Текст книги "Искусительница"

Глава 29

Синтия ходила как во сне, все время мысленно повторяя, что надо сдерживать слезы. Вокруг все что-то говорили, но она никого не слышала, гадая, удалось ли Дэйву спастись. Она не хотела даже думать, что он мог погибнуть. Почему все решили, будто он умер? Ведь каждому известно, что «Клементина» пустилась в путь с большим запасом угля.

Да, решила она, все должно быть в порядке. Дэйв слишком умен, чтобы погибнуть, вот только почему остальные этого не понимают? Наверняка завтра же «Клементина» прибудет в Маккензи-Джанкшн, О'Хара даст громкий свисток, Дэн Харрингтон улыбаясь будет махать им, а Дэйв, ее Дэйв соскочит с подножки, когда поезд еще не остановится, подбежит к ней и обнимет ее.

Следующим утром Синтия ждала хороших новостей, но их все не было. Тогда она оседлала коня и поскакала к Маккензи-Джанкшн.

Через несколько часов Пит Гиффорд нашел ее в вагоне семьи Маккензи.

– Тия! Что ты тут делаешь?

– Жду поезда, – глухо ответила она.

– Тия, тут же очень холодно, поедем домой.

– Я жду поезда, – безучастно повторила девушка.

– Скоро стемнеет, Тия. Сегодня поезда не будет.

– Я уверена, что скоро он приедет. Он задержался из-за снегопада.

– Возможно.

Подняв голову, Синтия улыбнулась.

– Ты ведь тоже в это веришь, а, Гифф? А вот Бет с Энджи не верят. Они думают, что… – Она встала и обошла свой вагон. – Здесь мы в последний раз занимались любовью. И здесь же он попросил меня стать его женой…

– Тия, поплачь хорошенько, – сказал Пит. – Тебе станет легче.

– А тебе не кажется, что поплакать хорошенько нельзя, Гифф?

Подойдя к Синтии, Пит взял ее за руки.

– Не пытайся сдерживать слезы, дорогая, – уговаривал он. – Мы никому не расскажем, что ты плакала, но тебе станет легче.

Синтия и в самом деле начала тихонько плакать, но вскоре она зарыдала. Гифф укачивал ее в своих объятиях до тех пор, пока слезы не иссякли. Тогда он достал из кармана мятый носовой платок и осторожно вытер ею лицо Синтии.

– Ты готова ехать домой?

– Я готова ехать, – вздохнув, прошептала Синтия.

Вечером накануне Нового года в доме Маккензи устраивали праздничный бал.

Постучав в комнату Синтии, Бет осторожно приоткрыла дверь.

– Что такое, Тия? – удивленно спросила она. – Почему ты даже не начала одеваться?

– Я не пойду на бал, – отрешенно проговорила Синтия.

– Ты себя плохо чувствуешь, Синтия? – с тревогой спросила Элизабет.

– Я ведь тебе еще на празднике у губернатора сказала, что больше не буду ходить на балы.

– Но это же наш бал, Тия.

– Да, но придут те же самые люди. Будут вести те же самые разговоры… Какая разница, буду я внизу или нет? Ты не забыла, что я два года не посещала семейные балы, Бет?

– Тем более тебе надо быть вместе с Энджи и мной, – настаивала старшая сестра. – Не понимаю я тебя, Тия. Узнав об аварии, мы все обсудили вместе и решили не отменять бала, а теперь ты почему-то заявляешь, что не пойдешь на него.

– Я и не хотела идти.

– Но почему? Мы все переживаем, девочка моя, – уговаривала Бет сестру, – но ведь мы договорились держаться. Доведенная до отчаяния, Синтия закричала:

– Я хотела пойти на бал, потому что была уверена, что Дэйв будет здесь!.. Мы с ним хотели объявить о нашей свадьбе. Бет изумленно уставилась на нее:

– Вашу свадьбу? Вы с Дэйвом обвенчались, Тия?

– Нет. Мы хотели обвенчаться, когда он приедет.

– Бог ты мой! – Подойдя к сестре. Бет обняла ее за талию. – Но почему же ты не сказала нам, Тия? Почему так долго скрывала, что разрывает твое сердце?

– Я хотела сделать вам сюрприз, а потом, после аварии, уже не было смысла вспоминать об этом, ведь вы решили, что Дэйв погиб. Но я не верю в это, Бет. Я бы знала, если бы с ним что-то случилось. Я бы почувствовала это. Дэйв слишком умен и силен, чтобы погибнуть в нелепой аварии. У него бы хватило сил спастись…

– Ох, дорогая, надеюсь, что ты права… Теперь я понимаю, почему ты не хочешь идти на бал. Прости за то, что я настаивала. – Элизабет погладила сестру по голове.

– Может, я и ошибаюсь, Бет. Может, сидя тут в одиночестве, я все усугубляю, может, если я пойду на бал, будет лучше?

Взяв сестру за руки, Бет сказала:

– Ты уверена, что стоит это делать? Ведь никто не осудит тебя, если ты не придешь.

– Нет, – покачала головой Синтия. – Я думаю, мне все-таки следует пойти на бал. – Попытавшись улыбнуться, она вынула из кармана носовой платок и вытерла слезы. – Но я ни за что не стану танцевать с Бильярдом Хэплуайтом. – Она попыталась улыбнуться.

– Помочь тебе одеться? – предложила Бет.

– Возвращайся-ка лучше к гостям, Бет. Обещаю, что скоро присоединюсь к вам.

Как только Бет ушла, Синтия начала одеваться. Руки едва повиновались ей, каждое движение давалось с трудом. Одевшись, она снова пожалела о своем решении спуститься вниз.

Взглянув на свое отражение в зеркале, Синтия ужаснулась: переживания последних дней не прошли бесследно – она была бледной и измученной.

Наклонившись к зеркалу, она внимательно осмотрела себя.

– Да я бледнее, чем Бильярд Хэплуайт.

Слегка подрумянив щеки, Синтия вытащила из шкафа свежий носовой платок. И вдруг ей на глаза попались шкатулка и письмо отца. Девушка схватила запечатанное послание и спрятала его за корсаж.

Бет ждала ее у лестницы.

– Ты прекрасно выглядишь, дорогая, – улыбнулась она сестре.

– Я выгляжу ужасно, Бет, но спасибо тебе за доброту, – отозвалась Синтия.

– Дом уже полон гостей, Тия, – сообщила Бет. – После ужасной бури люди рады возможности выйти из дома.

– Этого-то я и хотела избежать, Бет. Мне так не хочется говорить с кем-то о несчастье на железной дороге.

– Тия, я еще никому ничего не рассказывала. О вашей помолвке с Кинкейдом знают лишь Чарльз и Гифф, но, уверена, ни один из них не проболтается.

– Слава Богу. Надеюсь, это поможет мне пережить праздник.

Вдруг Элизабет удивленно посмотрела на очередного гостя.

– А что Майкл Каррингтон здесь делает? Уж он-то точно слышал об аварии. – Не успел Майкл обратиться к ним, как Бет напустилась на него:

– Ну вот, над нами уже вороны закружились. Приехали сюда, чтобы повеселиться над нашим несчастьем, мистер Каррингтон?

– Бет, это я пригласила мистера Каррингтона к нам в гости, – объяснила Синтия. – Еще на балу у губернатора.

– Несмотря на ваши мрачные мысли, мисс Маккензи, я бы хотел выразить вам свою симпатию и соболезнования, – заговорил Майкл. – Мне нравился Дэвид Кинкейд. Я знаю, эта потеря касается лично вас, но все мы сожалеем по поводу вашей утраты. Кинкейд мог рассчитывать на блестящее будущее.

– Ничего не изменилось, Майкл, – серьезно возразила Синтия. – Просто мы не видели его неделю. Ну почему все так уверены, что Дэйв погиб?

Каррингтон с сочувствием посмотрел на нее. – Может, вы и правы, Синтия, – сказал он. Но в его голосе не было уверенности.

– Мистер Каррингтон, похоже, вы можете воплотить вашу мечту в реальность, – мрачно произнесла Элизабет, – Или вы уже не хотите приобрести Роки-Маунтейн-Сентрал? Без Дэйва Кинкейда нам ничего не сделать – ведь он был сердцем и головой этого проекта. К тому же мы лишились О'Хары и Дэна Харрингтона – машиниста и кочегара. Они были самыми лучшими! Больше того, у нас теперь нет средств на то, чтобы купить новый локомотив и вагоны. Так что, мистер Каррингтон, можете торжествовать. С Новым годом, – горько заключила она, направляясь в комнату.

– Все это ерунда, Майкл. Не понимаю, с чего они взъелась на вас, но, раз мы решили не отменять бал, пожалуйста, присоединяйтесь к гостям. Не стоит портить себе вечер.

– Вы любили Кинкейда, не так ли? – спросил Майкл. Удивленная его вопросом, Синтия ответила вопросом на вопрос:

– А почему вас это интересует?

– Мне иногда казалось, что Элизабет любит Дэвида. Она сожалеет о потере, но почему-то сердится на меня. Однако я понял, что она жалеет Дэйва не так, как жалеют любимого человека. А вот вы, Синтия, скорбите по тому, кого явно любите.

– Вы говорите очень убедительно, Майкл, но ошибаетесь в одном: я не верю в то, что Дэйв погиб.

– Или не хотите верить, – мягко поправил Майкл. – И как вам этот вечер? – веселым тоном спросил он.

Почувствовав, что Майкл хочет отвлечь ее, Синтия улыбнулась. Майкл такой хороший человек, подумалось ей, вот почему только Бет не видит этого?

– Сегодня я в своих туфлях, Майкл, но что-то мне не хочется танцевать.

– Хорошо, Синтия, но если вы передумаете, первый вальс – за мной.

Промаявшись на балу часа три и не в силах больше терпеть нудные разговоры, Синтия украдкой ускользнула в кабинет. Заливаясь слезами, девушка подошла к портрету отца, висевшему над камином.

– Он жив, папочка. Я все еще верю, – прошептала она. – Но что, если он где-то один, раненый и замерзает? Если ему нужна моя помощь, папочка? Я чувствую себя такой беспомощной, такой… потерянной…

Вытащив из-за корсажа послание отца, Синтия еще раз взглянула на портрет.

– Думаю, настала пора распечатать письмо, папа, потому что с его помощью я хочу обрести надежду.

Ведь никто больше не верит, что Дэйв жив, я вижу это по их глазам.

Распечатав письмо, Синтия с тяжелым сердцем принялась читать его.

Моя дорогая Тия!

Сев писать это послание, я задумался, при каких обстоятельствах ты можешь вскрыть его. И пришел к выводу, что ты сделаешь это в двух случаях: когда найдешь любовь или когда потеряешь ее. Молю Бога, чтобы второго с тобой не произошло. Надеюсь, ты уже догадалась, почему я оставил тебе наперсток – это же крохотный символ дома, домашнего очага. Ведь именно этого ты ищешь, моя дорогая Тия. Тебе хочется иметь свою семью, любить и быть любимой. Ты считаешь, что одержима скукой, а на самом деле ты отчаянно бьешься за мир и покой для себя. Поэтому я надеюсь, что ты своего добьешься и найдешь свое счастье. Верь мне, дорогая Тия, любовь победит, и в один прекрасный день ты встретишь мужчину, который по-настоящему полюбит тебя. Молю Бога, чтобы этот день поскорее наступил.

Синтия вздохнула.

– Ты был прав, папочка. – Она взглянула на портрет. – Я встретила такого мужчину. Мне было так спокойно и хорошо рядом с ним. Мы никогда не скучали вместе. Ты говоришь, что я найду свое счастье, но, к сожалению, не упоминаешь, как долго оно будет длиться. Неужели я встретила Дэйва лишь для того, чтобы потерять его? Правда, ты сказал, что любовь победит. Что ж, буду в это верить и черпать в этой вере силу. Любовь победит, и Дэйв вернется ко мне.

Забили каминные часы, и девушка невидящим взором посмотрела на них. Пробило полночь, а значит, наступил Новый год. В соседней комнате раздались громкие крики, а когда гости запели «Старинную шотландскую песню», сердце девушки защемило. Она вдруг вспомнила все свое прошлое и с надеждой подумала о будущем.

Закрыв глаза, Синтия пыталась сдержать слезы. Какая надежда, если Дэйва нет рядом?

– А мне-то казалось, что по обычаю близкие целуются, когда часы бьют двенадцать, – вдруг раздалось у нее над головой.

Не веря своим ушам девушка обернулась. Рядом с ней стоял Дэйв, и его теплая нежная улыбка согревала ее.

– С Новым годом, дорогая!

– Это ты?! Боже мой, Дэйв, неужели это ты?! – Слезы радости потекли у нее из глаз. Она бросилась к нему. – Я знала, что ты вернешься! Я не переставала верить в то, что ты жив! – всхлипывая, говорила Синтия, а Дэйв осыпал горячими поцелуями ее шею и лицо. – Я верила, несмотря ни на что!

Дэйв крепко поцеловал ее в губы.

– Я же говорил тебе, дорогая: ничто не разлучит нас. – Крепче сжав Синтию в объятиях, он прошептал ей на ухо:

– Ох, Син, были моменты, когда одни воспоминания о тебе, о твоем прекрасном лице помогали мне выстоять.

– Даже не представляю, что тебе пришлось пережить.

– Все произошло так быстро, – заговорил Дэйв. – Мы и не знали о предстоящей непогоде. Когда началась вьюга, О'Хара до минимума сбросил скорость, поэтому крушения не произошло – мы медленно съехали с колеи и покатились вниз, а потом состав врезался в деревья и вагон перевернулся. Тут-то все и началось! Правда, мы с Дэном легко отделались, а вот бедняге Пэдди досталось: у него сломаны обе ноги. Мы наложили ему шины, но не представляли, в каком направлении двигаться. Паровоз застрял на горном склоне, а нам непременно надо было выбраться оттуда – ведь его могло понести ниже. Пэдди мы несли по очереди, но вперед продвигались очень медленно: из-за резкого ветра и сильного снегопада мы ничего не видели. Сегодня нам удалось выбраться на колею, и спасатели сразу же нашли нас.

Синтия с тревогой посмотрела на него:

– А с тобой все в порядке? Руки и ноги целы?

– Все хорошо, – кивнул Дэйв. – Слава Богу, я был в перчатках. Ночью мы вырыли небольшую снежную пещеру. Она защищала нас от снегопада, а спали мы, прижимаясь друг к другу, чтобы не замерзнуть.

– Как Пэдди и Дэн?

– Нормально. Оба в местной больнице. У Дэна отморожены два пальца на ногах, ну а Пэдди – стреляный воробей. Доктор уверен, что он выздоровеет.

– Боже мой! – воскликнула Синтия. – Задаю тебе вопросы, а ведь ты наверняка измучен. Ты голоден, Дэйв? Хочешь чего-нибудь?

– Пока что хочу одного – подержать тебя в объятиях, Син, а потом принять горячую ванну и заняться любовью. Я сказал Элизабет, что расскажу ей все завтра. – Обняв Синтию, он вновь прижал ее к себе.

Так они и стояли, обнявшись. Слова были не нужны. Тишину нарушали лишь тиканье часов да звуки музыки из соседней комнаты.

Прошло несколько мгновений, и вдруг Дэйв медленно закружил Синтию под музыку; девушка даже не сразу поняла, что происходит.

– Дэйв, да ты танцуешь?

– Угу.

– А говорил, что не умеешь, – укоризненно сказала она.

– Целые две недели Лидия и Мэгги учили меня. Я собирался станцевать вальс со своей невестой в день венчания. – Он поцеловал ее. – Я люблю тебя, Син.

– Я тоже люблю тебя, Дэйв. Я так люблю тебя! – Она покосилась на портрет отца. – Ты был прав, папочка, – прошептала она.

– Что ты сказала? – не понял Дэйв.

– Папа дал мне один совет.

Обнявшись, влюбленные вышли из кабинета и направились в кухню.

– Слава Богу! – обрадовалась Мидди, увидев Кинкейда. – Это же мистер Дэйв!

Подождав, пока Мидди расцелует Дэйва, влюбленные направились к черной лестнице, ведущей на второй этаж.

Синтия наполнила ванну горячей водой, Дэйв лег в нее, а она принялась мыть и брить его. После ванны Дэйв завернулся в полотенце.

– Моя одежда и подарки… все пропало, – пробормотал он.

– Это не важно, любимый, – успокоила его Синтия. – Утром мы подберем тебе что-нибудь из папиной одежды. А ты – лучший подарок для меня.

Взяв со стула свою рубашку, Дэйв сунул руку в кармашек.

– Но это у меня с собой, – улыбнулся он, вынимая из кармана золотое колечко. – Если только ты не передумала выходить за меня.

– Ну да, Кинкейд, – с вызовом проговорила Синтия, уперев руки в бока. – Я думала, думала и не придумала ничего лучшего, чем замужество! Поэтому я и не верила в твою смерть. Я и мысли не допускала, что ты так легко сорвешься с крючка, на который попался. – Она повернула ключ в замочной скважине. – Этой ночью сюда никто не зайдет, и Новый год мы встретим по-своему.

Лежа в его объятиях, Синтия говорила о своей любви:

– Вечером, повторяя про себя, что ты должен быть жив, я думала, что мне довелось познать рай, но потом я его потеряла.

Дэйв усмехнулся:

– Подумать только, какое совпадение! Я все время чувствовал себя Адамом, которому довелось попробовать запретный плод.

– Так ты хочешь сказать, что это я тебя совратила?

– Совершенно верно, – кивнул он. Синтия рассмеялась:

– Раз так, то называй меня не миз Син, а миз Первородный Грех, Кинкейд.

– Ну да, Сверкающий Грех, Великолепный Грех… – говорил он, целуя ее лоб, щеки, шею… – Приподнявшись, Дэйв с обожанием заглянул ей в глаза. – Но я все-таки буду называть тебя, как и прежде: моя лучшая и любимая миз Син – так нам обоим привычнее, – пробормотал он.

Эпилог

Оторвавшись от письма, которое он держал в руках, Клив Маккензи посмотрел на двух братьев и своего племянника Джоша, только что вошедших в комнату.

– Скоро к нам пожалуют гости, – сообщил он.

– Что за гости? – поинтересовался Люк.

– Похоже, наша кузина Синтия вышла замуж. Вот она и решила погостить у нас денек-другой: они с мужем направляются в Даллас, где планируют провести медовый месяц. Кузина очень хочет познакомиться с вами.

– Ох, Клив, мы ведь тоже проводили медовый месяц в Далласе! – воскликнула Адриана.

Ее глаза подозрительно заблестели, когда она с любовью взглянула на мужа. Несмотря на то, что они были женаты уже девять лет и она ждала их четвертого ребенка, они по-прежнему были влюблены друг в друга.

– Пап, не та ли это богатая кузина, которая строит здесь дорогу? – спросил Джош.

Высокий и широкоплечий семнадцатилетний юноша удивительно походил на своего красавца отца.

– Думаю, это она, только я ни разу не видел ее, – ответил Люк.

– Ага! – вдруг воскликнула Хани, переворачивая карту. – Ты родишь девочку!

Встав из-за стола, Адриана подошла к Кливу и села на подлокотник его кресла.

– Дорогой, мама Роза сказала мне, что я произведу на свет дочку, – улыбнулась женщина.

– Отлично, и мы назовем малышку в ее честь, – проговорил Клив, обнимая жену за талию.

– Хм. Мама Роза! – фыркнула Гарнет. – Ну и имечко!

– Думаю, Клив имел в виду ее настоящее имя – Хани Бер Маккензи, Рыженькая, – пояснил Флинт, подмигивая Кливу.

– Не обращай внимания на слова мадам Розы, на Эди, – предупредил Люк. – Эта особа – шарлатанка.

– Между прочим, я отлично читаю по картам Таро, – , насмешливо перебила его Хани. – Разве я не угадала, что ты с ума по мне сходишь, Люк Маккензи?

– С ума по тебе или от тебя? – ухмыльнулся Люк. Хани перемешала карты.

– Хорошо, кто следующий? – спросила она.

– Может, погадаешь мне, мама? – спросил Джош, занимая стул, на котором до этого сидела Адриана. Сын Флинта и Гарнет подошел к столу.

– Тетушка Хани, скажите Джошу, женится ли он на этой Рори Мартин, за которой ухаживает?

– Что за манеры! – недовольно воскликнула Гарнет. – Это тебя не касается!

– Да уж, болтун, лучше слушайся мамочку, – заявил Джош, слегка шлепнув кузена.

Тряхнув золотыми кудрями, Кэтлин Маккензи горячо проговорила:

– Мой брат может ухаживать за девушкой, если ему этого хочется, Энди.

– Совершенно верно, Китти. – Подхватив семилетнюю сестру, Джош усадил ее на колени. – Давай-ка послушаем, что мама скажет о моем будущем.

Но остальные дети уже смекнули, что к чему, и начали бегать вокруг стола, выкрикивая: «А у Джоша есть девушка!»

– Ну ладно, довольно! – прикрикнул Флинт. – Почему бы вам, детки, не уйти отсюда и не поиграть где-нибудь еще!

– А что еще пишет кузина Синтия? – спросил Люк, как только шестеро детей выбежали из комнаты. Отложив письмо, Клив улыбнулся:

– Она сообщает кое-что интересное. На них напала банда Билли Боба Уолдена.

– Уолдена? – испуганно пробормотала Гарнет.

Три женщины обменялись понимающими взглядами. Даже через девять лет это имя вызывало у них страх.

– Билли Боба Уолдена! – расхохотался Люк.

– Что в этом смешного? – недоуменно спросил Флинт.

– Если это тот самый Билли Боб Уолден, которого я арестовывал, то вы поймете, отчего я смеюсь.

– А он имеет отношение к Чарли Уолдену? – обратилась к нему Адриана.

– Да, – кивнул Люк, – он его брат, но на этом сходство между ними заканчивается. Билли Боб совершенно безопасен, поверьте мне. Он полный идиот. В жизни не встречал такого тупицы.

Гарнет была настроена не так оптимистично, как Люк.

– За что ты арестовал его, Люк? – спросила она.

– За убийство.

– За убийство?! – хором воскликнули три женщины.

– По убийца не может быть безопасным, папа, – заметил Джош.

– В ту пору я был шерифом Стоктона, – заговорил Люк. – Билли Боб и его брат Бо играли в покер с каким-то человеком. Бо обвинил того в обмане, и сами представляете, что за этим последовало. Оба брата выхватили пистолеты. Я уверен, что незнакомца пристрелил Бо, потому что Билли не смог бы сделать этого, однако он утверждал, будто именно он сделал роковой выстрел. Кстати, выяснилось, что незнакомец не шельмовал – Бо был отвратительным игроком. Вот поэтому мне и пришлось арестовать Билли Боба.

– А что случилось с Бо? – поинтересовалась Адриана.

– Когда я арестовывал Билли Боба, Бо выпустил в меня пулю, а потому мне пришлось застрелить его. Потом я отвез Билли Боба в Сакраменто и передал его в руки федеральному судебному исполнителю. Его осудили и приговорили к десяти годам тюрьмы. – Люк привлек к себе Хани. – А потом, дорогие братья и сестрички, я повстречал миз Хани Бер. – Поцеловав жену в щеку, Люк направился к камину и принялся набивать трубку табаком.

– Но если этот человек действительно так глуп, как ты его описываешь, как он может быть предводителем целой банды? – пожал плечами Флинт.

– Наверное, остальные бандиты еще глупее его, дядя Флинт, – усмехнулся Джош.

Клив согласно кивнул.

– Похоже, так и есть, – сказал он. – Синтия пишет, что банда напала на товарный состав, перевозивший только рельсы и шпалы. А потом бандиты совершили налет на городок, в котором живут строители дороги, но их сумели прогнать жены и дети рабочих.

Три брата разразились хохотом, однако Хани запротестовала, тряхнув золотыми кудрями:

– Между прочим, несколько умных женщин справятся с любым мужчиной, даже если он носит фамилию Маккензи. Верно я говорю, леди?

Гарнет с Адрианой согласно закивали.

– Не стану спорить, – улыбнулся Клив. – Особенно если эти женщины будут походить на волчиц вроде вас. – Он подмигнул посмеивающимся братьям. – Уж мы-то знаем, что вы за дамы! Мужчина – глупец, если он недооценивает женскую силу.

– Надеюсь, этот Билли Боб опять сидит за решеткой, – проговорила Адриана.

– Нет, ему удалось сбежать, но, убегая, он кричал, что еще вернется. Так пишет Синтия.

– Ей не о чем тревожиться, – заметил Люк, набивая трубку табаком. – Зная Билли Боба Уолдена, можно не сомневаться, что он действительно вернется – на то же место, где видел городок. Бедняге нипочем не догадаться, куда все исчезли.

Комната наполнилась веселым смехом…