Текст книги "Стальная Крыса. Золотые годы"

Глава 27

Подобное в моей жизни приключалось так часто, что выработались рефлексы, и сейчас они включились, не дожидаясь, когда новая и совершенно непредусмотренная ситуация уложится в сознании. Эти превосходные рефлексы побуждали меня заорать: «Оглянись!» – запустить в Кайзи торшером, вскочить на диван, ласточкой перелететь через комнату и выбить пистолет из его руки. Как и полагается действовать супермену в таких случаях. Но, едва я напряг мышцы, вмешалось сознание и удержало тело в узде. Я спазматически, как рыба, хватанул ртом воздух и упал в кресло. Потому что целился Кайзи не в меня. Да, он смотрел мне в глаза со своей леденящей улыбкой, но держал на мушке Анжелину. Ему уже случалось убивать, и я знал, что он нажмет на курок без малейших колебаний.

– Ты правильно рассудил, – сказал он. – Пускай это дурной вкус, но я ее непременно застрелю, если какое-нибудь твое движение мне не понравится. Сначала изуродую огненной струей, а не возьмешься за ум – пущу пулю. А сейчас вы оба медленно пересядете на кровать. Вот так, отлично.

Анжелина напряженно села, сложила руки на сумочке. Я опустился кулем, руки сунул в карманы, лихорадочно поискал, чем бы сразиться. Увы, на мне было новенькое, с иголочки, трико. Нашлась только полоска бумаги со словами: «Упаковано Моши Лайни».

Кайзи шагнул вперед, затворил за собой дверь. Ни его взгляд, ни пистолет не колебались. Он обошел вокруг нас, нащупал кресло, осторожно сел.

– Что ты сделал с Игорем? Он не выходит на связь.

Значит, ему известно не все. Я должен выиграть время. Чем дольше буду заговаривать ему зубы, тем больше шансов найти спасительный выход.

– Мы его и пальцем не тронули. Наверное, он все еще в Санкисте-у-Моря.

Отчасти это было правдой. Но Кайзи такой ответ не удовлетворил.

– Ди Гриз, не юли! Игорь отправился в Санкист-у-Моря, потому что твоя жена доставляла нам хлопоты. А потом он исчез. Учти, я не только убивать умею, но и калечить. – Пистолет фыркнул, и из огромной дыры в подушке рядом с Анжелиной вылетели клочья набивки. – Последнее предупреждение! Говори!

Я зачастил:

– Я там побывал, видел, как он уезжает. Если помнишь, я тогда ходил загримированный под Ибу. Игорь меня увидел и едва не свихнулся, даже разбил фургон. Наверное, он как-то причастен к исчезновению настоящего Ибы.

Кайзи бесстрастно внимал.

– Игоря потрясло мое внезапное появление. До того потрясло, что его отвезли в больницу с инфарктом.

– Ты убил его! – Он приподнял пистолет.

– Нет! Он жив! Ему сделали операцию, и сейчас он в реанимационной палате. Не веришь – позвони в больницу.

Он не верил. И позвонил. Его разговор с врачами показался мне очень интересным.

– Да. Сегодня принят? Идет на поправку? Хорошо. Кто я? Его брат. Обеспечьте ему наилучший уход, я оплачу счета.

– Брат? – спросил я, когда он убрал телефон.

– Да. Наша мать была техником, работала с рентгеновской установкой. Утечка радиации. Лучшие гены достались мне, худшие – Игорю.

– А почему ты не в банке? – поинтересовалась Анжелина. – Кажется, сейчас самое время делать деньги.

– Если вы мните, что я не в курсе ваших махинаций с «Банко куэрпо эспесиаль», то жестоко ошибаетесь. Что бы вы ни предприняли, мне это на руку. И обещаю: пока вы исполняете мои приказы, вам ничто не грозит.

– Если будем исполнять твои приказы, ты нас обязательно убьешь, – сказала Анжелина.

Он кивнул:

– Да, не исключено. Но пока вы живы, у вас остается надежда на благополучный исход. А сейчас дайте подумать, как извлечь из этого максимум выгоды. Итак, передо мной любящие супруги. Но вы, Анжелина, – женщина и, как полагается женщине, более эмоциональны. Вы будете действовать, как диктуют чувства, то есть верить в спасение. Сейчас вы позвоните вашему сыну Джеймсу и передадите мои инструкции. Воспользуйтесь этим телефоном, он не прослушивается.

Кайзи достал из кармана и бросил на кровать телефон.

Анжелина даже не посмотрела на него.

– Чувства чувствами, но с чего вы взяли, что я это сделаю?

Ответом был выстрел. Мое предплечье пронзила жгучая боль. Я поспешил другой рукой закрыть рану, увидел, как между пальцами сочится кровь.

– Звоните, – сказал Кайзи.

Анжелина позвонила, не сводя с меня глаз. Она была бледна, но совершенно спокойна.

– Свяжитесь с Джеймсом ди Гризом. Да, я знаю, что он на собрании. Передайте: звонит его мать, это срочно. Ах, работу потерять боитесь? Юная леди, если вы сейчас же его не позовете, то лишитесь не только работы. Я сама приеду и вырву вам глаза.

Потом она ждала. Безучастно и безмолвно. Она еще ни с кем так не разговаривала. Но хотя снаружи Анжелина была холодна, как айсберг, я знал, что внутри она корчится от жара.

– Да, Джеймс, это крайне важно…

– Передайте, пусть будет готов перевести в мой банк фонды, которые я назову.

– У меня для тебя инструкции. Здесь Кайзи с огромным пистолетом. И по причинам, которые я сейчас излагать не могу, я уверена, что он им воспользуется. Он хочет, чтобы ты перевел какие-то фонды…

И тут это произошло. Раздался громкий взрыв, и в двери образовалась огромная дыра. Кайзи подпрыгнул, мушка пистолета дрогнула. Я ринулся к нему, а Анжелина запустила в него телефоном и сумочкой. Он выстрелил, затем моя окровавленная рука схватила его за запястье. Снова и снова хлопал пистолет, с потолка летела штукатурка. Вдруг Кайзи взвизгнул от боли – острые каблуки Анжелины вонзились ему в руку. Тут и Глориана, разбуженная шумом, молнией пронеслась по комнате и всадила клыки в его лодыжку.

Крик захлебнулся. Рука Джеймса обвила шею нашего мучителя, потянула его назад, а другая рука выкрутила пистолет из ослабевших пальцев. В считаные секунды мизансцена полностью изменилась. Джеймс прыгнул в номер через пробитую дверь. Теперь он держал пистолет и ввинчивал каблук в шею корчившегося на полу афериста. Глориана оставила свою жертву в покое – видимо, мясо Кайзи ей не понравилось – и теперь вытирала рыло о ковер. Анжелина ласково усадила меня на диван и зажала вену, чтобы остановить кровь. Другой рукой она держала телефон и говорила спокойнейшим голосом:

– Да, Боливар, все в порядке. Тут Джеймс, он позаботился о незваном госте. Мы тебе перезвоним через несколько минут.

– Как ты узнал? – спросил я Джеймса.

– Забыл? У тебя же в ухе передатчик. И он отлично работает. Как только я услышал голос Кайзи, бросился сюда. Но вас не предупреждал – боялся спугнуть его. Решил, что в такой ситуации лучшая тактика – внезапность.

– И оказался прав, – согласилась Анжелина. – Когда угомонишь животное, на котором ты стоишь, дай мне, пожалуйста, простыню с кровати.

Раздался болезненный возглас, и Кайзи умолк.

– Ай да мы! – вяло восхитился я.

Анжелина нежно дотронулась до моего лица:

– Милый, успокойся, теперь все будет хорошо.

Как ни странно, она оказалась права. Джеймс разорвал простыню на ленты, Анжелина сплела из них жгут и остановила кровотечение.

– Помогу тебе перейти в спальню, – сказал Джеймс. – Тут скоро будет людно и шумно.

– Мне помощь не нужна, – сказал я, опираясь на его сильную руку и медленно выползая из комнаты.

За нами семенила Глориана. Кровать была мягкая. Анжелина забинтовала пульсирующую рану.

– Нужно принять антибиотик и обезболивающее.

– В той комнате, в баре, целая бутылка обезболивающего. Надо ее перенести, пока толпа не набежала.

В гостиной уже звучали громкие голоса. Анжелина вышла, тут же вернулась и заперла за собой дверь. Она принесла бокалы и вожделенную бутылку.

– Не злоупотребляй.

– Помилуй, как можно? – Я бросил взгляд на дверь. – Что там творится?

– Настоящий переполох. Объявился гостиничный детектив, Джеймс велел ему вызвать полицию и заодно врача. Сказал, что Кайзи вломился к нам с целью ограбления. Вся эта кровь – из ран на ноге преступника. Когда началась стрельба, жильцы над нами подняли тревогу. Прибыли пожарные, но мы их отослали. Врач дал обезболивающего получше, чем это пойло. А сейчас будь паинькой и объясни все Боливару.

– С удовольствием.

Дожидаясь Боливара, я сделал еще несколько глотков. Мой сын выглядел встревоженным.

– Не волнуйся. Это всего лишь налет. К тому же бандит уже без оружия – Джеймс с ним разобрался.

– Кто это был?

– Кайзи. Можешь себе представить? Ухитрился нас выследить.

– Невероятно! Мы подкупили человека в его банке. Кайзи там со вчерашнего дня, ни разу не выходил.

– Но…

Я не нашел слов. К счастью, Боливар не утратил сообразительности.

– Должно быть, их двое, и это многое объясняет. Наверное, они близнецы, как мы с Джеймсом. Мне надо срочно вернуться к разрушению экономики. Держите меня в курсе.

Вошла Анжелина, тщательно затворила за собой дверь, отсекла нас от голосов в гостиной.

– Полиция, страховой инспектор, врач… Я всем дала на лапу. Даже Пьюссанто здесь.

– Кайзи все еще в банке… Хотя он лежит в соседней комнате…

– Подними руку.

Она припудрила рану антибиотиком.

– Боливар считает, их двое. Кайзи и Кайзи.

– Вполне возможно. И это объясняет, как ему удавалось держать меня в подвале, пока он занимался с тобой. Я и сама подозревала…

– Подозревала? Что у него есть двойник? Почему же не сказала?

– Да, знаешь ли, решила не полагаться на женскую интуицию. Ждала возможности убедиться.

Она обвязала рану эластичным бинтом, затем приставила к моему предплечью ультразвуковой инъектор. Он вогнал под кожу обезболивающее. Очень скоро передо мной все зарозовело. Я нахмурился, когда Анжелина унесла бутылку и бокалы. Но расслабился и погрузился в золотое сияние, когда отворилась дверь. Только появилась не моя жена, а атлетическая туша Пьюссанто.

– Похоже, тебе здорово досталось, – сказал он, разглядывая бинт и пятна крови.

– Поглядел бы ты на того, кто это сделал.

– Поглядел. Отличная работа. Видно, его карьере пришел конец. И карьере его братца.

– Значит, близнецы?

– Нет. Тот постарше. Он подвергся небольшой хирургической операции, слегка изменил внешность. Это помогало нашим мошенникам прокручивать галактические аферы. Мы, ГНУСы, давно гоняемся за этими неплательщиками. Рад, что вы наконец вывели их на чистую воду.

– И что их ждет?

– Их много чего ждет. Галактическое налоговое управление работает в тесной связке с местными фискальными органами и полицией. Туповатый братец наших прохвостов уже признался в соучастии в убийстве рабочего по имени Иба. Игорь пройдет курс медицинского и психиатрического лечения. Раненому Кайзи обеспечена высшая мера наказания. Правда, на Феторре не казнят, но пожизненный срок в здешних тюрьмах ненамного лучше веревки или пули.

– Двух мы одолели, остался один.

– Последнего Кайзи хотят арестовать за ограбление банка – тут поможет откровенность Игоря. Одного этого преступления достаточно, чтобы надолго посадить его за решетку. Если и выйдет когда-нибудь на свободу, его передадут нам, и мы сразу упечем его за неуплату межзвездных налогов.

– Неплохо, – сказал я, когда Пьюссанто собрался уходить. – Похоже, победа за хорошими парнями. Но как обстоят дела у преступника, о котором трубят газеты и в поисках которого полиция сбилась с ног? Как обстоят дела у супервора по прозвищу Стальная Крыса?

Он повернулся ко мне:

– Честные полицейские, а их, увы, очень немного, склоняются к мысли, что этого супервора коварно подставил Кайзи. Впрочем, они бы не отказались допросить Стальную Крысу, возможно, предъявить ему кое-какие обвинения. К сожалению, им сообщили, что Стальная Крыса сбежал с планеты и укрылся за пределами их юрисдикции. – Он порылся в кармане, что-то достал. – Вдобавок у них больше нет самой главной улики.

Знакомая вещица упала на кровать, и Пьюссанто вышел. Я поднял фигурку, провел пальцем по блестящей поверхности. И глубоко вздохнул. И провалился в сон, держа в руках подарок – нержавеющую Стальную Крысу.

Глава 28

Кое-что я вспомнил, остальное мне рассказали. На какое-то время смесь обезболивающих препаратов, спиртного, усталости и прочего вывела меня из строя. Очевидно, мы благополучно выбрались из гостиницы, потому что следующее, что я увидел, – больничная койка, на которой я приходил в себя после операции.

– Все закончилось прекрасно.

Анжелина сидела у кровати, держа меня за руку. Недурственная картинка.

– Прекрасно? – пробормотал я.

– Я про операцию. Ты получил серьезное ранение, разорван бицепс. Врачи взяли у тебя две-три клетки и вырастили из них отличный кусок новой мышечной ткани. Имплантировали мускул, затем покрыли рану кожей, культивированной по образцу твоей. Уже не должно болеть.

– И не болит.

Я пощупал бицепс.

Глориана закинула передние копытца на койку и обнюхала мою руку. Мне даже удалось почесать ее между ушами. Ах, эта чудодейственная современная медицина! Я огляделся.

– Где я?

– В клинике «Банко куэрпо эспесиаль». Напоминаю, это по совместительству банк Специального корпуса, а также его официальное посольство. Вдобавок у него собственная больница. Здесь до прибытия корабля корпуса нам совершенно нечего опасаться. А он прилетит уже скоро.

– Нам?

– Боливар тоже здесь. Его все еще разыскивает феторрская полиция за побег из тюрьмы. Но не слишком усердствует, потому что у легавых полно других забот. Скоро приедет и Джеймс. Он заканчивает последние компьютерные трансферты. Намекал на большую прибыль, в основном для корпуса. Но и нам кое-что перепадет, когда все уляжется.

– Ты-то как себя чувствуешь?

– Великолепно. Не меня же подстрелили.

– Но ведь это тебе пришлось сидеть в ожидании пули. – Я завозился, пытаясь сесть. – Встаю.

– Конечно. Одежда вон там, на стуле.

Поначалу слегка кружилась голова, но вскоре это прошло. Анжелина провела меня по коридору в уютную комнату отдыха с соблазнительными автоматами по продаже еды и питья. Боливар пил пиво, и снова была встреча, и снова была радость.

– Я слышал, все твои финансовые игры уже отыграны.

– Да, папа. Мы неплохо заработали и при этом не обанкротили планету, как замышлял Кайзи. Рад доложить, что и ты основательно поправил свои дела.

– Кто? Я? Но ведь Кайзи сказал, что снял с моего счета все выплаченные деньги.

– Так и было. Уверен, он задумал это с самого начала, и его было не остановить. Но когда деньги переводились из банка в банк, я позаботился о том, чтобы пять с лишним процентов отчислялись нам – за обслуживание. Общая сумма переводов столь велика, что даже наши комиссионные выглядят внушительно. И теперь эти деньги надежно зарыты.

– Зарыты? У меня такое чувство, что я чего-то недопонял.

– Все очень просто. Комиссионные я получил наличными, и теперь невозможно проследить, куда они ушли. На эти деньги мы купили в фирме Джеймса микросхемы нанопамяти. Они такие емкие, что платка величиной с твой ноготь стоит сотни тысяч кредитов. Я их зарыл в саду, под розами.

– Подумать только!

И этим было выражено все.

– Жду не дождусь, когда появится случай срезать несколько розочек, – сказала моя практичная жена.

Наше счастье нарастало, а с появлением Джеймса возвелось в квадрат.

– Занавес, – объявил он. – Феторрская операция закончилась успешно для всех ее участников.

– Так уж и для всех? – сказал я. – Разве Кайзи, Кайзи-Два и Игорь не получили по заслугам?

– Получили. Правосудие здесь не канителится, особенно когда речь идет об активах всей планеты. Сладкую парочку отправили туда, где ей самое место, и теперь она любуется небом в клетку. Младший брат поправляет здоровье и поет как соловей. Он знает, что братьям до него теперь не дотянуться, и, похоже, впервые в жизни счастлив.

– Меня гложет совесть, ведь это по моей вине его хватила кондрашка. Ну да бог с ним. – Я облизал пересохшие губы. – Если Анжелина страдает от жажды так же, как и я, ей необходимо жидкое лекарство.

– Это мы мигом. Вина и пива? Именно в таком порядке? – спросил Боливар.

Мы с Анжелиной кивнули.

Джеймс заказал себе пива.

Мы высоко подняли бокалы.

– Кто-нибудь придумал тост? – спросила Анжелина.

Молчание длилось, пока я не кашлянул. Все посмотрели на меня.

– Разумеется. Он очень простой. За мою семью. И чтобы пропавшие жены поскорее возвращались к своим истосковавшимся мужьям. А еще – за долгую и счастливую жизнь для всех нас и каждого в отдельности.

Мы выпили.

– И за годик отдыха для нас с вашей матушкой, – добавил я.

– Ушам своим не верю, – сказал Боливар.

– Я тоже, – присоединился к нему Джеймс.

– Это правда, – подтвердила Анжелина. – Мы уже давно решили. Никакой работы, зато вдоволь развлечений. На звонки Инскиппа не отвечаем. Специальный корпус, чай, не маленький, сам о себе как-нибудь позаботится. Будем проматывать сбережения и не поддадимся соблазнам пополнить кубышку честным или нечестным путем.

Мальчики изумленно переглянулись. Джеймс булькнул горлом и высказался за обоих:

– А… а через год…

– Почему бы не начать еще один точно такой же? – с чарующей улыбкой спросила Анжелина.

Близнецы посмотрели на меня, я терпеливо кивнул.

– Послушайте меня, ребятки. Я слишком часто спасал Вселенную. Меня избирали президентом, перебрасывали во времени, посылали отражать нашествия чужих рас и грабить бесчисленные банки. И думается мне, настало время почить на лаврах. – Я помолчал секунду-другую. – Впрочем, одно дельце я бы напоследок провернул…

– Никогда! – вспылила Анжелина.

– Ты не так поняла. Я не о жульничестве. Я имею в виду мемуары… Впрочем, никто мне, конечно, не поверит…

– Тогда замаскируй их под беллетристику.

– Правильно! Какая замечательная идея! У меня и название уже есть. Первую книгу озаглавлю так: «Стальная Крыса». И будет много томов с продолжением…

Боливар задумчиво почесал подбородок.

– Знаешь, у меня всегда была тайная мечта, вторая после изучения лун. И очень пригодится приобретенный банковский опыт. В глубине души я всегда хотел стать… издателем. Папа, ты не будешь возражать, если я начну с твоей книги?

– Разумеется, не буду. Составляй договор и позаботься, чтобы аванс выглядел солидно.

– Это мы мигом!

Он с воодушевлением раскрыл карманный компьютер.

Джеймс собрал пустые бокалы и пошел заказать по новой. Анжелина наклонилась ко мне, взяла за руку:

– Джим, ты это всерьез? Насчет отставки?

– Еще как всерьез! Если и были сомнения, их развеяла вся эта суета с Кайзи. Во Вселенной много неизведанных миров, давай возьмем от них сполна.

– Это самые прекрасные слова в моей жизни. – Она порылась в сумочке и что-то положила мне на ладонь. – Нашла у тебя в кармане. Хочешь сохранить?

Я посмотрел и отрицательно покачал головой:

– Да на что мне стальная крыса?

– Тогда оставлю ее себе. – Анжелина убрала фигурку. – Спрячу в шкатулку, буду возить с собой. Если когда-нибудь загрущу, или расстроюсь, или захандрю без причины, выну ее и посмотрю. И вспомню, как нам бывало весело.

Улыбаясь, она окинула взором свою семью. Потом наклонилась и почесала Глориану между ушами.

– А еще вспомню, что всем нам очень везло и из любой переделки мы выходили целыми и невредимыми.

За это мы тоже выпили.

Перевод Г. Корчагина

Новые приключения Стальной Крысы

Мойре и Тодду, чьи любящая помощь и поддержка позволили этой книге появиться на свет

Глава 1

Стояла заветная пора дня, посягать на которую – святотатство, один из редчайших моментов в жизни, когда все идет без сучка без задоринки. Откинувшись на спинку кресла, я включил стерео размером с комнату – сабвуферы с локомотив, пищалки, от которых зубы ноют, – и воздух напоила благодать токкаты и фуги И. С. Баха.

Моя ладонь ласкала стакан только что налитого трехсотлетнего, драгоценного бурбона, охлажденного кубиками миллионолетнего льда, доставленного с одной из внешних планет. Просто идеально! Благодушно улыбнувшись, я поднес стакан к губам.

И тут в рай вторглось нечто чуждое, будто пульсирующая зубная боль или чуть слышный комариный зуд. С могучим Бахом схлестнулось тоненькое треньканье. Чувствуя, как губы искажает оскал, я коснулся регулятора громкости, и великий орган жалобно захлебнулся молчанием. Дверной звонок прозвучал вполне отчетливо.

Динь-динь…

Я гневно вдавил кнопку, и с осветившегося экрана на меня воззрилась ухмыляющаяся загорелая физиономия. Щербатый рот и… неужели с его губ свисает увядшая травинка?

– Джимми, ты тама? Ничегошеньки не видать…

Жидкая седая бороденка, заношенная кепка, жутко знакомый акцент… Я почувствовал, как волосы встают дыбом.

– Ты… ты!.. – сипло пробулькал я.

– Стало быть, ты видишь меня нормалек! Не видавший тебя сто лет кузен Эльмо прилетевши аж с самого Райского Уголка.

Ощущение такое, будто пробудился от кошмара, чтобы обнаружить, что жуткий сон стал явью. Я-то думал, что больше не услышу этого названия никогда! Названия родной планеты, с которой я удрал невесть когда. Непрошеные воспоминания захлестнули мой мозг, а зубы сами собой сцепились так, что эмаль начала скалываться чешуйками.

– Ступай прочь… – выдавил я сквозь скрежет зубовный.

– Угу, далековато. Хуч я тя и не вижу, но разумею, что ты радый меня видеть… – Идиотская ухмылка, подпрыгивающая в губах соломинка.

Рад! Эльмо такой же желанный гость, как моровая язва, чаша яду, неистовое цунами… И отчего я не встроил в дверь пулеметы?.. Я ожесточенно надавил на регулятор громкости, в результате лишь усиливший его хриплое дыхание и причмокивание губ, жующих соломинку. Ткнул в кнопку детектора оружия – тот подмигнул зеленым огоньком. Будь гость вооружен, нашелся бы повод его уничтожить…

– Впусти, Джимми, у меня для тя мировецкая весточка.

Фоном ему послужило тонкое повизгивание. А я-то думал, что больше никогда его не услышу! Встав, как робот, я доковылял до двери и отпер…

– Ого, Малыш Джимми, ты взаправду подросши…

Его слова утонули в оглушительном визге, а между ног у меня шмыгнуло черное тельце и, тарахтя иглами, устремилось прямиком в кухню.

– Свинобраз! – проклекотал я.

– Верняк. Звать Розочка. Захватил ее, шоб напомнить про старые добрые деньки!

Уж напомнил так напомнил! Скука, тоска, тупость, удушающая кондовость, клаустрофобия – да уж, Райский Уголок мне не забыть! Из кухни донесся грохот, тут же утонувший в оглушительном визге, и я на подкашивающихся ногах поплелся в ту сторону.

Полнейший разгром! Розочка опрокинула мусорное ведро и упоенно копалась в нем, с грохотом толкая рылом по всей кухне. Эльмо приковылял следом за мной, протягивая кожаный поводок.

– Сюды, Розочка, будь хорошей свинкой!

У Розочки на сей счет имелось собственное мнение. Она гоняла ведро по кухне, врезаясь в стены, опрокинув стол и вереща как сирена, а Эльмо гонялся за ней с поводком. В конце концов припер в углу, выволок за заднюю ногу, под неистовый визг повалил и таки взял ее на поводок.

Пол усеивал мусор вперемешку с битой посудой. В ужасе потупив взор, я увидел, что по-прежнему сжимаю в руке полный до краев стакан. Одним духом осушил его и закашлялся, вторя злобному визгу.

– И правда, радый тебя видеть, Джим. У тебя тута страсть какое славное жилье…

Я нетвердой походкой заковылял в комнату, нацелившись на бутылку бурбона.

Эльмо со спутницей не отставали ни на шаг – эдакая хрюкающая парочка амикошонов. Трясущейся рукой наполнив стакан, я в полнейшей прострации дошел до того, что налил и родственничку. Он заглотил, облизнулся – и протянул пустой стакан за добавкой, но я закупорил бутылку. Наверно, одна эта порция стоит дороже, чем он заработает свинобразоводством за год. Я неспешно потягивал свою, дурея от скуки в потоке его буколических разглагольствований.

– …вроде как нас постигши какой-то межпланетный раскол, фьючерсы на свинобразьи акции чахнут…

«И не без причины», – пробормотал я под нос и сделал изрядный глоток.

– …а потом Малыш Эбнер ди Гриз, твой сорокавосьмиюродный брат с папашиной стороны, говорит, видавши тя по телику, во как. Мы все толковали, и Аберкромби ди Гриз, который ходивши в крутую школу, кузен со стороны твоей мамаши, он чегой-то там поглядевши в компьютере и говорит, ты круто на бабках стоишь, прям миллионер…

Я прям удушил бы Аберкромби до смерти, медленно и мучительно.

– …так что мы все вроде как скинувшись и нанявши этот старый космолет, набивши его свинобразами – и вот мы туточки. Без гроша, зато счастливые, будь спок! Мы ж знавши, шо как сюда доберемся, ты уж об своих сродственниках позаботишься!

Я сделал большущий глоток. Мысли мои неслись вскачь.

– Да, э-э… кое-что в твоих словах есть. Свинобразоводство, чудесное будущее. На подходящей планете. Конечно, не здесь, эта планета – Уймабашлия – сплошной курорт. Рискну предположить, что сельское хозяйство здесь вообще под запретом. Но небольшие изыскания выявят другую аграрную планету, выпишем чек…

– Нельзя ли мне на минуточку вас прервать и осведомиться, что здесь творится?!

Температура голоса, произнесшего эти невинные слова, приближалась к абсолютному нулю.

На пороге кухни с разбитой чашкой в руке стояла моя дорогая Анжелина. Стоило мне мысленным взором увидеть кухню – ее кухню – с ее точки зрения, как температура моей крови вмиг упала градусов на десять.

– Я могу объяснить, любимая…

– Разумеется, можешь. А также можешь представить меня субъекту, сидящему на моей софе.

Эльмо – хоть и деревенский дурачок, но отнюдь не идиот – тут же подскочил, отчаянно комкая свою потрепанную кепку.

– Кличут меня Эльмо, мэм, я Джиммин сродственник…

– Да уж… – Два коротеньких слога прозвучали так, что вселили бы ужас в сердце самого неустрашимого мужчины. Эльмо пошатнулся, чуть не рухнув, и забулькал, не в силах выдавить ничего внятного.

– Полагаю, именно вы привели с собой эту… тварь? – Разбитая чашка указывала на Розочку, набившую брюхо помоями и растянувшуюся на полу, что-то урча во сне.

– Дык это ж не тварюка, сударыня ди Гриз, это Розочка. Она свинобразка.

Носик моей милой поморщился, и я сообразил, что со времени ее последней встречи с этими животными прошло немало лет. А Эльмо все лепетал:

– Она с моей родной планеты, разумеете, помесь диких свиней с дикобразами. Их выведши, шоб защищать первых поселенцев от жутких местных зверюг. Но свинобразы доконавши их всех подчистую! Защищавши поселенцев, и кушать их хорошо, и друзья обалденные.

– Вот уж действительно! – фыркнул я. – Насколько помню, во время нашего чародейского ангажемента на Феторр тебя просто-таки обаяла свинюшка по кличке Глориана…

Единственного ледяного взгляда в мою сторону было довольно, чтобы я моментально захлопнул рот.

– Там было дело другое. Она была культурным существом, в отличие от этой неотесанной твари, повинной в сокрушительном опустошении моей кухни!

– Розочке самой жалко, мэм. Просто была голодная. Клянуся, она бы попросивши прощения, кабы умела. – Он легонько подтолкнул виновную хрюшку носком ботинка.

Та открыла красный глаз, неспешно поднялась на ноги и зевнула, с тарахтением тряхнув иголками. Потом, подняв безмятежный взор на Анжелину, тихонько взвизгнула.

Я думал, небо разверзнется и свинскую негодницу поразит громом.

Но Анжелина, отшвырнув фарфоровый осколок, опустилась на колени:

– Какая милашка! Какие очаровательные глазки!

Готов поклясться, Розочка чарующе улыбнулась.

И словно из неведомой дали, до слуха донесся мой собственный хриплый шепот:

– Вспомни, свинобразы любят, когда их чешут за ушами…

Кому-кому, а Розочке это действительно нравилось, и она довольно захрюкала. Помимо свинского хмыканья, в комнате не раздавалось ни звука. Эльмо расплылся в идиотской ухмылке. Осознав, что сижу с разинутым ртом, я влил в него бурбон и потянулся за бутылкой.

Будущее сулило мне сплошные беды, погрузив меня во мрак отчаяния. Новообретенная сердечная склонность моей милой поставила на моих мечтах о свиноциде и массовой резне жирный крест.

– Ну, Эльмо, вы должны поведать мне о своих странствиях с этой очаровательной свинкой.

– Ее кличут Розочка, сударыня ди Гриз.

– Прелестно! А я для своих Анжелина. – Брошенный на меня ледяной взгляд проинформировал, что я до сих пор не прощен. – Пока мы поболтаем, Джим малость приберется на кухне, а потом принесет напитки, чтобы мы тоже могли принять участие в его празднестве…

– Уже бегу, отличная идея, выпьем, закусим, да!

Я ретировался, подгоняемый гугнящим говором Эльмо.

Быстро смел всю посуду – и битую, и целую – в мусоросборник и заказал во «Всем для кухни» новый комплект. Выходя из кухни, я услышал, как в буфете брякнул прибывший сервиз, и направил на пол молекулоразлучитель. Энергия связи молекул, удерживающая их вместе, уменьшилась ровно настолько, чтобы разбросанный мусор погрузился в него, скрывшись из виду. Едва энергия связи восстановилась, послышался приятный хруст мусора, ставшего с полом единым целым.

Теперь шерри для Анжелины – полусухое, как она любит. Мне пришлось порядком покопаться в буфете, пока не отыскалась бутылка угольного виски «Старая шинель», безграмотно, зато гордо возглашавшего «Выдиржано боле двух часов!». Эльмо будет от него без ума.

Добавив миску воздушных кокосов, я покатил свою колесницу наслаждений в общую комнату.

– …так оно и вышедши, шо мы теперя здеся, в вашем доме, сударыня Анжелина.

Гнусавые фонемы стихли, и настала благословенная тишина.

– Вот так приключение, Эльмо! По-моему, все вы очень отважны. Спасибо, Джим. – Принимая бокал шерри, она улыбнулась.

Температура в комнате повысилась до комнатной. Солнце проглянуло из-за туч. Все прегрешения прощены! Я налил Эльмо «Старой шинели». Он ахнул стакан, зелье моментально сожгло слизистую, и он засипел, как чайник. Я же довольно потягивал свой напиток, пока голос моей любимой не произнес слова, обрекавшие меня на погибель:

– Надо сейчас же продумать, как позаботиться о твоих родственниках и друзьях, а заодно об их милых спутниках.

Позаботиться о полном корабле кочевых лапотников и сопутствующем им свинстве…

Я так и видел, как мой банковский счет тает со скоростью света, а на горизонте маячат одни нули.