Текст книги "Неугомонный эльф"

– Странно… там тоже ничего нет. Как думаешь, вода могла унести тела вниз по течению? – Льор обернулся к девушке.

– Не знаю, – пожала плечами Тара.

– Это невозможно, – подал голос рыцарь. – Здесь не такое сильное течение. Трупы забили бы русло. Вода ждала бы несколько лет, прежде чем… – Он осекся, покачав головой.

Не особо обращая внимания на эту странность, драур одного за другим на загривке притащил всех скакунов. Асатор с молчаливым уважением и опаской следил за драуром. Тара тоже взирала на это с разинутым ртом. Ей ни разу не приходилось видеть ничего подобного. Нет, иногда в Альмрааль приезжали бродячие артисты, которые показывали чудеса силы и ловкости на потеху публике, но тогда «охотнице» было некогда глазеть на представление – пока толпа жадно смотрела на силачей, она срезала кошельки у ротозеев.

Принеся последнего, пятого, скакуна и поставив его на землю, Фрозинтар выпрямился, прислушиваясь к себе. Энергии оставалось не так много. Когда рядом была Седона, драур не делал больших запасов впрок – ведь он мог прикоснуться к девушке в любом момент. Теперь юной альфары больше нет – душа болезненно сжалась от горьких воспоминаний, – и у него осталось не так уж много жизненных сил. На пару-тройку дней, если ничего не случится.

– Ну что, тронулись? – поинтересовался он у Асатора. – Или вы хотите задержаться?

– Зачем? – горько покачал тот головой. – Здесь явно не осталось никого в живых. Кто бы ни позаботился о телах павших, они не задержались тут надолго.

– Тогда по коням?

– Погодите. – Льор выпрямился. – Милорда Карадора нет!

Фрозинтар выругался, быстрым взором окинув площадь. Так и есть! Неугомонного эльфа и след простыл. Когда и куда он успел исчезнуть? Ведь только что был тут!

– Карадор! – гаркнул он во всю мощь. – Вот гоблин!

– Милорд, где вы? – Льор сорвался с места. – Отзовитесь!

– Может, с ним что-то случилось? – Тара вцепилась в перила, отрезавшие ров от площади.

– Да с ним вечно что-то случается, – в сердцах махнул рукой драур. – Всем оставаться на местах! Не затопчите следы!

Приказ явно запоздал – он же сам, таская туда-сюда скакунов, прошелся по площади вдоль и поперек. Но все равно бывший наемник шлепнулся на четвереньки, принюхиваясь, как огромный пес. Его терзал настоящий страх – потеряв Седону, он не мог допустить еще и потери друга. Слишком многое связывало его с правнуком Тариэли. И если это происки бывшего хозяина…

Пробежавшись на четвереньках, драур «подцепил» ниточку следов неугомонного эльфа и мысленно выругался – Карадор направлялся куда-то в глубь поместья.

– Эй, рыцарь! – через плечо окликнул он Асатора. – Что в той стороне?

– Часовня Покровителей, два замка, – начал перечислять тот.

– А наверху?

– Там были казармы Преданных и замок Наместников.

Крикнув Таре, чтобы присмотрела за лошадьми – да девушка и сама бы не пошла за ними, все еще не придя в себя после многодневной голодовки и бега по лесу, – драур побежал вперед. Асатор и Льор кинулись следом, на ходу выхватывая оружие. Цепочка следов, обогнув стену какого-то замка, по лестнице привела еще на одну площадь, со всех сторон стиснутую зданиями. Только справа ввысь поднималась почти отвесная скала. Камень в этом месте сохранил первозданный вид – имелась даже дикая растительность, плющ и камнеломка.

– Что дальше? – Фрозинтар прекрасно чуял след Карадора, но хотел знать, что тут за здания.

– Вот там и там – замки, – показал рыцарь. – А впереди как раз часовня.

Следы вели в ту сторону.

Часовня так плотно прилегала к скале, что вместо одной из стен был природный камень. Все часовни Покровителей строились по единому плану, разве что эту сверху донизу покрывал типичный для темных альфаров рисунок – сплошные геометрические узоры, в то время как эльфы предпочитали растительный орнамент и стилизованные изображения животных и птиц. Густая поросль плюща аркой опутывала приоткрытые двери.

– Карадор! – позвал Фрозинтар, выпрямляясь на пороге часовни. След неугомонного эльфа вел внутрь. – Ты здесь?

Слабое эхо метнулось под сводами, откуда-то издалека долетел слабый отклик. Он запутался в отголосках эха, и лишь тонкий слух драура смог разобрать, что это было его имя. Он переступил порог, увлекая за собой остальных.

– Вот это да! – не сдержался Асатор, проходя внутрь.

Рыцаря можно было понять. Весь пол в часовне был покрыт скелетами. Теперь стало ясно, куда делись погибшие защитники поместья-столицы и убитые орками мирные жители. Время и падальщики слизали плоть с костей, изуродовали даже кости, так что определить, кем при жизни были мертвецы, не представлялось возможным. Но все они лежали ровными рядами, причем эльфы были устроены отдельно от альфаров и элле, а детей расположили возле женщин. Весь пол был занят телами, оставался лишь узкий проход от дверей в сторону алтарного придела, где в пыли четко отпечатались следы сапог Карадора.

Асатор изменился в лице, останавливаясь и озираясь по сторонам.

– Здесь явно кто-то побывал до нас, – промолвил рыцарь.

– Орки? – предположил Льор. Юноша был напряжен как струна и сжимал рукояти боевых ножей так, что побелели костяшки пальцев.

– Вряд ли. Не стали бы темноволосые так обращаться с телами врагов. Это означало бы одно – уважение к павшим противникам. А орки и уважение – это… – Он покачал головой, отказываясь даже в мыслях допустить такое. – Это несовместимо!

– Орки бывают разными, – неожиданно заспорил Льор. – Я почти год прожил в орочьей семье. Вот. – Он оттянул ворот туники, показывая покрывавшие левое плечо ритуальные шрамы и татуировки. – Это значит, что я – младший приемный сын в клане Эль-Бран. Когда учился у мастера Эльфина, я несколько раз навещал свою названую мать… Но те, кто когда-то захватил мою родную семью и продал нас, – добавил он тише, – совсем другие.

Рыцарь только покачал головой, не зная, что ответить на это.

Фрозинтар сделал несколько шагов по узкому проходу, оставленному между рядами костяков. Наметанным глазом он замечал, что многие скелеты не просто уложены на полу и разделены по полу и виду – возле мужчин также лежало оружие, а рядом с некоторыми женщинами были найдены веретена, превратившаяся в войлок пряжа или посуда. Все говорило о том, что часовню превратили в один большой могильный склеп. Значит, эти тела были приготовлены для погребения по всем правилам – разве что ни сжечь их, ни пустить на плотах и лодках по рекам у добровольных могильщиков не получилось. Вряд ли они не сумели заготовить нужное количество дров – на склонах гор росли вековые сосны и ели, вполне годные для костра. Другой вопрос, что у тех, кто тут потрудился, могло не быть времени и сил и пришлось ограничиться массовым захоронением. Что ж, все лучше, чем оставить тела валяться под открытым небом без присмотра.

– Где они? – подумал вслух драур.

– Кто?

– Те, кто проводил погибших в последний путь. Как считаете, кто-нибудь мог уцелеть?

– Не знаю, – покачал головой Асатор. – Мраморный Остров уничтожен. Не осталось никого живого.

– Как это «никого»? А кто же тогда это сделал?

– Сам теряюсь в догадках. Но Наместник Дейтемир Коралловый и лорд Отрандир Обсидиановый уже после войны посылали на Остров отряды рыцарей в поисках уцелевших. Я также слышал, что лорд Наринар Янтарный поднимал в Совете вопрос о том, чтобы заново заселить эти земли, но его не поддержали. Тех, кто прежде жил на Мраморном Острове и уцелел после учиненной темноволосыми бойни, можно пересчитать по пальцам. – Рыцарь поднял восемь пальцев. – Я – девятый. Охотников присоединиться к нам не было и нет. Возможно, это сделали посланные кем-то из лордов отряды поисковиков. Мой лорд искал выживших сразу после войны. Он велел прочесать западную часть Мраморного Острова, но безрезультатно.

Фрозинтар кивнул, принимая это объяснение. Мелькнула мысль: а что он сам делал и где был в те годы? Ну это-то как раз не вопрос – в те годы он находился в Обители Видящих. Вспоминать то время, что он провел в лабораториях волшебниц в качестве подопытного животного, не хотелось.

– Карадор! – крикнул он, делая еще несколько шагов в сторону алтарного придела.

За алтарем в стене виднелась арка – темный провал вел куда-то под скалу. Справа и слева были устроены небольшие закутки – там, очевидно, когда-то здешние Видящие хранили магические приспособления, книги, амулеты и тому подобное. Обе двери, ведущие в них, были сломаны. Несомненно, неугомонный эльф успел сунуть нос в каждую из них в поисках сокровищ и приключений на свою задницу. Вот где его носит?

– Карадор! Ты где, твою мать? – гаркнул драур с такой силой, что где-то со звоном лопнуло и посыпалось на пол стекло витража.

В ответ в темном нутре подземелья послышался какой-то звук, похожий на изумленный возглас, топот ног, грохот, треск – и минуту спустя на свет выскочил перепачканный в пыли и паутине Карадор. Подлетев к Фрозинтару, он с разгону запрыгнул ему на шею, обхватив руками и ногами:

– Фрося!

– Тебя где носит? – Бывший наемник легко отодрал от себя неугомонного эльфа, придерживая за шиворот как щенка. – Ты что, не знаешь, что…

– Ой, Фрося, что я нашел! – всплеснул тот руками, даже не пытаясь потребовать, чтобы его поставили на пол. – Там, в могиле – ты!

– Что? – Пальцы разжались сами собой. – С чего ты взял?

– Пошли! – Карадор вцепился ему в локоть всеми десятью пальцами. – Сам увидишь!

Драур вскинул свободную руку ладонью вверх. Над сложенными «лодочкой» пальцами возник и затрепетал крылышками огонек-бабочка. Он первым полетел в темный провал подземелья, освещая мрачные своды и массивные колонны из черного мрамора.

– Старинные усыпальницы, – прошептал Асатор, присоединяясь к драуру и его спутнику.

Льор заколебался, прежде чем последовать за остальными – в Орочьих горах юноша бестрепетно шагал во тьму, но тогда рядом был названый брат Брехт, с которым не страшно ничего. А здесь орка не было.

Усыпальница представляла собой внушительных размеров зал, разделенный рядами темных колонн на несколько меньших. Гробницы были огромны – не менее трех ярдов в длину и полутора-двух в ширину и высоту, обильно украшенные лепниной и резьбой по камню. Каждый гроб представлял собой настоящее произведение искусства – на крышке был в полный рост со всем возможным тщанием вырезан портрет того, кто был там похоронен, а на боковых стенках изображались сцены из его жизни. Среди лепнины и орнамента виднелись ряды рун.

Карадор подвел своих спутников к тому месту, где рядом с массивным саркофагом в пыли валялся и дотлевал самодельный факел.

– Я тут ходил, смотрел… читал кое-что, – рассказывал он по дороге. – А потом смотрю – ты! Я прямо глазам не поверил!

– Этого не может быть, – проскрипел драур.

– Смотри сам! Все смотрите! – Эльф широким жестом указал на саркофаг.

В отличие от большинства изображенных тут и там мужчин этот не имел ни доспехов, ни оружия и был обряжен в балахон, который был более похож на наряды Видящих волшебниц – на груди на массивной цепи даже висел медальон с гербом. Кроме того, он был очень молод, на вид ровесник самого Карадора и отличался от своих соседей упрямым и решительным выражением лица. Лица, которое… – О Покровители! – Которое один в один было лицом драура, отличаясь от него разве что не такими резкими линиями носа, скул и бровей.

Подхватив факел, Льор пробежался туда-сюда по ряду соседних саркофагов. Лишь этот имел внешнее сходство с лицом Фрозинтара.

– А ты еще прочти, что тут написано! – заговорщическим шепотом посоветовал Карадор.

Фрозинтар взял себя в руки. В конце концов, что он там увидит? Либо подтверждение, либо опровержение всем сомнениям.

Время не пощадило древний шрифт, но то, что уцелело, не допускало двойных толкований:

«Фрозинтар сын Флоридара из Дома Финадара. Маг. Действительный выпускник Академии Магии 1590 года. 1099–1620 гг. Эпохи Лар[15]15
  Эльфы считают время Эпохами – у каждой Эпохи свой Покровитель, по чьему имени они и названы. В каждой Эпохе летоисчисление начинается заново.


[Закрыть]. Приговорен к вечности. Да покойся ты с миром, где бы ни находился!»

– Это ты? Ты, Фрося? – Карадор сбоку заглядывал в глаза. – Дом Финадара, да? Дом первой династии Наместников Мраморных?

– Первой династии? – эхом повторил драур, как от мухи, отмахиваясь от огонька-бабочки, который порхал прямо перед его носом. – Этого просто не может быть!

Издалека послышался какой-то звук. Все вздрогнули, а Льор взвизгнул и полез куда-то под мышку драура. Тот за шиворот, как котенка, отодрал от себя юношу и гаркнул в темноту:

– А ну кто там?

– Это я! – послышался неуверенный голос. Сорвавшись с места, огонек-бабочка устремился навстречу Таре, осторожно пробиравшейся между колоннами. – Вы меня бросили! И еще эти скелеты…

– Так чего ты сюда сунулась?

– Так ведь одной страшно! А что это вы тут делаете?

– Да вот, нашли могилу Фроси. – Карадор пошлепал ладонью по крышке.

– Что, правда? – встрепенулась бывшая «охотница». Опыта у нее в таких делах было мало, «стая» Чекана не занималась грабежом могил, но от знающих людей девушка слыхала, что там иногда бывают всякие дорогие побрякушки. Ни один порядочный богатей не уходит на тот свет, не прихватив с собой чего-нибудь ценного. Иной раз крохотный перстенек с пальца покойника стоит столько, что ум за разум заходит.

– А давай посмотрим! – Неугомонный эльф вцепился в край крышки сарфокага.

– Ты что делаешь? – заорали на него Фрозинтар и Асатор в два голоса. – Ненормальный!

– Я… эх… просто хочу посмотреть, кто там… уф!.. лежит, – пропыхтел тот, пытаясь сдвинуть тяжелую каменную плиту. – Ну Фрося, что ты как неживой застыл? Тебе что, неинтересно посмотреть на собственный труп?

Бросив настороженный взгляд на своих спутников, драур понял, что отвертеться не удастся. Рыцарь хранил спокойствие, его так называемый «ученик» трусил, но обоих разбирало любопытство. Нет, надо раз и навсегда поставить точку в этом вопросе! Что он, в конце концов, теряет? Карадор и так знает о нем достаточно много. Если сейчас скрыть правду, он такого насочиняет, что все покойные барды в гробу перевернутся, а ныне живущие покончат с собой от стыда и зависти!

Крышка саркофага была пригнана плотно. Время еще больше спаяло ее со стенками, так что пришлось здорово повозиться, прежде чем в напряженной тишине послышался скрежет.

– Еще чуть-чуть! – подначивал вертящийся рядом Карадор. – Вот так! Пошла! Поднажми!

Мелькнула шальная мысль не просто открыть крышку, а «случайно» уронить ее болтуну на ногу. Разозлившись, драур налег плечом, с рычанием сдвигая ее на сторону. Полностью сдвинуть не удалось – у него оставалось не так уж много сил и энергии, но образовавшейся щели было достаточно, чтобы два любопытных носа тут же нырнули внутрь.

– Что там? – пискнул держащийся на почтительном расстоянии Льор.

– Пу-усто, – протянула Тара.

– Кенотаф! – блеснул познаниями Карадор.

Не веря другу, Фрозинтар нашел в себе силы заглянуть внутрь. Саркофаг был пуст. Он даже сунул внутрь руку, но безрезультатно.

– Что это значит? – Асатор подошел ближе. Льор вытянул шею, вставая на цыпочки.

– То и значит. – Карадор выпятил грудь с умным видом. – Кенотафы, то есть пустые могилы, устраивают, когда тело достать не удается. Фрося, ты помнишь, рассказывал, что тебя того… ну, как называется этот вид казни?

– Приговорен к вечности, – проскрежетал драур, пятясь от саркофага. – Они изъяли из моего тела искру и… что-то сделали с нею. Всякий другой должен был умереть, но со мной этого не случилось.

Тара тоже опустила руку в саркофаг и, замирая от страха и недобрых предчувствий, пошарила там. Но вопреки всем ее ожиданиям ни смертельных ловушек, карающих грабителя, ни затерянных сокровищ не обнаружилось. Только какая-то мелкая труха. Вынув руку, девушка брезгливо обтерла ее о штаны.

– Теперь мне все понятно, – произнес Асатор, переводя взгляд с оцепеневшего Фрозинтара на саркофаг и обратно.

– Что вам понятно? – тут же встрепенулся Карадор. – Учтите, Фрося – мой друг, и я не позволю…

– Теперь мне понятно, – сказал рыцарь, – почему старая династия пришла в упадок.

– Но-но! – Неугомонный эльф ринулся в бой с энергией адвоката. – С юридической и криминальной точки зрения «после того» не значит «вследствие того»! И с чего вы взяли, что старая династия пришла в упадок? Сам-то хорош! Выживший Преданный – все равно что предатель. А туда же – на Фросю бочку катить!

– Прошу меня извинить. – Асатор четко, по-военному, отсалютовал и прищелкнул каблуками. – Но Преданных обязуют учить историю Дома Наместников, которому они служат. Тем более что там имело место смена династии, и мы учили историю обеих, старой и новой. В общем, в Доме Финадара с давнего времени в семье был только один ребенок. И не потому, что родители боялись, что два наследника сцепятся из-за власти. Теперь я понимаю, что они просто-напросто боялись. Боялись того, что родится еще один… приговоренный к вечности.

– Дурная кровь, значит? – Драур посмотрел на свои руки и увидел, что пальцы сжались в кулаки.

– Дурная кровь, – кивнул рыцарь. – Согласитесь, чем меньше в семье детей, тем меньше вероятность, что она как-то… э-э… проявит себя. Пока все шло мирно, тактика себя оправдывала. Но потом произошло восстание темноволосых и началось Смутное Время. В Доме Финадара тогда был единственный наследник, юный Флориар. Он был… немного моложе вашего мальчика. – Асатор кивнул на присмиревшего Льора. – Спасая мать, подросток попал в руки темноволосых. И поскольку он был с оружием в руках и успел прикончить несколько врагов, орки его убили. После восстановления мира лорд Наместник Мраморный и его жена приняли решение о рождении второго ребенка. Династии нужен был наследник. Но родилась девочка. Будущая леди Наместница Фристирель. Когда она достигла совершеннолетия, был объявлен открытый турнир на соискание руки наследницы и венца Наместников. Победил лорд Айлинар. У них с леди Фристирель был единственный сын, чьим телохранителем я когда-то был, и три дочери…

– Четверо детей, значит? – фыркнул Карадор. – Перестали бояться, что проявится дурная кровь?

– Она и проявилась, – как ни в чем не бывало, кивнул Асатор. – У младшей из девочек перед самой войной проснулся Дар Видящей. Но, насколько я знаю, в Орден ее отправить так и не успели.

– А у вас, – набравшись смелости, Льор подобрался ближе, заглядывая в лицо рыцаря снизу вверх, – кто-нибудь был? Ну братья или сестры?

– Брат, – помолчав, ответил тот. – Он был пажом у лорда Наместника.

– Извините…

Рыцарь мотнул головой, показывая, что извинения приняты.

– Что вы намерены делать?

Фрозинтар даже вздрогнул, когда сообразил, что Асатор обращается к нему.

– А что еще можно сделать? – проворчал он. – Мы, кажется, куда-то собирались ехать? Что стоим? Кого ждем?

И, не дожидаясь, что ему ответят, драур решительно направился к выходу.

Глава 7

Спустя почти четыре часа после того, как пятеро всадников пересекли старый мост и повернули коней к выходу из долины, через тот же мост проехала еще одна группа всадников – три человека, шесть эльфов и двое альфаров. Спускался вечер, на дне долины уже сгущался полумрак. Пройдет совсем немного времени, и, не успев начать путешествие, им придется останавливаться на ночлег.

– И дернули вас гоблины начать шарить по карманам мертвецов! – ворчал Танир на людей. – Пока всех не обыскали, с места не тронулись. Они были почти у нас в руках, мы их уже нагоняли! Я сам видел сверху эту девчонку! И упустил из-за вашей жадности!

Цыря, на ощупь проверяющий, не вывалились ли из-за пазухи драгоценности, ответил с кривой усмешкой:

– Считайте, что это – наша плата за труды. Сами ж говорили – все, что найдем, наше.

Эльф вздохнул, стискивая зубы. «Охотник» был прав. Он действительно давал такое обещание, но в надежде, что его не придется выполнять. На территории Золотого Острова расплодилось много странных и опасных тварей, и Танир всерьез рассчитывал, что эти монстры прикончат его «охрану» и платить людям не придется. Ну, может, одному-двум, кто получит долю всех остальных и будет рад-радешенек, что жив остался. Кто же знал, что девчонка сможет осушить родник, оставив своего работодателя с носом. Нет, от женщин одни неприятности! Вон еще одна на его шею навязалась…

Эльф покосился на леди Мидарель. Та держалась поодаль с достоинством знатной дамы, которая лишь в силу обстоятельств согласна терпеть рядом присутствие простонародья. Но, почувствовав на себе взгляд сородича, пришпорила своего скакуна, равняясь с ним.

– А скажите, – начала она задумчиво, – убийство той девочки, альфары… оно было необходимо?

Чтобы активировать запечатанный Портал, Таниру пришлось прирезать «подаренную» накануне девственницу. И то выпущенной энергии едва-едва хватило на переход.

– Да, миледи, – ответил он, напуская на себя важный вид, – это же магия. Здесь без жертвоприношений не обойтись.

– Ах, как интересно! – Леди Мидарель загорелась и придвинулась еще ближе, почти наезжая своим скакуном на коня собеседника. – И вот с помощью магии можно совершить все, что угодно?

– Все, миледи. Нужно только знать, как это сделать.

– И вы знаете?

– Знаю, – выпятил грудь эльф.

– Тогда, – эльфийка перешла на заговорщический шепот, – вы можете сделать так, чтобы Карадор в меня влюбился без памяти?

– Заколдовать, вы имеете в виду?

– Да! – жарко прошептала леди Мидарель. – С помощью магии можно заставить влюбиться?

– А вы, леди, сомневаетесь в чувствах своего супруга?

– Я хочу, чтобы он постоянно был возле меня. Чтобы он никогда не смог меня покинуть. Чтобы перестал даже смотреть на других женщин! Я хочу, чтобы он принадлежал только мне, душой и телом. И не только потому, что мы несколько минут постояли возле алтаря Покровителей, а еще и… Ну вы понимаете?

– Понимаю, – с еще более важным видом кивнул Танир, выслушав этот страстный монолог. – И сделаю все, что в моих силах.

– Вы душка, милорд! – взвизгнула леди Мидарель.

Милордом Танира, незнатного эльфа, чей отец был рядовым рыцарем, не называл еще никто. Он гордо приосанился и бросил на знатную даму властный взгляд.

Костерок похрустывал ветками, чем-то напоминая Карадора – тот столь же целеустремленно и вдумчиво обычно уничтожал колбасу. Для ночного зрения драура, который мог свободно ориентироваться даже в самом темном подземелье, его свет был совершенно лишним, но Фрозинтар словно оцепенел. Обхватив колени руками, он сидел в одиночестве у ночного костра и задумчиво смотрел на огонь. Примерно час тому назад Асатор предложил его сменить, но бывший наемник только цыкнул на рыцаря, отослав спать.

Спать не хотелось. Он вообще не спал, коли на то пошло. Драур не нуждался в сне, отдыхе, пище и воде, как обычные живые существа. Его тело не знало усталости, не чувствовало жары и холода, боли и прикосновений. Оно было неуязвимо и практически бессмертно.

И именно из-за этого Фрозинтар сейчас ненавидел себя сильнее, чем когда бы то ни было.

Пока вокруг было движение и хоть какая-то жизнь, он еще мог отвлечься, но стоило остаться в одиночестве, как боль и тоска навалились с такой силой, что хоть волком вой. Седона… маленькая отважная девочка… Он дважды сломал ей жизнь – сначала просто сделав источником жизненных сил, а потом второй раз – вчера ночью. Ну что ему стоило отпустить ее к сородичам? Захотел, чтобы девушка всегда была при нем? Так получи теперь угрызения совести. Сейчас она была бы счастлива с влюбленным в нее мужем. А он…

До сегодняшнего дня у Фрозинтара еще оставались какие-то надежды. Он врал, с самого начала врал хозяину, что ему некуда пойти. Врал потому, что знал – где-то есть дом, откуда много тысяч лет тому назад он уехал, чтобы поступить в Академию Магии в Альмраале. На окраине огромной страны эльфов стоял в ущелье замок – тогда еще один-одинешенек, все прочие появились намного позже. Замок, где жили его родные. Замок, где до сих пор живут его потомки. Где – он был убежден – его до сих пор ждет жена.

На самом деле все оказалось намного сложнее. Тариэль вышла замуж и скончалась при родах, и лишь по чистой случайности случилось так, что ставший ему другом Карадор оказался ее праправнуком. А замок и его родня… сегодня днем он наконец побывал там и увидел, что осталось от родного дома.

Много лет тому назад эта земля еще не звалась Мраморным Островом – у области было другое имя, вычеркнутое из истории, когда рухнула большая страна, разбитая орочьими талгатами, и вместо нее образовались четырнадцать Островов Радужного Архипелага. За сотню лет, которые миновали со времени его «пробуждения», Фрозинтар не успел узнать подробно историю родной страны – ему все время было некогда. Кстати, он и на Серебряном Острове в тот год оказался потому, что направлялся на родину, – хоть издали посмотреть на замок, где много тысяч лет тому назад появился на свет. Его, так и не оправданного преступника – вернее, существо, в которое он превратился под действием наказания, – не пустили бы на порог. Но он мог жить где-то поблизости, затаившись в пещере и хотя бы издали наблюдать за жизнью тех, в чьих жилах текла та же кровь…

Оказалось, что наблюдать не за кем. Через несколько лет после того года Мраморный Остров перестал существовать.

Взгляд сам собой метнулся в ту сторону, где, завернувшись в плащ, спал Асатор. Последний – по его словам – из Мраморных Столпов, гвардейской элиты, рыцарь из числа Преданных, которым судьба умереть или исполнить свой долг. Даже не осколок – мраморная пылинка, незаметная даже опытному глазу среди сотен тысяч других. Все, что осталось от Мраморного Острова. Рыцарь и драур…

«Наместник, – напомнил себе Фрозинтар и поднес к глазам руку, рассматривая свои пальцы. – Из династии Наместников…»

Эта мысль вызвала усмешку. А и впрямь мертвому Острову нужен только мертвый Наместник. Асатор уверял, что орки не смогли убить всех – кроме чудом спасшихся девяти эльфов обязательно должен был остаться хоть кто-то, кого темноволосые пощадили для того, чтобы продать в рабство. Наверняка некоторые из этих несчастных – или счастливчиков, тут с какой стороны посмотреть, – до сих пор где-то живут. И ничего не знают о том, что тут происходит.

«На мертвый Остров вернулся мертвый Наместник».

Фрозинтару понадобилось несколько минут, чтобы переварить эту мысль. В конце концов, у него уже есть кое-какой опыт…

Решено.

Взгляд опять скользнул по телам спящих эльфов и девушки-полукровки. Поразительно похожа на его жену! Как и Карадор. Но у того от матери, правнучки Тариэль, остались только глаза и скулы, а Тара-полукровка получилась почти точной копией – такой же, как сама мать Карадора. И она прожила всю жизнь в Альмраале – городе, где он встретил Тариэль, где она потом, после его казни, вышла замуж, родила ребенка и умерла. Может ли такое быть, что в ее жилах течет та же кровь, или это случайное совпадение? Если и совпадение, то редкое – у обеих даже цвет волос был одинаковым. А ведь среди чистокровных эльфов рыжие волосы – большая редкость.

Мысли дали сбой. Какой бы ни была его жена, она давно уже умерла. И все, кто сейчас окружал его – Карадор, Асатор, Тара, даже этот мальчишка Льор, – рано или поздно умрут. А он будет жить. Он переживет их всех, потому что драуры – бессмертны. Он проводит их на погребальный костер, в фамильный склеп или на плот одного за другим, как Седону, – и останется один. Рядом будут расти и воспитывать своих детей и внуков уже их собственные дети и внуки, а он…

Ненависть поднялась волной в душе – горячая, липкая. Ненависть к своей судьбе, ко всему миру, к тому, что все сложилось именно так и уже ничего нельзя изменить. Зачем ждать? Он уйдет. Прямо сейчас.

Фрозинтар вскочил на ноги. Густые заросли орешника были в двух шагах.

Костер был виден издалека – крошечная огненно-алая точка среди деревьев.

– Один часовой, – доложил шепотом вернувшийся с разведки воин. – Еще четверо спят. Пять лошадей. Сменных нет.

– Значит, не издалека… – рассудил его напарник. – Но откуда?

– У одного на седле герб Серебряного Острова.

– Соседи, значит… Но…

Он не договорил – с противоположной от костра стороны послышался шум.

– Ушел… Пора! – скомандовал Танир.

– Карадор – мой! – тут же послышалось за спиной.

– Вот…! – Цыря высказался коротко и емко.

Вопль леди Мидарель, которая нипочем не желала ждать развития событий на безопасном расстоянии, не просто застал нападавших врасплох, но и поднял тревогу в лагере. Эльфы обычно спят очень чутко, к тому же Асатор был профессионалом. Он вскочил с постели, хватая лежащий рядом меч, – и коротко вскрикнул, когда арбалетный болт прошил ему запястье.

– Не двигаться!

Семь всадников одновременно выступили из зарослей, беря лагерь в кольцо. У двоих из них были заряженные арбалеты – Хват и Спата стреляли умело. Догадываясь, что один из двух болтов непременно вопьется ему в грудь или лицо, Асатор замер на одном колене, сжимая левой рукой простреленное запястье правой. Фрозинтара в поле зрения не было. Неужели его тоже?..

Тара, Льор и Карадор проснулись, садясь на постелях и озираясь по сторонам. Девушку всю затрясло, когда она узнала своих бывших соратников по «стае». Льор потянулся было к ножам, и его непременно постигла бы та же участь, что и рыцаря, но Танир вскинул руку:

– Нет!

Спата опустил арбалет.

– У меня нет никакого желания проливать кровь сородичей, – изрек эльф, – и я искренне вам сочувствую и прошу извинений, – кивнул он Асатору на его рану. – Могу даже пообещать ее исцелить.

– Вы – медиум? – С врагом нельзя разговаривать, но рыцарю нужно было время.

– Нет, – презрительно фыркнул Танир. – Я – маг!

В доказательство он вскинул руки ладонями вверх, и над пальцами засверкали два бело-зеленых переливчатых шара, полных энергии.

– Могу сказать, что мне от вас ничего не надо, – продолжал эльф. – Но вот эта девушка… она – воровка и украла у меня кое-что ценное.

– Ага, а еще отбила тебе самое дорогое, когда ты попытался отнять кое-что ценное у меня! – тихо огрызнулась Тара дрожащим голосом.

– Ценное? У тебя? – фыркнул Цыря. – Да ты с этой «ценностью» лет десять как простилась! Сама, поди, не помнишь, где, когда и с кем!

– А тебе завидно, что надкушенное яблочко досталось? – не выдержала девушка.

– Хватит болтать! – перебил Танир. – Вставай, девка, и шагай сюда.

– А Карадор – сюда! – вылезла вперед леди Мидарель, похлопав себя по колену. – Вы мне обещали, милорд.

– Да, – кивнул Танир. – Вы двое – встали и подошли к нам! Если не хотите, чтобы мы пристрелили эту парочку!

Люди подняли арбалеты. По тому, как хищно блеснули глаза Цыри, Асатор сообразил, что стрелять они будут в любом случае – просто потому, что живые свидетели никому не нужны. И понял по лицам остальных, что они тоже обо всем догадались. Даже Карадор Шутник – и тот вроде бы перестал глупо улыбаться.

– Как вы нас нашли? – опять подал он голос в надежде потянуть время еще немного. На что надеялся, рыцарь сам не мог сказать.