Текст книги "Хроники Чеггорра"

28

К вечеру хлынул сильнейший ливень. Для меня это было первым событием подобного рода в этом мире. Редкие тяжелые капли сначала лениво шлепали по разгоряченной почве, прибивая пыль и смывая последствия недавно прошедшей битвы. Постепенно падавшая с небес вода превратилась в хрустальные, сверкающие в лучах заходящего солнца, нити. Многоцветная растительность радостно потянулась навстречу живительным струям. Нити дождя набухали как наедавшиеся змеи. Через несколько мгновений уже толстые веревки отвесно сыпались вниз. Они, в свою очередь, продолжали сливаться, переплетаться, свиваться в жгуты, которые с силой лупили по стосковавшейся земле, выбивая грязные коронообразные фонтанчики. Предгорья словно взбесились под угрожающими ударами стихии. С глухим шорохом, в котором слышался негромкий рокот далеких горных потоков, покатились по степи желтовато-мутные ручьи. Моментально вместо твердой как камень почвы на всем видимом пространстве разлилась мерзкая чавкающая под ногами болотная жижа. Бешеные слепящие ветвистые молнии пронзали плотные как театральный занавес тучи. Оглушительный грохот грома сопровождал сверкающее буйство небес. Воспрянувшие было травинки, снова полегли, придавленные тяжелыми ступнями грозы.

Мы с Пагэтпом вынужденно укрылись от ярости воды внутри кибитки Сеатв. Падающая с неба вода злобно застучала по крыше, досадуя, что упустила возможную жертву.

Под туго натянутым тентом тепло и сухо. Ливень давал о себе знать только неумолчным гулом барабанящей по крыше воды да громовыми раскатами. Утомленный после недавней битвы, я отрешенно привалился к слабо колышущейся стенке и задремал, убаюканный мерным шумом дождя…

***

Столбик термометра опустился ниже отметки «-50 C». Приближался самый любимый мой праздник – Новый Год. Пора было идти за приглашенными гостями. А точнее – за Наташей – девушкой, которая с превеликим трудом согласилась встретить этот праздник со мной и моими друзьями.

Выходить на улицу в такой мороз совершенно не хотелось. А надо.

Я оделся как можно теплее. Закутался по самые глаза пушистым шарфом, влез в меховые сапоги. На плечи набросил тяжелую шубу. Черт с ним, что это не тот тип одежды, который принято носить в наше время. Главное, что тепло. А то, что не модно – то это как-нибудь переживем. На голову нахлобучил старомодную шапку-ушанку: сейчас все ходят, в основном в вязаных шапочках. А какой толк в такой обдергайке? От мороза почти не спасает. Руки спрятал в рукавицах-шубенках с теплым мехом с внутренней стороны.

Посмотрелся в зеркало.

– Да уж. Вот это вид, – я был похож на полярника из недавнего фильма.

В таком тяжелом снаряжении вышел из дома. Морозный воздух с жадностью рванулся ко мне. Шарф у рта сразу же закуржавел. Пар вырывался плотным белым облаком. От холода на глазах выступили слезы, которые сразу застыли колючими льдинками.

Улица была наполнена словно туманом: все мало-мальски нагретые предметы излучали тепло в окружающее пространство. В густом мареве медленно шевелились редкие прохожие.

Открытые участки тела все свирепее и свирепее начал пощипывать мороз. Пришлось прикрыть рукавицей нос и рот. Распустил уши у шапки, а то того и гляди, что-нибудь отморозит. Стремительно направился к остановке автобуса. Ехать нужно было почти через весь город.

И вот я уже на пустынной остановке. Никого нет. Странно. Начинаю уже постепенно притопывать ногами, а автобуса все нет.

– Зря стоишь, – услышал я ослабленный мехом шапки голос, – автобусы не ходят.

– Эт-то еще почему?

– Что-то у них там с гидравликой. Не могут они в мороз двигаться.

– Фью-ить. Ни хрена себе, приехали.

Что же делать? Стоять и ждать, как у моря погоды – бесполезно. А Наташа сама не придет. Оставался один путь: двигаться к трамваю. Они-то должны ходить. Замерзать там вроде бы нечему. Сгорбился, закрыл лицо рукой и почти бегом, чтобы хоть немного согреться, помчался к остановке трамвая. Почему только эти остановки не рядом? Чтоб им всем ни дна, ни покрышки. Делать нечего – надо идти.

Путь к остановке лежит по небольшому мостику. Но тут опять незадача: где-то прорвало трубу, и весь настил покрылся текущей горячей водой. Она, зараза, течет широкой рекой и не думает замерзать.

– Тьфу, пропасть, – остается только сплюнуть.

Возвращаться и идти в обход, во-первых, далеко, а во-вторых, и долго. Пока иду, тыщу раз успею околеть и кони бросить. Мороз же не дает стоять. Пробирается сквозь наслоения одежды. Пальцы начинают неметь. Куда податься? Хорошо еще, что перила у мостика есть.

– Попробую переквалифицироваться в канатоходца, – пробормотал я, с трудом вскарабкиваясь на узкий металлический поручень, – как бы только не навернуться. Тогда – кранты.

Медленно тянется под ногами полоса металла, удивленно смотрят на меня заиндевевшие ветви склоненных ив, весело смеется надо мной исходящая паром горячая вода на настиле, злорадно пробирается к самому телу мороз.

Шажочек…

Еще один…

Еще…

Вот уже один пролет позади. А впереди еще два. Вот-вот нога соскользнет и…

Половина пройдена…

Еще столько же впереди. Душа ушла в пятки. Меня качает как от сильного ветра.

Шаг…

Еще…

Вижу землю!

Прыжок!

Чуть не поскользнулся и не въехал в горячий ручей, который с таким трудом преодолел. Обошлось!

Нос, открытый морозу щиплет немилосердно. Как бы не отморозить. Ожесточенно тру рукавицей. Бегу к остановке.

Вот и трамвай. Слава богу, успел. Народу мало. Какой дурак поедет куда-то незадолго до ожидаемого звона бокалов и курантов.

В трамвае нисколько не теплей, чем на улице. В чем дело? Оказывается одна из дверей и не собирается закрываться. Чтоб тебя!

На покрытом ледяными узорами стекле кто-то старательно вывел благое пожелание: «Крепитесь, люди! Скоро лето!». Сразу чем-то теплым повеяло от такой нехитрой шутки. Еще немного и…

***

– Сэн Виктор, – настойчиво ворвался в сон громкий голос, – дождь кончился. Нам пора выходить.

Эх, такой сон прервал.

– Куда?

– Кренсоры нас пригласили на пир победителей.

– А причем здесь я?

– Ну, как же, – Пагэтп усмехнулся, взглянув на мою ошарашенную физиономию, – Ты же сам выразил желание присоединиться к побратимству нашего ннйо и кренсорского ичзака.

– Да, но…

– Какие могут быть но? – Пагэтп удивился, – когда все хотят тебя послушать. К тому же ты успел побрататься с вождями.

С трудом я заставил себя вылезти из-под теплых шкур. Выпрыгнул из повозки. Ноги сразу же по щиколотку увязли в вязкой грязи. Хорошо, хоть ливень прекратился. Я оглядел лагерь. Вокруг не было ни души. Лишь мы вдвоем тяжело передвигались по темному полю, выдирая ноги из налипающей крупными комьями глины. Ни малейшего звука не оживляло темноту окружающей ночи. Сейчас бы как следует выспаться, а не тащиться неизвестно куда.

Какой еще тут пир?

Я с усталости не смогу и пустую руку поднять в приветствии.

Мне сейчас далеко не до пира. Отдохнуть хочу.

Вдруг моих ноздрей коснулся вкусный запах. Это обстоятельство заставило меня помимо моей воли двигаться несколько быстрей. В желудке тревожно забулькало. Проснулось, задремавшее было, чувство голода. Я сглотнул выступившую слюну, стараясь сделать это как можно более незаметно. Однако я напрасно старался. Пагэтп уловил смену моего настроения и легко ткнул меня в бок.

– Сейчас перекусишь, – уверил он меня.

Желудок между тем начал судорожно сжиматься в предвкушении ожидаемого яства.

Перед нами возник черный силуэт палатки.

– Входи, сэн Виктор, – Пагэтп слегка подтолкнул меня во внутрь.

Я перешагнул порог и невольно зажмурился. Контраст между темнотой ночи и ярко освещенным факелами помещением палатки был разительным.

Посреди стоял невысокий столик, уставленный всевозможными блюдами. Вокруг него разместились пять или шесть – с непривычки я не сразу сосчитал – человек.

– Присаживайся, чужеземец, – ннйо Атгог широким жестом указал на место около себя.

Я не заставил долго упрашивать. Желудок мой уже готов был грызть кости.

– Угощайся, воин, – пристально взглянул на меня недавний пленник туросов, а теперь, волей случая, мой побратим.

Я принялся за еду, стараясь поглощать ее с достоинством. Нежные туроки прямо таяли на зубах. Мелкие запеченные птички, нашпигованные неизвестными приправами, буквально проваливались в желудок, не встречая ни малейшего сопротивления. Рука моя ухватила пригоршню каких-то одуряюще вкусно пахнувших рыбешек и отправила прямо в рот. Начиненные непривычно острой приправой, они сразу же потребовали залить начавшийся пожар. Единственным на-питком, поглощаемым присутствующими было уже известное мне молоко пуакрава с растворенными в нем туроками. Я старательно насыщался, хватая то одно, то другое кушанье, и мало прислушивался к разговору.

К моему удивлению, меня никто ни о чем не спрашивал.

Но вот отдельная фраза заставила меня оторваться от процесса наполнения живота.

– Надо отправить посла в Стур, – медленно выговорил ичзак Котас.

– Не думаю, что сатуры согласятся заключить союз с рутами-туросами, – возразил Атгог.

– Почему? Ведь опасность у нас общая. И победить мы сможем только объединившись.

– Вспомни о Тор, – мрачно усмехнулся Атгог.

– Да, причем тут эта древняя история, – недовольно отмахнулся ичзак.

– Великим Вождем Сатуров является Высокородная сэна Тор арегг Сакну, а она – прямой потомок Тор легендарной.– Задумчиво выговорил ичзак Лекяц.

– Ну и что?

– Руты-туросы и сатуры еще никогда не заключали мира, – промолвил Пагэтп, – она не будет нас слушать.

Эта женщина, скорее всего, действительно не будет слушать туросов. Судя по той легенде, что рассказал Пагэтп перед походом, то кренсоры, как род, вышедший из племени тоже не должны пользоваться доверием вождя сатуров.

Но в то же время союз против Чеггорра необходим.

– Остаюсь я, – мой голос прозвучал неестественно громко в наступившей внезапно тишине.

– При чем тут ты, чужеземец, – глаза Лекяца излучали удивление.

– У меня нет вражды с сатурами, я пока еще ничем не запятнал себя перед ними, – с отчаянной решимостью принялся я отстаивать свой план, – кроме того, я смешал кровь с Котасом и Атгогом. Мне кажется, я смогу примирить вас и сатуров…

– Ты прав, сэн Пялз Виктор, – Пагэтп просиял, но тут же его взор омрачился, – мы не можем пустить тебя одного.

– Почему?

– Я поеду с тобой, – не отвечая на вопрос, безаппеляционно заявил он.

Лекяц окинул взором собравшихся.

– Итак, Котас, Атгог, Пагэтп и Виктор направляются в Стур для переговоров с Великим Вождем Сатуров. Вы должны быть всегда вместе как пальцы кулака…

29

Горные вершины озарились золотистым светом. Прибитые вчерашним дождем травинки радостно устремились навстречу ласковому теплу. Высоко в небе засвистала, защелкала ранняя птаха. Немного погодя отозвалась другая. Наступило новое утро. Омытая степь засияла всеми цветами радуги.

Я, потягиваясь, вышел на свежий воздух. Пагэтп уже занимался лошадьми, прикрепляя тюки с провизией к седлам.

– Доброе утро, – приветствовал я лара.

Брови Пагэтпа медленно поползли вверх. Он недоуменно уставился на меня.

– Что значит твоя фраза, сэн Виктор?

Я смешался. Как объяснить нашу привычную формулу вежливости? Здесь она ничего не значит. Впрочем, и мы не вкладываем в эти слова какого-то определенного смысла. Просто, обычный утренний ритуал.

– Это означает, что нас ожидает неплохой день. Что стоит хорошая погода. Да, и вообще, жизнь прекрасна и удивительна.

– Понял, – лар слегка усмехнулся, – Пусть оно будет добрым. Как и тот путь, который нас ожидает.

Я подошел к своему скакуну. Ласково погладил его по бархатистой морде, протянул подсоленный турок. Животное мягко взяло губами предложенное лакомство и нежно потерлось головой о мое плечо. Потом требовательно подтолкнуло ладонь. Дескать, давай еще.

– Ишь ты, сладкоежка, – пробормотал я, доставая еще один то ли фрукт, то ли овощ.

Потрепал скакуна по крутой холке и медленно пошел в сторону хлопотавшей у костра Сеатв. Ухватил здоровенный кус покрытого золотисто-коричневатой корочкой мяса и с наслаждением вонзил в него зубы. Нежнейший сок проскользнул в горло.

– Лар Пагэтп, а когда…

Я запнулся, увидев во взгляде воина тревожное напряжение.

– Тихо! – перекрывая шум пробуждающегося лагеря, воскликнул Высокородный сэн Акр.

Из-за ближайшей расщелины неспеша выезжал небольшой, человек в двадцать, воинский отряд. Доспехи воинов сверкали золотом. Щетина разноцветных волос и перьев виднелась на высоких гребнях шлемов. Яркие попоны скрывали крупы лошадей. Зловеще поблескивали стальные наконечники копий, торчащих над отрядом. Хищно топорщились наложенные на тетивы стрелы. Скакуны ступали важно, словно гордясь своими седоками.

Впереди отряда ехал немолодой воин. Лицо его, покрытое сетью шрамов, до самых глаз закрывала начинающая седеть, а некогда черная борода. Глаза человека смотрели прямо с характерным прищуром опытного лучника.

Пагэтп напряженно выпрямился и, тяжко ступая, направился навстречу. Я отбросил недоеденный кусок и поспешил присоединиться к нему. С другого конца лагеря спешно нахлестывал коня ннйо Атгог, приближаясь к нам во главе панцирного винтара. Туросы постепенно стягивались к центру, сжимая в руках оружие.

От кренсорской стоянки также приблизились оба ичзака.

Не доходя десяти шагов до туросских воинов, незнакомый отряд остановился.

Вперед выехал суровый воин. Он нарочито медленно расстегнул ремешки шлема. Блистающее яркими бликами сооружение, увенчанное высоким красным гребнем, приветливо опустилось, смешав плюмаж с гривой скакуна.

– Высокородный сэн Сат фар Арнак – Великий Охотник Сатуров приветствует представителей рутов-туросов! – он коротко поклонился, сохраняя величественное достоинство.

– Что нужно фару Арнаку так далеко от Стура? – вопросил ннйо Атгог, подъехавший вплотную к нам.

– Это территория Кренсора, – благожелательно отозвался Великий Охотник, – а Кренсор пока еще в союзе с Сатуром. А вот вы что тут делаете?

– Похоже, необходимость в нашем посольстве сейчас уже отпадает, – еле слышно пробормотал Пагэтп, внимательно вглядываясь во что-то за спиной Арнака.

– Почему? – я смог разглядеть только стройного, на вид хрупкого, воина в глухом шлеме с длинными яркими развевающимися перьями.

– Насколько я понимаю, это посольство сатуров. Как только они узнали?

Скакуны кренсоров вклинились между метавшими искры взглядами сатуров и туросов.

– Я – Высокородный сэн Арм ичзак Лекяц, – прокричал након кренсоров, – со мной мой брат – ичзак Котас.

Молодой воин, привлекший мое внимание, слегка отодвинул сэна Сата и протиснулся вперед.

– Мы прибыли по просьбе Высокородного сэна Арма зака Глэмзела, – проговорил он музыкальным голосом.

– Кто ты такой, чтоб столь дерзко вмешиваться в разговор вождей? – резко бросил ннйо Атгог.

– Да, как ты смеешь, турос? – рука фара Арнака с глухим стуком упала на эфес меча.

В рядах туросов произошло короткое движение. И вот на сатуров уже направлены многочисленные копья. Кое-где зашелестели вытягиваемые из ножен мечи. Над степью нависло тревожное напряжение. Казалось, достаточно одного лишнего слова или даже намека на движение, как все вокруг взорвется яростной схваткой.

Молодой воин примирительно поднял руку.

– Меня зовут Высокородная сэна Тор арегг Сакну, – она стянула с головы шлем, и по плечам рассыпались густые блестящие темно-каштановые волосы, – Я – Великий Вождь Сатуров.

– Извини меня, Высокородная сэна, – клинок Атгога, наполовину вытащенный из ножен с глухим стуком опустился обратно.

Я же удивленно вглядывался в черты лица вождя сатуров. Лицо девушки выглядело юным и умудренным опытом одновременно. Правильный овал лица обрамляли прекрасные пушистые волосы. Широко открытые лучистые глаза отливали странным сочетанием серого, зеленого и желтого цвета. Точеный носик явился бы украшением любой фотомодели Земли. Яркие губы, не нуждающиеся в косметике, не полны и не тонки. Ужасно захотелось обнять ее, защитить от всех неприятностей этого несправедливого и жестокого мира. Девушка внешне напоминала хрупкий цветок, который нужно держать в тщательно охраняемой оранжерее.

Сэна Тор окинула Атгога презрительным взглядом. Глаза ее сразу приобрели серо-стальной оттенок.

Все очарование беззащитной девушки сразу пропало. Она поражала женственностью, органично сочетавшейся с воинскими доспехами. Почему-то мне сразу вспомнилась легенда о дальней ее предшественнице. Девушка, судя по всему, тоже носит меч не для красоты. Чувствуется, что она может, и неплохо, управляться с ним. Такая, пожалуй, и с тройного разворота ногой в челюсть врежет и не заметит.

Голос, прозвучавший в ответ, был полон льда.

– Не соизволишь ли и ты, турос, назвать свое имя и титул.

– Прекрасный вождь сатуров должна бы сама догадаться, кто стоит перед ней.

– Я узнал тебя, – вмешался в разговор фар Арнак, – ты предводитель этого сброда, который вы все величаете рутами-туросами.

– Как же его имя, Сат? – вопросительно повернулась к нему девушка.

– Стоит ли называть его, – с тревогой оборвал Пагэтп Великого Охотника Сатуров.

– Я не стыжусь своего имени, – гордо произнес Атгог, – меня зовут Рьо ннйо Атгог.

– Что-о-о! – в голосе Тор явно прозвучало негодование, – Ты потомок того Рьоги, который несколько поколений назад вел кровопролитную войну с сатурами? И ты еще смеешь встречаться со мной?!

– Тьфу ты, – буркнул Пагэтп, – вот не было печали, как духи накачали. Теперь начнется…

– Что начнется?

– Сэн Виктор, ты еще помнишь легенду о Тор?

– Ну…

– Сейчас оба они начнут перемывать друг другу кости за прошлые обиды. И больше ни о чем не договорятся.

– Ты в этом уверен? Вроде бы не время вспоминать былое. Новый враг у ворот. Его бить надо…

Пагэтп удрученно покачал головой, всем видом показывая, что теперь ничего нельзя будет решить.

Оба вождя мерили друг друга яростными взглядами.

Вот-вот вспыхнет всепожирающая молния старинной вражды. Пойдут воспоминания кто, сколько бед нанес другому. Пользы от этого никому не будет. Вон и воины уже вцепились в рукояти клинков. Одной небольшой искры хватит, чтобы разгорелась жестокая схватка.

– Прекратите! – напряженную тишину прорезал громкий голос.

Все головы, как по команде повернулись в сторону говорившего.

Ичзак Котас воздел над головой руку. В пальцах его сверкнул зеленый пятиугольник.

– Наши ссоры на руку только чеггоррцам! – срывающимся от волнения голосом проговорил он, – мы же не должны ссориться. С нами Зеленые Мечи.

– Высокородный сэн Арм, – холодно прервал его фар Арнак, – твои предки тоже имеют в этой истории не последнее значение. Легендарная Тор любила кренсора Арма, а он предал ее…

– Да, что вы все, с дуба свалились? – в отчаянии воскликнул я, – враг у вас теперь один – Чеггорр. А вы тут все старые обиды вспоминаете. Неужели вы не понимаете, что, только объединившись, мы сможем одолеть чеггоррские железные алаутары. Пока мы едины – мы непобедимы.

– Кто это? – надула губки Сакну.

– Это – Высокородный сэн Пялз Виктор.

– Пялз? – в голосе Великого Охотника внезапно проснулся интерес, – Почему Пялз?

– Сэн Виктор убил пялза одним мечом, без помощи аркана.– Поспешил вмешаться Пагэтп.

– Хорошо, мы подумаем над вашим предложением дружбы и сотрудничества, – высокомерно бросила Сакну и поворотила скакуна… – приезжайте в Стур.

30

– Великий регг, – вбежавший воин рухнул на оба колена, – не вели казнить…

– Что там еще? – брови регга Алана тяжело сошлись на переносице.

Обезумевший от ужаса воин бухнулся лбом о каменные плиты пола. Тело его скрючилось в ожидании неминуемой кары. Он так и елозил в ногах военачальника, не осмеливаясь произнести ни слова.

– Говори, – могучие руки Высокородного сэна Ара регга Алана Туросского сжались в кулаки.

«И с такими слизняками мне предстоит покорить Ардноком проклятых горцев? Да такие горе-вояки быстрее в штаны наделают, чем противника разобьют».

Регг Алан с размаху пнул в плечо коленопреклоненного узким носком грубого сапога.

– Говори, вражье отродье! А то я из тебя сейчас всю душу вытрясу!

Воин, дрожа всем телом, пополз к Алану.

– Великий регг, – воин с силой приложился лбом к полу, – я прислан от Ущелья Летучих Волков…

– Продолжай, – мощный кулак бывалого воина врезался в деревянную переборку.

Переборка ответила оглушительным треском и рассыпалась в мелкие щепки.

Кулак регга Алана со звуком падающей скалы вдарил по стене. Посыпалась каменная крошка.

– К-кренсоры з-з-завалили камнями н-нашу к-к-конницу.

Высокородный сэн Ар резко остановился, словно сбитый тараном. Глаза его метнули яркие молнии.

– Дальше, – яростно прохрипел он тоном голодного пялза.

– Я не решаюсь сказать…

В руках Алана сверкнула блестящая полоса меча. Приближающиеся сумерки выкрасили острое как бритва лезвие в кроваво-красный цвет. Зловещие блики метнулись по отполированным каменным стенам. Острие приткнулось к шее вестника.

– Продолжай, – голос регга прозвучал на удивление глухо.

– Пехоту Синего и Желтого алаутаров окружили туросы…

– И?..

Острие меча пронзило кожу. Освобождено выползла тяжелая капля крови. Воин испуганно дернулся. Разрез расширился. Плиты пола, казалось, тяжело вздохнули, принимая на себя хмурые капли ярко-красной крови.

– Желтый алаутар уничтожен полностью…

Регг Алан мрачно застонал.

– Зато Синий отбил все вражеские атаки и отошел в полном порядке, – поспешно затараторил вестник, стараясь хоть как-то смягчить донесение.

– Пшел вон! – Алан Туросский отшвырнул меч в сторону.

Осчастливленный тем, что остался жив, воин, пятясь, выскочил из комнаты. Во всей армии Чеггорра ходили слухи, что Алан не жалует гонцов с дурными вестями. Ни один из них не остался живым. В этом с Аланом может сравниться только регг Казар. Тот находился в данный момент в Чеггорре. Но тут, вдалеке от столицы, лишь Алан обладает неограниченной властью.

Высокородный сэн Ар регг Алан остался один.

«Всего-то и делов, что захватить Ущелье. И то никто не смог справиться. Где теперь лучшие имперские алаутары? Что я теперь буду докладывать Атснилу? Особенно после того, как обещал положить к ногам Чеггорра весь горный край. Какое-то мелкая незначительная страна смогла уничтожить почти два алаутара. Какого рожна они полезли в эту ловушку? Идиоты безмозглые. Хоть бы для начала разведку произвели. Чтоб их всех Арднок побрал. Ничего доверить нельзя. Все приходится делать самому».

Регг яростно сжал кулаки. Плиты глухо отзывались на широкие шаги, непроизвольно меривших помещение. Портрет Атснила I равнодушно следил за мечущимся по комнате, словно пялз в клетке, одним из знаменитейших военачальников Чеггорра. От сильных ударов разлеталась в щепки крепкая мебель.

«Какой удар по моей славе. То-то обрадуется регг Казар, когда узнает о столь бездарном поражении. Это же надо – потерять всю конницу в обвале».

Быстрым шагом Алан вышел из комнаты.

– Срочно собрать всех воинов на площади! – приказал он ближайшему телохранителю.

«Пропади они все пропадом. Чтоб им в век не было ничего хорошего. Чтоб на том свете их всех сожрал Великий Арднок. Никакой поблажки этим, так называемым, воинам».

Алан в бешенстве переплел пальцы. Из сомкнутых ладоней шипя вырвалась ослепительно черная молния и вонзилась в стену. Камень в месте соприкосновения потек жаркими багровыми каплями. Регг взмахнул руками. Раздался громовой раскат. Посыпались глыбы из стен.

– Все построились, – комариным писком влился в зловещие звуки испуганный голос.

Регг Алан вышел на опоясывающий стену башни балкон. Красный и синий алаутары стояли ровным строем, разбившись на ровные квадраты винтаров.

Горящий взор военачальника-мага мрачно оглядел собравшихся.

– Воины Синего алаутара, бросить оружие! – прогремел над крепостью ледяной голос.

В рядах прошло глухое шевеление. Послышался лязг стали о камень.

– Проверить численность всех винтаров!

Над воинами прокатился гул голосов.

– Винам доложить о численности винтаров своим тунам.

Послышались короткие доклады.

– Всем винам, у которых не хватает людей отрубить головы!!!

В разных уголках площади мелькнули быстрые клинки. Покатились отрубленные головы. Ярко плеснула на белые плиты красная кровь.

И опять все стихло.

– Закон будет теперь гласить следующее: если из винтара один воин бежит с поля боя – должно казнить весь винтар; если один воин попал в плен, а остальные не спасают его – должно казнить весь винтар; если во время построения не хватает хотя бы одного воина – должно казнить вина; если бежит винтар – должно казнить оп-туна этого отряда!..

– Великий регг, радостная весть! – на площадь вбежал запыхавшийся воин красного алаутара.

Алан хмуро обернулся. Какие еще могут быть радостные вести, когда сорвалась попытка захватить ничтожнейшую из горских стран? Завал, устроенный проклятыми кренсорами, разбирать придется не один день. Причем, под стрелами все того же неуловимого противника. Как было бы хорошо, занять окружающие скалы. Все тогда было бы намного проще.

– Ну, что там еще за новости?

– Алау Красного алаутара прислал своих людей.– Голос воина дрожал от нетерпения, – Он говорит, вы должны весьма обрадоваться…

– Давай его сюда! – настороженно произнес регг, – если окажется, что его новости ничего не стоят, казню обоих – и его, и тебя…

– Проходи, обрадуй Высокородного сэна Ара регга Алана Туросского, – телохранитель вытолкнул к ногам тщедушного человека.

– Рассказывай, что ты нам приготовил…

– Возхатуйся, Высокохотный сэн, – человечек низко, но не подобострастно, поклонился.

– Согласно Вашему всемилостивейшему пхиказу хазветчики Кхасного алаутаха искали тайный пхохот чехез гохы.

– Ну и… – в голосе регга Алана послышалось еле скрываемое раздражение, смешанное с нетерпением.

– Пхохот найтен! В любой момент мы можем пховести всю ахмию прямо к самому Кхенсоху.

В глазах военачальника блеснули искры интереса.

– Насколько надежен этот путь?

– Чехез него могут пхойти все ахмии Тостославного Чеггохха, а пхотивник таже не заметит этого. Кхоме того, мы можем сами выйти в тыл защищающим Ущелье Летучих волков и ханьше тех завлатеем пехевалом Пялза…

– Ты прав, это хорошая новость. Иди. Тебя наградят.

Регг с хрустом расправил руки.

«Вот тот момент, которого я так долго ждал. Теперь-то мы сможем отыграться, представив гибель Желтого алаутара как тактический ход, усыпляющий бди-тельность кренсоров».

– Привести войска в боевую готовность, – проговорил он в пустоту, не сомневаясь, что его приказ будет непременно исполнен.– Завтра выступаем…