Текст книги "Ошеломленный"

В отчаянии я наклоняюсь, беру ее лицо в ладони и притягиваю ее к своим губам. Ее вкус, ее запах, долгожданное ощущение близости к ней – единственное, что имеет значение в этом мире. Я целую ее, умоляя ее принять меня обратно. Вспомнить меня. Простить меня.

Но она не двигается.

Ее губы остаются сжатыми.

Она не касается меня.

Ее сердце – закрытая клетка, в которую мне не попасть.

Я слегка отстраняюсь. Наше дыхание смешивается. Я смотрю в ее холодные, наполненные слезами глаза.

– Фрея, пожалуйста, прости меня. Ты должна знать, как мне жаль, – отчаянно умоляю я.

Она медленно моргает, и слезы предательски начинают катиться по ее щекам.

– Это уже неважно, Мак. Пути назад нет. Ты уничтожил нас.

– Неправда! – кричу я хриплым от боли голосом.

Я заключаю ее в объятия и крепко прижимаю к себе. Нет ничего совершеннее, чем ее мягкость в моих руках. Это судьба. Это трагедия. Это любовь.

– Я не уничтожил нас, Фрея. Не говори так.

– Я отпустила тебя, Мак, – холодно говорит она лишенным всяких эмоций голосом.

– Это бред, – с отвращением рычу я. – Ты не могла меня отпустить. То, что было между нами, было слишком особенным. Ты моя, а я – твой. Я никогда не откажусь от нас.

С трясущимся подбородком она произносит слова, которые я никогда не ожидал услышать.

– Я переспала с другим человеком.

После этого сокрушительного удара она выбирается из моих объятий и уходит прочь, оставляя меня с разбитым вдребезги сердцем.

– Мне вообще не надо было уезжать в Шотландию, – стону я, опустив голову на руки и опираясь локтями на липкую барную стойку в пабе. Я пристально смотрю в стакан с виски перед собой и добавляю: – Я совершил ошибку, когда решил перевестись в другой клуб. Даже мой дедушка это понимал. Если бы у меня была машина времени, я бы прямо сейчас вернулся обратно и никогда не переступал порог офиса слизняка Сантино. – Я поднимаю свой стакан, делаю маленький глоток и ненадолго оставляю обжигающую жидкость на языке, прежде чем проглотить ее. – И теперь Фрея трахается с кем-то другим.

При мысли о руках другого мужчины на ее теле по моей спине пробегает холодок. От этого образа к горлу подступает тошнота.

Или, может, дело в девятом виски, который я сейчас пью.

Роан тяжело вздыхает и выхватывает стакан из моих рук.

– Ты ведь не думал, что она будет тебя ждать?

Я поворачиваюсь к нему с остекленевшим взглядом.

– На чьей ты вообще стороне?

– На твоей, мужик. Всегда на твоей. – Он смотрит вперед и одним махом выпивает весь мой виски. Вор. – Но после всего, что случилось, ты не можешь ее ни в чем винить.

Я изо всех сил пытаюсь сконцентрироваться на моем друге, но он двоится у меня в глазах. Фрея убежала от меня, словно я – плохая привычка, от которой она пытается избавиться. Это было три часа назад. Все это время мы с Роаном провели в пабе за углом от дома моих родителей.

– Ты правда мне не скажешь, где сейчас Фрея и Элли? – спрашиваю я в восемнадцатый раз.

Даже не взглянув на меня, он качает головой.

– Я дал обещание своей жене, и я не собираюсь начинать первый год нашего брака с невыполненных обещаний, Мак. Вне зависимости от того, как жалко ты выглядишь.

Я издаю стон и взъерошиваю свои волосы, а затем в гневе вскидываю кулаки.

– С моей стороны было очень глупо думать, что я смогу вернуть все обратно, если просто скажу три слова.

Роан косится на меня.

– Ты сказал, что любишь ее? – медленно спрашивает он, словно я могу не услышать его вопрос.

Я поворачиваю голову к нему.

– Да, друг. Я сказал ей это, и ей было наплевать.

Роан удивленно смотрит на меня, переваривая мои слова.

– Я не знал, что ты признался ей в любви.

– Да, сказал, и это ни черта не значило. Она – первая женщина, в которую я влюбился, и она смотрит на меня, словно я грязь под ее ногами. Господи, какой же я дурак.

Я прячу голову в сложенные на барной стойке руки, но Роан рывком выводит меня из оцепенения.

– Почему ты сказал ей, что любишь ее?

Я нахмуриваюсь, пытаясь соединить его половинки в один силуэт.

– Что ты имеешь в виду?

– Почему ты это сказал?

– Потому что я люблю ее! – вскрикиваю я, раздраженный его глупым вопросом. – Господи, какой же ты надоедливый болван. Сходи к лору слух проверить, что ли.

Роан поджимает губы.

– Ты не упомянул ни одной причины, почему любишь ее?

Морщась, я поднимаю на него глаза.

– Нет… Какие причины?

Роан негодующе фыркает и поворачивает меня к себе, из-за чего я чуть не сваливаюсь со стула.

– Ты не можешь вот так разбить девушке сердце и ожидать, что внезапное «я люблю тебя» все моментально исправит. Мужик, надо заставить ее поверить в твои слова.

– Да не хочет она мне верить! – возражаю я, с каждой минутой все сильнее обмякая. – Она меня отпустила. Она трахается с другим мужчиной и всей душой меня ненавидит.

Роан мотает головой.

– Если ты не видишь в глазах этой девушки тоску, когда она смотрит на тебя, то ты совсем ее не знаешь.

Меня пронзает вспышка гнева. Я выпрямляюсь и хватаю его за воротник рубашки.

– Не говори мне, что я не знаю Фрею Кук. Я знаю ее лучше, чем кто-либо в этом чертовом мире. – Я отталкиваю его и задумчиво смотрю перед собой. – Я знаю все ее любимые сериалы, и что она предпочитает индийскую еду китайской, но, если я скажу ей что-нибудь приятное, она всегда закажет нам доставку еды из китайского ресторанчика. Я знаю, что она бы хотела завести еще пару кошек, но слишком боится, что Геркулесу это не понравится. Я знаю, что не могу убить паука у нее на глазах, но в конце концов она все равно захочет, чтобы я это сделал. Я знаю, какой кофе она пьет и что она ненавидит купленные в магазине пледы. Я знаю, что сколько бы она ни говорила, что не любит со мной спорить, в глубине души это помогает ей чувствовать себя живой, и, черт, я совру, если скажу, что для меня это не так. И я знаю, что больше всего в жизни она просто хочет, чтобы ее заметили, хоть она и ведет себя так, будто ей никто не нужен.

Я поворачиваюсь к Роану с дрожащими от накатившего на меня осознания руками.

– Мужик, я заметил ее в ту же секунду, как мы зашли в тот магазин год назад. Знаешь, мне кажется, что я полюбил ее еще в первую нашу встречу.

Роан кивает с грустной улыбкой.

– Именно поэтому тебе нужно еще сильнее сражаться за то, чтобы ее вернуть, дурак. – Он хватает меня за руку и как следует встряхивает. – Хватит жалеть себя и оплакивать свой переезд в Глазго. Возьми себя в руки и покажи ей, что ты любишь ее не потому, что просто по ней скучаешь. Ты любишь ее, потому что она – весь твой мир, и ты готов сделать все, что угодно, чтобы быть с ней.

– Пошел я к черту, – ворчу я, чувствуя, как бешено колотится мое сердце. – Какой же я идиот.

Роан смеется и чуть не падает со своего стула.

– Однако ты всегда мне говорил, что ты обучаемый идиот.

Я согласно киваю и смотрю перед собой, раздумывая, как сильно мне нужно удариться головой об эту барную стойку, чтобы быстро прийти в себя.

Глава 31
Мак

– Я удивлен, что ты не удалил мой номер, когда переехал в Шотландию, – скользкий голос Сантино в трубке заставляет меня содрогнуться. – Чем обязан столь приятному сюрпризу?

Я прочищаю горло. Моя голова все еще раскалывается от ужасного похмелья.

– Роан посоветовал позвонить тебе, чтобы задать пару вопросов насчет моего контракта.

Сантино фыркает по ту сторону провода.

– Неужели?

Я медленно выдыхаю через нос, пытаясь не растерять остатки своего терпения в разговоре с этим уродом.

– Сантино, у меня ужасно болит голова, так что я буду очень признателен, если ты хотя бы на секунду перестанешь играть скользкого типа.

Сантино смеется, словно ему нравится представлять мои страдания.

– Ты хочешь расторгнуть контракт со своим текущим клубом?

Его вопрос меня чертовски удивляет.

– Будет ли «Бетнал Грин» открыт к тому, чтобы рассмотреть возможность выкупа моего текущего контракта для перехода?

– Нет, – со смехом в голосе отвечает Сантино, а потом я слышу шуршание бумаг. – Но когда ты пришел ко мне в офис, я знал, что ты вел себя как полный идиот, который поторопился со своим решением. Поэтому сделка, которую мы заключили с твоим агентом, включала в себя пункт об обратном выкупе.

– Что? – не веря своим ушам, переспрашиваю я.

Пункт об обратном выкупе? Черт, мне стоило тщательнее читать свой контракт, а не полагаться во всем на моего агента.

– Так что именно это значит?

– Это значит, что «Бетнал Грин» может выкупить тебя за фиксированную сумму, когда откроется январское окно перехода, если «Рэнджерс» на это согласится.

– Черт побери, то есть я уже этой зимой смогу снова играть за «Бетнал»?

– Именно это я сейчас и сказал, – подтверждает Сантино деловым тоном. – Я уже поговорил с их командой, и они заинтересованы в том, чтобы отправить тебя обратно, потому что ты оказался дерьмовой инвестицией.

– Господи, они правда на это согласятся? Захочет ли «Бетнал Грин» выкупить меня? – Мое сердце вот-вот выпрыгнет из груди от мысли, что всего через несколько месяцев я могу оказаться дома, в Лондоне.

На мгновение голос в трубке замолкает.

– Думаю, я смогу уговорить на это Вана, но перед тем, как я пойду с ним это обсуждать, я хочу попросить тебя о личной услуге.

– Черт, мужик, что ты себе позволяешь? – рявкаю я, мысленно готовясь надрать его подлую задницу.

– Мне нужно поговорить с твоей сестрой.

Я моментально напрягаюсь всем телом.

– Ни за что.

– Маклай. Это просто разговор.

– Ты что, не услышал меня в первый раз? Нет!

– Мак! – рычит в трубку Сантино. – Я включил в твой шотландский контракт пункт об обратном выкупе, потому что понял, что ты на эмоциях принял решение, о котором можешь потом пожалеть. И я знал, что Ван не отпустит тебя без возможности вернуть. Ты слишком важен для этого клуба. Так что, пожалуйста, попытайся понять своим тупоголовым мозгом, что я не злодей из комиксов. Ты многих вещей обо мне не знаешь. Возможно, когда-нибудь я тебе даже что-нибудь из этого расскажу. Но сначала мне нужно поговорить с твоей сестрой, и я не хочу этого делать без твоего разрешения.

Я тяжело вздыхаю, обдумывая его высокомерную просьбу и впитывая серьезный тон его голоса. О чем он собирается поговорить с моей сестрой? Разве они недостаточно друг от друга натерпелись? Затем я вспоминаю, как сильно Тилли замкнулась в себе после того, что с ней случилось. Может быть, дело в том, что между ними остались незавершенные дела, которые им нужно обсудить. Может, моя сестра действительно хочет с ним поговорить.

– Если моя сестра не захочет с тобой разговаривать, ты от нее отстанешь. Это ясно?

– Конечно, Маклай. Само собой разумеется.

Я киваю, сжав зубы. Сейчас я нахожусь в таком положении, когда я сделаю почти все, что угодно, чтобы вернуться в Лондон и показать Фрее, что она значит для меня. Раз уж семья Харрисов дружит с Сантино, может быть, он не так уж и плох.

– Хорошо, – отрывисто отвечаю я. – Если Тилли согласится с тобой поговорить, я не буду вставать у тебя на пути.

Сантино тяжело вздыхает по ту сторону линии.

– К твоему сведению, Маклай, я бы провел этот выкуп и без твоего благословения.

– К твоему сведению, Сантино, ты все еще меня бесишь.

Глава 32

Мак

– Элли, где сейчас Фрея? – рявкаю я в трубку, расхаживая взад-вперед с переноской в руке. – Я в ее квартире, и ее тут нет, а на телефон она не отвечает.

– Какого черта ты делаешь в квартире Фреи? Как ты вообще туда попал?

– У меня остались ключи. – Я перебираю связку в кармане, прекрасно зная, что не должен был ими больше пользоваться, но мне уже наплевать.

– Мак, ты же понимаешь, что это очень подло с твоей стороны? – шипит Элли. – Вы с Фреей сейчас даже не разговариваете. С чего ты решил, что имеешь право врываться к ней домой?

– У меня есть подарок для нее. – Я нервно сжимаю ручку переноски. – Мне нужно его отдать прямо сейчас. Это не может ждать.

– Что за подарок? – с любопытством спрашивает Элли.

Перед тем, как ответить, я делаю глубокий вдох.

– Я купил ей спасенного котенка из приюта, окей? Наш общий знакомый Роджер достал его для меня, и теперь я таскаюсь с этим крохотным существом. Мне просто нужно найти Фрею.

На другом конце провода воцаряется тишина.

– Мак, после всего, что случилось, ты не можешь просто подарить ей котенка. С похорон твоего дедушки всего неделя прошла. Дай ей время.

– Элли, дело не только в котенке, – повышаю голос я, вздрагивая, когда осознаю, насколько я зол. – Я пытаюсь ее вернуть. Я люблю ее, Эл.

Элли делает резкий вдох.

– Рада слышать, как ты говоришь то, что все мы знали весь прошлый год, Мак.

– Послушай меня, Элли. Я знаю, что я идиот, но я пытаюсь все исправить. Просто скажи мне, где она. Пожалуйста. – Я даже не пытаюсь скрыть отчаяние в своем голосе.

В воздухе повисает пауза, и у меня возникает плохое предчувствие.

– Тебе не понравится то, что я сейчас скажу.

– Что? – спрашиваю я, сжимая зубы.

– Она на свидании.

– С кем?

– Какой-то парень из Тиндера. Они в ресторане на крыше имени святого Джеймса. Я дежурю у телефона на случай, если ей будет нужна помощь.

– Вот черт, – ругаюсь я себе под нос.

У меня все внутри сжимается от мысли, что Фрея сейчас на долбаном свидании. И вообще, почему она вечно ходит на свидания на крыше?

– Много у нее было таких свиданий? – спрашиваю я, страшась ее ответа.

Элли снова замолкает. Я начинаю ворчать, высказывая свое недовольство, но она меня перебивает.

– Мак, что ты собираешься сделать?

Я сглатываю ком в горле.

– Все, что потребуется.

Как только я кладу трубку, в темном коридоре появляется оранжевая фигура. Геркулес идет в мою сторону медленными, размеренными шагами, словно собирается на меня прыгнуть.

Я опускаюсь на колени и ставлю переноску рядом с собой.

– Спокойно, парень. Я просто привел тебе друга.

Геркулес переводит свои голубые глаза с меня на переноску на полу и осторожно к ней приближается. Котенок пронзительно мяукает. Геркулес подпрыгивает, но не убегает. Вместо этого он просовывает нос через металлические прутья и издает самое громкое и довольное мурлыканье, которое я когда-либо слышал.

– Он тебе нравится, Геркулес? Хочешь с ним познакомиться?

Я протягиваю руку и глажу пушистого монстра по спине. Он выгибается под моей ладонью, а потом ложится перед клеткой и кладет лапы на дверцу, словно просит ее открыть.

Ухмыляясь, я открываю переноску, выпуская наружу маленького серого котенка.

Пушистый комочек игриво подпрыгивает перед Геркулесом, который наблюдает за ним, как коршун. Когда котенок приближается к огромному оранжевому толстому монстру, Геркулес делает то, чего я от него не ожидал.

Он переворачивается на спину и протягивает лапы котенку. Котенок игриво вгрызается своими похожими на зубочистки зубами в ухо большого кота. Геркулес лежит на полу, как труп, позволяя малышу с ним развлекаться, словно для него это обычный вторник.

– Неужели вы двое станете друзьями? – спрашиваю я, протягивая руку, чтобы почесать Геркулеса под подбородком.

Он отвечает оглушительным мурлыканьем, и я радостно кусаю губу. Это очень хороший знак.

Фрея

Я на свидании.

Я сижу на свидании в свой день рождения.

Наверное, так и выглядит жизнь людей, которым слегка за тридцать? Они свайпают вправо и встречаются в ресторане с незнакомцами, чтобы скрыть тот факт, что им не с кем провести свой день рождения?

Справедливости ради, Элли пыталась организовать для меня вечеринку, даже умоляла меня позволить ей сделать это. У меня получилось избегать ее до выходных, а потом я сказала, что на этот вечер у меня уже назначено свидание. Я знаю, что мне наверняка стоило провести свой день рождения с близкими друзьями, но на самом деле я просто хотела сходить на это свидание. Именно сегодня. После всего, что произошло с Маком, я чувствую гордость за то, что смогла перестать закрываться в себе и снова начать встречаться с мужчинами.

– Итак, Фрея, с тех пор как мы сели, все разговоры веду я. Пожалуйста… расскажи мне о себе, – говорит Джаспер, сидящий напротив меня на крыше романтичного ресторана, носящего имя святого Джеймса.

Это шикарное открытое пространство с видом на Трафальгарскую площадь. Уличные фонари и спешащие по своим делам люди внизу создают идеальную атмосферу для экспериментов.

Джаспер – полная противоположность Мака. Он бухгалтер из Саутгемптона, ростом под два метра, с худощавым телосложением. На нем элегантные плиссированные брюки, и я подозреваю, что под рубашкой у него скрывается симпатичный животик. Все, как я люблю.

– Я швея, – машинально отвечаю я. – Ну… сейчас, получается, еще и дизайнер. Я работаю в бутике с двумя моими хорошими подругами. Сейчас я разрабатываю одежду для животных, чтобы расширить ассортимент магазина.

– Одежда для животных? – переспрашивает Джаспер, повышая голос. На его лице появляется тревожное выражение. – А у тебя… есть домашние животные?

Я гордо киваю.

– У меня дома живет рыжий кот Геркулес. Он абсолютно безумный, но я его обожаю.

Джаспер начинает теребить воротник своей рубашки.

– Это мило. У меня, эм, нет никаких питомцев.

Я улыбаюсь и подаюсь вперед, смотря на него с шуточным вызовом.

– Кто тебе больше нравится: собаки или кошки? Это очень серьезный вопрос, на который есть только один правильный ответ.

Он смущенно улыбается.

– Мне нужно над этим хорошенько подумать, прежде чем я смогу что-то сказать.

Я киваю и откидываюсь на спинку стула, делая глоток вина. Это свидание начинается весьма странно.

Нам выносят основное блюдо, и Джаспер начинает рассказывать мне о престижной сети отелей, на которую он работает, и как там все дорого. Он говорит, что, несмотря на свою внушительную корпоративную скидку, он остается в отеле подешевле через дорогу, когда задерживается допоздна на рабочих встречах. Ну и цирк. Я изо всех сил пытаюсь не показать свое раздражение, когда он упоминает, что и кофе в своем отеле не покупает, потому что цена «непомерная» даже с учетом скидки.

Я мысленно готовлюсь самостоятельно оплатить свою половину чека.

Когда приходит время десерта, я чувствую себя совершенно вымотанной. У Джаспера есть раздражающая привычка заполнять своей болтовней всю тишину. Мы с Маком проводили много вечеров, почти не разговаривая. Мы просто сидели на диване, смотрели телевизор и наслаждались компанией друг друга. Конечно, очень часто мы спорили, но между нами всегда была атмосфера непринужденности и уютной тишины. Это было чудесно. Я не могу не задаваться вопросом, смогу ли я найти что-то подобное в отношениях с другим человеком. И перестану ли я когда-нибудь сравнивать с Маком всех мужчин, с которыми я хожу на свидания? Господи, я очень на это надеюсь.

– Так вот, потом я отнес рубашку обратно в химчистку и сказал: «Когда я ее вам приносил, этого пятна тут не было, так что я отказываюсь платить за ваши услуги».

– Значит, рубашка все еще у тебя? Они не предложили ее заменить? – устало спрашиваю я, делая большой глоток вина.

– Да, – нервно отвечает он. – Вряд ли они бы согласились на это, рубашка копейки стоила.

Я поджимаю губы и отворачиваюсь, чтобы снова посмотреть на вид с крыши – единственное утешение этого вечера.

– Фрея?

Знакомый голос зовет меня по имени, и я с ужасом думаю, что, кажется, от скуки начала представлять голос Мака вместо моего собеседника. Я бросаю взгляд на Джаспера, который смотрит не на меня, а на кого-то за моей спиной.

Я поворачиваюсь и с удивлением обнаруживаю Мака, стоящего передо мной во всей своей широкоплечей, невероятно накачанной и сексуальной татуированной красе. Он одет в джинсы и белую футболку, в руках держит огромную связку розовых шариков, а под мышкой у него зажат букет розовых гвоздик.

– Что… что ты тут делаешь? – запинаюсь я от шока.

Я быстро замечаю весьма очевидную серую переноску в его другой руке.

– С днем рождения, Куки!

Он пожимает плечами и расплывается в слабой улыбке. Полным нежности взглядом он изучает мое лицо, будто снова пытаясь запечатлеть его в памяти.

– Что это? – Я указываю на переноску в его руке, и, словно по команде, оттуда раздается пронзительное мяуканье.

– Господь милостивый! – кричит Джаспер, отодвигаясь от стола. – Там что, кошка?

Мак угрожающе смотрит на Джаспера, заставляя того вжаться в свой стул.

– Бинго.

– У меня… аллергия, – запинается Джаспер, краснея на моих глазах. – Когда в трех метрах от меня оказывается кошка, я покрываюсь сыпью.

– В таком случае тебе стоит поскорее отсюда уйти.

Я стискиваю зубы. Не могу поверить, что у Мака хватило наглости заявиться сюда, чтобы запугать мою пару.

– Тебе не придется уходить, – говорю я Джасперу, сжимая кулаки на столе. – Мак нас сейчас покинет.

– Кто такой Мак?

– Это я! – рычит Мак, приближаясь к Джасперу, который вскакивает со своего места, чтобы отойти подальше от котенка. – Я ее лучший друг. Эта женщина любит кошек больше всего в жизни, так что, если у тебя на них аллергия, поверь мне, я оказываю тебе большую услугу.

Джаспер неуклюже встает за стулом, и я не уверена, кого он сейчас больше боится – Мака или котенка. Он смотрит на меня с дрожащими руками.

– Не против оплатить счет?

Пока я пытаюсь справиться с шоком, Джаспер покидает ресторан, наверняка чувствуя, что выиграл в лотерею, потому что ему не пришлось платить за свой ужин.

Охваченная яростью, я поднимаюсь со своего места и смеряю Мака свирепым взглядом.

– Какого черта ты считаешь, что имеешь право заявиться сюда и сорвать очередное мое свидание?

Мак с трудом скрывает довольную улыбку. Мне хочется его ударить. И обнять. Вот черт.

– Куки, у тебя не сложатся романтические отношения с мужчиной, у которого смертельная аллергия на кошек.

– Кто знает, может, и сложились бы. – Я нервно кусаю губу и изо всех сил пытаюсь не обращать внимания на любопытные взгляды других гостей. – Вообще-то существуют таблетки от аллергии.

– Парень был напуган этим крохотным существом! – улыбается Мак, в доказательство приподнимая переноску. – Лекарство от трусливости еще не придумали.

– Он не трус, – без энтузиазма возражаю я и смотрю на маленького котенка. – Что ты вообще тут делаешь с этим бедным животным?

Я скрещиваю руки на груди и уговариваю себя не просить его подержать котенка, потому что мы стоим в полном людей ресторане и в данный момент я ненавижу даже землю, по которой ходит Мак.

Мак ухмыляется. Его глаза блестят от радости.

– Я пытаюсь подарить тебе лучший в твоей жизни день рождения, Фрея.

Я в растерянности наклоняюсь и смотрю через прутья на очаровательного длинношерстного голубоглазого котенка.

– Ты эту прелесть через Роджера достал?

– Именно, – улыбаясь, отвечает Мак. – Для тебя.

Я выпрямляюсь и недоверчиво фыркаю.

– Мак, ты не можешь просто подарить мне котенка и ожидать, что этот жест все исправит. Мы с тобой сейчас в серьезной ссоре, и раз ты дразнишь меня милым котенком, который до смерти напугает бедного Геркулеса, сейчас к этой ссоре добавится еще одна!

– А вот насчет этого ты ошибаешься, Куки, – качает головой Мак и подходит ко мне ближе. – Ты думаешь, что Геркулес слишком боится принять в свою жизнь другого кота, но я считаю, что Геркулесу нужен этот котенок, чтобы наконец выйти из тени и начать жить.

От слов Мака к глазам подступают слезы. Почему-то мне кажется, что сейчас он говорит совсем не про моего кота.

– Геркулесу замечательно живется в тени вдали от этого котенка. По крайней мере, там ему никто не причинит боль.

Мак делает еще шаг вперед, его высокая фигура нависает надо мной.

– Я думаю, что, если все кончается хорошо, немного боли в начале того стоит.

Уставившись в его грудь, я ненавижу себя за слова, которые выходят из моего рта.

– Откуда ты знаешь, что все получится? – шепчу я.

– Потому что рано или поздно нам всем приходится выйти из тени, – отвечает он ровным, глубоким голосом.

Пронзительное мяуканье котенка прерывает напряженный момент между нами. Мак поворачивается к сидящему за соседним столиком мужчине и отдает ему связку шариков. Затем он кладет цветы на стол и присаживается на корточки, чтобы достать котенка из переноски.

Мое сердце бешено стучит в груди, когда он поднимается, держа в своих сильных руках крошечный пушистый клубок. Я моментально жалею, что у меня под рукой нет телефона, чтобы сфотографировать их. Это была бы самая милая в мире картинка для карманного календарика.

Нежно улыбаясь, Мак подходит ко мне ближе.

– Кстати, пока я тебя искал, я заглядывал в твою квартиру, и Геркулес вышел с таким видом, словно он собирался наброситься на этого маленького мерзавца.

Я взволнованно смотрю на Мака, чьи плечи трясутся от беззвучного смеха.

– Я открыл дверцу, чтобы их познакомить, и ты бы слышала, как громко замурчал Геркулес.

– Он замурчал? – Я протягиваю руку, чтобы почесать за ухом очаровательного малыша. – Стой, ты был в моей квартире?

Мак смущенно покашливает.

– У меня остались ключи, – бормочет он под нос.

– Мак?

Он тяжело вздыхает.

– Я знаю, что мне не стоило так делать, но я был в отчаянии. – Мак протягивает мне котенка. – И я не жалею об этом, потому что я смог увидеть их знакомство. Геркулес выглядел так, словно он впервые встретил своего лучшего друга. Это было чертовски мило.

С дрожащим подбородком я прижимаю к груди пушистое сокровище, чувствуя вибрацию от его мурлыканья, пока он трется о мою шею. К моим глазам предательски подступают слезы.

– За двумя котами придется в два раза больше ухаживать.

– Я помогу.

Я тихо смеюсь.

– Ну да, конечно.

– Куки, я серьезно. – Мак протягивает руку, чтобы погладить котенка. – Я здесь не только для того, чтобы поздравить тебя с днем рождения. Я хочу предложить тебе съехаться со мной.

– Что? – восклицаю я, чувствуя, как мое сердце вот-вот выпрыгнет из груди. – Что ты имеешь в виду? Ты живешь в Глазго, дурак.

– Пока что.

Мак касается моего горячего уха. Его нежное прикосновение посылает мурашки по всему моему телу. Он улыбается, довольный собой.

– В январе я вернусь в Лондон, и я подумал, что тогда мог бы переехать к тебе.

– О чем ты говоришь? Я ничего не понимаю.

– В моем новом контракте был пункт об обратном выкупе. «Бетнал Грин» хочет, чтобы я вернулся, и «Рэнджерс» согласились. Это значит, что как только откроется январское окно для перехода, я вернусь в Лондон, чтобы снова играть за них.

– Что? Как? Как такое вообще возможно? Почему ты мне об этом раньше не сказал?

Мак поднимает брови.

– Я сам об этом узнал только на прошлой неделе. Это дело рук Сантино, представляешь? Похоже, он не такой подонок, каким я его считал.

Я быстро моргаю, пытаясь переварить его слова.

– Получается, ты возвращаешься в Лондон.

– Я возвращаюсь домой, Куки.

Он касается моей щеки своей большой, теплой ладонью и мгновение поглаживает мои губы большим пальцем.

– Но я не хочу ждать января, чтобы быть с тобой. Я хочу быть с тобой сейчас и всегда. Без тебя я несчастен в Глазго. Я бы хотел, чтобы ты переехала жить со мной, пока я не вернусь в Лондон. Мы можем вместе провести Рождество в Шотландии, пока ты придумываешь дизайны для твоей линейки одежды для животных. Мы сможем быть вместе и вернуться к тому, какими были раньше.

– Какими были раньше? – переспрашиваю я прерывающимся от волнения голосом.

Его слова так близки, но в то же время так далеки от того, что я хочу от него услышать. Я выскальзываю из его объятий.

– Мак, я не хочу вернуть наше прошлое. Я провела с тобой слишком много времени, и теперь моя голова забита всеми этими прекрасными романтическими идеями. Ковбой из «Хартленда» и рядом не стоит с ними, настолько они сентиментальные! И я хочу воплотить их в жизнь. Я наконец верю, что заслуживаю настоящую любовь с человеком, который уверен в своих чувствах ко мне. Я не смогу опять проходить через все это с тобой. Я не выживу, если снова потеряю моего лучшего друга и мужчину, которого я люблю.

Мак тяжело вздыхает, явно сбитый с ног моими словами. Но мне плевать. Я больше не буду молчать. Я больше не буду сдерживать свои чувства о том, чего я хочу в жизни. Теперь я другой человек, который отказывается смиренно принимать то, что ему предлагают. Мне нужно большее. Я достойна большего.

– Господи, почему я не удивлен, что ты упомянула чертов «Хартленд»? – раздраженно рычит Мак.

– Потому что это значимая вещь для наших отношений, Мак! – вскрикиваю я, вздрагивая от громкости своего голоса.

– Я купил тебе долбаного котенка, Кук! Разве это не уровень романтики «Хартленда»? Я надеялся, что это по крайней мере смягчит твой гнев по отношению ко мне.

– Конечно, котенок растопит мое сердце. Я обожаю котят! – кричу я.

– Я знаю! – ревет он.

Мгновение, которое кажется вечностью, мы тяжело дышим, пристально глядя друг другу в глаза. Наши тела переполняются злостью, страстью, влечением и чем-то еще. Чем-то… большим.

– Прошу прощения. – Мужской голос прерывает интенсивное совокупление наших взглядов.

Я оглядываюсь через плечо и вижу человека, которому Мак отдал шарики.

– Можете их забрать обратно? Мне только что принесли еду.

Мак протягивает руку, выхватывает связку шариков из рук мужчины и отпускает их в небо.

– С днем, блин, рождения, Куки. Господи, почему я продолжаю все портить? – ворчит он, потирая шею и качая головой, словно что-то обдумывая. Он тяжело вздыхает и пристально смотрит мне в глаза. – Фрея Кук, я хочу жить с тобой, потому что я безумно влюблен в тебя, и я не хочу ждать, чтобы начать нашу совместную жизнь. Я хочу быть с тобой в Лондоне, Шотландии и везде, где ты захочешь. Я не хочу меньшего. Я хочу большего. Большего, чем в «Хартленде». Поэтому я и хочу на тебе жениться, упрямая ты женщина!

– Что? – взвизгиваю я, пугая бедного котенка у меня на руках. – Как ты можешь быть настолько уверен, что хочешь на мне жениться? Ты что, совсем дурак?

– Если это делает меня дураком, тогда я, конечно, тот еще дурак! – от нарастающего волнения шотландский акцент Мака усиливается. Он стискивает зубы и что-то шипит себе под нос, а потом встает ко мне вплотную и берет мое лицо в ладони. – Моя любовь к тебе такая же искренняя, как твоя любовь к этому дурацкому сериалу про лошадей, Фрея. Я даже люблю то, как ты разговариваешь голосом Хагрида из Гарри Поттера, когда болеешь. И то, как ты ненавидишь пить из чего-то, кроме кружек. И тем более то, как, вместо того чтобы придумывать красивые платья или женские туфли, как другие дизайнеры, ты рисуешь кошачьи пижамы и тапочки для лап.

– Я просто считаю, что некоторым кошкам понравились бы пижамы.

– Я знаю, – смеется Мак, жадно бросая взгляд на мои губы. – Я люблю то, как работает твой безумный мозг и как ты всегда делаешь что-то неожиданное. Я люблю, как ты напеваешь себе под нос, когда чистишь зубы, и разговариваешь со своей едой даже в моем присутствии.

– Я не разговариваю со своей едой!

У меня вырывается нервный смешок, когда я оглядываюсь на людей вокруг нас.

– Разговариваешь, и это так чертовски мило, поэтому я не могу от тебя оторваться. А еще ты обладаешь сверхъестественной способностью делать меня счастливым и спокойным. Я нигде так не чувствовал себя дома, как на твоем диване, когда я смотрю, как ты проливаешь слезы над «Хартлендом».