Текст книги "Очаровательная сумасбродка"

– Так почему же, Холли?

То, что он назвал ее по имени, поразило Холли, она вздрогнула, а потом ощутила, как у нее внутри распространяется блаженное тепло. Она часто слышала, как лорд Дрейтон обращается по именам к ее сестрам – Айви, Уиллоу, даже Лорел. Но ее он никогда «Холли» не называл. Не было такого случая, чтобы граф посмотрел на нее и с его уст сорвалось бы ее имя.

Тем более приятно было слышать, как он сделал это в первый раз, и от этого ее пульс участился, а сердце дрогнуло в груди. Внезапно его присутствие наполнило собой всю комнату, весь ее мир; с каждым вздохом в ее легкие проникал его мужской аромат, распаливший в ней неожиданное желание отбросить бокал с хересом в сторону и обвить его шею руками.

– Холли!

Мисс Сазерленд закрыла глаза, чтобы удержаться от искушения, не видеть его.

– Я же сказала вам: я решила, что это вы. Я подумала, что вы пошли следом за мной, и когда он меня схватил, я выкрикнула ваше имя… – Святой Господь, она все больше путается в собственных словах. Какие вопросы он задаст ей дальше? Какие ответы захочет услышать?

– Я и в самом деле пошел за вами, – спокойным, но жестким тоном промолвил лорд Дрейтон. От этого пульс Холли забился еще сильнее.

Граф приподнялся, и его ладони легли на ее талию. Он крепко сжал ее, отчего по ее нутру побежала такая сладкая истома, что ей захотелось снова выкрикнуть его имя и повторять его до бесконечности. Холли зажмурилась.

– Я слышал, как вы бежали по коридору, но потом до меня донеслись голоса, и я понял, что вы не одна, – сказал он.

Глаза Холли широко распахнулись.

– Вы слышали его?

– Да, черт возьми! Я мог бы избавить вас от неприятного инцидента, но мне и в голову не пришло, что мое вмешательство может вам понадобиться.

– Так вы решили, что я отправилась на свидание? – От испуга ее желудок окаменел.

Настала очередь графа виновато опустить голову. Холли приподняла пальцем его подбородок, чувствуя, как жесткие волоски его вечерней щетины закололи ей руку. Ей было не по себе, но она очень хотела успокоить его, сказать, что все в порядке.

– Вы решили, что я спешу на любовное свидание?

Его ноздри затрепетали, глаза вызывающе полыхнули, но потом в них появилась неуверенность.

– Да, – извиняющимся тоном вымолвил он. – Мне очень жаль. Но – да.

– Вы так думаете, потому что я люблю быстро ездить верхом… Потому что я очень быстрая…

Колин крепко сжал ее запястье.

– Черт возьми, нет!

Глава 14

– Я вернулся, – сказал лорд Дрейтон. Это было одновременно признание и просьба. У нее было такое тонкое и теплое запястье, казавшееся таким хрупким в его крупной руке. Колин опустил на него глаза, а потом поднял их, чтобы полюбоваться шелковистой белизной ее руки, кожей, которая была гораздо бледнее и чище, чем его собственная. – Если бы я считал вас такой быстрой, то мне и в голову не пришло бы вернуться, чтобы остановить вас. И мне не захотелось бы спасти вас от чудовищной ошибки.

Ошибки отдаться недостойному грубияну типа Бентли или любому другому человеку на свете.

Любому, но только не ему.

И не стоит думать о том, что именно он никогда ее не получит – никогда, потому что его будущее непредсказуемо.

– Вы вернулись ко мне… – Ее голос превратился в тихий всхлип, который лишил его остатков самообладания – и решительности.

– Да! Видит Бог, да, Холли!

Отпустив ее руку, он сел на диван рядом с ней. А уже через мгновение она оказалась в его объятиях, прильнула к нему, и ее теплый аромат распространился по его рубашке. Сдержанность, которую он копил в себе долгие месяцы, рухнула, как карточный домик, и он оказался незащищенным, уязвимым, сгорающим от желания.

Колин решил, что позволит себе лишь на миг прикоснуться к ее губам, попробовать их на вкус. Но эти губы были такими пухлыми и влажными, а когда кончик его языка слегка надавил на них, они приоткрылись ему навстречу, отчего у него голова пошла кругом. У поцелуя Холли был вкус хереса и сладости с легким привкусом специй, и еще чего-то такого, названия чему придумать он не мог.

До тех пор, пока был в состоянии вообще о чем-либо думать.

Руки Колина заскользили по телу Холли, изучая его сквозь платье, а один-два раза, когда он чуть приподнял ее юбку, чтобы увидеть затянутую в шелковый чулок лодыжку, ему удалось прикоснуться и к ее стройной икре. Кончики его пальцев, подрагивая, пробегали по длинным, элегантным линиям и крепким, изящным изгибам. Он был прав, предполагая, что ее тело хорошо натренировано благодаря верховой езде. Те места, которые у других женщин обычно мягкие и податливые, у Холли оказались твердые и точеные – настоящий шедевр художника, только живой, теплый, невероятно соблазнительный.

Его губы последовали за кончиками пальцев по ее подбородку – и дальше вниз, к шелковистой коже ее горла. Колин приложил полуоткрытые губы к пульсу на ее шее и с наслаждением ощутил, как подрагивает его язык, прикоснувшийся к бьющейся жилке. Когда ее губы изогнулись, а голова томительно откинулась назад, Холли застонала и изогнулась в его руках, чтобы крепче прильнуть к нему. От едва ощутимых движений ее поясницы, прикасающейся к его бедрам, его желание стало еще сильнее, но он усилием воли сдержал себя.

Колин не сомневался: Холли Сазерленд не из тех, кто будет смотреть на такие вещи сквозь пальцы. Она – не опытная любовница, не искушенная, не испорченная светская леди; сейчас она не воображает себя победительницей, не играет в игру «соблазнить графа», победой в которой будет потом хвастаться перед своими подругами.

Лорд Дрейтон готов был поставить на кон часть своей души, что каждый поцелуй, каждое прикосновение имели для нее большое значение, иначе ничего бы здесь не произошло, иначе она не отвечала бы на его поцелуи. Вот почему он должен отпустить ее, прежде чем их свяжет еще одна ниточка, протянувшаяся между их сердцами. Он не станет таким, каким был его отец, который привык играть с невинностью и ничтоже сумняшеся брать то, что ему не принадлежало.

И все же он ее не отпустит. Держа Холли в своих объятиях, Колин так глубоко вдыхал аромат ее кожи и волос, словно хотел запомнить его навсегда. Он осыпал поцелуями каждый дюйм ее тела, шею, плечи, губы, чтобы всегда помнить эти поцелуи, вкус ее кожи.

– Подумать только, я считала, что вы меня не замечаете, – прошептала Холли, отбрасывая назад рыжую прядку, которая выбилась из прически.

Она усмехнулась, произнося эти слова, но в лунном свете Колин разглядел скатившуюся по ее щеке слезу. Эту слезу можно смело сравнить с пулей, направленной в его грудь.

Колин снова придвинулся к ней.

– Прошу прощения за то, что заставил вас так думать, – прошептал он.

А еще ему бы стоило попросить прощения за то, что она, вероятно, снова такое подумает. Он не хотел причинять ей боль. Ему хотелось лишь защитить ее и сохранить здравомыслие.

Но когда она смотрит на него так, как сейчас, ее глаза горят, щеки раскраснелись, а губы увлажнены от его поцелуев, то черт с ним, со здравомыслием, подумал Колин. И с честью, чувством долга, да и вообще с каждым идеалом, со всем, что впитал он с рождения. Колин снова прижался губами к ее губам: это был долгий, глубокий поцелуй, о котором он будет вспоминать всю жизнь.

Это в последний раз, поклялся себе лорд Дрейтон.

Но когда его губы оторвались от ее рта, в нем уже не было той стальной решимости, которая заставила его прервать поцелуй. Да и о какой решимости можно говорить, когда Холли слегка прижимается к нему и ее приоткрытые губы манят его!

Колина остановило эхо шагов, приближающихся к библиотеке.

Холли вздрогнула.

– Вы слышали? – испуганным шепотом спросила она. – Вдруг он вернулся?

Лорду Дрейтону пришлось сделать над собой усилие, чтобы понять, кого она имеет в виду. Все еще не выпустив Холли из своих объятий, он поднял голову и прислушался.

– Это не мужчина, – тихо проговорил он. – Шаги слишком легкие.

– Айви! – прошептала Холли, отталкиваясь от него.

– Холли! – раздался из коридора тихий голос. – Ты где?

Сжав губы, Холли поспешно расправила рукой юбки.

– Откуда она могла узнать?.. – Колин озадаченно прищурился, но сейчас было не время для разговоров. Холли вскочила с дивана.

– Ваш галстук, – прошептала она.

Колин быстро пригладил рукой галстук и поправил узел. За дверью в коридоре показался свет.

– Моя прическа… Она в порядке? – спросила она.

Граф взял ее за руки.

– С вашей прической все хорошо. Просто слушайте, что я говорю.

Приближающиеся шаги затихли. Повернувшись, Колин увидел застывшую в дверях Айви. Она высоко подняла горящую свечу.

– Холли? – удивленно прошептала Айви. Когда свет распространился по библиотеке, она увидела их обоих. – О! – Сестра Холли демонстративно закрыла рот.

Прежде чем ей на ум пришли еще какие-то вопросы, лорд Дрейтон быстро подошел к ней.

– Айви, как хорошо, что вы пришли, – сказал он. – Ваша сестра очень в вас нуждается.

– О? – повторила Айви, только на этот раз с вопросительной интонацией. Она встревоженно посмотрела на сестру через плечо графа. – Холли, что такое? Что-то случилось?

Скрытая в глазах Айви тревога, которая появилась там еще до того, как он заговорил, вызвала живой интерес графа. Стало быть, она не случайно тут появилась. Айви, без сомнения, знала, где найти сестру. Более того, подозревал Колин, Айви было известно, с какой целью та отправилась в эту часть дома.

Стоявшая у него за спиной Холли произнесла:

– Бал стал утомлять меня, поэтому я решила найти тихий уголок, чтобы отдохнуть хотя бы несколько минут. Вот я и отправилась на поиски читальной комнаты герцогини.

Недоуменный взгляд Айви заметался между Холли и лордом Дрейтоном.

– Там был мужчина, – добавила Холли.

Айви испуганно приподняла брови.

– В коридоре, – уточнила Холли, зачем-то указывая рукой на дверь. – Он схватил меня…

– Боже правый! – Бросившись к сестре, Айви поспешно обняла ее. – Он что-то сделал тебе? Кто это был? Колин, вы схватили его? Где он сейчас?

– Прошу тебя, задавай по одному вопросу, – раздался голос Холли откуда-то из оборок на шее Айви.

Прежде чем Айви получила ответы на бо́льшую часть своих вопросов, Колин попросил Айви отвести сестру в отведенную им комнату.

– Там она расскажет вам все подробно, но сначала дайте ей возможность успокоиться, позаботьтесь о ней.

– Да-да, конечно, – согласилась Айви. – Бедная моя девочка! Какой ужас! Какое оскорбление! – Она на мгновение прикрыла глаза. – Чего бы только не дала, чтобы этот негодяй оказался сейчас перед нами…

– Я провожу вас в главный коридор и позабочусь о том, чтобы вы оказались в безопасности, – вымолвил граф. – И Уиллоу я тоже отправлю наверх. А потом поищу матушку, чтобы рассказать ей о том, что произошло.

– Ох, лучше бы вам этого не делать! – воскликнула Холли, всплескивая перед собой руками. – Ваша матушка была так добра к нам, и я бы не хотела, чтобы этот случай заставил ее изменить свое мнение.

– Моя мать не подумает о вас ничего плохого из-за происшествия, в котором не было вашей вины, – заявил лорд Дрейтон.

– Да, но многие люди обязательно подумают, – спокойно ответила Холли. – И им будет все равно, чья в этом вина.

Этого Колин отрицать не мог. Многие молодые женщины были погублены и не из-за такого. Если кто-то видел, как Холли ушла с бала, то непременно задался вопросом «Зачем?» и принялся раздумывать, с кем это она собралась встретиться. И если только кто-то услышит хотя бы какой-то намек на произошедшее, потока сплетен уже не остановить.

Лорду Дрейтону хотелось подойти к Холли, снова обнять ее и заверить в том, что переживать ей не нужно – ни о незнакомце в коридоре, ни о том, что произошло между ними. Но ему хотелось сделать не только это: больше всего граф хотел, чтобы у него была возможность открыто сделать ей предложение.

Впрочем, в этом желании не было ничего нового. Равно как и в сердечной боли, которая появлялась всякий раз, когда он думал о Холли. Как будто кто-то сжимал его сердце.

– Ну как ты можешь быть уверена в том, что этот человек никак не связан с тем, который напал на Лорел в прошлом году? – спросила Айви.

– Не был ли это Анри де Вер? – беззвучно проговорила Уиллоу. – Ты смогла его разглядеть? Он говорил по-французски?

Этот вопрос вызвал у Холли столь живые воспоминания, что она едва не вскрикнула.

– Он назвал меня по-французски «моя дорогая», – сказала она. А потом нахмурилась. – Да, но многие англичане используют это выражение. К тому же он шептал… Я не могу точно вспомнить, был ли в его речи акцент или не было.

Айви села на кровать рядом с ней.

– Холли, повтори нам еще раз, что точно он тебе сказал, – попросила она.

Холли попыталась сосредоточиться, отогнать от себя чудесные видения, то и дело предстающие перед ее внутренним взором, забыть такой мужской запах графа, который все еще исходил от ее кожи. Он назвал ее «Холли», и даже сейчас она слышала, как граф произносит ее имя, – его голос был так нежен, не то что мозоли на его руках, слегка царапавшие ей кожу, когда он ласкал ее, или щетина на его подбородке, прикасавшаяся к… ее груди.

Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, Холли послушно повторила несколько невнятных предложений, которые произнес напавший на нее незнакомец, но в это время в голове у нее легким шелестом звучали те слова, что Колин – да, именно Колин и больше не лорд Дрейтон – говорил ей после происшествия.

У Холли перехватило горло, девушка едва дышала. Однако она не могла забыть о вопросах, которые не давали ей покоя.

– Учитывая то, что незнакомец был одним из гостей, – говорила Айви, – и то, что он был пьян, можно предположить, что на недостойное поведение его толкнул не злой умысел…

Холли сдунула с лица прядь волос.

– Очень сомневаюсь, что завтра утром он вспомнит о том, что произошло в коридоре, – заметила она.

Айви кивнула.

– И все же мы должны быть очень осторожны. Ни одна из нас не должна ходить куда-то в одиночестве, – сказала она.

– Согласна. – Сняв ожерелье, Уиллоу положила его на туалетный столик.

Холли промолчала. Она не могла давать какие-то обещания, разве что заверить сестер, что больше ее врасплох не застанут. Ей нужно продолжать расследование, найти жеребца. А еще – защитить двух сестер, не говоря уже о крохотном племяннике или племяннице, которому ни при каких обстоятельствах не должны причинить вред.

Холли подождала, пока ее сестры задышат в своих постелях ровно и спокойно, а потом закуталась в халат и выскользнула из комнаты. На завтра у нее есть план, и ей понадобится помощь – только не от сестер. Холли беззвучно прокралась по коридору и свернула за угол. Увидев свет под дверью, она испытала большое облегчение. Ее расчет на то, что человек, на которого она надеялась, не спит, оправдался. Холли тихо постучала.

Дверь распахнулась, и она увидела удивленное лицо, моргающие глаза.

– Мисс Сазерленд?

– Леди Сабрина, я могу войти? – Несмотря на то что хозяйка комнаты переоделась из вечернего платья в ночную сорочку и горничная расчесала ее кудри, вид у нее был вовсе не сонный. – Вы уже собирались лечь? – спросила она.

Молодая женщина шире распахнула дверь.

– Я никогда не могу заснуть сразу после бала, – призналась сестра Колина.

Леди Сабрина предложила Холли сесть на стул у окна. Надеясь, что не совершает ошибки, Холли, не тратя зря времени, перешла к делу.

– Мне нужна ваша помощь, – промолвила она. – Утром, едва рассветет, мне понадобится лошадь. Вы можете устроить это?

Сначала леди Сабрина недоуменно смотрела на нее. Но потом откинулась на спинку своего элегантного, обитого ценной материей стула, и на ее губах заиграла лукавая улыбка.

– Это имеет какое-то отношение к моему брату? – спросила она.

Леди Сабрина была не глупа, поэтому Холли сочла за лучшее не лгать ей.

– Я не могу объяснить вам, зачем мне нужна лошадь, – сказала Холли. – Могу только заверить, что это очень-очень важно. Я буду перед вами в большом долгу. Вот так.

– Хм! – Леди Сабрина положила ногу на ногу под шелком своего халата. – Я не могла не заметить, что вы сегодня сбежали с бала.

– Вы ошибаетесь, – ответила Холли, пожимая плечами. – Никуда я не исчезала. Просто устала от шума и духоты.

– И куда же вы пошли?

– В библиотеку. Правда, я забрела туда случайно – видите ли, я не привыкла к таким огромным домам.

Ее собеседница постучала наманикюренными пальчиками по резному подлокотнику стула.

– А вам известно, что сразу после этого из бального зала исчез и мой брат?

Холли едва не застонала от нетерпения. Ей казалось, что между ней и Сабриной установились неплохие отношения, но выясняется, что это не более чем иллюзия. Холли стало казаться, что члены этой семьи – все до одного – получают удовольствие, играя с чувствами других людей, при этом они сами не в состоянии хотя бы на несколько мгновений испытать хоть какое-то чувство.

– Полагаю, ваш брат мог уйти, – спокойно проговорила она, – для того, чтобы присоединиться к тем, кто играл в вист в другой комнате.

– Ну да, такое возможно, только я заглянула туда, где играют в вист, – сказала леди Сабрина. – И моего брата там не было.

Холли поднялась с места.

– Прошу прощения за то, что побеспокоила вас, леди Сабрина, – промолвила она. – И доброй вам ночи.

– О нет, садись! И называй меня на ты и просто Сабриной. Нам ни к чему эти официальные обращения, особенно учитывая, что ты пробралась ко мне в комнату посреди ночи с просьбой оказать тебе услугу.

– Я вовсе не пробиралась, – возразила Холли. – Я…

– Прошу тебя, сядь, – более приветливым тоном проговорила сестра Колина, в голосе которой неожиданно погасла насмешка. – Утром ты получишь лошадь.

Холли уселась на свой стул.

– Спасибо.

– Не за что. – Сабрина снова побарабанила пальцами, на ее губах опять зажглась улыбка. – Знаешь, ты ему нравишься.

Холли залилась краской.

– Прошу прощения?

– Да ладно тебе, будет притворяться. Колин восхищается тобой, можешь мне поверить. – Положив ладони на подлокотники, она наклонилась вперед. – Вечером вы были вместе?

Пока Холли раздумывала над ответом, чувствуя, что ее щеки прямо-таки пылают от смущения, Сабрина махнула рукой и откинулась на спинку стула.

– Не бери в голову, – улыбнулась она. – Меня это не касается, да и вообще нехорошо с моей стороны поддразнивать тебя. Но все же я бы посоветовала тебе не слишком втягиваться в это… В общем, не влюбляться в него. Насколько я понимаю, ты ему действительно нравишься. Но это не означает… – Похоже, Сабрина была готова нахмуриться, и от этого черты ее лица исказились. – Никто из нашего семейства не способен на нежные чувства. Это не в нашей натуре.

– А мне показалось, что твоя мать не такая, – заметила Холли.

Сабрина печально улыбнулась:

– Это сейчас мама расправила крылья, притворяясь, что она тут всем заправляет. Но скоро мой отец…

Молодая женщина не промолвила больше ни слова, но при упоминании герцога по спине Холли пробежал холодок. Она вспомнила о синяке на руке герцогини. Наклонившись вперед, Холли положила ладонь на колено Сабрины.

– Миледи… – начала она.

– Я же сказала тебе, чтобы ты называла меня Сабриной. И не обращай на меня внимания. Тебе нужна лошадь, и я тебе ее дам. Но тебе придется заплатить за это.

Холли обхватила себя руками.

– Назови только цену, – сказала она.

– Мне нужен честный и искренний ответ на один вопрос.

Холли взмахнула рукой в знак согласия, и в глазах Сабрины вспыхнул торжествующий огонек.

– Эта тайная поездка куда-то ранним утром имеет отношение к моему брату?

Холли вздохнула.

– Да, – призналась она.

К ее удивлению, Сабрина ничуть не удивилась и не стала насмехаться над ней.

– Спасибо за то, что сказала правду. Итак, ты была очень добра ко мне на демонстрации лошадей, помогла мне, так что я готова ответить тебе добром на добро.

Что-то в ее голосе насторожило Холли. Она неожиданно для самой себя спросила:

– Почему ты не любишь своего брата?

Ее вопрос вызвал у Сабрины смех.

– Неужели? Понятия не имею. Насколько мне известно, так ведут себя все сестры и братья.

– Нет, Сабрина, это не так, – покачала головой Холли.

– Нет? – Сабрина тряхнула головой, отчего распущенные кудряшки заплясали у нее по спине. – Но так всегда себя ведут все Эшуорты.

Холли охватила печаль. Эта семья настолько странная, что все они даже не понимают, насколько не похожи. Она подумала о своей семье, о тех маленьких размолвках, которые были у нее с сестрами, и о том, как быстро они прощали друг друга, всегда друг друга поддерживали…

– Мне очень жаль тебя, – прошептала она, но Сабрина, кажется, ее не слышала.