Текст книги "Выбор наследника"

– Что вам угодно, леди? – произнес менестрель, когда женщина подошла.

– Мне угодно, чтобы вы, мастер, объяснили мне, какая муха укусила вас вчера вечером на празднестве? – почти прошипела Видящая ему в лицо. – Что это за странная песня? На миг мне показалось…

– Когда кажется, молиться надо, – отрезал он.

– Что? – Волшебница удивленно захлопала глазами. – Что вы сказали?

– Только то, что вы слышали, леди. – Отступив на шаг, певец коротко поклонился.

Несколько секунд Видящая стояла как вкопанная. Ни один мужчина никогда не позволял себе так с нею разговаривать! Даже когда ее несколько лет назад вызвали в Цитадель, к новому императору как одну из немногих волшебниц, оставшихся на своем посту, и всучили ей четырех учениц, даже тогда орки-победители не позволяли себе по отношению к ней подобного тона! И вдруг какой-то менестрель… да еще не чистых кровей, если судить по росту и размеру ушей…

– Да как… как вы посмели? – прошептала она, когда смогла разговаривать.

– Вот так, – коротко отрубил он. – У вас все? Я могу идти?

Он уже развернулся, чтобы продолжить путь, но Видящая весьма непочтительно схватила мастера Неара за локоть.

– Нет! Я еще с вами не закончила! – воскликнула она. – Вы мне ответите, почему вы так себя вели на празднестве!

– А почему я должен перед вами отчитываться?

– Я Хозяйка этого Острова!

– В таком случае, я его хозяин! И разрешите откланяться! Я получил заказ на новую песню и должен хорошенько все обдумать, а вы мне мешаете!

Вырвав локоть из руки собеседницы, менестрель сделал несколько шагов по дорожке, и вдруг за спиной раздалось странное шипение.

Тварь напряглась, готовясь к прыжку. Она колебалась – на кого из существ броситься. Оба представлялись ей лакомым куском. Но то, второе, если судить по запаху, было нежнее и сочнее первого. Решившись, тварь сменила направление атаки.

Ошеломленная отповедью, Видящая двумя руками вцепилась в посох, неосознанно направляя его в сторону уходящего мужчины. Такого еще не бывало! Ее практически оскорбил какой-то… какой-то… Женщина не находила слов. Сейчас она поставит нахала на место!

Менестрель вовремя успел обернуться – чтобы увидеть, как посох, описав полукруг сверкающим навершием, взвился в воздух, готовясь нанести удар. Не думая, что делает, он вскинул руку с растопыренными пальцами так быстро и легко, словно всю жизнь тренировался не щипать струны, а отражать боевые атаки. Воздух вздрогнул и завибрировал, когда две магические волны столкнулись как раз посередине.

Видящая ахнула, невольно отступила на шаг. Мужчина-маг! Невероятно! Нет, она слышала, что именно получивший образование (и звание мага!) медиум разгромил Орден, действуя практически в одиночку. Знала, что теперь и мальчиков будут принимать в обучение магическому ремеслу, а значит, мужчина-эльф тоже может быть магом, хотя у полукровок эти способности всегда выражены лучше. Но чтобы безобидный менестрель оказался настоящим боевым магом? Да еще такого уровня? Он же действовал машинально, словно сражаться было для него самым естественным делом.

Сделав еще шаг назад, волшебница повела посохом из стороны в сторону, чтобы очертить границы Круга защиты. Она знала несколько боевых заклинаний – без этого ее не сделали бы Хозяйкой именно Аметистового Острова, – и сейчас судорожно входила в боевой транс.

Менестрель попятился. Нет, он ничего не знал о том, что каждый мужчина-полукровка с рождения наделен магическими силами. Именно из полукровок и квартеронов чаще всего и выходили самые талантливые маги и медиумы. В его жилах текло несколько капель человечьей и альфарьей крови, и этого было достаточно для наличия Силы, но менестреля никто и никогда не учил магии. Внезапно прорезавшиеся способности ошеломили его еще больше, чем противницу. Он почувствовал страх…

Атакующая молния прошила воздух – и с шипением втянулась в навершие посоха. Это был классический «Лунный блик», и менестрель парировал его мановением руки. Впрочем, того и следовало ожидать – слишком уж простой прием она применила.

За «Лунным бликом» последовал «Голубой каскад» – целая россыпь мелких атакующих «иголок». Отбить их все не удавалось никому, но менестрель, взмахнув для защиты уже двумя руками, столь изящно и легко изогнул свое тело, что большая часть «иголок» просто пролетела мимо. Возвращая тело в обычную стойку, он послал в ответ свое заклинание.

Ого! А откуда он знает «Поцелуй огня»? Видящая еле успела его парировать, но посох треснул вдоль и превратился в бесполезную деревяшку. Отбросив его в сторону, женщина сунула обе руки в складки балахона, нащупывая боевые амулеты. Схватив в две горсти все, что попалось, волшебница выкрикнула короткое атакующее заклинание и с силой швырнула их в противника.

Грохот, наверное, услышала половина поместья – сражающиеся не позаботились заранее навесить над полем битвы нейтрализующий полог. Взвилась, превращаясь в пыль и дым, земля вместе с травой и окружающими кустами. На несколько долгих секунд оглушенная грохотом, дымом и накатившей усталостью, Видящая просто стояла, закрывшись рукавом и кашляя.

Но куда делся противник? Опустив руку, волшебница нашарила в складках балахона еще несколько боевых амулетов, наугад выбрала один из них и сжала в кулаке, готовясь активировать его при первом же намеке на опасность.

И все-таки, почувствовав ее, она оцепенела. Ибо все ее чувства и внутреннее зрение боевого мага буквально кричали о том, что эльфа поблизости нет. Это было другое существо, однозначно определить которое она не могла.

«Тварь! – мелькнула мысль. – Тварь, которая вырвалась из часовни! Но как? Почему? Где она скрывалась эти дни? Почему проявила себя только сейчас?»

Пальцы до боли стиснули боевой амулет. Одно нажатие – и он сработает. Надо только успеть швырнуть его прямо во врага, иначе последствия могут быть непредсказуемы.

Какая-то тень выдвинулась навстречу из дымно-пылевого облака, и, увидев ее, Видящая поняла, что проиграла.

Никогда прежде она не видела такой твари. Это было существо из иных миров. Женщина невольно попятилась, и в этот миг тварь сделала прыжок.

Когда дым рассеялся, он открыл глаза и с некоторым удивлением огляделся по сторонам. Эта часть парка превратилась в гоблины знают что – вспаханная и перемешанная с пеплом и камнями земля, обгорелые остовы деревьев обрамляли то, что еще недавно было поляной, в стороне валялись обломки статуи. Неужели это сделал он? Неужели он только что применял магию? Он, никогда и ничему не учившийся? Как это возможно?

Но самое страшное было не это. Мастер Неар даже отшатнулся, протирая глаза, когда увидел в нескольких шагах от себя самое невероятное существо, какое только может родить воображение. Припав к земле, шестиногая рогатая тварь с наслаждением терзала окровавленное тело в остатках голубого балахона.

– Нет. – Менестрель попятился, озираясь по сторонам. – Только не это!

Тварь перестала рвать останки добычи жвалами и обернулась. Второе существо было близко, но охотник позволил жертве увидеть себя. А это почти наверняка означало провал.

Выход был только один – бежать, пока не поздно. Пока на грохот и вспышки магического поединка не сбежалось все поместье-столица. Бежать как можно дальше, чтобы затаиться и подумать, что делать дальше. Ведь никто не поверит, что он не имеет к этой твари никакого отношения! И что она не по его прямому приказу прикончила волшебницу!

Не сводя глаз с жуткого монстра, менестрель попятился, ожидая, что вот-вот будет атакован этим существом. Но его опасения были напрасны – отвернувшись, тварь вернулась к прерванной трапезе. И тогда мастер Неар со всех ног ринулся прочь.

В карцере было холодно, мокро, грязно и темно. Впрочем, для остроглазого эльфа темнота была не такой уж серьезной помехой. К ней-то как раз привыкнуть оказалось проще простого. Гораздо сложнее было примириться с холодом, сыростью, едким запахом гнили и плесени, а также подозрительными шорохами, время от времени доносившимися из углов. Во мраке отказывало даже острое зрение, так что оставалось только догадываться, шуршат ли это обычные крысы или более опасные существа.

Подтянув колени к животу и обхватив их руками, Карадор прилагал отчаянные усилия, чтобы согреться. Покрытый мхом и грязью камень, на котором он сидел, вытягивал из узника последние крохи живого тепла. Из одежды на эльфе остались только исподние штаны – все остальное у него забрали. Ужасно хотелось есть и пить. Правда, рядом звонко шлепались в пустоту капли воды, но даже под страхом смерти узник не стал бы пробовать эту жидкость – ведь для этого надо было сдвинуться с места, а он не хотел рисковать.

Он потерял счет времени, забыв, как давно его сюда приволокли. Карадор очнулся уже здесь, ссадины на запястьях и щиколотках ясно говорили о том, что ему пришлось-таки некоторое время лежать на алтаре того мага. Болело лицо – когда на лестнице на него набросились пситтаки, он упал и ударился о ступени, а сейчас боялся дотронуться до опухшей щеки и переносицы, позволив крови так и запечься на коже.

Прошло несколько часов или больше суток – неизвестно. Создавалось впечатление, что про заключенного все забыли. А что, если его оставят тут навсегда? Такое бывает, когда захватчик получает от своей жертвы все, что хотел, и она перестает представлять интерес. Нет, правда, сколько он продержится? Наверное, недолго – крысы, или кто там шуршит по углам, скоро осмелеют и захотят попробовать его на вкус.

Зажмурившись, Карадор прикусил костяшку пальца. Умирать не хотелось, но, видимо, придется. Ох, скорее бы! Хуже, чем есть, ему уже не будет. Но почему его не добили там, на алтаре, и бросили сюда? Чего ждет маг? Особого расположения звезд? Или он просто не смог завершить начатое?

Тихий шорох осторожных шагов он услышал и различил еще быстрее, чем топот уверенных ног. Кто-то шел к нему – сомнений не было. Карадор напрягся, от волнения даже перестал дрожать. Тюремщики так не ходят. Им нечего стесняться…

А потом свет факела из коридора осветил решетку на дверном окошке.

– Эльф, ты здесь? – послышался смутно знакомый голос.

– П-пока да, – сквозь стиснутые челюсти процедил Карадор, боясь, что из-за стука зубов не сможет нормально разговаривать. – Пожрать чего-нибудь есть?

– Что? – Факел убрался, зато появилось подсвеченное им сбоку лицо гнома Акко.

– Значит, нет… Придется так околевать…

Желудок тут же взвыл. Урчание в пустоте камеры вышло особенно громким – даже родилось небольшое эхо. Напуганные ворчанием тени с шуршанием ринулись прятаться по углам.

– Зачем ты это сделать? – помолчав, поинтересовался гном.

– Что?

– Ты меня… те тролли…

– А что, надо было стоять и смотреть, как эти мордовороты дебильные по тебе прошлись?

– Но им приказать маг! Они выполнять его приказ!

– И что? Ты был готов погибнуть из-за такой малости?

– Но маг им приказать… все, что он ни сказать, правильно!

– Не понимаю, – покрутил головой Карадор. – Вы, альфары, готовы подчиняться человеку? Но почему?

Некоторое время снаружи молчали, а потом, посопев немного носом, гном начал рассказывать.

Собственное государство у темных альфаров пришло в упадок почти тысячу лет назад, вскоре после смерти последнего короля, Терако Энергичного. Он оставил после себя восемь детей, которых при жизни ничем друг перед другом не выделял. Каждому из сыновей в знак особого доверия король отдал на хранение одну из старинных реликвий, символов власти. Но умер так быстро, что не успел назначить кого-то одного своим преемником.

Сыновья долго спорили и вздорили, кто более достоин править – ведь символы власти были у всех! Дошло до гражданской войны – на целых шестьдесят лет народ темных альфаров ввязался в бойню. Успели вырасти те дети, которые родились в самом начале войны. В конце концов Совет старейшин собрался и постановил, что новым королем будет назван тот из потомков короля Терако, у кого на руках окажется больше одной реликвии.

Враждующие между собой принцы согласились с этим предложением, и вот уже скоро девятьсот лет как шла тайная война за обладание старинными символами власти. Реликвии перепрятывали несчетное число раз, за ними посылали добровольцев и наемников, устраивали облавы и несчастные случаи. Тщетно! Дело кончилось тем, что две из восьми реликвий – именуемый Бронзовым Змеем щит короля и шлем по имени Черный Змей – оказались утеряны. А еще одну реликвию, по слухам, некий Тракка Длиннобород, старейшина из клана Дуакка, вовсе забрал с собой и отправился в южные пещеры Орочьих гор, откуда до сих пор не вернулся. Удалось ли ему скрыть в недрах тех таящих смертельную опасность для всего живого гор кольцо по имени Нефритовый Змей или нет, никто не знал. Но кланы-соперники были уверены, что клан Дуакка нарочно распространяет такие слухи, чтобы к ним не лазили воры.

Клану Якко в этом отношении повезло – доставшаяся им от принца Якко на хранение реликвия, чаша по имени Малахитовый Змей, была цела и невредима. Именно ради нее клан несколько лет назад принял на службу человеческого мага. Тот обещал, что именно из этой чаши будет пить на празднике в честь коронации король из рода Якко. Осталось только достроить для него дворец, а уж потом маг достанет для гномьего короля все остальные реликвии, и дело с концом. Мол, он знает какой-то секрет, который позволит клану Якко оставить всех конкурентов с носом. Ради перспективы когда-либо стать правящим кланом старейшины выбрали кандидата на роль короля, и это был один из двоюродных братьев самого Акко Усика, – клан согласился и вот уже больше двадцати лет подчиняется человеческому магу.

– Ну-ну, ждите, – покивал Карадор, когда его собеседник закончил рассказ. – Два десятка лет ждали – еще сто подождете, ничего с вами не случится!

– Да мы готовы… – запальчиво начал Акка, но осекся, – как ты сказать? Почему сто лет?

– Почему-почему… Обманет он вас, вот почему!

– Как ты сметь так говорить! Ты его не знать!

– Ага, я его никогда не видел, – рассердился Карадор. – И это не он собирался принести меня в жертву!

– Да если он сказать, любой альфар туда пойти и умереть! – воскликнул Акка. – Ради большая цель!..

– Да, ради власти и не на такое можно пойти, – кивнул эльф. – Уж я-то знаю… Но если эти ваши реликвии обладают такой ценностью…

– Они волшебные!

– Да, вот именно!.. Так если они магические, то именно магу ими и пользоваться! Твой кузен что, владеет магией?

– Нет, но…

– А маг владеет! И помяни мое слово – ни чаши вы не получите, ни остальных реликвий… Сколько их, кстати?

– Быть девять. Три уже пропали…

– Ага, а кланов восемь… Где девятая? Неизвестно где? Или известно?

После этих обычных вообще-то слов наступила изумленная тишина. Удивление альфара было таким осязаемым, что оставалось гадать, как оно до сих пор не выдавило из коридора внутрь дверь его камеры.

– Что ты знать? – прошептал наконец Акка. – Ты знать, где последний реликвия?

– Догадаться, – в тон гному ответил эльф.

– Где?

– Принесешь пожрать – тогда скажу!

Альфар сорвался с места и помчался прочь. Интересно куда? За едой или докладывать своему обожаемому хозяину-магу? Скоро он узнает… Хоть бы ждать не пришлось слишком долго!

Шуршание по углам камеры стало еще отчетливее.

Глава 9

Он, наверное, задремал, потому что скрежет и шорох буквально ворвались в его сознание жутким грохотом ночного кошмара. Спросонья Карадору показалось, что это крысы накинулись на него, чтобы разорвать, и он заорал во все горло, размахивая руками. Попытался вскочить, чтобы сбросить с себя наглых тварей, но поскользнулся на камне, где задремал, и рухнул на грязный пол, покрытый слизью. Под локоть попало что-то живое, скользкое, и эльф закричал еще громче, вскакивая и лихорадочно отряхиваясь.

Яркий свет факела заставил его прижать ладони к глазам, а мелкую живность – с писком и шорохом шарахнуться по углам.

– Идти! Быстро!

Второго слова не потребовалось – узник одним прыжком выскочил наружу и повис на стражах.

– Наконец-то! Я там чуть не умер со страха! Т-там такое было… Ой-ё! Как вспомню, так вздрогну…

– Молчать. – Четыре коренастых бородача-альфара смотрели на него снизу вверх. Трое были незнакомыми, четвертый оказался Акко. – Идти. Тихо.

– Только назад меня больше не на… – Заметив, как насупились альфары, эльф вскинул ладони – мол, понял, затыкаюсь. Но это не помешало ему помахать ладошкой своему знакомому и выразительно просигналить бровями – хоть знак какой подай, что все это значит? Но молодой гном только покачал головой – в присутствии старших ему полагалось помалкивать.

Вся компания двинулась по темному туннелю. Акко пустили первым – он освещал путь, держа над головой факел. За ним двое альфаров под локти вели Карадора. Тот не сопротивлялся – в спину ему недвусмысленно упирался наконечник копья, заставляя резвее переставлять ноги.

– Извините, а долго нам еще идти? – все-таки нарушил эльф молчание несколько минут спустя. – Понимаете, это я к тому, что со вчерашнего дня ничего не ел, устал и вообще…

– Вообще молчать или идти назад! – яростно прошипел шагавший позади альфар, для острастки ткнув его копьем.

– Ой, мама! Понял!

Акко шагал и боялся обернуться. Дернули его подгорные духи открыть рот! Старейшины и так скрепя сердце согласились выслушать молодого гнома, который не успел ничем отличиться. А если они тесно пообщаются с рекомендованным им эльфом… Можно себе представить, какие потом у Акко будут проблемы! Альфар, на которого нельзя положиться… В обществе гномов это почти наверняка означало изгоя, ибо главным качеством, проповедовавшимся всем укладом жизни подгорного народа, была взаимовыручка. Без этого в подземельях не выжить.

Перед ними оказалась довольно просторная зала со сводчатыми потолками и рядами поддерживающих своды колонн, сверху донизу покрытых резьбой. На полу, стенах и потолке переливались слюдяные пластинки, складывающиеся в узорчатые мозаики. В отличие от мозаик в замках эльфов – не картины, а именно сложные многомерные узоры, разглядывать которые можно до бесконечности.

Тут все было из камня. Вдоль стен стояли каменные подсвечники в рост гнома, такие изящные, что оставалось лишь дивиться, как они стоят. Между ними располагались каменные же скамьи и несколько сундуков с резными крышками. В глубине залы полукругом стояло шесть кресел – тоже каменных. В них, чинно сложив руки на коленях, сидели старые темные альфары. Их возраст выдавали морщины и длинные бороды – у одного она даже лежала кольцами на специальной подставке. В отличие от всего резного великолепия, подставкой служил простой грубо обтесанный булыжник.

Конвоиры отступили в стороны, напоследок толкнув Карадора вперед и заставив сделать несколько шагов.

– Здрассьте, – кивнул тот, проходя между колоннами и озираясь по сторонам. – Красиво тут у вас… Темновато только… Как в подземелье…

Взгляды стариков обратились на Акко, и молодой гном потупился, мечтая провалиться сквозь землю.

– Я что-то не так сказал? – Эльф покрутил головой туда-сюда. – Ах да! Мы же под землей и находимся!.. Извините, – хихикнул он. – Я не нарочно!

– Тебя пригласили сюда, остроухий, для того, чтобы ты ответил на один вопрос, – подал голос альфар, борода которого кольцами лежала на подставке. – Если ты не знаешь на него ответ, ты вернешься назад, туда, откуда пришел…

– А если знаю?

– А если будешь перебивать, станешь умолять о том, чтобы тебя вернули в ту камеру и забыли в ней до скончания века! – жестко скрипнул его сосед, борода которого была такой лохматой и спутанной, словно за нею не ухаживали вообще никогда.

– Извините…

Акко был близок к тому, чтобы потерять сознание от ужаса. Перед ним стояли старейшины клана Якко, в том числе и его прадед. Что теперь он подумает о правнуке?

– Так что за вопрос?

– Ты знаешь, где находится девятая реликвия древних королей?

– Че… чего? – Карадор вытаращил глаза и пихнул Акко в плечо. – Какая еще реликвия? Не знаю я ни про какую реликвию.

Молодой гном застонал. Все! Он пропал!

– Но ты сказал, что тебе известно местонахождение древней реликвии нашего народа! – повысил голос лохматый бородач. – Где она?

– Погодите, почтенный Хакку, – остановил его третий гном, который до этого сидел, склонив голову на грудь и чинно сложив руки на объемистом животе поверх сивой кудрявой бороды. – Он, наверное, не понимает, в чем дело…

– Точно так! – закивал Карадор. – Может быть, вы сначала мне объясните, в чем дело. И дадите хотя бы присесть, что ли!.. А еще я есть очень хочу. И помыться. А то в той камере такая грязища…

От такой наглости онемели все. Старейшины резко выпрямились, вытаращили на эльфа глаза. Акко был готов повеситься от позора. Но сивобородый гном махнул рукой оставшимся у порога конвоирам:

– Принесите, – и, когда они вышли, снова повернулся к Карадору: – Это дело слишком важное и серьезное. Наш… правнук, – последовал быстрый колючий взгляд на поникшего Акко, – рассказал тебе о реликвиях. Он утверждает, что ты говорил, будто бы догадываешься, где может находиться одна из них. Он объяснил тебе, какое значение имеют древние реликвии для нашего народа?

– А, – Карадор поскреб в затылке и внимательно осмотрел ногти, – припоминаю такую историю! Типа кто все их соберет, тот и будет следующим королем? И этот ваш маг обещал вам достать одну такую штучку в дополнение к той, которая уже есть у вас, так? Но вы не хотите класть все яйца в одну корзину и желаете подстраховаться? Угадал? Понимаю. Три реликвии лучше, чем две. Тем более когда стоит вопрос о власти… Можно даже четыре…

– Ты будешь говорить или нет? – взорвался старейшина Хакку.

– А я что, по-вашему, делаю? – искренне изумился эльф. – Я рассуждаю. Магу вы явно не доверяете, раз пригласили меня. И правильно – я бы ему сам не доверял. Представляете, он хотел принести меня в жертву!..

Старейшины переглянулись с таким мстительным видом, словно эта светлая мысль только что посетила и их головы.

– Он же вас может обмануть, – продолжал болтать их собеседник. – Маги вообще такой ушлый народ… А с реликвиями все просто. Надо всего-навсего достать ту, которая не охраняется!

– Что? – это хором выкрикнули сразу все старейшины.

– Что слышали. Акко рассказал, что реликвий было девять. Так? А старейших родов – всего восемь. И у каждого на хранении есть одна реликвия. Вопрос – где девятая? Почему про нее ничего не известно? Кем она охраняется и охраняется ли вообще? И если так, то, может, не пороть горячку, а просто отыскать ее?

Старейшины напряглись и выразительно посмотрели на Акко.

– Девятая, – выдавил тот с таким видом, словно сам был во всем виноват и признавался в страшном преступлении, – девятая пропала без вести…

– Король Терако Энергичный раздал восемь реликвий своим сыновьям на хранение, сообщив, что потом выделит из них достойнейшего, – недовольным тоном промолвил сивобородый альфар. – Он отправился в поход против троллей и пропал без вести.

– Его завалило обвалом, – проскрипел лохматый Хакку, – тролли обрушили на него свою магию. И это подозрительно – ведь поход готовился в строжайшей тайне. О нем никто не должен был знать! И вдруг король попал в магическую засаду!.. От отряда в полторы сотни альфаров тогда уцелело всего три воина. Они привели помощь, стали раскапывать гору с двух сторон, изнутри и снаружи, но безрезультатно. Тела короля так и не нашли. Отыскали лишь трупы некоторых его сподвижников… вернее, столь малые части их тел, раздавленные и разорванные камнями, что трудно было определить, кому они принадлежали изначально… Вместе с королем пропала и девятая реликвия.

– М-да, незадача. – Карадор поскреб в затылке. – А я надеялся… Значит, осталось всего восемь – одна у вас и еще семь…

– Четыре, – поправил его еще один старейшина. – Две были украдены у хранивших их кланов в незапамятные времена, и следы воров отыскать не удалось. А еще одну клан Дуакка несколько лет назад отправил в Орочьи горы, чтобы в запретных пещерах, куда опасаются забредать даже живущие там орки и тролли, среди тварей Бездны скрыть ее. Сам посланник не вернулся назад – наши разведчики донесли, что это так! – и никто не знает, увенчался ли его поход успехом.

– М-да, ситуевинка, – посочувствовал Карадор, снова принимаясь отчаянно скрести затылок. – А колдануть не пробовали? Вы же, альфары, мастера с камнями разговаривать!

– Колданешь тут, пожалуй, – проворчал сивобородый старейшина. – Там имела место троллья магия против нашей…

– Думаешь, никто не искал? – проворчал Хакку. – Да те горы вдоль и поперек еще тысячу лет назад излазили! Это тут, недалеко, всего пара дней пути! Все-таки это был наш король, а не…

– Хрен собачий, – подсказал Карадор.

– Мы на все готовы, чтобы заполучить древние реликвии и восстановить трон и Горное государство с единым главой, – продолжал Хакку. – Отсутствие короля приводит наш народ к вымиранию. Мы убиваем друг друга в приграничных стычках, засылаем в соседние кланы лазутчиков, которых казнят сразу, как только обнаруживают. Наш народ разобщен. Многие молодые альфары уходят жить в человеческие земли. Да, становясь торговцами, они приносят своим семьям часть выручки, но мало кто из них возвращается назад. Они на всю жизнь остаются жить среди людей, орков и вас, эльфов. Некоторые даже, – глаза старейшины при этом сверкнули от негодования, – даже женятся не на альфарках! Они плодят полукровок или вообще остаются без потомства, уменьшая нашу численность! Поэтому возвращение древних реликвий есть залог выживания нашего народа!

– Но ведь их осталось еще несколько штук, – пожал плечами Карадор. – Почему бы не договориться и…

– И это нам советует тот, чьи предки, когда умер, не оставив потомства, их собственный последний король, вместо того чтобы из числа его дальних родственников выбрать нового, довели страну до развала и бунта рабов. А потом разделили ее на тринадцать кусков, вместо того чтобы попытаться восстановить единое государство! – презрительно фыркнул сивобородый гном.

Карадор опустил глаза.

– Я тут ни при чем, – буркнул он. – И, если уж на то пошло, я готов был присягнуть на верность императору Хауку… Только мне не дали этого сделать… А вот он объединил страну, между прочим!.. Но стоит попытаться договориться!

При этих словах пятеро старейшин посмотрели на шестого, борода которого была какой-то пегой – в темных волосах мелькали светлые пряди. Тот недовольно заерзал на каменном сиденье.

– Думаешь, мы до этого не додумались? – проворчал он. – Я из клана Нейко. Мы владеем печатью, которую король Терако ставил на документы. Указ, скрепленный ею, никто не мог нарушить. Но, насколько знаю, я такой в нашем клане один, кто мечтает решить дело мирным путем. И если попытаюсь выкрасть печать и отдать ее кому-то другому, меня прикончат свои же, а заодно вырежут всю мою семью в назидание остальным перебежчикам. Даже сейчас, просто придя сюда, я сильно рискую своим местом в Совете старейшин клана! И потом, – вздернул он пегую бороду, – разве Нейко не более достойны править альфарами, чем, например, Якко? Чем мы хуже?

– Ни один из кланов не расстанется добровольно даже с призраком надежды на верховную власть, – снова заговорил старейшина Хакку. – Поэтому те из нас, кому небезразлична судьба нашего народа, сделали ставку именно на утерянные сокровища. Или на счастливое стечение обстоятельств…

– И ради этого готовы влезть в кабалу к человеческому магу, – проворчал Карадор.

На него уставились внимательные глаза, и по напряженному молчанию эльф понял, что случайно высказал вслух то, о чем предпочитают не говорить, дабы не бередить раны.

– Надеюсь, ты понимаешь, остроухий, – медленно произнес сивобородый гном, – что то, о чем мы сейчас беседовали, должно остаться между нами?

– Понял, не дурак, – проворчал он. – Был бы дурак – не понял… Только… это… ну… Поесть-то мне хоть дадут?

Напрягшиеся при его первых словах альфары расслабились и переглянулись. Через голову Акко старейшина Хакку кивнул кому-то у дверей и хлопнул в ладоши.

Пронитс давно бы сорвался, но привычка строго контролировать свои эмоции помогала магу держать себя в руках. Ну кто бы мог подумать, что этот эльф окажется столь крепким орешком? Маг бился с ним несколько часов, но уяснил только одно: взломать защиту, поставленную кем-то еще в момент рождения, ему не под силу. Чары столь прочно впаялись в разум и сознание эльфа, что разрушить их можно было лишь одним способом, и по странному совпадению именно его Пронитсу было невозможно применить. Разум эльфа был надежно защищен от любой попытки магического «взлома», но там же стояло что-то вроде «предохранителя» – энергию он мог выпустить… только добровольно! То есть эльф должен был каким-то образом сам, вполне сознательно, открыть свои резервы. И маг отдавал себе отчет, что как раз этого остроухое энергохранилище делать и не станет, как ни упрашивай его поделиться магической силой.

Значит, надо просто-напросто поставить пленника в такие условия, когда он будет вынужден это сделать! И оказаться рядом в нужный момент.

Пронитс вызвал стражу и приказал привести эльфа к себе.

– Ох, никогда не думал, что грибы могут быть такими вкусными! – весело болтал Карадор полчаса спустя, шагая вслед за Акко по туннелю. – Как вы их готовите? Не поделитесь рецептиком? Что там был за соус? Из мокриц и улиток? Вкусно! А рыбу чем фаршируете? Грибами и лишайниками? Здорово! Вернусь домой – научу своего повара так же готовить и буду есть эту рыбу каждый день… Нет, только по праздникам, а то надоест… А вино у вас свое или привозное? Это я к тому, что…

Акко страдальчески закатил глаза. Он-то по наивности надеялся, что сытость настроит эльфа на сонный лад, но тот, кажется, вместе с пищей получил заряд такой энергии, что не замолкал ни на минуту. Впрочем, всерьез сердиться на него не получалось – при одной мысли о том, что сейчас его придется вести обратно в ту же грязную мрачную камеру, молодому гному становилось не по себе. Это было как предательство! И плевать на то, что он инородец, а значит, недостоин сочувствия и понимания! Есть же какие-то… общие понятия!

Подземник даже испустил вздох облегчения, когда из-за угла дорогу им внезапно заступило шестеро гномов с оружием наперевес. У двух из них на поводках шипели и скребли лапами по камню охотничьи пситтаки.

Однако вслед за воинами в проходе показался маг, и Акко стало не по себе. То есть настолько не по себе, что он неосознанно отступил на шаг, встал рядом с эльфом.

– Так, – промолвил Пронитс, – и что это вы тут делали, а?

Благие намерения, которыми он собирался добиться сотрудничества у эльфа, куда-то испарились, едва он заметил, как на его беглое «сокровище» покосился молодой альфар.