Текст книги "Очаровательная сумасбродка"

Глава 16

Завтрак заканчивался; группы весело болтающих между собой гостей стали спускаться с террасы в сад, чтобы погулять в тени деревьев. Прохладное утро сменилось погожим днем с чистыми красками и приятным ветерком, который согревало яркое солнце, сияющее на безоблачном небе. В этот редкий даже для конца мая день гости Эшуортов, похоже, твердо вознамерились воспользоваться всеми развлечениями, которые предлагались им хозяевами поместья. Сабрина была вместе с матерью, они наблюдали за сборами отъезжающих и следили за тем, чтобы слуги вовремя спускали вниз багаж и готовили экипажи.

Холли следовало бы испытывать радость. По сути, так оно и было. До утренней прогулки она была уверена, что если Колин и украл Гордость Принца, то он спрятал его в долине. Пустое стойло, которое она там обнаружила, казалось, послужило ответом на ее мольбы и снимало с лорда Дрейтона подозрения.

Но потом последовала просьба Колина, его поцелуй… Направившись к сестрам, которые рука об руку прогуливались по садовой дорожке, она покосилась на подстриженные кустарники. Ее словно жаром обдало, начиная с губ и заканчивая кончиками пальцев на ногах. Но при воспоминании о чудесном поцелуе Колина она ощутила необъяснимую печаль – в точности такую же, как и в прошлую ночь в библиотеке. Казалось, он хочет что-то сказать ей, несмотря на то что вслух Колин уверял ее в обратном.

Может, это игра ее воображения? Вполне возможно, потому что, знала Холли, ей не следует целоваться с мужчиной, которого королева Виктория подозревала в конокрадстве и за которым попросила последить. Так что скорее всего дело не в том, что Колин своим многозначительным молчанием что-то хотел сказать ей, а в необходимости выполнить задание.

Разделившись, сестры окружили ее, и они уже втроем продолжили прогулку.

– Скажи нам, что тебе удалось обнаружить, – шепотом попросила Уиллоу. – Я с утра с ума схожу в ожидании твоих новостей.

– Я ничего не обнаружила, – ответила Холли с торжествующей улыбкой, которая – и Холли прекрасно понимала это – не отражалась в ее глазах. – Думаю, Колин, точнее, лорд Дрейтон невиновен.

Она ожидала, что Уиллоу с радостью согласится с ней, однако сестра удивила ее:

– Почему это ты решила, что отсутствие жеребца в загоне свидетельствует о невиновности Колина?

– Да, – согласилась с ней Айви. – Не пойму, почему у тебя одно каким-то образом связано с другим?

– Но… – Холли опустила плечи и, нахмурившись, устремила взор на дорожку. – Я была абсолютно уверена, что если он украл жеребца, то непременно держит его в долине.

– Да он мог спрятать его где угодно, мест, что ли, мало! – воскликнула Айви. – Нет, ты пойми меня правильно. Я, как и ты, горю желанием снять подозрения с друга моего мужа. Но мы не выполним своего долга перед Викторией, если будет делать выводы, основанные на сомнительных доказательствах. – Не сбавляя шага, Айви повернулась к Холли. – Я уже выполняла задание Виктории и знаю, что говорю.

Холли горестно вздохнула.

– Я теперь уже не так уверена в том, что Гордость Принца не занимает денник в Виндзорских конюшнях, – сказала она. – Догадки Виктории вполне можно объяснить. В конце концов лошадь может один день быть на пике формы, а на другой день выступить неудачно.

– Верно. – Айви свободной рукой поправила наброшенную на плечи шаль. – То, что произошло с леди Сабриной и Принцессой, доказывает, что выступления одной и той же лошади могут быть очень разными. Один и тот же конь мог показаться королеве необыкновенным, когда она впервые его увидела, но потом, когда ее восторг немного поутих, она могла изменить свое мнение.

Холли хотела было рассказать сестрам о камне, найденном в загоне, но потом решила, что это едва ли имеет какое-то отношение к возможному преступлению Колина, а потому с рассказом о странной находке можно и повременить.

– И что же нам делать? – Уиллоу, державшая Холли под руку, опустила свою руку и повернулась к сестрам лицом. – Вернуться в Виндзор и сказать Виктории, что, по нашему мнению, жеребца нигде нет?

– Еще рано, – твердо произнесла Холли. – Есть и другие варианты.

Ее внезапно осенила одна идея, хотя, возможно, это была только догадка, вызванная недавним поцелуем Колина, потому что, кажется, он обладал возможностью сообщать ей свои мысли, прикасаясь к ее губам. Вспоминая о поцелуе, она вдруг ощутила уверенность, что он хотел… точнее, ему даже было нужно что-то сказать ей.

– Мы расспрашивали гостей и шныряли повсюду, словно воровки. Но может, настало время выяснить все с лордом Дрейтоном? – выпалила она. – Посмотрим, что он сам скажет.

– Холли, даже думать о таком не смей! – почти выкрикнула Уиллоу. Она тут же зажала рот рукой, осторожно огляделась по сторонам и проговорила из-под пальцев: – Ты не должна предать доверие Виктории.

Однако Айви спокойно промолвила:

– Думаю, Холли права. Я ни на миг не поверила в то, что Колин или кто-то другой из семьи Эшуортов мог быть виновен в конокрадстве, да еще при этом украл бы жеребца у самой королевы! Мне такое и в голову не приходило! Впрочем, я могла предположить, что кражу совершил кто-нибудь из поклонников верховой езды, кто знал этого жеребца и решил, что должен во что бы то ни стало заполучить его. Но после наших расспросов ни один человек ничем не показал, что он хотя бы слышал о существовании столь выдающегося животного. Скаковой мир узок, тайны такого масштаба редко удается скрывать долго.

Холли согласилась с сестрой, но Уиллоу всплеснула руками.

– Но до того, как вы побежите признаваться в своей неудаче, скажите мне, как можно объяснить, зачем в долине лошадиный загон? Жеребец мог там быть раньше, однако не исключено, что его увезли до того, как ты отправилась утром на прогулку.

– Да этот загон существовал там лет сто, а то и больше. Возможно, его соорудил какой-нибудь древний пастух, который решил, что в этой долине хорошо прятаться во время бури. – Холли пожала плечами. – К тому же никто, кроме Сабрины, понятия не имел о том, что я отправлюсь в это место сегодня утром. Так зачем же было уводить жеребца?

И все же она была не совсем уверена в собственных доводах. Леди Сабрина призналась ей, что сказала брату об их предстоящей верховой прогулке…

– Так, может, леди Сабрина увела жеребца?

– Уиллоу, не говори ерунды! Сабрина Эшуорт – конокрадка?! – Айви усмехнулась, а Уиллоу негодующе посмотрела на нее.

– А может, она сговорилась с лордом Брайсом, – сказала Уиллоу. Нахмурившись, она добавила: – Или с Джеффри. Или они сговорились все трое.

Айви расхохоталась, но Холли прижала палец к губам в знак молчания.

– Тогда у нас тем более есть причина попытаться добиться признания от их старшего брата. Мы толком ничего не узнали, так что настала пора рискнуть. Давайте испытаем судьбу. Вы со мной?

Взгляд Уиллоу стал еще более тревожным.

– Если тебя нельзя разубедить…

– Я тебя поддержу, – убежденно сказала Айви.

– Стало быть, решено! Под предлогом разговора о покупке лошади я постараюсь потолковать с лордом Дрейтоном наедине, чтобы ему было проще. Так что давайте вернемся на террасу.

– Как это – уехал? – Холли пыталась скрыть свое разочарование, но сообщенная Сабриной новость огорчила ее. – Когда уехал? Куда?

– В Кембридж, разумеется. – Леди Сабрина неспешно прошла сквозь двери террасы в гостиную. – А теперь, с твоего позволения, мне надо переодеться из костюма для верховой езды в более приемлемое для дома платье.

– Нет, прошу тебя, подожди минутку… – Холли, спотыкаясь, поспешила за ней и едва не оторвала шлейф собственной амазонки, а поля ее шляпы с пером смялись у нее в кулаке, когда она сорвала шляпу с головы. В комнате находилось не меньше дюжины людей. Холли понизила голос: – Твой брат уехал так неожиданно.

Сабрина, слегка раздражаясь, остановилась.

– Ему принесли письмо, доставленное по почте, – объяснила она. – Какая-то там неприятность у его университетского друга с руководством… с деканом… Кажется, твоя сестра его знает – это Бенджамин Риверс.

Айви и Уиллоу, стоявшие среди гостей, окружавших пианино, резко оглянулись на них, услышав, как Сабрина громко произнесла знакомое им имя. Находившийся по другую сторону инструмента и беседующий с кем-то лорд Брайс прервал разговор и задумчиво посмотрел на Уиллоу.

– Прошу прощения. – Услышав за спиной мужской голос, Холли отошла от дверного прохода. В гостиную вошел лорд Джеффри, и Холли спросила себя, знал ли он или Брайс о том, что их брат уехал из Мастерфилд-Парка. При мысли о внезапном отъезде Колина ей стало как-то не по себе.

– Я хорошо знакома с мистером Риверсом, – сказала она Сабрине. – Твой брат говорил, что у него за неприятность?

– Да нет, это что-то, касающееся университетских дел… я не вдавалась в подробности. Просто ситуация потребовала срочного вмешательства моего брата. – Сабрина продолжила свой путь. Они вышли из гостиной и пересекли центральный холл по пути к лестнице.

– О Господи… А я ведь хотела купить лошадь…

Сабрина пренебрежительно махнула рукой.

– Ты вполне обойдешься без помощи Колина, – заявила она. – Я устрою тебе встречу с нашим тренером, а адвокаты смогут уладить финансовые вопросы. – Она стала подниматься вверх и говорила, оглядываясь через плечо: – Кажется, и твоей сестре тоже пришло письмо. Оно на подносе.

Леди Сабрина поднялась к себе, а Холли с раскрытым ртом осталась внизу. И что теперь?

Колин уехал. Внезапно, даже не попрощавшись. Или его поцелуй и был своеобразным прощанием? Но к чему такая таинственность?

Упав духом, Холли направилась к круглому инкрустированному столику, стоявшему под массивной люстрой в центре холла. На серебряном подносе она увидела письмо, адресованное маркизе Харроу. Узнав знакомый почерк Саймона де Бурга, Холли взяла письмо и направилась в гостиную, чтобы передать послание Айви.

Находиться в гостиной в костюме для верховой езды было неприлично, поэтому Холли хотела увести сестер назад на террасу, где они смогут поболтать, не опасаясь чужих ушей. Но, увидев, как раскраснелись щеки у Айви, Холли передумала и вместо этого увлекла сестер к диванчику, с которого можно было любоваться садом.

– Отличные новости! – воскликнула Айви, быстро пробежав глазами письмо мужа. – Саймон пишет, что Эррол Куинси приехал в Лондон два дня назад и они вместе будут продолжать эксперименты с камнем Виктории. – Айви подняла голову, ее улыбка стала еще шире. – Теперь, когда Саймону придется заботиться о старшем товарище, он не будет так переживать из-за моего отсутствия.

– Но это странно, – заметила Уиллоу. – Разве мистеру Риверсу не нужна поддержка мистера Куинси, если у него возникли какие-то проблемы в университете?

– Но если мистер Риверс в Лондоне, значит…

– Значит… – Айви шумно вздохнула. – Нет, у меня духу не хватает произнести или хотя бы представить, что это может быть правдой. Должно быть, это какая-то ошибка. Может, леди Сабрина что-то не так поняла.

– Нет, мне она показалась абсолютно уверенной. – Встретившись глазами с Айви, Холли пришла к тому же неутешительному выводу: – Колин солгал.

Уиллоу отпустила письмо, ее рука упала.

– И что же нам делать?

Холли встала с дивана.

– Есть только один выход из положения, – сказала она.

Колин остановил Кордельера и оглянулся назад. Козырьком поднеся руку к глазам, чтобы защитить их от стального блеска послеполуденного солнца, которое постепенно шло к закату, он оглядел оставшуюся позади дорогу. Пыльная лента протоптанного лошадиными копытами тракта пропадала из виду за поворотом, а затем вновь открывалась взору примерно в миле от него на пологом склоне холма. Повсюду виднелись соломенные крыши домов, над которыми из труб клубами поднимался дым, а это означало, что рабочий день завершен, люди вернулись в свои жилища и разжигают очаги. Приглядевшись, Колин заметил на расстоянии какое-то движение – кажется, это пыль поднималась с утоптанной земли.

Стоявший позади него жеребец замотал головой, натягивая веревку, которой он был привязан, переступил с ноги на ногу и всем видом показывал, что ему не терпится продолжить путь.

– Да будет тебе, парень, – ласково проговорил Колин. – У нас с тобой одна цель – вернуть тебя домой, где ты и должен жить.

Выехав из Мастерфилд-Парка, Колин сначала направился на восток – на случай если его будут преследовать. Потом, путая следы, он вернулся, забрал жеребца из потайного места, куда привел его до рассвета, и покинул Аскот. Большой дороги он избегал и отдавал предпочтение узеньким тенистым тропам, пока не удалился от Аскота на довольно большое расстояние, где можно было ехать быстрее без опаски. Здесь он будет казаться всего лишь обычным путником, который перевозит молодого коня из одного места в другое – многие мужчины в здешних краях делали это весной, особенно во время сезона скачек. И все же страх того, что его будут преследовать, хоть это и было совершенно невероятно, не оставлял Колина, то и дело холодком пробегал по его шее.

Ближе к Колину на поле, засеянном аккуратными рядами пшеницы, в клубах пыли появилась телега, которую волокла маленькая крепкая лошадка. Взгляд Колина вновь устремился к дороге, и вдруг вдалеке он увидел что-то вроде маленького смерча. Быстро спешившись, Колин взял под уздцы Кордельера и жеребца и повел их в заросли старых деревьев, чтобы скрыться за густой листвой.

Ведя лошадей одной рукой, другой Колин потянулся к своей сумке, привязанной к седлу. Открыв ее, он обхватил пальцами свое единственное средство спасения – тяжелое и холодное, которое так удобно поместилось в его ладони. А потом, притаившись за обильной растительностью, стал ждать в прохладной тени.

Мимо медленно проползла телега, ее колеса жалобно скрипели на дорожных ухабах, а фермер тихо напевал под нос какую-то мелодию. Минуты летели. Кордельер терпеливо замер на месте. Даже жеребец, похоже, был рад остановке и радостно жевал сочные листья, до которых мог дотянуться.

Лишь Колин начал переступать с ноги на ногу, устав ждать того, что, возможно, и не наступит. Он уже начал сомневаться в своей интуиции, которая всю дорогу не давала ему покоя. Когда вся эта история началась, Колин видел заговор в каждом косом взгляде, обман в каждой молодой красавице, которая бродила по его дому.

Без сомнения, он не рожден для хитростей, уловок. Колин скучал по своей простой жизни в Кембридже, ему не хватало его лаборатории и друзей-ученых, опытов, надежды на то, что в один прекрасный день он совершит какое-то потрясающее открытие, которое докажет, что он больше – куда больше, чем просто наследник Таддеуса Эшуорта.

Но в то мгновение, когда Колин уже был готов выйти из своего укрытия, Кордельер навострил уши. Жеребец напрягся и стал принюхиваться. Не дожидаясь, пока молодой конь заржет, Колин накрыл ему нос ладонью, чтобы сдержать любые звуки. Спустя несколько мгновений он услышал отдаленный топот копыт по дороге. Граф затаил дыхание, понимая, что приближающийся всадник мог быть обычным путешественником вроде него, хотя уверенность в том, что это не так, росла в нем. Пригнув голову, он стал сквозь листву вглядываться в дорогу.

Сначала лорд Дрейтон увидел нижнюю часть лошади, бока которой были прикрыты зелеными юбками. Стараясь не выдать себя ни единым шорохом, Колин осторожно приподнял ветку, закрывавшую ему обзор. Он увидел остальную часть ухоженной лошади, на которой сидела стройная всадница в своем модном костюме для верховой езды. Из-под шляпы выбивались огненно-рыжие кудри, а перо на ней трепетало, как маленький флаг.

Мрачно улыбнувшись, Колин положил отцовский пистолет назад в сумку. Кордельер тихо фыркнул, и Колин увидел еще одну лошадь, бегущую по дороге. Граф выпрямился, чтобы получше разглядеть ее в сгущавшихся сумерках. А потом, не веря своим глазам, тихо выругался.

«Нельзя ехать, не подготовившись. Тебя может подстерегать опасность…»

Прощальные напутствия Уиллоу звучали в ушах Холли даже через три часа после того, как она пустилась в дорогу. Когда она готовилась к отъезду из Мастерфилд-Парка, сестры горячо обсуждали ее план, возражая против поездки все время, пока она шла по конюшне. Они грозили поехать следом за ней в карете, но Холли знала, что сестры этого не сделают. Айви не рискнет отправиться в долгий путь, когда ее будет постоянно подбрасывать на ухабах. А Уиллоу не оставит ее одну с Эшуортами.

Но теперь, когда позади были долгие мили пути по извилистой дороге, окруженной просторными полями и дремучими лесами, Холли пожалела о том, что сестер нет рядом. Деревья уже начали отбрасывать густые тени на дорогу, и Холли с растущей тревогой посмотрела на опускающееся к горизонту солнце. Фермеры загоняли с полей на ночлег овец и коров с помощью своих длинных кривых палок. Холли никак не предполагала, что ей придется уехать так далеко.

Мисс Сазерленд думала, что нагонит Колина еще несколько часов назад, но, возможно, она поехала не в том направлении. Холли убедила себя в том, что если он направился не в Кембридж, как утверждал, то путь ему один – в семейное поместье в Девоншире. Она же нашла записи, из которых следовало, что бо́льшая часть породистых лошадей Эшуортов содержится в Бриарвью. Куда же еще отвезти жеребца, если не в это отдаленное, уединенное место?

Но возможно, ее расчеты оказались неверными. Отсюда ей уже не вернуться в Аскот до темноты, и если она немедленно не повернет назад, то ей останется только провести ночь в придорожной гостинице. Так что оставалось надеяться лишь на то, что там ей предложат чистую комнату с хорошим замком на двери.

– Эй, мисс Сазерленд!

Оторопев от неожиданного крика у себя за спиной, Холли остановила Мэрибель, а затем развернула кобылу, потянув уздечку. А когда она увидела лицо окликнувшего ее человека, у нее от изумления распахнулись глаза и широко раскрылся рот.

– Вы всю дорогу ехали следом за мной? – спросила она.

Джеффри Эшуорт подъехал ближе к ней.

– Да, – безразличным тоном ответил он.

От возмущения она начала задыхаться.

– Почему? Откуда вы могли узнать?.. Гостиная… Вы подслушивали?

Несколько мгновений Джеффри молчал, теребя рукой гриву своего коня. А затем, подняв на нее взор, тихо и безучастно кивнул.

– М-да… К вашему сведению, молодой человек, мне не нужен сопровождающий, – проговорила Холли. – Буду вам признательна, если вы немедленно повернете своего коня назад и вернетесь домой.

– Нет! – бросил Джеффри.

Чувствуя, что гнев переполняет ее, Холли заскрежетала зубами и глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

– Лорд Джеффри, в этих местах живут мои добрые друзья. Я решила съездить к ним, и, смею вас заверить, со мной все будет хорошо. Вам необходимо вернуться домой, прежде чем ваши родные начнут беспокоиться, если они уже не забили тревогу.

Мальчик посмотрел вдаль, словно пытался разглядеть какую-то далекую цель.

– Вы едете вовсе не к своим друзьям, мисс Сазерленд, – заявил он. – Вы преследуете моего брата.

– Вы подслушивали у дверей нашей комнаты?!

– То, что я услышал в гостиной, встревожило меня, – сказал Джеффри. – Поэтому я поднялся наверх и подслушал ваш разговор.

– Пожалуй, я расскажу об этом вашей матери…

Джеффри равнодушно пожал плечами.

– А вы скажете ей и о том, что, по вашему мнению, мой брат что-то украл у королевы?

– Святой Господь… – Холли оглядела его с головы до ног и с ног до головы, постепенно осознавая смысл его слов. – Это все похоже на то, что случилось недавно, на скаковом круге, не так ли?

Джеффри удивленно приподнял брови.

– Когда вы ехали рядом с вашим братом, – пояснила Холли. – Вы даже не дрогнули, а ведь оба могли погибнуть. – Она покачала головой, невольно улыбнувшись. – Оба. Я действительно имею в виду то, что говорю: вас недооценивают, не так ли?

Треснула ветка, и голос за деревьями произнес:

– Да, я уж точно недооценил. Я недооценил вас обоих.

Глава 17

– Лорд Дрейтон!

Это восклицание сорвалось с ее уст одновременно со сдержанным приветствием Джеффри:

– Брат.

– Добрый вечер вам обоим, – спокойно сказал Колин. Привязав жеребца к дубу в дюжине ярдов позади себя, Колин вывел Кордельера на дорогу. – Разве не странное совпадение?

Холли, нахмурившись, посмотрела на него, она явно была потрясена. Удивленно улыбнувшись, граф указал на нее кивком головы.

– Вы, наверное, спрашиваете себя, почему я прячусь среди деревьев, мисс Сазерленд? Ответ прост. Я почувствовал, что меня преследуют, и не ошибся.

– Может кто-то из вас объяснить, что здесь происходит, черт возьми? – спросил Джеффри.

Несмотря на то что присутствие младшего брата создавало ему чертовски много проблем, Колин невольно почувствовал гордость за мальчика.

– Вообще-то, юноша, – сказал Колин со смешком, – нет. Но я благодарю тебя за то, что ты доставил мне мисс Сазерленд в целости и сохранности. Меня дрожь охватывает при мысли о том, что могло произойти на дороге.

Колин говорил беспечным тоном, но ему хотелось обнять ее, встряхнуть, убедиться в том, что с ней все в порядке, и в то же время заставить ее поклясться в том, что она больше никогда не совершит подобного безрассудства. Черт, но что же заставляет этих сестер Сазерленд пускаться на столь рискованные предприятия? Сначала Айви переодевалась мужчиной, чтобы посещать университет и заниматься вместе с Саймоном в лаборатории. И вот теперь эта бесстрашная, упрямая женщина преследует его.

Колин запрыгнул на спину Кордельера, словно решил продолжить путь.

– Дама не должна в одиночестве ездить по дорогам.

– Прошу прощения, но я имею право ездить по дороге, как и все остальные. И что вы имели в виду, сказав, что он «доставил» меня? – Лошадь Холли вздрогнула от ее резкого тона. Колин узнал в ней кобылу из эшуортского табуна: Мэрибель Фэнси, послушное, уверенное животное. Проведя рукой по шее лошади, Холли добавила более спокойным тоном: – Я… приехала потому… м-м-м… потому, что мне нужно задать вам очень важный вопрос.

– Могу себе представить. – Усмехнувшись, Колин обратился к брату: – Пора тебе повернуть назад. Если ты поскачешь галопом, то поспеешь в Аскот до наступления темноты.

Джеффри имел смелость поморщиться:

– А как же мисс Сазерленд?

– Теперь она под моей защитой. – Колин предпочел не обращать внимания на негодующее восклицание брата. – У нее есть ко мне вопросы, и я на них отвечу, только не здесь.

– А где же? – Подбородок Холли взлетел вверх, в ее голосе звучали вызов и смятение.

– В Девоне, – ответил он.

– Ты повезешь мисс Сазерленд в Бриарвью?

Колин кивнул.

– Если она согласится, – вымолвил он. – В противном случае вы можете вместе вернуться в Мастерфилд-Парк.

– Не думаю, что это хороший выход из положения, – возразил Джеффри.

– Поверь мне, это так, – настойчиво проговорил Колин. – Мы путешествуем верхом, и в этом нет ничего предосудительного. По пути мы с мисс Сазерленд остановимся в разных комнатах. Не стоит беспокоиться о ее добродетели, Джефф, можешь мне поверить.

Казалось, его слова не убедили Джеффри. Солнце опустилось ниже и почти исчезло за высокими деревьями. Если они помедлят еще с полчаса, будет поздно отсылать мальчика домой, и тогда Джеффри придется поехать с ними в Бриарвью. Этого допустить нельзя.

Отправить мальчика назад смогла Холли.

– Вы можете оказать мне услугу, – сказала она. – Если мне предстоит поехать в Девоншир, то я бы попросила вас убедить моих сестер в том, что со мной все в порядке и что мы увидимся через несколько дней. – Холли посмотрела на лорда Дрейтона, чтобы он подтвердил ее слова. Тот кивнул, а она продолжила: – Вы окажете мне огромную услугу, лорд Джеффри, и я буду очень вам благодарна.

Согласно кивнув, Джеффри спросил:

– Вы объясните мне хотя бы, что случилось, чтобы я не волновался?

Колин хотел было сказать Джеффри, что он будет еще больше волноваться, если не поторопится и не уедет немедленно, однако сдержал себя.

– Если все пойдет хорошо, я объясню позже, когда мы вернемся, – терпеливо проговорил он. – А пока не забывай, что мисс Сазерленд попросила тебя успокоить ее сестер. Она будет тебе очень признательна, если ты за ними присмотришь.

– Об этом можете не тревожиться, – сказал Джеффри. – За леди Харроу и мисс Уиллоу уже присматривает Брайс.

– Кстати, не забывай о том, что есть еще Сабрина, – продолжал Колин. – Она все еще сердится, ей плохо, так что я не хочу, чтобы она оставалась одна.

Холли почувствовала угрызения совести.

– Да, мне не следовало оставлять ее одну. – Она повернулась к Джеффри. – Я вас очень прошу, не допустите того, чтобы она ездила верхом одна или вообще делала что-то в одиночку. Для ее безопасности важно, чтобы кто-то помогал ей, – шепотом добавила она.

Судя по хмурому виду Джеффри, он хотел было что-то возразить, но в конце концов согласно кивнул и развернул своего коня. Но когда он пустил скакуна легкой рысью, Колин окликнул его. Джеффри остановился и вопросительно посмотрел на брата.

– Ты сегодня отлично проявил себя, – тихо проговорил Колин. – И совершил смелый поступок. Я тобой горжусь.

Прежде чем развернуться и пустить коня в галоп, Джеффри широко улыбнулся, его грудь расправилась. Испытывая непонятную тоску в собственной груди, Колин наблюдал за удаляющимся всадником до тех пор, пока Джеффри не исчез за поворотом дороги. Как только стук копыт затих, Колин снова спешился.

– Что вы делаете? – Холли, занервничав, опустила на него глаза, в которых вспыхнула тревога, когда он обошел Мэрибель и взял ее за талию.

– Нам с вами пора поговорить.

Холли попыталась оттолкнуть его.

– Отпустите меня!

– Нет, моя дорогая, вам надо слезть с лошади.

– Не смейте меня так называть! Я никакая вам не дорогая!

Холли охватила паника, и от этого ее голос зазвенел. Лорд Дрейтон снял ее с седла, но, опустив на землю, не отпустил. Несколько мгновений он удерживал ее на месте, чтобы она была там, где ему хотелось, откуда она не могла бы убежать. Скоро они зададут друг другу немало вопросов, на которые придется давать ответы, но сначала…

Когда Колин наклонил к ней голову, все его чувства обострились, его тело нырнуло в море аромата ее кожи и волос, а когда их губы соприкоснулись, он застонал – удовольствие снова обнимать ее причиняло ему почти физическую боль.

Сначала тело Холли оставалось напряженным. Но когда его язык раздвинул ее губы, она прильнула к нему, обвила руками его шею, приоткрыла рот. Желание закипело в нем, забурлило в его чреслах, распахнуло его сердце, и несколько мгновений Колин наслаждался тем, что может прижимать ее к себе, словно она принадлежит его рукам, принадлежит ему. Он пил ее, вдыхал ее и проглатывал ее тихие нежные всхлипывания.

Раздавшееся за деревьями ржание заставило Колина прервать поцелуй, поднять голову и вспомнить, что они – спаси, Господи! – находятся на общественной дороге и, хотя лошади немного скрывают их от посторонних глаз, какой-нибудь всадник может оказаться рядом с ними в любое мгновение или с полей кто-то приметит их.

Да даже Джеффри может почему-нибудь вернуться.

Холли смотрела прямо на него, ее влажные губы чуть приоткрылись, а грудь поднималась и опускалась в такт его учащенному дыханию.

– И что теперь? – спросила она.

В самом деле… Теперь, когда завеса начала медленно приподниматься, чтобы открыть правду, скрывавшуюся за правилами приличия, костюмами и ложью, как им вести себя дальше?

– Полагаю, я могу вам кое-что показать, – сказал Колин. – Потому что я больше не верю в то, что вы можете просто уехать.

Холли слегка поморщилась.

– Вы хотите, чтобы я уехала?

– Нет, черт возьми! Но когда вы увидите то, что я покажу, вы тут же уедете. У вас нет выбора: вы должны досмотреть эту пьесу до конца.

– Пьесу? – недоуменно переспросила Холли.

– О да! – тихо подтвердил он. – В которой каждый из нас играет свою роль, не так ли?

– Да, – беззвучно произнесла Холли. Она опустила глаза, и длинные ресницы отбросили на ее щеки голубоватую тень.

Колин взял ее за подбородок и приподнял его.

– Давайте договоримся ни о чем не судить с уверенностью, пока мы не узнаем все подробности, – предложил он.

Мисс Сазерленд подняла на него взгляд, в котором Колин увидел твердость, давшую ему ответ на все его вопросы.

– Вы достаточно сильны или правда может напугать вас?

– Я не испугаюсь, – без нотки сомнения ответила Холли. На ее лице появилось выражение спокойной уверенности. – В конце концов я не сделала ничего плохого и… могла бы даже помочь вам.

Ее невозмутимость поразила Колина, хотя на его губах появилась улыбка – ироническая, сожалеющая. Колин отпустил ее подбородок и отступил назад, чтобы сдержать искушение вновь обнять ее.

– Да, но в этой пьесе невинность не всегда бывает вознаграждена, а подлость часто остается безнаказанной.

– Одни загадки… – Холли приосанилась. – Почему бы вам не показать мне наконец, что же вы прячете? Хотя должна признаться, я почти уверена, что знаю вашу тайну.

Торжествующий блеск ее глаз, ее тон говорили сами за себя. Колину оставалось надеяться лишь на то, что следующие несколько дней не погасят этот огонь.

– Ждите здесь, – попросил он и направился к деревьям.

Холли прислонилась к боку Мэрибель, когда Колин исчез в зарослях. Она почти не думала о том, куда он ушел и зачем. События неожиданно начали разворачиваться с ошеломляющей быстротой, и она уже не чувствовала большого желания узнать правду: ей оставалось только ждать, наблюдать и узнавать. Мэрибель повернула к Холли голову, чтобы посмотреть на нее одним бархатным карим глазом, и Холли почувствовала, как ей хорошо под надежной защитой ее спины, изгиба мускулистой шеи.

Но не было рядом той стены, которая могла бы защитить ее от чувств к Колину; ничто не могло сдержать дрожь в ее губах, остановить бешено бьющееся сердце, заставить ее забыть о том божественном ощущении, когда его тело прижимается к ее телу, а его губы касаются ее губ…

Треск ветвей оторвал ее от размышлений. Отойдя от Мэрибель, Холли стала всматриваться в тенистые заросли. Сначала она увидела его золотые волосы, четко выделявшиеся на фоне листвы. Лицо у Колина было угрюмым, когда она поднял руку, чтобы убрать мешавшие ему ветки. Тут рядом с его плечом мелькнула звезда – или ей только показалось. Наклонившись чуть вперед, Холли увидела, что это вовсе не звезда, висящая в воздухе, а белая отметина на лбу лошади – отличительная черта всех эшуортских лошадей. Когда раздался очередной треск веток, скакун Колина, Кордельер, запрядал ушами, переступил с ноги на ногу и тихо заржал.

В ответ ему раздалось ржание другого животного. Зеленые ветви расступились в стороны, как театральный занавес, и Холли увидела коня. Намотав веревку, которая была привязана к его сбруе, себе на руку, Колин вывел его на дорогу, а затем обошел вокруг него. Они остановились в нескольких футах от Холли. Их глаза встретились, но лорд Дрейтон не промолвил ни слова. Кордельер фыркнул. Мэрибель шумно выдохнула.