Текст книги "Дьявольский соблазн"

Эти слова привели Лиззи в восторг.

– Повторите еще раз, – попросила она.

Девлин стал нашептывать ей на ухо признания в любви, и его теплое дыхание, касаясь ее кожи, возбуждало Лиззи. Застонав, она обвила руками шею Девлина и легла на него сверху, а он потянулся за одеялом, чтобы накрыть любимую. Заметив на простыне капельки крови, виконт подумал о том, что отныне их связали прочные узы. Он взял на себя ответственность за судьбу Лиззи и теперь должен до конца своих дней заботиться о ней и беречь ее.

– Мне всегда будет так хорошо? – сквозь дремоту спросила Лиззи.

Девлин поцеловал ее в лоб.

– Спросите меня об этом утром, и я вам обязательно отвечу.

Но когда Лиззи проснулась на следующее утро, Девлина рядом не оказалось.

Оторвав голову от подушки, Лиззи огляделась вокруг и убедилась, что она одна в комнате. Сначала это вызвало у нее разочарование, но потом она решила, что ей необходимо заняться собой и виконт правильно поступил, оставив ее: проснувшись вместе, они вряд ли устояли бы перед искушением и снова занялись бы любовью. Теперь же, поскольку Лиззи испытывала неприятные ощущения, ей необходимо было принять ванну.

Вздохнув, Лиззи выскользнула из-под одеяла и, завернувшись в простыню, подошла к нише, в которой была расположена купальня. За портьерой из розового бархата она увидела мраморные стены и мозаичный пол, что напомнило ей древнеримские термы. Такой роскоши, как в этой усадьбе, не было даже в самых богатых домах Лондона; недаром на ее строительство ушло целое состояние.

Обнаружив, что Девлин приготовил для нее горячую ванну, Лиззи улыбнулась. Она не сомневалась, что это дело его рук: виконт не стал бы посылать слуг в спальню, в которой на постели, разметавшись, спала обнаженная женщина. Окунув руку в воду, Лиззи убедилась, что вода все еще теплая, и, скинув простыню, вошла в ванну.

Через полчаса, помывшись, одевшись и причесавшись, она вышла из спальни и отправилась на поиски виконта. Было время завтрака, и у Лиззи засосало под ложечкой. Проходя через великолепную анфиладу комнат, Лиззи не уставала поражаться царившей вокруг красоте и роскоши. До этого она почти не обращала внимания на то, что ее окружало, перенеся все внимание на Девлина, но теперь у нее появилась возможность внимательно разглядеть потолки, стены, мебель и лестницы. Она с изумлением оглядывалась вокруг, представляя себя хозяйкой сказочного царства. Неужели вскоре эта усадьба станет ее домом, семейным очагом и она больше не будет приживалкой, а сделается полноправной матерью семейства, душой этого дома?

Поднявшись на второй этаж, Лиззи оказалась в главной галерее здания. Ее переполняли чувства гордости и счастья.

В доме было очень тихо. Оглядевшись по сторонам, Лиззи удовлетворенно вздохнула. Наконец-то она обрела свой истинный путь в жизни. Она видела свое призвание в том, чтобы любить Девлина, продолжить его род, создать семью, используя весь опыт, накопленный в доме Найтов.

– Не желаете ли кофе, мэм? – раздался за ее спиной старческий голос.

Лиззи быстро обернулась: позади нее стоял мистер Джеффрис с серебряным подносом в руках.

– Благодарю вас, вы очень любезны. Вот только я не знаю, где здесь находится столовая.

Слуга улыбнулся:

– Следуйте за мной, миледи. Если угодно, я покажу вам все комнаты в этом доме и отвечу на все ваши вопросы. Уверен, что вы захотите осмотреть оранжерею, картинную галерею, зал для балов, библиотеку…

– Библиотеку? – Лиззи радостно захлопала в ладоши.

– Да, мэм. Но сначала вам необходимо позавтракать.

Пожилой слуга проводил будущую хозяйку дома в просторную светлую столовую, где ее уже ждали двое слуг – пожилая экономка и немолодой уже повар. Дворецкий представил им Лиззи, и некоторое время все трое с восторгом и обожанием смотрели на Лиззи так, словно она была императрицей.

– Вы должны хорошенько подкрепиться, моя дорогая, – наконец произнес повар.

Было очевидно, что слуги сразу же взяли новую госпожу под свою опеку.

Лиззи очень не хотелось есть в одиночестве, но все же она вынуждена была сесть за стол, а слуги, стоя за ее спиной, с умильными лицами наблюдали за тем, как она завтракала. Ей очень хотелось пригласить их присоединиться к ней, но она понимала, что в ней хотят видеть настоящую виконтессу и никто не одобрил бы такое предложение, а это значило, что ей предстояло изменить многие привычки, чтобы не разочаровать окружающих.

Сидя за большим столом красного дерева, Лиззи с интересом разглядывала висевший напротив нее портрет, на котором была изображена красавица с иссиня-черными волосами.

– Кто это? – спросила она.

– Ваша предшественница, Кэтрин, девятая леди Стратмор, – почтительно ответил дворецкий.

Кейти Роуз, мать Девлина, погибшая в огне пожара…

– Она действительно была такой красавицей?

– Да, это так.

Лиззи отложила вилку; ей вдруг отчего-то стало не по себе.

– Кто-нибудь из вас видел сегодня утром лорда Стратмора? – спросила она.

Слуги переглянулись.

– Он пошел в коттедж Малберри, мадам, – сообщил мистер Джеффрис.

– Во флигель для гостей? – удивленно переспросила Лиззи.

– О, миледи, это вовсе не флигель для гостей, – заметила экономка. – Лорд Стратмор вырос в коттедже Малберри.

Лиззи удивленно приподняла бровь. Она вспомнила, что отец Девлина, Стивен, был младшим сыном в семье. Титул унаследовал его старший брат, Джейкоб, которому принадлежала усадьба. Джейкоб долго строил и перестраивал главный усадебный дом, а Стивен и его жена, должно быть, жили все это время в коттедже Малберри.

Теперь Лиззи удивлялась тому, что сразу не поняла этого. Вчера она заметила, что усадебный дом не вызвал у Девлина особых эмоций; он, по-видимому, всегда рассматривал его как домашний очаг дядюшки Джейкоба. А вот коттедж Малберри был для него настоящим отчим домом.

– Даже после того, как титул перешел к отцу лорда Стратмора, – продолжала экономка, – его семья предпочитала жить во флигеле: леди Кэтрин говорила, что детям там намного удобнее. О, это была чудесная семья! И вот – такая ужасная участь…

Теперь Лиззи понимала, отчего Девлин был так прост и неприхотлив в быту – он, как и она, вырос не в роскоши, а в простом домике под соломенной крышей.

– Бедный лорд Стратмор, – со вздохом сказал повар. – Когда его близкие погибли, он приказал опечатать домик: виконт не хотел, чтобы кто-нибудь переступал его порог и трогал находящиеся там вещи. Все должно было лежать на своих местах, как в день гибели его семьи.

Лиззи побледнела и, быстро встав из-за стола, торопливо направилась к выходу.

Она поняла, зачем Девлин отправился к коттеджу Малберри, и не хотела оставлять его один на один с прошлым.

Глава 19

Ведущая к коттеджу Малберри дорожка заросла дикими маргаритками, вьюнком и ежевикой, цеплявшейся за подол платья, однако Лиззи не обращала на это внимания; она быстро углублялась в заросли, среди которых стоял флигель.

Наконец из-за зелени показались крыша и резной карниз. Вход в домик скрывался за кустами роз.

Внезапно из-за деревьев вышел Бен и тут же направился к Лиззи.

– Я как раз хотел пойти за вами, мисс Карлайл, – сказал он. – Меня беспокоит лорд Стратмор.

– С ним все в порядке?

– Не знаю: он вошел во флигель и запретил мне следовать за ним. – Бен тяжело вздохнул.

Лиззи кивнула и, молча поднявшись на крыльцо, осторожно отворила обшитую планками дверь, которая предательски заскрипела.

– Оставь меня в покое! – послышался из глубины дома разъяренный голос Девлина.

Лиззи бросила на слугу испуганный взгляд, и Бен сокрушенно покачал головой.

Вздохнув, Лиззи переступила порог и остановилась.

– Это я, дорогой. Где вы?

Ответом ей было молчание.

Лиззи плотно прикрыла дверь за собой.

– Девлин, это я!

Ответа снова не последовало.

Собравшись с духом, Лиззи прошла в дом. Стены здесь были окрашены в светлые веселые тона, повсюду стояла простая деревянная мебель. Лиззи окинула взглядом книжные полки, пианино, пустую птичью клетку, стол с фарфоровыми статуэтками. В маленьких овальных рамках висели композиции из бумажных цветов. В комнатах пахло пылью.

Девлина Лиззи нашла в гостиной – он неподвижно стоял на коленях, устремив невидящий взор на разложенную на ковре детскую мозаику.

– О, дорогой… – Сердце Лиззи болезненно сжалось.

Девлин медленно поднял голову, в его глазах стояли слезы.

– Дорогой мой. – Лиззи положила руки ему на плечи; ей хотелось утешить Девлина, унять его душевную боль. Обхватив ее за талию, он прижался к ней лицом, и Лиззи долго гладила его по волосам, нашептывая нежные слова. Она знала, что этим вряд ли можно облегчить чьи-либо страдания, и молила Бога, чтобы он послал Девлину успокоение и избавил его от душевных мук.

Внезапно виконт резко отпрянул от Лиззи.

– Я должен вам кое-что сказать, – не глядя ей в глаза, прошептал он. – Мне трудно подобрать слова, но, пока еще мы не женаты, я должен открыть вам один секрет, Лиззи. То, что вы услышите, может показаться вам ужасным.

Лиззи наклонилась и поцеловала его.

– Что бы я ни услышала, это не заставит меня разлюбить вас.

Виконт поднялся и долго с мрачным видом смотрел перед собой, затем повернулся и подошел к камину.

– Я должен признаться вам, что моя семья погибла из-за меня.

Вопреки ожиданиям виконта Лиззи по-прежнему спокойно смотрела на него.

– В чем вы видите свою вину, Дейв? – после паузы спросила она. – Давайте разберемся во всем по порядку. Сегодня ночью вы рассказали мне о людях, которые подожгли постоялый двор.

Виконт устремил на нее взгляд, исполненный боли.

– В школе я сильно озорничал, и мои родители в ту роковую ночь направлялись ко мне. – Он горько усмехнулся: – Глупец! Мне было тогда семнадцать лет, и мы прогуляли уроки, чтобы сыграть в бильярд в одной таверне. Я и мои приятели крепко выпили, отмечая славный день сражения при Трафальгаре.

У Лиззи сжималось сердце от жалости к Дейву. Он стоял у камина одинокий и несчастный, погрузившись в воспоминания, которые много лет не давали ему покоя.

– Неожиданно в таверну явились трое помощников надзирателя, – продолжал виконт. – Они каждый день делали обход злачных заведений в поисках отлынивавших от занятий учащихся. Меня и моих приятелей застали врасплох и потащили в школу. Я нес всякую чушь и задирался, потому что был изрядно пьян после нескольких кружек эля. В конце концов я ударил одного из конвоиров в лицо – мне показалось, что он неодобрительно отозвался о Нельсоне.

– О боже! – прошептала Лиззи.

Только теперь она поняла всю глубину страданий Дейва. Все эти двенадцать лет он обвинял себя в гибели близких и его мучили угрызения совести. Месть была для него своеобразным способом избавиться от чувства вины – именно поэтому он как одержимый стремился осуществить свои замыслы.

– Когда я пришел в себя, меня пригласили в приемную декана и сказали, что я буду отчислен из школы. Я узнал также, что начальство послало за моими родителями – они должны были приехать и забрать меня. Представляю, как они расстроились, когда получили официальное письмо декана. Мама, наверное, сразу же приказала готовить экипаж, ей не терпелось задать мне хорошую взбучку, а отец, как всегда, старался успокоить ее, убеждал, что это всего лишь мальчишеские шалости и она не должна сердиться на меня. Слушая разговор родителей, маленькая Сара раскладывала на полу вот эту мозаику. Зачем только они взяли с собой сестру! Если бы она осталась дома, то была бы сейчас жива. И все-таки, кроме себя, мне некого винить в ее смерти.

– Вы не правы, – убежденно сказала Лиззи, но виконт не слышал ее; он стоял ссутулившись, и на его лице застыло выражение боли.

– Выслушайте меня… – Лиззи шагнула к нему, но виконт жестом остановил ее.

– «Золотой бык» расположен на полпути между усадьбой Оукли-Парк и Оксфордом, – сказал он. – Они остановились там, чтобы поужинать и отдохнуть. О, Лиззи, если бы я не пропускал занятий в школе, ничего не случилось бы и мои близкие до сих пор были бы живы. Но ничего, скоро все это закончится.

Лиззи оцепенела.

– Что вы имеете в виду? – дрожащим голосом спросила она.

Девлин погладил ее по щеке.

– Эти негодяи убили моих близких, – прошептал он. – Но вас я им не отдам.

По спине Лиззи забегали мурашки.

– Я… я не понимаю вас… – пролепетала она.

– Вам и не надо ничего понимать. Скажите только: вы не передумали выходить за меня замуж?

Лиззи с изумлением посмотрела на него. Как он мог усомниться в ее чувствах?

– Нет, я по-прежнему мечтаю стать вашей женой. То, что вы рассказали мне, не изменило моего отношения к вам.

Слабая улыбка заиграла на губах Девлина.

– Вы не представляете, как я рад слышать это. А теперь идемте. – Он достал из кармана жилета свернутый лист бумаги и, развернув, протянул его Лиззи. Это было разрешение на вступление в брак. – Надеюсь, вы действительно не против?

Глаза Лиззи стали круглыми от изумления.

– Вы хотите, чтобы мы поженились прямо сейчас? – спросила она.

Девлин пожал плечами:

– Почему бы и нет? – Он показал Лиззи золотое обручальное кольцо. – Правда, красивое? Вам нравится?

– О, Девлин! – Лиззи не знала, плакать ей или смеяться. – Любовь моя, я не могу выйти за вас прямо сейчас. На церемонии обязательно должна присутствовать Джесинда – она никогда не простит мне, если я не приглашу ее на мою свадьбу. То же я могу сказать о Бел, Элис и Миранде. Кроме того, я всегда мечтала, чтобы к алтарю меня вел Роберт.

Девлин насупился.

– А, вот оно что, – мрачно произнес он. – Скажите лучше прямо, что не хотите выходить за меня, не посоветовавшись с родственниками Алека.

– Но эти люди стали и моими родственниками! Я в полном замешательстве, Девлин. К тому же я не понимаю, к чему такая спешка.

Виконт молча сложил разрешение и спрятал его в карман.

– Признавайтесь, что вы задумали? – Лиззи бросила на него подозрительный взгляд. – Что еще пришло вам в голову?

– Просто я хочу побыстрее покончить с этим.

– С чем именно?

– Не со свадьбой, конечно. – Девлин начал нервно расхаживать по комнате, и Лиззи с нарастающим беспокойством наблюдала за ним.

– Договаривайте же, я хочу все знать о ваших планах, – потребовала она.

– Я сказал, что не дам вас в обиду, и сдержу слово, – хмуро бросил виконт.

Лиззи оцепенела. Ей вдруг стало страшно за Девлина.

– О боже, я догадываюсь, что вы имеете в виду! – побледнев, прошептала она. – Скажите, что я ошибаюсь… прошу вас, успокойте меня.

Глядя на его исполненное решимости лицо, Лиззи вспомнила рассказы леди Стратмор о многочисленных битвах, в которых виконт принимал участие. Он сражался на суше и на море, был свидетелем индейских набегов. Один Бог знает, на что способен этот человек в гневе.

Лиззи стало нехорошо, и она опустилась на стул.

– О, Девлин, нет!

– Да, Лиззи. – Виконт решительно кивнул. – Я должен сделать это.

– Расскажите мне о своих сомнениях. Не молчите!

Девлин вздохнул.

– Видите ли, – начал он, – мне удалось убедить этих подонков в том, что я не придаю никакого значения отношениям с вами, но как только мы поженимся, они сразу же поймут, что я люблю вас, и тогда начнут охоту на вас.

– По-моему, вы излишне мнительны.

– Эти люди убили моих родителей и сестру; я не могу больше рисковать. Злодеи попытаются расправиться с вами, как только поймут, что я все знаю об их преступлении. Они способны на все, чтобы спрятать концы в воду, и ни перед чем не остановятся. Я пытался расстаться с вами, чтобы не подвергать вашу жизнь опасности, и даже готов был согласиться на то, чтобы вы ушли к Алеку. Но я так и не сумел отказаться от вас.

– Но я люблю не Алека, а вас. И еще я не хочу, чтобы вы мстили тем негодяям – это опасно.

– Я тоже люблю вас, но не могу не выполнить свой долг. – Виконт подошел к Лиззи и погладил ее по щеке, стараясь успокоить. – Мы поженимся, а потом я отправлюсь в город и доведу дело до конца. Через несколько дней я вернусь, и тогда… Все будет хорошо, поверьте.

– А если нет? – Голос Лиззи задрожал.

– Если нет, вам по крайней мере достанутся этот дом, деньги, титул, а возможно, и ребенок, которого мы зачали.

– Я не согласна! – воскликнула Лиззи и вскочила со стула. – Нет, Девлин! Я не могу позволить вам так рисковать своей жизнью – у вас слишком много врагов, и вы не справитесь с ними в одиночку…

– Но я уже все продумал. Мне удалось приобрести здание, стоящее на отшибе, в безлюдной местности. Я заманю туда этих мерзавцев и, когда они напьются, закрою ставни на окнах, запру двери и сделаю с ними то же, что они сделали с моими близкими. В этом мне помогут мои верные слуги.

– Так вы хотите сжечь их? – в ужасе прошептала Лиззи. – И даже невиновных, тех, кто не поджигал постоялый двор?

– Да, у меня не дрогнет рука. Я просто обязан отомстить и защитить вас, любовь моя.

Лиззи покачала головой.

– А я считаю, вы не должны этого делать, – твердо заявила она.

Однако Девлин продолжал стоять на своем.

– Лиззи, я всегда поступаю так, как считаю нужным.

– Пусть так, но вы ведь можете обратиться в полицию. Расскажите коронерам обо всем, что вам стало известно.

– Они не поверят мне.

– Но вы же лорд!

– Карстэрз, Рэнделл и Стейнз – тоже лорды, и именно поэтому власти вряд ли прислушаются к моим доводам. Кроме того, я считаю своим личным долгом расправиться с негодяями.

У Лиззи упало сердце.

– Боже правый… – прошептала она. – Вы хотите сделать это своими руками…

Лиззи закрыла рот ладонью, комок подступил у нее к горлу, в то время как Девлин, скрестив руки на груди, спокойно наблюдал за ней; его глаза хищно поблескивали, как у зверя, идущего по следу добычи.

Столкнувшись с темной стороной его натуры, Лиззи пришла в ужас; она и не предполагала, до какой степени жестокости любимый ею человек может дойти.

Постаравшись унять охватившую ее дрожь, Лиззи повернулась к виконту:

– Убив ненавистных вам людей, вы не избавитесь от боли и только покажете всем, что ничем не отличаетесь от них. Я не позволю вам уподобиться этим негодяям.

Девлин пожал плечами:

– Вряд ли вам удастся остановить меня.

– В таком случае я не выйду за вас замуж!

Девлин нахмурился:

– Вы угрожаете мне? Напрасно. Я лишил вас девственности, и теперь вы только моя навеки, и ничья больше. Если вы не выйдете за меня замуж, то погубите свою репутацию.

– И все же мне кажется, что вы не допустите этого.

– Перестаньте манипулировать мной, сейчас не время для детских хитростей и уловок. – Виконт, прищурившись, посмотрел ей в глаза.

– Уж лучше я погублю свою репутацию, чем позволю вам ставить на кон свою жизнь!

– К черту мою жизнь! К черту меня самого! – взревел Девлин, теряя терпение, и Лиззи испуганно отпрянула от него. – Я не имею права жить, раз мои руки обагрены кровью родителей и сестры. Есть только одно оправдание тому, что я все еще существую на этом свете, – месть!

– А как же любовь? – тихо спросила Лиззи, когда оконные стекла перестали наконец сотрясаться от его дикого крика. – Вы уже столько раз повторяли, что любите меня…

– И я действительно вас люблю. Именно поэтому я должен защитить вас от смертельной опасности.

«Я тоже должна защитить тебя, дорогой, – подумала Лиззи, – защитить прежде всего от самого себя».

– Но если мы не поженимся, мне не будет угрожать опасность, так? В таком случае вам незачем становиться убийцей…

– Я уже убийца, – глухо произнес Девлин.

– Бессмысленно винить себя за ошибки молодости – тогда вы были еще совсем мальчиком… – Лиззи сердито посмотрела на него: – Я уезжаю в Лондон. Мы встретимся, когда вы придете в себя. – Она решительно направилась к выходу.

Догнав Лиззи, Девлин хотел взять ее за руку, но она оттолкнула его.

– Дорогая, прошу вас, вернитесь! Вы не можете вот так взять и уехать!

Однако Лиззи, собрав всю свою волю в кулак, вышла из домика и направилась к экипажу.

Дейв бежал по лесу, не разбирая дороги, не замечая колючих кустов, которые больно хлестали его по лицу. Он отчаянно продирался сквозь густые заросли, и кровь гулко стучала в его висках, а сердце готово было выскочить из груди, когда он перепрыгивал через поросшие мхом поваленные деревья, канавы и ямы, ломая низко висевшие над землей сучья.

Его гнала вперед бессильная ярость, которую он испытывал после отъезда Лиззи. Слава богу, что она не могла видеть его в эту минуту! Он задыхался от бешенства, как безумный в припадке ярости, который готов крушить все на своем пути. Чтобы заглушить душевную боль, в юности Дейв обычно крепко напивался или отправлялся в дальние странствия по свету, но никогда не ощущал себя счастливым. Только Лиззи помогла ему испытать это чувство, но она уехала, бросив его одного…

Поняв, что Лиззи не вернется, он даже сначала испытал облегчение, решив, что сможет теперь посвятить всего себя делу мести, однако затем в нем все больше стало расти чувство новой невосполнимой утраты.

Дейв поднялся на пригорок, где заканчивался лес и начинались луга, и остановился, тяжело дыша. Его лицо заливал пот. Отсюда была хорошо видна фамильная усыпальница Стратморов, расположенная над искусственным прудом.

Он долго смотрел на укрытый растительностью мавзолей, и его сердце сжималось от боли. Усыпальница имела форму небольшого белого храма с треугольным фронтоном, опиравшимся на четыре колонны; над ее входом горел факел, так как Дейв распорядился, чтобы слуги днем и ночью поддерживали огонь.

«Это я должен был умереть, а не они…» – с горечью подумал виконт. Десять лет он не приезжал сюда, но его страдания за это время ничуть не уменьшились.

Спустившись с холма, Дейв побрел через луг к мавзолею и, поднявшись по его ступеням, долго стоял, опустив голову, а затем дотронулся до нагретого солнечными лучами мрамора. Он чувствовал невыразимую печаль, поднявшуюся откуда-то из глубины его души, и, вдруг прижавшись лбом к гладкой плите, глухо зарыдал, про себя прося покойных родителей простить его за то, что так долго не наведывался сюда, и заверяя, что все эти двенадцать лет он не забывал о них.

Бен довез Лиззи до ближайшего постоялого двора, где она купила билет на дилижанс до Лондона. Лишь добравшись наконец до виллы Джесинды, она с облегчением вздохнула. Тем не менее на сердце у нее было тяжело, и страшно болела голова. Теперь ей оставалось только одно – запастись терпением и ждать, что предпримет виконт.

На следующий день, когда Лиззи лежала на диване в гостиной и пыталась читать книгу, строчки которой расплывались у нее перед глазами, дворецкий сообщил, что к ней приехали посетители. Лиззи быстро встала и поспешно вышла в вестибюль, однако вопреки ее ожиданиям это был вовсе не Дейв.

– Дейзи, как вы нашли меня?! – удивленно воскликнула Лиззи, увидев свою бывшую ученицу. Ей показалось странным, что девушка явилась одна, без сопровождающих.

Дейзи смущенно теребила свой ридикюль, ее большие голубые глаза вдруг наполнились слезами.

– О, мисс Карлайл! – воскликнула она. – Все это так ужасно! Я просто не знаю, к кому мне еще обратиться, кроме вас! – Дейзи не выдержала и расплакалась. – Моя жизнь погублена. Сорча, которая сейчас живет в Ирландии, в своем письме сообщила мне, где я могу найти вас, и вот я здесь. Это она посоветовала мне поговорить с вами.

– Успокойтесь, дорогая, я, конечно же, выслушаю вас. Пойдемте. – Лиззи обняла девочку за плечи и повела ее в гостиную; она была даже рада отвлечься от собственных проблем и помочь Дейзи в трудной ситуации хотя бы советом.

Усадив девочку в кресло, Лиззи протянула ей чашку с чаем.

– Итак, расскажите, что случилось.

– Папа обручил меня с отвратительным стариком!

– О боже!

– Это ужасно! Я погибла! Я даже еще ни разу не выезжала в свет, но папа говорит, что это к лучшему. По его словам, без этого брака аристократы все равно не приняли бы меня, потому что они считают нас выскочками, простолюдинами!

– Постойте, вы вовсе не похожи на выскочку, дорогая, вы прекрасно воспитаны…

– Да, но папа мечтает, чтобы я стала баронессой. – Бросившись к Лиззи, гостья разрыдалась у нее на плече. – Мой папа – настоящий тиран, и я ненавижу его! – воскликнула Дейзи.

– О, не говорите так. – Лиззи погладила девочку по волосам. – Возможно, дела обстоят не так плохо, как вам это представляется. Вы знаете имя человека, за которого отец хочет выдать вас замуж?

Дейзи, всхлипывая, кивнула.

– Это барон Квентин Рэнделл, и ему уже сорок лет. – Она тряхнула золотистыми кудряшками.

Почувствовав, как мурашки забегали у нее по спине, Лиззи крепче прижала девочку к себе; теперь ей было ясно, что события принимают совершенно непредсказуемый оборот.

В течение двух суток Дейв не покидал усыпальницу; все это время он ничего не ел и почти не пил. Сидя у мраморной стены мавзолея и перебирая в памяти горестные воспоминания, он не замечал ни дневного палящего солнца, ни ночной прохлады, ни поднявшегося ветра, ни набежавших туч, ни дождя, хлеставшего его лицо. Он как будто чего-то ждал, глядя на звезды. Ему припоминались дальние страны и красоты экзотической природы, которая стала для него отцом и матерью после гибели родителей. Время от времени виконт переводил взгляд на факел, горевший в память о его близких. В самые темные ночные часы виконт вообще не отрывал взгляда от огня. Пламя завораживало его, и он следил за его колыханием до тех пор, пока не проваливался в сон. На третий день, едва проснувшись, Дейв увидел над головой синее небо. В зарослях кустарника пели птицы. Казалось, в мире ничего не изменилось, однако виконт чувствовал себя необычно бодро; он вдруг понял, что наконец-то прощен.

Легкий ветерок играл его волосами, и Дейву казалось, что это родители посылают ему свой поцелуй. «Ты ни в чем не виноват», – словно шептали ему листья и травы.

Оглядевшись по сторонам, Дейв глубоко вздохнул, чувствуя, как его душа возрождается к новой жизни, сулящей ему счастье и радость. Отблески солнца играли на водной глади пруда, и он с улыбкой вспомнил, как отец когда-то учил его удить рыбу. Лорд Стратмор был истинным джентльменом и часто говорил сыну, что главное не то, как мир относится к тебе, а то, как ты видишь себя по отношению к окружающим.

Внезапно Дейв понял, что теперь он на верном пути и решение находится прямо перед ним.

Вскочив, виконт направился к Бену, который все это время дежурил неподалеку. Утомившись, слуга спал, прислонившись спиной к могучему дубу, и Дейву пришлось потрясти его за плечо.

– Просыпайся, дружище, мы едем в Хартфордшир, – весело сказал он.

Бен тут же открыл глаза.

– Что? Куда мы едем?

– Помнишь ту ночь, когда я велел тебе отвезти крестьянскую девушку домой? Ее звали Сьюзи, а деревня, если мне не изменяет память, называлась Стивенейдж.

– Конечно, я все это помню. А в чем, собственно, дело?

– В том, что я был ослеплен своей идеей и ничего другого не видел вокруг. Конечно, теперь нелегко доказать, что эти негодяи погубили мою семью, но ведь есть еще девушка, Бен! Понимаешь, о чем я говорю? Мы должны разыскать ее.

– Не совсем, сэр.

– Послушай, речь идет о похищении! – Дейв злорадно усмехнулся. – Это серьезное преступление, а Сюзанна – потерпевшая и главный свидетель.

Пока Дейв искал свидетельницу в Хартфордшире, Лиззи улаживала проблемы Дейзи в Лондоне; для этого она отправилась на встречу с отцом девушки в его контору, расположенную в деловой части города.

В приемной суетились клерки, выполнявшие поручения всесильного угольного магната, укрывшего в кабинете за дубовой дверью.

– Мистер Мэннинг обещал принять меня, – обратилась Лиззи к секретарю, сидевшему за конторкой.

– Ваше имя?

Когда она назвала себя, клерк попросил ее подождать, и Лиззи, сев на один из стоявших вдоль стены стульев, с любопытством огляделась вокруг.

– Скажите ему, чтобы он вовремя завершил отгрузку, иначе его ждет штраф! – грозно выкрикнул толстый господин с бакенбардами и красным лицом, высунувшись из кабинета. – Следующий!

Когда секретарь кивнул ей, Лиззи слегка побледнела, однако у нее все же хватило сил подняться и направиться к кабинету главы компании.

– Кто вы? Я должен найти ваше имя в списке посетителей, – проворчал мистер Мэннинг, листая регистрационный журнал толстыми пальцами с зажатой в них сигарой. – Ах да, Карлайл, нашел. Итак, зачем пожаловали? Вы, наверное, представляете какой-нибудь благотворительный фонд? Ну так знайте – я уже сделал недавно крупные пожертвования в приют для подкидышей.

– Нет-нет, сэр, я пришла к вам, чтобы поговорить по поводу вашей дочери.

На лице мистера Мэннинга появилось недоуменное выражение.

– Что? Моей дочери?

– Речь идет о Дейзи, сэр. Ведь именно так зовут вашу дочь?

– Ну да, конечно. А в чем, собственно, дело?

– Видите ли, до недавнего времени я работала в пансионе благородных девиц, в котором учится ваша дочь. Так вот, мистер Мэннинг, я пришла сказать, что она очень расстроена из-за предстоящей помолвки.

Грозно сдвинув густые брови, мистер Мэннинг стряхнул пепел с сигары.

– Мне абсолютно непонятно, какое отношение вы, мисс Карлайл, имеете к делам моей семьи, – сердито заявил он.

Почувствовав, что может упустить инициативу, Лиззи решила оставить церемонии и говорить по существу.

– Человек, с которым вы хотите связать судьбу своей дочери, мистер Мэннинг, является развратником и негодяем, пользующимся дурной репутацией в обществе, – решительно сказала она.

– Но он же лорд! – быстро возразил мистер Мэннинг. – А как известно, знать не придерживается законов морали. Кроме того, сватовство Рэнделла избавило меня от больших трат: теперь нам не надо вывозить дочь в свет и искать ей женихов. Как говорится, лучше синица в руке, чем журавль в небе. – Он коротко хохотнул и глубоко затянулся сигарой.

После такого откровения Лиззи невольно пришла в замешательство.

– Сэр, позвольте напомнить вам, что речь идет о судьбе вашей дочери, – попыталась она пристыдить магната.

– Да, Дейзи – моя дочь, и поэтому я волен распоряжаться ее судьбой по своему усмотрению. Послушайте, мисс Карлайл, я вовсе не наивный идиот и хорошо разбираюсь в жизни. У нищего, как говорится, нет выбора, но бывает, что и у богатых тоже. Знать называет таких, как я, выскочками, однако сейчас у меня есть козыри – богатство и красавица дочь. Отчего мне не воспользоваться ими, чтобы крепче стать на ноги? Знаете, как я начинал? – Мистер Мэннинг встал и, подбоченившись, выпятил круглый живот. Теперь он напоминал Генриха VIII, изображенного на известном портрете.

– Нет, сэр, мне ничего про это не известно, – робко произнесла Лиззи.

– Ха! Я чистил дымоходы. – Хозяин кабинета с самодовольным видом плюхнулся в кресло, которое жалобно заскрипело под его тяжестью. – Дейзи, как порядочная девушка, выйдет замуж за того, кого выберет ей в мужья отец; я не намерен баловать дочь, потворствуя ее прихотям. Жизнь сурово обходится с изнеженными созданиями. Всего хорошего, мисс. Следующий!

– Но, мистер Мэннинг…