Текст книги "Бетси"

Глава 12

Оркестр Мейера Дэвиса заиграл «Три часа утра», и звуки музыки проникли в легкий сон Номера Один. Он сел, нажал кнопку на столике у кровати.

Мгновение спустя в спальню вошел Дональд. Одетый как обычно, слоено и не ложился спать.

– Скажи Роксане, что я хочу ее видеть.

– Роксане? – удивился Дональд.

Номер Один посмотрел на него. Вспомнил, где он находится. Музыка разбудила в нем давние воспоминания.

Роксана-то ушла. Много лет назад. Беда с этой памятью.

Людей пережить можно, а вот ее – нет.

– Помоги мне одеться. Я хочу спуститься вниз.

– Но бал почти закончился, сэр, – попытался остановить его Дональд.

– Плевать, – отмахнулся Номер Один. – Помоги мне одеться.

Двадцать минут спустя Дональд выкатил кресло из спальни. Первую остановку они сделали на балконе, выходящем на парадную лестницу.

Гости все еще толпились в дверях, ожидая, пока подадут их машины. Они весело болтали, и, похоже, не хотели расходиться.

– Знатный, видимо, был бал, – бросил Номер Один.

– Да, сэр, – согласился Дональд.

– Как думаешь, сколько пришло народу?

– Четыреста пятьдесят или пятьсот человек.

Номер Один посмотрел на толпу внизу. Люди не меняются. Они почти ничем не отличаются от тех, что приходили сюда сорок лет назад. Он повернулся к Дональду.

– Не хочу лезть в эту толпу. Давай спустимся на лифте в библиотеку.

Дональд кивнул и покатил инвалидное кресло обратно по коридору, в конце повернул в другой коридор и остановил кресло перед дверью лифта. Нажал кнопку вызова. Часы на стене сказали им, что до четырех утра осталось десять минут.

Дискотека опустела, лишь музыканты собирали аппаратуру и скручивали провода. В тишине, без гремящей музыки они чувствовали себя потерянными.

Анджело поставил бокал на стойку и посмотрел на Элизабет. Та, казалось, ушла в себя.

– По-видимому, мы последние, – прервал затянувшееся молчание Анджело.

– Кажется, да, – эхом отозвалась Элизабет, оглядев темный зал.

– Похоже, вы в миноре.

Она подумала, потом кивнула.

– Так всегда бывает после большого праздника, – добавил Анджело. – Ждешь его, ждешь, вот он приходит, все рады и довольны, а потом кончается – и все! Одна пустота.

– Я выпила бы чего-нибудь.

Анджело дал знак бармену.

– Нет, – Элизабет посмотрела на него. – Спиртное мне не помогает. Не нравится его вкус. Лучше бы покурить.

– У меня только сигареты.

– А у меня «травка», – она раскрыла сумочку, достала вроде бы обычную пачку, вынула сигарету с фильтром, сунула в рот.

Анджело щелкнул зажигалкой.

– А выглядят совсем как настоящие.

– Один деятель привозит их из Канады. В любой упаковке. «Кент», «Уинстон», «Мальборо», только заказывай, – она глубоко затянулась и хихикнула. – Надо лишь соблюдать осторожность и не угощать ими кого попало.

Он улыбнулся.

– А вы курите «травку»? – спросила Элизабет.

– Иногда. Но не смешиваю со спиртным. Они несовместимы.

Она вновь затянулась и долго не выдыхала дым. Наконец выпустила струйку к потолку.

– Мне уже лучше.

– Хорошо.

Она рассмеялась.

– Кажется, я уже начала подниматься на седьмое небо. Но я же имею на это право. За весь вечер ни одной затяжки, хотя вокруг все балдели.

– Я это заметил, – сухо согласился Анджело.

Затянувшись в последний раз, она затушила окурок в пепельнице на стойке и слезла с высокого стула. Ее глаза снова засияли.

– Мистер Перино, я готова вернуться в особняк и встретиться с моими ближайшими родственниками, – она невесело засмеялась.

Анджело взял ее под руку, и они вышли в сад. Фонарики уже погасили, дорожки прятались в темноте. Внезапно она остановилась, повернулась к нему.

– Это был фарс, не так ли?

Он не ответил.

– Вы знаете, что завтра мама уезжает в Рено, чтобы получить развод?

Он кивнул.

– Тогда какого черта они все это затеяли? – И внезапно Элизабет расплакалась, как маленькая обиженная девочка.

Анджело достал из кармана носовой платок, дал ей.

Она вытерла глаза, шагнула к нему, прижалась лицом к груди.

– Что они пытались доказать? – она всхлипнула.

Он погладил ее по плечу.

– Может, они не хотели лишать вас того, что вам причиталось.

– Они могли бы спросить меня.

– По собственному опыту общения с родителями, мисс Элизабет, могу сказать, что они лезут с вопросами, когда делать этого не следует, но никогда ни о чем не спросят, когда это действительно нужно.

Всхлипывания прекратились. Она подняла голову.

– Почему вы зовете меня мисс Элизабет?

В темноте блеснули его белые зубы.

– Потому что вас так зовут. И мне нравится это имя.

– Но для всех я Бетси.

– Я знаю.

Она вновь промокнула глаза платком.

– Как я выгляжу?

– По-моему, нормально.

– Надеюсь, тушь не потекла. Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь догадался, что я плакала.

– Тушь на месте, – заверил ее Анджело.

– Хорошо, – Элизабет вернула платок. – Спасибо.

– Пустяки, – он сунул платок в карман.

Бок о бок они зашагали по дорожке. Вдруг она резко остановилась.

– Вы верите в астрологию?

– С этим я еще не определился, – ответил Анджело.

– А я верю, – твердо заявила Элизабет. – Мне только что составили гороскоп. Вы – Телец, не так ли?

– Как вы узнали? – он улыбнулся, ибо родился под знаком Льва.

– Вы должны быть Тельцом! В моем гороскопе все расписано. Мне суждено встретить мужчину старше меня по возрасту, он будет Тельцом, и я им увлекусь.

Анджело расхохотался.

– И как, увлеклись?

Она рассердилась.

– Неужели вы думаете, что я вру вам насчет гороскопа?

– Мисс Элизабет, – улыбнулся он, – у меня и мысли не было посчитать вас лгуньей.

Она положила ему руки на плечи, поднялась на цыпочки и поцеловала его в губы. Рот ее приоткрылся, тело приникло к нему. Анджело крепко сжал девушку, так крепко, что у той перехватило дыхание, затем отпустил.

Посмотрел на нее сверху вниз, изумленный собственной реакцией.

– Зачем вы это сделали?

Она чуть улыбнулась, и он увидел в ней женщину, а не ребенка.

– Теперь вы уже не будете называть меня мисс Элизабет.

Дональд вкатил Номера Один в библиотеку. Одинокий бармен убирал остатки пиршества. Он поднял голову, увидев их.

– Виски оставь, – распорядился Номер Один.

– Хорошо, мистер Хардеман, – и бармен поставил на стойку бутылку канадского виски.

Номер Один повернулся к Дональду.

– Найди моих внуков и приведи сюда. Всех. Включая Бетси.

Дональд переминался с ноги на ногу.

– Иди, чего ты ждешь! – рявкнул Номер Один.

Дональд все еще мялся.

– Вы не собираетесь пить, не так ли, сэр?

– Нет, черт побери! – проревел Номер Один. – Или ты принимаешь меня за идиота? Приведи их!

– Да, сэр.

Алисия вошла в библиотеку первой.

– Я не знала, что вы еще не спите, дедушка.

– Да, не мог заснуть. Кроме того, хоть раз за вечер нам нужно собраться всем вместе. А где Лорен?

– Не знаю. Уже давно его не видела.

– Дональд его разыщет.

Следующими появились Игорь и Энн.

– Дедушка, – поспешила к нему Энн.

Он поднял руку, предугадывая ее слова.

– Я знаю. Ты и не подозревала, что я все еще бодрствую.

– А как ты себя чувствуешь?

– Лучше и не придумаешь, – старик поднял голову.

В дверном проеме стояли Элизабет и Анджело. Он помахал ей рукой. – Иди сюда, детка.

Бетси бросилась к нему.

– Прадедушка, вот уж не думала, что увижу тебя сегодня, – в ее голосе слышалась искренняя радость.

Он улыбнулся.

– Ну как же я мог пропустить случай увидеть тебя, особенно в такой день.

– Прадедушка, ты прелесть! – и Элизабет чмокнула его в щеку.

Номер Один заметил, что Анджело повернулся, чтобы уйти.

– Анджело! – позвал он. – Пожалуйста, присоединяйся к нам.

Анджело замялся.

– Пожалуйста, Анджело! – пришла на помощь Бетси. – Я знаю, что прадедушка относится к вам, как к члену семьи.

Номер Один глянул на нее, потом на Анджело. Улыбнулся.

– Считай, что это официальное приглашение.

Анджело прошел в библиотеку. Тут же на пороге возник Дональд.

– Нигде не могу найти мистера Хардемана, сэр.

– Он где-нибудь здесь, – подал голос Анджело. – Мы договорились встретиться после бала. Я помогу найти его.

– Можешь не беспокоиться, – донесся голос Лорена через открытую дверь веранды. Он вошел в библиотеку. – Ты опоздал на полчаса, Анджело. Мы договорились встретиться в четверть четвертого.

– Извини. Я потерял счет времени.

Лорен ответил суровым взглядом, затем повернулся к деду.

– Раз уж мы все собрались, дедушка, что ты хотел нам сказать?

Номер Один посмотрел на него.

– Я думаю, что в этом доме мы все собрались в последний раз, и будет неплохо, если мы выпьем на прощание.

Лорен кивнул.

– Так трогательно и сентиментально, – он повернулся к Алисии. – Держу пари, ты и подумать не могла, что мой дед так благоволит к тебе и даже предложит прощальный бокал.

Голос Номера Один обратился в лед.

– Ты мой внук, но это не значит, что ты можешь грубить. Я думаю, ты должен извиниться перед Алисией.

– Я ничего ей не должен! – Лорен побагровел. – Она уже взяла у меня все, что могла.

– Я не потерплю, чтобы в нашей семье подобным образом говорили с женщинами, – отчеканил старик.

– Через несколько недель она уйдет из семьи, – ответил Лорен.

– Но пока она твоя жена, – напомнил Номер Один. – И, клянусь Богом, я жду от тебя подобающего к ней отношения, или…

– Что «или», дедушка? – с сарказмом спросил Лорен. – Ты вычеркнешь меня из завещания?

– Нет, – ровным голосом ответил старик. – У меня есть лучший вариант. Я вычеркну тебя из своей жизни.

Долго они смотрели друг другу в глаза. Наконец Лорен отвел взгляд.

– Я извиняюсь, – пробормотал он.

– Бармен, – Номер Один развернул кресло. – Налейте всем по бокалу.

В молчании бармен наполнял и разносил бокалы. Потом все повернулись к Номеру Один. Тот поднял бокал.

– Во-первых, за дебютантку. Пусть она живет долго и счастливо.

Он лишь коснулся губами виски, пока они пили, и вновь поднял бокал.

– Но я хочу сказать вам кое-что еще. Это последний бал в особняке Хардеманов. Когда мы с бабушкой строили его, то мечтали, что наш дом наполнится смехом нашей многочисленной семьи. Надежды наши не сбылись.

Наверное, никто из нас не думал, что наши дети и внуки пойдут своим путем и будут жить по-своему. Может, и мечтать об этом не следовало, но теперь, раз все поразъехались, особняк мне ни к чему.

Завтра его закроют. В две-три последующие недели некоторые дорогие мне вещи перевезут в Палм-Бич, а в начале октября особняк перейдет штату Мичиган, и пусть они делают с ним все, что заблагорассудится. Вот почему я хотел, чтобы этот бал состоялся здесь. Чтобы напоследок люди еще раз оживили мой дом.

Номер Один оглядел всех. Еще выше поднял бокал.

– За особняк Хардеманов, за мою жену, за всех моих детей.

Поднес бокал к губам, а затем, после короткого колебания, выпил залпом. Закашлялся, на глазах у него выступили слезы, потом улыбнулся.

– Ну, что вы такие грустные, дети мои? Теперь вы видите, сколько предлогов требуется старику, чтобы выпить капельку виски.

Глава 13

Дэн Уэйман не одобрил его предложения.

– Знаете, Анджело; вы просите нас вылить из ванной воду до того, как мы успели смыть мыло. Мне кажется, так дела не делаются.

– Лучше остаться в мыле, но получить требуемое.

– А мы его получим? – в голосе Уэймана слышалось недоверие. – Завод на Западном побережье и исследовательские работы уже обошлись нам более чем в шестьдесят миллионов, а мы так и не знаем, каким же будет новый автомобиль.

– Возможно, – кивнул Анджело. – Но мы знаем, каким он не будет. И это шаг в правильном направлении.

– Но шаг безрезультатный, – отметил Дэн. – А совет директоров интересует то, что можно пощупать руками, – он посмотрел через стол на Лорена, до того молчавшего. – Лично мне не нравится идея Анджело отказаться от «сандансера» ради автомобиля, которого еще нет.

Лучше пол-ломтя, чем ничего, и мы можем не вернуться на рынок, если в следующем году останемся без новой модели «сандансера».

– Согласно полученным от вас цифрам, – Анджело смотрел на Дэна, – эти пол-ломтя в прошлом году стоили нам почти сорок один миллион убытка. Если это правда, отказ от изготовления «сандансера» на один год позволит нам окупить наш новый завод.

– Я указал, что это экстраординарные убытки, – отбивался Дэн. – И половина приходится на неудачу с «сандансер супер спорт», который не стали покупать.

Анджело не стал напоминать, что лишь он один голосовал на совете директоров против запуска этой спортивной модели в производство, ибо правильно предугадал поворот в настроении покупателя.

– Позволь мне самому сформулировать твои рекомендации, чтобы убедиться, что я правильно все понял, – подал голос Лорен. – Ты хочешь переоборудовать сборочный конвейер «сандансера» в цех по производству двигателей и трансмиссий нового автомобиля, чтобы высвободить площади под сборку последнего на Западном побережье. Так?

Анджело кивнул.

– А ты учитываешь, во что обойдется перевозка этих узлов на Западное побережье и последующая их доставка в Детройт в составе собранных автомобилей? Стоит ли идти на столь значительные дополнительные расходы?

Анджело вновь кивнул.

– Возможно, и не стоит. Может, будет лучше привозить корпуса в Детройт и целиком собирать машины здесь, если мы найдем для этого место. Я этого не знаю и не буду знать до окончательного одобрения конструкции нового автомобиля. Вот тогда мы и выберем самый выгодный вариант.

– Я все-таки не понимаю, почему мы должны в такой спешке расставаться с «сандансером», – Лорен покачал головой.

Анджело посмотрел на него.

– Потому что это автомобиль вчерашнего дня, а я хочу, чтобы наша машина воспринималась как нечто абсолютно новое, а не продолжение старого.

– Ты уже переговорил с Номером Один? – спросил Лорен.

– Еще нет.

– И ты думаешь, ему понравится твоя идея прекращения производства «сандансера»? В конце концов, именно на этой машине и создавалась компания.

– Скорее всего он это не одобрит.

– Так почему бы не попытаться найти компромисс, что-то среднее, с чем ему будет легче согласиться?

Анджело вздохнул.

– Потому что он просил меня о другом. Он хотел, чтобы я построил совершенно новый автомобиль, с которым компания могла бы занять прежнее место в автостроении. Он поставил передо мной такую задачу, и ее я стараюсь решить. И не моя забота, что ему могут не нравиться мои действия.

– Я знаю деда. И полагаю, что все это тебе следует обсудить с ним до заседания совета директоров.

– Так я и сделаю, – Анджело поднялся. – Благодарю вас, господа. Увидимся во второй половине дня.

Они подождали, пока за ним закроется дверь, переглянулись.

– И что ты думаешь? – первым заговорил Уэйман. – Мне кажется, он что-то от нас скрывает. Возможно, чертежи нового автомобиля.

– Не знаю, – ответил Лорен. – Честное слово, не знаю. Он держится слишком уверенно для человека, который не ведает, что творит.

Лорен посмотрел на своего друга.

– Ты только не повторяй моей ошибки.

– О чем ты? – не понял Уэйман.

– Когда-то я тоже думал, что он не знает, что делает, и видишь, что из этого вышло. Он едва не раздавил нас, – Лорен взял со стола сигарету, закурил. – И мне не хочется давать ему шанс на еще один выстрел в нашу сторону.

– Так что же нам тогда делать? – спросил Дэн.

– Затаиться и ждать. Он – человек действия, ему нужно доказывать свою правоту. Нам доказывать ничего не надо. Наши отделения дают прибыль, которая поддерживает всю компанию.

На столе Анджело ждала записка с просьбой позвонить Дункану на Западное побережье. Он снял трубку и подождал, пока телефонистка соединит его.

– Как прошел бал, парень? – поинтересовался шотландец.

– Отлично, – ответил Анджело. – Но вы, полагаю, звонили по другому поводу.

Дункан рассмеялся.

– Где твое чувство юмора, Анджело?

– Куда-то подевалось. Тем более что поспать в эту ночь мне не удалось. Что-то случилось?

– Я хочу, чтобы ты разрешил провести кое-какие работы с моим газотурбинным двигателем.

– Вы закончили испытания японского «ванкеля»?[16]16
  Автомобильный двигатель, названный по имени его создателя, немецкого инженера Ванкеля.


[Закрыть].

– Еще нет. Но уже ясно, что двигатель хороший.

Очень хороший.

– Так, может, возьмем его?

– Ни единого шанса, парень. Во-первых, они собираются выйти с ним в Штаты в следующем году. Во-вторых, им уже вплотную занимается «Форд». А «Джи эм» работает в том же направлении с немцами. Так что нам нечего и соваться. С нас запросят такие выплаты, что будет дешевле не выходить на рынок.

Анджело промолчал.

– Я показал свою турбину Руарку, – продолжил Дункан. – И мы хотим поэкспериментировать с титановым и стальным литьем. У нас есть ощущение, что они выдержат температуру и напряжение, как и никелевые сплавы. Если это удастся, мы сможем существенно снизить стоимость турбинных двигателей.

– Хорошо, попробуйте, – Анджело потянулся за сигаретой. – Вы получили данные аэродинамических испытаний моделей?

– Нет, – ответил Дункан. – Мы установили модели в аэродинамической трубе, продувки начались, но результаты нам еще не сообщили.

– Держите меня в курсе.

– Обязательно, – пообещал Дункан. – А теперь скажи мне, как там Номер Один?

– Нормально.

– Ты уже поговорил с ним насчет «сандансера»?

– Нет, но я попытаюсь встретиться с ним до заседания.

– Удачи тебе, Анджело.

– Благодарю. И вам тоже, – Анджело положил трубку, но телефон зазвонил вновь.

– С вами хочет поговорить леди Эйрес, – сказала секретарша.

Он переключился на другой канал.

– Привет, Бобби.

– Ты мог бы и позвонить мне, Анджело, – упрекнула она его.

Он рассмеялся.

– Не издевайся надо мной. Простые вице-президенты не звонят суженой босса.

Засмеялась и леди Эйрес.

– Если кто издевается, так это ты. Я-то думала, что ты пригласишь меня на ленч.

– Я бы с удовольствием, но у меня сегодня безумный день. Придется ограничиться сэндвичем в кабинете.

– Смех, да и только. То же самое заявил мне и Лорен.

Или так принято среди американских чиновников? Символ прилежания или что-то в этом роде.

– Я не в курсе, – честно ответил ой.

– Тогда поднимись наверх. Я обещаю, что не съем тебя.

– Ой, не зарекайся, – засмеялся Анджело.

– Если ты поднимешься ко мне, я обещаю поделиться с тобой лучшим блюдом американского ленча.

– Что же это за блюдо?

– Сэндвич на двоих.

Он захохотал.

– Уже иду. Ты знаешь, как найти путь к сердцу итальянского мальчишки.

– Воспользуйся последним лифтом. Я сниму блокировку, и он поднимет тебя на крышу.

Она ждала его, когда он вышел из кабины лифта. Двери за его спиной мягко закрылись, и они еще несколько секунд постояли, глядя друг на друга.

– Я лишь птичка в золоченой клетке, – голос у нее дрогнул. Она попыталась улыбнуться, но без особого успеха, и приникла к его груди. Анджело обнял ее, и они застыли.

Потом она подняла голову, отступила назад.

– Ты похудел.

– Есть немного.

– Мне недоставало тебя.

Он промолчал.

– Мне действительно недоставало тебя.

Никакого ответа.

– Ты просто не представляешь себе, каково здесь сидеть. Иной раз мне кажется, что я вот-вот сойду с ума.

Он повернулся и нажал кнопку вызова лифта.

– Куда ты?

– Вниз. Не следовало мне приезжать сюда, – он вошел в кабину.

Бобби положила руку на дверь, не давая ей закрыться.

– Останься.

Он покачал головой.

– Если я останусь, то могу все тебе испортить. Ты и впрямь этого хочешь?

Она лишь смотрела на него.

– Хочешь?

Ее рука бессильно упала вниз. Она повернулась и пошла прочь еще до того, как закрылись двери. Кабина медленно поползла вниз.

Номер Один, как обычно, сидел у дальнего торца длинного стола, за которым заседали директора.

– Как я понимаю, мы пришли к единому мнению, господа. Мы одобряем продолжение производства «сандансера» до первого апреля 1971 года. Если к этому сроку мистер Перино предложит нам достойный вариант нового автомобиля, мы проголосуем за остановку производства и переоборудование сборочных конвейеров.

Он посмотрел на Анджело.

– Тебя это устроит?

– Нет, сэр, – твердо заявил Анджело – Но разве у меня есть варианты?

– Нет, – отрезал Номер Один.

– В таком случае хочу обратить внимание совета директоров на следующее. Я поставил перед собой цель довести изготовление и продажу нового автомобиля до пятисот тысяч экземпляров в первый же год. Ваше решение ополовинит эту цифру, потому что нам просто не хватит времени на демонтаж старого оборудования и установку нового.

– Мы отметим это в протоколе, – пообещал Номер Один. – Поскольку все вопросы рассмотрены, объявляю заседание закрытым.

Трель дверного звонка все-таки проникла в его сон, и ему потребовалось добрых полминуты, чтобы вспомнить, что он в номере отеля «Понтчартрейн». Он выбрался из кровати, пересек гостиную, открыл дверь.

На пороге стояла Бетси. Трудно сказать, кто из них удивился больше.

– Извините, – пролепетала Бетси. – Я и подумать не могла, что вы так рано ляжете спать.

– Я совершенно вымотался, – пробурчал он. – За последние трое суток не спал и четырех часов.

– Извините.

– Довольно извинений. От них я чувствую себя виноватым. Заходите.

Она вошла в гостиную.

– Сколько времени?

– Половина одиннадцатого.

Он указал на бар:

– Налейте себе что-нибудь, а я накину халат, – и в пижамных штанах скрылся в спальне.

Когда он вернулся, она пила «кока-колу». Анджело налил себе канадского виски, разбавил водой, отпил полбокала.

– А теперь, мисс Элизабет, чем я могу вам помочь?

Она посмотрела на него, потом отвела глаза.

– Я хочу попросить вас об одной услуге. Важной для меня.

Он выпил еще виски.

– Какой же?

– Анджело.

– Да? – в нем начало подниматься раздражение.

Она замялась.

– Так я слушаю.

– Мой гороскоп говорит, что все получится.

– Что получится?

– Вы знаете. Вы, я. Телец и Дева.

– О, конечно, – он уже отказывался что-либо понимать.

– Тогда все решено, – она заулыбалась, поставила бокал. – Мы можем лечь в постель, – она обняла его за шею.

– Подождите, подождите, – запротестовал он. – Разве мое мнение не в счет?

– Разумеется, нет. Все решили звезды.

– Но я не Телец, а Лев.

В глазах ее он прочитал укор.

– Разве это имеет значение, Анджело? Ты не хочешь жениться на мне?