Текст книги "Дочь крови"

5. Террилль

Есть вещи, которые тело никогда не забывает, хмуро подумал Сэйтан, когда Кассандра прижалась теснее к нему, а ее рука начала рисовать маленькие круги на его груди. Вплоть до сегодняшней ночи он вежливо отказывался остаться с ней, опасаясь, что она захочет большего, чем он хочет – или может – ей дать. Однако она тоже была Хранительницей, и любовь такого рода больше не была частью ее жизни. В конце концов, у их полужизни были свои ограничения. Несмотря на это, ему было приятно чувствовать тепло тела, ласкать женские округлости. Если бы только она побыстрее перешла к сути и перестала рисовать эти проклятые круги… Сэйтан слишком хорошо помнил, что именно они означали.

Он поймал ее руку и прижал к своей груди.

– В чем дело? – Повернув голову и целуя женщину в лоб, Сэйтан почувствовал, что она нахмурилась. Он сжал зубы, почувствовав раздражение. Неужели Кассандра уже забыла, с какой легкостью он всегда читал язык женского тела, улавливая малейшие оттенки ее настроения? Станет ли она сейчас отрицать то, что крикнула ему в лицо в тот миг, когда он вошел на кухню?

– А в чем дело? – Она покрывала его грудь легкими, дразнящими поцелуями.

Сэйтан сделал глубокий вдох. Его терпение лопнуло.

– Когда ты уже соберешься с духом и расскажешь мне, что случилось сегодня днем?

Она напряглась:

– А что случилось сегодня днем?

Сэйтан скрипнул зубами.

– Стены-то помнят, Кассандра. Не забывай, я тоже Черная Вдова. Ты хочешь, чтобы я выдавил все воспоминания из стен и проиграл всю картину, или же предпочтешь рассказать мне сама?

– Да в общем-то нечего рассказывать…

– «Нечего»! – Сэйтан выругался, откатившись от нее и прислонившись к изголовью. – Неужели прожитые века лишили тебя способности внятно думать, женщина?!

– Не надо…

Сэйтан взглянул ей в глаза.

– Я пугаю тебя, – горько произнес он. – Я никогда не причинял тебя вреда, ни разу не прикоснулся к тебе в гневе, редко даже повышал голос. Я любил тебя, служил тебе, как мог, использовал свою силу, чтобы все эти одинокие годы уважать данную тебе клятву. И все же ты боишься меня. С того самого дня, когда я вернулся с Черным Камнем, я пугаю тебя. – Он запрокинул голову, глядя в потолок. – Ты боишься меня, и, несмотря на это, у тебя хватает смелости провоцировать моего сына, доводить его до убийственного гнева, а потом заявлять мне, что тебе нечего рассказать. Я не понимаю, почему стены Святилища еще целы, а он не стоит у порога, поджидая меня. Ты рассказала ему обо мне? Стал ли я уловкой, которая помогла тебе выжить, заставив его заколебаться, чтобы ты сумела погасить ярость?

– Все было совсем не так! – Кассандра поспешно натянула простынь.

– А как? – Его голос звучал безжизненно. Сэйтан старался контролировать свою ярость.

– Он пришел сюда, потому что решил, что я… мы… хотим причинить Джанелль вред.

Сэйтан покачал головой:

– Ты – еще возможно. Обо мне он уже знал. – Повелитель отвел взгляд. Он не хотел наблюдать, как она смущается, не хотел даже думать, что произойдет, если эта натянутая связующая ниточка, протянувшаяся между ним и Деймоном, разорвется.

– Сэйтан, послушай меня. – Кассандра потянулась к нему.

Он поколебался и наконец вытянул руку, позволяя женщине пристроить голову ему на плечо. Сэйтан слушал не перебивая, пока она говорила о своей встрече с Деймоном, заподозрив, что многие острые грани были сглажены. Он словно получил кость, на которой не осталось мяса.

– Тебе очень повезло, – произнес он, когда Кассандра наконец умолкла.

– Ну, я, конечно, знала, что он носит Черный.

Сэйтан фыркнул и покачал головой.

– Есть свои ступени силы у каждого Камня. Ты знаешь это не хуже меня.

– Но его ведь мало чему учили.

– Не путай возможности с умением. Деймон, вероятно, не способен исполнить желаемое с элегантностью, но это еще не означает, что он не справится.

Она поерзала на постели, невольно ощутив раздражение оттого, что Сэйтан не смягчился, узнав о том, как прошло знакомство. Однако он получил еще не все сочные куски.

– Ты так говоришь, как будто боишься его, – сердито заявила Кассандра.

– Так и есть.

Она беззвучно ахнула.

Сэйтан неожиданно ощутил страшную усталость. Он устал от Кассандры, Гекаты, от всех других ведьм, которых знал, потому что они, что бы ни делали с ним и какие бы чувства к нему ни испытывали, всегда рассматривали его силу и Камни лишь как способ достичь своих собственных целей. Только одно юное создание видело в нем Сэйтана. Просто Сэйтана.

– Почему? – спросила Кассандра, не сводя напряженного взгляда с его лица.

Сэйтан закрыл глаза. Как же он устал… А ведь существовал еще один человек, куда более отчаявшийся, который прожил всего семнадцать веков – но уже был изнурен.

– Он сильнее меня, Кассандра. И не только потому, что по-прежнему жив. Он сильнее, чем я был во времена своего расцвета… и он еще более безжалостен.

Кассандра прикусила губу.

– Он знает о Джанелль.

Сэйтан невесело рассмеялся:

– О да, еще бы ему не знать. Скорее всего, ему нужно лишь немного прогуляться по коридорам, чтобы попасть из своей комнаты в ее.

– Что?!

– Он служит ее семье, Кассандра. И живет в том же самом доме. – Сэйтан склонился к женщине, заставив ее поднять голову. – Теперь ты начинаешь понимать? Он знает обо мне, потому что Джанелль сама рассказала ему, даже не подозревая, я уверен, о том, что, услышав эту новость, Деймон будет готов лезть на стену. А я знаю о нем, потому что он передал мне привет через Джанелль. Очень вежливо, корректно, просто давая понять, что лучше держаться подальше от его территории.

– Он не хочет быть Советником при дворе.

Сэйтан рассмеялся, искренне развеселившись при этой мысли:

– Нет, думаю, у него другие планы. В конце концов, Деймон сейчас в самом расцвете лет, он жив, здоров и получил богатый опыт в сфере соблазнения. Думаю, это юное тело неимоверно его раздражает.

Кассандра поколебалась.

– Он думал, ты хочешь стать ее консортом.

Сэйтан покосился на нее:

– И что ты ему сказала?

– Что ей нужен старший, опытный Советник.

– Очень мило с твоей стороны.

Кассандра вздохнула:

– Ты по-прежнему злишься из-за того, что я поговорила с ним.

– Нет, я не сержусь. Просто… – «Просто я мог сам увидеть его, поговорить с ним, почувствовать силу его хватки, услышать звук его голоса. Мы могли бы честно оценить и осудить друг друга. Мы вынуждены доверять, потому что об этом просит Джанелль. Потому что она верит нам обоим».

Он ласково погладил волосы Кассандры.

– Пообещай мне, что будешь осторожна. Геката ищет Джанелль. Если Доротея поддерживает ее, Деймон будет знать, с какой стороны ожидать подвоха или удара. Попросит он нашей помощи или нет, будет зависеть только от того, доверяет ли он нам. Я хочу завоевать его доверие, Кассандра, и не только ради Джанелль. Ты должна помочь мне хотя бы в этом.

Глава 10

1. Террилль

Почему она задает столько чертовски неудобных вопросов?» – подумал Деймон, стиснув зубы и глядя прямо перед собой, пока они шли по саду. Он практически успел соскучиться по Вильгельмине, которая простудилась и теперь лежала в постели. По крайней мере, в присутствии сестры Джанелль не задавала вопросов, заставлявших его краснеть.

– Ты не собираешься отвечать, верно? – спросила Джанелль после минуты молчания, наполненного зубным скрежетом.

– Нет.

– Ты что, не знаешь ответа?

– Дело не в том, знаю я или нет. Это не та тема, которую мужчина может обсуждать с юной девочкой.

– Но ты знаешь ответ.

Деймон зарычал.

– А если бы я была старше, ты бы рассказал мне? – настаивала Джанелль.

Что ж, возможно, он еще сможет выпутаться из этой ситуации без потерь.

– Да, если бы ты была старше.

– И сколько мне должно быть лет?

– Девятнадцать, – поспешно произнес Деймон, начиная понемногу расслабляться. Кто знает, какого рода вопросы у нее появятся через семь лет, но, по крайней мере, не придется отвечать на этот.

– Девятнадцать?

Деймон почувствовал, как что-то затрепетало внизу живота. Он ускорил шаг. Довольная интонация, с которой она произнесла это, заставила его почувствовать себя до крайности неловко.

– А Жрец сказал, что ничего не ответит, пока мне не исполнится двадцать пять, – радостно пояснила Джанелль. – Но ты расскажешь мне на шесть лет раньше!

Деймон резко остановился. Его глаза сузились, когда он посмотрел на счастливое личико, обращенное к нему, и заглянул в чистые сапфировые озера.

– Ты спрашивала Жреца?!

Джанелль, казалось, ощутила некоторую неловкость, и Деймон тут же почувствовал себя немного лучше.

– Ну… да.

Деймон представил себе, как Сэйтан пытается справиться с подобным вопросом, и с трудом поборол желание рассмеяться. Вместо этого он прочистил горло и попытался принять суровый вид.

– А ты всегда задаешь мне те же вопросы, что и ему?

– Это зависит от того, получаю ли я ответ.

Деймон стиснул зубы, пытаясь не выдать на редкость лаконичный комментарий.

– Ясно, – сдавленно отозвался он и двинулся дальше.

Джанелль радостно поскакала вперед, чтобы посмотреть на яркие листья.

– Иногда я задаю один и тот же вопрос очень многим людям.

У Деймона разболелась голова.

– И что ты делаешь, если получаешь разные ответы?

– Думаю об этом.

– Мать-Ночь! – пробормотал он.

Джанелль собрала охапку листьев и нахмурилась:

– Знаешь, есть вопросы, которые мне нельзя задавать, пока не исполнится сто лет. Я думаю, это нечестно. А ты?

Еще как честно!

– Я хочу сказать, – продолжила девочка, – как я могу чему-то научиться, если никто не захочет объяснять?

– Есть такие вопросы, которые лучше не задавать до тех пор, пока человек не повзрослеет, чтобы суметь оценить ответы.

Джанелль показала ему язык. Деймон ответил тем же.

– То, что ты немного старше, еще не означает, что нужно командовать! – пожаловалась она.

Деймон оглянулся через плечо, проверяя, нет ли кого поблизости. Не обнаружив посторонних, он наконец убедился, что Джанелль обращалась к нему. Интересно, с каких это пор он из «старшего» стал «немного старше» и начал «командовать»?

Несносная девчонка. Сумасбродная, невозможная… Как только Жрец это выносит? Как…

Деймон нацепил свою самую лучезарную улыбку, что было довольно непросто, поскольку его зубы по-прежнему отказывались разжиматься.

– Ты сегодня отправляешься к Жрецу?

Джанелль нахмурилась, заподозрив подвох:

– Да.

– Не передашь ему сообщение?

Ее глаза сузились.

– Ну ладно, – осторожно отозвалась она.

– Пойдем, у меня в комнате есть бумага.

Пока девочка честно ждала за дверью, Деймон быстро написал свой вопрос и запечатал конверт. Девочка подозрительно осмотрела его, пожала плечами и засунула в карман своего пальто. Затем они разошлись: Деймон должен был сопровождать Александру, которая утром собиралась в гости, а Джанелль отправилась на урок.

Сэйтан поднял взгляд от книги.

– Разве ты сейчас не должна заниматься с Андульваром? – спросил он, когда Джанелль вприпрыжку вбежала в его кабинет. Они с Андульваром решили, что под предлогом изучения эйрианского оружия будет неплохо дать девочке несколько уроков самозащиты. Сэйтан же сосредоточится на атакующих и защитных аспектах Ремесла.

– Да, но я хотела сначала отдать тебе вот это, – произнесла девочка, вручив Повелителю простой белый конверт. – Скажи, а Протвар будет помогать на уроке?

– Полагаю, да, – отозвался Сэйтан, изучая конверт.

Джанелль наморщила нос:

– Мальчишки всегда играют грубо, верно?

«Он заставляет тебя напрягать все силы, потому что боится, ведьмочка».

– Да, похоже на то. Теперь ступай.

Девочка крепко обняла его за шею, едва не задушив.

– Я увижу тебя потом?

Сэйтан поцеловал ее в щеку.

– Только попробуй уйти не попрощавшись.

Джанелль усмехнулась и вприпрыжку помчалась к двери.

Сэйтан долго вертел конверт в руках, прежде чем наконец рискнул осторожно открыть. Он вынул оттуда один-единственный лист бумаги и пробежал глазами написанное. Затем прочел еще раз… и начал смеяться.

Когда Джанелль вернулась к сэндвичу и ореховым пирожным, уже поджидавшим ее на столе, Сэйтан вручил девочке конверт, запечатанный заново черным воском. Она засунула его в карман, тактично не проявив ни малейшего любопытства насчет этого обмена посланиями между ним и Деймоном.

После того как она ушла, Сэйтан опустился в кресло. Уголки его губ то и дело невольно приподнимались в легкой усмешке. Ему было очень интересно, что один не в меру умный Князь будет делать с этим ответом.

Деймон помогал Александре надеть плащ, когда Джанелль выскочила в коридор. Он целый день мучился, разрываясь между любопытством и опасением, успев не один раз пожалеть о своей импульсивности и дурацком послании. Теперь они с Александрой направлялись в театр, и было не самое подходящее время и место спрашивать, не прислал ли Сэйтан что-нибудь в ответ.

– Ты чудесно выглядишь, Александра, – произнесла девочка, восхищенно оглядевшая элегантное платье.

Женщина улыбнулась, но между бровями залегла маленькая морщинка. Ее всегда раздражало, что Джанелль упорно обращалась к ним по именам. Кроме него.

– Спасибо, дорогая, – суховато отозвалась она. – Разве ты не должна уже быть в постели?

– Я просто хотела пожелать вам доброй ночи, – вежливо пояснила девочка, но Деймон заметил легкую перемену в ее настроении. Под маской невежественного ребенка проступила грусть. Он также заметил, что ему Джанелль не сказала ни слова.

Они уже шли к двери, когда Деймон внезапно почувствовал, что в кармане смокинга что-то лежит. Незаметно опустив туда руку, он нащупал кончик конверта и почувствовал, как волнение сдавило горло.

Весь вечер Деймон просидел как на иголках, то и дело прикасаясь к конверту и желая только одного: отыскать подходящий предлог и улизнуть на минутку, чтобы вытащить его. Однако многолетние тренировки самоконтроля и дисциплины оправдали себя. Только оставив удовлетворенную Александру мирно засыпать в постели и оказавшись в своей комнате, Деймон позволил себе взглянуть на конверт.

Он уставился на черную восковую печать. Значит, Жрец прочел его послание. Деймон быстро облизнул внезапно пересохшие губы, сделал глубокий вдох и сломал печать.

Почерк оказался ровным, четким и типично мужским, со старомодными завитушками. Он пробежал глазами ответ. Перечитал его… и начал смеяться.

Деймон написал: «Что ты делаешь, когда она задает вопрос, на который ни один мужчина не стал бы отвечать ребенку?»

Сэйтан ответил: «Надеюсь, что ты будешь достаточно добр, чтобы ответить на него вместо меня. Однако, если она загонит тебя в угол, отсылай ее ко мне. Я уже привык к постоянным потрясениям».

Деймон усмехнулся, покачал головой и спрятал листок среди своих личных бумаг. Сегодня ночью – и на протяжении еще нескольких – он засыпал с улыбкой на губах.

2. Террилль

Нахмурившись, Деймон стоял под кленом в беседке. Он видел, как Джанелль вошла сюда всего лишь несколько минут назад, чувствовал, что она где-то поблизости, но не мог ее найти. Где же…

Над его головой вздрогнула ветка. Деймон поднял глаза и с трудом сглотнул, чтобы не дать сердцу выпрыгнуть из груди. Он повторил процедуру – на сей раз чтобы не высказать все неприятные слова, обжигающие и сдавливающие горло. От героических попыток вернуть себе самообладание у него разболелась голова. Раздувая ноздри в тщетной попытке протолкнуть воздух в легкие, Деймон добился только того, что дыхание вырвалось белым облачком, заставив Джанелль звонко рассмеяться.

– Знаешь, а драконы делают так, даже если не холодно, – весело произнесла она, глядя на Деймона с нижней ветки футах в восьми над его головой. Она присела на ветке, обхватив руками колени, и не смогла бы предотвратить падение, случись ей поскользнуться.

Драконы Деймона сейчас интересовали в последнюю очередь, да и сердце больше не пыталось выскочить из груди – теперь оно порывалось трусливо уползти в область пяток и спрятаться.

– Надеюсь, вы сейчас спуститесь оттуда, Леди? – спросил он, поразившись тому, как спокойно звучит голос. – От высоты у меня начинает кружиться голова.

– Правда? – Джанелль удивленно подняла брови. Она пожала плечами, поднялась и спрыгнула.

Деймон дернулся было вперед, чтобы поймать ее, но вовремя взял себя в руки и вернулся на место, за что был вознагражден спазмом мышц спины. Он наблюдал, широко раскрыв глаза, как девочка плавно опускается вниз – так же грациозно, как кружащиеся на ветру разноцветные листья. Наконец Джанелль опустилась на траву в нескольких футах от Деймона.

Он выпрямился, вздрогнув, когда мышцы снова свело судорогой, и посмотрел на дерево. «Только сохраняй спокойствие, – посоветовал себе Деймон. – Если ты начнешь на нее орать, она не ответит ни на один вопрос».

Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул:

– Как ты туда попала?

Девочка одарила его неуверенной, но широкой улыбкой:

– Точно так же, как потом спустилась.

Деймон вздохнул и сел на железную скамейку, кольцом опоясывавшую дерево.

– Мать-Ночь, – пробормотал он, прислонив голову к шершавому стволу и закрыв глаза.

Последовало долгое молчание. Деймон прекрасно знал, что Джанелль наблюдает за ним, задумчиво ероша волосы и пытаясь понять, почему он так странно себя ведет.

– Ты что, не знаешь, как стоять в воздухе, Князь? – неуверенно спросила девочка, словно не хотела обидеть его.

Деймон приоткрыл глаза. Сквозь крошечную щелочку он видел только свои колени – и ее ноги. Верховный Князь медленно сел и рассмотрел девичьи туфельки, уверенно стоявшие на пустоте.

– Нет, похоже, этот урок я пропустил, – сухо отозвался он. – Не могла бы ты научить меня?

Джанелль не ответила, внезапно смутившись.

– Пожалуйста? – Деймон терпеть не мог эти просительные нотки, вдруг появившиеся в голосе. Он ненавидел чувствовать себя уязвимым.

Джанелль начала было отнекиваться, придумав несколько причин, но ясно прозвучавшая в его голосе затаенная мольба заставила ее замолчать и присмотреться к Деймону. Он не имел ни малейшего представления, что именно девочка прочла на его лице. Ему было ясно только одно: под уверенным взглядом ее сапфировых глаз он чувствует себя нагим и беспомощным.

Джанелль застенчиво улыбнулась.

– Я могла бы попробовать. – Она помолчала немного. – Я никогда раньше не учила этому взрослого.

– Взрослые ничем не отличаются от детей – кроме размера, – весело произнес Деймон, вскакивая на ноги.

Джанелль вздохнула. На ее задумчивом личике отразилась веселость.

– Встань сюда, – произнесла она, поднимаясь на железную скамейку.

Деймон покорно встал рядом с ней.

– Ты чувствуешь скамью под ногами?

Что-что, а это он точно чувствовал. День выдался морозным, утро предвещало снегопад, и Деймон чувствовал, как холод просачивается через ботинки.

– Да.

– Ты должен на самом деле почувствовать скамейку.

– Леди, – сухо заметил Деймон. – Я на самом деле чувствую скамейку.

Джанелль только сморщила нос.

– В общем, все, что тебе нужно сделать, – это протянуть скамейку через всю беседку. Ты делаешь шаг, – она уверенно поставила одну ногу вперед, словно наступила на нечто твердое, – и продолжаешь чувствовать ее. Вот так. – С этими словами девочка сделала шаг другой ногой и встала на воздухе ровно на той же высоте, что и скамейка. Она обернулась на Деймона через плечо.

Деймон сделал глубокий вдох и выпустил еще одно белое облачко пара.

– Ладно.

Он покорно представил, как скамейка вытягивается перед ним, выставил одну ногу вперед, поставил ее на воздух и провалился вперед, поскольку под ним ничего не было. Он больно ударился о землю, содрогнувшись от пяток до ушей.

Опустив вторую ногу, Деймон нагнулся и ощупал лодыжку. Будет побаливать, но, по крайней мере, нет ни вывиха, ни перелома. Он стоял вполоборота к девочке, скрипя зубами и ожидая дерзкого, насмешливого укора, подобные которому слышал при многих других дворах, когда его вынуждали оказаться в нелепом положении. Деймон был в ярости на себя за этот провал, потому что внезапно ощутил отчаяние при мысли, что теперь Джанелль не будет считать его подходящим компаньоном.

Но он забыл, что Джанелль всегда оставалась собой.

– Мне очень жаль, Деймон, – дрожащим голосом, срывающимся на шепот, произнесла она за его спиной. – Прости. Тебе больно?

– Пострадала только гордость, – ответил он, обернувшись и с сожалением улыбнувшись ей. – Леди? – И наконец, встревожившись: – Леди! Джанелль, не надо, милая, не плачь. – Он заключил девочку в объятия. Ее плечи содрогались от безуспешных попыток скрыть рыдания. – Не плачь, – уговаривал он, гладя Джанелль по золотистым волосам. – Ну, пожалуйста, не плачь. Мне не больно. Честное слово. – Поскольку она крепко прижалась заплаканным личиком к его груди, он позволил себе страдальчески улыбнуться, целуя ее волосы. – Думаю, я уже слишком взрослый, чтобы научиться такой магии.

– Нет, вовсе нет, – возразила Джанелль, оторвавшись от его груди и стирая слезы со щек тыльной стороной ладони. – Просто я никогда еще никому не пыталась это объяснить.

– Вот видишь, – нарочито весело произнес Деймон. – Если ты никогда никому этого не показывала…

– Нет, почему, я показывала очень многим своим друзьям, – отрывисто пояснила она. – Просто я никогда не пыталась это объяснить.

Деймон был озадачен.

– А как именно ты показывала им?

В тот же миг он почувствовал, как девочка отдаляется от него. Не физически – Джанелль не тронулась с места, – а внутренне.

Она нервно взглянула на Деймона и скрылась за распущенными волосами.

– Я… прикасалась к ним… чтобы они поняли, что я делаю.

Уголек, тлеющий в его чреслах с их самой первой встречи, снова вспыхнул на мгновение. Прикасаться к ней, разум к разуму, проникнуть под тени… Он бы ни за что не осмелился предложить нечто подобное, не рискнул бы сделать первый шаг до тех пор, пока Джанелль не стала бы гораздо старше. Но сейчас… Даже связаться с ней на мгновение, пробраться лишь за первый внутренний барьер… О, прикоснуться к Джанелль…

Его рот наполнился слюной.

Разумеется, имелся и риск. Если она будет инициатором прикосновения, оно может произойти слишком скоро. В конце концов, он был тем, чем был, и даже на первом барьере Джанелль столкнется с вихрем гнева и хитростью хищника, которая составляла суть Верховного Князя по имени Деймон Сади. К тому же он был взрослым мужчиной. Это тоже станет очевидным.

Деймон сделал глубокий вдох:

– Если ты боишься причинить мне боль своим прикосновением, я…

– Нет, – быстро прервала его Джанелль. Она закрыла глаза, и он почувствовал боль. – Просто я… другая… и некоторые люди, если я к ним прикасаюсь… – Она умолкла, но Деймон понял.

Вильгельмина. Вильгельмина, которая искренне любила свою сестру и радовалась ее возвращению, по какой-то причине испугалась этого слишком интимного соприкосновения.

– Просто потому, что некоторые люди считают, будто ты другая…

– Нет, Деймон, – мягко произнесла Джанелль, глядя на него своими древними, мудрыми глазами, в которых вновь появилось затравленное выражение. – Все знают, что я другая. Просто для одних это не имеет никакого значения, а для других решает все. – По ее щеке скатилась одинокая слеза. – Почему я другая?

Деймон отвел взгляд. Совсем еще дитя… Как можно объяснить, что она была воплощенной мечтой? Что у некоторых в ее присутствии кровь пела в венах? Что она была магией, которую Кровь не видела уже очень много лет?

– А что говорит Жрец?

Джанелль шмыгнула носом:

– Что взросление – это сложная задача.

Деймон сочувственно улыбнулся:

– Да, это так.

– Он говорит, что каждое живое существо борется, чтобы вырваться из своего кокона или раковины и стать тем, чем ему предназначено стать. Он говорит, танцевать во славу Ведьмы – значит радоваться жизни. Он говорит, очень хорошо, что мы все разные, иначе Ад был бы ужасно скучным местом.

Деймон рассмеялся, но не позволил себе отклониться от темы:

– Научи меня.

Этот надменный приказ был смягчен только нежностью, невольно отразившейся в тоне.

Она оказалась там. В одно мгновение. Но так, как Деймон никогда ни с кем не связывался. Он почувствовал, что она ощутила его смущение и непонимание, почувствовал, как Джанелль заплакала от отчаяния, встретив такую реакцию.

– Подожди, – резко велел Деймон, подняв одну руку. – Подожди.

Джанелль была по-прежнему связана с ним. Он ощущал быстрое биение ее сердца, нервно участившееся дыхание. Очень медленно, осторожно он двинулся навстречу.

Она не прошла даже первый барьер, за которым открываются мысли и чувства человека, и они были связаны не только обычным внутренним общением, которым часто пользовались люди Крови. Он чувствовал, как волосы касаются ее щек, словно своей собственной кожи, чувствовал ткань ее платья, прикасающуюся к телу…

Только подумать, какие возможности открывает подобная связь во время…

– Ладно, – поспешно сказал он. – Думаю, теперь я ее почувствовал. Что дальше? – Под пристальным, настороженным взглядом девочки по его лицу растекся обжигающий румянец.

Наконец Джанелль произнесла:

– А теперь мы пойдем по воздуху.

Было очень странно чувствовать себя так, словно у него ноги одновременно короткие и длинные, поэтому Деймон сумел снова встать на скамейку далеко не с первой попытки. В ответ на ее озадаченный взгляд он только весело покачал головой. Разумеется, если все остальные друзья были детьми, то, вероятно, того же возраста и роста. Только вот был ли таким же и пол?.. Деймон поспешил отогнать эту мысль, пока в его душе не зародилась ревность.

В конце концов все оказалось потрясающе просто, и он получал от урока истинное удовольствие. Он учился, ощущая ее движения и ходы. Принцип походил на обращение к Ремеслу для того, чтобы заставить предметы двигаться по воздуху, только применять Дар нужно было к себе самому. Сначала они пробовали ходить только прямо, шествуя по беседке. Затем перешли к подъемам и спускам. У Деймона ушло больше времени на то, чтобы научиться представлять, будто он карабкается по высоким ступенькам, поскольку ему было необходимо расстояние более подходящее для его роста, и мужчина то и дело шагал в пустоту.

А потом связь между ними исчезла, и он стоял на воздухе один. Джанелль наблюдала за ним, и ее глаза светились радостью и гордостью. Когда Деймон опустился на землю грациозным движением, она восторженно захлопала в ладоши.

Он раскрыл объятия. Джанелль помчалась к нему и обхватила руками за шею. Он крепко прижал ее к себе, зарывшись лицом в золотистые волосы.

– Спасибо, – хрипло произнес он. – Спасибо тебе.

– Всегда пожалуйста, Деймон. – Ее голос излучал нежную, чувственную ласку…

Прижимая Джанелль к себе и почти прикасаясь губами к нежной шее, Деймон не желал отпускать ее, но осторожность наконец одержала верх в борьбе с желанием.

Он не стал ее отталкивать, а просто положил руки девочке на плечи и сделал шаг назад.

– Нам лучше вернуться в дом, пока кто-нибудь не отправился на поиски.

Счастливое сияние в глазах Джанелль померкло, и она спрыгнула на землю.

– Да. – Она взглянула напоследок на клумбу с ведьминой кровью. – Да.

Девочка вышла из беседки, не дожидаясь его.

Деймон задержался еще на несколько минут. Будет лучше, если они вернутся порознь. Не стоит обращать внимание окружающих на их прогулки. Чтобы Джанелль оставалась в безопасности, он должен быть очень осторожен.

Деймон тоже покосился на ведьмину кровь и выбежал из беседки. Скользя по тропинкам сада, он нацепил на лицо знакомую холодную маску, и исчезло счастье, которое грело душу всего несколько минут назад, прежде чем клинок его гнева заострился настолько, что мог вспороть и заставить кровоточить даже воздух.

«Если правильно спеть для них, то цветы назовут тебе имена тех, кто ушел».

За все нужно платить.

И какой бы ни была цена, что бы ему ни пришлось сделать, он приложит все усилия, лишь бы одно из этих растений не предназначалось для нее.