Текст книги "Бетси"

Книга третья
1971 год

Глава 1

Маленький зал судебных заседаний в старом бревенчатом доме в городке на полпути от Сиэтла до Спокана, где размещался окружной суд, затих. Присяжные жюри коронера[17]17
  Следователь, производящий дознание в случае насильственной или скоропостижной смерти.


[Закрыть] вошли по одному и заняли места на деревянных стульях с высокими спинками рядом со столом, за которым восседал сам коронер, высокий мужчина с загорелым лицом. Коронер кивнул судебному приставу. Тот повернулся к залу.

– Заседание суда коронера, вызванное разбором причины смерти Сильвестера Пирлесса, последовавшей во время испытаний экспериментального автомобиля компании «Вифлеем моторс», объявляю открытым, – пристав глянул на листок, который держал в руке. – Суд вызывает свидетельницу Синди Моррис.

Синди повернулась к Анджело.

– Я нервничаю. Что мне им сказать?

– Правду, – посоветовал Анджело. – Тут ты никогда не ошибешься.

Она поднялась – в облегающем комбинезоне, подчеркивающем достоинства ее фигуры, с надписью «ВИФЛЕЕМ МОТОРС» на спине. Подошла к стулу, предназначенному для свидетелей, поклялась говорить только правду. Судебный пристав спросил, как ее зовут.

– Синди Моррис.

– Пожалуйста, садитесь, – и он отошел к своему стулу.

Едва она села, поднялся окружной прокурор. Высокий мужчина, как и большинство проживающих в этой частя округа, с таким же загорелым, обветренным лицом, что и у коронера. В его серых глазах светился ум.

Он остановился перед ней.

– Сколько вам лет, мисс Моррис?

– Двадцать четыре.

– Двадцать четыре, – повторил он, покивал.

– Да.

– Вы – сотрудница «Вифлеем моторс»?

– Да.

– В какой должности?

– Водитель-испытатель и консультант отдела дизайна.

– Пожалуйста, разъясните нам ваши обязанности.

– Я испытываю экспериментальные автомобили и докладываю главному конструктору, каковы мои впечатления как женщины.

– Как давно вы работаете в «Вифлеем моторс»?

– Полтора года.

– Сколько машин вы испытали за это время?

– Девятнадцать.

– Вы расцениваете вашу работу как опасную?

– В общем-то нет.

Окружной прокурор посмотрел на Синди.

– Любопытный ответ. Что вы хотели этим сказать?

– На испытательном кольце полигона, оборудованном всевозможными средствами безопасности, я чувствую себя гораздо спокойнее, чем в обычном потоке городского транспорта.

Прокурор помолчал, потом кивнул:

– Понятно, – прошел к своему столику, взял лист бумаги, вернулся к свидетельнице. – Вы были знакомы с погибшим водителем Сильвестером Пирлессом?

– Да.

– Насколько хорошо?

– Мы были давними друзьями.

Прокурор взглянул на листок, что держал в руке.

– Я вот смотрю на копию регистрационной карточки мотеля «Звездный свет». Тут написано, я цитирую: «Мистер и миссис Сильвестер Пирлесс, Тарзана, Калифорния». И в скобках: «Синди Моррис». Вы были замужем за мистером Пирлессом?

– Нет.

– Тогда как вы можете объяснить эту регистрационную карточку?

– Я же сказала, мы были давними друзьями. Жили в одном номере. А как Пирлесс регистрировал нас, меня не интересовало.

Адвокат улыбнулся.

– То есть вы просто делили один номер, и все?

Синди улыбнулась в ответ. От ее нервозности не осталось и следа. В таких разговорах она была докой.

– Я этого не говорила, не так ли? А если вы желаете знать, вступала ли я с Пирлессом в сексуальные отношения, почему же не спросить об этом прямо?

– Вступали? – незамедлительно отреагировал прокурор.

– Время от времени. Когда нам этого хотелось.

Прокурор постоял, не произнося ни слова, пожал плечами, вновь прогулялся к столику, положил на него листок и повернулся к Синди.

– Вы были на полигоне в день гибели мистера Пирлесса?

– Да.

– Отличался ли тот день от других?

– Да.

– Чем именно?

– Пирлесс убился.

В зале засмеялись. Прокурор дождался тишины.

– Чем-нибудь еще?

– Синди на мгновение задумалась.

– Кажется, нет. Куда уж больше.

Снова смех в зале. И опять прокурор подождал, пока» установится тишина.

– Я имел в виду, не отметили ли вы чего-нибудь необычного в работе автомобиля, который вы испытывали?

– Нет, – она покачала головой. – Я передала ему машину, отъездив два часа, и все системы функционировав ли нормально.

– Сказал ли он что-нибудь насчет своей озабоченности работой автомобиля?

– Нет.

– Но что-то он сказал?

– Да.

– Что же?

– Пошутил. Вы понимаете.

– Отнюдь, – возразил прокурор.

Синди заерзала, оглядела зал.

– Такие шутки не принято произносить на людях.

– Так что он сказал? – настаивал прокурор.

Синди покраснела, уставилась в пол.

– Он сказал, что ему ужас как хочется трахнуться, – пробормотала она, – и он боится, что его хобот зацепится за рулевое колесо.

Тут уж покраснел и прокурор.

– А что вы ему ответили?

– Как обычно.

– Поконкретнее, пожалуйста.

– Езжай осторожнее.

– А что это означает? – полюбопытствовал прокурор.

– Ничего. Я говорю это каждому, кто садится за руль после меня.

– То есть вы не имели в виду, что в машине, которую вы передали Пирлессу, может что-то барахлить?

– Нет. Я говорю это всегда.

– Вы видели, как произошла авария?

– Нет. Я вернулась в мотель и легла спать.

Прокурор пристально посмотрел на Синди, обошел свой столик, сел.

– Вопросов у меня больше нет.

Коронер наклонился вперед.

– Нет ли у вас предположений, что могло послужить причиной аварии, в результате которой погиб мистер Пирлесс?

– Нет, сэр, – твердо ответила Синди.

– Насколько мне известно, этот автомобиль был снабжен новым типом двигателя – газовой турбиной. Я также знаю, что такие двигатели иногда взрываются при определенных условиях. Не думаете ли вы, что подобный взрыв и послужил причиной аварии?

Синди ответила не сразу.

– Возможно, и послужил, но я так не думаю. Автомобиль с этим двигателем откатал уже тридцать тысяч миль, и будь в нем дефект, взорвался бы гораздо раньше.

– Но он мог взорваться?

– Я этого не знаю. И разве не цель сегодняшнего заседания – определить причину аварии?

– Именно это мы и намерены сделать, – холодно ответил коронер. Оглядел присяжных. – Есть у кого-нибудь вопросы?

Один за другим присяжные покачали головами или ответили отрицательно. Коронер вновь посмотрел на Синди.

– Это все, мисс Моррис. Благодарю вас. Вы можете вернуться на свое место.

В наступившей тишине Синди пересекла зал, села рядом с Анджело. Тот похлопал ее по руке.

– Молодец.

– Каков сукин сын, – прошептала она. – Он мог бы и не задавать мне все эти вопросы.

– Ты же сказала правду. Не волнуйся.

– Для дачи показаний вызывается мистер Джон Дункан, – возвестил судебный пристав.

Дункан встал. Он выглядел куда моложе своих шестидесяти пяти лет, когда шел по проходу между рядами и давал клятву.

– Ваше имя, пожалуйста, – задал стандартный вопрос судебный пристав.

– Джон Энгус Дункан, – ответил шотландец и сел.

Окружной прокурор подошел к нему и начал допрос.

– Вас не затруднит назвать вашу должность в «Вифлеем моторс»?

– Вице-президент по конструированию автомобилей.

– Как давно вы работаете в этой должности?

– Полтора года.

– А ранее?

– Я двадцать лет был вице-президентом этой компании, занимаясь производством автомобилей. В шестьдесят лет вышел на пенсию. Через два года вновь начал работать в нынешней должности.

– Не могли бы вы определить ваши обязанности?

– Я руковожу инженерными проработками проекта «Бетси».

– А что такое проект «Бетси»?

– Разработка и изготовление опытных образцов нового автомобиля, возможность массового производства которого рассматривается советом директоров компании.

– Не могли бы вы рассказать нам, что это за автомобиль?

– Нет, – твердо ответил Дункан. – Я не имею права раскрывать конфиденциальные сведения, принадлежащие моему работодателю.

Окружной прокурор сверился со своими записями.

– Как я понимаю, вы – владелец нескольких патентов на конструкцию газотурбинного двигателя для автомобилей. Это правда?

– Да, – кивнул Дункан. – Обращаю лишь ваше внимание, что патентовладельцем является и фирма, в которой я работаю.

– Этот двигатель был установлен на автомобиле, в котором разбился мистер Пирлесс?

– Вариант этого двигателя.

– В чем же заключались отличия?

– Сказать этого я вам не могу по причине, упомянутой ранее, а также в связи с тем, что эти изменения составляют суть рассматриваемых сейчас патентов, и их могут использовать наши конкуренты.

Прокурор вернулся к своему столику.

– Вы находились на полигоне, когда погиб мистер Пирлесс?

– Да.

– Вы можете рассказать, как это произошло?

– Мистер Пирлесс несмотря на наши предупреждения вошел в поворот номер четыре на скорости сто семьдесят одна миля в час, вылетел с трассы и врезался в стену.

– Вы говорите, что предупреждали его. Каким образом?

– Мы поддерживаем постоянный радиоконтакт с исполнителем, сидящим за рулем.

– И вы могли определить скорость автомобиля?

– Да. Испытательные экземпляры снабжены радиодатчиками, которые непрерывно передают информацию в компьютер, регистрирующий работу всех основных элементов автомобиля.

– Можем ли мы посмотреть распечатки?

– Нет. По тем же причинам, о которых я уже говорил.

– Но ваши датчики показывали, что в автомобиле не было неполадок?

– Все системы работали как часы.

– Вы можете подтвердить, что предупреждали мистера Пирлесса?

– Да. Имеется запись нашего разговора.

– Могли бы мы ее прослушать прямо здесь?

Дункан взглянул на Анджело. Тот повернулся к Робертсу. Последний кивнул.

– Да. Портативный магнитофон с записью я оставил в брифкейсе на сиденье моего автомобиля. Ее можно прокрутить вам прямо сейчас.

Коронер наклонился вперед.

– Не следует ли нам попросить судебного пристава принести брифкейс мистеру Дункану?

Судебный пристав так и сделал. Шотландец открыл брифкейс и достал кассетный магнитофон. Вопросительно посмотрел на коронера.

– Вы можете поставить его на стол передо мной, мистер Дункан.

Дункан поднялся, прошел к столу, поставил магнитофон перед коронером и нажал кнопку «пуск». Слабый гул наполнил зал заседаний. Дункан повернул регулятор звука. Гул стал громче.

– Я не слышу шума работающего двигателя» – заметил коронер.

– Это особенность газотурбинного двигателя. Его уровень шума значительно ниже по сравнению с обычным двигателем внутреннего сгорания. Из посторонних звуков вы услышите лишь ветер да визг или шуршание шин.

Из динамика раздался мужской голос.

– На спидометре сто семьдесят пять миль. Подтвердите. Конец связи.

Тут же послышался голос Дункана.

– Сто семьдесят четыре девятьсот девяносто семь тысячных, подтверждаю. Начинай снижать скорость Ты входишь в поворот номер четыре. Конец связи.

Пауза, легкий фоновый шум, вновь голос Дункана.

– Твоя скорость сто семьдесят три сто двадцать пять тысячных. Притормаживай. Времени у тебя почти не осталось. Конец связи.

Новая пауза. Опять Дункан, голос звучит тревожно.

– Дункан – Пирлессу. Твоя скорость сто семьдесят одна миля пятьдесят тысячных. Немедленно тормози!

Это приказ! Конец связи.

Молчание. Голос Дункана, сердитый и раздраженный.

– Ты сошел с ума, Пирлесе? Тормози, а не то убьешься. Конец связи.

И смех Пирлесса.

– Чего вы так засуетились? Проедем как надо.

Голос Дункана.

– Слишком крутой поворот. Приказываю тебе, тормози.

– Как вы можете не верить в собственное детище, – рассмеялся Пирлесс. – Оставьте все заботы старине Пирлессу. Я знаю, что делаю. Со мной едут ангелы.

Фоновый шум, звук удара и тишина. Полная тишина.

Дункан протянул руку и выключил магнитофон. Посмотрел на коронера.

Тот откашлялся.

– Вы все слышали? – спросил он присяжных.

Поднявшийся старшина присяжных ответил за всех.

– Да.

Коронер повернулся к Дункану.

– Какова безопасная скорость на том повороте? Разумеется, максимальная.

– Сто десять миль.

– И на трассе установлены предупреждающие знаки?

– Да, сэр. Через каждые двести ярдов, начиная с отметки за две мили до поворота.

– То есть мистер Пирлесс вошел в поворот со скоростью, на шестьдесят миль в час превышающей максимально допустимую?

– Да, сэр.

– Вы можете сказать мне, когда взорвался двигатель?

– Двигатель не взрывался, сэр, – возразил Дункан.

– Но предыдущие свидетели показали, что был взрыв, за которым последовал пожар, – вмешался окружной прокурор. – Как вы можете это объяснить, мистер Дункан?

Шотландец повернулся к нему.

– Взрыв произошел не в двигателе, а в топливном баке от электростатической искры, возникшей при разрушении бака.

– Значит, дефект был в баке?

– Дефекта не было. Он сконструирован и изготовлен со всеми мыслимыми мерами предосторожности. Но современная технология не позволяет создать бак, который останется целым при столкновений со стеной на скорости сто семьдесят миль в час.

– А почему вы так уверены, что взорвался бак, а не двигатель?

– Потому что двигатель у нас. Он смят в лепешку, но не разлетелся на части, что неминуемо произошло бы при взрыве.

Окружной прокурор кивнул и сел. Коронер посмотрел на присяжных.

– Есть ли еще вопросы?

Поднялся старшина.

– Мистер Дункан, я вожу машину и полагаю, что из-за большой мощности вашего двигателя вам приходится использовать бензин с высоким октановым числом. Это так?

– Нет, сэр, – ответил Дункан. – В этом одно из преимуществ турбинного двигателя. Он не требует высоких октановых чисел или добавок свинца для обеспечения максимальной эффективности.

– Какую марку бензина вы используете? – спросил старшина присяжных.

– Мы вообще не используем бензин.

– А на чем же работает двигатель?

– На керосине, – ответил Дункан.

– Благодарю, – старшина кивнул и сел.

Коронер наклонился над столом.

– Как вы думаете, мистер Дункан, предотвратило бы взрыв и пожар после столкновения использование бензина вместо керосина?

– В данной ситуации – нет, – уверенно ответил Дункан. – Кстати сказать, бензин куда более склонен к взрыву и возгоранию. Октановое число бензина – показатель его воспламеняемости. Чем оно выше, тем лучше горит бензин.

Коронер оглядел зал, затем повернулся к шотландцу.

– Кажется, больше вопросов нет. Благодарю вас, мистер Дункан. Вы можете пройти на свое место.

В полной тишине шотландец уселся на стул рядом с Синди. Она поцеловала его, Анджело пожал ему руку.

– Вы были великолепны, – прошептала Синди.

Дункан покраснел от удовольствия.

– Но я все еще зол, – шепнул он в ответ. – Хотел бы я знать, кто навел их на это дело?

– Это мы выясним, – пообещал Анджело. – Но сначала давайте посмотрим, чем все закончится.

Коронер и окружной прокурор шептались между собой. Затем прокурор вернулся на свое место, а коронер оглядел присутствующих.

– Свидетелей больше нет, – он повернулся к присяжным. – Вы слышали показания врачей, производивших вскрытие тела мистера Пирлесса и установивших, что смерть наступила в результате столкновения, а обугливание кожи и тканей произошло уже после его гибели.

Вы также выслушали показания свидетелей касательно обстоятельств аварии. Есть ли у вас еще вопросы?

Старшина присяжных покачал головой.

– Нет.

Коронер кивнул и продолжил:

– В таком случае вы должны определить, что послужило причиной смерти мистера Пирлесса и кто несет за это ответственность. Возможны несколько вариантов вашего решения. Позвольте назвать два из них.

Первый: если вы полагаете, что в смерти мистера Пирлесса виноват кто-то еще помимо него самого, вы должны заявить об этом. Если вы полагаете, что виной послужило преступное пренебрежение кого-либо своими обязанностями, вы должны заявить об этом. В любом случае вам не следует называть конкретные имена, даже если вы уверены, что можете это сделать.

Второй: если вы полагаете, что мистер Пирлесс умер по собственной вине, вы должны заявить об этом. Достаточно сказать, что причиной смерти стала водительская ошибка.

Коронер выдержал паузу и оглядел присяжных.

– Желаете ли вы покинуть зал суда и обсудить ваше решение?

Старшина пошептался с присяжными, встал.

– Нет, сэр.

Коронер посмотрел на него.

– Дамы и господа, члены жюри, вы желаете сообщить нам свое решение?

– Да, сэр, – кивнул старшина присяжных.

– И каково же оно?

Зал замер.

– Члены жюри пришли к единодушному выводу: смерть мистера Сильвестера Пирлесса – результат его водительской ошибки, и винить в этом он может лишь собственную глупость.

Репортеры потянулись к двери. Молоток коронера опустился на стол, призывая к тишине.

– Решение присяжных вынесено, и расследование коронером причины смерти мистера Сильвестера Пирлесса закончено.

Глава 2

В углу слабо освещенного коктейль-холла мотеля «Звездный свет» на черном обшарпанном рояле пианист наигрывал какую-то незатейливую мелодию, ничуть не мешающую разговору.

Арти Роберте посмотрел на Анджело.

– Как мне лучше всего добраться до Нью-Йорка завтра утром? Через Спокан или Сиэтл?

Анджело пожал плечами.

– Из Сиэтла рейсов больше, но Спокан на шестьдесят миль ближе. Узнай у портье, так будет вернее.

Арти поднялся.

– Так я и сделаю. И тут же вернусь.

Синди подняла свой бокал, всмотрелась в него.

– Он хотел умереть, поэтому и разбился.

– С чего ты взяла? – спросил Анджело.

Она не отрывала глаз от бокала.

– Это сидит во всех вас. Вы все мечтаете влезть на стену, да?

Анджело не ответил.

– Я чувствовала, что он собирается расшибиться в лепешку, когда садился в машину. Поэтому и уехала в мотель, а не стала, как обычно, дожидаться его на полигоне. Я не хотела находиться там, когда это произойдет.

– Если ты это предчувствовала, почему не попыталась остановить его? – глухо спросил Анджело.

– Ради чего? Не в этот день, так в другой. Я бы не смогла вечно останавливать его.

Анджело попросил повторить заказ. Когда принесли полные бокалы, Синди пригубила свой, потом поставила его на стол.

– Пожалуй, я завтра уеду.

– Куда? Или нашла себе занятие поинтереснее?

Синди покачала головой.

– Нет. Но эти машины не для меня. Ты знаешь. От них нет шума.

– Скоро все автомобили станут такими, – пообещал он. – Что ты тогда будешь делать?

– К тому времени я уже превращусь в древнюю старуху, – улыбнулась Синди. – Мне будет все равно.

– Ты – хороший водитель. Дункану будет недоставать тебя. Он ценит твое мнение.

– Старичок мне нравится. Но я согласилась на эту работу лишь из-за Пирлесса. Он думал, что ты действительно намерен участвовать в гонках.

– Мы тоже. Но теперь дело приняло другой оборот.

Во всяком случае, сейчас гонки не главное.

– Я знаю, – она подняла бокал, всмотрелась в него. – Когда же кончится твое безумие?

– О чем ты?

Она глянула на Анджело.

– Ты же ничем не отличался от остальных. Готовый поразвлечься в любом месте, в любое время, на любом углу. А потом за несколько часов все изменилось, в полдень ты стал совсем не таким, каким был утром. Я поняла это, когда, придя в номер, нашла тебя в ванной.

– Все мы должны когда-то повзрослеть. В тот день пришло мое время.

Она помолчала. Поставила бокал на стол.

– Возможно. А я не хочу взрослеть. Взрослым я не нужна. Они управляются и без меня. А вот таким, как Пирлесс, как ты в прошлом, необходим человек, чтобы поддержать их, когда они не за рулем. Человек, который поможет им почувствовать себя живыми и за пределами гоночной трассы.

Она встала.

– Я попросила переселить меня в другой номер.

– Дельная мысль, – кивнул Анджело.

– У меня есть пленки, которых ты еще не слышал.

Приходи после обеда, я тебе их прокручу.

– Хорошо. Я позвоню тебе около восьми, перед самым обедом.

– Лучше в семь, если ты хочешь и съесть что-нибудь.

Тут закрывают рано.

– Значит, в семь.

Он наблюдал за ее ладной фигуркой, когда подошел официант.

– Вас просят к телефону, мистер Перино.

Следом за официантом он прошел в дальний угол к телефонной будке, затворил за собой дверь, в наступившей тишине взял трубку.

– Мистер Перино? – пропел голос телефонистки.

– Я слушаю.

И тут же заговорил Номер Один.

– Тебя трудно найти, – в голосе слышалось раздражение.

– Отнюдь. В городе только один бар.

– Я только что услышал по радио о решении коронера и думал, что ты позвонишь мне.

– У вас уже слишком поздно, и я не стал беспокоить.

Тем более что все обошлось.

– Да, нам повезло. А ведь могла подняться жуткая вонь.

– Хотелось бы узнать, кто натравил их на нас. Я уверен, что ни коронер, ни окружной прокурор никогда не додумались бы до этого сами.

– Ты становишься все более похож на своего деда, – заметил Номер Один. – Тот во всем видел заговор. Полагал, что само по себе ничего случиться не может.

– Может, он был прав. Но вам известно не хуже меня, что подобная реклама могла поставить крест на нашем проекте. И не кажется ли вам странным, что средства массовой информации узнали о готовящемся процессе до того, как нам прислали повестку?

– Мы строим новый автомобиль, – напомнил ему Номер Один. – По их меркам это сенсационная новость. Так что привыкай. Они ни на минуту не спустят с тебя глаз.

– Я знаю. Вокруг так и кишат фотографы, пытаясь сделать снимок нового автомобиля. Они даже летают над полигоном на вертолетах, оснащенных камерами с телескопическим объективом.

– И что им удалось урвать?

– Нашего – ничего. Но они в достатке сфотографировали «вег», «пинто», «гремлинов». Может, даже «маверик» и «нову».

Номер Один хохотнул.

– Это их раздражает. Сколько машин проходит полевые испытания?

– Тридцать одна на дорогах Запада и Юго-Запада.

Восемь на полигоне плюс шесть без камуфляжа. Но на последних мы ездим только ночью.

– Похоже, все идет нормально. Когда ты намерен определиться с конструкцией?

– Через семь-восемь месяцев, – ответил Анджело. – В сентябре или октябре.

– То есть на осенние выставки мы не попадаем.

– Это точно. Но я думаю, мы успеем к весеннему нью-йоркскому автосалону. Тут мы можем даже выгадать. Остальные покажут модели семьдесят второго года, уже запущенные в производство, мы же выйдем с первой моделью семьдесят третьего года.

– Мне это нравится, – тон Номера Один изменился. – Тут с тобой хотят поговорить.

Трубка перешла из рук в руки.

– Когда вы позволите мне приехать и сесть за руль вашего нового автомобиля? – спросила Бетси.

– Когда мы закончим испытания, мисс Элизабет.

– К чему такая официальность, Анджело. Я рассказала прадедушке о той ночи, когда я пришла к вам в отель.

Анджело рассмеялся.

– Надеюсь, вы рассказали ему и о том, что я отвез вас домой.

– Да, и он пожелал узнать, почему.

– К примеру, потому, что вам только исполнилось восемнадцать.

– Именно в таком возрасте моя прабабушка вышла замуж. Подумайте об этом. Такие девушки, как я, недолго остаются на свободе.

– Может, дело в том, что я не из тех, кого легко обженить, – вновь рассмеялся Анджело.

– После свадьбы моего отца я уеду к тете в Европу. Вы знаете, какие там мужчины.

– Знаю, – улыбнулся он. – Надеюсь, вы тоже.

– Вы все еще принимаете меня за ребенка. Даже если вы ходили в школу с моей мамой, это не означает, что я слишком молода для вас.

– У меня и мыслей таких нет. Просто я очень старомоден. И по-прежнему считаю, что предложение должен делать мужчина.

– Хорошо. Так попросите меня.

– Сейчас не могу, – Анджело опять рассмеялся. – Мне надо строить автомобиль.

В дверь телефонной будки постучали.

– Одну минуту, – сказал он Элизабет и приоткрыл дверь.

– Мистер Перино? – осведомился помощник шерифа.

– Да.

– Это вам, – и передал Анджело конверт, из которого тот извлек какой-то документ, адресованный ему, Дункану и «Вифлеем моторс».

Из этой бумаги, подписанной судьей, следовало, что им запрещено выпускать на дороги штата Вашингтон экспериментальные автомобили, оснащенные газотурбинным двигателем. Анджело поднял голову, но помощник шерифа уже ушел.

– Передайте трубку Номеру Один, – попросил он Бетси.

– Что-нибудь случилось? – озабоченно спросила она.

– Да, – резко ответил он. – Передайте трубку.

– В чем дело? – эхом отозвался Номер Один.

– Я только что получил решение судьи, запрещающее нам использовать автомобили с газовой турбиной на дорогах штата Вашингтон.

– Что? – изумился Номер Один. – Да как они могли это сделать?

– Как – не знаю, но они это сделали, – свободной рукой Анджело выудил из кармана сигарету. – И вы все еще думаете, что за этим никто не стоит?

Номер Один промолчал.

– Нам мешают те, кто обладает немалой властью, – добавил Анджело.

– Что ты собираешься делать?

– Арти Роберте еще здесь, – ответил Анджело. – О» хотел первым же рейсом улететь в Нью-Йорк, но придется менять планы. Обратимся в суд, чтобы признать этот запрет незаконным.

– На это уйдет много времени, – обеспокоился Номер Один.

– Время меня не волнует. Если не снять запрет, «бетси» не появится на дорогах.