Текст книги "Дочь крови"

6. Террилль

Милая, что же ты с собой сделала? От тебя остались кожа да кости!

Сюрреаль прислонилась к столу в приемной, скривилась и втянула воздух сквозь зубы.

– Ничего, Дедже. Я просто вымоталась.

– Ты что, позволяешь этим мужикам набрасываться на тебя, как на обед? – Дедже пронзительно взглянула на нее. – Или же это другое твое занятие так плохо сказывается на здоровье?

Золотисто-зеленые глаза Сюрреаль потеряли всякое выражение, что было верным признаком опасности.

– О каком еще занятии ты говоришь, Дедже?

– Я же не дура, милочка, – медленно произнесла хозяйка. – Я всегда знала, что тебе не нравится эта работа. Но тем не менее ты лучшая из всех.

– Лучшая среди женщин, – поправила Сюрреаль, устало заправив длинные черные волосы за заостренные ушки.

Дедже оперлась руками на крышку стола и наклонилась к Сюрреаль с обеспокоенным выражением:

– Никто не платил тебе за танец с… В общем, ты знаешь, как быстро разносятся сплетни. Говорили о какой-то серьезной неприятности.

– Я не участвовала в этом, хвала Тьме.

Дедже вздохнула:

– Я рада. Он точно зачат демоном.

– Если и нет, он определенно этого заслуживает.

– Ты знаешь Садиста? – спросила Дедже, пронзительно посмотрев на свою собеседницу.

– Мы знакомы, – неохотно признала Сюрреаль.

Хозяйка помедлила, но все-таки задала вертящийся у нее на языке вопрос:

– Он действительно так хорош, как все утверждают?

Сюрреаль содрогнулась:

– Лучше не спрашивай.

Дедже казалась удивленной этим уклончивым ответом, но быстро пришла в себя, и на ее лицо вернулось привычное профессиональное выражение.

– Не имеет значения. В любом случае это не мое дело.

Обойдя стол, она обняла Сюрреаль за плечи и повела ее дальше по коридору.

– Я думаю, подойдет комната с садом. Можешь сидеть спокойно на свежем воздухе каждый вечер, есть прямо в своей комнате, если хочешь. Если кто-то заметит, что ты здесь и подаст запрос, я просто скажу, что у тебя сейчас лунные дни и тебе нужно отдохнуть. Большинство из них все равно ни о чем не догадается.

Сюрреаль неуверенно улыбнулась Дедже:

– Что ж, это правда.

Дедже покачала головой, раздраженно цокая языком. Она открыла дверь и провела Сюрреаль в комнату.

– Иногда у тебя не больше здравого смысла, чем у годовалого младенца! Это же надо – так изводить себя в то время, когда Камни могут выпить тебя досуха, – бормотала она себе под нос, застилая свежее постельное белье и взбивая подушки. – Давай-ка надевай ночную рубашку поудобнее – а не одну из этих полупрозрачных штучек – и ложись в постель. У нас сегодня замечательный суп, советую попробовать. А еще у меня есть новые романы в библиотеке, приятное, расслабляющее чтиво… Я принесу тебе парочку, можешь выбрать. И…

– Дедже, тебе следовало стать не хозяйкой этого дома, а чьей-нибудь мамочкой, – рассмеялась Сюрреаль.

Женщина уперла руки в довольно пышные бока и попыталась сделать вид, что обиделась.

– Очень остроумно говорить такое представителю подобной профессии! – Она взмахнула руками, подталкивая девушку к кровати. – Ложись в постель, и чтоб я не слышала больше ни единого слова! Милая? Милая, что случилось?

Сюрреаль опустилась на постель. По ее щекам беззвучно струились слезы.

– Я не могу спать, Дедже. Мне все время снятся сны, будто я должна быть где-то еще, в другом месте, и сделать что-то. Только я не знаю, где и что именно.

Дедже села на постель и вытерла слезы со щек Сюрреаль.

– Это всего лишь сны, милая. Поверь мне. Ты просто устала.

– Я боюсь, Дедже, – прошептала девушка. – С ним действительно что-то не так. Я это чувствую. Как только я начала бежать, надеясь, что отдаляюсь от него с каждым шагом, оказалось, что этот чертов континент слишком мал! Мне нужно спокойное место. – Сюрреаль посмотрела на Дедже. – Мне нужно время.

Дедже погладила ее по волосам:

– Конечно, милая, конечно. Отдыхай сколько потребуется. В моем доме никто не посмеет подгонять тебя. А теперь будь хорошей девочкой и ложись. Я принесу тебе чего-нибудь перекусить и одно средство, которое поможет выспаться. – Она быстро поцеловала Сюрреаль в лоб и поспешила выйти из комнаты.

Девушка переоделась в старую, мягкую ночную рубашку и забралась в постель. Как хорошо снова оказаться в доме Дедже, вернуться на Шэйллот! Если Садист будет держаться от нее подальше, то, возможно, и впрямь удастся немного поспать.

7. Террилль

Деймон постучал в дверь кухни.

Веселая, безыскусная мелодия, которую кто-то напевал, смолкла.

Ожидая, пока откроется дверь, Деймон осмотрелся, не без удовольствия отметив, что маленький уютный коттедж был в хорошем состоянии. Лужайка и клумбы оказались ухоженными и аккуратными. Летний урожай в огороде был почти собран. Здоровые, крепкие лозы обещали хороший урожай тыквы и кабачков.

Правда, они еще не поспели. Деймон с сожалением вздохнул. Его рот наполнился слюной при одном воспоминании о тыквенных пирожках Мэнни.

В задней части двора находились два сарая. В маленьком, скорее всего, хранился садовый инвентарь. Больший был мастерской Джо. Старик наверняка проводил там все свободное время, вырезая очередной элегантный маленький столик из кусков древесины, безразличный ко всему, кроме своей работы.

Кухонная дверь по-прежнему оставалась закрытой. Ни один звук не нарушал тишину.

Забеспокоившись, Деймон приоткрыл дверь и заглянул внутрь.

Мэнни стояла за кухонным столом, прижав к груди одну руку, белую от муки.

Черт возьми. Нужно было догадаться, что обличье Верховного Князя напугает ее. Деймон достаточно изменился с их последней встречи, поэтому Мэнни вряд ли могла узнать его ауру.

Растянув губы в своей самой доброжелательной улыбке, Деймон произнес:

– Милая, если ты собираешься притвориться, что тебя нет дома, по крайней мере, закрывай окна. Запах этих ореховых пирожных притягивает самых отвратительных персонажей.

Мэнни вскрикнула от радости и облегчения, поспешила обойти свой стол и помчалась к двери, счастливо махая перед собой испачканными в муке руками.

– Деймон!

Он шагнул в кухню, обнял одной рукой пухленькую женщину и покружил ее немного.

Мэнни рассмеялась и всплеснула руками:

– Ну-ка, поставь меня. Я испачкаю мукой твой красивый плащ!

– До него мне нет никакого дела. – Деймон поцеловал женщину в щеку и осторожно опустил ее на пол. Поклонившись и изящно взмахнув запястьем, он вручил ей букет цветов. – Для моей самой любимой дамы.

Со слезами на глазах Мэнни склонила голову, чтобы понюхать цветы.

– Поставлю-ка я их в воду. – Она засуетилась, отыскала вазу, налила в нее воды и потратила несколько минут на то, чтобы красиво расставить цветы. – Иди в гостиную, а я сейчас принесу тебе ореховых пирожных и чай.

Мэнни и Джо были слугами при дворе Са-Дьябло, когда Деймон был еще совсем юным. Женщина всегда заботилась о нем, практически вырастила его. И по-прежнему пыталась им командовать.

Скрыв улыбку, Деймон засунул руки в карманы и провел блестящим черным ботинком по идеально чистому полу кухни, глядя на Мэнни сквозь длинные пушистые ресницы.

– Что я такого натворил? – спросил он печальным голосом, как надувшийся мальчишка. – Из-за чего мне теперь отказано в теплом местечке на кухне?

Пытаясь изобразить недовольство, Мэнни потерпела сокрушительное поражение и рассмеялась.

– Нет, совершенно бесполезно пытаться научить тебя хорошим манерам. Что ж, тогда садись и веди себя как следует!

Деймон рассмеялся, просветлев и чувствуя себя снова ребенком, и отнюдь не грациозно плюхнулся в одно из кресел, стоявших у камина. Мэнни достала из буфета тарелки и чашки.

– Хотя мне по-прежнему непонятно, почему ты так хочешь остаться на кухне.

– Как же? Кухня – это место, где полно еды.

– Видимо, из некоторых вещей мальчишки никогда не вырастают. Вот, держи. – С этими словами Мэнни поставила перед ним на стол стакан.

Деймон пригляделся к содержимому, а затем перевел взгляд на женщину.

– Молоко, – зачем-то пояснила она.

– Спасибо, я и сам догадался, – сухо ответил он.

– Вот и хорошо. Тогда пей. – Мэнни непреклонно скрестила руки на груди и топнула ногой. – Не будешь – не получишь ореховых пирожных.

– Ты всегда была излишне строгой, – пробормотал Деймон. Он поднял стакан, скривился и осушил его в несколько глотков. Вручив пустой сосуд женщине, он мальчишески ухмыльнулся. – Ну а теперь можно мне пирожное?

Мэнни рассмеялась, качая головой.

– Нет, ты невозможен. – Она поставила чайник и начала раскладывать ореховые пирожные на тарелке. – Что привело тебя сюда?

– Хотел тебя увидеть. – Деймон закинул ногу на ногу и положил подбородок на сцепленные пальцы.

Она подняла взгляд, охнула и поспешно принялась снова перекладывать пирожные.

Изрядно озадаченный потрясенным выражением ее лица, Деймон наблюдал за тем, как она начала суетливо переворачивать их на тарелке во второй раз. Отчаянно пытаясь отыскать нейтральную тему, он произнес:

– А домик хорошо выглядит. Надеюсь, тебе не слишком трудно поддерживать его в таком состоянии?

– Молодежь из деревни помогает, – мягко отозвалась Мэнни.

Деймон нахмурился:

– Неужели у вас нет средств, чтобы нанять рабочего и уборщицу?

– Ну, разумеется, есть, но скажи на милость, зачем мне в собственном доме нужна еще одна женщина, которая будет говорить, чем полировать мою мебель? – Мэнни хитро ухмыльнулась. – К тому же девочки всегда рады помочь с тяжелой работой в обмен на мелкие деньги, парочку моих фирменных рецептов и возможность пофлиртовать с мальчиками без присмотра родителей, дышащих в затылок. А юноши с удовольствием принимаются за работу на улице, чтобы тоже получить кое-какие деньги, еду и хорошую причину снять рубашки и продемонстрировать свои мышцы девочкам.

Глубокий, раскатистый смех Деймона заполнил кухню.

– Мэнни, ты превратилась в деревенскую сваху!

Женщина довольно улыбнулась:

– Джо как раз сейчас работает над колыбелькой для одной из юных пар.

– Я надеюсь, свадьба-то хоть до этого состоялась?

– Разумеется! – с негодованием ответила Мэнни. Она со стуком опустила блюдо с ореховыми пирожными на стол перед своим бывшим воспитанником. – Как тебе не стыдно, дразнишь пожилую женщину.

– Но мне по-прежнему можно взять парочку пирожных, верно? – с показным раскаянием уточнил Деймон.

Она нежно взъерошила ему волосы и сняла чайник с плиты.

Деймон уставился в пространство. Столько вопросов – и никаких ответов…

– Тебя что-то беспокоит, – произнесла Мэнни, заливая чайный шарик.

Деймон встряхнулся.

– Я просто пытаюсь отыскать сведения, которые весьма непросто обнаружить. Один друг сказал, что я должен опасаться Жреца.

Мэнни опустила чайный шарик в горшочек.

– Ха, любой человек, у которого есть хоть капля здравого смысла, будет опасаться Жреца.

Деймон уставился на нее. Получается, Мэнни знала Жреца… Неужели на самом деле ответы были совсем близко и лежали на поверхности?

– Мэнни, присядь, пожалуйста, на минуточку.

Женщина проигнорировала эту просьбу и торопливо принялась ставить чашки на стол, стараясь держаться вне досягаемости.

– Чай почти готов. Я позову Джо…

– Кто такой Жрец?

– …он будет рад тебя видеть.

Деймон выбрался из кресла, схватил одной рукой женщину за запястье и подвел ее к другому креслу. Мэнни уставилась на его руку, на безымянный палец, на котором не было кольца с Камнем, и длинные ногти, выкрашенные в черный цвет.

– Кто такой Жрец?

– Ты не должен спрашивать о нем. Ты вообще не должен говорить о нем.

– Кто такой Жрец? – Его голос пропитался обманчивой, опасной мягкостью.

– Чай… – слабо произнесла Мэнни.

Деймон налил две чашки чаю. Вернувшись за стол, он положил ногу на ногу и сцепил пальцы.

– Сейчас.

Мэнни поднесла чашку к губам, но напиток оказался слишком горячим. Женщина вновь поставила ее перед собой и принялась крутить до тех пор, пока ручка не оказалась параллельно краю стола. Наконец она уронила руки на колени и вздохнула.

– Им не следовало забирать тебя у него, – тихо произнесла она, устремив взгляд в пустоту, вспоминая давние события. – Им не следовало нарушать договор. Ковен Песочных Часов в Хейлле начал угасать после этого, как он и говорил. Никто не может нарушить договор, заключенный со Жрецом, и уцелеть.

Ты должен был отправиться к нему навсегда в тот же день – в день, когда получил Камень по Праву рождения. Ты был так горд, что он будет там, несмотря на то что церемония, устанавливающая Право рождения, состоялась днем, а не вечером, как это обычно бывает. Они специально спланировали это, желая, чтобы он вышел под яркий дневной свет, который отнимает силы.

Получив свой Красный Камень по Праву рождения, ты стоял рядом с матерью, Доротеей и всеми ее сопровождающими, ожидая разрешения выйти из церемониального круга и направиться к тому месту, где он ждал, опуститься на колени и принести клятву верности… Тогда эта женщина, эта отвратительная, жестокая, расчетливая женщина заявила, что ты принадлежишь Песочным Часам, что в праве отцовства отказано, что он не мог дать тебе жизнь, что она заставила своих стражей обслуживать демланскую ведьму, чтобы убедиться: она и впрямь понесла. Стоял теплый день, но неожиданно вокруг стало так холодно… Воцарился ужасный холод, просто ужасный. Доротея собрала там все части ковена Песочных Часов, многие дюжины Черных Вдов, и все они наблюдали за ним. Они ждали, что Жрец войдет в круг и бросит им вызов.

Но он не сделал этого. Он отвернулся.

Ты чуть не вырвался на свободу. Едва не дотянулся до него. Ты плакал, кричал, чтобы он подождал тебя, боролся один с двумя стражами, которые держали тебя за руки, а в пальчиках судорожно стискивал тот Камень. Вспышка Красного света – и охранников отбросило назад. Ты рванулся вперед, пытаясь добраться до края круга. Он обернулся, ожидая исхода. Один из стражей схватил тебя. Ты оказался на расстоянии ладони от края. Думаю, если бы ты хоть одним пальцем пересек эту черту, он бы увез тебя с собой, невзирая на остальных, не стал бы волноваться, будет ли тебе хорошо жить с ним или нет. Или жить вдали от твоего народа.

Но ты не смог. Ты был слишком молод, а они – слишком сильны.

Поэтому он ушел. Отправился в тот дом, в который ты все время возвращаешься, где жил ты и твоя мать, и уничтожил кабинет. Разорвал все книги, разрезал занавески, сломал все, что там было. Однако ему так и не удалось выплеснуть свой гнев. Когда я осмелилась открыть дверь, он стоял на коленях посреди комнаты. Его грудь вздымалась, пытаясь протолкнуть хоть немного воздуха в легкие, а в глазах застыло безумие.

Наконец он поднялся на ноги и заставил меня поклясться, что я буду присматривать за тобой и твоей матерью и сделаю все, что в моих силах. Я пообещала, потому что любила и тебя, и твою мамочку, и потому, что Жрец всегда был добр ко мне и Джо.

После этого он исчез. Они забрали твой Красный Камень и в ту же ночь надели на тебя Кольцо Повиновения. Ты отказывался есть, и они приказали мне заставить тебя. У них были на твой счет какие-то свои планы, поэтому нельзя было потерять тебя. Джо они заперли в металлическом ящике и выставили под солнечные лучи. Мне сказали, что он не получит ни еды, ни воды до тех пор, пока я не заставлю тебя поесть. После того как мне два дня подряд удавалось уговорить тебя, они его выпустили.

Три дня ты ничего не ел, как я ни умоляла. Не думаю, что ты вообще слышал мой голос. Я была в отчаянии. Ночью, выходя на улицу и вставая как можно ближе к железному ящику – насколько мне позволяли, – я слышала, как плачет Джо. Его кожа покрылась ожогами от соприкосновения с раскаленным металлом. Поэтому я очень плохо поступила с тобой. Я силком вытащила тебя на улицу наутро и заставила посмотреть на этот ящик. Я сказала, что это ты убиваешь моего мужа просто из злости и упрямства, что его наказывают, потому что ты плохо ведешь себя и не хочешь есть. И что, если он умрет, я буду ненавидеть тебя целую вечность.

Я же не знала, что Доротея увезла твою мать. Я не знала, что, кроме меня, у тебя никого не осталось. Но ты знал. Ты почувствовал, что она уехала.

И наконец ты начал меня слушать. Ты стал кушать, когда я просила, спал, когда я велела. Ты превратился скорее в призрака, перестал быть ребенком. Но они выпустили Джо.

Мэнни вытерла слезы уголком своего фартука и отхлебнула холодного чая.

Деймон закрыл глаза. Прежде чем прийти сюда, он отправился в этот разваливающийся, всеми покинутый дом, в котором некогда жил, в поисках ответов на свои вопросы. Так он поступал каждый раз, оказавшись в этой части Королевства. Воспоминания, такие смутные, уклончивые и предательские, всегда дразнили его, подсовывая неясные образы, когда Деймон бродил по комнатам. Но на самом деле его притягивал именно разгромленный кабинет, комната, где он как наяву слышал глубокий, властный голос, похожий на тихий гром, где чувствовал острый, пряный мужской запах, ощущал прикосновение сильных рук, обнимающих его, где он почти мог поверить, что однажды он тоже был защищен и любим.

И теперь он наконец-то понял почему.

Деймон нежно сжал руку Мэнни своей.

– Ты уже рассказала мне так много, так закончи начатое.

Мэнни покачала головой:

– Они что-то сделали с тобой, заставив забыть его. Они сказали, что если ты когда-нибудь сумеешь что-то узнать о нем, то тебя убьют. – Она умоляющим взором посмотрела на Деймона. – Я же не могла допустить этого. Ты стал сыном, которого мы с Джо не могли иметь.

Дверь в его разуме, о существовании которой Деймон до этого мгновения не подозревал, начала приоткрываться.

– Но теперь-то я уже не мальчик, Мэнни, – тихо произнес Деймон. – И меня не так легко прикончить.

Он заварил новую порцию чая, поставил перед ней чашку со свежим, горячим напитком и вернулся в свое кресло.

– А как его звали… зовут?

– У него много имен, – прошептала Мэнни, не отводя взгляда от чашки.

– Мэнни, – предупреждающим тоном протянул Деймон, пытаясь набраться терпения.

– Его называют Обольстителем. Палачом.

Он покачал головой, по-прежнему ничего не понимая. Но дверца отворилась чуть шире.

– Он – Верховный Жрец Песочных Часов.

Еще шире.

– Ты просто тянешь время, – резко оборвал ее Деймон, с громким стуком поставив чашку на блюдечко. – Как звали моего отца? Я хочу услышать его имя. За тобой ведь остался должок. Ты прекрасно знаешь, каково мне пришлось в роли бастарда. Он вообще расписывался в журнале?

– О да, – поспешно произнесла она. – Но они заменили ту страницу. Он ужасно гордился тобой и эйрианским мальчиком. Он не знал, видишь ли, о том, что девочка была из их рода. Лютвиан – так ее звали. У нее не было ни крыльев, ни шрамов, которые обычно остаются, если крылья обрезают. Он ничего не заподозрил до тех пор, пока не родился мальчик. Она хотела, чтобы ему срезали крылья и воспитывали как демланина. Однако Жрец отказался, в своей душе мальчик все равно оставался эйрианцем. Было бы милосерднее убить его еще в колыбели, чем лишать крыльев, сказал он. Лютвиан заплакала, испугавшись, что

Жрец и в самом деле убьет младенца. Думаю, он смог бы так поступить, если бы мать хоть как-то повредила крылья сына. Поэтому Жрец построил своей женщине маленький дом в Аскави и заботился о ней и о мальчике. Он иногда приводил его в гости. Вы играли вместе… или же дрались. Честно говоря, было трудно отличить одно от другого. А потом она испугалась. Она рассказала мне о том, что Притиан, Верховная Жрица Аскави, утверждала, будто мальчик нужен ему в роли корма, будто ему нужен сосуд свежей крови, чтобы поддерживать свои силы. Поэтому женщина отдала ребенка Притиан, обещавшей спрятать его, и сбежала. Когда она вернулась за сыном, Жрица отказалась рассказывать, где он, только смеялась ей в лицо, и…

– Мэнни, – тихим, холодным голосом произнес Деймон. – В последний раз спрашиваю, кто мой отец?

– Князь Тьмы.

Еще чуть шире.

– Мэнни.

– Жрец – Повелитель, разве ты не понимаешь? – воскликнула она.

– Его имя.

– Нет.

– Его имя, Мэнни.

– Прошептать имя – то же самое, что призвать человека.

Дверь неожиданно распахнулась, и воспоминания хлынули потоком.

Деймон уставился на свои руки, на длинные, окрашенные в черный цвет ногти.

Мать-Ночь.

Он с трудом сглотнул и покачал головой. Это было невозможно. Как бы ему ни хотелось поверить в это, такое не могло произойти.

– Сэйтан, – тихо произнес он. – Ты хочешь сказать, что мой отец – Сэйтан?!

– Тише, Деймон, тише!

Он вскочил, перевернув кресло:

– Нет, я не буду молчать. Он мертв, Мэнни. Всего лишь легенда. Предок, давно почивший в могиле.

– Твой отец.

– Он мертв.

Мэнни облизнула пересохшие губы и закрыла глаза.

– Он один из живых мертвецов. Один из тех, кого называют Хранителями.

Деймон медленно поднял кресло и сел. Он чувствовал себя больным. Неудивительно, что Доротея избивала его, когда он, лелея свои обиды и боль, притворялся, будто его отец – сам Сэйтан. Это вовсе не было притворством.

– Ты уверена в этом? – наконец спросил Деймон.

– Уверена.

Деймон жестко рассмеялся:

– Ты ошибаешься, Мэнни. По-другому и быть не может. Я не в силах представить, что Повелитель Ада лег бы в постель с этой сукой Хепсабах.

Мэнни взвизгнула.

Воспоминания нахлынули на него, маленькие кусочки головоломки вставали на свои места.

– Нет. Не Хепсабах, – медленно произнес Деймон, сокрушенный, раздавленный огромной паутиной лжи, составлявшей всю его придуманную жизнь. Нет, определенно не Хепсабах. Демланская ведьма, которую выгнали из двора. – Терса. – Он опустил голову на руки. – Кто еще, если не Терса?

Мэнни потянулась к нему, но не решилась прикоснуться.

– Теперь ты все знаешь.

Руки Деймона дрожали, когда он зажег черную сигарету. Он наблюдал за тем, как дым по спирали поднимается вверх, и чувствовал себя неспособным на любые осмысленные действия.

– Да, теперь я знаю. – Он закрыл глаза и прошептал: – Мой лучший союзник или злейший враг. И выбор будет за мной. Благая Тьма, ну почему это должен быть именно он?!

– Деймон?

Он покачал головой и попытался ободряюще улыбнуться.

Деймон провел еще один час с Мэнни и Джо, наконец вернувшимся из своей мастерской. Бывший воспитанник развлек их довольно легкомысленными историями об аристократах Крови, которым ему довелось служить в различных дворах, ухитрившись ни слова не сказать о своей жизни. Ему причинило бы ужасную боль знание того, что Мэнни стала бы думать о нем как о Хейллианской Проститутке.

Покинув наконец их гостеприимный дом, он шел пешком несколько часов. Его безудержно трясло. Было невыносимо осознавать, что вся его жизнь была сплошной ложью. Боль нарастала с каждым шагом до тех пор, пока разгоревшийся гнев не начал угрожать сорваться с привязи, и без того уже истончившейся.

Наступил рассвет, когда он вскочил на Красный ветер и отправился в Дрэгу.

Впервые в своей жизни Деймон хотел увидеть Доротею.