Текст книги "Пепел"

***

Я попытался подняться с кровати, но состояние было таким паршивым, что чувство беспомощности одолело меня, и я рухнул обратно в постель. Мое тело горело, я бредил, представлял себе дурные образы, пытался вспомнить вчерашний день.

– Не нужно. Не поднимайся. Тебе нужно отдохнуть, вылечиться. У тебя жар, Артур. Все тело горит.

– Почему ты помогаешь мне? Я ведь даже не знаю тебя.

– Я Изабелла. Можешь звать меня Иза. Просто я увидела тебя в толпе, увидела твою боль. Я знаю это чувство растерянности, горя. Сама когда-то проходила через подобное.

– Да что ты говоришь! В твой дом тоже попадала бомба!? Ты видела обугленные трупы знакомых тебе людей, ты потеряла в огне свою…

– Любовь?

– Не важно! Ты не знаешь, что я чувствую, и, вообще, тебе не стоило забирать меня с улицы. Я бы справился сам.

– Ох, нет, Артур. Скорее всего ты бы умер, прежде чем тебя доставили в кутузку. Не знаю, где ты был и что ты делал, но на твоем здоровье это отразилось очень плохо. А что касаемо любви, то скажу тебе, что однажды я потеряла свою дочь.

Я сразу же замолк. Мне стало чертовски стыдно перед этой женщиной, и совсем не важно, кем она была. В первую очередь, она когда-то была матерью. Возможно, потеря ребенка толкнула ее на такой губительный путь, как проституция. Я не вправе ее судить.

– Прости. Я не хотел обидеть тебя. Просто мне чертовски больно.

– Я понимаю тебя. Я увидела это в твоем взгляде. Поэтому и решила помочь, – она прикурила сигарету, закинула ногу на ногу, и посмотрела куда-то в сторону, видимо предаваясь воспоминаниям.

– Как только я смогу встать на ноги, то сразу уйду. Не хочу доставлять тебе неприятности.

Она повернулась ко мне и улыбнулась.

– Не думай, что я погрузилась в тяжелые воспоминания о своей утрате. Это было давно, я пережила это. Случившееся оставило на мне неизгладимый след, но таков мой удел. Я стараюсь вспоминать только лучшее, что было в моей жизни, когда я могла называться матерью, также иногда плачу о своей утрате, но все равно продолжаю жить со своей болью. Тебе тоже нужно продолжать жить. По крайней мере стараться.

– Я бы хотел отблагодарить тебя за помощь. В кармане моей куртки лежит кошелек…

– Деньги. Видеть уже не могу эти бумажки, хотя и понимаю, что без них нам не выжить. Но знаешь, что?

– Что?

– В этот раз я ничего не возьму. Хочу просто побыть человеком. Помочь тебе, выходить тебя.

– Как же так? Ты же тратишь на меня свое время, пока я бесполезно валяюсь здесь, занимаю место.

– Просто пообещай мне, что однажды поступишь также, хорошо?

– Ладно.

– Нет, скажи, что обещаешь.

– Я обещаю.

– Вот и хорошо. Теперь поспи, а я побуду рядом.

– Хорошо. Спасибо тебе еще раз, Иза.

***

Изабелла разместила мою спальню в маленькой комнатушке ее квартиры, напоминавшую кладовку. В ней помещалась моя кровать и тумбочка, на которой располагалась кастрюля с противным отваром на травах. Мне приходилось день за днем принимать это пойло внутрь себя, потом укутываться в одеяло и заставлять себя спать.

Иногда я слышал, как к Изе приходят клиенты. Поначалу я воспринимал это как что-то аморальное, но со временем привык и даже знал, в какое время приходят постояльцы. Это были разные одинокие мужчины, иногда и женщины, которые находили в ее спальне покой, ласку, страсть и любовь.

Через две недели я уже стоял на ногах, чувствуя прилив сил. Я старался убедить себя, что Марины не было в моем разваленном общежитии. Она ведь собиралась уехать из города неведомо куда. Трудно принять мысль о потере близкого человека, но жизнь не останавливалась на месте. Да, это непросто, да, порой это невыносимо больно, но я надеялся на лучшее, надеялся, что она покинула этот дом.

Вот только, что теперь ждет ее за пределами городских стен, если фронт развернулся почти за нашими окнами?

Мне вспоминались также ее родственники. Тетушка Антонина с ее добродушной улыбкой и старик Лем. Я помнил лица людей, сидевших за нашим общим столом на кухне, хотя так и не узнал их имен. Мне хотелось верить, что в момент, когда упала бомба, в доме никого из них не было, но я прекрасно понимал, что это самообман. Смерть обрушилась бомбардировкой на злосчастный город, уничтожив его окраины в одно мгновенье, а заодно и обитателей этих мест. Дом Изы, в котором находился я, уцелел лишь чудом, как и несколько других зданий, расположившихся рядом.

Что есть человеческая жизнь, раз ее можно так легко отнять? Мне ли не знать, что жизнь, по крайней мере, другого человека, не стоит ничего. Я тоже забрал ее у молодого парня, оставив того на съедение крысам. В тот момент я был в шоке от произошедшего, а сейчас, спустя две недели, проведенные в бреду, воспринимал это как неприятное обстоятельство жизни, не больше. У меня не было выбора. Я не мог убежать от угрозы. Я чувствовал, как мою жизнь хотят забрать, и мне ничего не оставалось, как защищаться.

Подняв с тумбочки кружку, я зачерпнул травяного отвара из кастрюли и залил горькую жидкость в себя. Мое лицо искорежилось, сморщилось, но через несколько секунд стало прежним.

За стеной кладовки я слышал, как наигранно стонет Иза. Это продолжалось уже около получаса, а значит скоро все закончится, и клиент уйдет.

Поднявшись с кровати, я оделся, наслушавшись животных вскриков и стонов, вышел из комнаты и прошел на кухню. Иза просила меня так не делать, чтобы не распугивать ей клиентов, но за две недели мне осточертело находиться за стенкой ее «рабочего кабинета», если это можно так назвать. Может я и привык к этому, но мне это все равно не нравилось.

На кухне я залез в верхний шкафчик, взял с полки коробок спичек и сигарету, открыл форточку, чиркнул спичкой, подкурил. Я частенько дымил именно здесь, так как видел напротив себя развалины дома. Поначалу я проклинал себя за то, что не сгорел там вместе с остальными, чувствуя на себе какую-то бредовую вину за то, что не смог предупредить людей, спасти их, а теперь думаю, что мне просто повезло. Я стою здесь, курю, дышу, продолжаю жить, а все остальные покинули этот дом, город, бренный мир.

– Эй! Какого хрена? – послышался мужской голос за спиной.

Я не ответил. Просто молча стоял и курил сигарету.

– Эй ты! Я с тобой говорю! – не отставал от меня голос, и мне пришлось повернуться.

– Что ты надрываешься? Получил, что хотел? Так одевайся и вали отсюда, – огрызнулся я.

– Сопляк! Ты как со мной разговариваешь?

– Еще слово, мудила, и я тебя сам вышвырну за порог, – спокойно сказал я.

– Мальчики, а что здесь происходит? – вмешалась Иза.

– Кто этот паршивец? Что он здесь делает? Он что, все время здесь был!? – мужчина начинал сильно нервничать.

– Это мой… просто это… – Иза не могла подобрать нужных слов, и мне пришлось сделать это за нее.

– Охранник.

– Типа сутенер что ли?

– Типа это не твое дело, козел. Одевайся и вали отсюда! – мне не хотелось разговаривать с этим напыщенным индюком. Ему стоило сказать хоть слово, и тогда я бы бросился на него.

– Никаких проблем. Уже ухожу, – сказал мужчина и злобно глянул на меня.

Он вернулся обратно в комнату, чтобы одеться. Иза стояла напротив меня, уперев руки в бока, и недовольно смотрела на меня, пока я докуривал сигарету. Почему-то мне захотелось улыбнуться ей, что я непременно и сделал.

Одевшийся клиент протянул Изе несколько купюр, забрал с вешалки шляпу и вышел из квартиры, громко хлопнув дверью.

– И для чего все это? – спрашивала Иза.

– Достало меня уже прятаться в этой кладовке. Ты не сочти за грубость. Я благодарен тебе, что ты позаботилась о моем проживании и положении, но как же мне осточертело слушать это… слушать как…

– Как меня трахают за стенкой?

– Да, именно так.

– Ревнуешь, Артур? – она игриво улыбнулась.

– Отстань, – отшутился я. – Мне нужно съехать от тебя, найти работу.

– Но ты же говорил, что тебя ищут?

– Все верно, но что поделать? Не провести же теперь всю жизнь в каморке, слушая тебя? Да и мне не хотелось бы втягивать тебя в свои проблемы.

– Ага, – задумчиво проговорила она.

– Ну, что теперь?

– Пришла в голову одна мысль.

– Какая?

– В принципе, для тебя есть работа, точнее будет, если мне получится договориться.

– Перестань, Иза. Не нужно ни под кого ложиться, чтобы я устроился.

– Болван! Лучше отодвинься от окна.

Я послушно отошел в сторону. Изабелла залезла на подоконник, достала сигарету, я подкурил ей.

Она крепко затянулась, потом посмотрела на меня:

– Если я и шлюха, то поверь, не все жизненные вопросы решаю через секс!

– Прости. Я не хотел.

– Знаю. Я говорила тебе, что могу помочь тебе устроиться в охрану.

– Что? Это из-за того, что я наговорил тому придурку? – я усмехнулся.

– Отчасти. На самом деле, идея-то неплохая, и можно ее реализовать.

– У тебя есть знакомые?

– Вроде того. В городе, как ты уже, наверняка, понял, женщин моей профессии достаточно…

– И? К чему ты ведешь?

– Не перебивай меня. Я хочу сказать, что в городе есть несколько квартирных домов-борделей…

– Даже не представлял, что можно так масштабировать этот бизнес, – улыбнулся я.

– Артур…

– Молчу, молчу.

– В общем, квартир там много, девочек тоже много, посетителей в два раза больше, а охраны мало. Ситуации случаются разные, чаще всего все, конечно, проходит спокойно, но бывают и любители приложить свою руку к лицу одной из девочек. Дом слишком большой, и контролировать все не получается.

– Так, то есть ты, действительно, хочешь, чтобы я работал на сутенера в качестве охраны его девочек?

– Да, так и есть. Можно также договориться об аренде одной из квартир. Можешь какое-то время пожить там, заработать денег, а потом… а потом видно будет.

– Никогда не задумывался над этим, но деньги мне нужны.

– Вот и хорошо. Сегодня вечером я им позвоню.

– Спасибо, Иза. Не понимаю, почему ты так заботишься о мне?

Она оглянула меня снизу вверх, улыбнулась мне, а потом затушила сигарету. Поднявшись с подоконника, она взяла меня за руку и повела за собой к себе в спальню.

– Просто ты мне нравишься, Артур. Подожди меня в кровати, а я пока приму душ. Мне кажется, что ты достаточно окреп. Хочу это проверить, – она улыбнулась.

– Не нужно Иза. Давай будем с тобой просто хорошими друзьями. Ты же знаешь, почему я не могу.

– Артур, я ведь не предлагаю тебе любить меня. Мне просто хочется хорошего секса.

– Нет, Иза.

– Ну, хорошо… Ты такой старомодный, Артур.

Глава 13

И вот, спустя две недели, я снова на ногах и снова выхожу на улицы, покрытые серостью, грязью и зловониями. В городе стало более людно и шумно. Радиоприемники не замолкали, предупреждая всех и каждого о сохранении спокойствия, стабилизации промышленности, прекращении войны. Человека, конечно, можно водить за нос, и очень долго, но даже здесь есть предел. Когда на окраины твоего города сыпятся бомбы, то тяжело вериться во всю ту чушь, что ласковым голосом начитывает диктор радио в эфире.

Люди обезумили от страха войны. Они сносили полки продуктовых магазинов, тратя на еду последние деньги. Предприимчивые банки даже запустили кампанию по выдаче кредитов на продовольствие. Естественно, к кредиту прилагалась выгодная акция о снижении процентов платежа.

В головах народа царил страх перед неизвестным завтра. Ради чего война? Кто прав, а кто виноват? Где зло, а где добро? Что тяжелее, килограмм пуха или железа?

Правительство, как и всегда, вещало о победе на фронте, о сплочении и необходимости быть стойкими в тяжелые времена, но никто не слушал их. Никто даже не знал, кто это правительство. Слишком уж часто чиновники менялись на своих постах, а по факту казалось, что они просто разживаются народным имуществом и бегут из страны. Казалось ли?

Я проталкивался через толпы, смотрел в их безумные жадные лица и старался обходить стороной. На дорогах стало ездить много патрульных машин, и я ненароком старался прятать от их взора свое лицо. Нервы, понимаете ли. Вряд ли была какая-то явная угроза быть обнаруженным, скорее я сам просто боялся показаться законникам. Выражение моего беспокойного лица заставило бы любого милицейского остановить меня, чтобы задать пару вопросов. А может быть и нет. Ныне обеспокоенных положением в городе хватало.

Подойдя к остановке, я закурил и всмотрелся вдаль дороги, по которой курсировали автобусы, милицейские джипы и армейские броневики. Дело набирало серьезный оборот, но сейчас меня все это не волновало. В голове были совершенно другие думы.

Что случилось с Мариной? Кем был таинственный убийца? Где этот чертов трамвай?

Стоило мне подумать над этим, как из-за угла многоэтажки на рельсы выехал покачивающийся вагон, едва не задавив алкоголика, который брел вдоль путей.

Сделав еще несколько затяжек, я швырнул окурок на дорогу, дождался, когда железный вагон остановится у платформы и откроет дверцы. Потом я шагнул внутрь, протискиваясь через толпу людей.

Около часа я добирался до городской гостиницы, а точнее борделя в виде этой самой гостиницы. Иза сказала мне, что когда я войду через парадные двери, то следует сразу же подойти к администратору и сказать, что я пришел к Абдулле по поводу работы. Эту мысль я держал в голове до самого приезда, терпеливо перенося давку в трамвае. Людей было слишком много, человеческая масса плющила, внутри вагона был удушливый запах пота и дешевого одеколона. Когда я начал чувствовать тошноту, подкатившую к горлу, трамвай остановился на нужной мне станции, и, как можно скорее, я выпорхнул из него, едва не расправив руки в полете.

В сером зимнем небе появился просвет солнца, и пусть на улице стояла стужа, но луч света, одаривший меня теплом, улучшил мое настроение. Я вдохнул морозный воздух полной грудью, улыбнулся солнечному свету и направился к гостинице.

Пешеходных переходов на проезжей части не было, и, ступая через дорогу, приходилось часто оглядываться по сторонам, чтобы ушлый таксист, коих в городе было не мало, не переехал мне ноги. Под выкрики водителей и сигнальные гудки автомобилей я, наконец, оказался на другой стороне.

Возле гостиницы, укутавшись в черное пальто, спал бездомный. Двери борделя раскрылись, и навстречу мне с грозным видом выдвинулся худой долговязый охранник, с острыми точеными скулами на лице. Про себя мне подумалось, что же я уже успел натворить, чтобы заслужить такой гневный взгляд, но как оказалось он шел не по мою персону.

Подойдя к бездомному, он громко вскрикнул:

– Опять ты! Вали отсюда, пока я тебе все кости не пересчитал!

Бездомный очнулся от дремы, сделал глоток из бутылки и посмотрел на охранника.

– Толик! Ты что ли? Чего ты тут разорался?

– Какой нахрен Толик!? Проваливай отсюда, бомжара!

– Толь, ну зачем ты так? Давай как обычно. Ты мне на бутылку копейку скинешь, и я уйду, коли ты мне выспаться не даешь.

– Ну, старый! Ты сам напросился! – охранник уже готовился зарядить бездомному ботинком, но тут вмешался я.

– Постойте, постойте, – говорю, – ну зачем сразу бить его?

– А ты еще кто такой? – гневно спросил охранник.

– Я к вам на собеседование.

– На собеседование? – ухмыльнулся Толик. – Ты похоже ошибся местом.

– Да вроде бы нет. Адрес совпадает, да и место я думаю это ни с чем не спутаешь. Меня Иза прислала.

– Кто?

– Если короче, то я пришел к Абдулле.

– Что-то ты не похож на его человека. Впрочем, если ты мне врешь, то разгребать дерьмо придется тебе же, – нервно сказал он.

– Как скажешь.

– Проходи тогда внутрь. Подойди к стойке и скажи, что ты к Абдулле. Мне даже интересно будет узнать, как все прошло, но сначала я разберусь с этим типом.

– Давай я решу твою проблему, – дружелюбно сказал я.

Я подошел к бездомному, протянул ему купюру. Он удивленно глянул на меня, словно отрезвел, а потом схватил деньги из моей руки, необычайно быстро и бодро сорвался с места, и убежал.

– Ну, ты даешь. Ты само милосердие. Не уверен, что тебе подойдет работа в нашем заведении.

– Ты меня недооцениваешь, Толь. Я кстати Артур.

– Прошу, не называй меня так. На работе все зовут меня Тит.

– Хм… ладно, как скажешь.

– На алкаша внимания не обращай, он просто когда-то соседствовал со мной на одной площадке. Это было очень давно. Терпеть не могу, когда в моей жизни всплывают такие вот кадры из прошлого. Я сменил имя и жизнь, и дико горд за это.

– Понимаю.

– Так ты идешь внутрь или будешь здесь торчать?

– Да, конечно.

Мы поднялись по ступеням, и возле входа Тит меня остановил.

– Слушай, ты конечно своеобразный парень, но, мне кажется, мы можем сработаться.

– Спасибо.

– Ты когда с Абдуллой говорить будешь, то не вздумай ему врать. Я серьезно.

– Хорошо, Тит. Я буду предельно честен с ним.

– Все тогда, давай ступай, проход загораживаешь, – нервно ответил он.

Тит был странным парнем. Казалось, что он постоянно находится на грани. Вроде бы он ведет с тобой обычную и ничем не примечательную беседу, а потом внезапно может вспыхнуть, занервничать или начать нервировать тебя. Нонсенс.

Внутри здания было довольно уютно, притягательный желтый свет люстр согревал после уличной стужи. В фойе стояло еще несколько охранников. Все как на подбор были рослые, одетые во все черное. Они пристально разглядывали всех прибывающих в заведение и сейчас они следили за мной.

Долго мяться на месте я не стал и проследовал к администраторской стойке, где симпатичная девушка улыбнулась мне и спросила:

– Вы бронировали номер или желаете сделать заказ?

Поначалу мне даже и в голову не пришло, что я нахожусь в борделе. Когда она спросила про заказ, то я сразу же подумал о еде. Тут мне захотелось начать свою игру слов.

– А что сегодня в меню?

Уловив ход моих мыслей, она незамедлительно ответила мне улыбкой и шепотом сказала:

– Свежее мясо.

Мне стало не по себе и даже противно. Чего стоит человеческая жизнь, если мы сами отзываемся друг о друге таким образом? Зря я затеял это.

– Все в порядке? – спросила администратор.

– Да. Все хорошо. Вы извините меня, я на самом деле пришел на собеседование.

– Собеседование? Снова шутите? – она улыбнулась.

– Что вы, вовсе нет. Я пришел к Абдулле.

– Ах, так это вас мы ждали? – она хлопнула в ладоши, чем снова привлекла внимание охранников, и те посмотрели в нашу сторону.

– Похоже на то.

– Вы пока присядьте, а я схожу известить о вашем прибытии, – она снова показала мне свои белоснежные зубы, улыбнувшись, подмигнула мне и исчезла за дверью.

Я прошел к дивану и постарался разместиться поудобнее. Было комфортно, и меня сразу поклонило в сон, но сомкнуть глаза мне не давала охрана. Они пристально следили за мной, не отрывая глаз. Мне захотелось выйти на улицу, скурить сигарету и, возможно, перекинуться парой слов с Титом, но с моей стороны это было бы некрасиво. Раз уж идешь на новое место работы, то изволь казаться окружающим пунктуальным и послушным.

Я удобнее расположился в кресле и смотрел на охранников до тех пор, пока те не отвернули глаза в сторону. Похоже, этот раунд в гляделки выиграл я.

Двери, расположенные за администраторской стойкой, распахнулись, и из них вышел габаритный мужчина в черном. Он был высокого роста, кожа была темной, под носом расположились густые черные усы, нос был сгорблен, может быть даже сломан, глаза светились янтарем. На его плечо падала длинная черная коса жестких волос. Сложив руки на груди, он посмотрел на меня. Я поднялся со своего места и двинулся к нему.

– Артур? – серьезным голосом спросил он.

– Да.

– Иди за мной.

Если этот парень и был Абдуллой, то уже можно было сделать вывод, что будущий начальник не многословен. Это на самом деле располагало. Мне нравились люди, которые не любят попросту бросать слова на ветер.

Мы прошли в дверь, из которой он появился, навстречу нам прошла та самая администраторша, которая, как и прежде улыбалась. Двигаясь вдоль темно-красного коридора, я наблюдал как много здесь было комнат, и как ни странно, ниоткуда не издавалось ни звука. Хотя, впрочем, чему удивляться. Здесь располагался кабинет начальника, и, наверняка, нескольких его заместителей.

Вскоре Абдулла остановился возле одной из дверей, потянул ручку на себя и зашел внутрь.

– Садись здесь, – он указал на кресло в углу комнаты.

Я все также молча, повинуясь этому властному голосу, присел в черное кожаное кресло. Сам смуглый здоровяк подошел к дубовому массивному столу и сел на него, подкурил сигарету, испустил облако дыма и сказал:

– Я Абдулла. Значит, ты хочешь работать на меня?

– Да.

– И почему я должен взять тебя? Мы рассматриваем только надежных людей.

– Мне можно доверять. Я умею держать рот на замке, когда это нужно.

– Ты знаешь, чем мы занимаемся здесь? – Абдулла говорил ровно и размеренно.

– Вы охраняете девочек, которые работают в этом отеле.

– А чем занимаются девочки в нашем отеле? – все также спокойно и безмятежно спрашивал он, затягиваясь сигаретой.

– Делают людей счастливыми?

– Верно. Хорошие ответы, Артур, – Абдулла ухмыльнулся. – Иза говорила мне за тебя. Она сказала, что тебе можно верить.

– Значит, вы возьмете меня на работу?

– Моего последнего охранника пришибли молотком в одном их этих номеров. Что-то вроде неразделенной любви между ним, проституткой и одним пьяным клиентом. Тебя не смущает такая работа?

– Нет. Я не собирался заводить здесь тесных отношений с девочками.

– Ну, хорошо. Завтра выйдешь на смену.

– Это все? Я принят?

– А что ты еще ждешь от меня, Артур? Хочешь, чтобы я принес тебе контракт о найме? – он засмеялся. – Завтра в восемь вечера здесь. Обратишься к Наталье.

– Наталья?

– Это администратор на входе. Завтра она покажет тебе твое рабочее место, чтобы ты караулил моих девочек. Если возникнут какие-нибудь проблемы, то поступай по ситуации.

– Хорошо, я понял.

– Ах да, и еще кое-что, по поводу твоего внешнего вида…

– Приходить во всем черном?

– Да, верно. У нас здесь строго с этим. Мне нравится, когда у моих людей серьезный вид, – он крепко затянулся, испустил дым и затушил сигарету в пепельнице. – В целом, ты кажешься мне правильным человеком. Постарайся не подорвать моего доверия к себе.

– Я не подведу.

– А еще, я хочу, чтобы ты помнил, кто за тебя поручился. Она также теперь в ответе за твои действия, – Абдулла пристально посмотрел мне в глаза, но я ничего ему не ответил. Я прекрасно понимал, к чему он клонит. Хочет, чтобы я чувствовал ответственность за чужую жизнь, и, в случае моих неудач, всегда мог спросить за это сначала с меня, а потом с Изабеллы.

С этими словами мы снова пожали друг другу руки, Абдулла опустился в кресло и закинул ноги на столешницу, сложив руки на животе.

– Чао, Артур.

– Счастливо.

Я закрыл за собой дверь, вышел в коридор и побрел обратно к выходу. Мне нужно было купить новую рубашку, брюки и туфли, а затем вернуться обратно на Заводскую, чтобы насмотреться вдоволь на развалины своей старой жизни, крепко напиться и уснуть, чтобы завтра выйти на новую работу под покровительством сутенера.