Текст книги "Цветочный спрут"

– Интересная терапия – прокомментировал герой, Ульбрихт лишь манерно усмехнулся.

– Я заметил то, в каком состоянии вы ко мне пришли. Даже смею предположить, приехали, – исправился доктор – но ваша частная жизнь меня не касается – закончил он, Пирс наблюдал, как солнце неуклонно катилось к горизонту.

– Откровенность всегда подкупает. И вам ли об этом не знать, доктор – пронеслось в мыслях героя.

– Знаете, – начал полицейский, Ульбрихт сразу оживился, предчувствуя новые детали – я смутно помню образ одного человека, кажется, что он тоже был там, но я в этом не уверен. Не знаю, какую роль он сыграл и почему не говорит об этом… – сказал пациент, осушив стакан до дна.

– Может, есть вещи, о которых лучше и не напоминать? Учитывая специфику событий – предположил с интересом Кейси, Пирс без труда заметил резкую перемену в докторе, хотя он этого намеренно не скрывал.

– Как с тем заключенным? – сравнил Колтман.

– Именно, только я бы не стал проводить такой сравнительный анализ. Вероятно, что ваши воспоминания истинные. Хотя все относительно, может вы заставили себя поверить в официальную версию случившегося. В любом случае, наша с вами задача это не поиски правды, а возвращение вас в нормальную жизнь – сказал доктор.

– Истина или ложь. Неважно, ведь правды не узнает никто. Один из крупнейших инцидентов дружественного огня в новейшей истории надежно засекречен властями. Потеря тридцати человек потерялась где-то в статистике бессмысленной войны, а после оглушительной победы до этих цифр никому уже и не было до этого дела… – размышлял мысленно помощник шерифа.

– В такие моменты невольно задаешься вопросом… – выговорил каждое слово с небольшой паузой Колтман – а почему я? Почему именно мне выпало нести эту ношу? Не привык жалеть себя, просто хочу это узнать – признался откровенно пациент, Ульбрихт лишь усмехнулся и вплотную подошел к окну, линия горизонта приобрела розоватый оттенок.

– Никто этого не знает. Даже те, кто полностью посвящает себя религии, например местные послушники истинны, не смогут дать вам ответ. Мы все слишком далеки от небес, чтобы задавать вопросы и получать ответы, – прокомментировал осторожно Кейси – я знаю, что вы близки к омуту отчаяния, и уверяю, что он может поглотить вас с головой, даже, если вы этого пока не чувствуете – остановился вдруг доктор, повернувшись обратно к Пирсу.

– Сделайте милость, проследуйте за мной. Это может быть очень интересным – предложил вдруг Ульбрихт Кейси, оправив свои седые волосы на голове, Колтман не ожидал такой решительности в голосе доктора и молча встал с кресла, через мгновенье они вышли из кабинета и направились к служебной лестнице.

– Уверяю вас, что вы далеко не в самом бедственном положении – сказал доктор, герои быстрым шагом спускались по бетонной лестнице, помощник шерифа не заметил, как они миновали несколько этажей частной клиники.

– Под нашими ногами еще несколько корпусов страданий, и страданий физических, которые почти невозможно заглушить чем-то помимо препаратов. Думаю, что небольшая экскурсия не будет лишней, непопулярная методика лечения – прокомментировал доктор, Пирс лишь молча следовал за Кейси, в какой-то момент Ульбрихт неожиданно остановился и открыл стальную дверь, за которой расположился стерильный белый коридор.

Герои осторожно прошли внутрь, в нос Пирса резко ударил специфический больничный запах, хотя помещение на первый взгляд казалось брошенным и безлюдным. Большие окна, выходящие в палаты, были зашторены изнутри. Кейси снял с вешалки пару белых халатов и передал один из них полицейскому, тот вновь подчинился воле доктора и накинул на плечи халат. Уже самому Пирсу стало любопытно, что придумает Ульбрихт, но он все еще отмалчивался.

– Вы будете водить меня по палатам безнадежно больных пациентов, чтобы я осознал, насколько моя жизнь прекрасна, ведь так? – спросил напрямую помощник шерифа, доктор не ответил, но это и не входило в его планы, ведь они оставили за собой все палаты в корпусе.

– Нет. Я хочу, чтобы вы посмотрели на тех, кто просто еще верит в жизнь и принимает ее такой, какая она есть. Поприсутствуйте там хотя бы ради меня – произнес шепотом доктор, когда они вдвоем остановились перед входом в просторное помещение, в центре которого сидели разные люди, Пирс сразу понял, что это группа поддержки.

– Они сразу заметят во мне симулянта – признался герой, Ульбрихт лишь обернулся к нему и посмотрел с легкой улыбкой, словно все это происходило не в первый раз.

– Никто не заставляет вас говорить. Молчите и слушайте – сказал доктор, по-дружески постучав по плечу полицейского, тот осторожно вошел внутрь, никто из присутствующих его не заметил, а Кейси наблюдал сзади.

– Мне пришлось продать практически все свое имущество, чтобы погасить долги по медицинской страховке, дом почти полностью опустел, но это неважно. Мне понадобилось тридцать восемь лет, чтобы понять, что можно жить счастливо и без всего этого – говорил какой-то мужчина с уставшим видом, все пятнадцать человек внимательно его слушали, Пирс уселся на свободный стул и оказался в кругу больных, Кейси скрылся из виду.

Мужчина в смешных очках закончил свой рассказ, все прервались на короткие аплодисменты, и право голоса перешло к следующему пациенту, Колтман сразу заметил, что истории у всех были довольно однообразными. Суть сводилась к тому, что каждый проживал свою жизнь, думая, что он бессмертен, но в какой-то момент смерть стала реальной. Среди них был даже состоятельный банкир, которого не спасли его деньги, что он потратил на поиски спасения. Звук в помещении странным образом преобразовывался и, словно оставался заточенным внутри этого круга.

– Девушка из гостиницы, где остановился Пол Ален? – пронеслось в мыслях помощника шерифа, когда среди окружающих он увидел знакомое лицо девушки с рыжими волосами, кажется, что она тоже узнала Колтмана.

– Как же ее звали? – задавался вопросом герой, когда право голоса перешло к следующему человеку, Пирс сидел на стуле молча, оправив свой белоснежный медицинский халат.

Незаметно для Колтмана очередь дошла до него, но он продолжил молчать и смотреть в пол, казалось, что в ту минуту его понимали все присутствующие, какой-то тучный мужчина в грубой куртке, что сидел справа от героя, начал свой рассказ.

– Что я здесь вообще делаю? – спросил себя Пирс, девушка тоже не решилась что-то рассказать, собрание подошло к своему завершению, люди стали расходиться, только Колтман, запутавшийся в сети собственных мыслей, остался неподвижен.

– Может, Кейси был прав? Может то, что я помню, было только в моей голове? Но Пол Ален реален. Откуда я его знаю? Почему он не сказал мне об этом при первой нашей встрече? Или то, что нас с ним связывает, лучше и не вспоминать? – говорил у себя в голове помощник шерифа, когда понял, что в помещении остался один, кто-то заботливо оставил гореть одну лампу в центре.

***

Руки Пирса окрасились в кроваво-красный цвет, сослуживец с наспех перевязанной шеей лежал неподвижно, было очевидным, что он мертв. Пистолет лейтенанта Бэримора лежал рядом на земле рядом с брошенным автоматом, с севера повеяло необычайно свежестью, ветер сменил свое направление, выстрелы вокруг полностью затихли, тишину время от времени прерывал треск горящей брони хамви неподалеку. Совершенно неожиданно для Пирса из хаоса затяжного боя возникла тишина и умиротворение, молчаливая пустыня была свидетельницей бессчетного числа кровавых сражений, взвод Колтмана пополнил эту адскую копилку, расплатившись жизнями своих товарищей. Герой с трудом поднялся на ноги и посмотрел прямо, уцелевшие солдаты осторожно выходили из своих укрытий, все это уже не казалось ему странным, тогда он посмотрел в сторону позиций противника, что были превращены в чернеющие от авианалетов песчаные дюны. Далеко вдали все еще бушевало пламя пожарища у разорванных вышек.

– Что я здесь вообще делаю? Зачем мне все это? – пронеслось в мыслях Колтмана, когда вдруг из-за длинного холма показалась маленькая фигура человека, потом еще одна, вскоре их стало несколько.

– Это свои – сорвалось с уст какого-то уцелевшего рядового из третьего отделения, тот выронил свое оружие на землю и упал на колени, Пирс смотрел на эту картину молча, как бы со стороны, все было как в тумане.

Фигуры недавних противников стали ближе, отсюда уже можно было разглядеть лица. Их было четверо. Пирс все еще помнил, как они подошли к шоссе, немногочисленные уцелевшие солдаты взвода Бэримора безучастно сидели на асфальте, кто-то помогал раненным, убитых было не счесть, Колтман отчетливо помнил, что в тот момент никто не проронил ни единого слова. Через четверть часа после прекращения огня прилетел боевой вертолет, который забрал с собой нескольких раненных из отряда недавних противников.

Колтман помнил, как сидел у колеса брошенной машины не в силах пошевелиться, словно его привязали к нему веревками, перед глазами возникали лица сослуживцев: молчаливого сержанта Патрика Родригеса, забавного солдата Нейтона из Бруклина. Казалось, что они снова придут к вечеру, но Пирсу еще предстояло поверить, что из могил никто не возвращается. Вскоре на магистрали появились танки союзников, герой хорошо помнил, какими глазами смотрели на все это танкисты, высунувшиеся из люков своих боевых машин, никто все еще не проронил ни слова.

К вечеру всех выживших с обеих сторон доставили к военной базе, что наспех развернули на территории бывшего аэропорта, от которого сейчас остались обугленные руины. Пирсу больше не пришлось вступать в бой, началось длинное разбирательство, даже после того, как война закончилась, их все еще регулярно водили на длительные вопросы, Колтману хотелось остаться безучастным. Герой дал подписку о неразглашении, что легла в один из томов дела, его засекретили, широкая общественность так об этом и не узнала…

– Надеюсь, что вы забудете все, что произошло на этой земле. Наконец, вернетесь домой как настоящий герой, снимете форму и начнете новую жизнь, заведете семью, вырастите детей. Ведь ради этого вы сражались – сказал на последней встрече важный полковник из военной полиции, больше они никогда не виделись, Колтман вернулся на родину позже остальных всего на неделю и ни с кем никогда об этом не говорил.

***

Помощник шерифа встал со стула и направился к выходу, сняв халат с плеч, несколько недавних собеседников о чем-то говорили между собой, Пирс бросил окурок в мусорное ведро и повесил халат на крючок. Доктора Кейси нигде не было, герой и не собирался прилагать усилий к его поиску, как вдруг обнаружил девушку на диване возле двери.

– Вы тоже больны? – неожиданно начала разговор девушка, полицейский вспомнил ее имя и устроился рядом.

– Я здесь в первый раз. Унылое зрелище – сказал без капли сожаления Пирс.

– Да, именно поэтому я стараюсь здесь не появляться – призналась девушка, собеседник усмехнулся.

– Мы, кажется, уже знакомы. Пару дней назад в гостинице, вас зовут Рут. Девушку с такими яркими волосами сложно забыть – выговорил медленно Пирс, стены коридора были окрашены в спокойный синий цвет, мимо героев быстро пробежала медицинская сестра.

– У вас хорошая память – словно издеваясь, прокомментировала Рут.

– А вот и лечащий врач – огласила девушка и направилась навстречу, ожидая, что Колтман проследует за ней, но вместо этого он пошел в противоположном направлении к дверям лифта.

***

– Знаешь, он там был. Среди больных – поделилась Рут, когда Пол мчался по улицам Оккленда.

– Пирс Колтман? – сразу догадался водитель, спутница кивнула.

– Снова он. Думаю, что нам обоим лучше разойтись, чтобы не терзать раны прошлого. В ближайшее время у меня появиться возможность отсюда уехать – размышлял у себя в голове Пол, он случайно коснулся руки девушки, она показалась такой нежной и теплой, Рут улыбнулась и не проронила ни слова.

***

Капли дождя безостановочно стучали по стеклу автомобиля, солнце уже скрылось за горизонт, во мраке отчетливо проглядывались блестящие неоновым светом монолиты труб множества огромных заводов. Сигнал светофора сменился на зеленый, внедорожник тронулась с места, Пирс возвращался домой, как вдруг зазвонил его телефон.

– Оливия, что ей вдруг от меня понадобилось? – задавался вопросом полицейский, увидев имя бывшей супруге на экране, он неохотно принял вызов, внедорожник осторожно крался по пустой улице.

– Что опять натворил во время встречи с Питером? Совсем с ума сошел? Пирс, господи, зачем ты сорвался? – обрушилась на помощника шерифа женщина, он сразу захотел выбросить телефон из окна, но оставил эту идею.

– Успокойся, хотя бы сейчас, – выговорил сквозь зубы водитель – пожалуйста – добавил он, с правой стороны от дороги расположилась монструозная эстакада, под бетонными сводами которой находилось настоящая клоака, старательно загороженная сплошным забором с колючей проволокой. Но эта мера никак не помещала местным бродягам, а скорее обозначило их право на эти владения, полицейские стараются там не появляться, стыдливо делая вид, будто там ничего не происходит.

– Нам нужно поговорить. Ты сейчас свободен? – спросила Оливия, должно быть, что в это время закончился ее рабочий день. Герой знал, что она работает начальником юридического отдела в одной крупной нефтедобывающей компании и старательно ищет лазейки в законах штата, чтобы увеличить доходы компании в округе. Однажды Пирса посетила мысль, что именно из-за специфики своей работы Оливия стала настолько вредной, казалось, что она еще полностью не огородила сына от отца только потому, что не нашла нужной строчки в законах. Доказывать свое право на время с Питером через суд было почти бессмысленно.

– Сейчас поздно и я очень устал – признался полицейский, в его голове в этот момент спуталось столько мыслей и слов, которые он хотел высказать Оливии, но так и не смог.

– Я тоже после работы и тоже устала. Но ради Питера – добавила она, чем мастерски усыпила бдительность собеседника, слишком часто Оливия применяла этот банальный прием, но он всегда работал безотказно, как и сейчас.

– Всего полчаса – согласился Пирс, остановив машину на обочине, моросящий дождь никак не прекращался, на асфальте быстро образовывались лужи, на противоположной стороне проезжей части стояла покосившаяся от времени остановка, к которой уже давно не ведет никакой маршрут, но все это время на ней работало табло с пустыми строками.

– Имитация. Как и я сам. Делаю вил, что все в порядке, что я здоров, что меня ничего не волнует. Наверное, со стороны это выглядит очень забавно. Оливии это точно нравиться – пронеслось в мыслях Пирса, он вышел из машины, воздух снова показался свежим и пьянящим, волосы на голове стали влажными, по телу расходилась волна спокойствия.

– Нам больше и не потребуется – уверяла загадочно собеседница, Пирс заранее знал, где пройдет их встреча.

***

Тихая окраина Оккленда ресторан «Люцин», много лет назад Пирс вместе с Оливией были здесь частыми гостями, теперь каждый из них посещал это место с крайней неохотой, ведь оно стало напоминанием о днях минувших. Помощник шерифа оставил машину на парковке напротив невысокого дома с каменной кладкой и фасадом, напоминающим старые европейские города, главный вход за многие годы остался неизменным, только деревянная вывеска с тонкими буквами на синем фоне заметно обветшала, но это только лишь добавляло заведению какую-то историческую и культурную ценность. Ведь это заведение основал эмигрант из российской империи больше века назад, и название отсылало к его родному городу.

– Всем хорошо известно, что ресторан «Люцин» это одно из излюбленных мест Харриса сразу после его собственного закрытого заведения. Наверное, так он хочет быть ближе к культуре. Одно время я видел его здесь лично, даже по внешнему виду в нем можно было легко угадать опытного бандита: хороший вкус, шрам на половину лица и какой-то по-взрослому проницательный взгляд. Вероятно, что он тоже меня узнал, но мы оба обладаем достаточным здравомыслием, чтобы не превращать любимый ресторан в поле боя – отметил Пирс, когда оказался в небольшом помещении, где его сразу встретил лакея восточной наружности в деловом костюме.

– Один из солдат личной гвардии Харриса, не думаю, что он признает во мне угрозу для своего шефа – пронеслось в мыслях уставшего полицейского, герой посмотрел на бандита взглядом полным безразличия, тот ожидаемо пропустил Пирса.

Помощник шерифа оставил верхнюю одежду в гардеробе и прошел в просторный зал округлой формы, что утопал в ярком теплом свете большой хрустальной люстры, висевшей на потолке второго этажа. Под ногами героя лежал элегантный красный ковер с зеленой сеткой во весь зал, а все столики располагались по периметру в некотором подобии ложа, Пирс безошибочно определил, что Оливия находится в четвертой ложе. Тут и там в спешке передвигались официанты в черных полувоенных кителях с белыми перчатками на руках, почти полностью закрытых длинными манжетами красного цвета.

– Года идут, а вкусы не меняются – мысленно усмехнулся герой, когда встретился взглядом с Оливией, она сидела на диване, а на столе перед ней стояла бутылка с вином и пара стеклянных бокалов на высокой ножке.

– Добрый вечер, Пирс. Как хорошо, что ты приехал – впервые за долгое время Оливия обратилась к герою по имени, он был сильно удивлен, но внешне остался невозмутим.

– Надеюсь, что причина, по которой ты позвала меня сюда в конце дня, действительно, серьезная – ответил холодно Колтман, устроившись напротив, он поднес второй бокал к себе, бывшая супруга услужливо наполнила его светлым вином.

– Чего она хочет? – задавался вопросом помощник шерифа, на языке осталось сладкое послевкусие, у него сразу появилось желание снова наполнить бокал, но Пирс отказался от этой навязчивой идеи.

– Все ради Питера. Я знаю, что случилось между вами сегодня – рассказала собеседница, она была одета в двухцветный холщевый пиджак.

– Ты знаешь, почему это произошло – заметил Колтман, Оливия одобрительно кивнула головой, ее тонкая рука лежала на столе, герой мог отчетливо разглядеть тонкое кольцо с парой аккуратных зеленых камней на одном из пальцев.

– Знаешь, я с вместе Эриком думаю о переезде из этой глуши в наш головной офис в Нью-Йорке. Он хороший человек, мы с ним много работаем. Тебе бы он понравился, Питеру тоже… – говорила откровенно Оливия, Пирс натужно улыбнулся, словно ему было приятно это слушать.

– Удивительное создание человек. Я был отчасти даже рад, когда она ушла, сцены и ссоры сразу прекратились, но потом меня настигло одиночество. Я догадывался о существовании этого Эрика, но упорно убеждал себя, что у нее с ним ничего серьезного. Самообман. А когда я стал терять рассудок, она собрала вещи и ушла, через неделю Оливия забрала сына. Сейчас она приоткрывает мне двери своей новой жизни, а я так и остался там – размышлял мысленно герой, на бокале девушки остался след от красной помады. Обрывки одеяла былого счастья медленно тлели в пламени этого разговора, Пирс слушал слова своей бывшей супруги молча и почти безучастно.

– И я думаю, что Питеру нужен отец, который будет рядом. Так он станет счастливым, нужна всего лишь твоя подпись – закончила, наконец, Оливия и вытащила из сумочки папку с документами, пальцы полицейского схватились за ножку бокала со всей силы, казалось, что он даст трещину.

– Дорогая, я правильно понимаю, что ты хочешь полностью огородить от меня Питера, верно? – спросил спокойно помощник шерифа, бутылка с вином уже была пуста наполовину.

– Именно так. Чтобы он был счастлив – добавила Оливия, Пирс захотел вылить содержимое бокала на собеседницу.

– Этого не будет, дорогая. Пусть даже у меня есть всего пару часов в неделю, но это и мой сын тоже – ответил категорическим отказом Колтман и предпринял попытку покинуть место, но Оливия схватилась за его руку.

– Я ожидала услышать этот ответ: ты всегда был упрямцем. Может, поэтому я тебя тогда полюбила, – сказала ласково девушка, вынудив Пирса вновь усесться за стол – в офисе пока никто не знает о твоем расстройстве, потому что ты лечишься в частной клинике. Но, если твой начальник получит выписку из медицинской книжки, то ты будешь вынужден уйти – перешла в решительное наступление Оливия.

– Мы оба знаем, что после развода у тебя нет доступа к моим делам в клинике. Чтобы это достать тебе пару месяцев, а за это время я успею несколько раз провести время с Питером. А теперь прощай, дорогая – ответил Пирс, проговорив последнее слово с особым наслаждением, он встал из-за стола и оставил бывшую супругу в одиночестве.

Глава 7

– Твои догадки про причастность мэра Андерсона оказались верными, потому что он лично приехал за нашим эмигрантом, уж не знаю, как ты на это решился. Правда, все это было незаконным, поэтому у нас нет ничего на Григория Романова – говорил Бенненгем, не отрыва взгляд от дороги.

– Чутье и немного наглости, – отшутился помощник – Ну, какова вероятность, что Бейкер будет на территории общины, когда мы туда приедем? – спросил Колтман, далеко впереди показались очертания деревянных построек.

– А где ему еще быть? – сказал Андре, Пирс не ответил, в его голове безустанно проигрывалась сцена вчерашнего разговора с Оливией.

– Когда мы впервые встретились, она была совсем другой… – пронеслось в мыслях героя, машина шерифа съехала с асфальта и по проселочной дороге направилась к деревне «послушников истинны», ее можно было сразу узнать по причудливым крестами на крышах домов. Еще издали полицейские заметили доминанту главного здания церкви, высокая башня которой величественно возвышалась над всеми жителями закрытой общины.

Несколько человек в белых робах, что трудились в поле, заметили приближающуюся машину и подняли головы, сопровождая героев взглядом, Пирсу стало не по себе. Андре остановил машину прямо напротив большого здания церкви, стоящей в самом центре общины, что состояла из десяти домов с хозяйствами, людей вокруг не было. Колтман услышал звуки молитвы и понял, что сейчас все находятся внутри церкви на службе.

– Чертовы, сумасшедшие: в девяносто шестом мне не удалось найти виновных в том пожарище – выругался шериф, когда напарники выходили из машины, Пирс осмотрелся по сторонам, все здесь казалось каким-то ненастоящим: ровные дорожки из розового кирпича, маленькие домики, бесконечные рассады цветов, словно все это было игрушечным.

– Раньше здесь повсюду висели плакаты с пространными молитвами – вспоминал Бенненгем, пара полицейский осторожно приблизилась к мощным деревянным дверям, из-за которой доносились обрывки тайного ритуала.

Колтман еще раз проверил дробовик, и герои вошли внутрь, в нос сразу ударил резкий запах воска: всюду на потолке горели свечи, от дверей к алтарю в виде черного креста протянулся длинный ковер, стулья расположились слева и справа от входа, а в стенах красовались стеклянные витражи с похожей тематикой. Генри Бейкер в белом фраке продолжал чтение толстой книги, хотя и заметил появление нежданных гостей, каждое его слово эхом повторяли прихожане, Андре успел насчитать сорок человек.

– А теперь, прощу меня простить: по мою душу нагрянули доблестные блюстители закона – закончил неожиданно пастор, все присутствующие резко обернулись и посмотрели на героев глазами полными негодования, словно их насильно вырвали из совсем иного мировосприятия.

Женщины и мужчины постепенно стали выходить из главных дверей и расходиться по своим делам, Бейкер все еще стоял на импровизированной сцене из дорогих пород дерева, точно к ним и не нагрянула полиция. Шерифу и его помощнику пришлось самим пойти навстречу к Генри, Пирс был поражен огромными размерами деревянной церкви, они миновали десять рядов сидений, прежде чем оказаться у алтаря, позади которого возвышался крест в черном круге. Бейкер, наконец, снизошел со сцены к напарникам, с момента последней встречи он внешне никак не изменился, только переоделся в белоснежный фрак с манжетами черного цвета.

– Не ожидал вас здесь увидеть, господа. Как вам в нашем общем доме? Правда, прекрасно? – начал вдруг с легкой улыбкой Генри, его руки были собраны друг с другом на поясе. А послушники, словно по команде освободили помещение, оставив всех троих героев наедине.

– Довольно этих разговоров! Окружной шериф Андре Бенненгем, нам нужно вас допросить – сорвался неожиданно полицейский, сунув свое удостоверение в руки местного святого отца, тот словно этого и не заметил, Пирс насторожился и уже потянулся к оружию.

– Этот сумасшедший вполне мог приготовить для нас ловушку – размышлял Колтман, но Бейкер лишь усмехнулся.

– Как скажете, шериф. Это ведь ваш округ – вымолвил Бейкер, все трое покинули здание местной церкви и оказались на улице, все вокруг занимались своими делами, но не спускали взгляда со своего пастора.

– Чудное место, летом оно особенно преображается – заметил Бейкер, Пирс смотрел, как какая-то женщина в робе старательно собирает ягоды с обширных зарослей кустов по периметру центральной площади.

– Поговорим об этом в офисе или у вас дома? – намекнул шериф, сектант рассмеялся, Пирс знал, что многие адепты живут на фермерских угодьях по всему округу семьями, лишь немногие из них решаются перебраться в общину. Во время расследования девяносто шестого года комиссия, куда входил и Андре, не смогла даже примерно посчитать число адептов секты, сложно было сказать, когда она появилась.

– Дикий коктейль из верований племен коренных индейцев, что когда-то проживали на этих болотах, христианства и веяний моды спиритизма на заре двадцатого века. Бейкер просто собрал все это под крышей своей церкви, сложно сказать, верит ли он в свое же течение или нет, но у официальных властей вопросов не возникало. Можно сказать, что все упорно делают вид, будто здесь ничего не происходит – рассуждал мысленно Колтман, все трое остановились у служебной машины.

– Конечно, я проведу вас к дому, но вы бы могли меня просто об этом попросить, а не угрожать, хотя у шерифа присутствует особый интерес к нашей общине – сказал Бейкер, напарники оставили его слова без комментариев, и все трое по дорожке, мастерски вымощенной розовым кирпичом, направились прямиком к дому Генри.

– Мы строим наш общий дом счастья общими усилиями, как делали это коренные племена индейцев, что жили здесь до прибытия сюда европейцев. У нас нет никаких денежных отношений, только добровольный труд – говорил Бейкер, пока его жестом не остановил Андре, словно он боялся речей назойливого сектанта, перед героями пробежала маленькая девочка с воздушными шариками в руках, подчеркнув здоровую атмосферу.

– Театр имени Бейкера: уж слишком это выглядит фальшивым. Островок утопического рая без зла и проблем прямо посреди болот Вайморской равнины. Довольно занятно – пронеслось в мыслях помощника шерифа, когда они подошли к одноэтажному скромному дому на самой окраине общины. Примечательно, что он ничем не отличался от всех остальных строений без претензий на роскошь.

Пирс осторожно осмотрелся по сторонам, прежде чем герои оказались внутри, интерьеры тоже оказались простыми, дешевая и грубая мебель, из вещей только книги, напечатанные в местной кустарной типографии. Полицейские вместе со священником устроились в гостиной комнате, Генри снял свое белоснежное одеяние и остался в простой рубашке.

– Ну, о чем вы хотели поговорить? – спросил Бейкер, Пирс внимательно осмотрелся по сторонам, но не нашел никаких мелких деталей, которые бы могли указывать на то, что это жилище Бейкера. Бенненгем развернул камеру и направил толстый объектив на всех присутствующих, после чего нажал на кнопку начала записи, на камере загорелась красная лампочка.

– Начнем по порядку. Где вы были три дня назад, и кто может это подтвердить? – спросил шериф, усевшись на место, Колтман приготовил блокнот.

– Я был в общине, проводил три молитвы, это может подтвердить любой из нас – ответил спокойно священник, помощник шерифа внимательно наблюдал за краткосрочными эмоциями Генри, ничего не выдавало в нем хоть капли волнения или сомнений, поставленный и ровный голос, живое и одновременно отстранённое выражение лица, руки небрежно открыто лежали на коленях.

– Правда ли он так спокоен, или это умелая уловка? Редко приходиться встречаться с такими людьми по службе, будто Бейкер для нас двойное дно. А как еще выглядеть лидеру масштабной секты? С ним будет не просто. Когда я столкнулся с архивами дела девяносто шестого, то там было досье на Генри, в котором говорилось, что он три года учился на психолога-криминалиста в полицейской академии, но по непонятной причине ушел оттуда. Наверное, эти знания тогда позволили ему выйти сухим из воды. Кажется, что не мы читаем его, а он читает нас – за мгновенье пронеслось в голове Пирса. Бенненгем выдохнул, понимая, что Бейкер подготовился к этому вопросу, ведь любой адепт с затуманенным разумом, потому что жили в общине только такие, самые верные сектанты, подтвердит слова святого отца.

– Знаете ли вы девушку по имени Френсис Каннели? – спросил Бенненгем, камера молчаливо смотрела на героев, записывая каждое слово, а перед глазами Колтмана возникли очертания погибшей.

– Я знаю всех прихожан поименно, но об этой девушке слышу впервые – ответил уверенно Генри, Пирс перевел взгляд на окно, что располагалось позади Бейкера, оттуда открывался вид на бескрайние поля, которые в этот момент возделывали в поте лица пара мужчин в изношенных робах.

– Хорошо. Знаете ли вы человека по имени Мартин Озенвуд? – не останавливался шериф, Бейкер на долю секунды призадумался, Пирс сразу это заметил, но сектант и не пытался этого скрыть.

– Арендованная машина Озенвуда точно остановилась где-то в этих угодьях, потому что ее нет на камерах постовой службы, стоящие на конце дороги у съезда на национальную магистраль – мысленно заметил Пирс.

– Да, я его хорошо помню. Он бывал у нас несколько лет назад. Ни семьи, ни родных, мы окружили его заботой. Потом он покинул нас и ушел в город, чтобы работать и учиться. Я его не осуждаю, это правильный поступок для юноши вроде него. Правда, Мартин вернулся три дня назад – рассказал неожиданно священник, чем удивил обоих полицейских, которые и не надеялись получить от него хотя бы немного информации.

– Зачем он вернулся? Расскажите об этом подробнее – продолжил Бенненгем.

– Я его не видел, говорят, что он приехал не один, а с какой-то женщиной. Может, хотел показать ей подземное озеро, единственное во всем штате – похвастался Бейкер, словно то, что этих людей уже нет на свете, для него ничего не значит.

– Вы знаете, что они мертвы? – поинтересовался Андре.