Текст книги "Дьявольский соблазн"

– Понятия не имею. Меня приглашают в контору ее поверенного, где будут зачитывать завещание.

Лиззи нахмурилась; только сейчас она поняла, что встречи с Девлином ей не миновать.

– Кажется, я знаю, что именно мне достанется! – внезапно воскликнула она. – Книги!

– Книги? – удивленно переспросила Сорча.

Лиззи кивнула:

– Ну да, виконтесса знала, что я интересуюсь ее библиотекой. Я собираюсь открыть собственный книжный магазин и часто рассказывала ей о своей мечте. Леди Стратмор всегда говорила, что это глупая идея, но, я уверена, в глубине души она одобряла мои планы. Вы и не представляете, Сорча, какой доброй и щедрой была эта женщина!

Вздохнув, Лиззи сложила письмо и спрятала его в карман.

– Мне еще надо убедить миссис Холл отпустить меня утром в город. Пойдемте, моя дорогая, я представлю вас одноклассницам.

– Надеюсь, они полюбят меня, – робко заметила девочка.

– Не беспокойтесь, мисс Харрис, все будет хорошо. – Лиззи похлопала ее по плечу. – Очень скоро вы подружитесь с ними.

Словно черный призрак, вдова Харрис бесшумно выскользнула за дверь кабинета миссис Холл и направилась к карете, поджидавшей ее у крыльца учебного заведения.

У экипажа ее встретил верный слуга Патрик Дойл и, распахнув дверцу, помог ей сесть в карету.

– Все в порядке, мой друг, – сказала она, видя, что Патрик не решается задать ей вопрос. – Сорча будет здесь в полной безопасности.

Мэри изменила имя дочери Стратморов – вот почему теперь ее звали не Сара, а Сорча.

Грузный ирландец, кивнув, захлопнул дверцу, и экипаж тронулся, но женщина не сводила глаз с кирпичного здания института благородных девиц до тех пор, пока оно не скрылось из виду.

Ей было очень трудно расставаться с Сорчей: в течение двенадцати лет они были неразлучны, но Мэри знала, что молодая учительница мисс Карлайл позаботится о ее приемной дочери. Она инстинктивно доверяла Лиззи, в то время как миссис Холл показалась ей напыщенной и чересчур суровой.

Мэри не раз сталкивалась в жизни с подобными дамами. Они, как правило, осуждали ее образ жизни. Интересно, что бы сказала директриса этого престижного учебного заведения, если бы узнала, что почтенная вдова Харрис является бывшей театральной дивой, известной когда-то под именем Джинни Хайгейт?

Впрочем, Мэри давно уже оставила свое прежнее занятие. Поселившись в Ирландии, она вела добропорядочную жизнь, поскольку не хотела бросать тень на репутацию подраставшей Сорчи: приемная дочь стала для Мэри единственным утешением в жизни, и одинокая женщина не без оснований гордилась ею. Сорча, по существу, спасла ее от боли и разочарования, и Мэри понимала, что многим обязана девочке.

Карета, которой правил Дойл, въехала в город и остановилась у небольшого пансиона, где Мэри снимала меблированные комнаты.

Слуга распахнул дверцу.

– Заезжайте за мной в полночь, – распорядилась Мэри, прежде чем выйти из кареты. – Экипаж должен быть готов для дальней дороги; я не хочу попусту тратить время. Вы все поняли?

– Да, мэм.

– Я посплю до отъезда. Кстати, советую вам последовать моему примеру. Нам надо хорошенько отдохнуть.

– Неужели вы не хотите прогуляться по большому городу? – поинтересовался Дойл.

Взглянув на шпили лондонских церквей, окутанных туманом, Мэри горько усмехнулась:

– Нет, Патрик, этот город мне смертельно надоел. – Она вышла из кареты и, шурша юбками, направилась в пансион.

Поднявшись в свои комнаты, она села в кресло и стала читать Библию. Когда наступило время ужина, Мэри немного поела и прилегла на кровать, но ей не спалось; глядя в потолок, она думала о том, что однажды Сорча завоюет свет. Ее первое появление в обществе непременно произведет фурор. Мэри представила приемную дочь одетой в роскошное белое платье в окружении толпы поклонников. Сорча будет танцевать всю ночь, и, возможно, ее даже представят королеве.

Мэри вернулась в ненавистный ей Лондон ради будущего Сорчи; она хотела восстановить справедливость и вернуть сестру старшему брату, лорду Стратмору, который по закону был ее опекуном. Сама Сорча совершенно не помнила ни своих родных, ни страшный пожар, унесший жизнь ее родителей, и Мэри радовалась этому, ведь саму ее часто мучили страшные воспоминания.

Постепенно она задремала, но вскоре ее разбудил тихий стук в дверь. Это был Дойл. Встав с кровати и приоткрыв дверь, Мэри велела слуге дожидаться ее: она не хотела лишний раз показывать ему свое обезображенное лицо.

Закутавшись в длинный черный плащ, женщина вышла во двор. Мартовская ночь дышала прохладой; вокруг все было тихо. Под тускло горевшим уличным фонарем Мэри ждал экипаж, на козлах которого сидел Дойл. Отблески лунного света играли в серебряных накладках на упряжи лошадей.

– Поезжайте на Портмен-сквер, – велела Мэри и села в экипаж.

Карета тронулась, и сердце Мэри затрепетало от волнения, поскольку они направлялись в самый фешенебельный район Лондона.

Мэри ни разу в жизни не видела лорда Стратмора. Интересно, была ли Сорча похожа на него? Мэри следила за всеми новостями и знала, что происходит в Лондоне, но газета «Таймс» доходила до ирландской глубинки, в которой она жила, с опозданием на месяц. Однажды, просматривая колонки со светской хроникой, в которой описывались очередные скандальные похождения хорошо известных ей подлецов, она наткнулась на сообщение, перевернувшее всю ее жизнь.

«Лорд Стратмор наконец-то снова ступил на берег Англии после нескольких лет странствий по свету на частном бриге «Кейти Роуз». В последнее время он посещал Индию и джунгли Малайзии. Этот неутомимый путешественник сказал нам, что его экспедиция носила одновременно развлекательный и научный характер. Мы рады сообщить, что уважаемый, обаятельный и популярный в Лондоне молодой человек не собирается в ближайшее время покидать родину, а, напротив, намерен поселиться в столице. Надеемся, в этом сезоне светское общество узнает, строит ли капитан брига «Кейти Роуз» матримониальные планы».

Прочитав заметку, Мэри сразу же поняла, что ей нужно делать: она намеревалась рассказать лорду Стратмору подробности той роковой ночи, когда погибли его родители. Но был ли виконт готов услышать правду? Сможет ли он гарантировать безопасность Сорчи и защитить ее от великосветских подлецов, да и вообще, поверит ли ее рассказу? Все эти вопросы мучили Мэри, не давая ей покоя. Глядя в окно кареты, она не сводила глаз с диска луны на ущербе. Она была несовершенна, как и жизнь самой Мэри. Временами, закрывая луну, по ночному небу пробегали темные тучи, словно тяжелые мысли в голове бывшей красавицы.

Возможно, она зря объезжала стороной Лондон все эти годы, опасаясь, что прежние возлюбленные узнают ее. Лицо Мэри было обезображено пожаром, и именно поэтому ей приходилось скрывать его под вуалью, однако она надеялась, что много повидавший на своем веку лорд Стратмор вряд ли испугается ее.

Мэри считала виконта порядочным молодым человеком, которому можно, не опасаясь, передать Сорчу на воспитание, однако последние номера «Таймс» обеспокоили ее. В газетах стали все чаще появляться сообщения о скандалах, связанных с именем Дьявола Стратмора, и слухи о его неблаговидных поступках. Мэри молила Бога о том, чтобы все это оказалось неправдой. Возможно, в газетах речь шла о каком-то другом Стратморе? Вот это-то ей и предстояло выяснить.

Наконец карета остановилась у Портмен-сквер, и Мэри, выйдя из нее, молча кивнула Дойлу. Слуга приложил два пальца к полям шляпы, словно подтверждая, что будет ждать хозяйку здесь.

Мэри свернула на темную улицу и быстро зашагала по тротуару; ее сердце гулко стучало. Когда мимо по мостовой с грохотом проезжал экипаж, Мэри пряталась в густой тени домов. На Портмен-стрит располагались обнесенные литыми решетками фешенебельные особняки богачей и знати с величественными белыми портиками; их парадные входы освещали красивые медные фонари, висевшие над дверями.

Мэри остановилась, и, пока она, напрягая зрение, пыталась разобрать номер дома на медной табличке, мимо нее на большой скорости промчалась быстроходная коляска, вскоре остановившаяся у одного из самых роскошных особняков. Из коляски выпрыгнул высокий грузный джентльмен и, передав поводья вышедшему из дома слуге, поспешно взбежал по ступеням крыльца.

Когда двери особняка распахнулись перед гостем, до слуха Мэри донеслись звуки музыки и взрывы смеха, свидетельствовавшие о том, что в доме шло веселье. Судя по шуму, это была холостяцкая пирушка, и у Мэри упало сердце; она вспомнила сообщения в газетах о бесконечных кутежах лорда Стратмора. Неужели все это было правдой? Подойдя к особняку, Мэри увидела табличку с номером дома и поняла, что газеты не лгали.

Перейдя улицу, она подошла к особняку, стараясь держаться в тени росших вдоль тротуара деревьев. Верхний этаж трехэтажного кирпичного здания с выкрашенными в белый цвет наличниками окон и карнизами украшал балкон с изящным литым парапетом. Окна были ярко освещены, и Мэри увидела, как один из джентльменов подхватил на руки хохочущую женщину и бросил ее в объятия другого.

Тяжело вздохнув, она вспомнила собственную молодость, когда ей тоже частенько приходилось принимать участие в подобных кутежах, – и тут же грохот колес по мостовой вывел ее из задумчивости. Нарушая ночной покой тихой улицы, к особняку подкатила еще одна коляска; из нее вышли двое джентльменов и две хихикающие пьяные девицы. Все четверо тут же вошли в дом.

Когда на улице все стихло, Мэри осторожно вышла из тени и, обогнув дом, по узкому переулку дошла до конюшен, а затем снова приблизилась к особняку со стороны сада. Ее нисколько не удивило, что двери и окна здесь были распахнуты настежь. Мэри почувствовала запах дорогих сигар и дешевых духов, и тут кровь застыла у нее в жилах. Окидывая взглядом собравшихся в столовой гостей, Мэри, к своему ужасу, заметила Квентина. Затаив дыхание, она стала внимательно вглядываться в джентльменов, игравших за обеденным столом в карты, и среди них узнала Карстэрза!

Мэри казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет у нее из груди. Ее охватил страх. О боже, эти подонки добрались до лорда Стратмора! По небрежным жестам, с помощью которых он отдавал приказания лакеям в ливреях, Мэри легко определила хозяина дома – черноволосого человека с рассеянной улыбкой.

Видя, как слуги постоянно подливают гостям вино в бокалы, Мэри на мгновение закрыла глаза; она чувствовала, как ее охватывает паника. «Что же мне теперь делать?» – лихорадочно крутилось в ее мозгу. Повернувшись, она двинулась назад к карете, ожидавшей ее у Портмен-сквер.

Неужели все ее усилия были напрасны и она зря приехала в Лондон?

Глава 10

Утром Лиззи отправилась в город, в контору поверенного, где должны были огласить завещание леди Стратмор. Миссис Холл предоставила в ее распоряжение двухколесную коляску, которую обычно использовал для поездок в город персонал школы. Лиззи не считала себя опытным возницей, но, вспомнив уроки Девлина, все же решила, что справится с низкорослой смирной лошадкой, выглядевшей такой послушной и спокойной, что, казалось, даже если бы сейчас прогремело одно из орудий Веллингтона, она не испугалось бы, а продолжала не спеша трусить по дороге.

Подъезжая к Лондону, Лиззи почувствовала, что сильно нервничает. Ее волновала предстоящая встреча с Дейвом. Она все еще была обижена на него за то, что он грубо оттолкнул протянутую ею руку помощи. Однако, прочитав недавно о кутежах лорда Стратмора в «Морнинг пост», Лиззи не на шутку испугалась за его здоровье. Если никто не приведет его в чувство, то этот человек скоро погибнет, ведя такой самоубийственный образ жизни.

Сколько Лиззи ни убеждала себя, она не могла равнодушно относиться к судьбе виконта. Леди Стратмор завещала ей заботиться о нем, и девушка, несмотря на его пренебрежительное отношение к ней, решила еще раз попробовать сблизиться с ним. Возможно, поведение Девлина во время похорон было вызвано скорбью. Если он извинится перед ней, она непременно простит его.

Утро выдалось погожим; на лугах мирно паслись коровы, свежий ветерок доносил с полей запахи влажной земли, молодой зелени и первых цветов. Вскоре сельские пейзажи сменились городскими; в Лондоне, как всегда, кипела жизнь.

На улицах царило оживление, и Лиззи было трудно лавировать на запруженной транспортом проезжей части. По тротуарам расхаживали уличные торговцы, громко расхваливавшие свой товар и зазывавшие покупателей, мимо проезжали фургоны с продуктами и почтовые кареты. Один раз Лиззи не на шутку перепугалась, когда под копыта ее лошади бросился малыш, побежавший за выкатившимся на дорогу мячиком, однако в конце концов ей все же удалось без происшествий добраться до Флит-стрит и найти здание с вывеской «Адвокатская контора Чарлза Бичема, эсквайра».

Имя поверенного было написано позолоченными буквами на темно-зеленом фоне, и Лиззи растерялась; она не знала, где оставить свой экипаж, и начала оглядываться по сторонам. На ее счастье, из конторы Бичема вышел Бен Фримен и приветливо помахал ей рукой.

– Я рад, что вы наконец добрались, мисс Лиззи! – крикнул он.

– Да, и надо сказать, это просто чудо, что мне удалось доехать без приключений. Вы не знаете, где здесь расположены конюшни, мистер Фримен?

– За углом. Если хотите, я сам отведу вашу лошадь, а вас уже ждут в конторе: скоро начнется оглашение завещания.

– Да вы просто ангел, мистер Фримен! – воскликнула Лиззи и вышла из коляски.

– Всегда к вашим услугам, мисс.

У Лиззи слегка дрожали колени после напряженной поездки по городу, и, прежде чем войти в контору, она потрепала лошадку, благодаря ее за добродушный нрав и выносливость. Потом Бен сел на место кучера и направил лошадь за угол в сторону конюшни.

Вспомнив о том, что сейчас она снова увидит Дейва, Лиззи разволновалась; ее сердце учащенно билось, щеки раскраснелись. Расправив плечи и приосанившись, она вошла в контору, где встретивший ее клерк помог ей снять пальто.

На Лиззи было платье светло-лилового цвета; о том, что она носит траур, свидетельствовали только черные перчатки и шелковый шарфик, завязанный на шее. Лиззи считала, что с ее стороны было бы слишком претенциозно носить черное одеяние в знак траура по человеку, который не являлся ее родственником.

Клерк кивком указал ей на дубовую дверь, которая вела в кабинет поверенного:

– Пожалуйста, сюда, мисс…

Переступив порог, Лиззи сразу уловила запах знакомого одеколона, которым пользовался Девлин, а затем увидела и самого виконта: он стоял у книжного шкафа и беседовал с Чарлзом Бичемом. Заметив девушку, виконт прервал разговор и внимательно посмотрел на нее.

Сдержанно кивнула, Лиззи села на указанный ей клерком деревянный резной стул, стоявший у большого полированного стола. Она уже знала, что на оглашение завещания приглашены также миссис Роуленд, Маргарет и повар леди Стратмор. Все трое учтиво поклонились Лиззи; они сильно нервничали, чувствуя себя неуверенно в официальной атмосфере адвокатской конторы. Тем не менее Лиззи заметила, что на Маргарет были прелестная модная шляпка и лучший выходной наряд, в котором она по воскресеньям посещала церковь.

В кабинете присутствовали также трое незнакомцев респектабельного вида – двое джентльменов и дама; Лиззи решила, что это скорее всего кузены и кузина леди Стратмор, о которых она как-то упоминала. По всей видимости, они являлись представителями среднего класса; во всяком случае, у них отсутствовали такие неприятные качества, свойственные аристократии, как высокомерие и снобизм.

Единственным аристократом здесь был, разумеется, лорд Стратмор. Он не спеша обошел вокруг длинного стола и сел на почетное место рядом с мистером Бичемом, который тут же приказал клерку закрыть дверь. Когда его распоряжение было выполнено, поверенный занял свое место во главе стола и стал рыться в бумагах, готовясь начать вступительную речь.

Наконец часы пробили девять. Когда отзвучал последний удар, мистер Бичем откашлялся и обвел присутствующих строгим взглядом, в то время как Лиззи краем глаза следила за Девлином. Виконт был сдержан и сумрачен, из чего Лиззи заключила, что он возвел вокруг себя глухую стену и спрятался туда от окружающего мира. Веки его были полуопущены, под глазами залегали глубокие тени. «Может быть, он плохо питается?» – подумала Лиззи, заметив, что черты его лица заострились. То, что виконт сбросил несколько фунтов, несказанно удивило девушку, ведь он всегда отличался отменным аппетитом. Что же с ним случилось? Лорд Стратмор вовсе не был похож на человека, получившего в наследство полмиллиона.

– Дамы и господа, благодарю вас за то, что вы собрались здесь сегодня, откликнувшись на мое приглашение, – торжественно произнес мистер Бичем. – Я уверен, что имя Августы Кимбалл, восьмой виконтессы Стратмор, еще долго будет жить в нашей памяти. Если у вас нет вопросов ко мне, позвольте огласить завещание усопшей. – Мистер Бичем обвел присутствующих испытующим взглядом, а затем продолжил: – Начнем с оглашения пожертвований благотворительного характера, затем зачитаем ту часть завещания, где идет речь о слугах, и наконец перейдем к главным наследникам – родственникам.

Поверенный взял в руки документы. Пока он перечислял щедрые пожертвования, которые леди Стратмор сделала в церковь своего прихода, основанный ее отцом для рабочих дом призрения и художественную галерею в Бате, Лиззи наблюдала за Девлином, и он тоже время от времени холодно посматривал на нее.

Случайно их взгляды встретились, и Лиззи охватила дрожь: в глубине его глаз она почувствовала огонь подлинной страсти и поняла, что он хочет ее, хотя и пытается бороться со своими тайными желаниями. Но тогда почему он так настойчиво отталкивает ее? Если он страдает от понесенной утраты, то почему не хочет принять ее помощь?

Виконт снова опустил веки и стал внимательно слушать мистера Бичема, монотонно читавшего завещание.

– «Эндрю Беллу, глубокоуважаемому врачу, полагается сто фунтов в знак благодарности за его доброту. Такая же сумма полагается мистеру Бичему, – поверенный покраснел от смущения, читая эти слова, – в знак благодарности за его многолетнюю высокопрофессиональную верную службу». Очень признателен, – пробормотал поверенный и продолжал читать: – «Каждому из двенадцати внуков миссис Роуленд полагается по сто пятьдесят фунтов».

Мистер Бичем еще долго оглашал последнюю волю леди Стратмор, перечисляя суммы, оставленные дальним родственникам. Закончив читать этот пункт завещания, он положил документы на стол и обвел присутствующих торжественным взглядом:

– А теперь перейдем к основной части завещания, в которой речь пойдет о главных наследниках и о судьбе состояния леди Стратмор.

Девлин встрепенулся и бросил на Бичема удивленный взгляд.

– Вы, должно быть, что-то пропустили, Чарлз, – спокойно заметил он. – Тетушка наверняка упомянула в своем завещании мисс Карлайл.

– Не беспокойтесь, сэр, этот пункт еще впереди, – важно произнес поверенный, и Девлин кивнул. Лиззи поймала на себе недовольные взгляды кузенов и кузины виконтессы, однако сейчас ей было не до них; ее поразило, что виконт вступился за нее: его забота глубоко тронула ее душу.

Мистер Бичем тем временем откашлялся и достал из портфеля еще один документ.

– В феврале, за несколько недель до смерти, – сообщил он, – леди Стратмор внесла изменения в свое завещание. Я лично заверил подлинность подписи виконтессы и двух свидетелей, которые сегодня присутствуют здесь. – Мистер Бичем кивнул в сторону сидевших у стены слуг Августы. – Сейчас я зачитаю последнюю волю леди Стратмор, выраженную ею в ночь на двенадцатое февраля этого года.

Охваченный внезапной тревогой, Девлин заерзал на своем стуле – такого поворота событий он не ожидал. Почему тетушка изменила завещание за несколько недель до смерти и в чью пользу? Сердце Лиззи затрепетало; она чувствовала, что сейчас в ее судьбе произойдет нечто важное.

– «Дорогой мистер Бичем, – начал читать поверенный, – посылаю вам изменения к моему завещанию и прошу в дальнейшем руководствоваться ими. В августе 1816 года я приняла к себе на службу в качестве компаньонки молодую женщину по имени Элизабет Карлайл. Она проявила себя как добрый, честный и ответственный человек, хотя некоторые ее взгляды на жизнь кажутся мне довольно странными. Впрочем, я и сама не лишена странностей. Взять хотя бы это мое письмо, в котором я решила изменить свое завещание».

Озадаченная услышанным, Лиззи нахмурилась. Она рассчитывала получить книги из библиотеки леди Стратмор, но, похоже, речь шла не о них.

– «Все мои прежние распоряжения относительно благотворительных пожертвований и сумм, причитающихся слугам и дальним родственникам, остаются в силе. Что же касается основной части состояния, доставшегося мне от моего достопочтенного отца, – мистер Бичем сделал паузу и вытер взмокший от волнения лоб носовым платком, – то оно должно быть поделено поровну между моим любимым племянником, Девлином Стратмором, и мисс Элизабет Карлайл».

Дейв невольно приподнялся – он не верил собственным ушам.

– «Воспользоваться же полученным наследством вышеназванные лица, а именно мой племянник и мисс Карлайл, могут исключительно после того, как добровольно и без всякого принуждения вступят в законный брак».

– Что? – ахнула Лиззи.

И тут же в кабинете поднялся страшный шум.

Кузены леди Стратмор начали грязно браниться, слуги заспорили, а Девлин вскочил с места, с грохотом опрокинув свой стул.

– Но это же просто абсурд! – взревел он, стукнув кулаком по столу. – Придите в себя, сэр! Скажите, что вы неудачно пошутили!

Присутствующие кричали, не слушая друг друга, и одна лишь Лиззи сидела молча. Завещание виконтессы настолько ошеломило ее, что она потеряла дар речи. Девушка ничуть не сомневалась в том, что это была шутка не адвоката, а самой леди Стратмор. Виконтесса решила после смерти сыграть роль сводни!

– Дамы и господа, прошу вас, успокойтесь, – пытаясь перекричать присутствующих, воскликнул мистер Бичем, – я еще не дочитал до конца!

– Ах, так, значит, это еще не конец? – взревел Девлин, но, словно вдруг опомнившись, замолчал и снова опустился на стул.

В кабинете установилась тишина.

– «Если вышеназванные молодые люди в течение трех месяцев не соизволят вступить в брак, – продолжил читать мистер Бичем дрожащим от волнения голосом, – то я завещаю все мое состояние благотворительному фонду рабочих-металлургов прихода Крайстчерч «Добрая надежда». Это завещание заверено моими старыми добрыми слугами Милдред Роуленд и Джейн Уиллис».

Все присутствующие повернули головы в сторону экономки и поварихи.

Миссис Уиллис смутилась и опустила глаза, но миссис Роуленд была не робкого десятка: она встала, сжимая в руках свою сумочку, и решительно обратилась к Девлину:

– Все это истинная правда, милорд. В ночь накануне вашего отъезда в Лондон леди Стратмор позвала меня в свою комнату и попросила засвидетельствовать составленное ею новое завещание, а затем велела мне незамедлительно ехать в столицу и доставить завещание поверенному. «Передайте это лично в руки мистеру Бичему», – сказала она. Так я и сделала. Клянусь вам, все это правда. И если уж на то пошло, я считаю, что ваша тетушка поступила наилучшим образом!

Это заявление изумило Лиззи, в то время как Девлин был явно взбешен.

– Оставьте нас наедине, – потребовал он, обращаясь к присутствующим.

Лиззи решила, что виконт хочет переговорить с глазу на глаз с поверенным, и поднялась, чтобы выйти вместе со всеми, но Девлин взглядом заставил ее сесть.

– Останьтесь, – бросил он.

Его резкий тон вызвал у Лиззи негодование. Какое право имел виконт так разговаривать с ней? Однако она не стала спорить и снова примостилась на свой стул.

– Должен признаться, мисс Карлайл, – сказал виконт, как только они остались одни, и с презрением посмотрел на нее, – я всегда считал вас умной и изобретательной, но ваша последняя хитрость просто восхитила меня.

– О чем вы? – Лиззи нахмурилась, не понимая, куда он клонит.

Дейв поморщился:

– Не стройте из себя невинность. Лучше объясните мне толком, что здесь происходит.

– Да я сама ничего не понимаю! – возмущенно воскликнула Лиззи. – И точно так же, как вы, ошеломлена всем происходящим. Мне совершенно неясно, почему ваша тетя поступила подобным образом…

– Потому что она хотела связать меня по рукам и ногам! – Дейв стукнул кулаком по столу. – И это вы надоумили ее принять такое решение! Игра окончена, мисс Карлайл! Пора снимать маску.

– Скажите, в чем конкретно вы меня обвиняете?

– А то вы не знаете! Сейчас я попрошу мистера Бичема вернуться в кабинет, и вы выложите все начистоту в его присутствии.

– Повторяю, я в самом деле не понимаю, о чем вы говорите!

– В таком случае позвольте мне объяснить вам это, мисс Карлайл, – окончательно теряя терпение, процедил Дейв сквозь зубы. – Вы манипулировали моей тетушкой и убедили ее сделать так, чтобы я женился на вас, а теперь вам придется признаться во всем!

Лиззи побледнела; слова виконта больно ранили ее. Однако Дейв, словно не замечая, в каком состоянии она находится, продолжал бросать ей в лицо несправедливые обвинения:

– Вы обе разработали план, как заманить меня в ловушку. Тетушка хотела связать меня по рукам и ногам женитьбой, чтобы я остепенился, а вы хотели получить мой титул. Возможно, он нужен вам лишь для того, чтобы вернуть Алека!

Лиззи охватил гнев.

– Да как вы смеете?! – воскликнула она. – Вы эгоист и судите обо всех по себе! Я никогда не могла бы поступить подобным образом. Неужели вы думаете, что я безумно хочу выйти за вас замуж? Или вы считаете себя бесценным подарком, который может осчастливить женщину? Вы, наверное, забыли, что ваше имя постоянно упоминается в газетах, в хронике, связанной со скандалами. Все знают, что вы проводите свою жизнь в кутежах. Неужели вы полагаете, что я выйду за вас замуж? Дорогой лорд Стратмор, я не стану вашей женой, даже если вы будете на коленях умолять меня об этом. Будем считать, сэр, что наш разговор окончен.

Отпор, который дала ему Лиззи, на мгновение ошеломил Дейва, но он быстро пришел в себя и, когда девушка с гордо поднятой головой направилась к двери, снова остановил ее:

– Вернитесь, я еще не все сказал!

Однако на этот раз Лиззи даже не обратила внимания на его слова и, выйдя в вестибюль, взяла свое пальто из рук услужливого клерка.

– Повторяю, разговор окончен, – решительным тоном заявила она.

Дейв схватил ее за руку.

– Не трогайте меня! – возмутилась Лиззи. – Как вы смеете обвинять меня в подлости?! Мне ничего не было известно о безумных планах вашей тетушки, и то, что я ухожу сейчас, доказывает мою невиновность. Вы не нужны мне, я не собираюсь выходить за вас замуж; надеюсь, теперь вы это понимаете. Я мечтаю лишь о том, чтобы вас посадили в долговую тюрьму! – Оттолкнув виконта, Лиззи направилась к входной двери.

– Надо же, – пробормотал себе под нос клерк, со своего места наблюдавший за этой сценой, – они разговаривают так, как будто уже давно женаты.

Услышав это, Лиззи бросила на нахала сердитый взгляд и, выйдя из конторы, громко хлопнула дверью.

Обессиленно прикрыв глаза, виконт постарался обуздать свой гнев. В душе у него все бурлило. В конце концов, решив махнуть рукой на гордость, он бросился вслед за Лиззи и вскоре заметил, как она решительной походкой шагает по тротуару. Обернувшись и заметив его, девушка ускорила шаг.

Лицо Девлина помрачнело, но он по-прежнему не отставал от Лиззи. В его душе боролись два чувства – гнев и страсть. Девушка завернула за угол и вошла в конюшню. Девлин не мог последовать за ней, поскольку не сомневался, что за ним наблюдают из окон конторы поверенного клерки и кузены тетушки. В итоге ему пришлось вернуться в кабинет мистера Бичема.

– Приготовь экипаж, – распорядился он, проходя мимо Бена.

Когда виконт вошел в кабинет, все присутствующие затаили дыхание.

– Чарлз!

Бичем побледнел.

– Да, милорд?

Дейв окинул поверенного холодным взглядом.

– Условия, изложенные в завещании, незаконны, – процедил он сквозь зубы.

– Но как же так, милорд, – дрожащим голосом возразил Бичем, – это же завещание вашей тетушки… Леди Стратмор была вправе оставить свое состояние кому угодно… – Он вытер свою вспотевшую лысину.

– В таком случае придумайте что-нибудь, найдите выход из создавшегося положения.

– Хорошо, сэр, я сделаю все, что в моих силах.

– Смотрите, не подкачайте.

– Чтобы все уладить, мне потребуется время.

– Время? – взревел Девлин. – Но у меня нет времени! Мне необходимо завершить ремонт в новой усадьбе, содержать дом на Портмен-стрит, у меня куча неоплаченных счетов, Чарлз! Мне нужны эти деньги, и вы должны помочь мне, понимаете?

– Разумеется, сэр, – пролепетал поверенный.

– Ну так и принимайтесь поскорее за дело! – выкрикнул Девлин и выбежал из кабинета.

– Домой! – мрачно распорядился Девлин и сел в экипаж. Бен занял место рядом, и кучер хлестнул лошадей. Открыв бар, Девлин налил себе виски. Пить в качающейся на ухабах карете было не так-то просто, но виконту все же удалось опрокинуть стакан в рот, после чего он снова налил себе виски и выпил залпом.

– Прекрасно… – Он почувствовал, как тепло распространяется по его телу. – Черт возьми, до чего же хорошо…

Он снова наполнил стакан.

– Будь прокляты все бабы и их уловки…

Бен искоса взглянул на виконта.

– Сэр, – отважился возразить он, – вряд ли вы всерьез полагаете, что мисс Карлайл виновата в том…

– Я имею в виду свою дорогую тетушку! – отрезал Девлин.

Бен бросил на него удивленный взгляд.

– Августа посмеялась надо мной, вот и все, – продолжал виконт. – Ее завещание – это просто издевательство.

Он обвел недоуменным взглядом тесный салон экипажа так, как будто видел его впервые, а затем стал разглядывать хрустальный стакан с виски, который держал в руках.

– Меня лишили наследства, Бен… – с горечью констатировал Девлин. – А это значит, что я зря старался и рисковал жизнью. Карстэрз и его приятели очень скоро пронюхают обо всем и отвернутся от меня. Зачем им нищий член клуба? А я ведь уже подошел так близко к цели… Черт подери! Как могла эта старая интриганка столь жестоко поступить со мной? Ей-богу, Бен, если ты скажешь, что я сам виноват во всем, я задушу тебя!

Слуга сочувственно покачал головой.

– Полагаю, тетушка считала, что изменила завещание ради вашего же блага, – осторожно сказал он.

– Мне безразлично, какие цели она преследовала! – раздраженно воскликнул Девлин. – Я не желаю, чтобы мной манипулировали и управляли, как марионеткой!

Впрочем, на самом деле виконт больше злился на себя, чем на тетушку. Если Августе удалось переиграть его, то уж члены клуба «Лошадь и коляска» и подавно сумеют взять над ним верх. Эта мысль не давала Девлину покоя.