Текст книги "Хроники Чеггорра"

52

На рыночной площади Чеггорра еле слышными вихриками проносился гул встревоженных голосов. Группы людей хаотично перемещались, то собираясь, то вновь рассредотачиваясь, словно на невидимых нитях. Цветные нашивки различных слоев и каст перемешивались между собой, что категорически запрещалось традициями Чеггорра. Допускалось общение только высших представителей разных каст.

Дух недовольства витал над Вечным городом. Даже редкие, пролетающие над Чеггорром, птицы старались поскорей скрыться от людских взглядов. Горячее солнце спряталось в густых облаках.

Стражники в белых одеждах Молодой Гвардии тревожно оглядывались по сторонам, собираясь в небольшие группки, и жались ближе к окружающим торговую площадь стенам. Они уже не могли следить за порядком. Казалось, что молодые воины все больше и больше чего-то опасались. Ладони судорожно сжимали оружие, готовые пустить его в ход. Наконечники копий грозно сверкали, натыкаясь на редкие солнечные лучи.

Над площадью явно собиралась гроза. Горожане определенно чего-то ожидали, не покидая центра города.

Их ожидание наконец-то увенчалось успехом. Из примыкающей к площади узкой кривой Жреческой улочки появился худощавый невысокий человек в грубой одежде жреца, но с непривычной в Чеггорре зеленой накидкой магии равновесия.

Густая черная кудрявая борода совсем нежреческого вида густо обрамляла костистое лицо, придавая ему свирепое выражение. Голова человека, обросшая черными с редкими искорками седины, также не соответствовала бритоголовым канонам жречества. Вся фигура «неправильного» жреца выражала строгую решимость, граничащую с жеткостью. В ней сохранилось еще нечто, позволяющее определить его как бывшего воина и, видимо, довольно неплохого.

При появлении жреца многие горожане суетливо посторонились, позволяя ему пройти в самый центр площади. Чьи-то доброхотливые руки бросили под его ноги несколько крепких ящиков, создавая подобие ораторской трибуны.

– Это щес Иднаф, – прокатилось над толпой.

Индаф неуклюже взобрался на своеобразный пьедестал.

На площади воцарила полная тишина. Даже ветер остановился, зависнув между мрачными башнями императорской крепости и перестал развевать гордый вымпел правящей династии.

Невыносимо долгое мгновение щес смотрел на поникшее полотнище, потом перевел взгляд на столпившихся людей.

– Сограждане, – разнесся над толпой звучный голос, прерывая напряженную тишину, – братья и сестры, жители многославного Чеггорра!

Люди плотней сгрудились вокруг необычного жреца, внимательно внимая его словам.

Щез Индаф простер над толпой руку.

Снова зычный голос разорвал застоявшийся воздух.

– Как вы все знаете, несколько дней назад император Атснил отправился на встречу к богам. В жизни нашего славного города непременно должно было наступить значительно улучшение… Тем более, что почивший император уже готовил соответствующие указы… Но этого не произошло. Почему? Почему, я вас спрашиваю…

В толпе недоуменно переглядывались.

Рука Индафа сжалась в кулак.

– Все просто! Власть незаконно, в обход истинного наследника, захватил печально известный своими деяниями, регг Казар, – в голосе оратора явно прозвучала еле скрываемая ярость, – А он никогда не допустит ни малейшего послабления… Именно с подачи регга Казара были развязаны абсолютно ненужные войны. Народ Чеггорра, разве не лучше было бы вести с соседями взаимовыгодную торговлю, чем пытаться захватить скалистые отроги Кренсорских гор. Вы скажете, что с дикарей-горцев нечего взять. Тогда тем более непонятно, зачем нам их завоевывать! Но сейчас речь не об этом! Война нужна узурпатору только для того, чтобы держать мужчин вдали от дома. Зачем? Регг боится за свое положение. Повторяю, он незаконно занял священный трон. Вы скажете, что войны начались еще при жизни императора Атснила. Но император в последнее время был сильно нездоров, и Манифесты о начале войн издавал от его имени именно регг Казар…

Щез Индаф перевел дыхание и внимательно осмотрелся.

– Что ты можешь предложить? – раздался из толпы одинокий возглас.– Что мы можем сделать?…

– Истинным наследником Атснила, вернее наследницей, является Высокородная сэна Чер ирегг Атолн. Наша прямая задача вернуть ей законный трон. Все мы, граждане достославного Чеггорра хорошо знаем эту девушку. И понимаем, что она единственная может обратить лицо к своему народу! Мы должны предъявить узурпатору наши требования по возвращении ирегг Атолн.

– Но есть еще регг Алан! – раздался из толпы все тот же голос.

– Регг Алан? – Индаф на мгновение запнулся, – такой же хищник, как и Казар. Он тоже с удовольствием бы занял трон! На него нам нельзя надеяться! Старинное пророчество гласит: «Черные птицы схлестнутся в смертельном бою.» Это о борьбе за власть между ними. Но далее в предсказании говорится: «И девушка кресло по полному праву займет.» Мы должны помочь пророчеству сбыться!

…С улицы, ведущей к императорскому дворцу, послышались тяжелые мерные шаги воинского отряда.

– Беги, щез Индаф!!!

Стройные ряды черных солдат, ощетинившись жалами копий, надвигались на беспорядочную толпу сплошной стеной пятиугольных щитов…

Наперерез выступили ополченцы-ремесленники. Сверкнули клинки, обычно запрещенные для ношения. Отряд выровнялся в неровную линию, закрывшись большими овальными щитами.

Обе стороны были готовы к схватке.

Гвардейцы четко перестроились в боевой треугольник.

Противники стали сближаться.

Из соседних улиц выдвинулись новые отряды гвардейцев, зажимая ополченцев в клещи. Слаженно ударили длинные копья, находя жертвы. Пролилась первая кровь.

Взметнулись вверх клинки. Площадь заполнили звуки сражения.

Боевые треугольники гвардейцев стремительно взломали ряды ополченцев. Опытные воины уверенно смяли ряды противника, вынуждая ополченцев отхлынуть с площади в боковые улочки ремесленных кварталов.

Над Чеггорром нависла густая пелена бунта…

Наутро по всему городу разгорелись ожесточенные схватки. Схватились между собой ополченцы-ремесленники и серые и черные гвардейцы. Плиты улиц и площадей Чеггорра обагрились кровью.

На серых стенах яркими пятнами загорелись многочисленные надписи:

«ТРОН – ДЛЯ ИРЕГГ АТОЛН», «ДОЛОЙ УЗУРПАТОРА»

Узкие улочки перекрылись наспех сооруженными баррикадами. Как бурные серо-черные волны разбивались атаки гвардейцев о беспорядочное нагромождение всевозможных обломков, усиленных сталью защитников. Наибольшую опасность представляли баррикады квартала оружейников. Именно тут защитники смогли обеспечить себя всем необходимым вооружением и доспехами. Приобретенная во время ежедневной тяжелой работы сила оружейников-кузнецов превращала этих людей в опасных противников даже для закаленных в многочисленных сражениях гвардейцев.

Сила мускулов против воинского умения…

Почувствовав свою неуязвимость, ремесленники перешли в наступление, покинув спасительные баррикады. Толпы бунтовщиков направились к регентскому дворцу…

– За ирегг Атолн!!!

– Арднок их забери, – проворчал регг Казар, выйдя на балкон дворца.

Тут же в камень возле головы регента-самозванца ткнулась стрела, высекая колючие искры стальным наконечником.

Регг непроизвольно отшатнулся. Еще несколько стрел звякнуло о кладку дворца.

– Чтоб…

– Высокородный сэн Фар регг Казар, – голос алау Черного гвардейского алаутара заставил регга непроизвольно вздрогнуть.

– Чего тебе? – недовольно обернулся к нему Казар.

– Прикажите нашим стальным винтарам разогнать этот сброд, – опустился на колено алау.

– Твои так называемые гвардейцы и так уже там – внизу, – регг пренебрежительно указал на распростертый под ними город.

– Это Серые, – отмахнулся алау, – а мои еще не вступали в схватку.

Регг Казар недоуменно посмотрел на военачальника. Рука в боевой перчатке вцепилась в эфес тяжелого меча. Бритвенно острое лезвие мерзко заскрежетало по камням балкона, оставив яркую белую царапину.

– Так уж и быть, веди их, как там тебя? Сэн Ар варегг Алин. Вдруг твои ребята что-то еще смогут сделать.

Кулак варегга Алина брякнул о нагрудник в приветственном жесте. Алау стремительно развернулся, тяжелые шаги прогрохотали по ступеням.

– Вперед, ребята, – прогремел во дворе его голос.– Покажем простолюдинам, на что годится Черная Гвардия.

На плиты двора выплеснулись черные треугольники боевого построения гвардейцев. Сверкнули жала копий. Частыми стальными зубьями врубились винтары в беснующуюся толпу, рассекая бесформенную массу на мелкие, тающие под жесткими ударами, группки.

Но и тут продвижение элитных солдат остановила плотная стена овальных щитов оружейников.

Зловещий лязг стали наполнил главную улицу Чеггорра.

– Отрезай их от баррикад!

– Плотней строй!

Щиты столкнулись со щитами с оглушительным скрежетом. Кто кого пережмет. Оружие перестало играть решающую роль. Определяющим становилось давление, которое должно было решить, кто останется на дворцовой площади. А, следовательно, и кто победит…

Каждый шаг, каждая пядь…

– Держать строй! – разносилось из глубины ополченческих рядов, – иначе нас сомнут.

Оружейники взметнули над головами клювастые топоры на длинных рукоятках. Мощные удары обрушились на поднятые щиты гвардейцев. Лязг и звон сражения усилился.

– Только не отступать! – надрывались предводители оружейников..

Слаженным единым движением ритмично ударяли тяжелые копья гвардейцев, заставляя колыхаться строй противника. Давление усиливалось. Со стороны бунтовщиков взвились стрелы, но они не принесли заметного урона. Медленно-медленно гвардейцы продвигались вперед, тесня ремесленников. В середине боевых треугольников надрывались трубы, заглушая звуки боя.

Постепенно гвардейцы начали выдавливать противника с площади.

– Не сдаваться! Поднажмем, ребята!

Щит на щит.

Только не увлекаться.

Стоит только выбиться из строя, как ближайший гвардеец просто ткнет мечом в открытый бок, а следующий наступит на упавшего и движение возобновится.

Обстановка сложилась неприятная для повстанцев. Отступление к баррикадам теперь было не возможно: стоит повернуться спиной… и все… разгром неизбежен. Оставалось стоять насмерть, по возможности даже не пятясь, ибо при отступлении возникает необходимость посмотреть, куда ставить ногу при следующем шаге. А это ведет к отвлечению от противника, потере внимания… со всеми вытекающими последствиями.

Нажим гвардейцев все усиливался.

– Стоять! Стоять!

Но остановиться уже было невозможно.

– Сто-я-ять!!!

И тут из боковых улочек выметнулись конные винтары Гвардии. Длинные тяжелые мечи ударили по ремесленникам.

– В кру-у-у-уг!

Но было уже поздно. Стальные винтары Гвардии разделили массы бунтовщиков на отдельные отряды…

Разрозненные группки бунтовщиков еще пытались отчаянно сопротивляться. Однако, это было уже совершенно бесполезно. Сопротивление таяло. Внезапно, среди погибающих бунтовщиков мелькнул зеленый плащ равновесия.

– Взять этого живым, – указал в его сторону узкий меч туна;

* * *

– Главный подстрекатель схвачен, – от сильнейшего толчка человек в зеленом плаще распростерся на плитах двора под ногами Высокородного сэна Ара варегга Алина.

Алин несколько брезгливо приподнял залитую кровью голову лежащего.

– Щез Индаф?

– Да, – недавний оратор с усилием приподнялся на подгибающихся руках и в упор взглянул на алау, – да, сынок.

– Сыно-о-ок? – варегг Алин внимательней вгляделся в заросшее лицо собеседника и пораженно воскликнул, – Отец? Это ТЫ?

– Я, – в глазах старика сверкнула не скрываемая гордость.

– Высокородный сэн Ар олрегг Зфадех, занимающий далеко не последнее место в иерархии славного Чеггорра, – горько произнес Алин, – превратился в какого-то захудалого жреца?

– Ты забыл добавить, – щез Индаф насмешливо вытер запекшуюся в уголке рта кровь, – славного Чеггорра – да стоит он много двадцатилетий, – олрегг обессиленно рухнул на плиты.

Традиционное восхваление города прозвучало крайне неуместно в сложившейся ситуации. Фальшивость фразы неприятно уколола слух и отца и сына.

Внезапно варегг отбросил всю свою надменность и опустился перед отцом на колени, взял разбитую голову в ладони, бережно прижал к груди.

– Отец, отец, – приговаривал он, – прости меня…

– За что простить, сынок? Разве только за то, что…

– Так, так, – словно гром прогремел над ними насмешливый голос регга Казара, – да тут почти все семейство Аров… Не хватает только Алана…

– Алан тебя на куски порежет, – варегг отстранил истерзанное тело отца и, рванув меч из ножен, бросился на регента-узурпатора.

Казар лениво отстранился, пропустив удар мимо себя. Блеснуло лезвие длинного меча. Глухо звякнула сталь встретившихся клинков.

Поединок закончился даже не начавшись.

На помощь реггу Казару бросились воины, приведшие пленника.

В несколько мгновений все было кончено.

Внезапно регг Казар пожалел, что отослал Зрэхфа Зюакра к Алану в Ир.

– Этих двоих завтра казнить, – проговорил он и направился в свои покои…

53

Денек выдался великолепным. Лениво колыхались пышные травы. Медленно переступали по мягкой почве скакуны. Блаженное спокойствие наполнило лагерь. Я с наслаждением вышел из своей палатки, с хрустом потянулся.

События предыдущего дня как-то постепенно потеряли свою очаровательность. Передо мной вдруг явно возникло видение серебристого водопада. Маленький дракончик словно снова опустился на мою руку.

Что-то там Атгог говорил про священное омовение.

Взор мой машинально обратился в сторону лагеря саков-туросов.

Съездить что ли, посмотреть на приглянувшуюся девушку, которая сопровождала эту… как ее?.. предполагаемую невесту Атгога… Высокородную сэну Урп аичлар Дигяр. Почему у меня возникло подобное желание? Неужели права Сеатв, что у меня давно не было женщины, и… Странно, что в мыслях я связал омовение и девушку…

Мысли мои прервал внезапно появившийся прямо передо мной верхом на коне лар Пагэтп. Одежда моего друга, так же как и убранство скакуна поражали яркостью и парадностью. В глазах аж зарябило от его разноцветного великолепия. Особенно выделялось пышное перо племенного цвета рутов-туросов. Свистяще взлетел над головой сверкающий меч, стремительно устремился к моей груди. Неимоверно изогнувший, я с трудом уклонился от грозящей стали, вырвал клинок из ножен и отразил удар.

– Молодец, Виктор, реакция неплохая, – весело расхохотался лар, – но было бы много лучше, если бы ты не двигался с места…

– Ты хотел меня убить? Почему?

От неожиданности Пагэтп даже выронил меч из ладони, и тот мерно закачался на ремешке темляка. Лар изумленно смотрел на меня, не в силах выдавить ни слова.

Тут же возле меня вздыбили скакунов еще двое воинов облаченных в полные боевые доспехи, даже лица закрывали металлическаие маски. На этот раз я решил последовать совету Пагэтпа: оставаться в неподвижности. До чего тяжело было принять такое решение, но, заметив ярко-желтые цвета рутов-туросов, я не двинулся с места.

Будь что будет…

Два клинка сверкнули на ярком солнце. Свистнул разрезаемый воздух. Я с превеликим трудом удержался от того, чтобы зажмурить глаза. Резким холодом пронзило шею. Две полоски стали с обеих сторон остановились слегка задев кожу.

На мгновение показалось, что по телу стремительно пробежала теплая струйка.

Кровь…

Я машинально замедленно поднял руку, стремясь перекрыть возможное ранение. Каково же было мое изумление, когда я не обнаружил ни малейшего намека на рану.

Ответом на мое движение послужил громкий хохот. Металлические маски откинулись в сторону, и перед глазами предстали мои хорошие знакомые – боевые товарищи Нех Гефей и Моч Ковох.

– Ну, как, сэн Пялз Виктор, нагнали мы на тебя страха? – весело осклабился Моч Ковох.

– Что все это значит? – стараясь казаться строгим, обратился я к окружающим.

– Что тут у вас происходит? – грозный окрик заставил всех обернуться.

На нас надвигалась сверкающая золотая фигура на великолепном скакуне, которого так же покрывали многочисленные золотые нити. Взгляд мой, хотя и ослепленный нестерпимым блеском, прикипел к замысловатым доспехам. Вроде бы ничего необычного – обычный чешуйчатый доспех, доходящий до середины бедер. Но на каждой чешуйке переливалась тонкая ажурная гравировка. Как я ни старался, разглядеть сюжет гравировки никак не удавалось. Зато на широкой пряжке ремня явно прослеживалось изображение фантастическим образом перевитой змеи.

Знак туросов!

Я облегченно перевел дыхание и поднял взгляд выше, на лицо всадника. И в закованном в золото воине я с удивлением узнал своего побратима.

Голову ннйо покрывал сплошной полированный шлем, также слепяще отливавший золотом. Жесткий гребень желтого племенного цвета рутов-туросов горделиво возвышался между двумя пушистыми перьями, развевавшимся под легким летним ветерком.

Никогда раньше я не видел Атгога в таком облачении.

– Вы уже объяснили Пялзу Виктору, что ему предстоит? – неожиданный вопрос прервал мои размышления.

Я растерянно повернулся к лару Пагэтпу.

Впервые я видел его таким смущенным.

Обратил на это внимание и Атгог. В одно мгновение он соскочил со скакуна. Мелодично-жалобно прозвенели чешуйки доспехов. Зашипела, вырываемая из ножен сталь меча. Засвистел, разрезаемый замысловатыми зигзагами, воздух. Вплотную подскочил Атгог к замершему словно статуя Пагэтпу.

– Значит, мой побратим – Пялз Виктор, все еще не знает, – рык хищного зверя немыслимым образом соединился со зловещим звоном бритвенно острого клинка в негромком, но смертельно опасном голосе ннйо.

Только сейчас я воочию убедился, что он далеко не случайно занимает свой высокий пост в племенной иерархии рутов-туросов, несмотря на крайнюю его молодость, вряд ли он старше меня.

Впрочем, и мой второй побратим, Котас, волей случая, по превратности жестокой судьбы ставший теперь главой кренсоров, еще моложе…

Вот тут я и заметил, что все четверо выжидательно смотрят на меня. Что-то я пропустил за своими мыслями. Хотя вроде бы я не долго и размышлял…

Я заметил, как нарочито замедленно выпрямлялся после немыслимо почтительного поклона Пагэтп.

Я тут же поспешил прийти на помощь друзьям.

– Они как раз собира…

Громкий хохот, сопровождаемый звонкими хлопками ладоней по бедрам, оборвал мои пояснения на полуслове…

Услышанное заставило меня несказанно удивиться. Даже ноги мои непроизвольно ослабли. Я чуть не свалился прямо тут. Хорошо, Пагэтп придержал меня за локоть.

Оказывается, моему побратиму – ннйо Атгогу, для брачного обряда необходимо присутствие четырех друзей, или как их тут называют, остаров. И я, как побратим ннйо, обязательно должен быть в их числе. Опять же, как побратим, я должен иметь достаточно высокое положение в племенной иерархии рутов-туросов. Тем более, что одним из остаров становился лар Пагэтп. Мне нужно было соответствовать его титулу. Почему-то это очень важно для туросов.

В общем, меня решили, если можно так выразиться, произвести в лары рутов-туросов. При данном раскладе, у ннйо Атгога в остарах было бы два лара и два более мелких командира – ими и оказались мои давние знакомые Нех Гефей и Моч Ковох. Так что мне прямой путь становиться ларом.

– Седлай скакуна! – грозно приказал Атгог, когда все встало на свои места, когда все объяснилось.

Накинуть седло и затянуть подпругу, дело в общем-то привычное, оказалось вдруг невыносимо трудно: от услышанных известий мелко дрожали руки. Никак не удавалось правильно и надежно затянуть все пряжки. Даже мои приятели смотрели на меня изумленно.

– Что ты так негвничаешь, Пялз Виктог, – наконец прервал молчание Нех Гефей.

– Ты, что же считаешь, что принятие нового звание – простая вещь?

– А что в нем такого особенного?

Я открыл было рот, но, не успев ничего сказать, захлопнул его обратно. В голову не приходило ни единой умной мысли по этому поводу. Может, для них эта процедура довольно привычная, и меня с моими возражениями просто никто не поймет.

– Возьми парадные одеяния, – как бы между прочим бросил Атгог.

– Но…

– Сеатв приготовила тебе все, что необходимо для обряда, – проговорил лар Пагэтп и бросил мне увестый тюк.

Я вопросительно посмотрел на окружающих.

– Давай, давай, – проговорил Нех Гефей, старательно вытягивая шею, чтобы разглядеть содержимое тюка.

А там оказалась традиционная одежда воина-туроса: узкие штаны с ярко-желтым орнаментом, длиннополая куртка-безрукавка с желтой же бахромой, отделанная пушистым мехом пялза, высокие сапоги и головной убор, чем-то мне напомнивший убранство героев Гойко Митича. С каким наслаждением я сменил свои старые замызганные джинсы на брюки воина, огладил яркий шнуровой узор. Растерянно остановился.

– Но это же туросские цвета?

– Да, а в чем проблема? – изумленно повернулся ко мне Моч Ковох, – Ты же принят нашим народом.

– А Котас… он ведь… тоже наш побратим…

– Он принял тебя в племя?

Ответить на этот вопрос оказалось сложней, чем могло показаться вначале. По моим понятиям – побратимы должны принадлежать одному племени.

Махнув рукой на все эти заморочки, я быстренько переоделся, став практически неотличим от моих приятелей.

– Вот это другое дело, – удовлетворенно произнес Пагэтп и ободряюще хлопнул меня по плечу.

– Все, ты готов… – внимательно оглядел меня ннйо Атгог, вдвигая меч обратно в ножны.

– Что я должен делать?

Вместо ответа Атгог повернул скакуна и поскакал в сторону от лагеря. Ничего не поделаешь, пришлось вскарабкиваться в седло и отправляться вслед за ним. Лар Пагэтп пристроился рядом со мной. А Нех Гефей и Моч Ковох поехали сзади, словно они уже соблюдали субординацию.

Ехать пришлось не долго. Вскоре вдалеке показалась значительное скопище народа. В глазах зарябило от невероятного множества оттенков желтого цвета. Мне удалось разглядеть ярко-желтые цвета рутов, темно-желтые саков. Кроме них еще какие-то странные сочетания желтого, среди некоторых из них даже яркие цвета рутов-туросов казались откровенно бледными. Другие напоминали скорее оранжевыми, чем желтыми. Некоторые явно отливали зеленью.

Я удивленно посмотрел на Пагэтпа.

– Не удивляйся, сэн Виктор, – ободряюще махнул рукой лар, – здесь собрались все племена туросов.

– Все?

– Конечно. Наступило время Великого Тиса.

– Великого Тиса?

– В это время собираются все туросские племена. Празднуют день завершения ажра.

Ажр, насколько я усвоил из анналов туросов, аналог местного лета. Однако так же называется и самый жаркий месяц лета, нечто наподобие нашего июля. В целом год делится на пять сезонов по четыре месяца. Следовательно, в году насчитывается двадцать месяцев по двадцать дней.

– Все племена? А сколько их? – во мне неожиданно проснулся исследователь.

– Хм, – Пагэпт задумался, – Давай считать: Семь степных – руты, саки, кифы, маары, тевы, тоги и ваги. Шесть лесных – хоки, нейды, даги, каги, неки, роры. И три горных – даки, ксы, нолы. Правда, есть еще четыре племени, которые не входят ни в один из этих союзов – чиры, гуры, ри, локи.

– Итого получается – двадцать племен.

– Обычно прибывают на Великий Тис степные и лесные туросы, – продолжил Пагэтп и внимательно всмотрелся в людское скопище, – но сегодня прибыли еще и чиры и локи…

– Ситуация очень напряженная, – полуобернувшись проговорил ннйо Атгог.– Будет решаться вопрос о войне и мире.

Я собрался спросить, о какой войне идет речь, но взглянув на хмурое лицо лара Пагэтпа, предпочел воздержаться.

– Мудреешь, – усмехнувшись бросил лар.

– То есть?

– Еще несколько дней назад ты не смог бы удержаться от вопроса, а теперь…

Ннйо Атгог поднял руку, призывая нас к молчанию.

Мы степенно въехали на наполненное народом пространство.

Вот только тут я заметил, что несмотря на кажущуюся суматоху, каждое племя, я судил по цвету отделки традиционного костюма, располагалось несколько особняком друг от друга.

Сердце мое сжалось от страха: неужели меня будут производить в лары в присутствии всех туросов. Такого оборота я никак не ожидал.

Возмущенный я обернулся к Пагэтпу.

Мой первый друг в этом мире успокаивающе кивнул мне, словно говоря, что все будет в порядке.

Навстречу нам из каждого племени выехали вожди. Над их головами мерно колыхались внушительные султаны из перьев, опять напомнившие мне индейцев. Впрочем, одежда явно отличалась от уже готового сложиться стереотипа. Одеты все они были почти так же, как в свое время, несколько дней назад, Пагэтп с его охотниками. Нечто среднее между древними персами или скифами и греками. Тем более, что при ближайшем рассмотрении видно было, что величественные перьевые короны крепились к металлическим шлемам явно греческого типа.

– Привет тебе, ннйо рутов-туросов, – степенно проговорил самой старый из встречающих. Одежду его густо покрывал соломенно-желтый орнамент.

– И я приветствую вас, достопочтимые ннйо ваших народов.

– Пусть начнется Великий Тис… – произнес старейший из всех ннйо.

Атгог величественно поклонился. Чешуйки его доспеха мелодично звякнули.

– Позвольте, достопочтимые ннйо, просить вас об одной услуге.

– Услуге? – брови статного мужчины с зеленовато-желтым пышным султаном поднялись под козырек шлема.

– Высокородные сэны достопочтимые ннйо, – снова полный достоинства поклон, – я собрался взять в жены Высокородную сэну Урп аичлар Дигяр из племени саков-туросов.

– Хорошее дело, – одобрительно проговорил старейший из ннйо, – я – ннйо мааров-туросов Юмгяз – поддерживаю твое решение, молодой вождь.

– А согласен ли Высокородный сэн Овк ннйо Непрен? – задал вопрос его сосед.

– Я согласен, – выдвинулся вперед наш знакомый из саков-туросов

– Ну что ж, Великий Тис – подходящее время для совершения обряда, – вольно откинувшись в седле произнес ннйо Юмгяз. В глазах его молодо сверкнули радостные искорки.

– Но у меня возникли некоторые проблемы, – Атгог напряженно приподнялся в стременах.

– Проблемы?

– Мой побратим, – Атгог обернулся ко мне, – Высокородный сэн Пялз Виктор должен быть моим остаром, – он на мгновение замолчал, добиваясь полного внимания, – но для этого его необходимо сделать ларом.

– Это не так просто, – нахмурился ннйо Юмгяз, – ему нужно доказать, что он имеет на это право.

– Пялз Виктор готов выдержать испытания, – твердо воскликнул ннйо Атгог.

Мне бы его уверенность. Черт его знает, что там за испытания. Неожиданно остро захотелось обратно на Землю, домой на родное крыльцо. Аж комок встал в горле. Я судорожно сглотнул. С трудом расслабил стиснутые пальцы.

И лишь только сейчас заметил скрещенные на мне внимательные взгляды собравшихся.

Мне ничего не оставалось более, как кивком признать мою готовность.

– Ты справишься, – одними губами проговорил Пагэтп…