Текст книги "Дьявольский соблазн"

Глава 22

Мэри завернула за угол и столкнулась лицом к лицу с Рэнделлом, человеком, давно превратившимся в ее ночной кошмар.

– Квентин! – воскликнула она, и ее громкий голос заставил мужчин замереть на месте.

– Джинни! – прошептал Квентин, не веря своим глазам. – Неужели это действительно ты?

– Да, я, как видишь.

– Значит, тебе все же удалось выжить…

– Представь себе, удалось, вот только я сильно изменилась.

– Э, брось, ты как была шлюхой, так шлюхой и осталась, – заявил Карстэрз и, заметив сердитый взгляд Рэнделла, усмехнулся: – Говори немедленно, где мисс Карлайл!

Поняв, что Мэри не собирается отвечать, Карстэрз наставил на нее пистолет.

– Ах ты, шлюха! – раздраженно воскликнул он. – Немедленно признавайся, где прячется любовница Стратмора!

Внезапно Квентин с мрачным видом повернулся к Карстэрзу и заставил его опустить руку, после чего граф окинул приятеля презрительным взглядом и, хмыкнув, пошел дальше по коридору, продолжая заглядывать в номера.

– Не бойся, Джинни, я не позволю ему тронуть тебя. – Квентин криво улыбнулся. – Мне все еще не верится, что ты жива. Это просто чудо.

Засунув руку в карман плаща, Мэри нащупала пистолет, но она не хотела убивать Квентина, не выслушав его, и поэтому решила сначала установить меру его вины в совершенном преступлении, а потом уже совершить возмездие.

С тоской глядя на свою бывшую возлюбленную, Квентин сокрушенно покачал головой:

– О, Джинни, зачем ты покинула меня… – Он тяжело вздохнул. – Из-за тебя мы потеряли так много времени. Но слава богу, разлука позади, мы снова вместе и теперь должны наверстать упущенное. Приди в мои объятия, и забудем прошлое!

– Знаешь, Квентин, теперь ты вряд ли захочешь жить со мной, – грустно сказала Джинни.

– Почему ты так думаешь? – Квентин в недоумении вскинул брови, ему такая мысль казалась просто абсурдной.

– Я же сказала тебе, что сильно изменилась. – Мэри медленно откинула с лица черную вуаль. Ей хотелось не только потянуть время и дать возможность мисс Карлайл и Сорче бежать, но и показать этим злодеям, что они сделали с ней.

Когда Квентин увидел обезображенное шрамами лицо бывшей возлюбленной, глаза его стали круглыми от ужаса и он побледнел так, что это было заметно даже в сумраке коридора.

– Вот такие дела, любовь моя, – угрюмо проговорила Мэри. – Запомните мое лицо на всю жизнь – это дело ваших рук.

– О боже! – сдавленным шепотом произнес Квентин.

Карстэрз, который в этот момент подошел к ним, тоже был шокирован; в его глазах застыло выражение брезгливости и отвращения.

– О, Джинни! – простонал Квентин. – Зачем ты убежала от меня в ту роковую ночь? Тебе не следовало этого делать. Если бы ты осталась со мной, все было бы по-прежнему, ведь ты была такой красавицей!

– Да уж, сюрприз так сюрприз, – с усмешкой заметил Карстэрз и отвернулся, не желая больше видеть уродливое лицо Мэри. – Пойдемте, Квентин, у нас нет времени на сантименты. Если мы не найдем мисс Карлайл, все пропало; надеюсь, вы это тоже понимаете.

Повернувшись, граф направился к очередной двери, ведущей в номер. Когда он распахнул дверь, из комнаты послышался возмущенный мужской голос:

– Что за безобразие! Я буду жаловаться.

– Мортимер, ну сделайте же что-нибудь! – заверещала находившаяся в номере женщина.

– Немедленно закройте дверь, негодяи! – Голый по пояс постоялец гостиницы решительно шагнул в коридор, однако, увидев пистолет в руках Карстэрза, сразу сбавил тон: – Уберите пушку, сэр, она может случайно выстрелить…

Не желая, чтобы незнакомцы видели ее обезображенное лицо, Мэри быстро опустила вуаль. Ее поразили хладнокровие и самообладание постояльца, и одновременно она испугалась за его жизнь – ей вовсе не хотелось, чтобы он повторил судьбу отца Дейва.

– Советую вам прислушаться к словам моего мужа, – заявила находившаяся в комнате женщина, подходя к двери и запахивая халат. – Мой Морти участвовал в сражении при Ватерлоо!

– Так, значит, вы военный? – насмешливо спросил Карстэрз. – Отлично, в таком случае вы привыкли выполнять приказы. А ну-ка ступайте назад в комнату, пока я не размозжил вам голову!

– Ах ты, наглец! – взревел Мортимер. – Прежде чем ты дотронешься до меня, я задушу тебя голыми руками! – Словно в подтверждение своих слов, он отважно бросился на вооруженного Карстэрза, и ему даже удалось перехватить правую руку графа.

Карстэрз грязно выругался, а когда Квентин устремился на помощь своему приятелю, жена Мортимера истошно закричала, и это привело Мэри в замешательство: она не могла стрелять на глазах у двух посторонних людей. Но если так, почему бы ей не бежать под шумок? Мэри повернулась и бросилась по коридору к черной лестнице.

– Джинни! – в отчаянии закричал Квентин. Вздрогнув, Карстэрз нажал на курок, но Мортимер крепко держал его руку, перехватив ее в запястье, и пуля попала в потолок.

Лиззи и Сорча благополучно спустились по лестнице и, найдя дверь черного хода, выскользнули на улицу. Миновав заросший сорняками огород, они направились туда, где Карстэрз оставил свой экипаж. Лиззи справедливо рассудила, что просто обязана воспользоваться им для побега.

– У меня кружится голова, – захныкала Сорча. – Мне кажется, что я вот-вот потеряю сознание.

– Это нервы, и скоро пройдет, – пообещала Лиззи.

– И еще у меня такое чувство, как будто все это уже было, – продолжала девочка. – Вот только мне трудно описать свои ощущения.

Внезапно ночную тишину прорезал выстрел, и беглянки застыли на месте. Лиззи побледнела как мел – она решила, что Мэри выполнила свою угрозу. Что до Сорчи, которая ничего не знала о планах матери, то она сразу же предположила самое страшное.

– Мама! – Она задрожала, решив, что злодеи застрелили Мэри.

Повернувшись, девочка так быстро бросилась к гостинице, что Лиззи не успела схватить ее.

– Немедленно вернитесь! – в отчаянии закричала она.

Однако Сорча была такой же упрямой, как и ее брат; через несколько мгновений она уже скрылась за дверью.

– О боже… – прошептала Лиззи и, уже не раздумывая, побежала вслед за Сорчей.

Услышав издали пистолетный выстрел, Дейв вздрогнул, и у него упало сердце.

Черная туча заволокла луну, но виконт продолжал гнать лошадь во весь опор, и ее копыта отбивали гулкую дробь в ночной тишине. Похожий на всадника Апокалипсиса, он внимательно всматривался в окрестности: одного неверного шага или препятствия в темноте было достаточно для того, чтобы и конь, и седок переломали себе кости. Виконту оставалось только надеяться на везение; кроме того, теперь, когда он знал, что его любимая мертва, ему было не страшно умереть.

Его мозг лихорадочно работал, сердце жгло огнем. Лиззи, словно одинокая свеча в ночи, озаряла его жизнь, но вот свеча погасла, и в душе у него воцарилась тьма. Он и так уже винил себя в том, что из-за него погибли родители и сестра, и теперь ему казалось, что еще немного – и он сойдет с ума.

Зато теперь он был готов на все. Его больше ничто не удерживало на этом свете, и отныне для него не существовали ни рамки приличий, ни законы. Клокочущая ярость разъедала его душу, кровь гулко стучала в висках, а воспоминания не давали покоя: в этот момент виконт походил на индейского воина, отправившегося в набег с единственной мыслью о страшной мести врагам. Теперь Дейв хорошо понимал варваров, их одержимость и экстаз в момент ожесточенной битвы; ему, как и им, хотелось сейчас одного – убивать! Он знал, что не задумываясь убьет Квентина и Карстэрза и снимет с них скальпы, и ему были безразличны последствия, к которым могут привести его деяния. В приступе ярости он готов был растерзать свою жертву, как это делали дикие звери.

Проехав мост и заметив перевернутый экипаж, виконт остановил лошадь. Вокруг никого не было, и он не мог ни у кого узнать, кому принадлежала эта карета. Впрочем, ему это было все равно: после гибели Лиззи, о которой сообщил Торквил Стейнз, он утратил интерес ко всему, что прямо не относилось к его цели.

Когда луна вышла из-за облаков и осветила призрачным светом округу, Девлин, оглядевшись по сторонам, заметил неподалеку окруженное деревьями здание сельского трактира и, приглядевшись, различил очертания экипажа Карстэрза у ограды. Его сердце учащенно забилось, и он тут же направил Звезду к трактиру по поросшей травой подъездной дороге. Достигнув трактира, он спешился и, привязав лошадь к дереву, достал из-за пояса кинжал, затем направился ко входу. Руки виконта были все еще липкими от крови, на щеке виднелось засохшее темно-красное пятно, но он не обращал на это внимания. Зато ему сразу бросилось в глаза, что при трактире была гостиница, а в окнах первого этажа, где, по всей видимости, располагался пивной зал, горел свет.

Прежде чем проникнуть в здание, Дейв подкрался к экипажу Карстэрза и выпряг лошадей, после чего хлопнул каждую по крупу: испуганные животные, рванувшись в сторону рощи, вскоре скрылись из виду.

Проделав эту несложную операцию, Дейв снова бросил мрачный взгляд на трактир. Теперь негодяи не уйдут от него, и он наконец-то расправится с ними.

В зарослях кустарника запела ночная птица, и Дейв почувствовал, как мурашки забегали у него по спине. Однако он по-прежнему был полон решимости довести дело до конца. Неожиданно до его слуха донеслись шум борьбы и тревожные женские крики.

– Мортимер! Мортимер! – вопила женщина.

Держа кинжал наготове, Дейв бросился к трактиру; перемахнув через балюстраду террасы первого этажа, он завернул за угол и осторожно заглянул в окно пивной. Сквозь грязное стекло Дейв увидел Джонни, державшего на мушке завсегдатаев трактира и его хозяина, но ни Квентина, ни Карстэрза в помещении не было.

Решив неожиданно напасть на Джонни и освободить старых пьяниц, прежде чем он приступит к выполнению основной задачи, Дейв подкрался к двери и осторожно приоткрыл ее. Выждав момент, он с ловкостью, которая удивила бы его друга из племени чероки, шамана Желтое Перо, ворвался в трактир и молниеносно приставил к горлу Джонни кинжал.

– Опусти ружье, – глухим голосом приказал виконт.

Джонни испуганно покосился на клинок и вдруг, сделав резкое движение, ударил Дейва прикладом мушкетона в челюсть, после чего без труда вырвался из его рук. Однако виконту все же удалось устоять на ногах, и он снова кинулся на противника.

Между тем драма наверху продолжала разворачиваться своим чередом.

– Осторожно, Мортимер! – закричала женщина.

– Она когда-нибудь угомонится? – раздался следом голос Квентина.

– А ну-ка повежливее, приятель. – Мортимер по-прежнему напирал на обидчиков.

Вскоре Квентину с помощью Карстэрза все же удалось затолкать старого воина и его жену назад в комнату.

– Сидите тихо, если хотите остаться в живых, – предупредил их Квентин, прежде чем захлопнуть дверь и забаррикадировать ее снаружи.

– Вы вовремя подоспели, старина. – Тяжело дыша, Карстэрз стал стряхивать с волос штукатурку, осыпавшуюся с потолка после выстрела. – Этот парень мог запросто отобрать у меня оружие.

– Думаю, нам не стоит оставлять в живых опасных свидетелей, – хмуро заметил Квентин. – Они видели наши лица. Впрочем, как и эти олухи в пивной.

– Вы говорите о кучке старых пьянчужек? Забудьте о них. – Карстэрз пренебрежительно махнул рукой. – Они не представляют для нас никакой опасности. А вот расквитаться с Мортимером и его женой мы просто обязаны. Вот только найти девчонку Дейва…

Однако Квентин уже не слушал своего приятеля: до него наконец дошло, что Джинни исчезла, и барон в растерянности стал оглядываться по сторонам.

– Джинни! – закричал он. – О боже, она опять убежала!

– Черт бы побрал этих баб! – процедил сквозь зубы Карстэрз и, перезарядив пистолет, направился вслед за Квентином.

– Джинни! Джинни, подожди! – Квентин ревел так, что стены гостиницы дрогнули.

Внезапно он увидел тень, метнувшуюся к черной лестнице, и на площадке возник силуэт юной девушки.

– Мама, с тобой все в порядке? – раздался высокий девичий голос.

Квентин замер; он видел, как Джинни крепко обняла ее.

– Сорча, зачем ты здесь? – испуганно закричала Джинни. – Быстрее уходи отсюда!

И тут же за спиной Квентина раздались мягкие крадущиеся шаги графа.

– Так-так, кажется, в наши сети попались сразу две птички… – с явным удовольствием произнес он.

Резко повернувшись, Джинни увидела обоих преследователей и, испугавшись, попыталась заслонить собой вцепившуюся в нее девочку.

– Я не брошу тебя, мама, – причитала Сорча. – Даже не проси!

Квентин с изумлением посмотрел на девочку.

– Неужели это моя дочь? – с трудом произнес он сдавленным голосом.

– Да, – быстро ответила Джинни. – Это твой ребенок, Квентин, и ты не позволишь Карстэрзу приблизиться к ней.

Потрясенный услышанным, Квентин не сводил с девочки глаз.

– Она такая красивая, Джинни, – восхищенно прошептал он.

Услышав его слова, девочка сердито поджала губы и спряталась за мать.

– Дай мне рассмотреть тебя, дорогуша, – проворковал Квентин. – Неужели ты такая стеснительная? А как тебя зовут?

Джинни было очень непривычно слышать нотки нежности в голосе Квентина.

– Оставь ее, Квинт, – решительно сказала она, – пусть уходит. Я клянусь, что не брошу тебя, а Сорчу отпусти.

Неожиданно Квентин обиделся.

– Неужели ты думаешь, что я способен причинить зло собственному ребенку? Иди сюда, малышка, иди к своему папочке.

– Да успокойся ты наконец, эта милашка никак не может быть твоей дочерью. – Внезапное заявление Карстэрза мгновенно привело Квентина в замешательство.

– Почему вы так думаете?

– А вы посмотрите на нее внимательно.

Карстэрз долго сверлил девочку колючим взглядом.

– Не понимаю… – растерянно пробормотал он. – Что вы хотите этим сказать?

Карстэрз усмехнулся.

– Это очередная уловка Джинни, мой друг, – холодно сказал он. – Если бы она действительно родила от вас ребенка, ему сейчас было бы двенадцать лет, а этой девице около шестнадцати. – Карстэрз подошел ближе. – Я знаю, кто эта девочка: в течение последних двенадцати лет ее вопли стояли у меня в ушах.

Сорча выглянула из-за спины Джинни и удивленно посмотрела на Карстэрза, а Квентин побледнел, догадавшись, к чему клонит его приятель.

– Вы хотите сказать, что она… – неуверенно начал он.

– Да, – грубо прервал его Карстэрз, – эта девица – сестра Стратмора. Джинни спасла ее от смерти и все эти годы воспитывала, вероятно, где-нибудь в Ирландии, у себя на родине. Простите, леди Сара, – продолжал граф, наводя пистолет на девочку, – поверьте, я не испытываю к вам личной неприязни, но нам необходимо избавиться от свидетелей, и я вынужден выполнить свой долг.

– Нет! – заслоняя Сорчу своим телом, выкрикнула Джинни и сунула руку в карман за пистолетом, однако было уже поздно: раздался выстрел, и Джинни стала медленно оседать на пол.

– Мама! – отчаянно закричала Сорча.

Оцепенев от ужаса, Квентин застыл на месте, он был так потрясен гибелью своей Джинни, что даже не обратил внимания на вбежавшую в коридор по черной лестнице мисс Карлайл. Тем временем Карстэрз хладнокровно перезарядил пистолет.

Осознав наконец, что случилось, Квентин взревел и, как раненый зверь, набросился на графа. Схватив Карстэрза за ворот, он прижал его к стене.

– Что вы делаете, Квинт? Одумайтесь… – пробормотал Карстэрз, морщась от боли.

– Я убью вас! – истерично завопил Квентин.

– Да ладно, прекратите! В чем я виноват? Я целился в девчонку, а она спряталась за Джинни. Посмотрите-ка лучше, а вот и мисс Карлайл пожаловала! – Карстэрз показал глазами на появившуюся в коридоре запыхавшуюся Лиззи.

Однако на этот раз Квентину было не до молодой учительницы. Карстэрз считал его тупоголовым чурбаном, которого легко провести, – ну что ж, сегодня он поплатится за свое высокомерие и гордыню.

– Ты мне надоел! – Взревев, Квентин нанес разящий удар прямо в нос Карстэрзу и сразу почувствовал огромное наслаждение. Уже много лет Квентин мечтал об этом моменте, когда он сможет отомстить графу за все обиды и унижения.

Лиззи, притаившись, стояла на черной лестнице; она слышала все, что говорила Мэри, пытаясь спасти Сорчу, но не решалась вмешаться в разговор, боясь все испортить. Теперь, когда Квентин и Карстэрз сцепились друг с другом, она решила помочь Мэри и, пытаясь сохранять хладнокровие, встала на колени рядом с тяжело раненной, истекающей кровью женщиной.

– Простите меня за то, что я не сумела удержать Сорчу, – дрожащим голосом проговорила она. – Сорча услышала выстрел и сразу же бросилась сюда.

Мэри с трудом приоткрыла глаза.

– Все в порядке… – Ее голос звучал еле слышно. – Умоляю вас, немедленно уходите и берегите девочку, мисс Карлайл. Да, возьмите вот это. – Мэри вложила в руку Лиззи свой пистолет. – Я так и не воспользовалась им, и он все еще заряжен.

Сжав пистолет правой рукой, Лиззи охнула от боли. В отличие от своей подруги Джесинды она еще ни разу не стреляла, и теперь ей предстояло впервые в жизни воспользоваться оружием, причем сделать это левой рукой.

Квентин все еще продолжал избивать Карстэрза, и Лиззи, встав, потянула девочку за руку.

– Пойдемте, – тихо сказала она, – пока эти двое не опомнились.

– Это я во всем виновата. – Сорча всхлипнула. – Прости меня, мама, за то, что я тебя не послушалась!

– Не надо так убиваться, Сорча, – прошептала Мэри и, собрав последние силы, погладила девочку по щеке. – Я люблю тебя, дорогая. Запомни: то, что сказал Карстэрз, правда – ты действительно родная сестра лорда Стратмора и в твоих жилах течет благородная кровь. Мне следовало давным-давно рассказать тебе об этом, и хотя раньше я этого не сделала, но я собиралась непременно открыть тебе правду в ближайшем будущем. Я привезла тебя в Лондон, потому что ты должна занять достойное место в обществе.

– Но мне совершенно безразлично, какое место в обществе я займу. Главное для меня – это ты, мама. Не покидай меня, умоляю!

– Мисс Карлайл, прошу вас, уведите ее. – Чувствуя, что боль усиливается, Мэри поморщилась.

Лиззи кивнула и обняла девочку за плечи:

– Пойдемте, Сорча, нам нельзя терять времени!

Горе Сорчи разрывало Лиззи сердце, но она вынуждена была увести ее от умирающей, пока дерущиеся негодяи не спохватились и не убили их обеих.

– Нет! – Сорча вдруг начала упираться. – Я хочу остаться с мамой!

– В таком случае вам грозит верная смерть, – попыталась образумить ее Лиззи. – Умоляю вас, не упрямьтесь. Мэри пожертвовала собственной жизнью, чтобы спасти вашу; если эти злодеи схватят вас, значит, ее жертва была напрасной. Неужели вы хотите этого?

Сорча на мгновение задумалась, по ее раскрасневшемуся лицу текли слезы, подбородок дрожал. Стараясь удержать рыдания, она бросила прощальный взгляд на приемную мать, лежавшую в луже крови, а потом покорно последовала за Лиззи.

Когда обе молодые леди наконец ушли, Мэри перевела взгляд на дерущихся, и на ее бледном лице появилась слабая улыбка, когда она увидела, как Квентин в приступе холодной ярости нанес свой коронный удар и попал прямо в челюсть Карстэрза, после чего граф, рухнув на пол, потерял сознание.

Расправившись с Карстэрзом, Квентин тут же бросился к черной лестнице, чтобы настичь беглянок, однако Мэри остановила его.

– Побудь со мной, Квинт, – тихим голосом попросила она. – Я умираю. Посиди немного рядом и давай простимся…

Квентин на мгновение замер, затем быстро подошел к Мэри и встал на колени рядом с ней; в глазах его застыло выражение глубокого горя.

– Любовь моя, – простонал он, – это я погубил тебя!

Когда Квентин сжал в ладонях вялую руку Мэри, дрожь пробежала по ее телу; она с каждым мгновением все больше слабела и чувствовала, что вот-вот потеряет сознание, а Квентин все гладил ее обезображенное, покрытое шрамами лицо.

– Прости меня, – шептал он.

– Не могу, Квентин, любовь моя, потому что… потому что твое место в аду… – пробормотала Мэри и лишилась чувств.

Джонни оказался достойным соперником, стойким и цепким, однако виконту в конце концов все же удалось одолеть его. В этот момент на втором этаже прогремел еще один выстрел, и до слуха Дейва донесся пронзительный девичий визг – должно быть, кричала одна из постоялиц, причиной ужаса которой, несомненно, были бесчинства Карстэрза и Рэнделла: находясь наверху, негодяи наверняка запугивали постояльцев гостиницы.

Дейв прижал лицо Джонни к грязному полу пивной и заломил его руки за спину. Завсегдатаи трактира, придя понемногу в себя, поспешно принесли ему веревки, и Дейв связал ими запястья молодого человека, а владелец гостиницы вставил ему в рот кляп, разумно рассудив, что так ему труднее будет поднять шум и позвать на помощь своих сообщников.

Дейв приложил палец к губам, призывая присутствующих хранить молчание, а потом передал мушкетон Джонни хозяину трактира.

– Если этот негодяй начнет дергаться, стреляйте не раздумывая, – негромко распорядился он.

– Может быть, я лучше помогу вам справиться с теми, кто наверху? – Хозяин кивнул в сторону лестницы.

Дейв покачал головой:

– С ними я сам разберусь. – Он стремительно вернулся наверх, преодолевая сразу несколько ступенек.

К тому времени когда виконт оказался на лестничной площадке второго этажа, шум борьбы уже стих. Вложив кинжал в ножны, он достал пистолет и прислушался. Вокруг было тихо. Взведя курок, Дейв осторожно, стараясь не шуметь, двинулся по безлюдному коридору. Его удивило то, что дверь одной из комнат была забаррикадирована снаружи, однако у него не было времени, чтобы останавливаться и выяснять, в чем дело.

Внезапно до его слуха донесся странный звук, похожий на приглушенные рыдания. Сердце Дейва учащенно забилось, и он, быстро завернув за угол, замер.

Глазам его предстала поразительная сцена. Безжизненное тело Карстэрза лежало у стены; он был мертв или находился в глубоком обмороке, тогда как Квентин сидел на корточках спиной к виконту, склонясь над лежащей на полу женщиной в черном одеянии: прижимая ее руки к своей груди, барон раскачивался из стороны в сторону и тихо скулил от горя.

Дейв сразу же понял, что лежавшая в коридоре женщина была бывшей актрисой Джинни Хайгейт, и Квентин, видимо, действительно любил ее.

– Очнись, Джинни, не покидай меня, – жалобно причитал Квентин. – Мы будем жить вместе, как жили прежде, и я наконец сделаю тебя счастливой…

Глаза Джинни продолжали оставаться закрытыми. Квентин не знал, жива она или нет. Выпустив ее руки, он притронулся к шее несчастной, стараясь уловить биение пульса. Его терзали угрызения совести: только сейчас он понял, что все эти годы Карстэрз манипулировал им. Ах, почему тогда он поверил графу, а не Джинни? Карстэрз обвинил Джинни в измене, что, разумеется, было ложью, и теперь Квентин клял себя за наивность и доверчивость. Он никогда не являлся завидным кавалером, тогда как Карстэрз был намного богаче и физически привлекательнее его, да к тому же всегда отличался светским блеском. Ничего удивительного, что Квентин поверил приятелю, утверждавшему, что Джинни ему проходу не дает.

Лишь много лет спустя Квентин узнал, что графа вообще не интересуют женщины, и вот теперь ему окончательно стало ясно, что Карстэрз разрушил его счастье, погубил его жизнь, заставив собственными руками довести до гибели единственную женщину, которую он по-настоящему любил, а кроме того, в приступе ярости застрелить невиновного безоружного человека и принять участие в поджоге здания. В огне пожара погибли десятки человек, и все это случилось из-за наглой лжи Карстэрза! Если бы Квентин был сильным духом человеком, осознав, что натворил, он предал бы себя в руки закона или свел бы счеты с жизнью. Но вместо того, чтобы сурово наказать себя за совершенные преступления, он предался разврату и разгулу, пытаясь заглушить угрызения совести и душевную боль. Особое удовольствие ему доставляло совращение невинных созданий, и тем не менее все это время Квентин в глубине души мечтал о смерти. Правда, сейчас он и не подозревал о том, насколько близко подошел в ней.

Понимая, что сейчас он мог бы легко расправиться с Квентином, виконт, подумав, все же опустил пистолет – он не хотел, чтобы этого злодея постигла легкая смерть. Кроме того, он не привык подкрадываться к ничего не подозревающему противнику сзади и наносить ему удар в спину: так делали только подлецы, и Дейв не желал уподобляться им.

Убрав пистолет, Дейв вновь обнажил кинжал и негромко кашлянул, чтобы привлечь внимание врага.

Услышав позади себя настороженный звук, Квентин замер.

– Вы убили моего отца, я это знаю, не отпирайтесь, – раздался голос за его спиной.

Стратмор! Барон тяжело вздохнул. Итак, его время пришло, и теперь уж виконт не упустит своего. Впрочем, Квентин не был намерен сдаваться просто так, перед неминуемой смертью он решил немного поразвлечься, а заодно дать выход накопившейся в его душе ярости.

– Поднимайтесь! – приказал Девлин.

Квентин медленно встал и повернулся.

– Что вы сделали с Торквилом? – глухо спросил он.

– Отправил его на тот свет, – ответил виконт и машинально потер щеку, на которой засохла кровь Торквила. – То же самое я сделаю и с вами.

– Не будьте столь самонадеянны, старина, – с усмешкой сказал Квентин, сжимая кулаки. – Я сильнее вас и одержу победу в любом поединке.

– Вы идиот, Квентин, – холодно заявил Дейв, – все это время я играл с вами в поддавки: неужели вы этого не заметили?

Услышав эти слова, Квентин в припадке гнева выхватил кинжал.

– Мне жаль вашего отца, – процедил он сквозь зубы, – но ему не следовало вмешиваться в скандал: в ссоре двух влюбленных лорд Стратмор оказался лишним.

– Что это – вы приносите мне свои извинения? – изумился виконт.

– Нет, – после секундной заминки ответил Квентин.

Дейв бросил взгляд на распростертое на полу тело Джинни.

– Зато, как я вижу, вы завершили то, что начали двенадцать лет назад, – печально заметил он.

– Вы ошибаетесь, это Карстэрз застрелил ее, – быстро возразил Квентин и сделал шаг по направлению к Дейву. – Берегитесь, Стратмор, теперь мне терять нечего. Карстэрз убил единственную женщину, которую я любил.

– Похоже, Рэнделл, что мы с вами товарищи по несчастью, – криво усмехнувшись, заметил Дейв. – Мне тоже нечего терять. Скоро я избавлю вас от страданий.

– Лучше позвольте мне оказать вам ту же услугу.

Противники с яростью набросились друг на друга, это была борьба не на жизнь, а на смерть. Оба соперника мечтали пасть в этой схватке, однако никто из них не хотел сдаваться.

Тем временем Карстэрз постепенно приходил в себя. У него страшно болела голова, лицо было разбито в кровь. Приподняв голову, он попытался открыть глаза и понял, что левый глаз затек от сильного удара и ничего не видит.

Последнее, что помнил Карстэрз, был кулак Квентина, врезавшийся ему в челюсть, словно пушечное ядро, но пока он лежал без чувств, в коридоре появился еще и Стратмор. Где же тогда Джонни? Почему он не помешал виконту подняться на второй этаж? Может быть, Джонни убили?

У Карстэрза был отлично развит инстинкт самосохранения; поняв, что ему грозит смертельная опасность, он принялся анализировать сложившуюся ситуацию. Джинни была мертва, и это значило, что одной свидетельницей стало меньше. Квентин и Стратмор сошлись в смертельном поединке, и это тоже было на руку графу: казалось, легче иметь дело с одним, уцелевшим в этом соперничестве, чем с двумя.

Больше всего графа беспокоило то, что сестра Девлина вырвалась на свободу, а вместе с ней и мисс Карлайл. Маленькая Сара была свидетельницей пожара, а Лиззи чуть не стала новой жертвой преступления членов клуба «Лошадь и коляска»; именно поэтому было необходимо как можно скорее ликвидировать их обеих.

Получив удар Квентина, Карстэрз выронил пистолет, и теперь оружие лежало в нескольких шагах от графа. Взглянув на искаженные исступленной яростью лица двух непримиримых соперников, он невольно усмехнулся и, решив, что эти варвары были слишком поглощены борьбой, пополз на животе к оружию.

Лиззи замерла, услышав яростный вопль Девлина, вступившего в схватку с Квентином. «О боже, неужели он здесь?!»

– Мисс Карлайл, идемте же, нам надо спешить! – Сорча схватила Лиззи за руку.

– Подожди всего минуту, побудь здесь – я должна непременно взглянуть на него… – Не обращая внимания на протесты Сорчи, Лиззи бесшумно поднялась по ступеням и остановилась на верхней площадке, где ее скрывала густая тень.

У нее перехватило дыхание, когда она увидела схватку двух разъяренных мужчин, а когда Квентин нанес удар в бок Девлина, Лиззи тихо ахнула. Но больше всего ее поразила реакция виконта: зажав рану рукой, он прислонился к стене и горько усмехнулся. Лиззи мгновенно стало ясно, что ее возлюбленный чувствует себя глубоко несчастным.

– И это все, что вы можете для меня сделать, старина? – спросил виконт.

– А, так вы хотите умереть! – с сарказмом произнес Квентин.

– На что мне жизнь – вы убили Лиззи, мою возлюбленную, и больше у меня ничего не осталось. Она была моей жизнью. Так что не медлите, или будем биться до последнего! – С этими словами Девлин снова ринулся на Квентина.

Лиззи побледнела. Оказывается, Девлин думает, что она погибла, и теперь сам стремится погибнуть в этой схватке. Ее охватил ужас. Она не могла появиться сейчас перед Девлином, так как боялась отвлечь его внимание, и в то же время чувствовала, что именно ей суждено положить конец этому поединку. Если она не вмешается сейчас, через минуту, возможно, будет уже поздно. Лиззи вспомнила, что у нее есть оружие – пистолет, который ей дала Мэри. Она торопливо достала его и, взведя курок, стала ждать момента, когда дерущиеся повернутся к ней так, чтобы пуля, предназначенная Квентину, не задела виконта.

И в этот момент Девлин заметил ее и замер, словно не веря своим глазам. Неужели ему явился призрак? Но нет, перед ним стояла Лиззи, живая и невредимая. Так, значит, Торквил Стейнз обманул его!

Радости Девлина не было предела: теперь он спасен, и у него появилось желание жить.

– Любовь моя, – прошептала Лиззи. Девлин стоял неподвижно, не в силах оторвать от нее глаз, не замечая, что Квентин вновь приготовился к атаке.

– Ну же, приятель, защищайтесь, – прохрипел барон, видимо, не желая наносить удар в спину противнику.

Девлин резко повернулся и выставил вперед кинжал. Не ожидая столь мгновенной реакции, барон со всего размаху наткнулся на острый клинок, и тот вошел ему глубоко в живот.

Когда Девлин выдернул окровавленный кинжал из тела жертвы, Квентин зашатался и отпрянул к противоположной стене.

– Джинни… – прошептал он, оседая на пол. Его взор был обращен на лежавшую посреди коридора мертвую возлюбленную.

Девлин тем временем с тревогой взглянул туда, где еще недавно находился граф.

– Карстэрз, где вы? – громко крикнул он. – Выходите, иначе я вас все равно найду!

И тут же Лиззи краем глаза заметила, как дверь ближайшего к ней номера распахнулась; выскочив из-за двери, словно разъяренный зверь, Карстэрз с обнаженным кинжалом кинулся на нее, и Лиззи едва успела отскочить к противоположной стене коридора. Не раздумывая, она выхватила пистолет и хладнокровно нажала на курок.