Текст книги "Принцип суперпозиции"

22

На умолкнувшем пульте селекторной связи в последний раз мигнула и погасла сигнальная лампа. Сквозь стены просторного кабинета просочилась тишина. В полукружье спрессованного настольным отражателем света, обхватив голову, сидел широкоплечий человек в военной форме с отличительными знаками УОБК. Он то ли спал, то ли был погружен в глубокие, никому неведомые думы. Перед ним лежали две аудиокассеты и распечатанный конверт, на котором размашистым почерком было начертано: «НАЧАЛЬНИКУ 5-го ОТДЕЛА ПОЛКОВНИКУ Д. РЕЙДЕРУ. СРОЧНО НА ОЗНАКОМЛЕНИЕ». Чуть в стороне, рядом с пепельницей, полной окурков, соседствовали несколько исписанных листов с множеством подчеркнутых красным карандашом строчек.

Рейдер, а это был он, глубоко вздохнул, открыл глаза и потянулся к сигаретной пачке. Точно рассчитанным движением он прикурил от изящной, исполненной в форме восточного божка зажигалки и только тогда вернулся к мыслям о делах. Вынужденное бездействие убивало всякое желание шевелиться. Превозмогая себя, он взялся за перечеркнутый резолюцией конверт, повертел его, как бы заново изучая, потом сгреб листы и стал перечитывать пространный текст, составленный в непривычно свободном для такого рода документов стиле.

ОПЕРАТИВНОЕ ДОНЕСЕНИЕ

Командующему особой механизированной частью при главном оперативном штабе ЗОМП полковнику Э. ФОРСТЕРУ

Срочно. Совершенно секретно

СООБЩАЮ, ЧТО В ПРОЦЕССЕ ПЛАНОМЕРНОГО ОБСЛЕДОВАНИЯ КВАДРАТА 2840 СЕКТОРА Х-10, ГДЕ СОВМЕСТНЫМИ ДЕЙСТВИЯМИ С ОСОБО НАПРАВЛЕННОЙ КОМИССИЕЙ УОБК ВЫЯВЛЕН РАДИОАКТИВНЫЙ ИСТОЧНИК, ПОЛУЧИВШИЙ КОДОВОЕ НАЗВАНИЕ «ОБЪЕКТ КРЕЙЦ», ВОЗНИКЛИ НОВЫЕ ЧРЕЗВЫЧАЙНЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, КОТОРЫЕ ТРЕБУЮТ СУГУБО КОМПЕТЕНТНОГО ОБЪЯСНЕНИЯ.

КАК ВЫЯСНИЛОСЬ, СРЕДИ ЛИЧНОГО СОСТАВА ВВЕРЕННОГО МНЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ ЕЩЕ С УТРА НАЧАЛИ РАСПРОСТРАНЯТЬСЯ НИЧЕМ НЕ ОБОСНОВАННЫЕ ТОЛКИ О ПРИЧАСТНОСТИ К ОБРАЗОВАНИЮ «ОБЪЕКТА КРЕЙЦ» НЕКИХ СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННЫХ СИЛ. ПОНАЧАЛУ СЛУХАМ ЗНАЧЕНИЯ НЕ ПРИДАВАЛОСЬ ИЗ УЧЕТА ТЕХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ, КОТОРЫЕ СЛОЖИЛИСЬ ПОСЛЕ ОБНАРУЖЕНИЯ В ЗОНЕ ВЗРЫВА И ПОСЛЕДУЮЩЕГО ДОПРОСА ОЧЕВИДЦА СОБЫТИЙ С. ГАРТНЕРА. ОДНАКО УПОМИНАНИЕ ГАРТНЕРОМ «ЧЕРНОГО КРЕСТА» (НАДУМАННОСТЬ КОТОРОГО, КСТАТИ, НЕ БЫЛА ОПРОВЕРГНУТА КОМИССИЕЙ М. ХЕСЛИ), ЕГО МАЛОВРАЗУМИТЕЛЬНЫЕ НАМЕКИ С ЯВНО ВЫРАЖЕННЫМ АКЦЕНТОМ НА ПОТУСТОРОННЕЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО, А ТАКЖЕ ДРУГИЕ УСТАНОВЛЕННЫЕ КОМИССИЕЙ СТРАННОСТИ, ПРИДАЛИ «ОБЪЕКТУ КРЕЙЦ» ОКРАСКУ ОСМЫСЛЕННОГО ПРЕДЗНАМЕНОВАНИЯ, ЯКОБЫ ОЗНАЧАЮЩЕГО КОНЕЦ СВЕТА.

В СВЯЗИ С ЭТИМ СТАЛИ ОТМЕЧАТЬСЯ СЛУЧАИ НЕПОВИНОВЕНИЯ ПРИКАЗАМ, И К ВЕЧЕРУ ВОЗНИКЛА УГРОЗА МАССОВОГО НЕПОДЧИНЕНИЯ КОМАНДОВАНИЮ. СРЕДИ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ НАШЛИСЬ ТАКИЕ, КТО, ОБЪЕДИНИВШИСЬ НА ПОЧВЕ РЕЛИГИОЗНЫХ ВЗГЛЯДОВ, СТАЛИ НА ПУТЬ САБОТАЖА И, ПОЛЬЗУЯСЬ ПОДДЕРЖКОЙ БОЛЬШИНСТВА, ПОТРЕБОВАЛИ ВЫВОДА ЧАСТИ ИЗ РАЙОНА ЗАРАЖЕНИЯ. ЛИЧНЫЙ СОСТАВ НАПУГАН И ДЕМОРАЛИЗОВАН. ВЛИЯНИЕ ВСЯКОГО РОДА СУЕВЕРИЙ ОКАЗАЛОСЬ НАСТОЛЬКО ВЕЛИКО, ЧТО ДАЖЕ НАИБОЛЕЕ СТОЙКИЕ, СВОБОДНЫЕ ОТ ПРЕДРАССУДКОВ СЛУЖАЩИЕ ЗАСТУПАЮТ НА ДЕЖУРСТВА НЕ ИНАЧЕ КАК ОБВЕШАВШИСЬ АМУЛЕТАМИ, А ВМЕСТО ПРИНЯТЫХ ПО УСТАВУ ФОРМ ОБРАЩЕНИЯ ОБМЕНИВАЮТСЯ ЗАКЛИНАНИЯМИ И ДРУГИМИ ВЕДОВСКИМИ ФОРМУЛАМИ.

К КОНЦУ ДНЯ ОБСТАНОВКА КРАЙНЕ ОСЛОЖНИЛАСЬ. КРОМЕ ВЫШЕУПОМЯНУТЫХ ДОМЫСЛОВ ПОЯВИЛИСЬ НОВЫЕ СЛУХИ О НЕКИХ ПРИЗРАКАХ-ФАНТОМАХ, КОТОРЫЕ ПОД ВИДОМ СОЛДАТ СКРЫВАЮТСЯ В ЛЕСУ И НИКОГО НЕ ПОДПУСКАЮТ К «ОБЪЕКТУ».

ВИНОВНИКИ ВЫЯВЛЕНЫ И ОПРОШЕНЫ. ВСЕ ОНИ УТВЕРЖДАЮТ, ЧТО ПРИМЕРНО В ОДНО И ТО ЖЕ ВРЕМЯ (ОТ 19 ДО 21 ЧАСА), НАХОДЯСЬ НА ПОСТАХ, ВИДЕЛИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ФИГУРЫ, В КОТОРЫХ БОЛЬШИНСТВО ПРИЗНАЛО СВОИХ СОСЛУЖИВЦЕВ. ВСЕ ПОКАЗАНИЯ ОБЪЕДИНЯЕТ ОДНО СТРАННОЕ, НА МОЙ ВЗГЛЯД, СОВПАДЕНИЕ. СВИДЕТЕЛИ ЕДИНОГЛАСНО ЗАЯВЛЯЮТ, ЧТО ЗАМЕЧЕННЫЕ ИМИ ЛЮДИ В ЭТО ВРЕМЯ НАХОДИЛИСЬ ИЛИ ДОЛЖНЫ БЫЛИ НАХОДИТЬСЯ В ИНЫХ МЕСТАХ.

ТАК, СЕРЖАНТ П. АСТЕЛЛИ ПОКАЗАЛ, ЧТО, ЗАСТУПИВ В НАРЯД У ГРАНИЦЫ РАДИОАКТИВНОЙ ЗОНЫ, ОН ВДРУГ УВИДЕЛ МЕЖДУ СОСНАМИ СВОЕГО НАПАРНИКА Е. ДЭЙСОНА, КОТОРЫЙ В ТО ВРЕМЯ СОВЕРШАЛ ОБХОД ВВЕРЕННОГО ЕМУ УЧАСТКА. В ПОДТВЕРЖДЕНИЕ СВОИХ СЛОВ АСТЕЛЛИ ССЫЛАЕТСЯ НА ТО, ЧТО ВСЁ ЭТО ВРЕМЯ ПОДДЕРЖИВАЛ С ДЭЙСОНОМ СВЯЗЬ И КОНТРОЛИРОВАЛ ЕГО ПЕРЕДВИЖЕНИЕ ПО ПРОФИЛЮ. СЕРЖАНТ ОКЛИКНУЛ НЕИЗВЕСТНОГО, ПОХОЖЕГО НА ДЭЙСОНА СУБЪЕКТА, НО ОТВЕТА НЕ ПОЛУЧИЛ. ТОГДА ОН РЕШИЛ ВЫЯСНИТЬ ЛИЧНОСТЬ НЕЗНАКОМЦА, НО, ПРИБЛИЗИВШИСЬ, ОБНАРУЖИЛ, ЧТО ТОТ ИСЧЕЗ. В ДАЛЬНЕЙШЕМ САМ ДЭЙСОН ПОДТВЕРДИЛ, ЧТО ОТ ЛИНИИ МАРШРУТА НЕ ОТКЛОНЯЛСЯ, БЛИЗКО К СЕРЖАНТУ АСТЕЛЛИ НЕ ПОДХОДИЛ И О СВОИХ ПЕРЕМЕЩЕНИЯХ СООБЩАЛ ЕМУ ПО РАЦИИ.

ДАЛЕЕ, КАПРАЛ Д. О`ХАРА ПО ДОРОГЕ НА КУХНЮ ЗАШЕЛ В СКЛАДСКУЮ ПАЛАТКУ, ЧТОБЫ ВЗЯТЬ УПАКОВКУ С КОНСЕРВАМИ. ТАМ ОН УВИДЕЛ СИДЯЩЕГО НА ЯЩИКЕ НАЧАЛЬНИКА ИНТЕНДАНТСКОЙ СЛУЖБЫ ЛЕЙТЕНАНТА Н. БУРГАСА. О`ХАРА ЗАГОВОРИЛ С НИМ, НО БУРГАС НА ВОПРОСЫ НЕ ОТВЕЧАЛ И НИ НА ЧТО НЕ РЕАГИРОВАЛ. КАПРАЛ ИЗВИНИЛСЯ И ВЫШЕЛ. КАКОВО ЖЕ БЫЛО УДИВЛЕНИЕ О`ХАРЫ, КОГДА НА ПОРОГЕ КУХНИ ОН СТОЛКНУЛСЯ С БУРГАСОМ, КОТОРЫЙ ПЕРВЫМ ДЕЛОМ СПРОСИЛ, ПОЧЕМУ КАПРАЛ ЯВИЛСЯ НАЛЕГКЕ. О`ХАРА ОБЪЯСНИЛ, ЧТО ЗАХОДИЛ В СКЛАД, НО, ОБНАРУЖИВ ТАМ ПОГРУЖЕННОГО В РАЗДУМЬЯ КОМАНДИРА, НЕ ОСМЕЛИЛСЯ ЕГО БЕСПОКОИТЬ. В ОТВЕТ ЛЕЙТЕНАНТ ЗАЯВИЛ, ЧТО В ТЕЧЕНИЕ ПОСЛЕДНЕГО ЧАСА В СКЛАД НЕ ЗАХОДИЛ. ПРИСУТСТВУЮЩИЕ ПРИ ЭТОМ ПОВАР И КЛАДОВЩИК ПОДТВЕРДИЛИ СЛОВА БУРГАСА, ПОСЛЕ ЧЕГО О`ХАРА ВНОВЬ ОТПРАВИЛСЯ ИСПОЛНЯТЬ ПРИКАЗАНИЕ. НА ЭТОТ РАЗ В ПАЛАТКЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НИКОГО НЕ БЫЛО, НО, ВОПРЕКИ ВСЕМУ, О`ХАРА И ДАЛЕЕ ПРОДОЛЖАЛ УТВЕРЖДАТЬ, ЧТО ВИДЕЛ В СКЛАДЕ БУРГАСА, ХОТЯ ТАК И НЕ СМОГ ОБЪЯСНИТЬ, КАК ТАКОЕ МОГЛО ПРОИЗОЙТИ.

В ХОДЕ СЛУЖЕБНОГО ДОЗНАНИЯ ВЫЯВЛЕНЫ ЕЩЕ НЕСКОЛЬКО АНАЛОГИЧНЫХ СЛУЧАЕВ, КОТОРЫЕ ОТЛИЧАЮТСЯ ЛИШЬ ДЕТАЛЯМИ И РЕАКЦИЕЙ ДЕЙСТВУЮЩИХ ЛИЦ.

ОСОБОГО ВНИМАНИЯ ЗАСЛУЖИВАЮТ ДВА ЭПИЗОДА: С РЯДОВЫМ П. ХЕНДРИКСОМ И КАПИТАНОМ С. НОРЬЕНТО. В ОБОИХ СЛУЧАЯХ ОТМЕЧЕНЫ ПРИСТУПЫ БУЙНОГО ПОМЕШАТЕЛЬСТВА. БОЛЬНЫЕ ГОСПИТАЛИЗИРОВАНЫ. ПО ТЕМ РАЗНОРЕЧИВЫМ ДАННЫМ, КОТОРЫЕ БЫЛИ ПРЕДОСТАВЛЕНЫ В МОЕ РАСПОРЯЖЕНИЕ, ВЫЯСНИЛОСЬ СЛЕДУЮЩЕЕ: РЯДОВОЙ ХЕНДРИКС, НАХОДЯСЬ НА ПОСТУ РАДИАЦИОННОГО КОНТРОЛЯ, ОБНАРУЖИЛ НЕПОЛАДКИ В РАБОТЕ ПРИБОРА. ОТСТУПИВ ОТ РЕЖИМНОГО ПУНКТА С ЦЕЛЬЮ УСТРАНЕНИЯ НЕИСПРАВНОСТИ, ОН СТОЛКНУЛСЯ НА ТРОПЕ С САМИМ СОБОЙ. ТОТ, ВТОРОЙ ХЕНДРИКС, ЯКОБЫ ВОЗНАМЕРИЛСЯ ВЦЕПИТЬСЯ ПЕРВОМУ В ГОРЛО (ВО ЧТО НИКАК НЕВОЗМОЖНО ПОВЕРИТЬ). С ЕГО СЛОВ, ЗАВЯЗАЛАСЬ ДРАКА, В ХОДЕ КОТОРОЙ ХЕНДРИКСУ-ПЕРВОМУ УДАЛОСЬ ВЫРВАТЬСЯ ИЗ ОБЪЯТИЙ ХЕНДРИКСА-ВТОРОГО. СПУСТЯ СОРОК МИНУТ С МОМЕНТА ЗАСТУПЛЕНИЯ НА ДЕЖУРСТВО ОН БЫЛ НАЙДЕН ПОД КРОВАТЬЮ В СВОЕЙ ПАЛАТКЕ. НЕСМОТРЯ НА УГОВОРЫ, ДЕРЖАЛСЯ АГРЕССИВНО, НИКОГО К СЕБЕ НЕ ПОДПУСКАЛ. В ОТНОШЕНИИ ЕГО ПРИШЛОСЬ ПРИМЕНИТЬ СИЛУ. СЛУЧАЙ ЖЕ С КАПИТАНОМ НОРЬЕНТО ВООБЩЕ НЕ ПОДДАЕТСЯ ОБЪЯСНЕНИЮ. КАПИТАН БЕЗ ВИДИМЫХ ПРИЧИН БРОСИЛСЯ БЕЖАТЬ ИЗ ЛАГЕРЯ И ПЫТАЛСЯ СКРЫТЬСЯ В ЛЕСУ. ОТ НЕГО НЕ УДАЛОСЬ ДОБИТЬСЯ НИ ОДНОГО СВЯЗНОГО СЛОВА.

ИЗЛОЖЕННЫЕ ФАКТЫ СВИДЕТЕЛЬСТВУЮТ О СЕРЬЕЗНЫХ ОТКЛОНЕНИЯХ В ПОВЕДЕНИИ ПЕРСОНАЛА. НЕБЛАГОВИДНОЕ ПОВЕДЕНИЕ ЛИЦ, ПОДДАВШИХСЯ ВОЗДЕЙСТВИЮ ПАНИКЕРОВ, ОКАЗАЛОСЬ ЗАРАЗИТЕЛЬНЫМ ДЛЯ ВСЕГО КОНТИНГЕНТА. НАЛИЦО ПРИЗНАКИ МАССОВОГО ПСИХОЗА. ЗА ОТКАЗ ОТ ИСПОЛНЕНИЯ СЛУЖЕБНЫХ ОБЯЗАННОСТЕЙ 25 ЧЕЛОВЕК ИЗ ЧИСЛА РЯДОВОГО И СЕРЖАНТСКОГО СОСТАВА ОТПРАВЛЕНЫ НА ГАУПТВАХТУ.

В ЦЕЛЯХ ПРЕСЕЧЕНИЯ ИМЕЮЩИХ МЕСТО НАРУШЕНИЙ ПРОШУ НАПРАВИТЬ В МОЕ РАСПОРЯЖЕНИЕ ГРУППУ ДОБРОВОЛЬЦЕВ В КОЛИЧЕСТВЕ ОДНОГО БАТАЛЬОНА, СПОСОБНЫХ СИЛОЙ УБЕЖДЕНИЯ И ЛИЧНЫМ ПРИМЕРОМ ОКАЗАТЬ ПОМОЩЬ В НАВЕДЕНИИ ПОРЯДКА.

Командир специального подразделения защиты от радиоактивного, химического и бактериологического заражения майор М. ТЭЙЛОР

Дочитав до конца, Рейдер затушил докуренную до фильтра сигарету, после чего долго смотрел туда, где висела карта с крохотным флажком в северной оконечности департамента. Его лицо оставалось бесстрастным. Давняя привычка держать себя в руках стала второй натурой. Но если бы кто знал, что творилось на душе у этого человека… Поступающая из разных источников информация – при условии ее достоверности – была настолько ошеломляющей, что могла кого угодно вышибить из седла.

За окном забрезжил рассвет. Одна за другой гасли утренние звезды. Рейдер встряхнулся, помассировал припухшие от бессонницы веки и уже без колебаний потянулся к отдельно стоящему аппарату правительственной связи.

– Алло! – раздался в трубке уверенный голос. – Арнольд Робертсон слушает.

– Доброе утро, господин советник.

– А, это вы, – холодно ответил голос. – Почему так долго нет известий? Я же просил регулярно сообщать, как продвигается расследование по линии вашего отдела.

– Виноват, господин советник. Действительно, кое-какие сведения поступили еще вчера, но не были переданы, так как нуждались в проверке.

– О какой проверке идет речь?

Рейдер откашлялся и со вздохом сказал:

– Как я уже докладывал, на место взрыва была направлена специальная комиссия во главе с нашим опытным сотрудником…

– Знаю! – нетерпеливо перебил Робертсон. – Если можно, покороче и ближе к делу.

– Так вот, в районе эпицентра, как вы тоже знаете, обнаружено какое-то новое радиоактивное вещество с необычными свойствами… – Рейдеру нужен был разгон для того, чтобы настроиться на разговор. Поэтому он, игнорируя реплику собеседника, продолжал развивать необходимое, на его взгляд, вступление. – Наши люди провели запланированный комплекс исследований и еще вчера передали основную часть информации по армейским каналам. Ближе к ночи я получил кассету с записью опроса единственного пока очевидца. Тогда она не заинтересовала меня, и я не стал давать ей хода, дабы не ставить в неловкое положение не только себя, но и Управление… – Он отдышался, набрал полную грудь воздуха, после чего заговорил снова: – Надеюсь, вы понимаете, почему я начал доклад именно с этого?! Да, сейчас я как никогда готов идти на компромиссы и принимать на веру то, над чем вчера в лучшем бы случае посмеялся…

Возникла пауза, достаточная для того, чтобы, не торопясь, закурить новую сигарету.

– Говорите, полковник. Я слушаю, – первым прервал молчание Робертсон, всё еще не догадываясь, куда клонит Рейдер.

– Вслед за кассетой я получил копию донесения от командира войсковых сил оцепления. В нем косвенно подтверждаются показания свидетеля и приводятся еще более сенсационные сведения. Но даже тогда я не осмелился звонить, полагая, что все мы стали жертвами какого-то чудовищного обмана. Казалось, обстановка вот-вот прояснится, и правда отделится от вымысла. Но вот… – Рейдер не выдержал ровного тона. На его лице еще больше обозначились складки, брови сдвинулись в напряженном изломе и хмуро нависли над глубоко посаженными глазами.

– Так что же произошло дальше? – спросил Робертсон.

– Только что из Гартенберга звонил наш сотрудник. Его сообщение во многом соответствует тому, что, честно говоря, вызывает у меня недоумение.

– Интересно! – пробурчал сбитый с толку Робертсон. – И что же вас удивило?

– Видите ли, господин советник, информация по «Объекту Крейц» уже сама по себе ни на что не похожа. Но это полдела. Настораживает другое. В ней содержатся весьма оригинальные измышления, которые я не могу назвать иначе, как безальтернативными.

– Вот как?

– В районе «Объекта» и на прилегающей к нему территории обнаружено новое явление. Непонятным способом и по неясным причинам происходит дублирование отдельных лиц, включая и наших представителей.

– Это как же? Раздвоение личности?

– Не совсем так! Скорее, объемное фотографирование, особый тип миражей. Но это не всё. По словам Стива Гартнера – того самого очевидца, – взрыв сопровождался обозначенным на фоне вспышки черным крестом, и наш сотрудник высказал предположение, что нечто подобное действительно могло иметь место.

– А он, ваш сотрудник… случаем не того?.. – В голосе Робертсона прозвучало откровенное недоверие.

– Вы хотите сказать – не тронулся ли он умом? Вряд ли! Я хорошо знаю этого человека и готов биться об заклад, что если нам и суждено сойти с ума, то этот парень свихнется последним.

– Гм-м! Любопытное начало! Признаться, вы меня озадачили. А как зовут вашего сотрудника?

– Мелвин Хесли, господин советник. Можно сказать, один из лучших наших специалистов. И потом, его мнение не оспаривается остальными членами комиссии – серьезными учеными, компетентность которых не вызывает сомнений!

– Постойте! Вы хотите убедить меня в том, что из эпицентра началось нашествие призраков и это каким-то образом связано с крестом?.. – Трубка прямо-таки задышала раздражением.

Рейдер поспешил погасить возникшую так некстати вспышку:

– Нет-нет, господин советник! Я всего лишь хотел сообщить то, что мне стало известно. И перед тем как решиться, мне пришлось хорошенько подумать.

– Да-да, вы правы! – Голос Робертсона смягчился и стал тише. – Хотя знаете, как-то не укладывается такое… Сами-то вы что об этом думаете? Раньше мне казалось, что в лексиконе наших спецслужб нет таких слов, как непонятный… необъяснимый…

– Буду предельно откровенным. Однозначного ответа пока нет. Поступившие сведения нуждаются в дальнейшей проверке. Мой разговор с инспектором Хесли тоже записан. Обе кассеты и донесение майора Тэйлора я направляю вам. Дальнейшее обсуждение этой темы станет возможным только после вашего ознакомления с материалами.

– Хорошо, отправляйте. Что еще?

– Теперь о главном. Нам удалось выяснить, что «Объект» имеет искусственное происхождение и образовался в результате проведения неудавшегося эксперимента неизвестного назначения. Инициатором этой затеи является Астьендо Фарейра Гарсия. По сообщению из Гартенберга, члены его группы пытались похитить представителя нашей экспертной комиссии. Но инспектору удалось предотвратить эту акцию. Один из похитителей убит в перестрелке. Остальные скрылись.

Какое-то время Робертсон не мог вымолвить ни слова.

– Вы представляете, что всё это значит? – чуть слышно проговорил он, когда молчать дальше стало невозможно.

– Представляю, господин советник, – ответил Рейдер, расстегивая вдруг ставший тесным до невозможности китель.

– Какие приняты меры?

– Перед тем как позвонить вам, я связался с полицейским Управлением и сообщил ориентировки на всех, кто проходил по делу Гарсии.

– Скажите, полковник, только откровенно – вы верите в успех?

– Прежде всего я должен свести до минимума роль всякого рода случайностей. Гарсия – фигура нестандартная. Да и окружение ему под стать. От них можно ожидать любых трюков. Хотелось бы верить, что на этот раз мы сумеем их переиграть…

– Вот-вот, имейте в виду! Делайте, что хотите, но виновники должны быть найдены!..

Слушая его, Рейдер всё больше убеждался, что советник тоже не сомкнул за ночь глаз. В приглушенном мембраной голосе всё явственней проскальзывали нотки усталости, которую ему уже не удавалось скрыть под напускной строгостью.

– Хорошо, господин Робертсон, – ответил он. – Мы приложим все силы. Но считаю долгом предупредить – обстановка складывается нетипично. А потому и время завершения операции не может быть заранее оговорено. Мы не вправе исключать, что Гарсия изготовил новый вид оружия – что-то наподобие гравитационной бомбы. И он, не задумываясь, пустит ее в ход, если почувствует опасность разоблачения. Поэтому возможны переговоры и даже временные уступки. Надеюсь, вы согласитесь с целесообразностью подобных мер, учитывая их крайнюю необходимость?

– О чем речь! Но поймите и вы меня! Сегодня в полдень мне предстоит докладывать по этому вопросу президенту. Он крайне обеспокоен положением дел на Охонгасе. Поэтому выводы делайте сами. Но сообщить о том, что я сейчас узнал, равносильно провалу курса, которого придерживается администрация. Представляете, что у нас начнется, если гангстеры начнут размахивать такими бомбами?! А во всем обвинят правительство… нас с вами!.. Как видите, на меня тоже возложена нелегкая миссия, и ее надо как-то осуществлять. Ну, да ладно!.. – Робертсон спохватился и прервал откровения. Похоже, понял, что говорит лишнее. – Не будем отвлекаться. Оставим личные темы до лучших времен. У вас всё?

– Да, господин советник.

– В таком случае, до свиданья! И не забывайте – мой телефон служит не только для украшения кабинета.

Рейдер отключил аппарат и нажал кнопку вызова секретаря. Вошел офицер.

– Лайам! Эти кассеты и пакет с документами срочно отправь в столицу. Меня отключи на пару часов от селектора и телефонов. Я немного посплю. Буди, если позвонят из Гартенберга или по вызову Центра.

– Слушаюсь! – Офицер принял вещи и бесшумно удалился.

Рейдер проводил его взглядом, после чего встал и распахнул окно.

На краешке небесного холста румянилась золотисто-алая заря. Город просыпался, втягивался в привычный распорядок, исподволь насыщая свои железно-каменные артерии людским и автомобильным потоком.

Он смотрел на суматошно снующие машины. Смотрел безучастно и отрешенно, так, будто только сейчас пробудился от летаргического сна, почему и не мог понять смысла закипающей внизу жизни, выяснить доподлинное назначение перманентного движения, лишенного, на первый взгляд, порядка и закономерности. Чутье, как барометр на смену погоды, подсказывало, что дело с взрывом вступает в новую, еще более драматичную фазу. Роль Гарсии всё больше приобретала форму чудовищного гротеска. Застарелый фурункул перерос в злокачественную опухоль. Как дальше поведет себя «Объект»? Хватит ли у них воображения и ума, чтобы охватить масштабы грядущих бедствий?..

Забытая сигарета дотлела и обожгла пальцы. Рейдер вздрогнул, отступил от окна. Время уплотнилось до чрезвычайности. Впереди был напряженный день…

23

После возвращения в Гартенберг Портер занялся работой. Прежде всего он отправился по адресам выявленных свидетелей, после чего вернулся домой и засел за отчет начальству.

Отель обыскали, но ничего не нашли. От злоумышленников не осталось никаких следов. На рассвете со стороны Охонгаса появился вертолет. Он покружил вдали и ушел в нашпигованное кучевыми облаками небо…

Мелвин проснулся сразу, как по команде. Открыл глаза и зажмурился от яркого света. Поймал в ладонь солнечный зайчик и улыбнулся, испытывая в первый миг радостное чувство возвращения к жизни, а вместе с ним прилив бодрости и свежих сил. Но что это?.. Залитая солнцем комната… неуклюжий канцелярский стол… И тут полоснуло: «Объект Крейц»!.. Гарсия!.. Эрнадо!.. Секундная борьба с собой и… Осевшая было накипь переутомления вновь поднялась и напитала тело. С трудом он заставил себя подняться, через силу сделал разминку и только тогда выглянул за дверь.

– О, уже проснулись! – приветливо встретил его пожилой полицейский, восседавший на месте дежурившего ночью Эктора. – Господин Портер обещал вернуться к обеду. А мне приказал не тревожить вас.

– Спасибо! – буркнул Мелвин, стараясь не показывать недовольства от принимаемых без него решений. – Где он?

– Сейчас узнаем. – Дежурный перебрал несколько номеров на селекторе.

– Доброе утро, инспектор, – сразу узнал его Портер. – Признаться, не ожидал слышать вас так рано. Как самочувствие?

– Состояние рабочее, – сухо ответил Мелвин и отметил, что проспал около трех часов.

– У меня есть для вас новости.

– Новости потом. Прежде скажите, что с Джесси?

– С ней всё в порядке. Она в отеле под присмотром ваших друзей. Мы вызвали врача, и тот быстро привел ее в чувство. Писателя я отвез домой. Эктор в больнице.

Мелвин растер заспанное лицо и уже другим голосом сказал:

– Ну а теперь рассказывайте, как обстоят дела с нашей программой.

– Здесь полный порядок! – ответил Портер. – Нашли троих. Я приказал им явиться к полудню, но раз вы на ногах, могу поторопить.

– Да. С этим не следует тянуть, – согласился Мелвин и на том закончил разговор.

Вернувшись в кабинет, он привел себя в порядок. Время еще оставалось. Не зная, чем заняться, он сел за стол, разложил письменные принадлежности и стал смотреть через открытое окно на увядающий сад, откуда доносился разноголосый птичий гомон.

Через четверть часа раздался начальственный голос. Дверь отворилась, и на пороге вырос Портер.

– Вот и я! – громогласно известил он. В руках у него был пакет, из которого выглядывали свертки и крышка термоса.

– Похоже, день будет без дождя, – сказал Портер после того, как они обменялись приветствиями. – Моя половина занялась хозяйством. А вам велела передать это… – и он стал извлекать содержимое пакета. – Кофе… сигареты… пирожки…

Мелвин стал отказываться, ссылаясь на то, что не голоден. Но Портер и слушать не захотел.

Пирожки с мясом были свежими, а кофе горячим и в меру крепким. Пока Мелвин завтракал, начальник полиции рассказал о том, что удалось сделать. Результаты были, хотя Мелвин ожидал большего.

То ли от вкусной домашней снеди, то ли от перспективы заняться привычным делом он почувствовал себя лучше.

В конце доклада Портер сообщил, что свидетели ждут, после чего вышел, оставив дверь открытой. В нее тут же протиснулся невзрачного вида человек в куртке неопределенного цвета и пыльных брюках с обтрепанной бахромой штанин, спадающих поверх стоптанных туфель. В руках он держал выцветшую, украшенную металлическими застежками бейсболку и непрерывно шмыгал сизым, похожим на перезревшую сливу носом.

– Рамон Штакуда, – просипел он, останавливаясь у входа.

– Очень приятно, – Мелвин улыбнулся и указал на стул. – Присаживайтесь, не стесняйтесь. – Он подождал, пока гость устроится, угостил его сигаретой и закурил сам. – Понимаете, господин Штакуда, мне надо знать, что вы делали позапрошлой ночью между двумя и тремя часами, – продолжил он доверительным голосом. – Поверьте, речь не идет о каких-то претензиях в ваш адрес. Скорее наоборот. Я рассчитываю на вашу помощь в одном интересующем нас деле и надеюсь, что вы меня не подведете.

– Конечно, господин…

– Хесли, – подсказал Мелвин, стряхивая пепел в закрученную морскую раковину, служившую Портеру пепельницей.

– Да-да, я готов помочь. Господин Портер уже объяснил, что вас интересует, и я постараюсь вспомнить, как всё было. А было так… – Штакуда уселся поудобней, закинул ногу за ногу и натянул на колено смахивающий больше на картуз убор.

– Справляли мы в тот вечер именины у Мика Бардиса, моего соседа. Всё было как надо: закуска, выпивка… Расходиться стали около двух. Чего греха таить… набрался я изрядно, потому и решил проветриться перед сном. Помню, ночь была, как по заказу: теплая, пахучая. Вокруг тьма непроглядная, небо звездами утыкано. И тишина. Какая тишина!.. Малейший звук на всю округу разносился. Пристроился я, значит, на бревне у своих ворот – сижу, размышляю, как бы в дом пробраться, да так, чтоб никого не разбудить. Так где-то с полчаса прошло или около того. У Бардисов уже улеглись. Тут и хмель стал сходить. Вдруг вижу – дальние вершины осветились зеленым огнем, будто их фосфором намазали. А сверху появился красный ореол… Большой такой, во весь горизонт. И еще луч… Расходящийся черный луч, который упирался в небо. Совсем как прожекторный. Прямой, как стрела, и очень заметный…

– Постойте! – перебил его Мелвин. – Вы сказали – черный луч?.. Это как же? На черном небе и черный луч?.. Как вы могли его видеть, да еще и форму определить?

– Гм-м, правда ваша, – Штакуда озадаченно почесал затылок. – Об этом я не подумал. Не знаю, как такое могло случиться. Может, и правда померещилось с пьяных глаз…

– Ну, зачем вы так! – покачал головой Мелвин. – Тут надо разобраться, восстановить подробности, а уже потом судить, что было и чего не было. – Он замолк и какое-то время испытующе смотрел на Штакуду. Потом, не меняя дружелюбного тона, продолжил: – Попытайтесь все-таки вспомнить, почему луч показался вам черным и каким образом он мог выделяться на черном небе?

– Вот не знаю. Вроде что-то изнутри подсказало …Понимаете, в наших краях, небо бывает как бы сплошь залитое звездами. Постойте, дайте сообразить… – Он ухватил себя за нос и стал крутить его как граммофонную ручку. Потом нерешительно сказал: – Вроде как, луч был совсем черный, потому и виднелся на звездном небе столбом. Да-да, я не мог ошибиться. – Он встрепенулся и заговорил уверенней: – Просто не мог, и всё тут. По его краям змеились голубые оторочки, узкие, как лезвие ножа. Точно, за ним не просвечивались звезды… Но не успел я толком присмотреться, как под ногами шумнуло что-то, ударило. И всё исчезло.

– Та-а-к! – с удовлетворением протянул Мелвин, старательно записав рассказ Штакуды. – И что вы стали делать дальше?

– Ничего! Спать пошел. Время, знаете, было позднее, а с утра мы с Ушенденом по грибы собирались.

– А это кто?

– Ушенден? Племянник мой. Правда, я еще подумал – с чего бы это? Раньше у нас такого не было. А с другой стороны, может, так и надо?.. Всему удивляться – жизни не хватит.

– Еще что-нибудь помните? Скажем, гром или отголоски взрыва?

– Я же говорю – шумнуло под ногами. А может, и нет. Пьян я был, господин Хесли. Всё больше о другом думал – как бы в дом пробраться, да так, чтоб незаметно. Я, может, и не вспомнил бы ничего, если б не господин Портер. Надо, говорит, всю правду, как есть…

Мелвин еще какое-то время продолжал расспрашивать, пытаясь вызвать у свидетеля просветление памяти, но больше ничего не добился. Ознакомив Штакуду с протоколом, он проводил его к выходу, распрощался и пригласил следующего очевидца.

В кабинет вошли двое: юноша лет восемнадцати и миловидная девушка примерно таких же лет. Оба крепкие, загорелые, они держались за руки и казались неотделимыми друг от друга.

Мелвин представился и, объяснив цель вызова, приготовился записывать.

– Меня зовут Кристин Хейвиц, – ломким голосом заговорил юноша. – А это моя подруга Мэгги. Скоро мы поженимся. Отец выделяет мне часть хозяйства, поэтому при случае мы не упускаем возможности поговорить о будущем. Позавчера мы сидели в беседке, что в конце парка на излучине. Была ночь. Мы строили планы, смотрели на звезды… И тут над горами вспыхнула красивая зарница. Она была похожа на радугу, только быстро меняла цвета и как бы пульсировала расходящимися волнами.

– Да-да. Всё было именно так! – утвердительно качнула головой Мэгги.

– Через несколько мгновений радужные круги искривились и неподвижно зависли над горизонтом. Мне даже показалось, что местами они разорвались и стали закручиваться жгутом. Потом с возрастающей скоростью они стали сходиться в закрытую горами точку. Напоследок полыхнуло багровое зарево, и всё!..

Выслушав с вниманием немногословный рассказ Хейвица, Мелвин перевел взгляд на девушку.

– Еще был гром… отдаленный, чуть слышный. – Мэгги волновалась и оттого всё тесней прижималась к плечу своего друга. – А в конце вроде как порыв ветра пронесся над нами. Земля качнулась… – Она ненадолго задумалась. – Вот, пожалуй всё, что я могу добавить.

– Скажите, а может, кто из вас видел столб, конус или уходящий к небу луч? Не спешите. Можете посоветоваться или даже подправить друг друга.

– Не знаем, – после недолгих переговоров сказал Кристин. – Всё произошло быстро, а главное, неожиданно. Беседка, в которой мы сидели, увита плющом. Мэгги хоть и говорит, что видела темную, разделяющую небо полоску, но не уверена. Да и я не могу сказать. Запомнились только отдельные моменты. Я, например, подумал, что зажглось полярное сияние. Зимой здесь такое бывает. Правда, не припомню таких красочных тонов, да и не сезон еще…

– Я тоже ничего подобного раньше не встречала! – подхватила Мэгги. – В самом деле было очень красиво. Блики перемещались, меняли окраску, гасли и вспыхивали снова. Совсем как в северном сиянии. Но мне показалось, что они были отражением чего-то, происходящего на земле. После того как зарево погасло, над горами осталось слабое свечение. И даже не над самими горами. Полоска света повторяла контуры гряды. Потом и она пропала…

Ничего большего от них добиться не удалось. Попрощавшись, Мелвин проводил пару до выхода и вернулся в кабинет.

Итак, начало положено. Получив первые свидетельские показания, он наконец-то нащупал под ногами островок твердой почвы и от этого успокоился. Туман рассеивался. Постепенно вырисовывалась та самая основа, которой в дальнейшем надлежало стать несущим стержнем дела. Он еще раз перечитал записи и задумался. Показания во многом расходились. Наблюдения пьянчужки и молодых люлей большей частью не совпадали, что в известной мере ставило их под сомнение.

С другой стороны, они дополняли друг друга, создавали единую, более или менее целостную картину. Дело оставалось за малым. Надо заставить себя поверить в то, что при других обстоятельствах показалось бы несусветнейшей чушью. Прочь все запреты! Для успешного распутывания клубка надо с этой же минуты выработать правило – не поддаваться страхам и суевериям, что бы ни случилось. Пусть остается всё: и крест, и протонит, и гравитационная бомба. И даже призраки… Пусть! Теперь он не боится ухмылок тупоголовых обскурантов. Пусть смеются!.. Он же будет работать с тем материалом, который есть – без отсева и разбора. Другого выбора нет и быть не может. Даже если сам сатана восстанет из преисподней и пожелает дать показания, он не дрогнет, не отступит, а сделает так, как обязывает долг, как предписывает инструкция…

Погода налаживалась. Облака отступили к возвышающейся на горизонте кромке отмытых до блеска гор. Солнце незаметно подобралось к зениту. Вспомнив, что впереди еще много дел, Мелвин заторопился и, настраиваясь на встречу с экспертами, распрощался с Портером.