Текст книги "Дочь крови"

– Это же просто легенда, – чуть слышно прошептал он.

– Большая часть Кэйлеера – просто легенда! – взревел Сэйтан. – Но это не помешало Джанелль познакомиться с некоторыми весьма занимательными личностями.

Какое-то время мужчины прожигали друг друга взглядами, а затем Деймон с отчетливой угрозой тихо произнес:

– Вроде тебя, например?

Проклятье, с этим мальчишкой и впрямь можно было повеселиться! Сэйтан втянул носом воздух и театрально вздохнул.

– Что ж, когда-то я и впрямь был занимательным, – горестно протянул он. – Меня ведь уважали, даже боялись. Мой кабинет был личным убежищем, в которое никто не рисковал вторгаться, более того, люди даже входить по собственной воле не решались. Но я стал совсем старым, зубы уже не те, кусаться нечем, – Деймон удивленно покосился на челюсти отца, – и теперь в дверь постоянно тарабанят демоны – одни расстроены потому, что Джанелль к ним не заглянула, другие пребывают в расстроенных чувствах, потому что заглянула. Кухарка гоняется за мной по всему Залу, то и дело загоняя в угол и угрожающе интересуясь, придет ли Леди сегодня к обеду и готовить ли ее любимый мясной пирог. А теперь еще и торговцы обивают пороги кабинета, заискивая, требуют аудиенции, а потом, обрадовавшись моему появлению и несколько расслабившись, начинают заламывать руки, изливая на мою голову свою неизбывную скорбь.

Деймон, в глазах которого теперь горело откровенное веселье, слегка нахмурился:

– Ладно, я еще понимаю, откуда берутся демоны и кухарка. Но торговцы?!

Сэйтан снова театрально вздохнул, но в его глазах плескались смешинки.

– Я имел глупость открыть для нее счет здесь, в Кэйлеере.

Деймон со свистом втянул воздух сквозь зубы.

– Ты хочешь сказать, что теперь…

– Именно.

– Мать-Ночь.

– Честно говоря, это единственное доброе слово, которое я услышал по этому поводу. – Искренне наслаждаясь спектаклем, Сэйтан продолжил: – И боюсь, дела станут только хуже. Ты, надеюсь, тоже это понимаешь?

– Хуже? – подозрительно переспросил Деймон. – Почему дела станут хуже?

– Тезка, вспомни, ей ведь всего двенадцать!

– Я знаю, – обреченно застонав, согласился тот.

– Только представь себе, до каких шалостей Джанелль додумается, когда наконец ей исполнится семнадцать и у нее появится собственный двор?

Деймон покорно застонал, изображая недовольство, но в его глазах появилось выражение острого желания и страстной надежды.

– Она сможет обзавестись собственным двором в семнадцать? И заполнить его?

Эх, тезка… Сэйтан еще несколько мгновений молчал, подыскивая тактичные слова, способные все объяснить.

– Да, большинство должностей будут заняты уже тогда.

Неожиданная горечь, вспыхнувшая в глазах и отразившаяся на лице Деймона, поразила его.

– Ну разумеется. Ты найдешь ей лучшего человека, чем шлюха, обслужившая почти каждую королеву Террилля, – бросил Деймон, снова наполняя свой бокал.

– Я вовсе не это имел в виду, – произнес Сэйтан, отчаявшись подобрать какое-либо объяснение, которое не ввергнет при этом Деймона в отчаяние.

– Что ты в таком случае имел в виду? – рявкнул тот.

– Что, если в семнадцать лет она еще будет не готова к услугам консорта? – мягко поинтересовался Сэйтан. – Что, если потребуется еще несколько лет, прежде чем она созреет для постели? Будешь сидеть в пустых покоях, станешь чем-то знакомым и удобным, в то время как менее значительные кандидаты привлекут ее внимание просто потому, что она их не знает? Время обладает удивительной магией, тезка, если ты знаешь, как правильно разыграть свою партию.

– Ты говоришь так, словно это уже решено, – произнес Деймон тихо. В его голосе осталось лишь горькое послевкусие, отчаяние исчезло без следа.

– Так и есть… По крайней мере, в том, что касается меня.

Беззащитный взгляд Деймона, в котором сквозила неприкрытая благодарность, был настоящим мучением.

Они посидели еще несколько минут в приятном, успокаивающем молчании. Затем Деймон задумчиво поинтересовался:

– Скажи, почему ты все время называешь меня тезкой?

– Потому что так и есть. – Сэйтан отвел взгляд, поежившись. – Я никогда не имел намерения передать кому-либо из своих сыновей это имя. Я знал, что представляю собой. Было достаточно сложно для них иметь такого отца. Но когда я взял тебя на руки впервые, я понял, что ни одно другое имя тебе не подойдет. Поэтому я назвал тебя Сэйтан Деймон Са-Дьябло.

Глаза Деймона ярко, подозрительно ярко заблестели.

– Значит, ты действительно признал свое отцовство? Мэнни сказала, что запись в реестре Крови была изменена, но я все равно сомневался.

– Я не ответствен за ложь Доротеи, Князь, – горько произнес Сэйтан. – И за то, что гласит и, главное, о чем умалчивает Хейллианский реестр. Но в журнале, сохранившемся в Эбеновом Аскави, вы оба – и ты, и Люцивар – наречены и признаны моими сыновьями.

– Значит, ты назвал меня Деймоном?

Сэйтан знал, что его сын хочет спросить совсем о другом, но был благодарен, что он вместо этого решил сделать шаг назад и потратить оставшиеся у них короткие часы на менее тяжелые разговоры.

– Нет, – сухо произнес Сэйтан. – Лично я никогда не называл тебя иначе, чем Сэйтан. Это все Мэнни и Терса… – Он помолчал, задумавшись, знает ли Деймон о своей матери, но тот не выказал ни малейшего удивления. – Это они звали тебя Деймон. Мэнни сообщила мне однажды, когда я имел неосторожность указать ей на ошибку, что если я полагаю, будто она будет стоять у черного хода и во всю силу легких выкрикивать это имя, подзывая мальчишку к ужину, то мне лучше подумать как следует.

Деймон рассмеялся:

– Да ладно тебе, Мэнни сущий ангел.

– О да, если дело касается тебя, – рассмеялся Сэйтан. – Лично я всегда считал, что она просто боялась, что в таком случае мы будем являться на ужин вдвоем.

– А риск имелся? – тепло спросил Деймон.

– Учитывая, каким тоном она обычно звала тебя, боюсь, я бы не осмелился.

Они оба рассмеялись.

Расставание оказалось до боли неловким. Сэйтан хотел обнять сына, но Деймон неожиданно напрягся, смущенно отстранившись. Повелитель Ада невольно задумался, не появилось ли у Демона за годы службы при дворе Доротеи отвращение к чужим прикосновениям.

И еще был Люцивар. Сэйтан хотел поговорить о нем, но затравленное выражение, тут же появившееся на лице Деймона при одном упоминании о брате, заставило его передумать. Поскольку он хотел заново познакомиться с обоими своими сыновьями, Сэйтан решил запастись терпением и подождать до тех пор, пока они не будут готовы.

2. Террилль

Джанелль вернулась через полтора дня. Все это время Деймон только и делал, что скрипел зубами и огрызался на всех.

После совершенно суматошного дня, на протяжении которого он сопровождал Александру, отправившуюся в гости, Сади рыскал по коридорам, чувствуя слишком сильное беспокойство, чтобы прилечь и хоть немного отдохнуть, и увидел, как девочки возвращаются с прогулки по саду.

– Но ты же должна помнить, как это было забавно! – воскликнула Вильгельмина, и Деймон, приблизившись, расслышал эти слова. Она казалась совершенно сбитой с толку. – Это произошло всего лишь вчера!

– Разве? – рассеянно отозвалась Джанелль. – Ах да. Теперь вспомнила!

Деймон отвесил девочкам низкий церемонный поклон:

– Дамы.

Вильгельмина хихикнула. Джанелль подняла голову и встретилась с ним взглядом.

Деймону не понравилась утомленность, отпечатавшаяся на юном личике. Ее глаза, несмотря на то что сейчас они вновь были небесно-голубого цвета, все равно казались древними. Однако он выдержал взгляд юной девушки.

– Леди, могу ли я переговорить с вами?

– Как пожелаете, – произнесла Джанелль, с трудом подавив вздох.

Они подождали немного и, как только Вильгельмина поднялась по лестнице, ведущей в детскую, направились в библиотеку. Деймон запер дверь за ними. Прежде чем он успел подобрать слова, Джанелль пробормотала:

– Не сердитесь, Князь.

Мгновенно рассвирепев, Деймон засунул руки в карманы и небрежными, скользящими шагами неспешно направился к ней.

– Я еще не сказал ни слова.

Джанелль сняла пальто и шляпку, бросив их на диван, а сама уселась рядом.

– Меня сегодня уже отчитали.

Значит, Жрец добрался до нее первым. Тем лучше. Деймону хотелось сейчас сделать только одно – обнять ее покрепче. Он устроился на диванчике рядом с Джанелль. Теперь он хотел вытащить жало, засевшее после разговора со Жрецом, – и, как ни странно, отчитать девушку еще раз.

– Неужели все было так плохо? – мягко спросил он.

Джанелль нахмурилась, глядя на него:

– Он бы вообще не стал ругаться, если бы ты ничего ему не рассказал. Зачем ты это сделал?

– Я испугался. Мне стало страшно, что с тобой могло что-то случиться.

– Ой, – отозвалась Джанелль, немедленно присмирев. – Но я так старалась, создавая ту тень, чтобы никто не волновался… Мне казалось, никто не заметит отличий. Да никто и не заметил, кроме тебя.

Заметили, моя Леди. И были очень благодарны за эту перемену. Деймона несколько позабавило, что Джанелль была больше обеспокоена тем, что Ремесло оказалось менее эффективным, чем она надеялась, а не тем, что заставила других волноваться.

– Мне пришлось обратиться к Черному, чтобы заметить разницу, и даже я не был уверен до вечера первого дня.

– Правда? – Джанелль встрепенулась.

– Правда. – Деймон попытался улыбнуться, но не слишком преуспел. – А тебе не кажется, что сейчас самое время объясниться?

– Я как раз собиралась рассказать тебе, правда. Я пообещала, что все тебе расскажу. И еще мне пришлось посвятить в тайну Жреца, потому что он должен кое-что уладить и организовать.

– Кому пообещала? – Деймон нахмурился, ничего не понимая.

– Терсе.

Деймон сосчитал до десяти в тщетной попытке успокоиться.

– Откуда ты знаешь Терсу?

– Это было однажды, Деймон, но не сейчас, – загадочно произнесла девушка, проигнорировав его вопрос.

Деймон еще раз сосчитал до десяти – на всякий случай.

– Терса мне очень дорога.

– Я знаю, – тихо произнесла Джанелль. – Но ты теперь вырос, Деймон. На самом деле она тебе больше не необходима. И ей пришла пора покинуть Искаженное Королевство… только она провела там столько времени, что не смогла найти дорогу назад без помощи.

В комнате стало очень, очень холодно. Но на сей раз по ней растекся льдом не гнев, а страх. Деймон взял руки Джанелль в свои и немного успокоился, ощутив их тепло. Он не хотел осмысливать это. Не хотел понимать. Но это уже произошло.

– Ты прошла дорогами безумия, чтобы отыскать ее и вывести обратно – по крайней мере, так далеко, как она способна зайти?

– Да.

– А ты не думала… – Его голос сорвался от крайнего напряжения. – Тебе не приходило в голову, что это может быть опасно?

Джанелль, казалось, была озадачена его словами.

– Опасно?! – Она покачала головой. – Да нет, это просто другой способ видеть, Деймон.

Он закрыл глаза. Эта девчонка что, вообще ничего не боялась? Даже безумия?

– Кроме того, я уже заходила туда и знала, что с легкостью найду обратный путь.

Деймон от неожиданности прикусил язык и ощутил привкус крови во рту.

– Но потребовалось некоторое время, чтобы отыскать ее, и еще больше – чтобы убедить, что пора возвращаться, что нет никакой необходимости оставаться и дальше в мире видений. – Джанелль легонько сжала его руку. – Жрец собирается купить ей домик в небольшой деревеньке неподалеку от Зала в Кэйлеере. За ней будут присматривать хорошие люди. Там есть и садик, где можно работать, и Черные Вдовы, ее Сестры, с которыми будет о чем поговорить.

Деймон заключил Джанелль в объятия и крепко прижал к себе.

– И ты убедила ее жить там? – прошептал он, зарывшись лицом в золотистые волосы. – У нее действительно появится хороший дом, приличная одежда, подходящая еда и люди, которые все поймут?

Девушка робко кивнула. Деймон вздохнул:

– Тогда это того стоило. Это стократно вознаграждает все мои страхи и беспокойства…

– Жрец сказал то же самое – после того, как закончил ругаться.

Деймон улыбнулся, прижимаясь щекой к светлым кудряшкам.

– А он сказал что-нибудь еще?

– Кучу всего, – проворчала Джанелль. – Что-то о том, что нужно присесть поудобнее в правильном месте и хорошенько подумать, но я ничего не поняла, а повторять он не стал.

Деймон закашлялся. Джанелль подняла голову, с подозрением присматриваясь к его лицу. Он попытался принять бесстрастное выражение. Подозрение усилилось.

Прошуршавшие в коридоре шаги мимо библиотеки заставили его беспокойно обернуться и прислушаться. Он напрягся, не сводя взгляда с двери.

– Будет лучше, если ты последуешь за своей сестрой. – С этими словами мужчина вручил Джанелль пальто и шляпку. Однако прежде, чем открыть дверь, Деймон задержался. – Спасибо.

Это слово не выражало и сотой доли охвативших его чувств, но он так и не придумал, что добавить. Джанелль только кивнула и выскользнула за дверь.

3. Террилль

Деймон только что закончил расчесывать волосы и отложил щетку, готовый к еще одному дню Винсоля, когда Джанелль тихонько постучала в дверь, а затем вприпрыжку помчалась к нему. Он как-то упустил тот момент, когда его комната неожиданно стала их общей территорией, однако приобрел привычку одеваться – и особенно раздеваться – с осторожностью.

Джанелль замерла рядом с ним, сосредоточенно рассматривая его лицо. Деймон улыбнулся:

– Ну как, я вполне отвечаю твоим ожиданиям?

Девушка легонько погладила его по щеке кончиками пальцев и недоуменно нахмурилась:

– У тебя гладкая кожа.

Подняв одну бровь, Деймон повернулся к зеркалу и поправил воротничок.

– У хейллианских мужчин борода не растет, – произнес он. Помолчав, Деймон добавил: – Точно так же, как у демланцев или эйрианцев.

Но Джанелль не перестала озадаченно хмуриться.

– Я не понимаю.

Деймон только пожал плечами:

– Обычные расовые различия, только и всего.

– Да нет, – покачала головой девушка. – Если тебе не нужно убирать с лица волосы, как Филипу, то почему Графф сказала, что ты мог бы служить лучше, если тебя хорошенько выбрить? Филип это делает пост…

Деймон ударил кулаком по деревянной крышке комода с такой силой, что она раскололась надвое, а затем схватился за края, пытаясь вернуть себе самообладание. Вот сука, предложить подобное!

– Это значит что-то совсем другое, верно? – уточнила Джанелль своим полуночным голосом.

– Не важно, – прорычал Деймон сквозь стиснутые зубы.

– Что это означает, Деймон?

– Забудь об этом, Джанелль.

– Князь…

Кулак Деймона с той же сокрушительной силой врезался в верхний ящик комода.

– Если тебе так любопытно, спроси своего проклятого наставника! – Он снова отвернулся, пытаясь взять себя в руки. Через мгновение Деймон произнес: – Джанелль, прости меня, – и повернулся.

Она уже ушла.

4. Ад

Сэйтан и Андульвар сидели за столом из черного дерева, потягивая ярбарах и ожидая визита Джанелль.

Повелитель вернулся в свой личный кабинет в далеких глубинах Ада, чтобы иметь возможность нормально, сосредоточенно позаниматься с Джанелль, так как с недавних пор все слуги в Зале Кэйлеера приобрели дурную привычку заглядывать в его рабочий кабинет под каким-нибудь предлогом, чтобы поздороваться с ней.

– А чем вы сегодня планируете заниматься? – поинтересовался Андульвар.

– Откуда же мне знать? – хмуро ответил Сэйтан.

– Ты же здесь главный.

– Мне, бесспорно, очень льстит, что хоть кто-то так считает.

– Ах вот оно что. – Андульвар снова наполнил свой бокал и простеньким заклинанием подогрел кровавое вино. – Ты по-прежнему злишься на нее из-за Терсы?

Сэйтан пристально рассматривал свой серебряный кубок.

– Злюсь? Нет. – Он откинул голову на спинку кресла. – Но, Огни Ада, Андульвар, пытаться идти с ней в ногу, когда Джанелль делает такие огромные скачки… не говоря уже о чистой силе, которой она наделена и которая требуется для выполнения некоторых ее планов… Честно, я хочу, чтобы у нее было детство. Я хочу, чтобы она делала все те многочисленные глупости, которыми обычно заняты юные девушки. Я хочу, чтобы она успела побыть юной и беззаботной…

– У нее никогда не было и не будет нормального детства, Са-Дьябло. Эта малышка знает нас, килдру дьятэ, Джеффри и Дрейку – и Лорна, где бы он ни был и что бы собой ни представлял сейчас. Она видела больше Кэйлеера, чем кто-либо другой за много тысяч лет. Как ты можешь надеяться, что у Джанелль будет нормальное детство?

– Как раз это нормально, Андульвар, – устало возразил Сэйтан, проигнорировав несогласное фырканье. – Скажи, а ты сам жалеешь, что познакомился с ней? И не надо так хмуриться; я прекрасно знаю ответ. – Повелитель наклонился вперед, сложив руки перед собой на столе. – Я веду вот к чему. Ребенок играет с единорогами в Шевалле. Ребенок ходит в гости к друзьям в Шелте, Фильяне, Гласии, Дхаро, Нархаве, Деа аль Мон – и даже в Аду, и Тьма знает, где еще. Я слушал ее рассказы – такие невинные и в то же время щекочущие нервы, о приключениях молодых, сильных ведьм, которые растут и обучаются Ремеслу. Не важно, куда она отправляется и где она совершает все свои маленькие подвиги. Джанелль все равно остается ребенком.

– Ну, так в чем проблема?

– Единственное место, о котором она никогда не упоминает, единственное место, которое не вписывается в ее приключения, – это Белдон Мор. Джанелль никогда ничего не рассказывает о своей семье.

Андульвар обдумал услышанное.

– Са-Дьябло, ты и без того ревнуешь ее к ним. Неужели ты и в самом деле хочешь узнать, что люди, у которых на нее есть все права, обожают ее не меньше тебя? Станет ли ребенок, настолько чувствительный к малейшему проявлению эмоций окружающими людьми, рассказывать тебе об этом?

– Ревную? – гневно прошипел Сэйтан. – Ты думаешь, это ревность заставляет меня жалеть, что я не могу разорвать их на части?!

Андульвар посмотрел в глаза своему другу и осторожно ответил:

– Честно говоря, да.

Сэйтан резким движением отодвинулся от стола и приподнялся в кресле, но передумал.

– Это не ревность, – сквозь стиснутые зубы признался он, прикрыв глаза. – Это страх. Я не могу не думать о том, что происходит, когда Джанелль уходит отсюда. Я не могу не гадать, почему она просит меня обучить ее тем или иным вещам, не понимаю, зачем ребенку вообще может понадобиться сделать нечто подобное. Почему иногда я слышу отчаяние в ее голосе или, того хуже, холодный гнев? – Он взглянул на Андульвара. – Мы оба пережили суровое детство и остались верны Крови, потому что мы то, что мы есть, часть ее. Но Джанелль… Андульвар, через несколько коротких лет она принесет Жертву, и, когда это случится, мы не сможем повлиять на нее. Если она чувствует себя изолированной от нас… Неужели ты действительно хочешь увидеть Джанелль в ореоле темной силы, правящей всеми Королевствами, начиная от Искаженного?

– Нет, – тихо отозвался Андульвар. Его голос едва заметно дрожал. – Нет, я определенно не хотел бы увидеть эту несносную девчонку в Искаженном Королевстве.

– Тогда…

В этот миг в дверь тихо постучали. Сэйтан и Андульвар обменялись понимающими взглядами. Эйрианец нахмурился, лицо Повелителя стало совершенно бесстрастным.

– Войдите.

Оба мужчины напряглись, когда Джанелль вошла в комнату. То, как она выпрямилась, послужило само по себе достаточным предупреждением.

– Повелитель, – произнесла она, царственно кивнув Сэйтану. – Князь Яслана.

– Что-то ты сегодня слишком официальна, несносная девчонка, – добродушно проворчал Андульвар.

Сэйтан сжал губы, ощутив благодарность, смешанную с беспокойством. Хорошо, что эйрианец попытался подтолкнуть ее к откровенному разговору. А вот молчание Джанелль изрядно насторожило Повелителя.

Она повернулась к Сэйтану. Взгляд сапфировых глаз пригвоздил его к креслу.

– Повелитель, я хочу задать вопрос и не желаю слышать в ответ, что я слишком молода, чтобы знать это.

Сэйтан почувствовал, как замер Андульвар, концентрируя всю свою силу – на всякий случай.

– Каков ваш вопрос, Леди?

– Что означает, если кого-то советуют обрить?

Андульвар с трудом подавил удивленный возглас. У Сэйтана появилось ощущение, что он падает в бездну. Облизнув губы, Повелитель спокойно ответил:

– Это означает, что нужно удалить мужские половые органы.

На краткий миг комната превратилась в облако, пронизываемое яростными молниями. Сэйтан не отрывал взгляда от глаз Джанелль, боясь пропустить то, что он может прочесть в них.

Ему стало плохо.

После вспышки гнева он увидел, что она прикидывает, взвешивает что-то и принимает решение. Несмотря на то что Сэйтан уже понял, что девушка скажет сейчас, он страшился услышать это.

– Научи меня.

– Погоди-ка минутку, девчонка!

Джанелль подняла руку. Даже Князь демонов не посмел противиться этому приказу замолчать.

– Повелитель?

Должно быть, именно так себя чувствует пустая оболочка, лишенная души.

– Есть два способа, – отрывисто, напряженно произнес Сэйтан. – Самый легкий требует умения обращаться с ножом, однако для него необходим физический контакт. Второй способ более тонкий, зато требует досконального знания мужской анатомии, иначе эффективность снижается. Какой бы вы предпочли изучить?

– Оба.

Сэйтан отвел взгляд:

– Могу я получить отсрочку до завтра, чтобы подготовиться?

Джанелль кивнула:

– Повелитель, Князь Яслана.

Они наблюдали за ней до тех пор, пока Джанелль не закрыла за собой дверь. Еще долго мужчины молчали, избегая смотреть друг другу в глаза.

Наконец Андульвар напряженно, отрывисто произнес:

– Ты и впрямь собираешься сделать это, не так ли?

Сэйтан откинулся на спинку стула и зажмурился, потирая виски в тщетной надежде облегчить жгучую боль.

– Да.

– Ты спятил! – взорвался Андульвар, вскочив с кресла. – Сэйтан, ей всего лишь двенадцать лет! Как она может понять, что такое для мужчины – быть обритым?!

Сэйтан медленно открыл глаза:

– Ты не видел ее взгляда, Андульвар. Она уже прекрасно понимает, какими будут последствия этой процедуры. Именно поэтому Джанелль и хочет научиться делать это.

– И кто же будет первой жертвой? – вызверился Андульвар.

Сэйтан покачал головой:

– Друг мой, вопрос заключается в том, почему должна быть первая жертва. И где?