Текст книги "Очаровательная сумасбродка"

Эллисон Чейз
Очаровательная сумасбродка

Глава 1

Виндзор, Англия

Весна 1839 года

От резкого толчка Холли Сазерленд лязгнула зубами и резко пробудилась от убаюкивающей дремоты. Глаза Холли широко распахнулись, когда она увидела высокие каменные стены и открытые ворота; через мгновение одноконный экипаж, в котором она путешествовала в ночи, остановился на покрытой брусчаткой дороге.

Карета чуть накренилась, когда лакей соскочил с запяток, но Холли распахнула дверь, прежде чем он успел помочь ей.

– Мы на месте? – выглянув наружу, крикнула Холли, которой не терпелось поскорее выбраться из темного тесного экипажа и, конечно же, узнать, что ее ожидает.

– Да, мисс. Прошу вас, подождите, пока я опущу ступеньки. – Роджер, высокий парень с копной темных курчавых волос и красивыми чертами лица, какие часто бывают у молодых лакеев, опустил подножку и предложил ей руку.

Однако зрелище, открывшееся глазам Холли, заставило ее отшатнуться назад. Утренний туман окутывал мрачное двухэтажное здание с несколькими закрытыми двустворчатыми дверьми, над которыми рядком протянулись окна с грязными стеклами, с трудом отражающими первые отблески восхода. Вокруг царил спертый дух заброшенности, все открывшееся взору скорее напоминало тюрьму.

А вдруг это и есть тюрьма? Что, если королева послала за ней, потому что узник этого жилища сбежал, и задача Холли – найти его? Этот негодяй вполне мог оказаться каким-нибудь глупцом, который безрассудно угрожал двадцатилетней монархине Англии. Ее величество два года назад взошла на трон, и за это время ее жизни угрожали уже несколько раз…

Это должно было бы пугать Холли, но она, напротив, испытывала удивительное возбуждение. Кое-что тяжелое в ридикюле, висевшем у нее на запястье, придавало ей уверенности, отчего ее подбородок вызывающе вздернулся вверх. Вот только сможет ли она взвести курок многозарядного револьвера, который привезла с собой для самообороны?

Вполне возможно – если ей придется встать на защиту королевы, самой себя или какого-нибудь случайного зеваки. А уж если она зажмет револьвер в двух руках, покрепче встанет на обе ноги, то уж никак не промахнется.

Ворота у нее за спиной заскрипели, а затем лязгнули – это двое стражников захлопнули их. От резкого звука Холли невольно заспешила вперед и, оглядываясь назад через плечо, на ходу спросила у лакея:

– Куда же теперь идти? И как нам попасть в дом? – Казалось, все двери крепко заперты.

– Мы находимся в виндзорских конюшнях, мисс, – отозвался тот. – Это конюшни ее величества. И вам совсем не сюда, мисс. Это всего лишь каретный двор.

Холли неуверенно остановилась возле дверей: ее охватывало разочарование, от которого возбуждение стало быстро таять. Конечно, конюшни – это не так волнующе, как тюрьма, хотя, возможно, Виктория просто хочет подарить ей резвого скакуна, на котором она сможет преследовать намеченную жертву.

Подняв голову, она сквозь туман разглядела Круглую башню Виндзорского замка, возвышавшегося над местностью, как монарх – на своем троне. Холли оглядела стоявшее перед ней обветшалое здание.

– Эти конюшни далеко не так ухожены, как могли бы быть, ведь они принадлежат английской королеве, – заметила она.

– Уже разработан план строительства новых конюшен, которое начнется в этом году, – устало пояснил лакей. – А теперь будьте любезны следовать за мной, мисс.

– Ее величество встретит меня здесь?

Само собой, лакей ничего не ответил. Он и без того слишком долго терпел ее расспросы. Не его дело снабжать леди информацией – он попросту должен доставить ее в нужное место.

– Прошу вас, мисс, следуйте за мной, – повторил лакей.

Они направились вперед по лабиринту замковых дворов, конюшен и флигелей. Мерная поступь Роджера заставляла Холли стискивать зубы и воздерживаться от просьбы ускорить шаг. Вскоре она услышала голоса, а вместе с ними – какое-то позвякивание и лязг. Зашуршали метлы – это работники взялись за свои утренние дела. Завернув за угол, Холли оказалась в еще одном огороженном месте, где группа работников сновала взад-вперед с ведрами, метлами, граблями и какими-то инструментами в руках. Похоже, они наконец-то добрались до центра конюшен. Лакей остановился у тяжелой с виду двери, пошарил у себя в кармане и вытащил оттуда связку ключей.

Холли с удивлением вошла в уютную комнату, в которой стояли выцветший, но, похоже, удобный диван и маленький дубовый стол со стульями; в небольшом кирпичном камине весело потрескивал огонь. Да, это уединенное убежище было, пожалуй, неказистым, а изношенную мебель уже нельзя было оставлять в гостиной, но для охотничьих вечеров, которые устраивала тут королева, место было вполне подходящим.

– Это личный салон ее величества, мисс, – объяснил Роджер, подтверждая догадки Холли. – Устраивайтесь поудобнее. – С этими словами он повернулся и вышел, оставив ее одну. Холли оставалось только сдержать свое нетерпение и ждать.

Конечно, ясности пока никакой. Но еще более непонятной была записка, которую всего несколько часов назад тот же Роджер привез в большой книжный магазин «Найтсбридж», принадлежавший Холли и ее сестрам.

«Моя дорогая Холли,

Мне нужна ты и только ты. Ты должна немедленно приехать ко мне в Виндзор! Никому не говори об этом – разумеется, кроме твоих сестер. Но, пожалуйста, не мешкай!

Твоя В.».

* * *

У Холли едва хватило времени понять смысл записки. Ведь она, как и ее сестра Лорел, а до нее – Айви, находилась на государственной службе. И уже через минуту она засовывала самые необходимые вещи в саквояж, потом наскоро попрощалась с сестрами и поспешила к поджидавшей ее карете. Без каких-либо дальнейших объяснений ее вывезли из Лондона, и карета покатила по освещаемому лунным светом пригороду.

В холле раздался шум шагов. Холли едва успела вскочить с дивана, как дверь широко распахнулась. Миниатюрная женщина, закутанная в роскошный плащ из бархата цвета яркой зелени, проскользнула в комнату. Сбросив с головы капюшон, королева Англии развела руки в стороны.

– Моя дорогая Холли! – воскликнула она. – Слава Богу, ты здесь!

Они бросились друг другу в объятия, и Холли вспомнились милые лица из далекого прошлого, которые окружали ее в детские годы.

Здесь перед ней стояла единственная подруга ее самой и ее сестер. Только с ней они смогли сойтись, когда жили в уединении загородного поместья дяди Эдварда, который их воспитывал, и наоборот. Предполагаемой наследнице короны, маленькой Виктории, почти не разрешали общаться с кем-то, кроме матери да Джона Конроя, человека, имевшего свои виды на трон, который впоследствии должна была занять Виктория. По настоянию ее матери для сестер Сазерленд было сделано исключение. Девочек терпели против воли Джона Конроя лишь благодаря военным связям их отца с отцом Виктории, покойным герцогом Кентом.

Прошлое со всеми его детскими тайнами, обещаниями, надеждами и мечтами всколыхнулось в сердце Холли, когда она щека к щеке стояла в обнимку с Викторией. Они все были сиротами – и сестры Сазерленд, и их любимая, одинокая, маленькая девочка. Но по мере того как росли шансы Виктории занять престол, все меньше оставалось у Холли и ее сестер возможностей оставаться ее подругами.

Теперь она стала их королевой и при желании могла бы открыто признать их дружбу, но не сделала этого из-за одной, очень важной, вещи.

«Мы всегда будем тебе подругами… Скажу больше – твоими тайными слугами, если в этом возникнет необходимость». Холли с сестрами пообещали это маленькой Виктории почти десять лет назад в один чудесный летний день в розовом саду дяди Эдварда. В то время никто из них не мог и предположить, к чему приведет данное когда-то обещание. За последний год Лорел, старшая из сестер, и Айви, близняшка Холли, рисковали жизнью на службе своей королевы, хотя ни одна из них даже не обмолвилась Виктории об опасности, которой они подвергались.

Риск, опасность, страх… Детская клятва, как теперь выяснилось, подразумевала все это, и не только для Айви и Лорел. Вот и для Холли настал черед оставить спокойную повседневную жизнь и пуститься в собственное приключение.

Пугало ли это ее хотя бы чуть-чуть? А как же иначе! Но именно опасность заставляла Холли почувствовать себя как никогда живой, энергичной, нужной…

Руки Виктории опустились. Отступив назад, Холли заглянула в лицо подруге с улыбкой, которую невозможно было скрыть.

– Что мне нужно сделать для тебя? – спросила она.

Виктория скороговоркой перечислила все, что ей было нужно, словно прочитала список покупок в магазине:

– Предотвратить международный скандал. Спасти монархию. Спасти меня.

Глава 2

Виктория нервно постукивала ногой по земле, все еще немного влажной после недавних дождей. Утренний ветерок ерошил темные кудряшки, выглядывающие из-под полей ее шляпки, и она рассеянно сдунула прядь, упавшую на ее лицо.

– Ну а теперь, когда ты хорошо рассмотрела его, скажи мне, что ты о нем думаешь?

Холли помедлила, впрочем, этот вопрос удивил ее не больше, чем внезапное приглашение срочно отправиться в путешествие. «Он», о котором говорила Виктория, фыркал и рыл копытом землю, а затем дугой изогнул шею, всем своим видом выражая нетерпение и желание поскорее избавиться от веревки, которой обвила его голову рука конюха.

Уильям едва доставал Холли до плеча, однако его коренастая фигура свидетельствовала о недюжинной физической силе, достаточной для того, чтобы удержать чистокровного жеребца. И все же ему понадобилось около десяти минут, чтобы вывести того в загон, расположенный позади королевского салона. Даже после того как конюх провел коня по кругу, чтобы тот успокоился, бока жеребца ходили ходуном – верный признак неукрощенной молодой силы. В высоту он достигал уже пятнадцати ладоней*, но должен был вырасти еще на несколько дюймов, прежде чем достигнет зрелости.

Холли во второй раз медленно обошла жеребца, стараясь держаться подальше от его задних копыт. Черные как смоль грива и хвост эффектно контрастировали с гнедой окраской коня, а под длинной челкой на лбу выделялась белая отметина.

– Это ведь конь Эшуортов, не так ли? – спросила Холли.

Королева понимающе улыбнулась.

– Ты узнала звезду у него на лбу, – промолвила она.

– Да, это отличительная отметина всех эшуортских скакунов, – задумчиво кивнула Холли. Даже при одном упоминании этого имени у нее участился пульс, и избавиться от этого ощущения для нее было не легче, чем перестать дышать. Но какое отношение все это имеет к Эшуортам? Она протянула руку к полуночно-черной гриве жеребца. – Ошибиться невозможно – эта отметина очень характерна для их животных.

– Этот конь был мне подарен, – объяснила Виктория. – Самим герцогом Мастерфилдом – до того как на прошлой неделе он уехал из страны. Ты знакома с ним?

– Мне известно лишь, что он – патриарх одной из самых старых и знатных семей Англии, – ответила Холли. – А знакома я только с более молодыми Эшуортами, да и то не слишком близко.

– Но Колин Эшуорт хорошо знает твоего родственника, – заметила королева.

Холли в ответ лишь кивнула, опасаясь, что голосом может выдать внезапное смущение. Вообще-то сестры Сазерленд и не подумали бы поглядывать на таких знатных людей, как Эшуорты, но все переменилось, когда Айви вышла замуж за Саймона де Бурга, маркиза Харроу.

Холли впервые увидела Колина Эшуорта, графа Дрейтона, на свадьбе сестры; в последние месяцы они встречались еще несколько раз. Каждая встреча оставляла ее в замешательстве и запоминалась лишь напряженным молчанием, неловким обменом любезностями и полной уверенностью в том, что этот человек вряд ли даже замечает ее. Но была еще одна встреча – несколько недель назад. Внутри у Холли все замирало при воспоминании о том, как они случайно оказались наедине в будуаре Айви. Граф подвел ее к окну, выходящему в сад, подошел к ней сзади так близко, как не подходил ни разу, и начал шептать ей что-то прямо на ухо. На мгновение колени у Холли подогнулись, потому что было что-то в его позе, его поведении, даже нерешительности, что заставило ее подумать, будто он вдруг стал к ней неравнодушен.

Слегка скривив губы, Холли отогнала от себя эти воспоминания. Граф всего лишь спросил ее о том, известен ли ей сорт самшита, обвивавшего беседку, на что она дала отрицательный ответ.

Виктория совсем не по-королевски хлопнула себя по бедру, а затем подперла рукой талию.

– Ну? И что ты о нем думаешь?

– Граф – очень… вежливый джентльмен. Он может свободно вести беседу на любую тему…

– Да нет, я не о нем! Не о Колине Эшуорте, – пояснила Виктория. – Я имею в виду жеребца.

– О! Да, разумеется! М-м-м… У него отличные пропорции… Блестящая шкура… ясные глаза… он умеренно потеет при движении, запах пота здоровый… у него крепкие мускулы… Волосы за копытами жесткие, походка уверенная… Он высоко поднимает голову и… – Холли указательным и большим пальцами приподняла верхнюю губу жеребца. Тот в ответ попытался прикусить ее руку, и она поспешно отдернула ее. – Зубы у него ровные, хорошего цвета. Я бы сказала, что это отличный конь. Изумительное животное – именно таких жеребцов выращивают Эшуорты.

Уильям, нахмурившись, опустил взлохмаченную голову и посмотрел себе под ноги. Не успела Холли догадаться, чем вызвана столь странная реакция, как Виктория нахмурилась и махнула в воздухе затянутой в перчатку рукой.

– Да-да, в один прекрасный день он обещает стать чемпионом в бегах. Но можно ли о нем сказать, что он – самый необыкновенный, выдающийся конь? Он лучше других в своей породе? Он… – Подойдя к Холли, Виктория погладила морду жеребца. – Появляется ли у тебя чувство благоговейного страха, когда ты стоишь с ним рядом?

– Боюсь, я не понимаю…

Рука Виктории потянулась в ее сторону.

– Я думаю, что нет. И все потому, что это не тот самый жеребец, которого подарил мне герцог Мастерфилд. Этот конь… – Она кивком головы указала на жеребца, – самозванец. Возможно, его подсунули, когда Уильям и остальные конюхи тренировали моих лошадей в Грейт-парке.

Холли украдкой покосилась на высокие каменные стены, окружавшие загон, и вспомнила железные ворота, охраняющие вход в королевские конюшни.

– Неужели это возможно? – спросила она у Уильяма.

Бледное лицо конюха покраснело.

– Если это случилось в парке, мисс, то боюсь, что да, – проговорил он в ответ. – Мы действительно целой толпой выезжали в парк позавчера. Грумы, тренеры, несколько молодых парней… Мы вывезли с собой дюжину лошадей, и некоторые из них были из конюшни Эшуортов. Они все очень похожи – темная шкура с черными гривой и хвостом и знаменитые звезды на лбу, какие есть у всех лошадей Эшуортов. – Он провел большим пальцем по белой отметине между глаз скакуна.

– То есть там царила полная суматоха?

– Да нет, мисс, никакой суматохи, но люди были очень заняты. Дело в том, что одновременно тренируют не всех лошадей. И я предполагаю, что кто-то прячущийся среди деревьев украл жеребца ее величества, когда тот ждал своей очереди на тренировку, и подменил его на другого.

Холли хотела было что-то сказать, но Виктория опередила ее.

– Спасибо, Уильям, – кивнула она. – Этого достаточно.

Конюх поклонился и увел жеребца, а королева с Холли вышли из загона и вернулись в гостиную. Виктория подошла к окну, выходящему на загон, и подбоченилась.

– О, если бы этот человек не был сыном герцога, разве не вышла бы я сразу ему навстречу и не обвинила напрямую в конокрадстве?!

Рот у Холли открылся от изумления.

– Не может быть, чтобы вы подумали, будто…

– Подумала, конечно! – перебила ее Виктория. Отойдя от окна, она сорвала с рук перчатки и принялась постукивать ими по ладони. – Кто лучше других может оценить потенциал жеребца, как не человек, который его вырастил, то есть не герцогский сын? Насколько я понимаю, Колин Эшуорт связан родством с твоей семьей, но я надеюсь, что мое предположение тебя не обидит.

Как и несколько минут назад, в загоне, Холли ощутила волнение при упоминании этого имени. Она изо всех сил старалась держать себя в руках и не выдать собственных переживаний.

– Ваше величество, вам же известно, что вы можете говорить со мной обо всем! – воскликнула Холли.

– Я полагаю, что Колин Эшуорт был против того, чтобы его отец дарил мне жеребца, потому что хотел оставить его себе. Да и кто может обвинить его в этом?! – Королева бросила перчатки на стоявший рядом стол. – Но я не могу обвинить сына пэра в воровстве – пока у меня нет неопровержимых доказательств.

Святой Господь! Тревога свинцовой шалью накрыла плечи Холли, отчего ей безумно захотелось упасть в ближайшее кресло. Как ни мало внимания Колин уделял ей за время их знакомства, он был добрым другом Саймона, да и Айви его ценила и уважала. И вот теперь Холли должна выяснить, не пал ли этот человек ниже последнего бродяги и не превратился ли в конокрада.

– А вы уверены в том, что это преступление вообще было совершено? Вы обращались к властям? – спросила она у королевы.

– К властям?! Ха! Они что-то записывали, кивали, а потом очень осторожно дали понять, что голова у меня забита всякой ерундой. Но я точно знаю, что моего жеребца – того, которого подарил мне герцог Мастерфилд, – ни с кем не сравнить. Не могу объяснить, что именно его отличает, ведь нет какой-то четкой разницы между ними двумя. Видишь ли, я просто чувствую это, но словами объяснить не могу. Ну а поскольку ты прекрасно разбираешься в лошадях, то я уверена в том, что ты найдешь моего жеребца и сразу его узнаешь.

Тревога заставила Холли отступить назад. Когда ее величество призвала к себе Лорел, той пришлось заниматься делом королевского кузена, которого королева подозревала в измене. Когда настала очередь Айви, ей поручили разыскивать электромагнитные камни, которые были украдены из королевских покоев в Букингемском дворце. Но в обоих случаях существование камня и кузена сомнений не вызывало. Их все видели – не только сама Виктория, но и ее слуги, знакомые.

Но этот жеребец! Откуда Холли может знать, что в это самое мгновение старший конюх не ведет жеребца назад в его стойло? Особенно учитывая тот факт, что даже сам Уильям, прекрасно разбирающийся в лошадях, не уверен в том, что жеребца королевы подменили?

Она заговорила, тщательно подбирая слова:

– А что, если… Ну, давайте просто предположим… что я не смогу найти вашего жеребца?

Виктория быстро подошла к ней и схватила за плечи.

– Нет, ты должна найти его! Видишь ли, я не собиралась оставлять его у себя. Я хотела подарить жеребца его королевскому высочеству принцу Фредерику из Пруссии. Принц уже видел жеребца и знает, что получит его сразу после Королевских скачек в Аскоте, то есть через две недели. И если ему приведут не того коня, который был обещан, он сочтет это за оскорбление, насмешку. Не исключен международный скандал! – Королева говорила быстро, взволнованно и слегка задыхаясь, отчего ее лицо покрылось ярким румянцем.

Холли прикоснулась ладонью к ее щеке.

– Разумеется, я вам помогу, – сказала она ласково. – Давайте усядемся поудобнее на диване, и вы мне все расскажете.

Лишь слегка успокоившись, королева подобрала юбки, устроилась на подушках, взяла Холли за руку и крепко сжала ее.

– Король Пруссии неважно себя чувствует, к тому же он стар, так что вступление на престол Фредерика – лишь дело времени. Лорд Мельбурн полагает, что с помощью принца мы можем наладить отношения с Пруссией, потому что если войны с Наполеоном нас чему-то научили, так это осознанию важности добрых и крепких отношений с союзниками.

– Да, конечно. – Холли нахмурилась. – И вы хотите в знак доброй воли преподнести принцу Фредерику этого жеребца.

– Именно так, – кивнула королева. – Принц был здесь на прошлой неделе и выразил восхищение этим жеребцом. Сейчас он путешествует, но знает, что после Аскота жеребец попадет в его руки. Он, кстати, обожает лошадей и скачки.

– Понятно. Но… – Холли погладила руку Виктории, лихорадочно обдумывая, стоит ли ей еще раз высказать свои сомнения. Однако, поскольку информации у нее было не так уж много, она все же решила быть честной со своей монархиней: – Ну а если все же настоящего жеребца найти не удастся…

– Ты должна найти его! – отрезала королева. Выхватив у Холли свою руку, Виктория вскочила с дивана и принялась быстро мерить шагами комнату. – Мое правление было не слишком-то гладким. Некоторые даже обвиняют меня в том, что я совершала ошибки… – Голос королевы затих.

А Холли вспомнила недавние заголовки газет. Чуть раньше этой весной Виктория публично, но ошибочно обвинила одну из своих фрейлин, Флору Гастингс, в том, что та беременна. Леди Флора доказала свою непорочность, но выяснилось, что она тяжело больна, так что поведение королевы стало причиной крупного скандала. Кое-кто обвинял Викторию в том, что она всего лишь испорченный ребенок, который не достоин носить корону.

Холли не верила ни единому из этих обвинений, но она понимала, что королева не может себе позволить оказаться втянутой еще в один скандал. Она встала.

– Большинство англичан обожает вас, – сказала она. – Они понимают, что вы еще молоды, а в вашем окружении столько интриганов.

Виктория заставила ее замолчать, яростно замотав головой.

– Число противников монархии вообще и моего правления, в частности, растет с каждым днем, – промолвила она. – Эти люди уже не перешептываются, а во весь голос твердят о необходимости порушить тысячелетнюю британскую традицию.

Услышав это, Холли почувствовала, что в горле у нее пересохло. Они и раньше говорили о таких вещах, когда Виктория возобновила отношения с семейством Сазерленд и попросила Лорел заняться делом ее кузена. Возможность крушения монархии казалась маловероятной, однако в последние годы все меньше людей верили в божественную силу королевского предназначения. Сначала такое же началось во Франции. Потом – в Америке…

– Холли, эти переговоры с Пруссией дадут мне шанс вернуть веру людей в меня, их восхищение. Если они увидят, что я в состоянии установить прочные связи с могущественным союзником…

– Я понимаю, – кивнула Холли. – И не беспокойтесь. – Она крепко сжала руки подруге. Глаза Виктории широко распахнулись, брови нахмурились – в это мгновение английская королева казалась такой молодой и ранимой; ей явно была нужна дружеская поддержка, хотя Холли сама сильно сомневалась в своей способности выполнить обещание, которое она собиралась дать своей монархине. – Я разыщу вашего жеребца.

Напряжение, исказившее юное лицо Виктории, ослабло.

– Спасибо тебе, мой дорогой друг, – сказала она. – Я знала, что могу на тебя рассчитывать.

Виктория обняла Холли, но пока они стояли, крепко держа друг друга в объятиях, Холли вдруг кое-что пришло в голову. Она отпрянула назад.

– Мы не подумали об одном: о моей маскировке. Лорел, исполняя свою миссию, пользовалась вымышленным именем, а Айви надевала мужские панталоны и выдавала себя за молодого человека. Но Эшуорты меня знают. Как я смогу…

Королева лишь махнула рукой на ее слова.

– Знаешь, я бы с тобой поспорила, – заявила Виктория. – После того как твои сестры вышли замуж, ты стала выходить в свет. Все знают, кто ты такая. Так что ты будешь расследовать дело Колина Эшуорта под своим именем.

– Но… – Холли была не в состоянии придумать ни единого стоящего аргумента «против», однако если раньше она немного сомневалась в том, что сможет выполнить свою миссию, то теперь сомнения одолели ее еще в большей мере. Лорел и Айви доказали, что могут использовать свою маскировку, как щит: притворяясь кем-то другим, они чувствовали себя более уверенными и менее уязвимыми, чего бы не случилось, если бы они действовали открыто.

У Холли такого преимущества не будет. Под угрозой окажутся ее имя, ее репутация – само ее будущее.

Но когда-то давно она дала клятву, так что теперь выбора у нее не было. Она согласно кивнула, и королева удовлетворенно сжала свои руки.

– Ну а теперь тебе понадобится легенда и, конечно же, доверенное лицо…

По мере того как рос энтузиазм королевы, все ощутимее становилась тревога Холли. Как только первоначальный план был разработан, она позволила себе еще раз выразить некоторое сомнение, только на этот раз оно касалось не ее самой, а человека, жизнь которого она, возможно, погубит.

– А в нашей стране… до сих пор вешают конокрадов? – нерешительно спросила Холли.

Виктория надменно приподняла брови.

– Нет, – ответила она. – К моему большому сожалению. Правда, я вообще отрицательно отношусь к смертной казни. Однако если бы у меня была такая возможность, в этом случае я сделала бы исключение.

Холли почувствовала было облегчение, но королева быстро остудила его.

– Обвиняемый наверняка хихикает сейчас где-нибудь в кулачок, в уверенности, что его вероломство удалось на славу, – добавила королева. – Но запомни: такого английская королева простить не сможет. Ему придется заплатить за свое преступление, и цена будет высока.