Текст книги "Принцип суперпозиции"

Как только стрелки часов сошлись на цифре двенадцать, Рейдер открыл совещание. Как всегда, он был краток и предельно точен.

– Итак, мы собрались в последний раз перед тем, как наши гости отправятся домой. – Он посмотрел в сторону Грубера и Робертсона, получил от них по утвердительному кивку, после чего продолжил: – Как вы знаете, президент ждет известий, следит за ходом расследования и постоянно напоминает о необходимости скорейшего завершения дела. Сегодня нам предстоит заняться подведением итогов и определиться с причинами возникновения «Объекта». Предлагаю начать с отчета экспертной комиссии. Господин профессор, расскажите, как обстоят дела и что надо сделать, чтобы ускорить работу по исследованию протонита?

Блэкфорд медленно встал, уперся жилистыми руками в полированную крышку стола и, следуя укоренившейся привычке смотреть мимо собеседников, лишенным интонаций голосом заговорил:

– Прежде я должен признать, что обнаруженное вещество оказалось намного сложней, чем следовало ожидать. После первых опытов мы подумали, что протонит представляет собой одну из разновидностей металлического водорода. И действительно, некоторые его свойства близки к свойствам металлов. Это внешний вид, цвет, блеск, электропроводность. Но на этом сходство кончается. Металлический водород, если он существует, должен по многим признакам отличаться от того, что мы имеем в действительности. Феноменальная прочность, непостижимая устойчивость к воздействию, чудовищный удельный вес и, наконец, абсолютно неразличимое внутреннее строение настолько тонкое, что даже электронный микроскоп бессилен помочь – всё это вкупе позволило вновь вернуться к гипотезе, которая возникла еще во время экспедиции. По нашему мнению, обнаруженное вещество находится в уплотненно-деформированном состоянии, скорей всего, в одном из подвидов протонно-нейтронной формы.

Блэкфорд скосил глаза на представителей Центра, выразительно пожал плечами и замолк.

– Хорошо, – раздался из глубины кабинета начальственный голос Робертсона. – Допустим, сейчас мы действительно не можем с ним разобраться. Но тогда скажите, можно ли сохранить образцы на будущее, законсервировать оставшийся протонит или хотя бы искусственно замедлить его распад?

Профессор в ответ отрицательно мотнул головой.

– Вряд ли. Мы испробовали всё, и никакого результата. Наверное, это так же безнадежно, как, скажем, уничтожить естественную радиацию или изменить ход времени. На мой взгляд, сперва надо найти создателей этого дива, а уже потом говорить о воздействии на протонит.

– Разумно, – согласился советник и обратился к Рейдеру: – Скажите, полковник, а как обстоят дела с поисками организаторов взрыва?

Рейдер оправил безукоризненно сидевшую форму и тоже встал.

– Пока ничем не могу порадовать, господин Робертсон. Несомненно одно – они затаились и по всей видимости выжидают, когда мы ослабим внимание. Я хорошо знаю Гарсию и уверен – он не станет рисковать, пока не пройдет горячка. Но круг сужается, а вместе с тем растут шансы выхода на группу. Недавно у нас появилось еще одно перспективное направление. Удалось кое-что узнать о вертолете, который обслуживал людей Хаусмана.

– Вы его обнаружили? – оживился Робертсон.

– Еще нет. Но в ближайшее время Гривс обещает выйти на экипаж, и тогда у нас появится еще одна нить.

– Значит, эта свора уже, можно сказать, у вас в руках?

– Мне трудно что-либо утверждать, – в глазах Рейдера промелькнула хитринка, и Мелвину подумалось, что шеф знает больше, чем говорит. – Главная работа впереди. Надо подождать. А пока продолжим обсуждение.

Следующим выступал доктор. Он рассказал о результатах исследования проб, потом подверг критическому анализу все варианты космического внедрения «Объекта», а напоследок почти слово в слово изложил то, о чем поведал Мелвину на аэродроме.

– Итак, вы считаете, что появление инопланетян исключено? – спросил генерал Прайзер, до этого листавший папку с материалами по «Объекту Крейц».

– Совершенно верно! – не задумываясь, ответил доктор.

– Мне по душе ваша уверенность. – Прайзер на секунду улыбнулся, после чего вновь стал серьезным. – Но раз мы затронули эту тему, давайте и определяться с правомочностью ее постановки как таковой. Откуда, по-вашему, мог взяться диск, и как бы вы объяснили причины его не поддающихся прогнозу перемещений?

– Я связываю это с каким-то атмосферным явлением из числа тех, что еще не попадали в поле нашего зрения.

– Не хотите ли вы сказать, что и все зарегистрированные ранее НЛО тоже являются отражением редких, но вполне земных процессов?

– Пожалуй, это единственное здравое объяснение феномену НЛО.

– А не кажется ли вам, что в последнее время мы слишком часто сталкиваемся с явлениями, которые не укладываются ни в какие рамки?

– Мне не хотелось бы об этом говорить.

– Почему?

– Я много чего не знаю. Но вместе с тем я готов трезво смотреть на «Объект» и на всё, что с ним связано.

– У вас есть соображения на этот счет?

– Я не берусь отрицать очевидного. То же относится и к вашему неуловимому диску. Но подумайте! Что такое радиотень? Мы часто спешим удивляться тому, что при первой проверке находит простое и понятное объяснение. Достаточно вспомнить, какие невероятные истории связывались в свое время с шаровыми молниями. Те же признаки: силовое поле, благодаря чему плазма удерживается в компактном состоянии, способность долго и недвижимо висеть на одном месте, двигаться и даже уклоняться от сближения с чем-либо. Разве не так?.. А что из этого?.. Возьмет ли кто сейчас на себя ответственность утверждать, что это движение носит организованный, осмысленный характер?

– Как знать. Может, вы и правы, – не стал спорить генерал и перевел разговор на другое: – А что вы можете сказать о так называемых фантомах?

Ланке скривился от надоевшей ему темы и, сделав над собой усилие, сказал:

– Откровенно говоря, ничего!.. И если б не донесение господина Тэйлора… До этого я был готов поверить в сон, галлюцинации, гипноз… Но теперь…

Глядя на доктора, Мелвин и на этот раз понимал его как никто другой. Он сам был шокирован (и на это опять хватило сил), когда ознакомился с донесением Тэйлора. Тогда, на базе разведчиков, он тоже ничего не понял. Как и все остальные. В памяти вновь воскресли обрывки удручающих воспоминаний: обезумевший офицер, спасающийся бегством от ужасных видений, выразительный взгляд Тэйлора, его растерянность, желание что-то сказать, чем-то поделиться. И страх… дикий страх, пробивающийся из уголков глаз, загустевший в чертах лица. Да, Тэйлор уже тогда знал о фантомах. Знал, но не говорил. Правильным ли было его решение?.. А как бы он сам повел себя в такой ситуации? Что бы сказал? А главное, как?.. Ланке вот заговорил. И что? Блэкфорд тут же выдал диагноз. Так и с Тэйлором. Мелвин хорошо помнил, как сам терзался сомнениями. Он видел перед собой стену и приходил в отчаяние от невозможности пробить ее. Но вместе с тем он не мог не испытывать и досаду на Тэйлора. Расскажи тот обо всем раньше, возможно, не было бы неоправданного риска и бессмысленной траты сил…

– И все-таки, кто может более определенно высказаться по этому поводу? – спросил Робертсон, прерывая затянувшуюся паузу.

Эксперты молчали. Желающих выступить не находилось. Все понимали: поиски ответа находятся в прямой зависимости от того, насколько успешно будет продвигаться следствие.

Это понимал и Робертсон. Выждав для приличия время, он вернулся к обсуждаемой теме:

– Хотелось бы знать, какая работа проведена по линии института Физики Земли.

Джесси расчистила центр стола и, после того как объяснила преимущество ручного расклад-перерасклада перед компьютерной разверткой, принялась безошибочно извлекать из пачек листы с диаграммами, расстилать разноцветные карты, поясняя лаконичным рассказом их смысл.

– По данным аэрокосмических съемок, «Объект» выделяется во всех видах полей. Кратер прежде всего фиксируется контрастной гравиметрической аномалией. – Она положила рядом два листа, и на одном из них Мелвин увидел густо закрашенное фиолетовое пятно. – То же подтверждается и другими видами съемок. – Она продемонстрировала еще несколько карт. – Сравнительный анализ показал, что ни один из произведенных когда-либо ядерных или подобных им взрывов не давал таких характеристик. А теперь взгляните сюда, – Джесси разложила еще одну, внушительных размеров карту. – Это совмещенные данные инфракрасной и радиолокационной съемок. Как видите, «Объект» и здесь выделяется аномалией. Но рядом с ним уже обозначилась та самая радиотень, о которой сейчас так много говорят.

Мелвин придвинулся ближе и увидел на карте правильную кляксу кратера, а рядом кружок поменьше, как бы миниатюрную ее копию. Джесси расстелила поверху цветную кальку. Всё осталось как прежде, включая тона раскраски, только кружок сместился чуть вправо и вниз.

– А вот результат повторной экспозиции через полчаса, – добавила она и указала на отпечатанный в углу листа циферблат со стрелками.

– В это время мы подходили к перевалу, – автоматически отметил Мелвин.

– Совершенно верно, – ответила Джесси. – Тень двинулась в ту же сторону и, как теперь выяснилось, на протяжении всего маршрута висела у нас над головами.

Мелвин опять вспомнил, как там, на подступах к «Объекту», ему стало казаться, будто чьи-то глаза разглядывают его, изучают, фиксируют каждое движение.

– А что было потом? – спросил он, стараясь не выдавать беспокойства.

– Потом диск исчез. Позже он появлялся в разных местах, в том числе и в окрестностях Гартенберга.

– Когда это было?

– Где-то около восьми.

– Интересно! – пробурчал Мелвин и тут же на вопросительный взгляд Рейдера пояснил: – Примерно в это время Стефан Циммер видел фантомов на берегу реки.

– Что вы хотите этим сказать? – спросил Карл Грубер.

– Да так, ничего. Просто я обратил внимание на совпадение перемещений этой странной тени с некоторыми столь же странными происшествиями. Кстати! – Он решил проверить одну из возникших догадок. – Когда к Тэйлору стали поступать первые сведения о фантомах?

– В семь вечера, – ответил Рейдер, на секунду заглянув в документ.

– А где в это время находился диск?

– Сейчас посмотрим, – сказала Джесси и, дотянувшись до одного из пронумерованных листов, наложила его на фотоплан.

– Подумать только! – воскликнула она, совместив границы планшетов. – Тень ложится на то место, где раньше была база Тэйлора.

– Постой, Мелвин, – отрываясь от карт, сказал Рейдер, – ты предполагаешь какую-то связь между фантомами и этой волновой заглушкой?

– Пока не знаю, – ушел от ответа Мелвин. – Просто у меня появились кое-какие мысли, и я решил их проверить.

– Однако весьма любопытное наблюдение, – заметил в свою очередь Блэкфорд. – Любопытное и, я бы сказал, многообещающее. В принципе, вполне может статься, что именно с этой радиотенью связаны кошмарные видения у Тэйлора и в Гартенберге. Что вы на это скажете, Питер?

Ланке встрепенулся и с воодушевлением поддержал его:

– Конечно, профессор! Такой поворот уже сам по себе интересен. К тому же он может содержать разгадку одной из самых непостижимых тайн.

– Каким образом? – спросил советник Робертсон, всё еще не понимая, куда клонят ученые.

– Здесь можно ожидать несколько равновероятных решений, – поразмыслив, сказал Блэкфорд. – Нельзя, например, исключать, что диск служил отражателем, а возможно, и генератором каких-то лучей, которые, в свою очередь, обладают свойством удерживать на некоторое время облик попавшего в фокус человека.

– Довольно странное свойство, если учитывать, что изображения выходили с откровенно карикатурным подтекстом, а своей вычурностью лишали очевидцев способности мыслить и говорить, – усмехнулся Прайзер, передавая папку с материалами Груберу.

– Действительно. Чем вы это можете объяснить? – в тон ему спросил Робертсон.

– Факт отражения не всегда отождествляется с точным копированием. Вспомните хотя бы эффект кривого зеркала. С его помощью можно воссоздать уродцев на любой вкус и даже похлеще фантомов.

– Но почему отражались только люди? Чем вызвана такая избирательность? Фантомы являлись в среду реальную, не призрачную.

– Вот с этим действительно сложнее, – вздохнул Блэкфорд. – И в самом деле – почему?..

– А может, биополе человека связано не только с ним лично и способно каким-то образом сохраняться вне его присутствия? – неуверенно проговорил Ланке и тут же поспешил добавить: – Естественно, при соответствующих обстоятельствах.

– Простите, а это как? – удивился Прайзер.

– Видите ли, любое закодированное определенным образом поле в принципе может быть перенесено куда угодно и воспроизведено в конечной точке так, как заложено программой. Живой пример тому – обычное телевидение.

– Что-то не улавливаю связи, – хмуро сказал Робертсон.

– Связь тут может быть только условной. Но мы, не имея достаточных оснований, не вправе исключать существование каких-то сообществ клеток или устойчивых, закономерным образом упорядоченных сгустков энергетических полей, которые функционируют самостоятельно и являются полными или частичными копиями живых, а то и вовсе умерших людей.

– Как вы сказали? Умерших?

– Если копия существует независимо от оригинала, то время ее, если можно так выразиться, жизни, может быть сколь угодно большим.

Ланке был невозмутим, как японская маска, и это окончательно сбило с толку советника.

– Но вы… Вы отдаете отчет своим словам? – спросил он дрогнувшим голосом.

– Вполне!

– А последствия подобных заявлений? Вы подумали о них?

– С того момента, как появился «Объект», я передумал, пожалуй, больше, чем за всю свою жизнь.

– А что скажете вы, профессор?

Судя по всему, Блэкфорд был согласен с Ланке и не скрывал этого.

– У меня нет причин оспаривать мнение доктора Ланке, – степенно ответил он и углубился в созерцание своей бороды.

Мелвин слушал и ушам не верил. То, о чем он сам боялся думать, считал в душе профанацией, стало наконец обретать форму, дополняться пусть неожиданными, но вполне объяснимыми деталями. Сам он, наверное, не смог бы так… Но Ланке… да и Блэкфорд тоже!.. Люди, которые несколько дней назад на клочки бы разорвали любого, кто осмелился бы сказать такое… Всё перевернулось, не иначе. И не только в его сознании…

– Та-а-к, уважаемые господа ученые! – тоном, не предвещающим ничего хорошего, протянул Робертсон. – Договорились, дальше некуда! Значит, по-вашему, фантомы и привидения в известном понимании суть одно и то же?

– Ну что вы, господин советник, – сказал Блэкфорд. – Это уже крайность. А она так же вредна для дела, как и отрицание фантомов.

– И всё же ваше заключение представляется мне не совсем корректным, – отчужденно проговорил Робертсон.

– Стоит ли удивляться. Тема фантомов еще так необычна. В том числе и для нас. К ней тоже надо привыкнуть. А для этого необходимо время.

– В таком случае я не настаиваю на обсуждении этого вопроса, – отрубил Робертсон, после чего обратился к Джесси. – Вы называете этот диск радиотенью. Объясните – почему? Это действительно материальное тело или что-то другое? И потом, как оно ведет себя в других диапазонах… скажем, в оптическом?

– Абсолютно прозрачно и зрительно не выделяется…

Зазвонил один из телефонов. Рейдер безошибочно угадал аппарат. Лицо его оживилось.

– Есть новости? – спросил Робертсон.

– Да. Установлены личности тех двоих, оставшихся в очаге взрыва.

– Вот как?! – прошелестело по кабинету.

– Один из них – Джосафат Катамосто. Лицо, наиболее приближенное к Гарсии. Именно они и еще Антуан Эрнадо составляли верхушку клана. Тогда этой троице удалось бежать. В дальнейшем Эрнадо выплыл под именем Растини, а Катамосто превратился в Сьена Агуарто. Да-да, не удивляйтесь! В того самого Сьена, о котором упоминали Хаусман и Растини.

– А кто же второй? – спросил Мелвин.

– По всему выходит, что с Агуарто был некий Аллардо Адамс. Именно он по всем признакам подходит на роль организатора эксперимента. Адамс – физик по образованию, тридцати пяти лет, одинокий. Работал в столице. Потом перебрался к нам. Первое время сотрудничал с доктором Войцеховичем, известным специалистом-волновиком. Держался обособленно. Никто толком не знает, чем он дышал и что, собственно, из себя представлял. Правда, ходили слухи, будто он перенес какую-то личную трагедию, и на этой почве у него разгорелся конфликт с Войцеховичем. В конце концов они расстались. Где он после этого обитал и чем занимался – пока неизвестно.

– Адамс был альбиносом? – снова подал голос Мелвин.

– Да, – на губах Рейдера мелькнула мимолетная улыбка. – Именно по этому признаку удалось на него выйти.

– Тогда всё ясно! – облегченно выдохнул Мелвин. Еще один пласт из числа тех, в глубине которых прячется тайна, вскрыт. Еще один шаг в потемках сделан.

– Итак, господин Рейдер, на сцену выходит личность поистине одиозная, – подвел черту Робертсон.

– И все-таки, никак не могу уяснить, кто же они есть: Адамс, Гарсия и те, кто с ними, – удрученно проговорила Джесси. – И потом эти фантомы… – Она безотрадно вздохнула и стала собирать разбросанную в беспорядке графику.

Остальные молча следили за ней, обдумывая каждый про себя смысл последней фразы. Высказываться никто не спешил, ибо любые заключения выглядели бы по крайней мере неумно, а новые недоказанные суждения могли лишь напустить тумана, из которого они только начали с величайшим трудом выбираться…

2

Телефон зазвонил неожиданно и резко. Мелвин мгновенно проснулся и схватил трубку. Это был Рейдер.

– Что случилось?

– Потом объясню. Собирайся и жди меня. Да не забудь прихватить свою игрушку и бронежилет.

Несколько секунд Мелвин приходил в себя. Потом встал, разогнал остатки сна обжигающе холодной после теплой постели водой и торопливо проглотил чашку горячего кофе из термоса, который предусмотрительно заготовил с вечера.

В машине, кроме шефа, сидели трое. Вслушиваясь в лаконичную речь полковника, Мелвин сопоставлял вновь открывшиеся факты.

– Гривс вышел на вертолет и, кажется, выследил всю свору, – рассказывал Рейдер в то время как машина мчалась по ночным улицам. – Они скрываются на вилле некоего Роджерса. Место удобное. Рядом трасса и спортивный аэродром. Роджерс – по всей видимости, подставное лицо Гарсии – числится агентом акционерного общества «Фри Ланкстер» и постоянно находится в разъездах. Нельзя исключать, что его и вовсе не существует, а документы оформлены на вымышленное имя. Гривс устроил у вертолета засаду и, дождавшись темноты, пристроил в кабину передатчик. Вскоре заявились и те, кто нас интересовал. Из их разговоров стало ясно, что мы на верном пути. Гарсия где-то в стороне. Последние его указания сводились к тому, чтобы заправить машину и быть готовым к вылету. Гривс выследил людей, выходивших с ним на связь. Они-то и привели нас к вилле.

– А почему меня не известили раньше? – спросил Мелвин, уязвленный тем, что его обошли вниманием.

– С тобой всё решилось в последний момент. Откровенно говоря, я не хотел подключать тебя. Но в последнем сообщении Гривс передал, что на вилле подозрительно зашевелились. Потому и спешка. Из Центра поступил приказ создать группу захвата и всех накрыть на месте.

– А как же Гарсия?

– Делая ставку на него, мы рискуем упустить остальных. Возможно, он и тут ведет двойную игру, а Хаусмана использует для отвода глаз.

– Такое вполне вероятно.

– Поэтому мы решили не тянуть.

– Представляю, каково сейчас Гривсу. Он один?

– С ним еще двое. Но он попросил помощи.

– Что там стряслось?

– Ума не приложу. Больше часа от него нет ни слова.

– Я в этом районе никогда не был. Долго еще?

– Через несколько кварталов граница Ричленд – Криика, а там рукой подать.

Машина свернула влево и углубилась в темную аллею. К дороге подступили глухие высокие заборы. Сделав напоследок вираж, они остановились у двухэтажного, погруженного во мрак дома.

– Здесь! – выдохнул водитель и заглушил мотор.

Входная калитка оказалась запертой. Вокруг было пусто и тихо.

– Гривс должен быть где-то рядом, – прошептал Рейдер, убедившись, что подступы к дому перекрыты. – Не нравится мне эта тишина. И света в окнах нет…

Ответить никто не успел. В стороне отрывисто хлопнул выстрел, следом еще. От неожиданности все растерялись и замерли, кто где был. Первым опомнился Рейдер. Он бросился в темноту и, уже не скрываясь, скомандовал:

– Всем за мной! Скорее!.. Там аэродром!

Мелвин рванул было следом, но вскоре потерял из виду полковника. На мгновенье он остановился, чтобы сориентироваться, и дальше помчался туда, откуда продолжали стрелять. Ветер свистел в ушах, рубашка взмокла и прилипла к спине. Напрягая силы, он перемахнул через один забор… потом еще… Бежал и натыкался на кусты, деревья… Чуть было не угодил в яму с водой и лишь чудом избежал схватки с догом, угрожающе громыхнувшим цепью при его появлении.

Но вот показалось поле, очерченное по краям гирляндами навигационных огней. Преодолев последнюю ограду, он осмотрелся, пытаясь определить, где наиболее жарко. Невдалеке угадывались контуры приземистых монопланов. Стреляли где-то там, за ними, куда не доставал рассеянный свет фонарей.

Раздумывать было некогда. Он собрался нырнуть под прикрытие коробчатых фюзеляжей, но тут до его слуха донеслись неразборчивые крики и глухой металлический стук. Прогремели два выстрела, а затем натужно завыла на запуске турбина невидимого во тьме вертолета.

Чихнул и стал набирать обороты двигатель. Послышался свист разгоняющихся лопастей. Сообразив, что дальше таиться нет смысла, Мелвин кинулся на звук и наткнулся на массивный обтекаемый корпус вертолета. Вокруг стояла непроглядная темень, но он догадался, что сообщники Гарсии надумали бежать. Надо им помешать. Но как?.. Что можно сделать в царящей сумятице, где никто никого не видит и действует сам по себе?

Из темноты опять донеслись нечленораздельные возгласы. Боковым зрением он успел заметить, как невдалеке мелькнули и растворились чьи-то тени. Шум винтов нарастал. Громко и часто захлопал брезент на моторе ближнего самолета. Плотный поток воздуха прижал его к земле, не давая возможности разглядеть, что происходит впереди. Взметнувшийся столб пыли прикрыл, как завесой, готовый взлететь вертолет. Прикрывшись локтем, он протер глаза, сплюнул застрявший на зубах песок и уже готов был смириться с мыслью о невозможности что-либо изменить, когда высокий, вибрирующий рев двигателя пошел на снижение. Он еще не успел ничего понять, когда из-под хвостового винта коротко сверкнуло пламя, и в следующий миг геликоптер вспыхнул как свечка, озарив пустынное взлетное поле. Бешено вращались винты. Метались люди. Свои… чужие… полная неразбериха… Из пылающей машины выпрыгнул человек и бросился бежать. Его догнали, свалили. В отблесках огня блеснули наручники…

Еще немного, и двигатель окончательно заглох.

Вертолет стоял к Мелвину боком. Входная дверь находилась с обратной стороны, поэтому он не видел, что там происходит. Снова зачастили выстрелы. Беглецы, похоже, сдаваться не собирались и, несмотря на отчаянное положение, защищались с яростью обреченных.

Первым его желанием было броситься в гущу борьбы. Но, поразмыслив, он пришел к выводу, что один контролирует эту часть поля.

«Если они появятся здесь, я ударю им в тыл», – решил он и, укрывшись за колесом самолета, изготовился к стрельбе.

Но на этот раз ему не довелось вступить в схватку. На освещенную площадку выкатила пожарная машина аэродромного депо. Из-за огненной стены вынырнул Рейдер. Он вскочил на подножку и стал руководить действиями расчета.

Стрельба стихла. Мелвин поднялся и окликнул полковника. Тот махнул ему, спрыгнул на землю и стал еще более энергично подгонять пожарных.

– Пробит коллектор, – услышал Мелвин его осипший голос. – Могут взорваться топливные емкости.

Одновременно с разных сторон подкатили две полицейские машины. Мелвин прошел к месту стычки, и его взору открылась неприглядная картина. На освещенном пятачке обозначился обгоревший фюзеляж, изнутри которого валил черный дым. Рядом, в лужах такой же черной крови, лежали несколько тел, два из них в форме.

Он перехватил у пожарника ведро с песком и тоже кинулся к огню. Пламенные ручейки коснулись подошв, и он принялся втаптывать их в грунт. В лицо пахнуло жаром и смердящей гарью.

Кто-то дернул его за рукав. Он оглянулся и увидел Рейдера.

– Хватит! – отрывисто бросил тот. – Управятся без нас.

– Как там Гривс? – спросил Мелвин.

– С ним всё в порядке. Не повезло Шелтону Дьюреру и еще одному из тех, кто был с нами.

– А как с этими? Никто не ушел? – Мелвин вытер грязный от копоти лоб.

– Трудно сказать, но думаю, что нет. Гривс их прижал. Сперва они только отстреливались, а выпрыгивать стали позже, когда по-настоящему припекло. Дверь мы держали на прицеле. А как у тебя? Не пытался кто улизнуть через окна?

– Нет. С той стороны никто не появлялся.

Рейдер оценивающе глянул на хлопотавших у дымящегося остова людей и направился к сомкнувшимся в полукольцо автомашинам. Мелвин последовал за ним.

– Будем считать, на сегодня твоя работа закончена, – проговорил на ходу Рейдер. – Отвезешь задержанных и можешь отдыхать.

– Как же так!.. – запротестовал было Мелвин, но полковник оборвал его:

– Здесь справятся без тебя, а впереди трудный день. Я тоже не железный. Подменишь меня с утра.

– Вы остаетесь?

– Да. А потому в отделе должен находиться человек, который в курсе дел. Могут позвонить из столицы или, хуже того, опять нагрянут с инспекцией. Теперь понимаешь?

– Понимаю, – без особого энтузиазма ответил Мелвин.

– Гривс управится сам, – Рейдер сдернул галстук и расстегнул ворот рубашки. – Да и я буду рядом.

– Сколько их осталось? – смирившись, спросил Мелвин у рослого лейтенанта, который запирал дверцу вместительного полуфургона.

– Здесь трое. Столько же осталось там, – коротко ответил полицейский.

– Гарсии среди них нет? – обратился он далее к Рейдеру.

Полковник отрицательно качнул головой.

– Я уже говорил, он вряд ли сунется в такого рода авантюру.

У Мелвина потемнело в глазах.

– Я сейчас же допрошу этих мерзавцев и вытряхну из них всё! – прорычал он.

– Не валяй дурака, – устало сказал Рейдер. – Делай, что говорят, и не путай нам карты.

– А Гарсия? Ведь опять уйдет!

– Оставь это. Твое дело – «Объект», и только «Объект»! Задержанными займутся другие. Завтра я предоставлю тебе материалы допроса. Устраивает?

– Простите, – Мелвину стало неловко. Пожалуй, впервые за время службы он был так несдержан. – Больше вопросов нет. Разрешите исполнять!

– Исполняйте! – строго сказал Рейдер, но тут, не выдержав официального тона, вздохнул. – Не нравится мне это. Ох как не нравится!.. Опять кровь… много крови… Боюсь, не смогу толком объяснить, но хочу предостеречь тебя в одном – не торопись с выводами. Измени подход и попытайся взглянуть на этот случай с позиций наших ученых коллег.

– Но я ничего не смыслю в их теориях! – растерянно пробормотал Мелвин.

– Ну и что? Ты ведь приверженец нестандартных методов. Вот и действуй! Я очень на тебя надеюсь. Похоже, самому мне с этим делом не справиться. Не смогу я пробиться сквозь заслон всяких там химер, фантомов и кабалистических знаков. Впрочем, ладно… Чего болтать зря… – Рейдер уже сожалел о сказанном и, досадуя на себя, поспешил закончить наставления. – Итак, никакой самодеятельности. Хочешь – отправляйся домой, а нет – располагайся в отделе.

Мелвин не нашелся, что ответить, и лишь кивнул, соглашаясь. Потом еще раз окинул взглядом освещенную фарами территорию, где в дыму копошились безликие фигуры, и, проверив готовность группы сопровождения, дал команду трогаться…