Текст книги "Клуб смертельных развлечений"

– Какого знакомого?

– Мне не хотелось бы распространяться по телефону… Речь идет о девушке с Ленинградки. Вы понимаете, о чем я?

– Да, понимаю. Но эта девушка уже занята.

– Я слышал об этом, – Цыганков напрягся, – проколоться сейчас было проще всего. – Правда, я не знаю цифру. Но знаю, что ее можно увеличить. И я готов это сделать.

Голос в трубке пропал. Было слышно, что где-то, на другом конце, говорят на мягком иностранном языке.

– Алло! Вы сможете подъехать к нам?

– Мне бы не хотелось. Мы можем встретиться на нейтральной территории?

И они договорились встретиться в маленьком ресторанчике на Тимирязевской.

Времени на раздумья особо не было, и Цыганков принялся обзванивать знакомых. С некоторыми он договорился заранее, кому-то приходилось объяснять все попутно. В конце концов, экипировка была готова: черный, дорогой, но распространенный на улицах столицы «мерседес» с заляпанными грязью номерами, две машины с почти неприметными братками-охранниками должны были доставить в течение двух часов. Дорогой костюм от Армани в заначке у Цыганкова имелся – как раз для подобных случаев. Оставалось слегка подкорректировать внешность.

Он достал косметический набор и, посвистывая, отправился в ванную. Надо выглядеть заведомо дороже Рачика, но неузнаваемо. Искусством макияжа Цыганков владел не хуже любой женщины – сказалось беспризорное авантюрное детство, и через полчаса в зеркало смотрел человек лет на пять старше Цыганкова, уставший от бурной разгульной жизни и излишка денег, что можно было определить по ухоженному лицу.

Через три часа Цыганков вышел из дому. Машину и охрану должны были доставить в соседний проходной двор – чтоб удобнее было потом уходить.

На месте он был за полчаса до назначенного времени. В ресторане, однако, уже сидели какие-то смуглые люди. Цыганков, не обращая на них внимания, прошел к свободному столику. Один из молодых людей тотчас принялся названивать по телефону, но Рачик появился только через полчаса – точно в назначенное время.

Следом за ним вошла «группа поддержки» Цыганкова и окинула напряженным взглядом охрану Рачика.

– Это вы звонили по поводу девушки?

– Да. Спасибо, что согласились встретиться.

– Мне не оставалось ничего иного. Вы слишком настойчиво предлагали. Кроме того...

– Что?

– Кроме того, девушка не выходит на работу уже несколько дней, как мне сообщили. Если она сбежала или если ее кто-то укрывает, получается, что это было неудачное вложение капитала, когда я ее покупал.

Ну надо же, все своими именами называет, ничего не боится.

По спине побежал ручеек беспокойства, но Цыганков повел плечами. Сейчас, по крайней мере, опасаться нечего. Если что и случится, то потом.

– Хочу вам сделать выгодное предложение. Продайте ее мне, – сказал Цыганков.

– Я же вам объяснил, – безо всякого раздражения повторил Рачик. – Она куда-то пропала. Что же мне вам продавать? Воздух? Вы можете подождать несколько дней?

– Хорошо, давайте вернемся к этому разговору, когда вы ее найдете.

Рачик кивнул и поднялся на ноги, разговор был закончен.

Оставалась последняя, самая авантюрная часть комбинации. Цыганков выждал еще несколько дней и снова позвонил Рачику:

– Надо срочно поговорить.

– Хорошо. Давайте встретимся.

– Нет, мы не можем встречаться. И сделка не состоится. За вашим товаром установлена слежка.

– Не может быть, мы проверяли. – Рачик насторожился, но все еще держал себя в руках.

– Следят. Мои люди было сунулись, но им быстро объяснили, что к чему. В общем, вы как хотите, а я с этим связываться не буду. И забудьте, как меня зовут.

– Вообще-то, я и не знал, – после некоторой паузы сказал Рачик.

И Цыганков бросил трубку.

Все, теперь, пожалуй, можно было не переживать. Катя и так оказалась для Рачика весьма неудачным приобретением, а после таких новостей Рачик сам поспешил бы от нее отделаться, вернись она обратно: неизвестно, где была и с кем общалась. Но этого, разумеется, не произойдет. Девушка ничего не знала о своих последних «хозяевах», а потому искать не будут: не до того сейчас. И Цыганков с чувством выполненного долга отправился домой.

В квартире было тихо.

– Девочка!

Было слышно, как в ванной капает вода.

– Катя! Валентина Ивановна! – так звали сиделку.

Тишина.

Неужели добрались? Неужели он чего-то не учел? Цыганков начал планомерно обходить все комнаты, но следов вторжения нигде не было. А верить в то, что Катя ушла сама, не хотелось. И тут в замке заскрежетал ключ. Валентина Ивановна и Катя, разгоряченные прогулкой, ввалились в квартиру.

– Ой, Леша! А мы вот погулять вышли. Катеньке сегодня с самого утра хорошо было, и мы решили, что можно погулять, – Валентина Ивановна хлопотала вокруг Цыганкова и торопливо рассказывала: – А мы только вышли, сразу вспомнили, что тебе не позвонили. Вернулись, а у тебя мобильный не отвечает.

– Да, телефон был выключен.

Совсем ни к чему было, чтобы Цыганкову звонили во время встречи с Рачиком. Но теперь это было уже не важно, потому что все осталось позади.

Напротив Цыганкова сидела целая и невредимая Катя и спокойно пила чай. Она даже не знала, чего избежала.

– Работать ко мне пойдешь? – Цыганков поднял глаза и встретился взглядом с Катей. – В клуб.

– А что делать? – Девушка безмятежно улыбалась.

– Да ничего, красоваться, развлекать клиентов.

– Как развлекать? – Катя напряглась и помрачнела. – Как на Ленинградке?

– Да нет, что ты! Просто… В общем, ты попробуй – криминала тут нет. А не понравится, так мы что-нибудь придумаем.

И уже через два дня Катя вышла на работу.

Работа… Эта работа была ей нужна для того, чтобы хоть как-то вернуть себе самоуважение. Хотя, конечно, сказать, что она кардинально отличалась от Ленинградки, нельзя. Смысл тот же – уставшие от жизни мужчины, молодые и не очень, а также очень немолодые, но весьма богатые, искали утешения в обществе юных, красивых нимф. Или гейш. И Катя много раз задавала себе вопрос, что же она здесь делает. Зарабатывает на жизнь? Вполне возможно… Отдает долг Цыганкову? Да, очень даже вероятно. Ищет смысл жизни и профессию? Нет-нет-нет. Посвящать себя клубу на всю жизнь она не собиралась. Но и понять, что же ее держит в этом маленьком, но очень притягательном мирке, не могла. Может быть, возможность вырваться? Такая возможность появлялась иногда в лице молодых, симпатичных и успешных мужчин… И так бы ее жизнь и тянулась дальше, если бы однажды она не получила телеграмму от мамы.

Должен был приехать Кирилл Столбов, тот самый Кирилл, троюродный брат Кати, который был влюблен в нее уже много лет. Он даже из-за безответной любви в Чечню воевать ушел. Так он, по крайней мере, говорил. Чушь, конечно, просто призыв подошел, вот его и взяли. Правда, продержался он в армии недолго: полгода в учебной части, потом еще четыре месяца в Чечне. Но хоть живым вернулся – и на том спасибо. Заработал контузию, его и демобилизовали.

Катя шла к Цыганкову, чтобы рассказать о брате, и не знала, что говорить. Если Кирилл и раньше был страстно влюблен в Катю и не всегда вел себя адекватно, то что ожидать от него теперь, после контузии, Катя и думать боялась. Но, в общем-то, сделанного не воротишь – Кирилл приезжал, и Катя решила хотя бы подготовить Цыганкова к встрече.

Но подготовить не удалось – Цыганкова не было на месте до самого вечера, а вечером, едва Катя вернулась с работы, приехал Кирилл.

– Я тут подумал. И решил, что можно и пораньше к тебе завалиться! Все равно мама предупредила, правильно?

Катя прикрывала дверь спиной и мучительно соображала, что же делать.

– А чего тебя предупреждать! Можно подумать, ты не рада? – И он потянулся чмокнуть Катю.

– Но-но!

– О, какие мы столичные стали! Ну так что, в квартирку-то пустишь?

– А у хозяина разрешения спросить? – По лестнице поднимался Цыганков в расстегнутой куртке и с взлохмаченными волосами.

Столбов повернулся на пятках и уставился Цыганкову куда-то в кадык. Медленно багровея, он поднял глаза и, встретившись взглядом с Цыганковым, прорычал:

– Это ты, что ли, хозяин? Так такого хозяина и подвинуть можно, не спрашивая.

– Катенька, кто этот молодой человек? – Цыганков ласково улыбнулся Кате и смерил взглядом нахала.

– Это… Стыдно признаться даже, мой брат… – опустила глаза Катя.

– И надолго вы к нам, брат?

– К вам? – Столбов неожиданно перешел на фальцет.

– Да, к нам, – Цыганков с любопытством разглядывал молодого человека, ничем не выдавая своего недоумения. И тут, словно приняв какое-то решение, быстро проговорил: – А вы в какой гостинице остановились?

Столбов, не успевавший за мыслью Цыганкова, замер.

– Пойдемте, я вас отвезу! Катенька сегодня устала очень, а завтра ей опять на работу. – И, увлекая Столбова за собой, Алексей подмигнул Кате.

Кирилл подхватил сумку и, так же неожиданно, как появился, ушел. Через час вернулся Цыганков.

– Поселил я твоего брата в гостинице. А теперь рассказывай.

И Катя рассказала все, что знала. Она уже начинала привыкать к этим рассказам – Цыганков сидел в любимом кресле с рюмкой коньяка в руке, а Катя говорила, говорила, говорила. Говорила о Владике или Кирилле, говорила о театральном вузе или Чечне, говорила о Ленинградке или контузии – подчас было неважно. Главное было, что Цыганков ее слушал.

– Ну что ж, будем надеяться, что я ему все популярно объяснил. – Цыганков встал и потянулся.

Несколько дней прошли спокойно. Столбов больше не появлялся, и Катя было решила, что он уехал обратно. Но в пятницу вечером, поджидая у выхода из клуба Алексея, Катя заметила в глубине двора знакомую фигуру. Столбов стоял, покачиваясь, у дерева и негромко что-то бормотал.

Катя отвернулась. Пьяный, контуженный, страстно влюбленный – он пугал ее гораздо больше любого хулигана. Через несколько минут появился Цыганков, и Катя, подходя с ним под руку к машине, обернулась – Столбова не было.

– Ты чего? Все нормально? – Алексей приободряюще похлопал Катю по руке и открыл дверцу.

Столбов вырос как из-под земли.

– Т-т-тыы… Ты бы шел отсюда, к-к-коозелл! – едва справляясь с языком, Столбов крепко держал в руках палку. – Ты бы шел, ннна фиг…

Цыганков медленно огляделся – на стоянке никого не было. Может, и к лучшему.

Столбов, покачиваясь, помахал палкой и схватил Цыганкова за грудки:

– Зззначит, такк, если ты от нее не отстанешь, я все, все-все напишу в Воронеж – и о том, как ты из Катьки проститутку сделал, и о том, – Столбов икнул и схватился рукой за машину, – и о том, как потом в этот притон отправил, и вообще!!!

Столбов покачнулся и повалился наземь. Через пару секунд с земли доносилось богатырское сопение.

Цыганков обреченно вздохнул и еще раз огляделся – на стоянке по-прежнему никого не было, и пьяного Столбова никто не видел. С трудом затащив его в салон, Цыганков открыл дверцу машины Кате и уселся сам.

Что делать с несостоявшимся героем-любовником, было непонятно. Во-первых, он и впрямь мог рассказать кому-то о том, что узнал. Сама по себе эта информация не имела смысла, но вот рабовладельцам, у которых умыкнули товар, могла бы стать интересной. Да и мало ли негодяев на свете!

– Слушай! – Цыганков обернулся к Кате. – А что, если мне его на работу взять? А? Охранником? Или сторожем?

Катя, тихонько уткнувшаяся в колени, вздрогнула:

– С ума сошел?

– Почему?

– Его? На работу?! Да он же всем подряд будет рассказывать, что он о тебе знает!

– Да нет. Я вот думаю, что наоборот – он будет обеспечен хорошей работой, будет целыми днями рядом с тобой и ни единого слова не просочится наружу, если он будет знать, что потеряет из-за этого работу!

Катя задумалась. В словах Алексея был здравый смысл, да и следить за Кириллом будет легче, если он все время под боком будет.

И через день, проспавшись и протрезвев окончательно от резкого поворота судьбы, Кирилл вышел на работу.

Глава 10
Про бейсбол

Из Генпрокуратуры Гордеев отправился в Бутырки. Вопросов у него по-прежнему к Кириллу было немного, поскольку позиция, занятая молодым человеком, «все отрицать» – не сильно способствовала прояснению ситуации.

– Как соседи в камере себя ведут? – спросил у него Гордеев.

– Нормально.

– Если что-то понадобится, не стесняйся, сразу сообщи мне. Скажи, Кирилл, как произошло, что Максакова ударили твоим ножом?

– Не знаю.

– Но это же твой нож? Следователь показывал тебе его?

– Да.

– И ты его узнал?

– Да, – снова сказал Кирилл, глядя куда-то в пространство.

А парень ведь в самом деле нездоров, подумал Гордеев.

– Как ты это объясняешь?

– Нож пропал у меня за два дня до того, как... до всего этого...

– При каких обстоятельствах?

– Ни при каких. Он лежал в тумбочке. Я им открывал консервы.

– Таким кинжалом – консервы? – удивился адвокат.

– Армейская привычка. Вы... вы видели Катю? – вдруг сказал Кирилл.

Вот что его волнует, понял Гордеев.

– Видел.

– Она спрашивает обо мне?

– Конечно.

– Почему же тогда она не приходит? Она не с американцем этим?!

– Каким американцем? – удивился Гордеев. А впрочем, чему удивляться, мало ли какая у молодой, красивой барышни личная жизнь?

– Ну тем, что в «Березке» тусовался.

– Ах с этим, как его звали-то?..

– Ричард.

– Да, конечно. Нет, она не с ним, – на всякий случай соврал Гордеев и добавил, даже не подозревая, насколько близок к истине: – Он улетел.

– Это хорошо. Это хорошо... Так почему она не приходит?

Хм... Надо еще что-то соврать.

– Видишь ли, ее пока что не могут пустить к тебе на свидание. Она же не родная сестра. Но мы что-нибудь придумаем.

– Правда? – В глазах парня зажглась какая-то безумная надежда.

– Правда... – А может, он и правда псих, подумал Гордеев. Может, он действительно зарезал Максакова?

Еще из Бутырок адвокат сперва позвонил Турецкому. Но Александр Борисович про американца по имени Ричард ничего не знал. Тогда Гордеев позвонил Цыганкову, тот уже был в «Березке», Гордеев сказал ему:

– Не смейте никуда уезжать! Сидите и ждите меня.

– Что за тон?! – возмутился Цыганков.

– Заткнитесь и делайте, что говорю.

Спустя полтора часа Гордеев, оттолкнув дюжего администратора Владимира, вошел в кабинет Цыганкова и, глядя ему в глаза, сказал:

– Почему я ничего не знаю про вашего иностранца?!

– Какого иностранца?

– Американца. Ричарда.

Тут у Гордеева первый раз появилась возможность увидеть, как невозмутимый и хладнокровный Цыганков бледнеет на глазах.

– Был такой человек, – через силу пробормотал он. – Ричард Коэн. Наш гость. Крупный бизнесмен. Но он, слава богу, уже улетел в Англию. И с Катей у них ничего не было, можете не сомневаться, Юрий Петрович.

– Черт возьми, Цыганков, кем вы себя возомнили?! Почему вы все скрываете и от следствия, и от меня? Почему вы считаете возможным решать, что нам можно знать, а что нет?! Давайте рассказывайте все про своего американца, живо. Откуда он взялся, кто его привел, с кем он общался. Все!

– Юрий Петрович, это Владимир, – загремел за дверью незнакомый бас, когда разбуженный Гордеев протопал к двери.

– Какой еще к черту Владимир?!

– Администратор из «Березки», помните?

– А... – Гордеев глянул в глазок. На лестничной клетке действительно топтался широколицый администратор. Адвокат открыл дверь и впустил его в квартиру. – Что случилось-то? Кто-то умер? В смысле, я не то хотел сказать, – поправился он, – конечно, кое-кто уже умер. Проходите на кухню, я скоро.

Через несколько минут Гордеев вернулся к незваному гостю и подумал, что они вдвоем колоритно смотрятся: заспанный хозяин и здоровенный неловкий детина. Кто, интересно, догадался сделать его администратором? То есть известно кто – Цыганков. Но какого рожна?

– Так какого рожна... – машинально повторил Гордеев последние слова, засевшие у него в голове. – Тьфу ты, совсем не то хотел сказать.

Он вытащил из холодильника бутылку боржоми, посмотрел на Владимира, тот покачал головой, тогда Гордеев сковырнул крышку и в несколько крупных глотков высосал всю бутылку.

– Теперь говорите.

– Юрий Петрович, совесть замучила, а к следователю идти боюсь.

– Что такое? – насторожился Гордеев.

– Ведь Кирюха мне жизнь спас, а я молчу. Нельзя так, не могу больше.

– Не понимаю, объясните.

– Мы с ним в Чечне вместе были, он меня там раненого вытащил, понимаете? Никто про это не знает, Катька даже не знает, Цыганков тоже не знает, что мы вместе воевали, понимаете?

– Понимаю. Но это еще не доказывает его невиновность. Мало ли кто с кем вместе воевал.

– Доказывает.

– Как это?!

– Я видел одного человека, который за два дня до убийства заходил в его комнату, когда Кирилла там не было.

– Мало ли, может, это его приятель.

– У него нет приятелей. И уж тем более этот человек им быть не мог. Единственное, что он мог, – взять нож Кирилла. Понимаете, этот человек...

– Ну так назовите мне этого человека! – рассвирепел Гордеев.

– Я... боюсь, – еле слышно сказал Владимир. – Он... это же...

– О господи! Боитесь назвать – напишите! – Гордеев сунул ему в руки блокнот.

Этот глуповатый ход неожиданно сработал, администратор накорябал фамилию: «Дубовик». Гордеев прочитал ее и почувствовал, как кровь отхлынула от щек. Это был еще один мультимиллионер. Гордеев молча бросился к телефону – на свете был еще один человек, который не имел теперь права спать, – Турецкий.

Гордеев с четверть часа пытался прозвониться в «Глорию», но там все было занято. Тогда он настиг Дениса по мобильному.

– Ты сейчас у себя, на Неглинной?

– Вроде того.

– Позови Макса, у меня есть работа для него.

– А для меня? – поинтересовался Грязнов-младший.

– Давно, что ли, не ездил в заграничные командировки? – вопросом на вопрос ответил Гордеев.

– Давно, давно, – почему-то очень охотно согласился Денис.

– Ну так придется еще потерпеть. А пока зови своего компьютерного монстра.

– Юрка, он в другой комнате, ты перезвони по городскому телефону, и он возьмет трубку.

– Да он у вас вечно занят.

– Ничего, позвони, позвони.

Чертыхаясь, Гордеев снова набрал номер «Глории» и на сей раз действительно прозвонился, и Макс сам взял трубку, как и было обещано.

– Привет, гений, у меня есть для тебя халтурка. Нужно собрать все имеющиеся в свободном доступе факты по биографии одного западного бизнесмена. Он крупная шишка, так что наверняка многое публиковалось в прессе. В общем, не мне тебя учить. Сколько времени это займет?

– Если только то, что в свободном доступе, тогда пару часов, чтобы привести все в товарный вид, – лениво ответил Макс.

– Гм. А если то, что не в свободном доступе? – осторожно спросил Гордеев. – Это как... тоже можно?

– Почему нет? – все с той же ленивой интонацией откликнулся компьютерщик. – Что конкретно вас интересует? Ну и фамилию, разумеется, не забудьте мне сказать.

– Нет, знаешь, – испугался Гордеев, – пока не надо ничего взламывать. Давай только то, что легально. Записывай. Это человека зовут Ричард Коэн. Он живет и работает в Лондоне, по происхождению американец...

– Это который вице-президент «Бритиш ойл»?

– Откуда ты знаешь? – поразился Гордеев.

– Мне уже сделали на него заказ сегодня утром. И я только что закончил эту работу. Так что для вас, Юрий Петрович, это выйдет бесплатно и быстро. Высылать, что ли?

Гордеев слегка оторопел:

– Ну высылай... А кто просил-то? Подожди, не отвечай, я и так догадаюсь. Турецкий?

– Я вам этого не говорил.

– Но ты ему результаты уже отослал?

– Пять минут назад по электронной почте.

– Ладно, высылай и мне, жду. С меня пиво, разумеется, – пообещал Гордеев и тут же вспомнил, что Максу, чтобы утолить жажду, нужно выпить литр в один присест, никак не меньше. – И позови Дениса, пожалуйста.

– Нет его здесь.

– Уехал, что ли?

– Уехал.

– Я же с ним только что разговаривал!

– Вообще-то, он вчера уехал, – после некоторой паузы сообщил Макс.

– Как это?!

– Может, вы по мобильному с ним говорили?

– Ах, ну да... Так где он?

– Сами у него спросите, Юрий Петрович, а мы люди маленькие.

– Ты-то как раз не очень, – ехидно заметил адвокат.

– Неделикатно с вашей стороны

– Ладно, не дуйся, жду почту.

Через четверть часа, изучив досье на Коэна, Гордеев позвонил Турецкому.

– Александр Борисович, ты электронную почту уже смотрел?

– Тебе-то что, своих забот мало?

– Может, и мало. У тебя есть идеи насчет бейсбольного клуба?

– Какого еще... А... того, что Максаков купил?.. Что это ты вдруг про него вспомнил?

– Сейчас объясню. Вице-президент «Бритиш ойл» Ричард Коэн в студенческие времена играл в бейсбол, и не просто играл, а очень удачно, ему даже предлагали перейти в профессионалы, он подписал контракт с командой «Томагавки из Оклахомы», но сломал колено и быстро закончил карьеру. Но он парень настырный, переключился на бизнес и не прогадал. Достиг больших высот в столь молодом возрасте. Соображаете, что к чему?

– Максаков купил бейсбольный клуб, – задумчиво произнес Турецкий, – купил бейсбольный клуб, черт побери... тот самый, в котором играл Коэн. Но зачем? Чтобы... чтобы произвести впечатление на американца? Хотел предложить что-то ему лично от себя? От Коэна многое зависит. Возможно...

– И я так думаю!

– Ты не думаешь и мне мешаешь, и вообще не звони больше, сам позвоню, – буркнул Турецкий в трубку.

Турецкий не перезвонил, а приехал к Гордееву в офис спустя три с лишним часа. Протянул адвокату какие-то бумаги и плюхнулся в кресло.

– Что это?

– Вот полюбуйся, мне привезли заключение экспертов из ЦСЭ по поводу одежды Столбова.

Гордеев быстро пробежал глазами необязательные общие места и наконец нашел то, ради чего все и затевалось.

«...Следы, образованные брызгами крови, образуются из капель, которые приобретают значительную кинетическую энергию. Как правило, они возникают при поражении крупных артериальных сосудов. В зависимости от силы давления струя крови разбрызгивается на множество отдельных капель, которые разлетаются на различное расстояние, до двух метров при поражении сонной или подключичной артерии. Форма брызг крови зависит от силы удара и встречного угла. Если кровь устремляется к плоскости и падает на нее перпендикулярно, то брызги принимают округлый и лучеобразный рисунок, аналогичный рисунку следов крови, образованных каплями, падающими из неподвижного тела на горизонтальной поверхности. При этом форма брызг будет зависеть от силы удара. Чем сильнее удар, тем больше зазубренность краев следа. При падении под углом следы приобретают вытянутую форму. Зубцы и лучи на брызгах будут всегда направлены в сторону их движения. При сильных ударах кровь может разбрызгиваться на значительные расстояния под острым углом падения с образованием вторичных брызг, имеющих форму восклицательных знаков. При изучении брызг крови можно определить степень интенсивности кровотечения из ран. А также месторасположение источника брызг крови, из которого образовались эти следы, по отношению к поверхности. Реконструкция событий 16 апреля 2003 года, происшедших в клубе „Березка“, позволяет с высокой долей вероятности допустить, что кровь на одежде Столбова К. А., принадлежащая Максакову С. В., попала туда не при их непосредственном соприкосновении, а благодаря упомянутой кинетической энергии...»

– Иначе говоря, – Гордеев торжествующе поднял взгляд от бумаги, – кровь из раны просто сфонтанировала на Столбова! Саша, он же невиновен, ты сам это понимаешь! Его надо освобождать.

– Ничего, – проскрипел Турецкий, – подождет до утра. Есть люди, которые и больше сидели.

– Но... что же вообще произошло, ты можешь уже объяснить?

Турецкий ответил одним словом:

– Нефть.

– Нефть?

– Нефть.

– Что это значит?

– Объясняю, – вздохнул Турецкий. – Государственной тайны тут нет, все составляющие можно найти в прессе. Английская компания «Бритиш ойл» решила вложить в российский бизнес 6,75 миллиарда долларов. Эта вторая по размерам британская нефтяная компания. Она объявила, что потратит почти семь миллиардов, чтобы объединиться с одной из русских нефтяных компаний. Такой суммы, причем единовременно, в Россию не вкладывала еще ни одна иностранная компания. Сначала британцы имели контакт с компанией господина Дубовика (кстати, тоже члена клуба «Березка»), но затем перескочили к конкурентам, то есть к Максакову. У грядущей сделки имелись весомые политические составляющие. Такие договоренности не могут быть достигнуты без консультаций с политическим руководством стран, поэтому сделке предшествовали негласные переговоры между первыми лицами двух стран. Можно не сомневаться, что британская компания внимательно прислушивается к рекомендациям своего правительства, слишком уж высока цена вопроса. Объединенная компания ежегодно должна была добывать около шестидесяти миллионов тонн нефти.

– Но возможно ли это?

– Думаю, да. Мне пришлось собрать некоторые цифры, так что я знаю, о чем говорю. Только один лидер российского нефтяного рынка – «Дальнефть» – намерен в этом году произвести восемьдесят пять миллионов тонн. Объем доказанных запасов нефти – около одного и трех десятых миллиарда тонн – поставил бы новую компанию на третье место в мире. Рыночная стоимость новой компании составила бы семнадцать миллиардов долларов. Теперь Россия, которая уступает по добыче нефти лишь Саудовской Аравии, могла поделиться запасами с британской компанией. Президент «Бритиш ойл» Фрэнсис Гамильтон назвал сделку «крупнейшим стратегическим шагом в стране, обладающей богатейшими нефтегазовыми ресурсами и огромным потенциалом экономического роста». Но слияния компаний не произошло. Почему? Ответ прост. Потому что Максаков мертв.

Смотри, что происходит. В первых числах апреля из Лондона в Москву прилетел вице-президент «Бритиш ойл» Ричард Коэн, тридцатилетний американец, чтобы сделать окончательный выбор. Почему американец? Англичане последнее время часто нанимают американцев управлять своими компаниями. Американец неплохо говорит по-русски. Дубовик ввел его в «Березку», поскольку были уверен, что уж там-то ему никто не помешает. Однако неожиданно оказалось, что новым членом клуба стал Станислав Максаков. Как именно это произошло, теперь неизвестно: Цыганков считает, что благодаря его личному обаянию, но не исключено, что он выдает желаемое за действительное: Максакову было необходимо пообщаться с американцем в неформальной обстановке. И вот в стенах клуба развернулась настоящая борьба за американца. А значит, за контракт. От Ричарда Коэна зависело, кого выбрать для совместной деятельности.

– Какая борьба? В чем она выражалась?

– Максаков пытался свести свою дочь Александру с Коэном. Но оказалось, что Коэн увлечен не дочерью Максакова, а его женой Мариной!

– Откуда ты знаешь?!

– Не перебивай. И Марина неравнодушна к иностранцу. А такой проницательный в бизнесе олигарх Максаков, оказывается, абсолютно слеп в делах житейских, он не замечает этого, потому что сам увлечен молоденькой девушкой, работающей в «Березке». А Марина сейчас в Лондоне с Коэном, Денис ее там выследил по моей просьбе.

– Как Денис?! Ты хочешь сказать, что Денис тоже в Лондоне?! – совсем уже изумился Гордеев.

– Конечно, а где же ему еще быть? Я сам его туда отправил, следить за Мариной Максаковой.

– Ну и ну... Ладно. Теперь мне все понятно. Но я не понимаю, откуда ты знаешь, что у Максакова был роман с Катей Столбовой? Откуда?!

– От верблюда.

– Цыганков тебе бы этого ни за что не сказал.

– Он и не сказал. Но зато я расколол начальника службы безопасности Максакова – Петра Кирина. Он был одним из подозреваемых в убийстве Максакова. У него имелся свой мотив, он влюблен в Марину...

– А я не знал, что был еще один подозреваемый кроме Столбова.

– Тебе и не положено знать. Кульминацией истории стала смерть Максакова. Он занимался любовью с Катей в подсобном помещении. Катя отлучилась, а Максаков приходил в себя, сказывался возраст. Никого постороннего там не было, это нам известно...

– Еще бы, там хранились одеяла, подушки и прочее.

– Вот именно. Когда, разыскивая сестру, туда ворвался, на свою беду, вечно ревнивый Кирилл, он первым и увидел бездыханное тело. Максаков был окончательно и безнадежно мертв. Кто-то, предположительно Дубовик, ударил его ножом в сонную артерию. Ножом вскользь нами упомянутого Кирилла Столбова, который он украл в его комнате. Ревнивец Столбов разыскивал Катю, а напоролся на труп ее любовника и умудрился запачкаться кровью. Хотя слово «умудрился» и предполагает некоторую неловкость парня, что вполне соответствует действительности, на самом же деле запачкаться было немудрено. Спроси меня почему?

– Почему? – автоматически повторил Гордеев.

– Потому что, как ты сам заметил, кровь била фонтаном. Теперь мы знаем, что капли крови на одежде Кирилла появились не при ударе ножом и не при соприкосновении с телом. Смешно предполагать, что Кирилл хотел помочь потерпевшему...

– И это мы сейчас знаем, что Максаков умер мгновенно! – сообразил Гордеев. – А Столбов же, увидев его окровавленного, видимо, испугался, что его ранила Катя. Я уверен, что, если его расшевелить хорошенько, он и сам это скажет, если только сообщить, что настоящий убийца изобличен. Правильно?

– Очень может быть.

– Тогда, Александр Борисович, говори прямо, к чему ты клонишь, если ты уже сам так уверовал в невиновность Столбова!

– К тому, что Максаков мертвый не очень хорошо выглядит в глазах западных бизнесменов – за ним (то есть за его компанией!) скандал, адюльтер, убийство и все такое. В таком случае «Бритиш ойл» снова поворачивается лицом к Герману Дубовику.

– Я понял! – подхватил Гордеев. – Это все – согласно логике Дубовика. Но они не знают, что на принятие такого решения англичанам нужно благословение правительства. И Коэн улепетывает обратно на туманный Альбион. Конец мерлезонского балета. Чего мы теперь ждем, Александр Борисович?

– Грязнова.

Грязнов появился как по заказу и шлепнул папкой об стол.

– Господа юристы, ваш Дубовик – рецидивист и в недавнем прошлом – вор в законе по кличке Бова. В начале девяностых, после освобождения из колонии, он очень умело и грамотно создал себе новую биографию. Сделал пластическую операцию, изменил внешность. Сменил фамилию Дубинин, стал Дубовиком. Купил себе диплом института имени Губкина. «Сделал» докторскую диссертацию. В общем, вполне благополучным гражданином заделался. Деньги общака, которые он контролировал, Бова вложил в нефтегазовый бизнес. И разбогател уже непомерно, став респектабельным джентльменом и прямым конкурентом Максакова.

– Неужели все так просто? – не поверил Гордеев. – Это что же выходит? Любой, у кого куча денег и еще больше амбиций, может стать нефтяным магнатом?!

– Не любой, – заметил Вячеслав Иванович. – Наш Бова – человек весьма незаурядный. Мы его последние лет десять безнадежно ищем. Да только все не там и все не того человека. Да что мы! Американцы внесли его в список ста наиболее опасных преступников и запретили, разумеется, пересекать их долбаную границу. Так он и не пересекал. Бова не пересекал. Но как вы думаете, сколько раз за последние пять лет в Штаты летал господин Дубовик?