Утопалла после короткой паузы.

– Вот и прекрасно, – подытожил мессир, – на том и порешим.

…Из череподома правителя Фолта мы ушли втроём – Уснулла осталась.

«Бедная девочка, – думала я. – Нехорошо получилось… Но с другой стороны – мне надо добраться до Сердца Тьмы, ведь там мой сын! А Уснулла – во-первых, она вернула мне долг, а во-вторых – ещё неизвестно, как сложится её жизнь: вспомним хотя бы капитана Верта с его пленницей-степнячкой, не говоря уже о тётушке Нивее и дядюшке д’Анакоре. А в-третьих – на Территории Тьмы не станет одной чёрной нимфой больше, разве это плохо?».

Погружённая в свои размышления, я не обратила внимания на очень странный взгляд, которым проводил меня лорд Даркнесс, – у меня перед глазами стояла прощальная улыбка маленькой Уснуллы…

* * *

Столица Полуночной стороны встретила нас мелким моросящим дождиком – Сердце Тьмы слезоточило. В туманной дымке, обильно размоченной моросью, громадные башни и прочие здания города казались сонмищем призраков, бредущих неведомо куда в серой мгле. На дождь как таковой чёрным нимфам (и мне в нимфийской ипостаси) было как-то плевать, однако общий антураж наводил уныние – это вам не залитый ликующим солнцем Камерон.

Десятерым нимфам, несмотря на их робкие возражения, Утопалла велела остаться на борту ладьи – столица столицей, но мелькавшие на берегу вороватые рожи местных жителей не внушали доверия многоопытной хозяйке клана. Ведьмина внучка заметно приободрилась, хотя не отставала от меня ни на шаг – после Фолта она прониклась ко мне доверием (хотя понятия «тёмная эххийка» и «доверие» – вещи малосовместимые). Прапрапра вырядилась на смотрины в лучших традициях своего племени: волосы дыбом (причёска «электрошок» называется), мордашка изуродована боевой раскраской «ирокезы на тропе войны», длинная юбка располосована от талии до пят (первый встреченный на причале тролль остолбенел при виде стройных ножек и смуглых бедёр «огрызка Обгрызлы», мелькавших из-за под этой её разрезной занавески), кофточка… гхм, промолчим (я не ханжа, но это уже явно сексуальная провокация). Не знаю, какое впечатление она произведёт на Владыку, но если стражники не изнасилуют эту очень раскованную девицу прямо на проходной, то ей просто повезёт.

Сама я не увлекалась макияжем и выбором наряда – «змеиная кожа» чёрной нимфы меня вполне устраивала. В конце концов, я пришла сюда не покорять сердце Вам-Кир-Дыка, а за своим сыном. Я уже пыталась поискать Сашеньку (мысленно, есть такой магический метод), но он не отозвался. И всё-таки я была уверена: Шепоток здесь, значит, я его найду.

Вопреки моим опасениям, городские ворота мы прошли без проблем: взятку никто не вымогал, а мрачные «чёрные кобольды» (каждый из них держал по две секиры, а в третьей руке – широкий щит, прикрывавший всё тело) не обратили на внучкин прикид «возьми меня немедля» ни малейшего внимания – вероятно, и не такое видали. Был там ещё черномаг, но тот только скользнул по нашей делегации скучающим взглядом и отвернулся.

Дождь кончился, заспанное солнце помаленьку распихивало туман и остатки мороси, и столица Полуночной стороны соизволила принять нас в свои холодные объятья. Несмотря на ранний час, её улицы уже кишели темной нелюдью – эххи вообще встают рано, привычка у них такая. Поначалу я ещё пыталась их классифицировать – это гум, это вампир, это хрен знает кто, – однако вскоре бросила это занятие: оно оказалось таким же бессмысленным, как попытка сортировать по маркам машины на Невском. Я даже удивилась – война вроде, а у них тут столько народу в тылу ошивается, – но потом сообразила: всегда и везде найдётся куча разных ушлых-дошлых, которые непременно отыщут очень уважительную причину не идти на фронт. Тёмноэххийские вельможи в этом смысле наверняка не были исключением, а если учесть, что каждый из них имел свою челядь, то становится понятным, откуда тут такая толпа.

Город, конечно, немаленький – куда там Ликатесу, – но архитектура странная: у них тут в моде стиль «одинокая башня», иногда вытягивающаяся вверх до размеров небоскрёба. Дома-башни не стояли вплотную: они отделялись друг от друга свободным пространством и высокими заборами (иногда типа решётчатыми) с непременными копейными наконечниками поверху – острыми, хоть сейчас в бой, – и внушительного вида коваными воротами, явно рассчитанными выдержать удар тарана. Окна домов были узкими – обыкновенные бойницы, и ничего больше. Короче, воплощённый тезис «мой дом – моя крепость»: не дома, а какие-то оборонительные сооружения – от соседа здесь не ждут ничего, кроме пакости. Ну да, если принять во внимание нравы и обычаи тёмных эххов, то не только копьями забор утыкаешь, но ещё и ток к нему подключишь – взаимная подозрительность эгоистов называется. Нет, не хотела бы я тут жить – ни за какие коврижки.

Хотя, в общем, город как город. Необычный – ну так на Земле те же арабские селения на европейский глаз выглядят необычно, а тут всё-таки причудливый магический мир со своими фишками. И честно говоря, не скажешь, что это типа «Обитель Зла»: замогильная символика здесь не в большом фаворе, и чёрный цвет отнюдь не доминирует: кровли серых башен были и синими, и красными, и золотыми, и скалящиеся черепа на фасадах встречались редко, разве что на жилищах магов-некромантов (это мне объяснила Утопалла). И зомби я не видела – они ведь скорее боевые роботы, чем полноправные жители Территории Тьмы (чего им зря жечь ману, шастая по улицам, – вонять, что ли?).