Текст книги "Киборги-пилигримы"

Киборги-пилигримы
Елизавета Епифанова

Редактор Алексей Алексенко

© Елизавета Епифанова, 2017

ISBN 978-5-4485-0634-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Притча о крысе

Один киборг так много раз смотрел фильм «Уиллоу», что наконец решил завести себе крысу. Вначале у него ничего не получалось: он так сильно сдавливал животных в пальцах, что они задыхались, не знал, когда вовремя накормить, мог случайно сесть на крысу. Большинство грызунов просто убегали.

Но потом нашлась одна крыса, которая привыкла жить с киборгом. Она научилась есть по расписанию, всегда прибегать на зов, тихо сидеть на плече или в кармане и не ползать по фотоэлементам и солнечным панелям.

Киборг тоже начал изучать крысу. Он стал различать тональность ее писка, повадки, движения тела и скоро научился понимать животное. Киборг мог легко подманивать других крыс и общаться с ними. Со временем он стал большим специалистом по крысам.

Из книги Михаила Шапиро «Бытие киборгов и зомби»

Часть первая
Одинокая злая радость

Глава первая

В начале боевого дня Макс первым открыл глаза. Впрочем, как и всегда: он пробуждался немного раньше остальных членов группы. Как обычно, взял нож и совершил формальный обход периметра лагеря, на ходу сделав несколько приседаний и махов руками, чтобы восстановить эластичность суставов и синхронизировать мыслительные процессы.

Макс уже и забыл те времена, когда им приходилось не спать по несколько суток подряд или отдыхать посменно, потому что опасность подстерегала в любую секунду. Они давно выработали оптимальный режим сна, эффективный и даже в чем-то приятный, потому что он был одинаковым для всех и сопровождался неизменным ритуалом пробуждения, усиливающим чувство общности группы.

«Опасности нет», – решил Макс, обойдя лагерь и направившись назад к дому. Под опасностью Макс понимал внезапные изменения погоды, лесные пожары, крупных агрессивных животных и зомби.

***

Лагерь располагался в небольшом бетонном здании, которое, очевидно, раньше было автозаправкой с магазином. В магазине они и жили. Удобство этого места заключалось в том, что вокруг не было других строений, а сама автозаправка, естественно, была построена рядом с большой крымской автострадой, почти не разрушившейся. Это увеличивало шансы встретить людей. Как известно, зомби все равно, где ходить, а люди предпочитают передвигаться по дорогам.

Это был не единственный лагерь отряда, а лишь один из десятков, разбросанных по территории, но все они были выбраны по одному принципу – одинокое прочное строение рядом с хорошо сохранившейся дорогой. Когда-то они останавливались в поселках и даже в городе Плавске, но быстро отказались от этой затеи. Довольно хлопотно охранять лагерь, когда постоянно приходится осматривать соседние дома на предмет затаившихся зомби. Одно время они пробовали не искать, а сразу сжигать дома вместе с зомби, но этот план себя не оправдал. Оказалось, что огонь трудно контролировать, а разрушения он может принести значительные. С тех пор огонь был признан одной из самых серьезных опасностей.

Когда Макс зашел в здание, остальные уже встали и собрались. Лиза проверяла заряд аккумуляторов и запасы воды, Али собирал оружие и снаряжение. Доктор расстелил на столе карту и готовился провести инструктаж по предстоящей операции.

У Доктора не было ни ученой, ни медицинской степени. На самом деле главного стратега в отряде звали Давид, или Давид Львович, если вдруг кому-то захочется величать его по отчеству. Но слова «доктор», «профессор», «босс» и «командир» были включены в список рекомендованных форм обращения к лидеру группы. Они попробовали их все и в итоге остановились на «докторе» как титуле, лишенном социальных коннотаций.

Давид Львович подал знак, после чего Алекс, Макс, Али и Лиза взяли стулья и придвинули их к столу с картой. И снова это был особый ритуал – каждый принимал привычную удобную позу, а закончив анализ, они снова отодвигали стулья от стола. Такова была выработанная годами практика совместного общения.

Поскольку их искусственный интеллект был оснащен беспроводным передатчиком, на близком расстоянии члены команды могли быстро обмениваться данными, не прибегая к вербальной коммуникации. В принципе и карта на столе была совершенно не нужна, так как геолокационные данные автоматически загружались в оперативную память.

Но зона общения была важной частью биоинженерного блока, пожалуй, наиболее ценной его частью, превращающий обычный компьютерный процессор в автономный самообучающийся кибермозг.

Ирония заключалась в том, что наибольшую трудность разговор вызывал у Алекса, обладателя самого мощного интеллекта с расширенным объемом памяти, включавшей, в частности, лексикон около трех тысяч земных языков и диалектов. Он мог анализировать тексты и аудиоданные почти на любом живом или мертвом языке и, теоретически, вести разностороннюю беседу на восьмидесяти наиболее распространенных в мире наречий. Но члены группы серьезно сомневались, что выражение «вести беседу» вообще применимо к Алексу.

Нет, с ответами на конкретный вопрос никаких проблем не возникало – Алекс, можно сказать, жаждал вопросов, если только они не начинались со слов «Как ты думаешь?» Но уж если обдумывал самостоятельную фразу Алекс действительно долго, то еще дольше ее произносил. Иногда он не сразу понимал смысл разговора, с трудом присоединялся к беседе, а недостаточно быстрая реакция речевого центра могла привести к легкому заиканию.

Легче всего общение давалось Лизе. Таковая была особенность ее модели, склонной к коммуникации и эмпатии в большей мере, чем у остальных. Лиза активно использовала мимику и жесты, чаще всего она первая начинала беседу, что вызывало интерес у Макса. Однажды он даже спросил ее, как она понимает, в какой момент нужно начинать говорить. Лиза ответила, что просто реагирует таким образом на то, что происходит вокруг, и Макс подумал, что ему тоже нужно потренироваться.

Он не рассказывал остальным членам отряда, что во время утренних обходов часто разговаривал вслух сам с собой, возвещая, к примеру, что звезды красивые, день обещает быть солнечным, а один из столбов, поддерживающих навес над бывшей бензоколонкой, еще больше облупился.

Конечно, Лизина гиперчувствительность была одним из ключевых факторов эффективной работы группы. Вот и сейчас Доктор, отметив мост, на который лучше всего выманить зомби, посмотрел на Лизу, спрашивая ее мнения. Она покачала головой:

– У меня вызывает сомнение этот поселок. Он не огороженный, значит, зомби могут выйти из него любым способом. Даже если ветер не переменится, и зомби будут хорошо чувствовать приманку, неизвестно, с какой стороны они решат подойти к мосту и не найдут ли в пойме речки что-то поинтереснее.

Вот это и была ее самая сильная сторона. Лиза никогда не забывала, что у зомби тоже есть какая-никакая свобода воли, что и делало ее успешным охотником.

– Ветер не переменится, – сообщил Алекс.

Конечно, Доктор это знал, как и то, что давление падает, что хорошо для распространения запаха, но велика вероятность осадков. Он уже успел все рассчитать: время в пути, время на строительство ловушки и перекрытий. Он даже вычислил по средней скорости зомби время, необходимое большинству из них, чтобы дойти от близлежащих населенных пунктов до ловушки на мосту. Именно поэтому он и был стратегом. Хотя его объем памяти вмещал меньше информации, чем у Алекса, у него лучше всех была развита способность к анализу и выстраиванию сложных алгоритмов. Иногда ему не хватало каких-то данных, и тогда Доктор обращался к Алексу, но чаще всего ему требовалась способность Лизы предугадывать действия других субъектов. Вот и сейчас он внимательно посмотрел на нее, словно хотел по ее позе и выражению лица понять, как ей вообще пришло в голову, что зомби могут разбежаться, несмотря на то, что план идеален.

– А какие у тебя предложения? – спросил Доктор

– Надо выделить только один выход – сказала Лиза, – по грейдеру через Мещеринский переезд. С той стороны много домов, каких-то непонятных строений, тропинок, река. Нужно создать ситуацию, чтобы они выбрали самый привлекательный вариант.

– Есть еще мост через реку. В самом Мещерино, – заметил Алекс.

Доктор тоже это заметил. Мост на деревенской дороге был не идеален, потому что его было сложнее блокировать, но он действительно был привлекательнее для мещеринской нежити, чем дальний Урусовский мост, со всех сторон заросший кустарником и березняком.

– Так какой план, док? – спросил Али. Давид задумался.

– Алекс, какова вероятность закрыть ловушку на грейдере?

– В конусе запаха пять населенных пунктов, общая площадь покрытия 9,3 квадратных километра, эффективность поражения 78—85%.

– Мы можем поставить плотину на реке Плавице, чтобы устроить разлив. Так мы изолируем Третье Ивановское и Губаревку от Первого Ивановского, Второго Ивановского и Васильевского. У них останется один выход – через Мещеринский мост, – предложил Макс.

– В этих Второсидоровских давно никого нет, – поняв, что он запутался в однообразной местной топонимике, Алекс вдогонку послал по блютусу спутниковое фото пепелищ, которые на самом деле имел в виду. – Мы же их тогда сожгли случайно.

– Неважно, рисковать нельзя, – буркнула Лиза. По способности к вытеснению неприятных воспоминаний ее модель тоже сильно опережала остальные.

Доктор продумал предложение и еще несколько уточняющих деталей. Он уже понял, что новый вариант более надежен, но все-таки принять решение надо было по правилам.

– Проголосуем? – предложил Доктор. – Кто за план А? – и сам же остался сидеть с опущенной рукой. – Кто за план Б? Единогласно. Есть только одна проблема.

– Какая? – спросила Лиза

– Мы испортим дорогу.

Дорога – это важно. По дорогам ходят люди.

– Ничего, станет теплее – дорога просохнет, – отмахнулся Али.

***

Когда человечество поразил агрессивный вирус зомби, ученые в срочном порядке доработали программу кибернетического разума. Эта история в подробностях хранится в памяти каждого киборга. Кроме того, если нужно узнать дополнительные детали и свидетельства очевидцев, можно обратиться к электронным библиотекам, скачанной википедии, базам данных или переписке, оставшейся в свободном доступе.

Кое-где еще сохранились спутниковые передатчики и радио-ретрансляторы, но глобальная наземная сеть интернета перестала функционировать. Уцелевшие люди были срочно эвакуированы, в первую очередь из больших городов, где вирус распространялся с катастрофической скоростью. Они нашли укрытие на автономных платформах, построенных посреди океана, или в защищенных крепостях, спешно возведенных в местах, труднодоступных для атаки зомби. В это время была запущена вторая стадия проекта – активация боевых киборгов, призванных очистить землю от зараженных.

Как только началось строительство убежищ, сразу стало понятно, что люди будут чувствовать себя как в осаде, пока алчущие плоти зомби ищут способ добраться до живого мяса. Нужно было нанести превентивный удар. Однако отправлять отряды солдат, даже прекрасно обученных, было недальновидно. Люди менее выносливы, чем зомби, к тому существовала большая опасность, что они сами станут жертвами вируса.

В этом отношении у кибернетического организма были неоспоримые преимущества. Андроиды были продуктом биоинженерии, и на них не воздействовали человеческие вирусы. Зомби просто ломали о них зубы. Киборги не знали усталости и голода, их системы подзаряжались от нескольких ресурсов: встроенных солнечных батарей, аккумуляторов кинетический энергии и наиболее эффективно – от обычного дизельного генератора, которых полным-полно осталось в брошенных людьми населенных пунктах.

Главной особенностью киборгов была их полная автономность, обусловленная возможностью самообучения и совершенствования искусственного мозга. Всего было разработано четыре модели киберразума. Базовая модель типа А – компьютерный интеллект с ограниченной картой памяти, аналитической системой и нейроэлектронными схемами, способными передавать сигналы от окружающего мира в процессор, обрабатывать их и выдавать соответствующие реакции.

Эта модель давно разрабатывалась кибернетиками в качестве обслуживающего андроида в обычном человеческом социуме. Особое внимание было уделено экспрессии лица, многократно протестированной, чтобы избежать эффекта «зловещей долины» Масахиро Мори. Чтобы придать синтетическому лицу симпатичные и в чем-то комичные черты, были задействованы лучшие художники, биоинженеры и мастера по спецэффектам. Киборг-ассистент создавался широко автономным, способным накапливать новую информацию и улучшать собственные навыки. Данные, поступающие из внешнего мира, он распознавал и обрабатывал обычным для искусственного интеллекта образом – с помощью поиска соответствий в уже существующей базе образов. На основе анализа этой информации киборг принимал решение также путем перебора оптимальных вариантов. Чтобы процессы познания и созидания протекали динамично, мозг киборга был дополнен хоть и упрощенной, но эффективной нервной системой. Она позволяла фиксировать правильный результат и впоследствии воспроизводить его (или похожие) уже намного быстрее, если говорить человеческим языком – инстинктивно. Кроме того, для быстроты реагирования многие образы в изначальной базе были систематизированы по принципу предпочтительности: например, распознавание человеческих лиц осуществлялось быстрее, чем анализ окружающего пейзажа или интерьера.

Конечно, создатели андроидов, помощников человека, отдавали себе отчет в том, что до человека искусственному разуму очень далеко. Реакция у киборга все равно будет замедленная и не всегда адекватная, обучение и расширение базы данных, скорее всего, окажутся успешными всего в какой-то одной области деятельности, а не постижении мира в целом. Что в общем и неплохо. Потому что ограниченная нервно-мозговая деятельность делала киборга пассивным и предсказуемым.

В обычном мире киборгов можно было бы запрограммировать и впоследствии натаскать на высококлассных профессионалов и узких специалистов. После мировой катастрофы, заполонившей планету агрессивными прожорливыми монстрами, киборги идеально подошли на роль эффективных убийц.

Тип А, модифицированный для большей мощности и выносливости корпуса, стал основой армии боевых киборгов. Его самый распространенный начальный вариант получил имя Макс, легко произносимое в большинстве мировых языков. Макс был рабочей единицей, эффективной и исполнительной, но способной принимать собственные решения в спорных ситуациях. Аналогичный процессор и физические характеристики достались и второму варианту типа А, разработанному в целях политкорректности. Эта модель имела легко узнаваемые черты лица, характерные для самого распространенного этнического типа в том ареале, где предстояло работать команде. В регионах же, заселенных европеоидами, тип А-прим имитировал одно из преобладающих национальных меньшинств.

Комплектация боевого отряда была продумана исходя из двух задач. Во-первых, киборги должны были заниматься уничтожением зомби. Но была и вторая функция: им предписывалось спасать выживших людей и помогать им переправиться в безопасное место. Различия в фенотипе базовых моделей имели целью сделать их более разнообразными и человечными, чтобы расположить к себе различные слои населения.

Очевидно, что решать обе эти задачи в течение продолжительного времени было бы невозможно только усилиями киборгов типа А. Они отличались ограниченной самостоятельностью и, несмотря на способность обучаться, все равно нуждались в организации и наставлении.

Таким образом, были созданы типы K и W – «стратег» и «эксперт». Первый обладал повышенной способностью к анализу данных и принятию решений, у второго основная часть энергетического ресурса была направлена на обслуживание мощной памяти. Специализация отразилась и во внешнем виде киборгов. Тип W был меньше и легче, чем остальные киборги, чтобы не отнимать энергию у процессоров, а тип К получил более резкие черты и седые волосы – отвечая тем самым биологическому инстинкту людей искать в любой группе лидера.

Естественно, огромный вклад в формирование боевого отряда киборгов внесли когнитивные психологи. Именно они решили, что для наилучшей синергии самого отряда и облегчения контакта киборгов с людьми в группе необходима женская модель. Разработка типа E стала настоящим прорывом нейрокибернетиков. Фактически им удалось создать искусственные аналоги зеркальных нейронов: импульсные схемы, отвечающие за эмпатию. Киборги Е показали хорошие результаты на тестировании. Они мгновенно распознавали настроение оппонента (грусть, радость, гнев) не только по выражению лица, но и по кинезике. Они различали интонации голоса, быстро начинали идентифицировать людей, выделяли ключевые черты их характера, в соответствии с этим подстраивали стиль общения. Конечно, они не выдавали и небольшой доли богатства эмоциональных реакций человека, но в данном случае этого и не требовалось. Изначально тип Е был задуман, чтобы решать совершенно другую проблему.

Зеркальные квазинейроны обеспечили киборгам свойство, которое психологи в применении к живым организмам называют «теорией ума»: тип Е мог воспринимать антогонистов (в данном случае зомби) как носителей собственной свободной воли. Боевая группа должна была воспринимать зомби не как ходячие объекты, которых надо было механически уничтожать, а как субъектов, обладающих индивидуальной мотивацией. А значит, успех охоты на зомби зависел от умения предсказывать их действия, чтобы не загнать самих себя в непредвиденную ловушку. И в этом Лиза и ее многочисленные сестры не знали себе равных.

Но и побочный эффект «теории ума» – повышенная способность к эмпатии – оказался очень кстати. Тип Е могла выступать в качестве первичного переговорщика со встреченными людьми. Она сразу могла распознать агрессию, страх, неуверенность и правильно среагировать, задав модель поведения остальным членам отряда.

Была у модели Е и проблема, о которой психологи предупреждали биоинженеров еще на стадии разработки. Во время тестирования тип Е показала меньшую стабильность в поведении, чем базовые киборги. Временами ее эмпатические импульсы опережали скорость обработки реальной информации, а «теория ума», призванная учитывать свободу воли окружающих субъектов, могла обращаться на собственное поведение киборга, ввергая его в нескончаемый цикл бесплодной рефлексии. Однако программисты встроили в алгоритм простой ограничитель. Когда бесконечные вложенные циклы выполнялись дольше определенного времени, Лиза говорила себе: «Тьфу, чушь какая-то. Вернись к реальной жизни». Психологи нашли, что с такой заплаткой поведенческая программа никогда не выйдет за пределы нормы.

Кроме того, в базовой прошивке всех моделей были заложены априорные человеческие отношения: женщина признает авторитет мужчин и особенно мужчины-лидера, заботится о биологическом и бытовом комфорте всей группы, в то время как мужские модели защищают тип Е и, в свою очередь, создают ей комфортную психологическую атмосферу.

И, наконец, было решено, что пять – оптимальная численность боевого отряда. Ходили слухи, что в самом начале при распределении ролей в боевой группе и адаптации ее к местным особенностям кто-то из разработчиков чересчур вдохновился героями сериала Criminal Minds и его спин-оффов. Тогда предполагалось, что в группе будет шесть, а то и восемь участников. Но поняв на примере того же сериала, что такая конфигурация нестабильна – и, в особенности, что второму киборгу типа Е категорически не в чем проявить себя – разработчики, скрепя сердце, вернулись от поверхностных культурных аналогий к здравому смыслу. Число «пять» имело важное преимущество: кроме распределения ролей в соответствии с основными законами социума и эффективного выполнения миссии во враждебной среде, киборги были запрограммированы следовать демократическим принципам равенства.

Ни мощный интеллект, ни статус лидера группы не давал никому возможности навязывать другим свою волю. Все спорные вопросы должны были решаться голосованием.

Глава вторая

Отряд выступил из лагеря ровно с хвостом коричневой собакой BWV 515 и прибыл на место в малое оранжевое облако BWV 892.

В процессоре каждого киборга были встроены часы с вечным календарем, нуждающимся в корректировке только 28 февраля 2100 года. Показания времени (в аналоговом или цифровом режиме) ненавязчиво всплывали где-то в углу периферийного зрения, но спустя некоторое время члены отряда поняли, что им крайне неудобно пользоваться этой системой времяисчисления.

Классический круглый циферблат, о котором киборги много читали и который тщательно анализировали, казался им бессмысленным в силу своей статичности. Линейное построение для продумывания операций и планирования событий на несколько дней было куда разумнее, но киборгам приходилось делать усилие, чтобы манипулировать этой странной условной системой с часами, минутами и секундами, которые только так назывались, но не несли ровно никакого содержания: как отметить, какой момент является началом дела, и какой его завершением? Киборги воспринимали время непрерывно и не видели необходимости в маркировке случайных отрезков регулярно повторяющимися цифрами. Планирование операции по секундомеру вызывало определенные трудности и, проголосовав, члены отряда решили, что следование этой системе не сделает их более человечными.

Киборги имели свое чувство времени, состоящее из соединения разных ощущений: цвета, формы и звука. Вместо того, чтобы запоминать какое-то условное время, скажем, «пять минут второго», киборг сразу видел фигуру, похожую на толстый отросток грушевидного тела, по которому струится свет от темного к светлому, и синтезировал звуки, каждый из которых характерен только для своего мгновения. Лиза первая придумала, как сопоставить эти смутные визуально-звуковые фантомы со стандартными образами и оттенками, хранящимися в базе памяти киборгов.

А так как интеллект киборгов был запрограммирован одинаково, им даже не приходилось что-то придумывать: говоря «яблоко», каждый киборг представлял себе один и тот же образец яблока, при слове «синий» – идентично окрашивал его в синий цвет.

Что же касается музыки, то они ее просто не понимали. Стандартную мелодию каждого мгновения подобрал Алекс, методом ассоциативного анализа выбрав из своей огромной медиатеки сочинения Баха по каталогу Bach-Werke-Verzeichnis.