Текст книги "Дьявольский соблазн"

Лиззи запрокинула голову и бросила на Дейва смущенный взгляд.

– Вы действительно считаете, что я… красивая? – робко спросила она.

– Это не просто мое мнение, мисс Карлайл, это очевидный факт.

Лиззи застенчиво улыбнулась, и Дейв снова поцеловал ее. Некоторое время они лежали молча.

– Что вы будете делать, когда Августа… умрет? – неожиданно поинтересовался Дейв.

– Найду другое место.

– В Лондоне?

– А почему вас это интересует, лорд Стратмор? Вы хотите дать мне рекомендации?

Дейв тихо засмеялся.

– Вам не нужны никакие рекомендации, – заявил он, погладив Лиззи по голове. – Когда Августы не станет, вам не понадобится искать новое место.

– Но мне тогда будет не на что жить, – возразила Лиззи.

– Я позабочусь о вас: когда ко мне перейдет состояние Августы, я возьму вас под свое крыло.

Лиззи высвободилась из его объятий и села на кровати.

– Девлин Джеймс Кимбалл, – возмущенно сказала она, – неужели вы хотите, чтобы я стала вашей любовницей?

– А почему бы и нет? Нам хорошо вместе, не правда ли? У вас будут слуги, свой дом, экипаж. Я буду исполнять любое ваше желание…

Дейв сам удивлялся своим словам, но он действительно готов был сделать для этой женщины все что угодно.

– Сейчас же замолчите! – потребовала Лиззи. – Об этом не может быть даже речи, и никогда больше не заводите разговор на эту тему, потому что мне неприятно слышать ваши слова. Я легла с вами сегодня в постель добровольно, по собственному желанию, а не за вознаграждение. И я никогда прежде не поступала подобным образом, такое со мной впервые.

– Я знаю, Лиззи… Простите меня, это я во всем виноват. Не сердитесь, я понимаю, что сморозил глупость…

Лиззи отвернулась от него, пытаясь скрыть раздражение.

– Вам не за что извиняться, Девлин; вы вполне могли предположить, что я гожусь в содержанки, после моего согласия переспать с вами. – Лиззи упала на подушку и зарылась в нее лицом.

– Неужели вы верите, что от вашего согласия или несогласия что-нибудь зависело? Я привык добиваться того, чего хочу, и вы не смогли бы остановить меня…

Приподняв голову, Лиззи бросила на Дейва настороженный взгляд.

– Разве вы не знаете, кто я? – продолжал он. – Недаром меня зовут Дьяволом Стратмором. Нет, дорогая моя, у вас не было никаких шансов.

– Вряд ли ваши слова могут служить утешением.

– И все равно, не сердитесь, Лиззи, ни на меня, ни на себя. Мы чудесно провели эту ночь. – Дейв погладил ее по руке. – Обещайте, что никогда не пожалеете о том, что отдались на волю чувств.

Лиззи приподнялась, опершись на локоть.

– Конечно, я не стану жалеть об этом, Девлин, – растроганно сказала она. В ее глазах блестели слезы.

– Вот так-то лучше. – Он снова заключил ее в объятия.

– Теперь, наверное, мы будем чувствовать себя неловко при встрече, – пробормотала Лиззи, уткнувшись в его плечо.

– Не знаю. Приезжайте в Лондон, и мы это проверим. В конце концов, должен же кто-то показать мне те знаменитые кофейни на Расселл-сквер, о которых вы говорили; сам я вряд ли когда-нибудь выберусь за пределы Мейфэра.

Лиззи засмеялась.

– Я хотел бы спросить у вас еще кое о чем…

– О, вы очень любопытны, сэр! – Лиззи засмеялась. – Ну хорошо, так и быть, задавайте свой вопрос.

Дейв помолчал.

– Что произошло между вами и Алеком Найтом?

Лиззи замерла от неожиданности. Дейв терпеливо ждал. Одно точно – у Алека и Лиззи не было интимных отношений, сегодня он убедился в этом лично. Лиззи была чиста и непорочна. Она даже не умела целоваться. Дейва удивляло то, что такой донжуан, как Алек Найт, не сумел соблазнить ее.

– Как вы узнали о том, что меня и Алека Найта что-то связывает? – тихо спросила Лиззи.

– По выражению вашего лица вчера во время ужина, когда я упомянул о нем. Тетушка рассказала мне, что вы приехали сюда в надежде залечить свои душевные раны, я сопоставил свои наблюдения с ее словами, а затем сделал выводы. Какие отношения вас связывали? Что натворил этот сердцеед?

Лиззи опустила глаза и долго молчала, наматывая прядку волос на палец.

– Почему вы не отвечаете? – Дейв тронул ее за подбородок. – Я ведь рассказал вам о себе. Неужели вы не доверяете мне?

– Дело не в этом… Мне не хотелось бы говорить о… своем унижении.

– Алек причинил вам душевную боль?

– Не напоминайте о нем, мне это неприятно.

– Если этот человек оскорбил вас, – в голосе Дейва прозвучала угроза, – он ответит за это.

– О боже, Девлин, за то, что сделал Алек, не вызывают на дуэль, поверьте! – с досадой воскликнула Лиззи. – Мы с ним были довольно близки, но потом произошел разрыв.

– Почему? Что случилось?

– Ничего не случилось. Совершенно ничего.

– Понятно, – пробормотал Дейв. – Вы ждали от него действий, а он бездействовал.

Лиззи грустно вздохнула и, перевернувшись на спину, уставила глаза в расписной потолок.

– Когда сложившийся в нашем представлении образ человека не соответствует действительности, мы порой воспринимаем это очень болезненно…

Дейв молчал, приготовившись слушать ее рассказ.

– Алек Найт долгие годы был для меня идеалом, – продолжала Лиззи с грустной улыбкой. – Я очень любила его… или думала, что любила. Однажды я призналась ему в своих чувствах… и он просто сбежал от меня. Теперь-то я понимаю, что принимала за любовь желание маленькой сироты обрести семью и близкого человека. Я мечтала выйти замуж за Алека. Если бы это произошло, у меня сразу же появилось бы множество родственников – все огромное семейство Найтов, – вот чего я на самом деле хотела. У меня всегда было неопределенное положение в жизни; я не была прислугой, и в то же время в отличие от Джесинды или от вас в моих жилах течет вовсе не голубая кровь. Меня всегда смущало то, что я существовала словно между двух миров и нигде не чувствовала себя своей. Я думала, что, если буду заботиться об Алеке так, как все эти годы заботилась о Джесинде, он женится на мне и я наконец обрету семейный очаг.

У Дейва сжалось сердце от ее слов.

– Но я обманулась в своих ожиданиях, – продолжала Лиззи, – Алек не проявлял ко мне никакого интереса.

– Я не могу в это поверить…

– Но это действительно так. Наши чувства были платоническими. Ну хорошо, я расскажу вам все без утайки… – Лиззи тяжело вздохнула и подперла голову рукой. – Прошлым летом Алек проиграл в карты крупную сумму денег и залез в долги. Обычно в таких случаях его выручал старший брат, Роберт, герцог Хоксклифф, но Роберт уже не раз запрещал ему садиться за карточный стол. В июне Алек разругался из-за долгов со всем своим семейством, и гордость не позволила ему просить деньги у родственников, с которыми он конфликтовал; в результате вместо того, чтобы ограничить свои траты, он продолжал жить на широкую ногу. Кредиторы между тем настаивали на погашении долгов, и тогда Алек обратился к одному ростовщику, имевшему дурную репутацию. Тот ссудил ему деньги под огромный процент…

– Да, Алек поступил неразумно, – заметил Дейв.

– Вы правы, – согласилась Лиззи. – Дейв сам это прекрасно понимал. На время он спас свою репутацию и смог снова появляться в обществе, иначе двери светских гостиных закрылись бы перед ним. Самое ужасное, что Алек продолжал играть в карты, надеясь, что удача улыбнется ему, но удача, напротив, окончательно отвернулась от него. Когда наступил срок внесения первого платежа по кредиту, Алек понял, что попал в беду. Ростовщик, не получив вовремя деньги, нанял нескольких головорезов, чтобы те взыскали с неплательщика долг. Бандиты припугнули Алека, но ничего не добились и тогда решили серьезно проучить его. Они подстерегли Алека ночью на улице, когда он возвращался с очередной пирушки, и напали на него. Алек был пьян и не мог оказать им достойного сопротивления. В пылу драки ему вывихнули лодыжку, но, несмотря на это, он сумел бежать. Теперь он знал, что головорезы не отстанут от него, однако гордость не позволяла ему попросить помощи у братьев. Я была свидетельницей его разговора с бандитами, когда те явились к нам в дом, – они угрожали расправиться с ним! Поняв, что его жизнь в опасности, я отдала Алеку все свои деньги. Это было мое приданое, все, что осталось мне в наследство от отца. Роберт выгодно вложил их и приумножил мое состояние…

– Что?! – в ужасе воскликнул Дейв, не веря собственным ушам. – Вы отдали свое приданое на оплату карточных долгов Алека Найта?

– Да, и в этом нет ничего удивительного. Я с детства боготворила этого человека. Никогда не забуду выражение его лица, когда я предложила ему деньги. Он так странно смотрел на меня, как будто видел впервые. Должно быть, в этот момент Алек наконец понял, что я действительно люблю его. Мои чувства к нему были сильны и глубоки, хотя мы прожили почти всю жизнь под одной крышей и всегда относились друг к другу как брат и сестра. Всегда легкомысленный и насмешливый, Алек на этот раз был очень серьезен. Он не знал, что сказать… – Слезы набежали на глаза Лиззи, но она сдержала их. – Потом он взял деньги и ушел… Я думала, что Алек сразу же пойдет к ростовщику, погасит свой долг и вернется, но он все не возвращался. Когда наступила ночь, меня охватило беспокойство: его могли подстеречь на улице и расправиться с ним. Мне стало страшно. И тут у меня мелькнула мысль, что Алек, возможно, направился с моими деньгами прямиком в клуб, чтобы снова попытать счастье. Утром, на рассвете, Алек вернулся домой целым и невредимым, и тогда я наконец поняла, какой же дурой была все эти годы. Алек вернул мне деньги, заявив, что не нуждается в них, а потом рассказал, что нашел источник дохода и теперь в состоянии покрыть все свои долги.

– И что же это за источник? – с интересом спросил Дейв.

Лиззи закусила губу и отвела глаза в сторону.

– Я думала, что все об этом знают. – Слова давались ей с трудом. – Впрочем, вы были за границей… – Она на мгновение закрыла глаза и глубоко вздохнула. – Все в Лондоне знают состоятельную вдову, баронессу леди Кэмпион. Я уверена, что вы видели ее. Она изящна, обходительна и умеет себя подать. Одним словом, я являюсь ее полной противоположностью.

Лиззи замолчала, и Дейв взял ее за руку.

– Продолжайте.

– Поверьте, мне трудно говорить о таких вещах… Одним словом, леди Кэмпион оплатила все долги Алека, и он стал ее… любовником. Он отрабатывал взятые у нее деньги в постели.

Дейв чуть не задохнулся.

– Бедняжка… – прошептал он. – Вам, наверное, было очень больно.

Лиззи кивнула.

– Билли, муж Джесинды, попытался объяснить мне, что Алек поступил так, потому что не мог принять мои деньги. Это был единственный способ вернуть их мне и выйти из затруднительного положения. Алеку было стыдно истратить мое приданое, но для меня его поступок явился прямым оскорблением. Он не должен был так поступать. Ему следовало поступиться своей гордостью и обратиться к старшим братьям или к Билли за помощью. Если бы они знали, что он находится в опасности, то непременно дали бы ему денег; однако Алек своим поступком решил убить одним ударом сразу двух зайцев: он заплатил долги, не обращаясь к братьям, и в то же время дал мне понять, что не любит меня и не хочет жениться на мне… Решив сразу внести полную ясность в наши отношения, Алек добился своего. – Лиззи помолчала. – В душе я всегда буду любить его, но никогда не смогу доверять ему и уважать, ведь это человек, который сам себя не уважает. Алек говорил, что придет день и я скажу спасибо за то, что он так поступил, но не объяснил, почему не захотел быть вместе со мной. Что-то во мне оттолкнуло его, но что? Я до сих пор остаюсь в недоумении.

– В вас нет ничего отталкивающего, Элизабет! – воскликнул Дейв. – Поверьте, ваш друг Билли подтвердил бы, что я говорю правду. Просто ни один мужчина, в котором сохранилась хоть капля самоуважения, не взял бы деньги из приданого девушки, чтобы покрыть свои карточные долги. Алек был слишком горд, чтобы воспользоваться вашим наследством.

– Значит, вы оправдываете его поступок? – с негодованием спросила Лиззи.

– Конечно, нет. Но вот то, что вы по своей наивности решили, будто не нравитесь ему, вряд ли справедливо.

– В таком случае объясните, что означало его поведение.

Дейв пожал плечами:

– Вы были ему небезразличны. – Дейв обнял девушку и погладил по голове. – Есть такие мужчины, дорогая моя, которые готовы целовать любую, но только не ту, к которой действительно испытывают глубокие искренние чувства.

Лиззи бросила на виконта удивленный взгляд:

– Но ведь это же глупо. – Она пожала плечами: – Зачем так поступать?

– Из страха, моя дорогая, мужчинами часто движет страх.

– Но Алеку страх неведом! – возразила Лиззи. – В этом он похож на вас. Он, конечно, никогда не сражался с горными львами, но часто дрался на дуэлях и…

– Нет, вы не поняли меня. Я говорю о страхе, который внушает любовь.

Дейв внезапно замолчал. Теперь он раскаивался в том, что заговорил на эту тему. Легко анализировать недостатки другого человека, но как быть ему, когда им самим владели те же страхи и сомнения, что и Алеком?

Дейв тоже испытывал страх перед любовью. Взглянув на себя со стороны, он ужаснулся. Лежа на большой кровати в обнимку с молодой компаньонкой своей тети, он чуть не совратил ее. Внезапно ему стало стыдно. Только теперь до него дошла вся низость его поступка.

– Что случилось? – с тревогой спросила Лиззи, заметив, что Дейв изменился в лице.

Виконт отодвинулся от нее. «Я должен немедленно положить конец всему этому», – подумал он. Слишком сильно увлечься Элизабет Карлайл для него было просто недопустимо. Любовь всегда рано или поздно приносит боль. В его душе еще не зажили раны после удара, который в юности нанесла ему судьба, лишив родителей. Дейв был всем сердцем привязан к ним, и после их утраты он не хотел больше ни к кому привязываться.

Видя, что Дейв хочет встать с кровати, Лиззи нахмурилась. Он выдавил жалкую улыбку.

– Уже поздно, – пробормотал Дейв. – Мне нужно идти.

Тем не менее он не двигался с места, и Лиззи не могла понять, что с ним вдруг произошло.

– В чем дело, Девлин? – спросила она, теряясь в догадках.

– Все в порядке, дорогая. – Он резко спустил ноги на пол. – Вам надо отдохнуть.

«Но я не чувствую усталости», – хотелось возразить Лиззи, однако она промолчала. Ее взгляд был прикован к его великолепному нагому телу. Подняв свою одежду, Дейв стал одеваться, и тут Лиззи вспомнила слова Августы о том, что ее племянник в течение двенадцати лет ни с кем не сближался…

Так вот оно что! Этот трусишка испугался близости.

Надев брюки, Дейв присел на край кровати и стал обуваться с таким видом, будто пытался отгородиться от Лиззи каменной стеной. Его мучили страхи.

Странно, но, видя это, Лиззи испытывала не возмущение или злость, а глубокую грусть. Она понимала, что причиной такого поведения Дейва были незаживающие душевные раны.

Лиззи нежно провела рукой по его широкой спине и почувствовала, как напряжен Дейв. Ее поразило выражение его лица в мерцающем свете свечи – несчастное и потерянное. У Лиззи защемило сердце.

– Все хорошо, Девлин, – прошептала она.

– Вы так думаете?

Дейву вовсе не хотелось открывать перед Лиззи душу и делиться с ней своими переживаниями.

– Не надо огорчаться! – Встав на колени за его спиной, Лиззи обхватила Дейва за плечи и прижалась к нему. Закрыв глаза, она вдруг подумала о том, что может влюбиться в этого человека. Эта мысль встревожила ее, но она не стала задерживаться на ней и поцеловала Дейва в щеку. – Надеюсь, вы не повторите судьбу Алека Найта.

– По-вашему, мы настолько разные? – насмешливо спросил Дейв.

– Да. Вы взрослее его.

– Спасибо за то, что верите в меня.

Они помолчали.

– Лиззи… – наконец снова заговорил Дейв.

– Да?

– Если будете в Лондоне… – Он вдруг осекся. – Впрочем, все это ни к чему.

Замолчав, он уставился в пол. Лиззи стало жаль его.

– О, дорогой, – прошептала она, – если я когда-нибудь приеду в Лондон, то постараюсь встретиться с вами. И еще – я никогда не забуду эту ночь. Мне было так хорошо… – Лиззи собрала длинные волосы Дейва и перевязала их лентой. – Я не жду от вас никаких обещаний и все понимаю. Вы ни к чему не принуждали меня, я легла с вами в постель по собственному желанию. Надеюсь, мы останемся друзьями.

Лиззи поцеловала его в левое ухо, в мочке которого поблескивала золотая серьга.

Повернув голову, Дейв бросил на нее осторожный взгляд.

– Вы просто ангел…

Лиззи улыбнулась:

– Возможно, вы правы.

Вздохнув, Девлин встал и надел рубашку. Лиззи подумала, что Дейв сейчас направится к двери, но Дейв снова присел на край кровати, вид у него был подавленный.

– Простите меня за то, что я такой, – тихо произнес он.

– Вы вовсе не такой плохой, как вам кажется, лорд Дьявол, – шутливо сказала Лиззи. – Прощайте, мой дорогой виконт…

Приложив палец к ее губам, Дейв заставил Лиззи замолчать.

– Не говорите «прощай», скажите «до свидания». Мы непременно снова увидимся.

– Вы так думаете?

– Да. – Он нежно поцеловал ее.

Лиззи не хотелось разжимать объятия и отпускать Дейва, но она понимала, что пэр Англии никогда не будет принадлежать ей. Лучше воспринимать эту ночь как случайную встречу двух одиноких людей, ищущих тепла накануне зимних холодов.

Наконец она разомкнула объятия, и Дейв встал, но в дверях виконт остановился и оглянулся.

– Вы действительно ни о чем не жалеете? – спросил он.

– Нет, – просто ответила она.

Послав ей воздушный поцелуй, Дейв вышел из комнаты, и вскоре его шаги затихли в коридоре.

Лиззи улыбнулась, хотя у нее на сердце скребли кошки. «До свидания, милорд, – подумала она, – возможно, мы действительно когда-нибудь увидимся с вами снова».

Часть вторая

Отдайте Дьяволу должное.

Пословица XVI века

Глава 8

Шесть недель спустя

Звон колоколов лондонского собора густым облаком плыл над крышами города, срывая с карнизов испуганные стайки голубей и заставляя их взмывать в небо. Моросящий мартовский дождь падал на протекавшую по Уайтхоллу реку из черных экипажей и пешеходов под зонтиками. К длинной похоронной процессии присоединилось немало зевак: все они с любопытством разглядывали лежавшее на катафалке тело виконтессы Стратмор.

Процессию, направлявшуюся к воротам аббатства, сопровождал полицейский эскорт. Катафалк был запряжен шестью вороными лошадьми с плюмажами; на их чепраках из красного бархата красовался фамильный герб Стратморов. За катафалком шли музыканты в клетчатых шотландских юбках.

На похороны собрались представители всех знатных семейств королевства, пожелавшие отдать последние почести леди Стратмор. Кортеж из черных экипажей, украшенных гербами, траурными лентами и венками, протянулся почти до Трафальгарской площади. Люди хранили молчание; слышался лишь цокот множества копыт и скрежет колес.

Находясь в толпе провожающих, Лиззи пыталась найти взглядом Девлина. В ее ушах звучал голос Августы: «Прошу вас, присматривайте за моим племянником, когда я уйду в мир иной…»

Виконтесса скончалась две недели назад: она умерла мирно, во сне, через месяц после визита Девлина. Когда утром миссис Роуленд обнаружила ее мертвой в кровати, перепуганные слуги вызвали доктора Белла, но он уже ничем не мог помочь. Тогда Лиззи написала записку Девлину.

Хрупкое тело виконтессы обмыли и, одев в саван, положили в сосновый гроб, больше похожий на дорогую шкатулку, обитую белым шелком, а потом отправили в Лондон, где виконтессу должны были похоронить в семейном склепе в Вестминстерском аббатстве, там же, где уже лежал ее супруг.

Лиззи долго плакала после смерти леди Стратмор, но, будучи христианкой, она утешала себя тем, что теперь Августе хорошо и спокойно на небесах.

Зато сейчас ее беспокоило состояние Девлина, потерявшего единственного близкого ему человека. В свое время она отказалась выполнить просьбу виконтессы, и ее сердце было не на месте. Лиззи постоянно думала о Девлине, хотя не видела его с той памятной ночи, когда они по обоюдному согласию предались страсти. Ей хотелось встретиться с ним, заглянуть ему в глаза, утешить, сказать, что он не один в этом мире, и в конце концов Лиззи решила предложить Дейву свою помощь и поддержку. Вот только согласится ли он на это?

Наконец она увидела его: виконт шагал впереди катафалка; его похожее на маску лицо хранило непроницаемое выражение.

Процессия остановилась у широких дверей старого храма, куда Дейв и еще несколько мужчин должны были внести гроб. Все это время виконт с отсутствующим видом принимал соболезнования пришедших на панихиду людей, входивших в храм нескончаемой вереницей: он благодарил их за то, что они пришли проводить в последний путь его тетушку. У Лиззи сжалось сердце от боли, таким Дейв выглядел несчастным и одиноким.

Стоя во дворе храма под деревом с голыми сучьями, девушка не сводила взгляда с лорда Стратмора, и вдруг ей стало ясно, о чем сейчас думает Дейв. Он вспоминал тот роковой пожар, который унес жизни его родителей и маленькой сестры. Теперь на всем белом свете у него не осталось ни одного близкого человека.

К горлу Лиззи подступил комок, и она решительно стала пробираться сквозь толпу. Подняв глаза, Дейв увидел ее, и на мгновение их взгляды встретились. Лиззи заметила, что на скулах виконта играют желваки, под глазами залегли глубокие тени. В глазах его затаилась тоска. Подойдя к нему, девушка остановилась, и они долго молчали. Лиззи хотелось броситься ему на шею и крепко обнять его, но кругом было слишком много народа. Рядом с Дейвом стояли двое лондонских щеголей и с интересом разглядывали окружающих, но Лиззи не обращала на них никакого внимания.

– О, Девлин, – прошептала она, качая головой, – я так сочувствую вашему горю…

Взгляд виконта затуманился.

– Спасибо вам, и благодарю вас за то, что вы пришли.

В его голосе слышалась боль.

– Я не могла не прийти. – Лиззи вздохнула. – Не хочу оставлять вас один на один с вашим горем.

Дейв пристально взглянул на нее, как будто искал у нее спасения. Все это время он постоянно думал о ней, и, когда увидел, что девушка пробирается к нему сквозь толпу, у него одновременно возникло два противоречивых желания: ему хотелось обнять ее и положить голову ей на грудь, и в то же время он не желал ее видеть. Виконт боялся, что в присутствии Лиззи он потеряет самообладание на глазах у толпы. На его глазах блеснули слезы, но это было непозволительной слабостью, и Дейв постарался взять себя в руки.

Смерть тетушки только укрепила Дейва в решении жить одиноко и сторониться людей. Он не желал заводить прочные связи, считая это единственным способом избежать душевной боли, – вот почему сочувственная улыбка Лиззи Карлайл и ее нежный взгляд подействовали на него словно соль, упавшая на его незаживающую рану.

Кроме того, сейчас он осуществлял очень опасные планы, намереваясь уничтожить своих врагов. Это была война не на жизнь, а на смерть, и Дейв не мог подвергать опасности близкого человека. В глубине души ему, разумеется, хотелось, чтобы Лиззи утешила его, но это желание он воспринимал как недопустимую слабость.

Отведя глаза в сторону, виконт дал Лиззи понять, что их разговор окончен; за ее спиной толпилось еще много желающих выразить ему свои соболезнования.

Лиззи вздохнула.

– Давайте поговорим позже, вы согласны? – Она попыталась поймать его взгляд. – Я угощу вас чашечкой кофе в кафе на Расселл-сквер.

– Увы, мисс Карлайл, – виконт покачал головой, – боюсь, я не смогу встретиться с вами.

Его взгляд блуждал поверх ее головы.

– Но почему? – удивленно спросила она.

Дейв ответил не сразу.

– Мы не должны больше видеться, – наконец с трудом произнес он.

– Но вы же сами говорили, что если я буду в Лондоне, то… – Лиззи вдруг замолчала, догадавшись о причинах, по которым Дейв не хочет встречаться с ней.

– Не делайте этого, – прошептала она. – Не отталкивайте от себя друзей. Вам сейчас нельзя оставаться одному…

– Я привык к одиночеству…

– В вас говорит горечь утраты, но это пройдет, поверьте. В горе нужно опираться на поддержку близких людей. Я приехала сюда, чтобы помочь вам справиться с болью. Если я вам понадоблюсь, пошлите за мной; я остановилась в доме Найтов.

– Прошу вас, уходите. – Дейв отвернулся и на мгновение прикрыл глаза. В этот момент он ненавидел самого себя. Он пытался исключить Лиззи из своей жизни, расстаться с ней, чтобы больше никогда не причинять ей боли, но разве этим он не сделал ей больно?

Лиззи оттеснили в сторону, и виконт повернулся к тем, кто пришел проститься с его тетушкой. Поток желающих присутствовать на панихиде не иссякал. Когда Дейв поискал глазами Лиззи, то снова увидел ее в толпе – она по-прежнему следила за ним. Среди одетых в черное людей она выглядела юной, хрупкой и беззащитной. У Дейва сжалось сердце.

Внезапно Лиззи прижала к губам тыльную сторону ладони, отвернулась и стала пробираться сквозь толпу, а виконт все пытался убедить себя в том, что поступил правильно. Любовь принесла бы им обоим только боль и страдания. Лиззи Карлайл подошла слишком близко к нему, и он вынужден был действовать грубо и решительно. Он прогнал ее прочь, потому что нежность Лиззи способна была растопить его застывшее сердца, а это привело бы к непредсказуемым последствиям.

– Кто эта красотка? – поинтересовался Квентин, подходя к виконту; все это время он наблюдал за Дейвом и Лиззи, стоя в стороне и покуривая сигару.

Дейв сдержался, хотя ему очень хотелось наговорить грубостей своему новому приятелю, завсегдатаю клуба «Лошадь и коляска».

– Так, никто, – буркнул виконт.

– Не падайте духом, старина, – попытался ободрить его Квентин. – Теперь, когда у вас в кармане полмиллиона фунтов, вы сможете отлично развлечься и забыть свое горе! – Похлопав виконта по спине, Квентин вошел в храм.

Дейв бросил исподлобья презрительный взгляд на своих так называемых друзей. Вульгарный и бездушный исполин Квентин думал, что тетушка ничего не значила для него и что ему важны были только ее деньги. Он считал, что сегодня Дейв зря поддался эмоциям, и старался по-своему утешить его. Обязательства перед родными и близкими были для членов клуба «Лошадь и коляска» пустым звуком; для них вообще не существовало родственных отношений и сердечной привязанности.

Дейв бросил последний взгляд в ту сторону, куда ушла Лиззи, и отчаяние охватило его. Зато разум подсказывал ему, что это – к лучшему. Обида отдалит ее от Дейва и поможет забыть его. Враги Дейва не должны были догадываться о том, что эта девушка с каштановыми волосами и серыми кроткими глазами – его ахиллесова пята.

С тяжелым сердцем Дейв повернулся и вошел в храм.

«О боже, какая же я дура!» – твердила себе Лиззи, быстро шагая под дождем по мокрой мостовой и едва сдерживая слезы обиды и отчаяния. Проклиная Девлина за черствость, она не могла не признать, что заслужила это оскорбление. Не надо было так глупо вести себя! Что общего может быть между смирившейся со своей несчастной судьбой девушкой и скучающим богатым аристократом?

Не захотев с ней общаться, Дьявол Стратмор правильно поступил. Чего еще она ожидала? Если бы она действительно что-нибудь значила для него, он дал бы о себе знать после отъезда в Лондон, но Дейв так ни разу и не написал ей и больше не приезжал в дом тетушки. И все же до сегодняшней встречи Лиззи в глубине души надеялась, что Дейв не смотрит на нее свысока и не считает человеком второго сорта. Однако теперь ее надежды рухнули. Дьявол Стратмор поступил с ней так же жестоко, как и Алек Найт.

Подойдя к дому Найтов у Грин-парка, Лиззи постаралась наконец взять себя в руки: ей не хотелось, чтобы герцог и герцогиня Хоксклифф заметили, как она расстроена. Когда после смерти леди Стратмор Лиззи переехала в этот особняк, бывшие опекуны радушно встретили ее и с радостью предоставили ей кров. Это были очень добрые и великодушные люди, и Лиззи ничуть не удивилась, увидев, что они сохранили ее комнату в неприкосновенности, как будто ждали, что она когда-нибудь вернется сюда.

И все же Лиззи понимала, что это не ее дом. Здесь она находилась в гостях, а ей так хотелось обрести свой собственный домашний очаг! Ей не было места в семье Найтов. Лиззи сначала надеялась на то, что ей поручат присматривать за маленьким Бобби, двухлетним сыном Роберта, поскольку жена герцога, Бел, ждала второго ребенка, но вскоре она поняла, что в ее услугах здесь не нуждаются: Бел и няня Бобби вполне обходились без посторонней помощи. Пребывание в доме Найтов было для Лиззи тягостным еще и потому, что она боялась столкнуться здесь с Алеком.

Холостяк Алек, младший из братьев Найт, жил в шикарных апартаментах Олбани, но, поскольку фамильный особняк находился по соседству с клубами, которые он обычно посещал, молодой человек частенько захаживал в гости к баснословно богатому Роберту, чтобы занять у него деньги, и по-прежнему продолжал играть в карты.

Внезапно Лиззи подумала о том, что, возможно, старые школьные приятели Алек и Дейв снова подружатся. Девлин унаследовал большое состояние, и теперь Алек сможет занимать у него деньги, чтобы оплатить карточные долги. Впрочем, для нее было бы лучше поскорее выбросить эти мысли из головы и навсегда забыть и одного, и другого.

Войдя в вестибюль особняка, Лиззи сняла промокшую шляпку и расстегнула пальто, и тут же ей навстречу с важным видом вышел исполненный чувства собственного достоинства дворецкий герцога, мистер Уолш.

– Простите, мисс Карлайл, – степенно проговорил он, – я не слышал, как вы вошли…

Девушка приветливо улыбнулась:

– Ничего страшного, мистер Уолш, мне было нетрудно открыть двери самой. А где хозяева?

Уолш взял у Лиззи пальто.

– Ее светлость сейчас в музыкальной комнате вместе с леди Уинтерли, а…

– Тетя Лиззи! – раздался неподалеку звонкий детский голос.

– Гарри! – радостно воскликнула Лиззи и подхватила бросившегося к ней пятилетнего мальчугана на руки.

Вскоре вокруг нее уже толпилось пятеро малышей – все это были дети братьев Найт. Гарри пытался полностью завладеть вниманием Лиззи, ревнуя ее к кузенам и кузинам, а маленький Бобби так настойчиво тянул ее за юбку, как будто уже сейчас сознавал, что все должны ему подчиняться. Именно ему, наследнику герцогского титула, со временем суждено было стать главой этого клана и одним из самых могущественных вельмож королевства.

Дочь Люсьена, Пипа, шлепнулась на пол и громко заплакала, а годовалые близнецы Эндрю и Эдвард, отпрыски Деймиена, подползли на четвереньках к Лиззи и с довольным видом уселись у ее ног.

– А ну-ка все живо отправляйтесь отсюда в комнату! – велела Лиззи. – Здесь сильно дует. – Она тут же увлекла детей из вестибюля в коридор, где дети, усадив ее на пол, оживленной стайкой окружили ее со всех сторон. Лиззи сразу же забыла все свои горести и печали: она обожала детей и ничуть не уставала от общения с ними.

В это время входная дверь распахнулась и в вестибюль вошел Алек – он был все таким же статным, только ветер растрепал его длинные золотистые волосы.