Текст книги "Алина в Стране Чудес"

Я молчала, раздавленная обрушившейся на меня тяжестью. Сашенька, сынок, вокруг которого переставали ссориться дети и к которому ластились птицы и звери, – и вдруг станет монстром, погружающим во Тьму целые Миры? Нет, этого не может быть… Не верю! А если… А если это правда? Ведь дети – они же как пластилин, из них можно вылепить что угодно, всё зависит только от ловкости рук лепщика! Сашенька… Сыночек… Как же это так, а?

– Успокойся, Алина, – мягко проговорил Шумву-шах (я уже и забыла, что его голос может быть таким), – до этого пока далеко (похоже, его величество тоже читал мои мысли). Твой сын ещё мал – у нас ещё есть время спасти его и всё изменить. И есть ещё непременное условие «сознательно перейдёт», а этого может и не случиться – ты ведь устояла перед искушением тёмных.

– Значит, прямое военное вторжение отпадает, – де Ликатес оставался магом-воином, хотя переживал он за Шепотка немногим меньше, чем я сама – в этом я была уверена. – Но есть ведь и другие способы. Можно ли здесь говорить открыто, ваше величество?

– Можно. Мой тронный зал имеет абсолютную защиту от проникновения в него даже бестелесных шпионов и от всех видов магического подслушивания. Что ты предлагаешь, рыцарь? Я со своей стороны обещаю вам сделать всё, что только в моих силах, – вы можете рассчитывать на любую мою помощь и поддержку.

ГЛАВА ПЯТАЯ. ОТ КАМЕРОНА ДО ОТДАНОНА

Лесная дорога сделала очередной поворот, и я облегчённо вздохнула: ну наконец-то! Впереди в сплошной зелёной стене, до чёртиков мне надоевшей за последние дни, появился просвет – широкий, словно проломленный тараном. В проломе желтела степь – Поперечный лес кончился.

Ехавший рядом со мной Хрум тоже повеселел (внешне это было незаметно, но я уже научилась чувствовать его настроение, да и мои пробуждавшиеся способности делали своё дело). Оживились и воины, и даже кони, казалось, куда радостнее заперебирали копытами – Поперечный лес с его прелестями всех нас уже достал до печёнок и глубже. Капитан О’Прах отдал короткий приказ, и с десяток всадников, горяча коней, помчались вперёд. Вырвавшись из леса на степной простор, разведчики покружили там, осмотрелись и подали знак – типа, всё в порядке, езжайте смело. Копыта наших лошадей отсчитали последние шаги по как бы мху, выстилавшему узкую лесную трассу (странный он, этот мох – невытаптываемый какой-то, и следов не сохраняет), и в лицо мне ударил тугой степной ветер, приправленный горьковатым запахом трав. Ну, слава Создателю Вселенной…

* * *

Во дворце Шумву-шаха мы пробыли ещё часа два, и пока маги оживлённо обсуждали детали плана, предложенного де Ликатесом, я немного пришла в себя – стресс-то мне выпал ещё тот. Оклематься мне помогла доброжелательная аура всех присутствовавших в тронном зале – даже Окостенелла, которую я никак не могла заподозрить в чрезмерной ко мне любви, искренне мне сочувствовала. Всё-таки эти эххи – удивительный народ…

В итоге я чуть не забыла получить развод – как-то выпало из памяти. Хорошо, что де Ликатес об этом не забыл, и король тоже (я так полагаю, что если бы Шумок запамятовал об этой маленькой формальности, Окостенелла живо бы ему, двоежёнцу, напомнила – не фиг потому что). А сама процедура развода оказалось простой до безобразия: архимаги дружно зафиксировали факт взаимного согласия сторон, и всё. И так же быстро я стала женой Хрума – даже расписываться нигде не пришлось. Совет Чародеев наряду с другими полномочиями имел право «простирать сень законности над любовным ложем» – так это витиевато звучало по-эххийски. Маги в Эххленде ведали актами гражданского состояния (загс и нотариальная контора в одном флаконе), причём академики на мелочи не разменивались: они снисходили до браков-разводов-споров-завещаний только особо продвинутых личностей, типа местной знати. Ликатесский правитель таким и был, так что с точки зрения эхийской законности всё вышло пучком. Жаль, конечно, что моё второе бракосочетание было обставлено гораздо скромнее, чем первое, но с моей стороны было бы верхом борзости снова претендовать на полнометражное шоу – это я понимала.

Короче, из дворца я вышла уже герцогиней де Ликатес. Приятно, конечно, врать не буду, но праздновать свадьбу мне совсем не хотелось – надеюсь, вы понимаете, почему. Мы с Хрумом намеревались немедленно отправиться домой через телепорт, однако на выходе к нам подкатился ни кто иной, как Озаботтэс. Таукитянина переполняла (и даже хлестала через край) радость встречи с вернувшейся мной; бывший менеджер по невестам искренне (и больше, чем все прочие камеронцы вместе взятые) рад был меня видеть. Отклонить просьбу Озаботтэса «навестить хотя бы на часок его скромное жилище» значило бы нанести бедняге незаживающую рану, и мы приняли его приглашение, благо обитал он неподалёку.

Как выяснилось ещё по дороге, ныне Озаботтэс возглавлял департамент попаданцев, и потому имел типа служебную жилплощадь при своей конторе в центре столицы, рядом со зданием Академии Магии. За все годы моего отсутствия в Эххленд попало всего с десяток уроженцев параллельных миров, из чего я сделала вывод, что работой толстяк не перегружен – это тебе не капризных королевских невест опекать. На мой вопрос, большой ли у него штат сотрудников, Озаботтэс уклончиво ответил «сами увидите, леди»; при этом его глазки так шустро завертелись, что у меня даже возникло опасение, как бы они совсем не выскочили и не упрыгали. Что стояло за этой его пантомимой, выяснилось очень скоро: в типа квартире таукитянина нас встретило зеленокожее существо странного вида (то ли крупная ящерица, то ли мелкий дракон), однако с явно выраженными признаками особи женского пола и явно не эххийка. Глава департамента попаданцев запираться не стал и признался, что весь персонал департамента перед нами.

– Бред’да, – гордо представил он зеленокожую, зловеще (или очаровательно – это как посмотреть) оскалившую острые зубки в как бы улыбке, – моя жена и коллега. Мы работаем с пропущенными в Эххленд попаданцами только с нею вдвоём, и ничего, справляемся.

– Слушай, Зяба, – спросила я, когда эта его царевна-лягушка усвистала на кухню за вином. – Она у тебя что, тоже с этой твоей, как её, Тиу-Киу-Тау-Миу?

– Увы, – таукитянин тяжело вздохнул, – Бред’да с другой планеты. Из моего родного мира сюда больше никто не попадал… Но всё равно – мы с ней любим друг друга, и нам хорошо. Жаль только, что у нас нет детей, но они, может быть, ещё будут, правда?

«Вот уж действительно, любовь зла» – подумала я, а потом вспомнила, как «ледяная магесса» предлагала отдать меня в жёны Озаботтэсу, и мне стало и смешно, и грустно…

Однако долго рассиживаться с попаданской четой мы не стали – выпили по бокалу, обменялись с хозяевами пожеланиями счастья в личной жизни и покинули гостеприимный дом. А через двадцать минут мы оказались уже в Ликатесе: хорошая штука телепорт.

Свадебный банкет никто, понятное дело, не отменял, но в разгар чествований на меня то и дело накатывала тоска – у меня не шли из головы слова архимага Истраля о том, какая судьба ждёт моего сына. И поэтому утром я не стала нежиться в постели, как это положено счастливой новобрачной, а жёстко потребовала от своего теперь уже законного мужа скорее трогаться в путь – в долгий путь на запад.

* * *

План Хрума был прост – суть его можно выразить изречением боевых магов-рыцарей «панцирь не разрубить мечом, но можно пробить стилетом». Собственно говоря, точного плана и не было: нужно проникнуть в самое сердце Полуночной стороны, к Вам-Кир-Дыку, но как это сделать – это нам ещё предстояло обдумать и решить. Мы надеялись на помощь Отданонов – пограничники неплохо знали владения тёмных эххов, и я полагала, что князь д’Анакор не откажется помочь той, которая шесть лет назад была как бы повторением его погибшей племянницы Активии. К сожалению, в Западных горах не было сети телепорт-башен – нам предстоял трудный путь через Поперечный лес и пустыню. И путь этот был не только долгим, но и опасным, и меньше всего походил на лёгкую увеселительную прогулку. Но другого свадебного путешествия я не хотела – я шла спасать своего сына.

Мы покинули Ликатес рано утром (я ехала верхом – не впервой) в сопровождении двенадцати боевых магов – рыцарей ближнего круга – и четырёх сотен отборных воинов под командованием капитана О’Праха. Шли скорой рысью, без задержек и ненужных встреч, и к ночи добрались до реки, за которой начинались Рощи Порталов. А на следующее утро, переночевав и дав отдых лошадям, наша спасательная экспедиция оказалась на пепелище, где раньше стоял дом Причесаха, и где пять дней назад – всего лишь пять дней назад! – на нас напали летучие гидры.

На месте сгоревшей хижины лесника уже появилась как бы времянка, возле которой стоял новый страж Рощи, провожавший глазами нашу походную колонну. Мы обменялись с ним короткими приветственными жестами, но останавливаться не стали – не до бесед. Хрум не повёл войско прямиком через Рощу Порталов – торной дороги через неё не было, а ломать копытами конницы зелёные насаждения в этом священном для эххов месте не посмел бы ни один маг Полуденной стороны. Мы двинулись вдоль опушки и примерно через час свернули в широкую лощину, отделявшую рощу имени Причесаха от соседней. А ещё через час я, обернувшись назад, увидела высоко в небе горсть догонявших нас тёмных точек.

– Смотри-ка! – сказала я Хруму, ехавшему рядом. – Что это ещё за хрень? Неужели опять гидры?

– Нет, – ответил он, разглядывая из-под руки аномальное атмосферное явление, – это не гидры. Это грифоны – король Шумву-шах действует.

Да, его величество тоже действовал. На военном совете в камеронском дворце было решено двинуть армию к Западным горам, и теперь она шла за нами на расстоянии примерно десяти дневных переходов. И были подняты в воздух грифоньи эскадрильи, прикрывавшие с воздуха марширующие на запад королевские части. А заодно глазастые пилоты-эльфы вели разведку по пути следования – Вам-Кир-Дык, как известно, не дремлет (даже когда спит). В задачу армии не входило немедленное вторжение на Полуночную сторону – Шумву-шах и архимаги со всей серьёзностью отнеслись к угрозам Чёрного Владыки убить Шепотка при попытке его освободить – приближение войск исконного противника к границе должно было только встревожить тёмных и лишить их покоя, отдыха и сна. Атака с ходу не намечалась – пусть Чёрный понервничает, ожидая внезапного удара неизвестно когда. И к тому же такое ожидание утомляет и расслабляет, потому что никто не может находиться в постоянном напряжении, – психология называется. А наш авангард, имея десять дней форы, должен был перейти перевалы Западных гор и просочиться на вражескую территорию, пока Вам-Кир-Дык не перекрыл наглухо все тропки-лазейки – тактика называется.

Король не ограничился посылкой сухопутной армии, памятуя, как собирался воевать против него незабвенный Им-Кир-Дык – с моря. К берегам Полуночной стороны на страх Вам-Кир-Дыку отплыл мощный ударный флот под командованием прославившегося в боях с пиратами адмирала Задрыгалло, поднявшего флаг на магобронированном фрегатокрейсере «Шум Великий», способном эффективно поражать любые морские, береговые и воздушные цели и специально переоборудованном для взлёта и посадки боевых грифонов. Флот должен был крутиться вдоль всего побережья и, угрожая высадкой десанта, отвлекать и рассеивать внимание тёмных чародеев – стратегия называется. Короче, общий план был хорош, а вот как оно выйдет на самом деле – этого не мог сказать никто.

* * *

Поперечного леса мы достигли к вечеру того же дня и разбили лагерь у самой его опушки. Ночь прошла спокойно, если не считать того, что дозорные подстрелили чересчур любопытного ползуна-душителя, не преминувшего поинтересоваться, кто это здесь появился и нельзя ли попробовать его на вкус.

На закате лес выглядел сплошной тёмной стеной, угрюмой и зловещей. На рассвете эта стена стала зелёной, но от перемены цвета она не сделалась менее мрачной. «Не фиг вам тут делать, – как бы предупреждал лес всем своим видом, – шли бы вы куда подальше!». Но нам надо было двигаться вперёд, и мы пошли через лес. И началось…

Да, дорога через Поперечный лес пешком (и даже на коне) и пролёт над ним на спине дракона – это две большие разницы. Лес был нафарширован всякой гадостью: ядовитыми лианами; цветами, источавшими смертельный запах; мелкими, но зубастыми зверюшками, прыгавшими с ветвей и вгрызавшимися в конские крупы, и разными прочими прелестями. Дорог как таковых здесь не было – были узкие тропки, петлявшие среди гибельных топей, вмиг засасывавших с головой любого неосторожного. Про рукастых червячков-душителей я была уже в курсе, но в лесу жили ещё и дикари с их дурацкой манерой без предупреждения (просто так, из любви к искусству) пускать в спины прохожим отравленные стрелы. Воины в нашем отряде были опытные, многие из них здесь уже бывали, и не раз; маги не спускали чар с чащи леса; и всё-таки мы несли потери – к счастью, немногочисленные. На ночёвки мы останавливались в лесных фортах, расположенных на расстоянии одного дневного перехода друг от друга, – ночевать в этом уютном лесопарке под открытым небом, а не под защитой крепостных стен и сторожевой магии, означало недосчитаться к утру половины бойцов.

– Послушай, Хрум, – не выдержала я после того, как мы битых два часа прорубались сквозь густые сети, растянутые поперёк тропы пауками-костогрызами, – откуда тут столько всякой дряни? Это же Полуденная сторона!

– Эхо магической войны, – пояснил мой муж, протирая лезвие меча, – отзвук злых заклятий, когда-то пущенных в ход. Здесь шли бои – тяжёлые бои, – и маги с обеих сторон не скупились на заклинания, действие которых длится сотни лет. Вот и появились чудовища… А дикари Поперечного леса раньше были обычными эххами, но потом под воздействием магии они мутировали и стали такими, какие они есть. И поэтому мы не выжигаем лес и не истребляем всех его обитателей – мы хотим спасти этих несчастных. Наши форты – это ведь не только опорные пункты, но и центры помощи. И мы спасём лесных эххов – только ради этого почти каждый день в этом проклятом лесу гибнут наши воины.

Да, я чувствовала в лесу запах магии. Именно так – чувствовала. Я заметила, как во мне всё уверенней посыпается что-то, чего у меня отродясь не было. То ли это оживились приснопамятные «первичные умения эххийки», которыми меня одарила Окостенелла, то ли дали о себе знать навыки, полученные во время моего краткого обучения в Академии Магии, то ли у меня и в самом деле были кое-какие задатки. А ещё для меня не прошли даром годы, проведённые рядом с моим сынишкой, и ночи, проведённые с де Ликатесом. Я понемножку становилась эххийкой – не крутой магессой, понятное дело, но тем не менее. И уверовала я в это, когда однажды мимоходом сотворила своё первое самостоятельное волшебство.

Как-то утром, после ночёвки в очередном форте, я, как любая нормальная женщина, приводила себя в порядок. Если вы помните, в Эххленд я прибыла без своих косметических принадлежностей и даже без расчёски, что меня где-то как-то слегка напрягало. И в это утро я взяла эххийский гребешок и внутренне посетовала – ну неудобно мне было держать его в руке! И ручка у него какая-то дурацкая, и сам изгиб – вот если бы… И тут я ощутила тепло под ладонью и не поверила своим глазам: эххийская вшегонялка послушно приняла именно ту форму, которую я себе представила; изогнулась, словно пластилиновая, и вновь застыла. Я прибалдела и долго вертела перед собой эту чёртову расчёску, боясь поверить в то, что я сотворила. А когда я рассказала об этом Хруму, он только улыбнулся и сказал:

– Всё правильно – так и должно быть, – и поцеловал меня.

И только тогда я поняла, что я действительно проделала фокус с расчёской, и что это и в самом деле магия, пусть даже простенькая.

Так что нет худа без добра – Поперечный лес с его убойной экзотикой стал для меня типа тренажёром. Я приглядывалась, прислушивалась, принюхивалась (не глазами-ушами-носом, ясное дело), и небезуспешно: на шестой день пути я первой заметила затаившуюся в ветвях змейку-скакуна и предупредила де Ликатеса.

– Молодец, – похвалил меня Хрум, отряхивая с рукава пепел сожжённой им твари, – Вам-Кир-Дыку не поздоровится.

Я понимала, конечно, что он шутит, но мне всё равно было приятно – очень.

И всё-таки Поперечный лес за девять дней перехода надоел мне хуже горькой редьки – неудивительно, что я вздохнула с облегчением, когда он наконец-то кончился.

* * *

Вырвавшись на степной простор, мы поскакали куда резвей – аж в ушах засвистело. Кони прибавили прыти без понукания – им, как и всадникам, хотелось как можно скорей отдалиться от Поперечного леса на как можно большее расстояние. Я наслаждалась свежим ветром, голубым небом над головой вместо сумрачного зелёного полога, солнечным светом. Мне хотелось хлестнуть как следует свою кобылку, вырваться из кольца воинов и нестись, нестись, нестись вперёд – туда, за горизонт, где тёмной полоской уже виднелись обманчиво близкие Западные горы.

– Не увлекайся, – услышала я голос Хрума, – здешняя тишь обманчива. Степь – это, конечно, не лес, но и она таит не очень приятные сюрпризы – особенно там, где начинается пустыня.

– Это ты про песчаников, да? – я пренебрежительно махнула рукой. – А что они нам сделают? Верт, помнится, всего с тремя бойцами быстренько распотрошил одного такого, а нас тут вон сколько!

– В пустыне можно встретить не только песчаных попрыгунов – здесь водится и кое-кто ещё. Да и Полуночная сторона – она вон там, за горами, рукой подать, и оттуда иногда тоже приходят не слишком приятные гости. Так что будь осторожна, договорились?

В ответ я дёрнула плечами – подумаешь, мол, – однако стала поглядывать вокруг уже не так благодушно и даже с некоторой опаской.

Песчаников мы действительно встретили – спугнули двоих зарывшихся. Гигантские тараканы выскочили из-под земли в клубах пыли и помчались прочь, высоко вскидывая голенастые конечности. Десятка два воинов, горяча коней, с азартом устремились за ними в погоню, однако герцог властным окриком прекратил эту забаву.

– Сомкнуть круг! – скомандовал он. – Не отвлекаться! Капитан Верт, следи за своими людьми – мы не на охоте в окрестностях Ликатеса.

Пристыженный О’Прах быстро навёл порядок – мне показалось даже, что он пару раз сунул кое-кому кулаком под рёбра, – и мы двинулись дальше в строгом походно-боевом строю: впереди капитан с тремя десятками воинов и тремя рыцарями, сзади, в типа тыловом охранении, – слышала я это выражение от Петровича, – троица магов и дюжины две бойцов, в центре я с Хрумом и шестью его рыцарями, а вокруг нас – тройное кольцо готовых к бою всадников, зорко смотревших по сторонам.

Степь вскоре сменилась холмистой пустыней. То есть не совсем пустыней – тут и там торчали жёсткие кустики и колючая трава, – но под копытами была уже не земля, а что-то вроде растрескавшейся сухой глины – вроде той, которая остаётся на месте высохших луж. Она хрустела, словно мы скакали по черепице, ломавшейся под лошадиными ногами. Хруст был неприятным – как будто по костям едешь – и не располагающим к умиротворённости. Мне стало как-то не по себе, молчать было уже невмоготу, и я спросила Хрума:

– А почему пустыня?

– Что значит почему? – не понял мой муж.

– Ну, там, за рекой, в ликатесских степях, нет ничего такого. И у Восточных гор тоже нет, и за ними тоже. Зелёные равнины, а если и есть как бы прерии, то не такие мёртвые, как эта, – я кивнула в сторону чёрного деревца, торчавшего на вершине ближайшего песчаного бархана и напоминавшего обугленный скелет.

– Здесь тоже была война, Алина, – ответил рыцарь и, немного помолчав, добавил: – Страшная война, самая опустошительная из всех войн между тёмными и светлыми эххами. Полторы тысячи лет назад тогдашний Чёрный Владыка – древние легенды гласят, что он не был прирождённым эххом, а явился откуда-то из звёздных бездн, – вторгся на Полуденную сторону. Здесь, – Хрум сделал широкий круговой жест рукой, – была цветущая страна, такая же цветущая, как камеронские земли, и стояли города. Ты помнишь заклятье летучих гидр? Примерно такая же магия, только гораздо более мощная, пошла в ход и тут, на этих землях, и оставила после себя выжженную пустыню. Наши предки остановили полчища тёмных лишь в Поперечном лесу, но какой ценой – ты видела. И вот с тех пор…

– Хрум, а как же Вам-Кир-Дыку удалось прорваться к самым Восточным горам – ну, в прошлый раз, когда я была в Эххленде?

– Он шёл вдоль северного побережья – там нет пустынь, и полоса Поперечного леса гораздо уже. К тому же Вам-Кир-Дык напал внезапно, он выбрал удобный момент – Шумву-шах был слишком занят своими брачными делами.

– Ты ещё скажи, что во всём виноваты женщины, – фыркнула я. – И Троянская война состоялась из-за Елены, и Третья Мировая тоже начнётся из-за какой-нибудь порнозвезды. У вас, у мужиков, всегда виноват кто угодно, но только не вы сами с вашей вечной любовью к дракам!

– За красивую женщину можно и подраться, – маг усмехнулся, – хотя причины войн, конечно, другие. Войны идут на разных уровнях и на разных планах бытия – я не знаю, есть ли во Вселенной хотя бы один Мир без войн. И я не знаю, наступит ли когда-нибудь такое время, когда войн не будет. Созидание и разрушение – или добро и зло, можно сказать и так, – вечно борются между собой. Это закон Мироздания – великий Закон Равновесия, Алина.

* * *

К исходу дня мы добрались до небольшого озера, притаившегося среди невысоких холмов. Вода в озере неприятно походила на ртуть, и вообще это местечко мне не нравилось: из-под песка и ломкой глины вылезали какие-то руины – мёртвый город называется.

– Может, не будем здесь ночевать, – робко предложила я, – а поедем дальше, пока светло?

– У нас четыреста лошадей, – де Ликатес покачал головой, – и воины, которые тоже хотят пить. Впереди нет открытых источников на полдня пути, а разыскивать подземные родники магией – дело долгое. Ты теперь герцогиня, Алина, – привыкай думать не только о себе, но и о тех, кто выполняет твои приказы.

После скачки под палящим солнцем мне очень хотелось выкупаться, но в озеро я не полезла – уж очень вид был тоскливый у этого водоёма. Пока ликатесцы разбивали лагерь – костры, палатки, и всё такое, – я, оглядевшись, тихенько потопала к ближайшему холмику, украшенному каменными остатками чего-то вроде стены. Ну, вы же понимаете: целый день в седле, а я вообще-то живая. Удобных кустиков в округе не наблюдалось – что мне, герцогине де Ликатес, прикажете снимать штаны на глазах у всего войска? И ладно бы ещё я была в короткой юбке или даже в джинсах – на мне были плотные кожаные брюки, широкий пояс с мечом-кинжалом – по статусу положено! – и длинная куртка с нашитыми на неё спереди и сзади железными пластинками: из такой упаковки выбраться не так просто.

Спрятавшись в тенёк и сделав свои дела, я привела свой прикид в исходное состояние и собралась уже вернуться к кострам, от которых тянуло вкусными запахами предстоящего ужина, но задержалась, словно заворожённая видом руин, окрашенных вечерним солнцем в погребальные цвета, – от каменных обломков тянулись длинные тени, острые, как клинки мечей. Древний город был немаленьким – его развалины простирались на сколько хватало взгляда, постепенно теряясь в крадущихся сумерках. И тихо выл ветер – то ли жалуясь, то ли плача…

Я шагнула вниз, и тут вдруг ощутила спиной чьё-то ледяное дыхание.

Я обернулась.

С противоположной стороны холма поднимался призрак: серая тень, очень отдалённо похожая на человеческую фигуру в развевающемся рваном плаще. Я видела круглое как бы лицо фантома и тёмные пятна там, где по идее должны быть глаза; носа и рта я как-то не разглядела. Очертания тела были размытыми, ног не было: призрак напоминал застиранную до потери цвета простыню, сорванную ветром с бельевой верёвки. Привидение добралось до вершины холма, обтекло останки разрушенной стены и поплыло прямиком к перепуганной мне, на ходу отращивая длинные бесплотные руки. И эти руки с крючковатыми пальцами на узких ладонях однозначно норовили в меня вцепиться.

Я окаменела – ноги отказали напрочь. А потом у меня в голове что-то как бы вспыхнуло, высекая отчётливую мысль «Клинок!» (и не мысль даже, а типа видение – не знаю, как вам это объяснить).

Серую тень наискось пересёк слепящий росчерк. Призрак не заверещал – он просто распался на клочки, быстро растаявшие в воздухе, а я не сбежала, а скорее скатилась вниз, к подножию это чёртова холмика, и шлёпнулась на песок.

– Молодец, Алина, – услышала я, – ты делаешь успехи.

Я судорожно вскинула голову, со страхом ожидая какой-нибудь новой пакости.

Передо мной стоял мой муж и смотрел на меня с улыбкой.

– Молодец, – повторил он, протягивая руку, чтобы помочь мне подняться.

– Т-ты-ы-ы… – пролепетала я.

– Нет, не я, а ты – ты сама. Будем считать, что ты сдала первый серьёзный экзамен по прикладной магии. Сотворить меч-молнию, да ещё так быстро, сможет не всякий выпускник камеронской Академии. Этак мы с тобой скоро сможем стоять в бою бок о бок, жена.

– Ты за мной следил?!

– Ну, не совсем следил, а, так скажем, послеживал. Я ведь тебя предупреждал – здесь водятся не только песчаники. Тени павших нечасто нападают на живых, но иногда призраки могут быть опасными.

Я встала на ноги и посмотрела вверх, на источенные временем каменные останки, – там никого не было. Вот же блин горелый…

– Пойдём, – Хрум обнял меня за плечи, – ты ведь проголодалась, верно? И, несмотря на твои просыпающиеся магические умения, в кольце верных мечей всё-таки безопаснее.

– Послушай-ка, рыцарь, – спросила я его, когда мы подходили к нашему шатру, – а если бы я, это, не сумела бы? Что тогда?

– У тебя было в запасе ещё ноль целых шестьдесят восемь сотых секунды, – пояснил боевой маг серьёзным тоном. – Если бы ты не справилась сама, я бы вмешался – неужели ты думаешь, что я бы позволил фантому причинить тебе вред? Я ждал до последнего момента – я надеялся, что ты сама сумеешь его развоплотить. И я не ошибся – ты сумела это сделать.

– Ах ты, экзаменатор хренов! – возмутилась я (ушедший страх уступил место злости). – Он, видите ли, ждал – мол, а что из этого выйдет? А если б я померла от разрыва сердца, а? Ну ты и гад, Хрум, – сегодня будешь спать отдельно, понял?

– Не сердись, – рыцарь мягко притянул брыкающуюся меня к себе и поцеловал. – Чтобы научиться плавать, надо прыгнуть в воду, верно? Экзамены должны быть жёсткими – если бы ты знала, что я стою рядом, ты надеялась бы не на себя, а на меня, и у тебя, скорее всего, ничего бы не вышло. А так – так ты теперь знаешь, что можешь за себя постоять, и что ты тоже кое-что умеешь. Стоит такое знание минутного испуга? Только не зазнавайся – до настоящей магессы тебе ещё далеко.

* * *

Подножия Западных гор мы достигли на третий день пути через пустыню, вскоре после полудня. До вечера было ещё далеко, но герцог не стал сходу углубляться в каменные теснины.

– Мы не успеем до темноты добраться до замка князя д’Анакора, – сказал он, – а Западные горы – это не Восточные. В ущельях можно запросто напороться на отряд тёмных эххов – они забираются туда даже в дни мира. А сейчас, когда Вам-Кир-Дык ждёт нашего удара, в засаду попасть проще простого – Чёрный Владыка уже наверняка разослал своих шпионов по всем горным тропам. Так что будем ждать утра.

Послеобеденный отдых не состоялся: де Ликатес собрал всех своих рыцарей (капитан Верт О’Прах, само собой, тоже присутствовал на этом типа военном совете), чтобы обсудить обстановку и прикинуть ближайший план действий. Герцог связывался через магический кристалл со столицей; с армией короля, уже подошедшей к Поперечному лесу; ещё с кем-то – я не очень въехала во все эти чародейские штучки (как говорится, я не волшебник, я ещё только учусь). В общем, ничего нового мужики в доспехах так и не надумали – решено было завтра поутру двигать в горы, к замку д’Анакора Отданона, внимательно глядя по сторонам, чтобы не получить по башке камнем, сброшенным кем-нибудь с какого-нибудь утёса, а там – по обстановке.

После окончания военного совета я вышла из шатра и долго смотрела на угрюмые скалистые горы, стоявшие между мной и моим сыном. Я понимала, конечно, что основная преграда на пути к нему – не эти горы, и всё-таки мне хотелось пройти их как можно скорее. Постояв так с полчаса, я поняла, что усидеть на месте всё равно не смогу, и предложила де Ликатесу сделать небольшую вылазку.

– Видишь вон тот утёсик? – сказала я ему, показывая на отдельно стоящую скалу с плоской, словно срезанной, вершиной. – Давай на него заберёмся – оттуда наверняка можно посмотреть на ущелье, по которому мы завтра пойдём, и вообще…

– Что вообще? – уточнил Хрум. – Зачем нам идти на ненужный риск?

– А кто тебе сказал, что риск, и что ненужный? – напирала я. – Я хочу посмотреть не глазами, а отсюда у меня ну ни хрена не выходит: вы тут так намагичили, ставя все эти ваши защиты, что дышать невозможно. Ты не далее как позавчера что-то там говорил о проверке моих умений в условиях, максимально приближенных, вот мы и приблизимся. Я ведь не зову тебя лезть в эти каменные джунгли на ночь глядя – я хочу сходить типа на разведку: а вдруг чего и унюхаю?

– Резонно, – согласился герцог, глядя на меня с интересом. – Ладно, уговорила.

Он приказал четверым рыцарям нас сопровождать. Боевые маги склонили головы в знак повиновения и потопали следом, погромыхивая железом. Взобравшись на коней, мы минут через десять оказались у подножья утёса, похожего на оплывшую каменную колонну, и полезли наверх. Карабкаться было совсем не сложно – широкие выступы образовывали что-то вроде лестницы наподобие той, по которой мне так и не удалось спуститься на берегу одной речушки на Карельском перешейке. Забравшись наверх, мы с де Ликатесом (рыцари остались этажом ниже – так им удобнее было нас прикрывать, не создавая при этом помех моему не слишком умелому чародейству) оказались на ровной площадке примерно метров сорок на сорок. Я огляделась.

Упомянутое ущелье уходило в горы и было пустынным на всём его протяжении – я не заметила там никакого шевеления. Горы закрывали полнеба, над их вершинами кое-где лениво ползли белые облачка. Кроме облаков, в небе над горами никто не летал – только позади, над пустыней, кружила пара грифонов: лётчики Шумву-шаха вели свою воздушную разведку.

Я закрыла глаза и сосредоточилась – как учили. Сверзиться вниз я не боялась: мы стояли на самой середине этой как бы смотровой площадки, и мой муж был со мною рядом. Перед глазами поплыла мутная серая пелена, кое-где проколотая разноцветными искрами. Я заметила два маленьких пульсирующих пятна метрах в ста от входа в ущелье – кажется, это горные духи, они вроде бы не опасны, если я правильно помню уроки его мудрости архимага Арыча. Больше я не увидела никого и ничего – ни следов чужой магии, ни затаившихся злых врагов. Я попыталась расширить «горизонт наблюдения», но это кончилось только тем, что серая завеса превратилась в подобие экрана телевизора с выдернутой антенной – сплошные помехи и никакого изображения.