Текст книги "Свой дракон"

Неожиданно в поле зрения мелькнули знакомые светлые волосы. Авидар! Горец опять куда-то шагал, не глядя по сторонам. На окрик он не реагировал, и Готик бегом бросился догонять друга.

– Погоди! Да постой ты! – Добежав, схватил Авидара за локоть.

– Стою, – согласился тот.

– А ты куда?

Золотистые глаза уставились в упор. Юноши почти дышали в лицо друг другу.

– Мне надо!

– Куда?

– Прогуляться. – Почему-то Готик был уверен, что Авидар говорит ему правду.

– За пределы монастыря? – ужаснулся он и тут же получил кивок. – Но ты же слышал приказ гроссмейстера! Военное положение… Запрещено…

– Я знаю одну лазейку. – Губы горца сложились в улыбку. – Хочешь покажу?

– Прямо сейчас?

– Дождемся, чтобы стемнело?

– Нас могут заметить…

– Не бойся! Лучше дай мне руку!

Пальцы юношей переплелись – и мир в ту же секунду словно перестал существовать. Нет, вокруг по-прежнему были люди. Они ходили, говорили, чем-то были заняты. Но этих двоих как бы не существовало.

– Тсс… – прошептал горец.

Беглецы двинулись прочь, направляясь к крепостной стене, вернее, к тому месту, где много лет назад стояла Девичья башня. Лишь два корпуса, библиотека и второе учебное крыло, примыкали к ней, расположенные под углом. Несколько деревьев росло у стены, и колючий кустарник разросся у камней. Кладка тут отличалась по цвету и размерам камней, земля была неровной – еще сохранялись остатки фундамента башни, который частично разобрали, когда заделывали отверстие. К удивлению Готика, его проводник уверенно вскарабкался на остатки башни и указал куда-то вниз.

Девичья башня была почти круглой, а новая стена проходила через нее, как бы рассекая на две половины. Лишними камнями засыпали внутренности, но было заметно, что кто-то не так давно отодвинул некоторые из них в сторону, так что образовалось нечто вроде норы.

– И когда ты только успел? – фыркнул Готик, догадавшись, чьих это рук дело.

– Не я первый. – Авидар спрыгнул вниз. Его голос зазвучал глуше. – Думаешь, никто до нас тайком не сбегал из монастыря? Лезь сюда!

Юноша присоединился к другу. Внутри было темно, холодно и удивительно сыро, словно подземная влага нарочно скапливалась тут. Но уроки брата Дайвена по ориентированию во мраке не прошли даром – понадобилось всего несколько секунд, чтобы сосредоточиться, представив, что они опять на занятии.

Десять шагов… поворот… еще десять шагов… четыре ступеньки… пять шагов… стена… тихий скрип рычага – и в лицо пахнуло свежим воздухом.

– Ух ты!

Они выбрались на склон под крепостной стеной, не доходя нескольких шагов до покрытого льдом рва. Тень от стены падала сверху.

– А что мы здесь делаем? – Готик огляделся по сторонам. Он за последний год всего второй раз покидал пределы монастыря, и сейчас для него даже это место казалось диковинным. Даже глубокий снег, в который он мигом провалился по колено – здесь, в тени, сугробы только начинали таять.

– Не знаю, что будешь делать ты, а я собираюсь искупаться! – В доказательство своих намерений горец принялся стаскивать одежду. – Подержишь?

– Купаться? – До юноши не сразу дошло. – В снегу?

– Да, пока он еще не растаял полностью. – Авидар уже скинул на руки друга куртку, стянул через голову рубашку и один за другим снимал сапоги. – Тут тень, сугробы будут лежать еще месяц-полтора, а если весна будет холодной, то и дольше…

– Это ты в тот раз тоже в снегу купался? – вспомнил Готик. – Когда у тебя одежду украли? Ну после ареста и…

– Да. – Раздевшись догола, горец несколько раз взмахнул руками, присел, повел плечами, переступил с ноги на ногу, словно разминаясь перед боем. – Тогда я чувствовал себя каким-то… ну грязным.

– А что случилось сейчас?

– Ничего. Просто привычка. Я же с вами в баню почти не хожу.

Юноша кивнул, припоминая, что после того осеннего случая, когда они подрались с Яунистом и их потом заставили до полуночи бегать вокруг монастыря, его друг перестал ходить в баню вообще. Лишь в самом крайнем случае он переступал порог помывочной и при этом старался сделать все дела как можно быстрее и улизнуть. Учитывая, что банный день был в монастыре раз в месяц, случалось это всего раз или два.

Размяв мышцы, Авидар упал на снег, выбрав сугроб побольше, несколько раз перекатился, извиваясь всем телом и совершенно не стесняясь своей наготы. Да, у них в горах свободные нравы! Готик поймал себя на мысли, что любуется тем, как его друг катается по снегу. В его движениях было что-то знакомое, что-то похожее на…

На полет дракона это было похоже, вот на что! Примерно так же кувыркался в ночном небе тот самый дракон, которого юноша видел со стены! Словно горец тоже видел этот танец-полет и сейчас старался вспомнить и повторить все его движения. И, надо признать, получалось это превосходно. Надо только представить, что вместо рук – крылья, а вместо сугробов – облака…

– Что смотришь?

Выпрямившись на коленях, Авидар набрал полные пригоршни снега, растирая грудь.

– Да так. – Готик прикусил язык, чтобы с него не сорвалось слово «любуюсь». Сюда бы хоть какую девчонку! Хоть деревенскую замарашку… А горец, как назло, красив! Длинные волосы, чуть раскосые глаза в ореоле длинных ресниц, легкая и какая-то загадочная тень улыбки, жилистое стройное тело…

Внезапно юноша почувствовал озноб. Взгляд скользнул по боку Авидара и зацепился за косой не до конца зарубцевавшийся шрам, красной полосой пересекавший бок.

– Откуда это у тебя? – прошептал он.

– Что? – Улыбка мигом погасла. – А… не обращай внимания. Это старый шрам. Знаешь, сколько их у меня было?

– Это не старый шрам. – Готик покачал головой. – Его раньше не было.

– А ты так хорошо меня знаешь? – изменившимся голосом спросил Авидар. Выпрямился, расправил плечи. Стало заметно, что он чуть выше собеседника – хотя стоял ниже по склону, их глаза оставались на одном уровне.

– Не знаю, но… Когда ты в тот раз купался в снегу… ну когда у тебя украли одежду, а я видел в небе дракона, его еще не было!

– Ты в этом уверен?

– Да. Ему примерно неделя…

Внезапно в памяти так ярко вспыхнуло воспоминание-картинка, что юноша зажмурился. Неделю назад… Гроссмейстер только что поведал, что Орден готов объявить войну драконам… Все расходятся, удивленные и подавленные… Яунист и его подпевалы устраивают засаду… Внезапно появляется дракон. Дракон, который явно старается отвлечь внимание на себя. Яунист кидается на него с мечом… И ранит тоже левый бок!

Мир завертелся, переворачиваясь с ног на голову. Готик покачнулся, теряя равновесие, и почувствовал, как его подхватывают, не давая упасть. Крепкие – человеческие! – пальцы стиснули кисть. Распахнув глаза, юноша обнаружил, что сидит на снегу, а над ним склоняется горец. Зрачки расширились настолько, что чернота залила их полностью.

– Что это? – прошептал Готик и не узнал своего голоса.

– Пожалуйста, – чуть раскосые глаза моргнули, и зрачки сузились опять, явив привычный золотисто-янтарный цвет, – не спрашивай меня ни о чем! Я все равно не смогу тебе рассказать…

– Не доверяешь?

Авидар зажмурился, стискивая руку Готика так, что юноша протестующе вскрикнул и попытался вырваться.

– Пожалуйста, – повторил горец, – не спрашивай меня ни о чем! Не сейчас!

Схватив в охапку свою одежду, он торопливым шагом направился прочь. Что-то подсказало юноше, что за горцем сейчас не стоит ходить. Но в самом деле, что бы это значило?

Весь погруженный в раздумья, он вернулся на территорию монастыря, – и его тут же окликнул Иер Безухий.

– А я тебя везде ищу, – сказал бывший драконоборец, поравнявшись с юношей. – Пошли!

Схватив за локоть, Иер потащил его к библиотеке.

Северные горы. Немного времени спустя

«Он понимает, что натворил?»

Хуррак носился туда-сюда, время от времени принимаясь в прямом смысле биться головой о стену. От того, чтобы лететь и набить устроившему это нападение Серхесу морду, его удерживало только одно: бой должен будет продолжаться до смерти кого-то из поединщиков, следовательно, причина убийства должна быть достаточно веской. У драконов всегда на подобные схватки разрешение давал Совет, и еще не бывало, чтобы дрались до смерти два его члена. Нарушить закон и подраться с Серхесом просто так, чтобы дать выход ярости, Хуррак не мог.

«Он прекрасно все понимает». – Старый уютно устроился на камнях, следя за мечущимся вождем.

«Тогда зачем он это сделал?»

«Месть за сына своего брата».

«Мне плевать на его месть! – Вождь клана взревел, чтобы дать выход своей ярости. – Он же все испортил! Мой сын… что будет с ним? Неужели его жертва напрасна?»

Старый шаман смотрел на Хуррака с печалью и тревогой. Одно дело отправить своего сына на смерть, и совсем другое – понять, что без этого можно было обойтись.

«Как бы то ни было, Авест должен до конца исполнить свой долг, – произнес он. – Я свяжусь с ним и сообщу, что произошло».

«Интересно, как это ему поможет?»

«Во всяком случае, он будет предупрежден. Я предупрежу его!»

В доказательство Старый прикрыл глаза морщинистыми веками и сосредоточился, вызывая в сознании образ молодого дракона. Хуррак попятился, чтобы не мешаться и не нарушить хрупкие чары.

Школа Драконоборцев. Несколько дней спустя

– Ты знаешь, что произошло?

– Да.

– Знаешь, что тебе предстоит?

– Да.

– Ты готов?

– Нет.

– Почему?

– Я… не уверен.

– В чем?

– Во всем! В себе, в правильности принятого решения…

– Почему?

– Мне… страшно.

– Теперь уже не понимаю я. Ты ведь знаешь, что тебе предстоит! Ты согласился, а теперь… Что изменилось?

– Все изменилось!

Готик, корпевший над старым фолиантом, встрепенулся, поднял голову. Негромкие голоса за стеной, в соседнем зале библиотеки, были ему слабо знакомы. Точнее, не знаком был только один голос, принадлежавший явно пожилому мужчине. Его собеседником был Авидар. Не узнать горца юноша не мог. Но о чем они говорят? Какие у них могут быть общие дела? К чему его друг должен быть готов?

С того весеннего дня, когда Готик случайно увидел у горца шрам на том же самом месте, где неделю назад получил рану невесть откуда взявшийся дракон, юноши почти не разговаривали. Лишь раз или два, сталкиваясь в дверях, ограничивались коротким: «Привет!» – «Пока!» Остальные ученики недоумевали, что за змея проползла между бывшими неразлучными друзьями. Пасак приставал с расспросами, Яунист и Ширд со своими подпевалами откровенно подсмеивались и советовали нарвать подснежников – дескать, цветы всем девочкам нравятся, даже таким… Готик молчал, терпел, скрипел зубами, но не спешил делать первого шага к примирению.

А вот сейчас он вдруг ощутил мысли и чувства горца, как свои собственные. В душе Авидара страх: «Нет! Не хочу! Отпустите меня!» причудливо переплетался с решимостью: «Я должен это сделать во что бы то ни стало!» и отчаянием: «Он никогда меня не поймет!» Как ни странно, в последнем случае Готик был уверен, что друг думает о нем. «Да пойму я тебя, пойму, – невольно подумал он в ответ, – только объясни, что ты имеешь в виду!»

Внезапно за стеной раздался короткий взвизг.

«Т-ты?» – ворвалась в сознание чужая мысль. От неожиданности юноша подпрыгнул на скамье. Впервые в жизни он напрямую общался с горцем телепатически – до этого ему были доступны лишь чувства и эмоции друга. Нет, до этого он несколько раз «слышал» друга, но вот чтобы точно так же «услышали» и его… Впрочем, сэр Альдон говорил ему, что он телепат, но его же никто этому не учил! Как так получилось?

«Авидар! – позвал он. – Пожалуйста, ответь мне…»

Некоторое время он слышал только звон в ушах, а потом…

«Готик? Как ты это сделал?»

«Не знаю».

«Ты понимаешь, что это значит?»

«Понимаю!» – выразить словами обычной речи обуревавшие его чувства юноша вряд ли бы смог, но сейчас, при мысленном общении, он догадался, что горец его понял.

«Нет! – пришел ответ. – Это не совсем то… Ты ошибаешься! Все не так!»

– Что происходит, Авест?

Чужой голос ворвался одновременно в уши и сознание. Одновременно возник образ сухощавого подтянутого старика – секретаря гроссмейстера. Не готовый к такому, Готик тихо вскрикнул, сжав виски руками – так внезапно заболела голова. Но кто такой Авест?

«Не надо, Готик, – тут же долетела мысль, – не спрашивай меня».

– Я просто сейчас общался кое с кем. – Горец в это же время отвечал своему собеседнику, и слышать одновременно мысленную и обычную речь было несколько странно. – Это… мой прежний наставник. Он учил меня раньше… до того, как… ну вы понимаете?

– И что такого сейчас он сообщил тебе? Что-то изменилось?

«Какой еще наставник? Ты о чем?»

Горец тихо скрипнул зубами. Готик невольно ощутил его досаду – разговаривать одновременно с двумя разными людьми на две разные темы ему было трудно.

– Ничего. Просто…

«Не приставай ко мне! Закройся!»

«Как? Я не умею…»

«Чувствовать меня ты умеешь!»

«Это случайно! Авидар, что происходит? Кто такой Авест?»

– Я не хочу ни о чем говорить!

Эта мысль одновременно прозвучала вслух и мысленно. В ту же секунду в мозгу Готика словно что-то оборвалось. От резкой боли – как раскаленной иглой ткнули в глаз – юноша тихо вскрикнул. Чужое присутствие исчезло. Остался лишь глухо доносившийся из-за стены голос горца:

– Я вас очень прошу – не надо…

– Но ты должен быть готов ко всему! Ты не знаешь, но недавно состоялся Совет. На нем было постановлено изловить дракона, который летает вокруг. Изловить, понимаешь? И, как думаешь, зачем?

– Чтобы убить? – Голос Авидара как-то странно дрогнул. Готик, подкравшийся к стене и приложивший к ней ухо, чтобы лучше слышать, сам ощутил тоску и боль. Убить дракона! Убить того серебристо-серого красавца с глазами цвета янтаря!

– Это – работа драконоборцев, не так ли? – донесся голос секретаря. – Но это самое простое решение. Убить я мог бы и сейчас. Одним ударом. Нет, они задумали кое-что другое.

Он, как назло, понизил голос, и незадачливый шпион тихо выругался. Если бы он мог читать мысли других людей так же, как и своего друга!

– Я… не знаю, что мне делать, – послышался голос Авидара.

– Доверься мне. Я помогу тебе исполнить свой долг. Только обещай, что будешь во всем меня слушаться.

– Обещаю, – прозвучал голос горца, такой несчастный, что и безо всякой телепатии Готик почувствовал к нему жалость.

– Можешь идти. – Вероятно, и вид у Авидара был до того печальный, что его собеседник больше не захотел его мучить. – Но будь осторожен. Никто не должен узнать о нашем разговоре!

– Никто и не узнает… «Ведь правда»?

Готик скрипнул зубами. Друг ему не доверял! Хотя, может быть, и наоборот – он доверил свою тайну… «И не захотел рассказать самое главное!»

Его последняя мысленная реплика осталась без ответа – горец улизнул, во всех смыслах этого слова.

Глава 11
Явление дракона

Весна, лес

Готик старался красться как можно тише, прислушиваясь к каждому звуку, каждому шороху. Лес вокруг жил своей жизнью, не обращая внимания на человека. Орали птицы, в молодой траве тут и там распускались весенние цветы, в воздухе носились первые насекомые. Мимо прошуршала ласка, в кронах время от времени раздавалось беличье цоканье.

На берегу озера к воде свесила ветки черемуха, вся усыпанная белыми цветами. Пряный и нежный аромат ее разносился далеко в воздухе. Почему-то сразу вспомнилась мать, и юноша даже затряс головой, чтобы избавиться от наваждения. Он был на практике! У него было задание! Где-то здесь, как сказал наставник, затаилось чудовище.

Да, было трудно поверить, но поблизости внезапно был обнаружен один из драконоидов – виверны, василиски, тарраски, полозы, овражные выри и им подобные обычно активизировались незадолго до наступления Года Дракона. По их появлению обычно и судили о том, что скоро небо потемнеет от перепончатых крыльев главных врагов рода человеческого.

Как и все остальные ученики, Готик был должен искать и выслеживать этих тварей. Он ужасно не хотел этого – не то чтобы боялся, просто давние воспоминания о виверне все еще не давали покоя. И серебристо-серый красавец-дракон… Хватит ли у него вообще духу, чтобы лишить жизни это существо? «Если он первым нападет на меня или кого-то, близкого мне, – решил для себя юноша, – тогда мне придется защищаться. А если нет – можно попытаться разойтись мирно». В то, что с неразумными тварями в принципе можно договориться: «Ты меня не видел, я тебя – тоже», Готик в глубине души не верил. Но чем Создатель не шутит!

…Их отправили на практику неожиданно – утром вместо занятий объявили, что через час все должны быть готовы вместе с наставниками отправиться «в поле». Многие ученики выразили бурную радость; Яунист вовсе светился от счастья. Самому Готику вся эта идея не слишком нравилась, тем более что Авидар, услышав объявление, как-то странно побледнел. Они с горцем после того случая в библиотеке все еще сохраняли натянутые отношения. Друг явно избегал общения, постоянно пребывая в напряженном ожидании. Юноша дорого бы дал за то, чтобы поговорить с ним по душам. Несколько раз он пытался «думать» в присутствии Авидара, в надежде, что тот сумеет как-то прочесть его мысли. Но горец «отмалчивался» так упорно, словно ослеп и оглох, как в прямом, так и в переносном смысле. В группе уже перестали подначивать «поссорившихся голубков». Казалось, так будет всегда.

До недавнего времени…

Школа Драконоборцев. Накануне

Всей толпой ввалившись в казарму – вернее, как всегда, первыми вошли Яунист, Юрат, Ширд со своими подпевалами, а уже потом остальные, – ученики слегка оторопели, заметив, что, несмотря на поздний час, здесь их ждут. Отстояв вечернюю службу в соборе и поужинав, юноши предвкушали целый час отдыха и ничегонеделания перед отбоем, и вид старшего наставника брата Акимира не внушил им оптимизма. Это значило как минимум бессонную ночь. Вместо отдыха опять придется вскакивать и до полуночи месить весеннюю грязь, гоняясь друг за другом по плацу, как было третьего дня и на прошлой неделе. Неудивительно, что из некоторых уст вырвались протестующие вопли и стоны:

– Опя-ать…

– Отставить нытье! – коротко обрубил брат Акимир. – На сегодня тренировка не запланирована. У меня для вас небольшое сообщение. С завтрашнего дня вас тут будет на одного человека больше!

Он указал на заправленную постель, которая стояла с краю, и только тут все заметили, что на ней сидит, устало опустив плечи, худой жилистый подросток с забранными в хвост рыжевато-русыми волосами и тонкими, почти девичьими, чертами лица. Он действительно так сильно напоминал девушку, что некоторые юноши тут же обернулись на Авидара, сравнивая, – горца тоже поддразнивали девчонкой, особенно учитывая его недавние «чересчур близкие» отношения с Готиком.

– Это – Вилий, оруженосец с одной из наших дальних застав, – представил новичка наставник. – Так уж вышло, что доучиваться и получать рыцарские шпоры он будет вместе с вами.

Новичок смотрел усталыми серыми глазами. Было видно, что толпа незнакомцев оставила его совершенно равнодушным. Лишь на миг его взгляд задержался на рослых представительных Яунисте и Юрате. Это были не юноши или тем более подростки, а скорее молодые мужчины.

– А почему здесь? – Именно Яунист задал вопрос. – Почему не в другой группе?

– Потому что у вас есть свободные места. Хотя, если вы так настаиваете, я, пожалуй, попробую поговорить о том, чтобы Вилия переселили в другую казарму. Но для того, чтобы вашу просьбу удовлетворили, вам придется представить веские доказательства. Пока знакомьтесь. Завтра занятия по расписанию!

С этими словами брат Акимир вышел.

Новичка тут же окружили все – Яунист и Юрат со «свитой» в первых рядах, остальные разве что на койки не вскакивали, чтобы лучше видеть.

– Так, – начал молодой рыцарь, вставая перед Вилием, – как тебя зовут?

– Вилий, – промолвил тот таким тоном, что стало ясно – он ничего не боится.

– Хорошо. А меня зовут Яунист, и я тут главный. Понятно?

– Почему?

– Что «почему»? – От неожиданности молодой рыцарь моргнул.

– Почему главный ты, а не, скажем, вот он? – Вилий кивнул на Юрата, стоявшего рядом.

Молодые рыцари переглянулись. Сказать по правде, однозначного ответа на этот вопрос они не нашли. Готик воспользовался случаем и как бы невзначай сделал полшага в сторону Юрата. Яунист с того самого дня, как напал на дракона, вызывал у него стойкую неприязнь.

– Это неважно, – отмахнулся молодой рыцарь. – А важно то, что ты тут новенький и будешь делать то, что тебе скажут. Я, вот он, – Яунист ткнул в Ширда, – ну или он…

Вилий пожал плечами.

– А ты вообще откуда? – вступил в разговор Юрат.

– С заставы Камень-на-Краю, – ответил юноша. – Я там… воспитывался.

– Разве там тоже есть Школа?

– Нет. Просто я сирота. Мою семью убили драконы. И меня взяли на заставу. А потом мне пришлось оттуда уехать…

– Почему?

– Там… они появились опять.

– Драконы? – Яунист наклонился вперед, жадно ловя каждое слово.

– Да. То есть один дракон. И все разрушил.

– Врешь небось!

– С чего мне…

Вскинувший на собеседника взгляд Вилий внезапно осекся, краем глаза заметив рядом какое-то движение. Услышав про дракона, вперед, поближе к нему, протиснулся Авидар. Несколько секунд оцепеневший новичок таращился на горца, а потом резко вскочил, ткнув в него пальцем:

– Это он!

– Кто? – встрепенулся Яунист. – Наш горец?

– Он точно такой же! Это – дракон! Он выглядит совсем, как тот…

Авидар попятился, качая головой:

– Нет, это невозможно!

– Но он такой же, как тот! – настаивал новичок. – Такие же длинные волосы, такие же глаза и нос… Он пришел, как человек, а потом вдруг превратился в чудовище!

Яунист с хищной улыбкой развернулся к горцу, и Готик торопливо протиснулся вперед, вставая рядом с ним. В душе все одновременно сжималось от страха и недобрых предчувствий и пело от восторга. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Юноша готов был на что угодно, лишь бы примириться с другом.

– Ты не имеешь права его оскорблять! – воскликнул он. – Авидар – мой друг!

Нашел руку горца, сжал кисть так сильно, словно хотел сломать. Безвольные вначале пальцы ожили, ответили на пожатие.

– О, голубки помирились! – с сарказмом вымолвил Яунист. – Вы еще поцелуйтесь!

Готик мог сейчас простить молодому рыцарю что угодно. Он снова был не один. Его словно накрыло большим крылом, защищая, поддерживая – и в свой черед опираясь на него. И плевать на мимолетное ощущение перепончатости этого крыла!

– Ты не имеешь права так говорить, – повторил юноша. – Ты совсем не знаешь Авидара!

– А мы, между прочим, тоже о нем мало что знаем, – поддержал Вилия Яунист.

– Это ты ничего о нем не знаешь, а я знаю достаточно, чтобы повторить: Авидар мой друг! И я ему верю!

«А он мне – нет!» – тут же мелькнула шальная мыслишка. В самом деле, друг скрывает от него что-то. А ведь он…

– Он – дракон! – Новичок притопнул ногой. – Неужели вы все не видите? У него глаза дракона!

– Может быть, и так, – разлепил губы горец, – но зато я вижу то, чего не замечают остальные.

Вилий уже раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но внезапно осекся и застыл, как парализованный.

«Ты чего?» – Готик слегка стиснул руку Авидара.

«Са-амка». – В мысленном ответе горца промелькнуло какое-то змеиное шипение.

«Девчонка?» – Юноша скользнул взглядом по фигуре новичка. Груди под одеждой было не заметно, но что-то подсказывало, что она там должна быть. Вот это да! Девушка! Настоящая! О Создатель, что же будет, когда все откроется? Девчонка – в их казарме? Одна на всех? Мысли тут же свернули не в ту сторону… Яунист, конечно, предложит ей переспать с ним, чтобы «защитить от грубых домогательств презренных сервов». Если не дура, то не откажется. А жаль… В конце концов, тут все с начала учебного года девчонок и близко не видели, короткий визит принцессы с фрейлинами не в счет.

– О да, – сказал Яунист и все испортил. – И что же такого ты заметил?

– Слушай, что ты их провоцируешь? – подал голос Юрат. – Драки хочешь? У них обоих по два наказания есть, после третьего оба вылетят. Ты это нарочно? Стараешься от них избавиться?

– А тебе какое дело?

– Собственно, никакого, но ты постоянно к ним цепляешься, еще с того случая в бане, когда вас втроем заставили полночи за стеной круги нарезать. Мстишь?

– А если и так?

– Месть – это низко и неблагородно, – пожал плечами Юрат, отходя. – Мы – рыцари, а не кто-то там. Наши жизни нам не принадлежат, и мы не имеем права ими разбрасываться из-за каких-то глупых подозрений.

– Вовсе они не глупые! – заспорил Вилий… или если это девушка, то как же ее зовут на самом деле? – Я своими глазами видел дракона! И он был похож вон на него, как отец или старший брат, только с темными волосами. – Новичок ткнул пальцем в Авидара. – Во всяком случае, он был из твоего народа!

Разум горца внезапно «скрутило» судорогой отчаяния и боли. «Нет! – мелькнула мысль. – Отец не мог…»

«Авидар?» – Готик не поверил тому, что «услышал».

«Нам действительно надо поговорить, – пришел мысленный ответ горца. – Но не здесь и не сейчас».

«А когда?» – возликовал юноша.

«Я сам выберу момент».

Снова лес

Момент не наставал еще несколько дней. Друг вел себя так, словно не давал никаких обещаний – вообще не заговаривал ни вслух, ни мысленно, а на все намеки не реагировал. Не станешь же выяснять отношения на людях – еще, чего доброго, окончательно уверуют, что между юношами «что-то есть». Подобных обвинений Готик старался избегать хотя бы потому, что закон сурово карал подобные отношения между мужчинами. Если их обвинят в мужеложстве, мало того, что с Орденом можно попрощаться – не очень-то и хотелось, если честно, – так еще и друг будет потерян навсегда, вместе с жизнью и честью.

И вот сейчас, пробираясь через заросли, юноша напряженно думал, как сделать так, чтобы поскорее вызвать горца на откровенный разговор. Вилий – или кто он есть на самом деле – помалкивал, видимо, сообразив, что в ответ на дальнейшие обвинения Авидар расскажет всем его – ее! – секрет. Они словно заключили негласный договор. И Готик понемногу начинал догадываться, что новичок кое в чем прав. Вот только поверить в эту абсолютно бредовую идею без доказательств он не мог. Эх, если бы горец согласился с ним откровенно поговорить!..

Берег водоема выглядел тихим и спокойным. Надо было проверить, не затаился ли в зарослях на берегу полоз, не притаился ли во-он там под корягой ящерок, нет ли у водопоя отпечатков лап стаи виверн и не проползал ли поблизости василиск или какая иная чешуйчатая тварь. Но юноше меньше всего на свете сейчас хотелось воевать с драконоидами. Скажу, что никого не встретил, решил он, и только собрался продолжить путь, как невдалеке у берега заметил светлое пятно.

Это были распущенные волосы горца. Авидар сидел на открытом пространстве у самой воды, слегка наклонившись вперед, и то ли таращился на свое отражение, то ли пытался что-то выудить из воды. Уверенный, что друг прекрасно осведомлен о его присутствии и можно не бояться никого спугнуть, Готик направился прямиком к горцу…

И внезапно замер, словно налетел на стену.

Когда он подошел ближе, стало заметно, что в воде отражался… дракон!

Не веря своим глазам, юноша сделал несколько осторожных шагов. На берегу сидел, скинув куртку и оставшись в одной рубашке, человек – а из воды на него смотрел чешуйчатый крылатый ящер. Человек медленно протянул руку, примериваясь к чему-то под водой, и дракон точно так же протянул переднюю лапу, повторяя его жест.

– Не может быть!

Тихий возглас не остался без ответа. Авидар встрепенулся – дракон дернулся, – выпрямился, бросая взгляд через плечо.

Глаза их встретились.

– Ты… ты… – только и смог произнести человек, чувствуя, что наконец-то понял истинное значение фразы «мир перевернулся».

– Я, – прозвучало короткое слово. После чего тот, кто его сказал, медленно отвернулся и наклонил голову, прижимая подбородок к груди. Он так и остался сидеть у воды, опираясь ладонями в берег. Длинные распущенные волосы упали, закрывая лицо.

Рука сама нашла висевший на поясе меч. Пальцы судорожно обхватили рукоять, но лезвие так и осталось в ножнах. Обнажить оружие против друга оказалось труднее, чем он думал. Руки, плечи, все тело словно свело судорогой. Да это вообще невозможно сделать! Пусть лучше целое стадо виверн, пусть голодный ящер или тарраска, пусть кто угодно, только не это!

– Ну? Что же ты застыл?

Голос принадлежал… кому?

– А что?

– Ну ты же этого так хотел…

– Я хотел? – Готик почувствовал, что у него ум заходит за разум. – Что я должен был хотеть?

– Ты хотел узнать правду. Ты ее узнал.

Горец медленно выпрямился, оставаясь стоять на коленях. Перевязь с мечом, как и форменная куртка ученика Школы Драконоборцев, валялась чуть в стороне. Он мог бы до нее дотянуться, но не так быстро, как Готик выхватит свое оружие.

– Ты о чем?

– Ты хотел узнать, кто я такой. – Авидар говорил бесстрастным тоном, избегая смотреть другу в глаза, и юноша ощущал странную смесь чувств – страх, облегчение, боль, разочарование, – и не мог точно сказать, что принадлежит ему, а что – тому, другому… существу, которое стояло перед ним на коленях. – Ты хотел узнать правду, и ты ее узнал.

– Кто ты?

– Я – дракон, – просто произнес горец.

– Ну знаешь! – фыркнул юноша. – Это уже переходит все границы!

– Думаешь, я вру? Я на самом деле дракон. Мое настоящее имя – Авест. Вилий не ошибся. И заставу, где он… она жила, на самом деле разгромил кто-то из моего народа. Но это был не мой отец!

Готик только помотал головой. Он решительно отказывался верить услышанному. Мир не просто перевернулся, он еще и продолжал вращаться, никак не желая успокаиваться.

– Я обещал тебе, что нам надо поговорить, – продолжал Ави… Авест, все еще стоя на коленях, как слуга перед господином. – Сейчас не самый подходящий момент, но лучше уж так. Мне тоже тяжело молчать…

– Тебе? – Готику вернулся дар речи. – Ты же…

– Огнедышащее чудовище? Камин с крыльями? Летающая ящерица? Тварь, уничтожающая все на своем пути? – В голосе горца слышалась горечь. Как ни странно, но ощущать его мысли Готик не мог – друг наглухо закрылся от него. Хотя какой он, к демонам Хаоса, друг? Он предатель! Столько времени молчать! Скрываться ото всех и… от него!

– У тебя еще есть шанс все исправить, – продолжал горец. – Я подожду тебя здесь. Ты позовешь остальных, они придут и… Я не буду сопротивляться, обещаю! Ты можешь даже постоять в сторонке, не вмешиваясь. Твоя совесть будет чиста, а я…

– Почему?

– Это мой долг.

– Не понимаю. – Готик в самом деле не мог понять ничего из того, что услышал.

– Ты должен убить дракона. Я – дракон! Убей меня!

– Почему?

– Потому что я избран.

Юноша почувствовал, что сходит с ума. Горец, стоявший на коленях, исправно отвечал на вопросы, но от этого суть дела не становилась яснее. Готик постепенно закипал, и злость требовала выхода.

– Кем избран? – вместо этого спросил он.