Текст книги "Влюбленный воин"

– Да, конечно. – Солейберт кивнула. – Ты часто рассказывала о своих снах. Тебе снился великий воин, который скачет на огромном коне, чтобы спасти тебя от смерти. И он снился тебе почти ночь за ночью. Это было так романтично, и я ужасно тебе завидовала… Но ты о нем не упоминала с тех пор, как сны прекратились, – добавила Берти с улыбкой.

– Они не прекратились. – Хейд тихонько всхлипнула. – Просто я перестала говорить о нем. Минерва постоянно досаждала мне вопросами, бесконечно говорила о моих родителях и о том, что они были половинками одного целого. Она твердила, что и моя судьба такая же, как у родителей. А я не хотела походить на мать.

– Но почему? – спросила Берти. – Я обожала Коринну.

– Она была прелюбодейка! – выкрикнула Хейд. – Позарилась на чужого мужа и родила ему незаконного ребенка!

Солейберт с удивлением посмотрела на сестру:

– Но, Хейд, я все-таки не понимаю, какое отношение это имеет к… – Берти умолкла, пытаясь найти нужные слова. – Ну… вот к этому. – Она указала на простыни в углу.

– О, Берти!.. – Хейд снова всхлипнула и громко высморкалась. – Дело в том, что воин, которого я столько лет видела во сне… Он твой…

– Ну, продолжай же…

– Это был лорд Тристан, – прошептала Хейд потупившись.

Солейберт в изумлении уставилась на сестру:

– Хейд, ты уверена?

– Да, конечно. Но ты не должна опасаться того, что я могу поступить так же, как моя мать. Я…

– Успокойся, Хейд. – Берти весело рассмеялась. – Дело в том, что я вовсе…

Тут дверь спальни с грохотом распахнулась, и в комнату ворвался Тристан. Остановившись у порога, он в упор посмотрел на Хейд. Та тихонько вскрикнула и крепко зажмурилась.

– В чем дело, лорд Тристан? – послышался из-за его спины голос Эллоры. – Вы не имеете права вламываться в комнату моей дочери, когда при ней никого нет!

Тристан что-то проворчал себе под нос и, протянув руку, захлопнул дверь прямо перед носом Эллоры. Затем для верности запер дверь еще и на засов.

Солейберт громко вскрикнула, наконец-то осознав, что оказалась перед лордом Тристаном в нижнем белье. Она бросилась к сундуку за своим утренним нарядом, но Тристан даже не взглянул на нее – он по-прежнему смотрел на Хейд. Та наконец-то открыла глаза – и тотчас же почувствовала, что ее влечет к этому мужчине неудержимо. Устыдившись этого, она опустила глаза, и лицо ее залилось краской.

Тут Тристан откашлялся и повернулся к Берти; казалось, он только сейчас ее заметил. Поклонившись своей невесте, он проговорил:

– Примите мои извинения, леди Солейберт.

– В чем дело, милорд? – спросила Берти вполне миролюбиво.

– Я должен серьезно поговорить с леди Хейд, – ответил Тристан. – Наедине, – добавил он, немного смутившись.

– Да, конечно, – кивнула Солейберт; она уже надела свое утреннее платье. – Я сейчас попытаюсь успокоить мать, и у вас будет… некоторое уединение.

– Искренне благодарен, – ответил Тристан с легким поклоном.

– Берти, нет! – в испуге закричала Хейд. Она потянулась к сестре. – Пожалуйста, останься!

– Не огорчайся, дорогая, – сказала Берти, направляясь к двери. Сняв засов, она с лукавой улыбкой добавила: – В отличие от матушки я не считаю, что тебе нужна опека.

Хейд застонала, когда Солейберт плотно затворила за собой дверь. Тотчас же поднявшись на ноги, она на несколько шагов отступила от Тристана. Но он мгновенно приблизился к ней и заключил в страстные объятия.

– Где ты была? – прошептал он, уткнувшись лицом в ее волосы. – Я искал тебя повсюду.

Прижавшись к его широкой груди, Хейд вздохнула с облегчением. У нее возникло ощущение, что тяжкий груз, давивший на сердце, внезапно исчез. В крепких объятиях Тристана она чувствовала себя в полной безопасности, и сейчас ей ужасно хотелось рассказать ему о встрече с Дональдом и о его угрозах.

Но тут она вдруг вспомнила, где находится. И вспомнила о том, что недавно, незадолго до ее прихода, произошло в этой комнате. С силой, оттолкнув Тристана, она прошептала:

– Как ты смеешь?!

А звук пощечины от ее руки походил на щелканье бича.

Глава 14

Они стояли друг против друга в напряженном молчании. Лицо Тристана словно окаменело, и только на щеке подергивался мускул – это было единственным признаком того, что перед ней стоит человек из плоти и крови, а не статуя.

Наконец, нарушив молчание, Тристан спросил: – Так что же случилось, женщина? Что дало тебе право ударить меня? – Он медленно прошелся по комнате.

Не в силах сдержать себя, Хейд в ярости прокричала:

– Неужели ты думаешь, что Берти мне не рассказала?! Я все знаю, Тристан!

– Не понимаю, о чем ты… – На лбу его обозначились морщины. – Перестань изъясняться загадками, Хейд, и объяснись. Меня ждут серьезные дела.

– О, значит, у великого лорда есть дела более серьезные, чем его честь?!

– О чем ты?.. Я ничего не понимаю…

Хейд бросилась в угол комнаты и, схватив узел с постельным бельем, швырнула его к ногам Тристана.

– Вот, видишь?! Неужели твои чувства столь нестойки, а память настолько слаба?! Может, ты полагаешь, что мы с Берти будем пользоваться твоим вниманием одновременно и делить тебя?! – Хейд в ярости топнула ногой. – Ты высокомерный негодяй, вот ты кто!

– Хейд, я никак не связан с твоей сестрой. Хотя, конечно же, должен жениться на ней по приказу Вильгельма.

– Да, должен! И ты на ней женишься! – Хейд закрыла глаза, чтобы Тристан не заметил, что они полны слез. – Женишься, даже если для этого мне придется наложить на тебя чары и насильно притащить к алтарю!

Тристан приблизился к ней почти вплотную и, пристально глядя ей в глаза, проговорил:

– Я женюсь только на той девице, на которой пожелаю. И никто, даже король, не заставит меня поступить иначе.

– А ты совсем не такой, каким я тебя считала, – прошептала Хейд, и по щеке ее скатилась горячая слеза. Всхлипнув, она отвернулась и пробормотала: – А если у нее родится ребенок? Неужели ты настолько безжалостен, что бросишь и мать, и младенца, если сочтешь, что они тебе не подходят?

– О чем ты, Хейд?! – Тристан положил руку ей на плечо.

– Не прикасайся ко мне! – Она отстранила его руку. Но он крепко схватил ее обеими руками и, вперившись в нее взглядом, заявил:

– Ответь мне на один вопрос, тогда я тебя отпущу. Согласна?

Хейд молча кивнула и перестала сопротивляться.

– Твоя сестра сказала тебе, что это я был с ней прошедшей ночью?

– Вот доказательство, Тристан. – Она взглянула на простыни в углу.

– Но это был не я.

– Ты лжешь! – выкрикнула Хейд, высвобождаясь и отступая на шаг. – Берти никого больше не знает в Гринли. И моя сестра не шлюха!

Хейд попятилась к стене, но Тристан тут же снова к ней приблизился. Упершись в стену обеими руками, он спросил:

– Твоя сестра назвала мое имя? Или нет? Отвечай же, Хейд.

Она с вздохом зажмурилась; ей вдруг почудилось, что все вертится и вращается у нее перед глазами. Когда же Хейд снова взглянула на Тристана, она увидела, что он смотрит на нее с едва заметной улыбкой.

– Так как же? – спросил он.

– Но больше некому… – пробормотала Хейд.

– Ошибаешься, дорогая. – Тристан положил руки ей на плечи. – Поверь, я к ней не заходил.

– Но если не ты с ней был, то кто же?..

– Полагаю, что об этом тебе должна сказать твоя сестра. – Он взял ее лицо в ладони и, нежно поцеловав, продолжал: – Слушай меня внимательно, дорогая. Мне не нужна леди Солейберт. Мне нужна только ты, Хейд.

У нее перехватило дыхание. Ах, как долго она ждала этих слов! Неужели у нее теперь не хватит сил от него отказаться?

– Нет-нет, Тристан, – пробормотала Хейд, задыхаясь. – Ведь Вильгельм заставит тебя жениться на Берти.

– Дорогая, еще раз повторяю: я женюсь только на той женщине, на которой пожелаю. И только тогда, когда мне будет угодно. К тому же Солейберт наставила мне рога. Разве не так?

Глаза Хейд широко распахнулись, теперь она уже не сомневалась: Тристан говорил правду. Но как же Берти могла?..

Тристан же прижался лбом ко лбу девушки и с вздохом проговорил:

– Да, есть еще не очень-то приятные новости. Дональд бежал.

Хейд отстранилась и кивнула:

– Да, я знаю.

– Но ты не беспокойся, Хейд, – продолжал Тристан. – Дональд не тронет тебя. – Он прошелся по комнате, затем, повернувшись к девушке, вновь заговорил: – Я сегодня же отправлю письмо Вильгельму. И до тех пор, пока он не ответит, ты должна оставаться в Гринли.

– Но почему? – спросила Хейд. Если Тристан не разрешит ей покидать Гринли; она не сможет встретиться с посланцем Найджела, и тогда… Она содрогнулась при мысли о том, какие последствия это может повлечь. – Ведь я не имею никакого отношения к твоей помолвке.

– Нет, имеешь, – возразил Тристан. – Обдумав все как следует, я понял: само твое присутствие здесь может расстроить планы Найджела.

– Не понимаю, каким образом, – пробормотала Хейд.

– Ведь ты девушка благородного происхождения. К тому же ты имеешь отношение к Сикресту, так как являешься сводной сестрой Солейберт. И если я захочу жениться не на ней, а на тебе, то Вильгельму будет все равно, а вот Найджелу…

– Он хочет заполучить Гринли, – перебила Хейд. – И если Вильгельм отберет у тебя земли, то он, скорее всего, передаст их Найджелу. А Найджел к тому же является опекуном Берти. И даже если твой брак с ней состоится, то он все равно получит Гринли в случае твоей смерти.

– Да, конечно, – кивнул Тристан. – Но он ничего не получит в случае моей кончины, если я женюсь на тебе, а не на твоей сестре. Теперь понимаешь?

– Так вот почему меня выдворили из замка, когда ты приехал в Сикрест, – пробормотала Хейд. – Найджел хотел, чтобы ты ничего обо мне не узнал. Чтобы даже не знал, что я существую!

– Именно поэтому ты и не должна покидать эти стены, – подхватил Тристан.

– Но с Минервой я буду в безопасности.

– Нет-нет. – Тристан подошел к ней и, взяв за руку, поднес ладошку к губам. – Тебе надо перенести свои вещи сюда, в замок. Здесь я смогу лучше защитить тебя.

– Я не могу жить в замке, милорд, – возразила Хейд. – Ведь Эллора…

– К черту Эллору! – закричал Тристан. – Я здесь господин! И я хочу, чтобы ты была рядом со мной.

Он привлек Хейд к себе и впился поцелуем в ее губы. Затем, чуть отстранившись, спросил:

– Сделаешь, как я говорю?

– В таком случае нам придется держаться подальше друг от друга, – прошептала она потупившись.

– Почему ты так говоришь? – Он снова привлек ее к себе. – Мы ведь ничем не рискуем…

Хейд решительно отстранилась и отступила на несколько шагов.

– Нет, Тристан. Если Эллора что-нибудь заподозрит, она может сообщить Найджелу или даже самому Вильгельму. Лучше дождаться благословения короля. – Она направилась к двери, но у порога остановилась и, обернувшись, добавила: – Эллора очень хочет, чтобы ты женился на Берти, И она сделает все возможное, чтобы добиться своего.

– Значит, нам следует соблюдать осторожность, вот и все. – Тристан обольстительно улыбнулся, и Хейд тотчас же почувствовала, что ее неудержимо влечет к нему, словно какая-то неведомая сила притягивала ее к этому мужчине. – Дорогая, так ты придешь ко мне этой ночью?

– Нет-нет, – прошептала Хейд. Потом заговорила громче – на случай, если за дверью кто-то подслушивал их: – Я соберу свои вещи, милорд, как Вы приказали. – Решительно отворив дверь, она вышла из комнаты.

Тристан улыбнулся и направился к окну. Он хочет дождаться, когда Хейд выйдет во двор. И, конечно же, он твердо решил, что заманит ее в свою постель. Если не этой ночью, то в ближайшее время.

Внезапно дверь за его спиной отворилась, и, обернувшись, он увидел Солейберт.

– Милорд, все в порядке? – спросила она. Тристан пожал плечами.

– Да, в порядке. Насколько это возможно в данной ситуации, леди Солейберт. – Язвительно улыбнувшись, он добавил: – Судя по всему, вы неплохо провели свою первую ночь в Гринли.

Берти зарделась и отвела глаза. Но все же не смогла скрыть улыбки.

– Да, милорд, неплохо. По правде говоря – чудесно. Тристан приблизился к двери и выглянул в коридор.

– Матушка сейчас обследует кухню, милорд, – сказала Берти. – Так что можете говорить свободно.

Тристан откашлялся и провел ладонью по волосам.

– Скажите, леди Солейберт, почему вы не объяснили сестре, что этой ночью не я был вашим гостем?

– Я как раз собиралась ей все рассказать, но в этот момент пришли вы с матушкой. – Девушка вздохнула и добавила: – Хотя мне не очень-то хочется, чтобы она узнала…

– Да, я вас понимаю, – кивнул Тристан. – Мне кажется, вы весьма благоразумная молодая леди.

– А вы хотите жениться на Хейд? – неожиданно спросила Берти.

– Если она примет меня в качестве мужа, – ответил Тристан с усмешкой.

– Конечно, примет. – Берти положила руку ему на плечо. – Милорд, она не откажет вам. Ведь она ждет вас всю жизнь.

– Что ж, леди Солейберт… – Тристан похлопал ее по руке. – Выходит, нам придется играть этот фарс, пока мы не сможем сделать следующий шаг? – Он заглянул в ее сиявшие счастьем карие глаза. – Но что будет с вами? У вас есть какие-то планы?

Берти подошла к окну и выглянула во двор. Обернувшись, ответила:

– Нет у меня никаких планов. У меня ведь прежде никогда не было любовника… – Густо покраснев, она продолжала: – И все же я чувствую, что в этом нет ничего грязного и постыдного, милорд. Потому что я… – Берти вздохнула и пробормотала: – Боюсь, что уже люблю его.

– Чего же тут бояться? – Тристан тоже подошел к окну.

– Видите ли, милорд, я сердцем чувствую, что он честный человек, но я совершенно ничего о нем не знаю. Ночью мы о многом говорили, и я рассказала ему такое, чего не говорила даже Хейд, но… – Берти снова вздохнула. – Но он не захотел рассказать о своем доме и о своей семье.

По правде говоря, миледи, я тоже о нем знаю не так уж много. Мать его была египтянкой, отец – придворным в одном из маленьких княжеств в Индии. Фар и его мать бежали оттуда, когда он был еще маленьким мальчиком.

– Так вот почему у него такое странное имя… – пробормотала Берти. – А его отца убили? – Да, злодейски убили. А мать заболела лихорадкой после приезда в Париж и умерла. Вскоре после этого я и встретил его.

– И с тех пор вы вместе? – спросила Берти.

– Да, с тех пор, – кивнул Тристан. – Но это не значит, что он откровенничал со мной и рассказывал о своем прошлом. В его родной стране случилось что-то такое, о чем он не хочет говорить, как бы его к этому ни вынуждали.

– Должно быть, случилось что-то ужасное… – сказала Берти с вздохом. – Возможно, когда-нибудь он позволит мне разделить с ним это бремя.

– Возможно, когда-нибудь позволит, – согласился Тристан.

Он направился к двери, но Берти удержала его:

– У меня есть к вам вопрос, милорд. Я хочу его вам задать, если вы задержитесь еще на минуту.

– Да, разумеется, – ответил Тристан, обернувшись.

– Скажите, милорд, если бы вы не встретили мою сестру, вы женились бы на мне?

– Нет.

– Но почему?

– Если бы оказалось, что таким образом я породнюсь с Найджелом, я бы не женился и на самой королеве.

Солейберт невольно рассмеялась:

– Благодарю за откровенность, милорд.

Молча кивнув в ответ, Тристан вышел из комнаты и, спустившись вниз, вошел в зал – там его уже ожидали Фаро и шериф.

– Слушай внимательно, Баррет, – сразу же заговорил Тристан. – Выбери по своему усмотрению пятерых воинов, и пусть они сегодня же отправляются в Лондон вместе с Фаро, И еще двадцать человек отправь с повозками в Сикрест. А также отправь кого-нибудь за арендатором Джоном.

– Да, милорд, – кивнул Баррет и тут же отправился выполнять распоряжения своего господина.

– Подожди, Баррет! – окликнул его Тристан. Приблизившись к шерифу, он тихо сказал: – Никто, кроме нас троих, не должен знать, что леди Хейд и леди Солейберт станут свидетельницами всего, что происходит в башне. Особенно, – он понизил голос до шепота, – леди Эллора. Я ей не доверяю. Ясно?

Баррет молча кивнул, и Тристан добавил:

– А если услышишь разговоры о моей помолвке с леди Солейберт, то ты должен говорить, что все в порядке и что свадьба состоится.

– Как скажете, милорд.

Шериф вышел из зала, и Тристан тут же повернулся к Фаро:

– Есть пергамент, Фар?

Фаро извлек из своего широкого рукава несколько листков. Тристан взял их и подошел к столу, где уже находились перо и чернила. Усевшись, он принялся писать. Закончив и запечатав два послания, он заткнул их за пояс и, откинувшись на спинку стула, взглянул на своего друга и помощника.

– Фар, не обсудить ли нам таинственные происшествия в спальне леди Солейберт?

– Я бы предпочел их не обсуждать, мой господин.

– Я в этом не сомневался, – усмехнулся Тристан. – Полагаю, что впредь тебе следует соблюдать осторожность. Твое свидание чуть не стоило мне разрыва с Хейд. К тому же Эллора не должна ничего узнать.

– Леди матушка видит только то, что хочет видеть, – заметил Фаро. – Я уверен, что нам удастся хранить тайну столько, сколько потребуется…

Загадочное заявление Фаро вызвало удивление Тристана, но он не успел его расспросить, потому что дверь в этот момент отворилась, и в зал вошли Баррет с Джоном.

– Я пришел, милорд. – Джон поклонился Тристану и почтительно кивнул Фаро. – Чем могу служить, милорд?

– Видишь ли, Джон, мои люди едут в Сикрест, чтобы забрать остатки того, что принадлежит мне. Ты ведь хорошо знаешь деревню?

– Конечно, милорд, – кивнул арендатор.

– Вот и хорошо. – Тристан повернулся к Фаро: – Садись за стол и пиши. Перепиши имена всех, кто прежде жил в Гринли. – Он встал, а Фаро занял его место.

Тристан же обошел стол и, приблизившись к Баррету, отвел его в сторону. Понизив голос, проговорил:

– Так вот, мой славный шериф… Я хотел бы, чтобы ты сопровождал моих людей в Сикрест и прихватил с собой список, который сейчас составляет Фаро.

– Конечно, милорд. – Гигант пытался говорить шепотом, но у него это не очень-то получалось. – Что прикажете там делать?

– Собери всех тех, кто будет включен в список. Если женщины не захотят уезжать… – Тристан сделал паузу. – Тогда приказываю тебе, забрать их детей и вещи. А женщины могут оставаться, если им так захочется.

– Но, милорд!.. – Глаза шерифа округлились. – Вы хотите, чтобы я наблюдал, как будут хватать, и увозить малышей?

Тристан ответил коротким и решительным кивком:

– Совершенно верно, Баррет. Ведь речь идет только о тех вилланах, кто родом из Гринли. Все эти люди принадлежат мне, и я хочу вернуть свою собственность, понятно?

– Да, милорд, конечно, – в смущении пробормотал Баррет. – Но дело в том… Это будет не так-то просто сделать, если женщины не захотят отпускать детей. Следует ли нам применять силу?

– Я хочу только одного: чтобы большая часть обитателей Гринли оказалась здесь. И не важно, каким образом это будет сделано. – Внимательно посмотрев на шерифа, Тристан добавил: – Кажется, я понимаю, чего ты боишься. Нет, Баррет, никакого кровопролития. Этого надо избежать.

Было понятно, что Баррету ужасно не нравится поручение лорда, но он благоразумно промолчал.

– И доведи до сведения тех, кто заупрямится, – продолжал Тристан, – что таков приказ их лорда. Тем, кто не подчинится, навсегда будет закрыт доступ в Гринли. Что же касается детей, то я обещаю позаботиться о них должным образом. А мужчины, которые придут сюда без жен, найдут здесь новых.

– Прошу прощения, милорд, но…

– Нет-нет. – Тристан вскинул руки. – Мое решение окончательное. Понимаешь, Баррет?

– Да, понимаю. Но работа будет не из приятных, – проворчал шериф.

– Я их лорд, Баррет, и для меня не важно, будут ли они довольны моими распоряжениями или нет. Они должны подчиниться, вот и все. Подготовь людей и жди моего приказа.

Тристан уже собрался уйти, но Баррет вдруг заявил:

– Милорд, но я не смогу прочесть имена в составленном вами списке.

– Ты не умеешь читать?

– Не умею, милорд. – Шериф покраснел. Тристан вздохнул и ненадолго задумался.

– Что ж, Баррет, тогда найди кого-нибудь, кто умеет. И поручи ему от моего имени сопровождать тебя.

– Понял, милорд. – Баррет поспешно покинул зал. К этому времени Фаро с Джоном закончили составлять список.

– Славно будет, когда вся деревня снова соберется здесь, – с улыбкой проговорил Джон.

– Благодарю за помощь, Джон. – Тристан тоже улыбнулся.

– Рад был служить, милорд, – ответил арендатор. Отвесив Тристану поклон, Джон направился к двери и едва не столкнулся с Хейд.

– Добрый день, леди Хейд.

– Добрый день, Джон. – Кивнув арендатору, девушка вошла в зал, держа в руке небольшой мешочек со своими вещами. Приблизившись к мужчинам, она спросила: – А что происходит во дворе? Для чего воины готовят повозки?

– Мой господин, так мне готовиться к отъезду? – вмешался Фаро..

– Конечно, Фар. До твоего отъезда мы еще поговорим.

Хейд посмотрела вслед удалявшемуся Фаро, потом, снова повернувшись к Тристану, пробормотала:

– Кажется, я ему не нравлюсь.

– Да, возможно, – кивнул Тристан. Он окинул девушку взглядом и добавил: – Зато мне ты очень нравишься.

Проигнорировав это замечание Тристана, Хейд сказала:

– Ты не ответил на мой вопрос. Так куда же направляются эти воины? Неужели к Вильгельму?

– Да, некоторые из них отправятся в Лондон. А остальные – в Сикрест.

– Но почему в Сикрест? Ведь мы недавно оттуда прибыли.

Тристан подошел к бочонку с элем и наполнил полный рог. Медленно осушив его, ответил:

– К завтрашнему дню все прежние обитатели Гринли должны быть здесь.

– Неужели? – Хейд смотрела на него недоверчиво. – Думаешь, все они захотят вернуться?

– Им придется вернуться. – Понизив голос, Тристан сказал: – Позволь проводить тебя в твою спальню, миледи.

Хейд отступила от него на несколько шагов.

– Ты сказал, придется? Но ты не можешь заставить их силой покинуть Сикрест.

– Нет, могу. И заставлю. Они научатся повиноваться своему лорду. – Он протянул ей руку. – А теперь идем.

Хейд смотрела на его руку словно на раскаленную кочергу.

– Не пойду! – заявила она. – Ты должен понять, лорд Тристан, что уважение и доверие людей следует завоевать. Советую тебе побыстрее это усвоить.

Лицо Тристана вытянулось. Он хмыкнул и пробормотал:

– Лучше не давай мне советов. Ты в этих делах ничего не смыслишь. Мои люди должны знать: слово их лорда – закон. Да-да, они должны беспрекословно повиноваться. Странно, что ты этого не знаешь. Ведь твой отец был лордом…

– Мой отец был добрым и справедливым господином. И потому люди охотно ему подчинялись.

– При жизни твоего отца ты была малышкой, Хейд. И ты не можешь знать, как он правил. – Тристан ласково улыбнулся ей. – Милая, давай не будем ссориться из-за пустяков. Я понимаю, что ты очень привязана к обитателям Сикреста и что твое сердце с ними. К тому же твоя мать…

– Что моя мать? – Голос Хейд был обманчиво ровным и спокойным. – Может, ты о том, что она была шотландкой? Что же в этом дурного?

– Совершенно ничего, дорогая. Я знаю, что твой отец полюбил простолюдинку и делил с ней ложе. И что ты – плод этого союза. Но он уже был женат на леди Эллоре и потому поселил вас обеих в деревне. Но твоей вины в этом нет, и для меня не важно, какого ты происхождения, Хейд.

Она молчала, и Тристан продолжал:

– По правде говоря, мой отец тоже бросил меня, и я хорошо понимаю твое положение.

– Ты болван! – неожиданно заявила Хейд. – И ничего ты не знаешь. – Тристан уставился на нее в изумлении и невольно отступил на шаг. – Так вот, хочу тебе сообщить, что моя мать была дочерью одного из самых могущественных лэрдов Шотландии, а моя родословная хранится в древних книгах. Так что по происхождению я гораздо выше тебя!

– Придержи язык, девица!

Но Хейд уже не могла сдерживать свою ярость. Приблизившись к Тристану вплотную, она прокричала:

– Кто бы ни сообщил тебе эти сведения о моем детстве, этот болван заслуживает хорошей порки за свою ложь! Что же касается моего отца, то он очень любил мою мать, потому и нарушил верность своей жене. И он вовсе не выбросил нас с матерью из замка и не поселил в деревне. По его распоряжению мы жили в башне замка. Минерву и меня изгнали в жалкую хижину в деревне по приказанию Эллоры – уже после того, как норманнские дьяволы убили в один и тот же день моих отца и мать!

Ошеломленный этой отповедью, Тристан молчал. А Хейд продолжала изливать свой гнев:

– Что же касается тех вилланов, которые не оказали тебе должного уважения, то ты должен понять: не за знатное происхождение уважают человека, а за его слова и дела.

Тут Тристан наконец-то обрел дар речи, и в нем проснулась уязвленная гордость.

– Не учи меня, Хейд! Я прекрасно знаю свой долг и свои обязанности! И я не стану, словно придворный шут, потворствовать твоим вздорным детским выходкам!

Хейд резко рассмеялась:

– Тебе, лорд, не требуется мое присутствие, чтобы сделать из себя шута. Твои слова изобличают тебя.

С трудом, сдерживая гнев, Тристан процедил сквозь зубы:

– Отправляйся в свою комнату, пока не поздно…

– Ты что, рассердился? – спросила Хейд с язвительной улыбкой. – Может, ты рассердился из-за того, что мои слова правдивы? Что ж, очень хорошо. Оставляю тебя наедине с твоим величием. Но прежде чем я уйду, запомни следующее… – Хейд взглянула на него пристально. – Можешь называть меня простолюдинкой и незаконнорожденной, но оставь в покое моих родных. Можешь пожелать своим родителям отправляться в преисподнюю до конца времен, если тебе так угодно, но не смей порочить моих, потому что они настолько меня любили, что пожертвовали ради меня жизнью!

Тристан поднял руку, чтобы ударить Хейд за обидные слова, но, тотчас же устыдившись, отшатнулся и попятился. Ему никогда еще не случалось ударить женщину, и он ужасно смутился при мысли о том, что едва не ударил Хейд. На ее щеке все еще видны были отметины от ударов, нанесенных Найджелом, и он чуть было не уподобился этому негодяю.

– Послушай, Хейд, я просто…

Она отступила к двери, прижимая к груди свой мешочек с одеждой.

– Ты хотел меня ударить.

Протягивая к ней руки, Тристан последовал за ней.

– Нет-нет, Хейд. Позволь мне объяснить…

– Держись от меня подальше! – прокричала она. – Не подходи ко мне близко!

Обернувшись, Хейд распахнула дверь и выбежала во двор. Стоя в дверном проеме, Тристан смотрел ей вслед, пока она не скрылась за спинами вилланов и воинов, сновавших по двору. Внезапно он заметил, что некоторые из них поглядывают на него с тревогой и недоумением; Фаро же смотрел на него с явным неодобрением. Тяжело вздохнув, Тристан вернулся в зал и захлопнул за собой дверь. Он решил оставить пока все как есть. Было бы неразумно привлекать к себе внимание. А потом, когда они оба успокоятся, он подойдет к ней и поцелуями загладит свою вину.

– Похоже, вы преподали хороший урок этой дерзкой девице, – послышался за его спиной женский голос.

Тристан обернулся и увидел Эллору.

– Хорошо, что вы так быстро сумели взять ее в руки, – добавила она с усмешкой.

Тристан мысленно пожелал жене Найджела убираться к дьяволу. Приблизившись к столу, сказал:

– Прошу меня простить, леди Эллора, но у меня нет времени беседовать с вами. – Он взял со стола список людей из Гринли.

– Да, конечно, милорд, – с улыбкой закивала Эллора. – Вы сейчас очень заняты, я понимаю… Но все-таки хотелось бы спросить вас… Скажите, не изменились ли ваши намерения относительно помолвки?

Тристан молча направился к лестнице. Обернувшись, бросил через плечо:

– Свадьба состоится.