Текст книги "Хроники Чеггорра"

25

На взмыленном коне к Атгогу подскакал Моч Ковох, посланный до этого в разведку. Я постарался приблизиться ближе к ннйо, в надежде услышать свежие вести. В душе моей вспыхнули зарницы ближайших перемен в нашем положении. Похоже, что и воины ожидали чего-то подобного. Они как-то приободрились, старательно проверяя оружие.

– Прекрасные новости, Высокородный сэн Рьо! – с трудом переводя дыхание, быстро проговорил Моч Ковох.

Ннйо хмуро повернулся к нему.

– В чем дело? – в тоне вождя туросов явно слышалось тщательно скрываемое недовольство.

– Желтый и Синий алаутары Чеггорра попали в кренсорскую ловушку, – весь вид моего товарища по охоте на пялза выражал безмерное презрение, – в Ущелье Летучих Волков.

– Все, мы их сейчас сделаем, – буркнул Пагэтп, подъехав вплотную ко мне и так же как я, вслушиваясь в разговор, – им теперь некуда деваться…

– Ну и… – настороженное лицо Атгога чуть посветлело.

По всей видимости, он не очень-то разделял оптимизма Высокородного сына Арка.

– Кавалерия этих алаутаров – Моч Ковох торжествующе стиснул лук, – практически перестала существовать….

– А пехоту встретим мы, – в голосе Атгога появилась твердая уверенность. Жесткая усмешка искривила его губы, – пора показать остальным ннйо степи, на что способны руты-туросы.

Он дал мне знак поднять выше знамя, а сам выпрямился в седле.

– Воины! Братья! – громовой голос далеко раскатился по степи.

Неумолчный до этого мгновения, гомон многочисленного войска моментально прекратился. Мертвая тишина, прерываемая лишь редким хрустом былинок под копытами наших коней, окутала окрестности. Мне показалось, что расправились согнувшиеся от ветра травинки. Даже сам ветер основательно притих и спрятался.

Силуэт золотого орла, гордо воссиял на кончике моей пики. Вся природа приготовилась слушать слова предводителя рутов-туросов.

– У нас есть прекрасная возможность расквитаться, – продолжал между тем краткое напутствие Атгог, – с проклятым Чеггорром! Вперед!

Туросы отозвались восторженным ревом. Тучи поспешили убраться с небосвода, устрашенные многотысячными искорками пламени на полированной стали.

Высокородный сэн Рьо ннйо Атгог решительно ударил в бока скакуна, направляя его к месту предстоящей битвы.

Как там его назвал Моч Ковох?

Ущелье Летучих Волков. Места для сомнения больше не оставалось. Торжественно подняв символ отряда, я последовал за ним. А дальше, уже за мной, волной хлынуло все войско туросов. Воины, еще вчера тайно покинувшие походный лагерь чеггоррцев, оставившие в нем большую часть имущества, стремились отомстить за все испытанные ими унижения…

При нашем приближении чеггоррцы выстроили свои тунтары в боевые порядки. Плотная стена пехоты, ощетинившаяся стальными остриями копий, встретила передовые отряды туросов.

Хорошо читать описание какой-нибудь битвы в книге, лежа на диване. «Этот отряд пошел туда-то, противник отбил атаку». Все здорово и замечательно. Атака – отбив – контратака…

На самом же деле все гораздо сложнее, особенно для человека, находящегося в самой схватке. В любой, даже самой хорошей книге не часто прочитаешь о вырванных внутренностях, о тяжелых хрипах раненых, об устрашающей неподвижности убитых. Видеть все это наяву страшно, очень страшно. Вчера еще ты шутил с человеком, а сегодня уже он судорожно отползает от места схватки, волоча за собой в пыли вывалившиеся из разрезанного живота кишки, и ты знаешь, что он больше никогда не поговорит с тобой.

Примерно так и произошло. Первые ряды атакующих наткнулись на стальной частокол длинных копий. Два резких движения, и трупы сброшены наземь. Снова перед всадниками стальная стена. Правда, наконечники уже не сверкают, а только мрачно краснеют, окрашенные кровью. Снова рванулись боевые треугольники на чеггоррский строй. И опять откатились, оставляя горы убитых и раненных. Мед-ленно печатая шаг, двинулись чеггоррцы на степных наездников. Отхлынули туросы от движущейся стальной стены.

– Стрелы! Стрелы! – надрывался от крика Пагэтп.

И воины услышали его. Не ввязываясь больше в рукопашную схватку, они осыпали боевые порядки чеггоррских винтаров множеством гудящих стрел, и сразу отошли назад за возможные пределы досягаемости метательного оружия чеггоррцев…

За первой атакой последовала вторая…

За второй – третья…

Четвертая…

Степные всадники закружили вокруг колючего зверя чеггоррской пехоты смертоносную карусель. Упоенный общим настроем боя, я одну за другой рвал из колчана стрелы и отправлял их в надвигавшиеся щиты. Не знаю, попала хоть одна моя стрела в цель, но желтоперые стрелы других воинов уверенно находили свои жертвы в ровной линии чеггоррцев. Правильные многоугольники чеггоррских винтаров начали ломаться.

– Держать строй! – то и дело слышалось из их рядов.

Противник старательно заполнял бреши, восстанавливая целостность линий. Но небольшие отряды постепенно таяли, как снег не весеннем солнце.

– В единый строй! – раздался среди чеггоррцев чей-то громовой приказ.

Тунтары под знаком Синего алаутара сжались в плотную массу, составив из щитов стальной купол. Черепаха. Такой строй практически непробиваем.

– Этих теперь не взять! – с досадой воскликнул Высокородный сэн Акр лар Пагэтп, стараясь вогнать очередную стрелу в волосяную щель между сомкнутыми щитами.

Но с Желтого алаутара туросы продолжали собирать кровавый урожай. Бреши все больше и больше ширились. Туросские лучники больше не позволяли черно-желтым рядам смыкаться.

Черно-синий железный купол медленно двинулся вперед на поддержку соратников, оттесняя всадников от сбившихся безо всякого порядка в кучу воинов.

– Уйтут!!! – отчаянно выкрикнул Скифлор.

– Вперед! – взревел Атгог, выставив меч в сторону врага.

Туросы, повинуясь жесткому приказу, прервали гудящую пелену стрел и, выхватив мечи, несколькими потоками врубились в уже расстроенные винтары Желтого алаутара. Лязг скрещивающейся стали наполнил воздух. Сверкающие жидким серебром клинки степняков мгновенно промокли и потемнели от крови.

Вот оно.

Сейчас и мне придется вступить в бой. Кто-то будет стремиться убить меня. Может и я лишу жизни чьего-то отца или сына. Захотелось бросить все, зажать лицо руками и ехать отсюда как можно дальше, чтобы не видеть всего этого ужаса. Волна схватки бросила меня в самую гущу врагов. Теперь уже все – не смыться…

Ннйо Атгог на своем злом Здлэре яростно рубил недавних союзников. Он стремительно вертелся в седле, поражая врагов со всех сторон. Его меч выписывал замысловато-стальные кружева, сея вокруг себя смерть. Не отставал от ннйо и Высокородный сэн Акр лар Пагэтп. Я вынужден был также принять участие в схватке, хотя сердце и сжалось в маленький-маленький комок от страха. Это уже не игра. Здесь все настолько серьезно, что или ты убьешь врага, или он убьет тебя. Меч мой выписывал странные замысловатые фигуры… Косой удар налево, обратный удар, скользящий налево, меч вверх… Косой удар налево, обратный удар, скользящий налево, меч вверх… Звона столкновения своего меча с оружием противника я не слышал за общим шумом боя. Раз я еще жив, значит, мне удается отбивать направленные в меня удары. Рядом повалился с коня Икр Ноздик. Лицо его стремительно заливало красным. Убили? Страх с новой силой шевельнулся во мне. А если бы это был не он, а я…

Стальная молния сверкнула перед моими глазами.

– Не спи, сэн Виктор, – хрипло процедил сквозь зубы Пагэтп, отражая еще один удар.

Жестокая схватка все более и более разрасталась. Битва неожиданно разделилась на множество отдельных поединков. Я остервенело махал мечом, не заботясь о том, чтобы кого-нибудь поразить. Больше всего я опасался не отразить направленный против меня удар.

Неожиданно наступило облегчение. В прорубленные нами пустоты волна за волной накатывались все новые и новые отряды. Все больше и больше разъединялись плотные некогда ряды. Битва постепенно превращалась в безжалостное избиение…

26

Я вышел из схватки и внимательно оглядел себя. Заметных ран не ощущалось. Я еще жив, значит, мне удалось отразить все направленные против меня удары. В какой-то мере это радовало. Мой первый боевой опыт окончился не так уж и плохо. Еле сдерживая волнение, я осмотрел меч. Он оказался все такой же чистый и блестящий, как и накануне. Следовательно, я не стал причиной чьей-то смерти. Мне было бы довольно тяжело перенести, случись все наоборот. Сейчас же я испытал огромное облегчение. Может, кто-нибудь и стал бы осуждать меня за подобные мысли. Не знаю, прав я или не прав, но все равно мне было легко от сознания того, что на моих ру-ках нет крови. Возможно, со временем я и научусь убивать врага в битве, не чувствуя при этом угрызений совести, хотя сам с трудом в это верю.

– Неплохо сражался, сэн Виктор, – ободряюще проговорил лар Пагэтп, – только я заметил, что ты никого не убил…

Вот еще одно подтверждение моей непричастности к убийствам.

– Понимаешь, мой друг, – я несколько смущенно улыбнулся ему, – я первый раз в жизни участвую в сражении. Раньше мне никогда не…

– Прекрасно понимаю, – Пагэтп невесело ухмыльнулся, – в своем первом бою я даже не смог нанести удара.

– Да, – я внезапно вспомнил замеченное в ходе битвы, – как там Икр Ноздик? Он живой?

– Хорошо, что ты не забыл своего товарища. Живой он, только тяжело ранен в голову. А вот Скифлор погиб, напоровшись на копье…

– Жаль, – перед моими глазами всплыло лицо этого золотоволосого гиганта, – Откуда он был родом?

– Откуда-то с севера, я точно не знаю. Его родина была захвачена Чеггорром, и он сбежал, чтобы драться против этого жестокого врага…

Пагэтп вдруг замолчал, пристально вглядываясь вдаль.

В степь на великолепных конях вылетел отряд всадников и, видимо, в растерянности остановился.

– Кренсоры, – пробормотал Пагэтп, узнавая, и оглянулся, ища глазами Атгога.

Того нигде не было видно.

– Придется мне, – он махнул рукой, призывая ближайших воинов, и направился навстречу Кренсорам, – сэн Виктор, поедешь со мной.

Но тут их заметили…

Несколько туросов вышли из побоища и направились к Кренсорам.

Мы выехали вперед и, Пагэтп дал мне знак поднять повыше символ мирных намерений – Туросский племенной стяг, который по-прежнему покачивался в моей руке, пропарывая острием наконечника темно-золотистые небеса.

Предводитель кренсоров поднял в знак приветствия открытую правую руку ладонью к нам. Пагэтп ответил таким же жестом.

– Приветствую тебя, Высокородный сэн, – проговорил кренсор.

– И тебе привет, – ответствовал лар Пагэтп, – Зачем ты вышел на битву туросов?

– Кренсоры не собираются отбирать твою славу, лар. Но это и наша битва. И мы бы тоже хотели принять в ней участие.

Сзади раздался громкий стук копыт. Сопровождающие нас с Па-гэтпом воины посторонились, пропуская кого-то вперед. Краем глаза я успел заметить ннйо Атгога.

– Ты опоздал, воин, – подъехавший ннйо усмехнулся, вытирая содранным чеггоррским плащом покрытый дымящейся кровью клинок, – ТУТ мы уже справились.

– Поздравляю тебя, ннйо, – кренсор отвесил учтивый поклон.

– Рано, кренсор, – Атгог столь яростно сжал рукоять меча, что костяшки пальцев чуть не прорывали кожу, – Синий алаутар не уничтожен.– Он махнул рукой в сторону уходивших в полном порядке чеггоррцев, – А, кроме того, остался еще и регг Алан, получивший сомнительное прозвище Туросский.

– Ну что ж, успеха тебе, ннйо, во всех твоих начинаниях, – кренсорский воин еще раз почтительно склонил голову и взялся за повод, собираясь, было развернуться.

– Погоди, – Атгог с силой бросил меч в ножны. Сталь протестующе зазвенела, – Я хотел бы встретиться с молодым ичзаком Котасом.

– Хорошо, скачи за мной.

Атгог двинулся за кренсорами. Я вопросительно посмотрел на лара Пагэтпа. Он одобрительно кивнул, показав направление вслед за ннйо.

– Мы должны сопроводить вождя, – строго заметил он, – как того требует традиция.

– Какая традиция?

– Высокородный сэн Рьо ннйо Атгог, – поучительным тоном выговорил мой друг, – нуждается в соответствующей его положению свите. А раз его панцирный винтар не может принять участия в охране, то мы должны восполнить этот пробел.

Вполне понятное стремление поддержать свой статус при встрече с невольными союзниками.

Я гордо выпрямился в седле, насколько позволила усталая спина.

Наш кортеж уверенно продвигался вперед.

Неожиданно прямо перед нами словно из-под земли выросли могучие всадники с натянутыми луками. На каждого воина из нашего отряда смотрело никак не меньше десятка отливающих закаленной сталью жал.

– Высокородный сэн Рьо ннйо Атгог, – твердо выговаривая слова, произнес лар Пагэтп, обращаясь в никуда, – желает встретиться с предводителями кренсоров.

– Пусть Высокородный сэн Рьо покинет седло, – прозвучал категоричный приказ.

Атгог ожег говорившего огненным взглядом.

Рука кренсора нехотя потянулась к эфесу меча.

– Так надо, – быстрым шепотом бросил Пагэтп, наклоняясь к самому уху ннйо Атгога, – оружия же они не отбирают…

Нарочито медленно, под пристальными взглядами кренсоров вождь рутов-туросов сполз на землю. Небрежно поддернул пояс с мечом, подвигая оружие ближе к руке. Ладонь вызывающе сомкнулась на луковице рукояти.

– Веди! – и уверенным шагом ннйо направился к военачальникам кренсоров.

– Приветствую вас, доблестные вожди кренсоров, – учтиво выговорил он, вглядываясь в стоящих перед ним.

– Благодарю за, возможно, невольную помощь в борьбе против наших общих врагов, – ответ старшего из кренсоров явно отдавал иронией.

– Не так давно вы с ними были союзниками, – ядовито бросил младший, повернувшись к нам лицом.

Это оказался тот самый юноша, что ускользнул из нашего лагеря. Мне было хорошо видно, как крепко сжались зубы у молодого воина. Под кожей заходили упрямые желваки. Юный потомок Арма не желал забывать своего плена.

– Ты прав, волчонок, – усмехнулся Атгог, – Но, если бы я, в самом деле, хотел твоей смерти, мы бы сейчас с тобой не говорили, – он помолчал, – Приношу свои глубокие извинения за все, что было между нами… Впрочем, ты и сам видишь, что с того времени, как мы с тобой встречались, многое изменилось.

Неожиданно на груди Котаса засветился ярким зеленым пламенем небольшой пятиугольный медальон.

– Это магия Зеленых Мечей, – полуутвердительно выдохнул Атгог, обернувшись к Пагэтпу.

– Я же предупреждал, – сдавленно проговорил лар.

Так вот он, символ Зеленых Мечей. Равновесная магия хранит молодого кренсора.

Меня буквально потащило в сторону полыхающего зеленым светом пятиугольника.

Котас сделал неохотный шаг по направлению к недавнему противнику…

Свет, исходивший от медальона, стал ярче и пронзительнее…

Шаг… еще один…

– Я готов забыть мою неприязнь к тебе, ннйо туросов, – Котас протянул руку ннйо Атгогу, – Я полностью прощаю тебя. Прими мою руку в знак дружбы…

Сияние стало нестерпимым…

Атгог также шагнул навстречу юному ичзаку кренсоров.

– Я принимаю твою дружбу, волчонок, и предлагаю скрепить ее, смешав нашу кровь в обряде побратимства. Арднок тебя задери, – ннйо быстрым движением рассек руку с внутренней стороны предплечья.

Из пореза показалась ярко-красная кровь. Тяжелые капли упали на пыльные камни.

Котас с трудом сдерживаемой невозмутимостью повторил действия Атгога.

Молодые люди взялись за предплечья друг друга. Кровь их смешалась.

– Иди и ты, – настойчиво прозвучало у меня в голове, – это входит в твою миссию…

Словно крепкий зеленый жгут связал руки ннйо Атгога и Котаса воедино.

МАГИЯ ЗЕЛЕНЫХ МЕЧЕЙ ОДОБРИЛА ЭТОТ СОЮЗ…

Старший кренсор с довольной и благожелательной улыбкой следил за соблюдением ритуала.

– Благословляю вас, друзья и братья мои!

– Позвольте и мне присоединиться к вашему союзу, – словно со стороны неожиданно услышал я свой голос.

Побратимы переглянулись, и в одном движении блеснули клинки. Моя кровь смешалась с кровью жителей далекой планеты…

Зеленое магическое свечение озарило окрестности необычайно ярким зеленым пламенем. Зарево ширилось и, наконец, перекрыло своим сиянием свет золотистых небес…

27

К’атар педкньоовсов вырвался из ущелья Летучих Волков еще до камнепада. Фар Згфелеч в бешенстве обернулся, привлеченный громом падающих камней. Над, недавно еще грозными и неподвижными, склонами ущелья поднимался темно-серый столб пыли.

– Все целы? – встревожено вопросил военачальник.

– Наших не зацепило, – голос Режята прозвучал, неузнаваемо хрипло.

Он со своим полутунтаром промчался гораздо быстрей остального отряда и тяжело переживал, что не смог заметить кренсорскую засаду. Его зверь грозно щерил клыки, рыча на продолжавшиеся сыпаться вокруг камни.

К предводителю крупной рысью подскакал тун Бэдюй. Руки его напряженно сжимали поводья.

– Что будем делать, фар? – глаза туна нервно бегали, не останавливаясь ни на одном предмете, – весь алаутар остался за этой каменной стеной. Мой оп-тун оказался прав: надо было тщательней разведать путь прохождения этого проклятого ущелья.

– Позволь с тобой не согласиться, – без нужды горяча хищного двуногого скакуна, прошипел сквозь зубы Нэлгюл, – нужно было всем рваться вместе с Режятом и уже тут, на этой стороне дать бой мерзким кренсорам! – в уголках его губ скопилась тягучая слюна.

Рука высокого оп-туна ожесточенно сжала эфес меча, сминая рифленую рукоять.

Бурый Фыйл предостерегающе рыкнул на гарцевавшего под Нэлгюлом педкньоовса. Тот, опасливо косясь лиловым глазом на недовольного сородича, бочком отодвинулся. Казалось, чутким зверям передалось настроение всадников.

Высокородный сэн Хор фар Згфелеч сгорбился в седле. Задание не выполнено.

Отряд отрезан от остального войска. Помочь мы никому не можем. Да и нам никто на помощь не придет. Все остались там: за стеной камней и пыли. Даже здесь отчетливо слышатся крики воинов, поражаемых меткими стрелами кренсоров. Уши немеют от этих криков. Уж лучше бы я сам быт там…

К фару медленно подъехал Пямтыд. Глаза оп-туна злобно горели.

– Там, – он указал на завал, – осталось множество наших друзей и знакомых. Они погибают. А мы тут…

– Мы ничем не можем им помочь, – глухо отозвался Згфелеч, – наша судьба вывела нас из каменной ловушки, – фар пришел в себя под напором сыпавшихся обвинений, – Теперь мы должны оправдать ее доверие.

– Что ты предлагаешь? – взвился от ярости Нэлгюл.

– Пока ничего.

Згфелеч внимательно огляделся вокруг. Горы со всех сторон нависали над к’атаром неопрятными каменными глыбами. Кое-где в камень вцепились крепкие корни каргалистых деревцев.

«Совсем не похоже на родную лесную сторонку возле достославного Чеггорра. Там деревья стоят вольно, тянутся пышной кроной к высокому небу. Иные стволы не обхватишь руками. А здесь… кажется, вздохом перешибешь. Но все-таки держатся, борются за жизнь. Вот и нам надобно так же. Сцепив зубы, драться во славу Великого Ивелни. Мы же воины!»

Он не заметил, что мысленно повторил те же слова, как и при начале горькой для них атаки.

В горах над его головой глухо прогудел бас ветра. Скалы огрызнулись темно-сизыми тучами. Послышался грозный рык горного пялза, усиленный многократным эхом. В ответ взвыли волки. Каменное крошево посыпалось на головы.

– Надо уходить отсюда.– Проговорил Згфелеч.

Яростно сверкавшие свежими сколами, камни медленно поползли назад, отставая от пустившихся в путь всадников, кривые деревья злобно махали им вослед руками-ветвями, неясным шепотом призывая на головы всяческие несчастья, мелкие камешки старались выскользнуть из-под лап мощных педкньоовсов, надеясь хоть как-то ослабить их силу. Черные тени страшно вытягивались, стремясь поймать неосторожных или неловких воинов в свои холодные объятия. Волны недоверия и даже враждебности налетали из каждой расщелины, словно спрашивая: «Что вам здесь нужно, пришельцы?». Воины теснее сбивались в кучу, борясь с навеваемым чувством ужаса.

«Что-то непонятное творится. Никогда прежде не было такого страха. Словно, сами горы протестуют против нашего появления. Даже мелкие мошки впиваются в тела почище кренсорских стрел. Совсем неприятная местность. Зачем нужен нам этот негостеприимный край? На этих голых камнях даже полей не развести. По-лезных ископаемых нет, и никогда не было. Какой такой бзик попал под шлею Алана? Нет, чтобы захватить плодородные туросские степи. Там хоть какая-то польза была бы. А тут…»

Згфелеч угрюмо махнул рукой.

– Что же мы будем делать, Высокородный сэн Хор фар Згфелеч? – иронично обратился к нему Нэлгюл.

Вопрос оп-туна снова заставил военачальника подобраться. Он с усилием выпрямился и вперил в спрашивающего огненный взор. Надо срочно отметать всяческие колебания.

– Мы остаемся воинами Великого достославного Чеггорра, – слова фара ударили с силой падающего молота, – мы воюем за дело Великого Ивелни, да будет он семью семь раз жив, здрав и могуществен.

Ближайшие воины с изумлением слушали непривычно высокопарную речь Высокородного сэна Хора.

А он между тем продолжал в том же духе, значительно повысив голос:

– Что из того, что мы оказались отрезаны от нашей непобедимой великой армии! Мы продолжаем оставаться ее частью. Причем самой лучшей и боевой частью. Мы не должны посрамить нашу славу, славу нашего непобедимого к’атара педкньоовсов бак’тара Дракона Синего алаутара. Пусть враги дрожат от одного нашего имени. Мы будем действовать со всей силой и опытом, помня, что за нашей спиной вся мощь Великого Чеггорра, который не сегодня, так завтра пробьется сквозь орду горцев и примет нас в свою славную семью воинов железных алаутаров Чеггорра!

Згфелеч замолчал, сам, с превеликим трудом переваривая все сказанное. Эти слова не принесли ясности, но должны были хоть сколько-нибудь приободрить растерянных людей, волей судьбы оказавшихся в невыносимых условиях враждебной страны.

– Будем воевать дальше, – проговорил он уже тише для ближайших соратников, – нанесем противнику как можно больше неприятностей. Мы будем уничтожать крепости и отдельные отряды. Делать все, что хоть как-то поможет нашей общей победе.

Он взмахнул ярким значком к’атара. Воины гордо выпрямились в седлах. Копья взметнулись вверх, угрожая блестящими наконечника-ми враждебным горам и их союзникам – тучам. Грянула удалая походная песня.

Горы испуганно вжались в землю. Длинные тени злобно шипели под мощными когтями могучих зверей. Теперь это был боевой отряд, а не мечущая в страхе толпа обезумевших людей…

Первое испытание силы и выносливости обретшего уверенность отряда не замедлило проявиться.

Из-за отрогов ближайшей скалы вылетел отряд кренсоров и без раздумья ринулся в атаку. Красное заходящее солнце выкрасило в кровавый цвет грозно склоненные жала копий.

– Вперед, на врага! – надрывая связки, взревел Згфелеч, вздымая меч.

Два отряда столкнулись с грохотом камнепада. Поднялось густое облако пыли. Конная схватка всегда жестока и скоротечна. Кренсоры и чеггоррцы врубались друг в друга с яростью, достойной более мирного применения. Сверкающие полосы мечей потемнели от пышущей жаром крови. Злобные педкньоовсы рвали вражеских лошадей на части. Словно стая свирепых монстров, кинулись чеггоррцы на конников Кренсора. Звон стали, крики бойцов, вопли раненых и хрипы умирающих испуганное эхо далеко разносило по окрестным горам. Никто не собирался уступать. Коса нашла на камень. Вот в грудь педкньоовса вонзилось сразу несколько копий, а голова всадника, крутясь и подпрыгивая, покатилась в сторону. Вот клыки педкньоовса вырвали полтуловища не успевшего увернуться кренсора. Вот в смертельном порыве столкнулись стальные мечи. Тут и там вываливались из седел противники. Никто не просил пощады. Даже упавшие наземь с жестокими ранами пытались нанести удар хотя бы в брюхо промелькнувшего животного. Трещали головы от опустившихся палиц, отлетали руки, встретившиеся с острой сталью. Битва разгоралась с силой лесного пожара.

Фар Згфелеч умело вращал мечом, сокрушая противников со всех сторон. Не отставали от него и соратники. Бурый зверь военачальника грозно рычал, роняя с окровавленных клыков желтоватую пену.

– Круши! – вопил во всю силу легких Нэлгюл.

– Руби их в ленты! – вторил разгорячившийся от боя Пямтыд.

– Строй! – надрывался Бэдюй.

Неожиданно все смолкло. Тяжелая гулкая тишина разлилась над полем битвы.

Противника не было видно.

– Неужели, победа… – недоуменно протянул Згфелеч, опуская усталую руку…

***

– Након, – подъехавший воин имел вид взволнованный и удрученный, – целый к’атар чеггоррцев на громадных хищных зверях миновал ущелье Летучих Волков.

Лекяц встревожено взглянул на прибывшего. Видно было, что тот мчался во весь дух, нисколько не заботясь ни о себе, ни о своем скакуне. Запорошенный с головы до ног серо-коричневой пылью, он напоминал каменную статую. Ощущение повышал открытый в неимоверной усталости рот. И только тяжелое прерывистое дыхание и мечущий невыносимые искры взгляд все-таки выдавал в нем живого человека.

Молодой военачальник кренсоров без лишних слов протянул воину флягу с искрящимся вином. Гонец окинул накона благодарным взглядом и жадно припал к горлышку. Крупный кадык на худой шее стремительно запрыгал, проталкивая живительные глотки в иссохшее горло.

– Наш сторожевой отряд был разбит в жаркой короткой битве, – торопливо продолжал он, слегка переведя дух.– Чеггоррцы на своих злобных зверях уничтожили всех. Кого не достала острая сталь, того зацепили клыки и когти зверей. Я, оглушенный в самом начале схватки, случайно остался жив, закатившись в небольшую расселину…

– Так, – након сдвинул брови в тяжелом раздумье, – этот отряд может крупно помешать нам в нашем плане окончательно остановить чеггоррцев на перевале Пялза.– Он огляделся вокруг.

Настороженный взгляд ичзака кренсоров упал на стоявшего неподалеку стрелка. Нетерпение воина передавалось скакуну, который, нервно перебирая сухими стройными ногами, коротко всхрапывал.

– Зафэр, бери несколько винтаров, – наконец решительно приказал Лекяц, – и уведи чеггоррцев как можно дальше от перевала.

– Позволь рутам-туросам сопровождать воинов-кренсоров, – хмуро предложил Атгог.

Молодой након согласно кивнул.

Тут же несколько винтаров туросов отделились от войска и направили своих коней в сторону, указанную гонцом. Кренсольские стрелки проследовали за ними.

Я недоуменно посмотрел вослед отряду.

– Даже не вздумай, чужеземец, – строго проговорил Пагэтп, положа руку мне на плечо.– Скорее всего никто из этих людей никогда не вернутся к кострам своих племен и отрядов.

Атгог, услышав последние слова лара, стремительно повернулся к старому воину.

– Может, ты и прав, старый друг, но не спеши хоронить их. Неизвестно еще, как сложится судьба.

– Да, все в руках Мтари, – негромко проворчал лар Пагэтп, обращаясь скорее к самому себе.

Он напряженно вглядывался вдаль еще какое-то время, потом ссутулив плечи отправился прочь к разбитой неподалеку палатке, где его ожидала Сеатв.