Текст книги "Страсть и судьба"

Глава 16

Прошло почти четыре недели с той ночи, когда Оливер повстречал Сесили Фокс в руинах старой крепости. За это время он заметно изменился, и не только в смысле возвращения физического здоровья. Сломанная рука почти срослась и не болела, то же самое можно было сказать и о поврежденных ребрах.

Однако телесное выздоровление, казалось, сопровождалось некоторым ухудшением психического состояния. Он плохо спал, обильные вкусные трапезы не вызывали у него привычного аппетита. Девять раз, входя в свою комнату, Оливер обнаруживал в ней обнаженную красотку – а то и двух – в весьма недвусмысленной позе. В трех случаях это была Джоан Барлег. И каждый раз он молча разворачивался и уходил.

Почти месяц у него не было женщины. Это был самый долгий период воздержания за всю его взрослую жизнь. И это могло нанести вред его репутации неисправимого повесы. Впрочем, теперь это его нисколько не волновало.

Сесили Фокс предпочла ему поездку в монастырь с каким-то старым викарием. Впервые в жизни он встретил женщину, к которой испытывал сильнейшую физическую страсть и которая не хотела иметь с ним ничего общего. Более того, после ночи, проведенной в его объятиях, пусть даже пьяных, она перешла к полному воздержанию!

Сотни раз он собирался написать ей письмо, умоляя вернуться к нему в Фолстоу, но всякий раз не мог заставить себя сделать это. Он говорил себе, что написать такое письмо ему не позволяет гордость, но в глубине души понимал, что это больше похоже на трусость.

Он влюбился в Сесили Фокс! Иного объяснения столь странному состоянию и поведению быть не могло. Никогда еще ни одна женщина – в особенности та, чьих прелестей он уже вкусил, – не завладевала его сердцем. Оливеру нестерпимо хотелось увидеть ее, услышать ее голос…

В ее отсутствие самым большим удовольствием для Оливера стали посещения ее комнаты в за́мке. Он часто стоял посреди маленькой холодной полупустой комнаты, потом осторожно прикасался к мебели, подоконникам, канделябрам, – ко всему, что могло хранить на себе следы ее рук. Открыв платяной шкаф, он зарывался лицом в ее немногочисленные простые платья. Под конец он ложился на ее постель и долго глядел на балдахин.

Поскорее бы уж Сибилла Фокс заканчивала свое расследование, потому что Оливер дал себе клятву, что признается Сесили в своих чувствах, если только она вернется в Фолстоу. К черту Джоан Барлег и ее тайны! Огаст мертв, поместье Белмонт принадлежит ему, Оливеру. И ничто уже этого не изменит!

– Ну, Оливер! – услышал он обиженный голос Джоан и понял, что она уже не первый раз зовет его, но он был слишком погружен в размышления, чтобы сразу откликнуться.

– Что? – пробормотал он, машинально поднося к губам бокал вина.

– Неужели тебе совсем не интересны подробности нашей свадьбы? Леди Сибилла только что предложила, чтобы мы поженились здесь, в Фолстоу! Чудесная идея, не правда ли? Что ты об этом думаешь?

Он безразлично пожал плечами.

– Твое равнодушие ранит меня, – укоризненно прошептала Джоан и снова повернулась к Сибилле, чтобы продолжить обсуждение их ненастоящей свадьбы. Впрочем, о том, что она ненастоящая, Джоан даже не подозревала.

Оливер снова пожал плечами, отчаянно пытаясь не слышать болтовню двух женщин, однако его слух уловил негромкие слова подошедшего к Сибилле старого дворецкого.

– Прошу прощения, что перебиваю, миледи, – сказал Грейвс, – но там приехала ваша сестра со своим спутником…

Бокал с вином неожиданно выскользнул из пальцев Оливера и упал на стол, разбрызгав вокруг остатки алой жидкости. Он попытался на лету подхватить бокал, но этим только напугал Джоан, вскрикнувшую от неожиданности.

– Прошу прощения, – пробормотал Оливер, в то время как возникшие словно ниоткуда две проворные служанки принялись убирать со стола. Сердце Оливера пело от радости! Сесили вернулась домой! Наконец-то!

Игра окончена.

У главного входа в зал послышался шум, какое-то движение, женский смех…

Оливер медленно поднялся с места, не сводя глаз с входных дверей.

– Что это с тобой? Вспомнил о манерах? – фыркнула Джоан. – Встал перед дамой, которая еще не вошла в зал?

Оливер не обратил на нее никакого внимания. Его взгляд был прикован к дверям. Послышался легкий стук каблучков…

В дверях показалась молодая светловолосая женщина с обезьянкой на плече.

– Ах, это же леди Элис! – воскликнула Джоан.

Раздосадованный Оливер швырнул на стол салфетку, глядя, как по главному проходу шла самая младшая из сестер Фокс в сопровождении коренастого, вечно хмурого мужа. Учтиво поклонившись супружеской паре, Оливер сел на место.

– Добрый вечер, Сибилла! Рада снова видеть вас, леди Джоан! – с улыбкой приветствовала дам Элис. Ей понадобилось дважды взглянуть на Оливера, чтобы узнать в нем лорда Белкота. – Ах, это вы, лорд Белкот? С трудом вас узнала. Надеюсь, ваше выздоровление идет успешно?

– Я здоров как никогда, леди Элис, – попытался улыбнуться ей в ответ Оливер и, посмотрев на ее мужа, сказал: – Здравствуйте, Мэллори.

Тот едва кивнул в ответ на приветствие Оливера и пошел к тому краю стола, где Джоан уже вовсю болтала с леди Элис. Оливер услышал, как младшая сестра с удивлением воскликнула:

– Женится?

Пирс Мэллори тоже удивленно поднял брови и еще раз взглянул на Оливера. Потом слегка тронул его тарелку и спросил:

– Это и есть пудинг?

– Понятия не имею, – отмахнулся от него Оливер. – Угощайтесь, дружище.

Мэллори не стал заставлять просить себя дважды. Ткнув пальцем в самую середину блюда, он сунул пудинг в рот, проглотил его и искоса глянул на женщин. Сибилла вышла из-за стола и направилась к выходу из зала. За ней тенью двигался Грейвс. Элис заняла место сестры, продолжая болтать с Джоан.

– Значит, же́нитесь, – проворчал Пирс.

– Говорят, да, – пожал плечами Оливер.

– Судя по всему, не на той же́нитесь.

– С чего это вы взяли? – Оливер огляделся вокруг и сделал нетерпеливый знак мальчику, державшему графин с вином.

– Вы несчастны, и это бросается в глаза. Дерьмово выглядите, надо признать.

– Теперь я понимаю, почему Элис вышла за вас замуж. Вы же просто образец тактичности!

Пирс расхохотался и взял принесенный ему бокал вина.

– Возможно, я не обладаю утонченными манерами, столь свойственными людям вашего положения и вашей репутации, – сказал Пирс, – но годы, проведенные на ферме, научили меня не стесняться в выражениях ради вежливости. Если корова больна, ее надо либо лечить, либо забить.

– Вы снова намереваетесь забить меня до полусмерти? – выпалил Оливер.

– Вовсе нет, – нахмурился Пирс. – Просто подумал, что вам необходимо дружеское участие. Впрочем, теперь я вижу, что вы еще не дошли до этого состояния. Желаю вам приятного аппетита, лорд Белкот.

И с этими словами Мэллори удалился к жене.

Некоторое время Оливер сидел молча, медленно прихлебывая вино. Потом вздохнул, встал из-за стола и, пожелав приятного вечера всем оставшимся, направился к выходу. Он шел, глядя себе под ноги и чувствуя себя никому ненужным. Возле столов сновали слуги, прибирая посуду и салфетки.

Дойдя до дверей, он поднял голову и оторопело замер на месте. Вот она!

– Здравствуйте, Оливер!

– Сесили, – прошептал он, не веря собственным глазам.

Она вся сияла. На ней было то же самое простое платье, в котором он привык ее видеть. На непокрытой голове пышные каштановые волосы были уложены в толстую спиральную косу. Несколько непослушных локонов обрамляли ее лицо цвета слоновой кости с милым румянцем на щеках. Карие глаза таинственно мерцали в тени входной арки. Он сделал шаг к ней навстречу. Она не отстранилась.

– Как ваша рука? – спросила она, глядя на перевязь.

– Отлично, – рассеянно ответил он. – Почему тебя так долго не было? Ты… ты постриглась в монахини?

Она покачала головой, глядя ему в глаза:

– Нет, нет… В Хэллоушир я больше не вернусь.

Оливер сжал левую руку в кулак и потряс им в воздухе.

– Сесили… – Он оглянулся, заслышав радостные возгласы дам, тоже увидевших ее. – Мне нужно поговорить с тобой. Это очень важно.

– Вообще-то я… ну хорошо. Но, Оливер…

– Тише… Послушай меня. Бо́льшую часть своей жизни я был полным идиотом. Я никого и ничего не любил по-настоящему, никогда не старался стать лучше. Но на этот раз я не буду идиотом и не упущу свой шанс. Сесили, клянусь, я тебя не подведу…

– Оливер, я ничего не понимаю, – прошептала Сесили. – Прошу вас, не надо…

– Каждый день без тебя казался мне адом, – продолжал убеждать ее Оливер. – Больше всего на свете мне сейчас хочется заключить тебя в объятия и расцеловать. Еще никогда в жизни я не хотел так поцеловать женщину, как сейчас…

– Вам нельзя целовать меня, Оливер, – сказала Сесили, и у нее на глазах показались слезы.

Послышались быстро приближающиеся легкие шаги. Кто-то из дам спешил навстречу Сесили.

– Да, сейчас, разумеется, нельзя, – улыбнулся Оливер. – Но очень скоро будет по-другому. Мы с тобой никогда не расстанемся.

Ее глаза удивленно расширились. Она взглянула на него так, словно была готова упасть в его объятия…

– Сесили! – звонко воскликнула появившаяся рядом Элис, бросаясь обнимать сестру. Обезьянка, сидевшая у нее на плече, покачнулась от резкого движения и схватилась за волосы хозяйки. – Выглядишь просто замечательно! Кстати, у меня есть потрясающая новость для тебя!

– Я уже все знаю, Элис, – радостно улыбнулась Сесили. – То есть я хочу сказать, что догадалась о твоей новости.

Элис отошла на шаг назад и нахмурилась.

– Тебе сказала об этом Сибилла? Но она обещала не делать этого!

– Она ничего и не говорила, – улыбнулась Сесили. – Впрочем, мне следовало бы обидеться на то, что Сибилле ты об этом сказала, а мне – нет.

– Тогда откуда ты все знаешь?

– Сегодня утром мне было очень плохо, меня даже стошнило! – засмеялась Сесили, но на этот раз в ее глазах блеснули слезы.

– Ах, дорогая моя, какой кошмар! Так ты почувствовала мою утреннюю тошноту? – сочувственно воскликнула Элис.

– Леди Элис! – ахнула подошедшая Джоан Барлег. – Неужели Господь послал вам ребенка?

Элис радостно и одновременно смущенно кивнула. Оливер нахмурился. Для него эта новость почти ничего не значила. Он хотел только одного – чтобы все, и в особенности Джоан, поскорее ушли и оставили его наедине с Сесили.

– У нас тоже есть радостная новость, которой хотим поделиться с вами, леди Сесили, – с широкой довольной улыбкой сказала Джоан и взяла Оливера под руку.

– Только не сейчас, Джоан, – прорычал он, прикрываясь натянутой улыбкой. – Пусть сестры поговорят друг с другом. Кстати, где Сибилла?

– Нет-нет, говорите, леди Джоан, – капризно топнула ножкой Элис. – Сибилла подождет.

– Да-да, говорите, леди Джоан, – поддержала сестру Сесили. Улыбка на ее лице казалась застывшей и готовой в любой момент растрескаться и осыпаться, словно слой старой краски. Она старалась не смотреть в глаза Оливеру. – Поделитесь с нами вашей радостной новостью.

– Мы с Оливером собираемся пожениться! – нараспев произнесла Джоан. – Он сделал мне предложение в тот же вечер, когда вы уехали в Хэллоушир.

Оливер с удивлением увидел, как на его глазах лицо Сесили покрыла смертельная бледность, однако губы продолжали улыбаться.

– Поистине замечательная новость, – проговорила она, глядя на Оливера, и от этого взгляда ему захотелось провалиться сквозь землю. – Поздравляю вас!

Нет, он больше не может смотреть на ее страдания! Сейчас он скажет ей всю правду!

– Сесили… – начал он, резко выдергивая локоть из рук Джоан и не обращая никакого внимания на ее протестующие вопли.

Однако его признание было прервано появлением Сибиллы в сопровождении хорошо одетого молодого блондина.

– Лорд Белкот, полагаю, мы должны дать леди Сесили возможность поделиться с нами радостной новостью, прежде чем обрушивать на нее шквал своих, – сказала Сибилла, с улыбкой глядя на сестру. – Неужели ты сомневалась в моем благословении?

Сесили с неуверенной улыбкой посмотрела на старшую сестру и стоявшего рядом с ней блондина. Потом снова перевела взгляд на Оливера. Ее подбородок дрожал. Оливеру стало не по себе от дурного предчувствия.

– Я тоже… выхожу замуж.

– Замуж? – вырвалось у него, и пол закачался под его ногами. – Что значит замуж? За кого?

Блондин неожиданно шагнул вперед и протянул Оливеру правую руку.

– Наконец-то мы познакомились, лорд Белкот. Я много о вас слышал.

Взглянув на протянутую ему руку, как на ядовитую змею, Оливер выжидательно посмотрел на Сесили, полностью проигнорировав жест доброй воли со стороны незнакомца.

– Познакомьтесь, лорд Белкот, – едва слышно произнесла Сесили. – Это Джон Грей.

Глаза Оливера чуть не выскочили из орбит, горло издало страшные хрипящие звуки, он в изумлении переводил взгляд с Сесили на Джона и обратно.

– Это и есть Джон Грей? – потрясенно прошипел Оливер. – Викарий Джон Грей? – Он протянул левую руку, указывая на блондина. – Викарий?

С трудом сглотнув подступивший к горлу комок, Сесили молча кивнула. Почему она чувствовала себя виноватой?

– Ну, не совсем викарий, – миролюбиво поправил его Джон. – На самом деле это некоторое преувеличение со стороны епископа, своего рода титул учтивости.

– Ах, титул учтивости… Так вы даже не священнослужитель? – ужаснулся Оливер и сокрушенно покачал головой.

– Оливер, – укоризненно сказала Джоан, – зачем ты так невежлив с женихом леди Сесили?

К ужасу Сесили, Оливер резко повернулся к своей суженой и выпалил:

– Заткнись, Джоан! Тебя это не касается!

Блондинка мгновенно покраснела, жалобно всхлипнула и, развернувшись, почти бегом побежала прочь, вверх по лестнице на второй этаж.

– Довольно! – властно скомандовала Сибилла, и Сесили впервые в жизни обрадовалась ее прямолинейной жесткости. – Лорд Белкот, должно быть, вы выпили слишком много вина за ужином, поскольку я не нахожу иного объяснения вашему оскорбительному поведению не только по отношению к почетному гостю Фолстоу и моему будущему зятю, но и по отношению к собственной невесте.

– Меня ввели в заблуждение! Мне сказали, что мужчина, с которым ваша сестра проводит так много времени, божий человек! – воскликнул Оливер, снова тыча пальцем в сторону Джона Грея.

– Разве не все мы Божьи люди, лорд Белкот? – возразил тот.

Незаметно подошедший Пирс Мэллори осторожно взял свою жену под руку и повел прочь, несмотря на ее протестующий шепот и безуспешные попытки вырваться.

– Прошу вас, держите себя в руках, лорд Белкот, – ледяным тоном произнесла Сибилла. Ее слова были обращены к Оливеру, но Сесили тоже их слышала. – Я поговорю с леди Джоан, прежде чем она решит порвать с вами и уехать из Фолстоу.

– Очень надеюсь, что именно так она и сделает! – крикнул Оливер.

– Викарий, – обратилась Сибилла к Джону, – прошу прощения, что оставляю вас в столь неприятной компании. Надеюсь, вызывающее поведение лорда Белкота не испортит вашего общего благоприятного впечатления от Фолстоу. Прошу прощения, но мне надо идти.

В холле остались лишь Сесили, Оливер и Джон.

У Сесили больше не было сил молчать. Переполнявшие ее эмоции не позволяли мыслить здраво, но она всем сердцем хотела защитить Джона Грея от несправедливых нападок Оливера.

– На что вы намекаете, говоря, что я проводила слишком много времени с этим человеком? – гневно спросила она. – Когда вы, Оливер, прибыли в Фолстоу, я проводила с вами еще больше времени, и это при всем том, что ваша репутация действительно давала повод скомпрометировать меня. Что же вы не заботились обо мне, когда настойчиво требовали, чтобы именно я ухаживала за вами?

Оливер смотрел на нее, словно не слыша ее вопросов. Он не кричал, но Сесили чувствовала, что его гнев нисколько не уменьшился. Напротив, он только возрос.

– Как ты… как вы могли так поступить со мной? – хрипло спросил он, не обращая внимания на ее вопросы.

– Я? Как я могла так поступить? – вырвалось у возмущенной Сесили. – Спросите об этом свою невесту!

– Лорд Белкот, – вмешался в разговор Джон, – я хорошо понимаю, что между вами и леди Сесили был… короткий романтический эпизод, поэтому новость о нашей с ней помолвке, очевидно, стала для вас некоторой неожиданностью…

– Неожиданностью? – с горьким смехом воскликнул Оливер. – Неожиданностью? – Он снова повернулся к Сесили. – Вы уехали из Фолстоу, не сказав ни слова, на целых две недели с мужчиной, которого я, веря вашим словам, воспринял как старого священника.

– Таких слов я вам не говорила, – возразила она.

– Что же еще я мог подумать, услышав слово «викарий»? – возмутился Оливер. – И все это время, которое вы якобы посвятили служению Богу и добрым делам во славу его, вы фактически провели в уединении с молодым франтом, упрашивая его взять вас в жены.

– Лорд Белкот, – предостерегающе произнес Джон, – предупреждаю, что мое сочувствие по отношению к вашему состоянию имеет пределы.

– Я никого ни о чем не просила, – сказала Сесили. Оливера нужно было немедленно остановить, пока он не наговорил лишнего. – Мы с Джоном подружились. Я ценю его выше всех прочих мужчин.

От этих слов Оливер вздрогнул, и сердце Сесили болезненно сжалось, но внешне она осталась невозмутимой.

– Подружились? – Он сделал шаг назад и вскинул подбородок.

Подойдя ближе к Сесили, Джон взял ее за локоть.

– Лорд Белкот, я отказываюсь от сана священнослужителя, чтобы жениться на леди Сесили. Она потрясающая женщина с невероятными способностями, каких я никогда не встречал.

Оливер задумчиво кивнул и, прищурившись, перевел взгляд на Сесили.

– Невероятные способности. Понятно. Да, теперь мне все понятно… – Он снова взглянул на Джона. – Умеет запасть в душу после первой же интимной близости, не так ли, викарий?

Сесили вскрикнула от ужаса, но не успела вымолвить и слова, как Джон Грей решительно шагнул вперед и нанес Оливеру сильный удар в челюсть, от которого его голова с треском откинулась назад и немного в сторону. В следующее мгновение Оливер приложил к подбородку левую руку и угрожающе прорычал:

– Давай-ка выйдем, викарий, и поговорим наедине!

Нисколько не испугавшись его угрозы, Джон сделал еще один шаг вперед и, схватившись за рукоять своего короткого меча, сказал:

– Советую помнить, что я не связан саном священника и что у вас сломана рука, лорд Белкот. Клянусь Богом, я проткну вас насквозь, если вам вздумается сказать еще что-нибудь оскорбительное в адрес моей невесты.

Опустив руку, Оливер посмотрел на Сесили. Его верхняя губа сильно распухла, нижняя была порвана, с нее капала кровь.

– Простите… – тихо сказал он, – но я был влюблен в вас, Сесили, и я был первым…

У нее закружилась голова, подогнулись колени, на лбу выступил холодный пот.

– Вы так говорите, потому что теперь я выхожу замуж за другого, – тихо сказала она. – Я никогда не была нужна вам в качестве супруги.

– Вы были нужны мне во всех мыслимых качествах, – выпалил Оливер. – Простите мне мою ошибку. Я никогда еще не был по-настоящему влюблен. И помните, это вы бросили меня, а не я вас. – Он снова повернулся к Джону Грею и с насмешкой произнес: – Уверен, вы меня поймете и простите мое отсутствие на вашей свадебной церемонии, викарий.

– Вас на нее никто не приглашает, – парировал Джон. – Уверен, вы меня поймете. Прощайте, лорд Белкот.

Оливер ушел из зала, не взглянув на Сесили, и она была рада этому.

Но когда Джон обнял ее, чтобы успокоить, она со страхом посмотрела в ту сторону, куда ушел Оливер, прислушиваясь к его удаляющимся шагам.

Глава 17

Вне себя от ярости, Оливер быстро шел по темным коридорам верхнего этажа за́мка в поисках комнаты, отведенной Джоан Барлег.

– Сибилла! – кричал он, стуча во все двери, дергая за все ручки и оставляя все двери раскрытыми. – Сибилла!

В его ушах звучали слова Сесили: «Я тоже… выхожу замуж… Ваша репутация действительно давала повод скомпрометировать меня… Я ценю его выше всех прочих мужчин».

Оливер ударил здоровым плечом в запертую дверь и на миг замер, упершись лбом в деревянную поверхность и прикрыв глаза. Потом ударил по двери кулаком и снова пошел по коридору.

– Сибилла!

Он дернул за ручку следующей двери. Черт возьми! Сколько же в этом за́мке комнат? Повернувшись к двери спиной, он дважды ударил в нее ногой.

– Вы что-то ищете, лорд Оливер? – раздался рядом старческий голос.

Грейвс! Замечательно!

Дворецкий стоял у двери соседней комнаты с таким видом, словно всю жизнь ждал здесь появления Оливера.

– Где она, Грейвс? – рявкнул он.

– О ком вы спрашиваете, милорд? – не моргнув глазом, отозвался дворецкий.

– Черт побери! Ты отлично знаешь, о ком я спрашиваю! Где Сибилла? – угрожающе шагнул к нему Оливер.

– Разве миледи не сообщила, куда идет? – с притворным удивлением поинтересовался Грейвс.

– Хватит с меня твоего ехидства и всяких фокусов! Сейчас же говори, где комната леди Джоан, чтобы я мог переговорить с миледи, не то лежать твоему трупу на каменном полу этого коридора!

Грейвс понимающе кивнул:

– Не позволит ли мне милорд сопроводить его напрямую к миледи?

– Позволит, черт побери!

Дворецкий едва заметно улыбнулся и поднял левую руку. Прежде чем Оливер успел понять, что происходит, Грейвс коснулся двумя пальцами его правой руки на перевязи чуть выше локтя.

В ту же секунду Оливер перестал дышать от пронзившей его выздоравливающее плечо адской боли. У него подогнулись колени, и он не упал только благодаря тому, что старый дворецкий повел его по коридору, крепко держа за локоть.

– От… пусти! – прохрипел Оливер.

Грейвс с сомнением покачал головой:

– Вы же не хотите заблудиться, милорд, не так ли?

– Грейвс!.. Моя рука…

– Что с вашей рукой, милорд?

– Она же… сломана! – простонал Оливер.

Старик остановился перед очередной безликой дверью, но локоть Оливера из своих крючковатых пальцев все же не выпустил.

– Провести вас с миледи?

– Нет. Отпусти руку…

Грейвс дважды постучал в дверь и открыл ее, пропуская господина вперед. Как только дворецкий отпустил руку Оливера, тот чуть не вскрикнул от мгновенной вспышки боли, которая, впрочем, сразу же утихла. Он резко развернулся в сторону Грейвса, но дверь уже закрылась. Повернувшись, он увидел большую кровать под пологом посередине комнаты, на которой спиной к нему полулежала на боку Джоан Барлег. В самом дальнем углу присела на край кровати Сибилла Фокс.

– Я убью этого вашего старого негодяя Грейвса! – гневно проговорил Оливер.

– Я бы на вашем месте, лорд Белкот, – холодно парировала Сибилла, – относилась к Грейвсу с бо́льшим вниманием и осторожностью. Да, он стар, но его возраст следует рассматривать как источник жизненного опыта и мудрости, а не как помеху исполнению обязанностей. – Она взглянула на лицо Оливера. – Если вам вздумается снова обидеть его, разбитые губы станут самой маленькой вашей неприятностью, причем ему не понадобится и пальцем шевельнуть, чтобы заставить вас повиноваться.

Оливер понял, что она намекает на его распухшую верхнюю губу.

– Это не Грейвс, – сказал он, трогая разбитую нижнюю губу, – это сделал тот ублюдок, Джон Грей.

Тонкие брови Сибиллы удивленно приподнялись.

– Поразительно! Впрочем, я уверена, вы заслужили большего.

Приподнявшись на локте, Джоан через плечо взглянула на Оливера:

– Ты пришел просить прощения, Оливер?

– Нет, Джоан, не для этого. – Он опустил руку. – Я пришел сообщить нашей гостеприимнейшей хозяйке, что сегодня же вечером уезжаю из Фолстоу, поэтому тебе придется обойтись только ее извинениями за все обиды, нанесенные тебе под ее кровом. В любом случае все они ее рук дело.

Сибилла нахмурилась, услышав эти слова.

– Ты уезжаешь? – прошептала Джоан, садясь на кровати.

– Уезжаю, – подтвердил Оливер. – Я сыт по горло ложью.

– Ложью? – недоуменно переспросила Джоан, переводя взгляд с Оливера на Сибиллу и обратно. – О чем ты говоришь? Чьим обманом?

– Спроси об этом нашу гостеприимную хозяйку, – ответил он, указывая на Сибиллу, – потому что я и сам не вполне понимаю, что здесь происходит.

– Лорд Белкот, – с нажимом произнесла Сибилла, – вы приняли все слишком близко к сердцу. Ваша реакция чрезмерно острая. Кроме того, вы еще недостаточно здоровы, чтобы покинуть тот благословенный рай, каким был для вас Фолстоу все это время.

– Благословенный рай? – воскликнул Оливер, словно ужаленный. – Все это на вашей совести, Сибилла. Коварная ведьма! Да покарает вас Господь! Из-за вас я потерял то единственное, чего по-настоящему хотел в этой жизни.

Сибилла молчала, сурово глядя на Оливера, в отличие от Джоан, которая тут же встрепенулась, соскочила с кровати и остановилась в нерешительности.

– Что ты имеешь в виду, Оливер? Ты же не хочешь сказать, что… Я сейчас соберу вещи и поеду с тобой, да?

– Нет, ни за что на свете, – отрезал он. – Еще в день бала я сказал тебе, что не имею намерения жениться на тебе. Мои намерения не изменились.

– Оливер! – предостерегающе произнесла Сибилла.

– Но ведь ты… ты сделал мне предложение! – с нервным смешком воскликнула Джоан. – Мы помолвлены!

Оливер молча повернулся, намереваясь выйти из комнаты, но слова Джоан Барлег заставили его остановиться.

– Это все из-за леди Сесили, не так ли? – тихо сказала она. – Ты влюбился в нее.

Он застыл на месте, не поворачивая головы.

– В этом нет ничего страшного, Оливер, – продолжала Джоан неуверенным и жалобным голосом, – если ты в нее влюблен… Она была… твоей сиделкой. Мужчины часто питают нежные чувства к тем, кто заботится о них в болезни, и…

– Нет, не поэтому, Джоан, – возразил Оливер, не глядя на нее. Он так и стоял лицом к двери.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Джоан более уверенным голосом. – Ты не поэтому не хочешь жениться на мне или не поэтому ты влюбился в нее?

– Я уеду немедленно, как только соберу свои вещи, – бросил он через плечо. Эти слова предназначались Сибилле.

– Ты не можешь бросить меня вот так, Оливер! – окрепшим голосом заявила Джоан. – Ты мой, ты сам поклялся в этом! Все эти годы я была верна тебе!

– Я никогда не просил тебя о верности, Джоан, – напомнил ей Оливер. – Собственно говоря, я даже отговаривал тебя от этого. Прощай!

Он снова двинулся к двери, но тут же остановился, услышав слова Сибиллы:

– Хотелось бы знать, каким образом вы собираетесь вернуться в Белмонт, лорд Белкот.

– Как я собираюсь… – обернулся Оливер. – Поскольку летать я не умею, придется ехать верхом на лошади.

Сибилла медленно покачала головой, и даже на расстоянии Оливер заметил ледяной блеск ее голубых глаз.

– Я собиралась сообщить вам об этом позже, когда вы в достаточной мере окрепнете, но вы не оставили мне выбора. Вашего коня пришлось прирезать, поскольку он серьезно заболел после того несчастного случая в круге Фоксов. Надеюсь, вы понимаете, мы не могли рисковать распространением болезни.

– Мой конь погиб? – переспросил Оливер, не веря своим ушам. – И вы даже не посоветовались со мной? Когда это случилось?

– Только что, – ответила Сибилла, не моргнув глазом.

– Что за чепуха! – сжал зубы Оливер. – Даже если то, что вы сказали, правда, вы ведь окажете мне любезность и одолжите одну из ваших лошадей…

– Нет, – оборвала его Сибилла. – Я не могу этого сделать. Я очень привязана к лошадям Фолстоу и, поскольку вы и ваш брат оказались неумелыми наездниками, не могу отдать вам ни одно из моих чистокровных животных. Особенно после недавнего происшествия.

Джоан Барлег ахнула от неожиданности.

– Значит, я ваш пленник? – угрожающе шагнул к Сибилле Оливер, но та и бровью не повела.

– Вовсе нет, – холодно отрезала она, – вы можете покинуть Фолстоу в любой момент. Если вы решительно настроены сделать это прямо сейчас, вам придется идти пешком. Впрочем, если пожелаете, я пошлю гонца к вашему управляющему в Белмонт, и он приведет вам одну из ваших собственных лошадей, чтобы вы могли отправиться домой верхом.

– Я отплачу вам за все, что вы сделали, леди Сибилла, – пригрозил ей Оливер.

– Пожалуй, вы это уже сделали.

Оливер чувствовал свою беспомощность перед этими двумя ненавидящими его женщинами. Он оказался в ловушке. Покинуть Фолстоу он не сможет.

– Пошлите за Арго, – прорычал он.

– Сейчас же пошлю, – спокойно пообещала Сибилла. – Впрочем, я надеюсь, к приезду вашего управляющего вы передумаете.

– Это вряд ли, – проворчал Оливер. – И как только я уеду, надеюсь никогда больше не увидеть ни одну из вас! – Он ткнул пальцем сначала в сторону Сибиллы, потом в сторону Джоан Барлег. – Вы все тут просто с ума посходили!

С этими словами он развернулся, с силой распахнул дверь, из-за чего она с грохотом ударилась о стену коридора, и чуть не выбежал из комнаты.

В коридоре раздались его гневные слова, обращенные, по-видимому, к Грейвсу:

– Прочь от меня, злобный старик! Мерзкий ходячий труп!

В этот момент Сибилле хотелось убить Оливера.

Спокойно закрыв дверь, она на мгновение остановилась, чтобы вернуть самообладание. События развивались гораздо быстрее, чем она успевала взять их под контроль.

– Сибилла! Что же мне теперь делать? – раздался позади нее неуверенный голос Джоан.

Что делать? Сибилле хотелось рассмеяться. Леди Джоан Барлег оказалась не из робкого десятка. Весьма смелая, если не сказать наглая, девица!

– Не тревожьтесь относительно странного поведения Оливера, Джоан, – повернулась к ней Сибилла. – Пройдет несколько дней, прежде чем он сможет уехать. Возможно, за это время он все-таки придет в себя.

– Должен! – с чувством воскликнула Джоан. – Он просто должен опомниться! Я столько сил вложила в это… чтобы завоевать его сердце, я хочу сказать.

Она неожиданно покраснела.

– Это очень непросто – привести мужчину к алтарю, – сочувственно проговорила Сибилла и с удовлетворением заметила, что после этих слов Джоан стала заметно спокойнее.

– Да, это так, – кивнула она.

– Возможно, некоторое время, проведенное в одиночестве, поможет Оливеру осознать, что он должен поступить правильно, – сказала Сибилла, подходя к Джоан.

Светлые брови блондинки приподнялись, губы плотно сжались. После некоторого колебания она спросила:

– Леди Сибилла, как вы думаете, ваша сестра влюблена в моего Оливера?

– Нет, это просто смешно, – без колебаний ответила Сибилла.

Однако лицо Джоан выражало сомнение.

– Я понимаю, что леди Сесили, наверное, более непреклонна, чем обычная женщина, но ведь это не кто-нибудь, это Оливер. К тому же они провели наедине много времени…

– Хотите знать, что я думаю? – спросила Сибилла и, когда Джоан с готовностью кивнула, продолжила: – Мне кажется, ваш жених был слишком смел с моей сестрой, и она дала ему решительный отпор. Именно поэтому она уехала в Хэллоушир с Джоном Греем и вернулась уже его невестой. Именно поэтому Джон Грей счел необходимым дать Оливеру пощечину за его вольности в речи. Вам лучше меня известна натура мужчин.

– Да, – медленно кивнула Джоан, – похоже, все было именно так, как вы говорите. Наверное, он просто взбешен ее отказом. К такому поведению женщин он не привык.

– Вот именно, – с напором произнесла Сибилла, сжимая руку Джоан. Ах, как ей сейчас хотелось обеими руками сжать горло наглой блондинки!