Текст книги "Орган времени"

Он вдруг вскочил со стула и рванулся к черной занавеске.

– Точно! – заглянув туда, почти выкрикнул он. – Смотрите, – он отодвинул занавеску, и я увидел, что там под стулом лежит ворох смятых газет. – Вот что у нее в сумке было, а не пирожки, как вы говорите.

Это было смешно, но почему-то совсем не хотелось смеяться.

– Про пирожки это я так, – проговорил я. – Кстати, она из дома без сумки выходила.

– Да? Где же она ее взяла? – Сергей Степанович отпустил занавеску и снова сел за стол. – Хотя неважно где. Главное, понятно, что она сумку принесла, чтобы деньги в нее положить.

– Значит, вы думаете, это все-таки она?

– Чего тут думать? – фыркнул он.

Пришедшая мысль была достаточно проста.

– Ладно, – сказал я. – Действительно нечего думать. Я сейчас.

Потом закрыл глаза и переместился на два дня назад.

Теперь было известно, когда примерно это могло произойти, я хотел приехать в больницу в этот момент и посмотреть, что там.

В субботу вечером я был дома, поэтому пришлось еще час добираться на метро. Когда я подходил к больнице, то еще издали заметил Мишу у входа. Его машина стояла неподалеку. Я замедлил шаг, пытаясь понять, что мне делать. Но тут увидел, как из больницы вышла Леночка. В ее руках была большая тяжелая сумка, Леночка еле тащила ее, сгибаясь от тяжести. Миша тут же подошел и взял сумку из ее рук. Я наблюдал за ними, остановившись в стороне. Они перебросились парой слов, потом сели в машину и уехали. Я стоял, глядя им вслед. Пожалуй, теперь не оставалось сомнений. Можно было бы, конечно, прийти сюда немного раньше и поймать Леночку с сумкой денег у двери кабинета, но… зачем? Это все равно будет другая ветвь времени, а в настоящем не изменится ничего. Ладно. Я вздохнул и вернулся в настоящее к Сергею Степановичу.

– Да, – вздохнув теперь здесь, проговорил я. – Это они.

– Конечно, они – кто же еще?

– Вы не поняли. Я видел это.

– Видели? – удивился он.

– Да.

И я рассказал ему о том, что произошло в субботу вечером, когда он ушел домой.

– Хм. Вот как? – качал головой Сергей Степанович. – Вот, значит, как? – потом вдруг сжал губы. – Черт! Но как же она могла? Как они могли?!

– А помните, – сказал я, – это ведь Миша идею про лотерею подал. Леночка говорила, что только передала нам его слова?

– А откуда он узнал про вас… про нас?

– Леночка рассказала. Он еще на ее дне рождения меня спрашивал, правда ли, что у меня в голове машина времени?

– И что вы ответили?

– Там бесполезно было отпираться, пришлось сказать, что да.

– Вот тогда он, наверно, и начал планы строить, – мрачно проговорил Сергей Степанович.

– Ну почему вы так? – с наигранной серьезностью произнес я. – Миша ведь хороший человек, деловой, и вообще – вы сами говорили.

– Я говорил? – вспыхнул он и тут же обмяк. – Да, я говорил, – упавшим голосом сказал он, – но что теперь? Ну, ошибся – да. Все, больше не буду никому верить, хватит. А кстати, как он такую кучу денег через таможню провез?

– Он и не провозил. Он их просто в банк положил и теперь может снять со счета где угодно… хоть в Австралии.

– Австралия, Австралия, – пробормотал он. – И почему Австралия?

– Кенгуру там, – пояснил я, – и Новая Зеландия рядом.

– А-а, – понимающе протянул Сергей Степанович. – Но как же вы ничего не замечали? Они ведь с Леночкой не в один день договаривались.

– А как я мог заметить? – удивился я. – Это как раз вы мне рассказывали, что он ее на машине домой подвозит.

– Ну подвозит, ну и что? – проговорил он. – Разве я мог такое подумать?

– Это конечно, – вздохнул я. – И потом, она последнее время что-то к тете зачастила – то на день, то на неделю.

– Что-то, – с сарказмом произнес он. – Теперь понятно, что она частила. И не к тете, наверно.

– Наверно, – согласился я.

– Но вы-то как? – вдруг испуганно произнес он. – Я все про деньги, но она же от вас… с Мишей…

– Ну и ладно, – махнул я рукой, – туда ей и дорога.

– Понятно, – вздохнул он.

Мы молча курили. Потом Сергей Степанович вдруг усмехнулся и, состроив умильное лицо, произнес противным голосом:

– Идите, я сама закрою. Мне, говорит, еще тут кое-что доделать надо, – он шумно выдул дым от сигареты. – А я и уши развесил. Ладно, говорю. Еще обрадовался, что не нужно ее ждать, – быстрее домой хотел уйти, – он с ухмылкой покачал головой. – Надо же! Сумку принесла, для тети, говорит. Копию с ключа сняла. Это ж сколько всего сделать надо было! И за границу тоже так сразу не улетишь – наверно, они долго готовились.

– Ну, Миша ведь вам сказал, что нужно подождать две недели – помните? Вот вы и подождали…

– Н-да, – протянул он и потом вдруг ударил кулаком по столу. – Черт! Сидела тут тихонько и про себя подсчитывала, – видимо, о Леночке сказал он, – пора уже деньги забирать или еще подождать, чтобы побольше накопилось? А Миша у нее отчеты спрашивал, сколько у нас тут уже? И при этом со мной все другом прикидывался. Черт!

– Леночка ведь даже вещи свои из дома не взяла, – сказал я. – Так и уехала налегке.

– Зачем ей вещи? – горько усмехнулся Сергей Степанович. – Она теперь себе накупит вещей… А кстати, интересно, Миша с ней только из-за денег связался? И как они там все поделили?

– Кто их знает? Но, думаю, Миша свое не упустит. И какую-то Леночку ему вокруг пальца обвести… – я улыбнулся. – Если он великого изобретателя машины времени сумел обмануть.

Сергей Степанович скромно потупил взор.

– Да уж сумел… – с улыбкой произнес он. – Но что же теперь делать? – уже серьезно сказал он.

– Что тут сделаешь? – вздохнул я. – Уж в Австралию мы за ними точно не полетим. Так что про эти деньги придется забыть. Считайте, что их и не было.

– Как же так? – сокрушался Сергей Степанович. – Ведь столько денег! И все пропало, все…

– Ничего не поделаешь. Вернее, наоборот, теперь у нас много дел – надо начинать все с начала, снова собирать нужную сумму.

– Снова собирать, – повторил он. – Все сначала… Опять сначала? Но ведь все уже было в руках. И на тебе…

– Ладно вам, – пытался я утешить его. – Чего уж теперь? В следующий раз будем умнее.

– В следующий, в следующий, – проворчал он. – Уж от Миши с Леночкой я такого никак не ожидал. Теперь ведь никому верить нельзя.

– Теперь? – удивился я. – Почему только теперь? Разве раньше можно было кому-то верить?

– Откуда же я мог знать раньше? – сокрушался он.

Я смотрел на его страдания. Хотелось как-то помочь.

– Ладно, подождите, – сказал я. – Все-таки, наверно, можно что-то сделать.

– Что? – встрепенулся он.

– Я сейчас, – подмигнул я ему, – одну секунду, – потом закрыл глаза и ушел во время.

– Да, деньги, конечно, – говорил Сергей Степанович. – Но мне нужны не сами деньги, а… А вообще, – он смотрел на меня, – вообще, действительно я стал другим. Что-то произошло тогда в кабинете Олега Борисовича, что-то, чего не видел никто, и я в том числе. Я и сейчас не очень понимаю, но что-то умерло тогда во мне… или родилось.

– Ну, родилось, наверное, потом, – сказал я.

Мы сидели в уличном кафе у метро возле больницы. По кружке пива стояло перед каждым из нас. До дня икс оставалось еще больше двух недель.

– Он ведь из жалости это предложил, – говорил Сергей Степанович про своего профессора. – Да и вообще, у меня есть свое дело, теперь уж точно свое.

– И точно есть, – сказал тот я, который там.

– Да, – радость светилась в глазах Сергея Степановича, – да.

Не хотелось омрачать его радость, но нужно было предупредить.

– На самом деле все не так просто, – сказал я.

– Что?

– Довольно неприятно говорить об этом, – продолжал я, – но нужно предупредить вас, иначе…

И я рассказал ему про события следующих дней, про то, как Леночка опустошит его сейф.

– Как? Да разве такое может быть? – не верил он мне. – Откуда у вас такие подозрения? Что за странные фантазии?

– Нет, вы не поняли, – ответил я. – Это не подозрения и не фантазии. Это уже случилось, это то, что ждет вас впереди.

– Впереди? – недоверчиво переспросил он.

– В будущем, – уточнил я. – Или в моем прошлом. Теперь вы понимаете, откуда я с вами говорю?

– То есть вы сейчас?.. – в замешательстве произнес он.

– Да, – кивнул я. – Сейчас я сижу в вашем кабинете, после того, как мы обнаружили пропажу.

– В моем кабинете? – повторил он. – Вот оно что…

– Теперь вы верите мне?

– Да. Теперь да, – он сидел, ошарашенно глядя перед собой.

– Что-то не так? – поинтересовался я.

– Нет, все так. Просто как-то странно разговаривать с вами и… не с вами, но все равно с вами, только…

– Но вы поняли то, о чем я вам сказал?

– Как разговаривать по телефону, – задумчиво произнес Сергей Степанович, похоже, не слыша моих слов. – Только собеседник не на каком-то расстоянии, а на каком-то времени от тебя.

– На каком-то мире, – сказал я.

– А? Что? – обратил он внимание на меня.

– Вы поняли, что я вам сказал? – повторил я. – Вы примете меры, чтобы этого не случилось?

– Да, конечно, – все еще в задумчивости произнес он. – Но только… только я не понимаю, зачем вы мне это говорите? Ведь в вашем настоящем не изменится ничего, даже если я не дам им это сделать.

– Вот и я про то же, – усмехнулся я. – Пусть хоть в этом мире, в этой ветви времени все будет хорошо.

– Хм. Вот как? Значит, там у вас… – он замолчал, подняв на меня испуганный взгляд.

– Да, там у нас, – снова усмехнулся я. – Там у нас не все хорошо. Вы уж постарайтесь, чтобы у вас было не так.

– Конечно-конечно, – закивал он. – А интересно, как… как я реагировал на это?

– Вот это вопрос! – восхищенно отозвался я, но потом продолжил спокойно: – Как? Расстроились, конечно рассердились – что еще? Ну, в общем, ничего хорошего.

– Ну вы уж скажите мне, что это еще не самое страшное, и вообще… – он вдруг расширил глаза. – И вообще, передавайте привет от меня.

– От вас вам? – уточнил я.

– Ага, – кивнул он.

– Так-так, – улыбнулся я. – Так-так…

– Действительно странно звучит, – тоже улыбнулся он.

– Если не сказать больше, – вздохнул я. – Ладно, теперь вы знаете, что нужно делать. В общем, я пошел… В смысле, я остаюсь здесь, но не я, а… Кстати, тот я, который здесь, ничего ведь не знает о том, что будет. И когда я уйду…

– Вам тоже передать привет от вас? – улыбнулся он.

– Да, – улыбнулся я, – передайте. Ну все, пока.

И я переместился обратно в настоящее.

– Так что же? – нетерпеливо спросил Сергей Степанович, сидящий за столом передо мной в своем кабинете. – Что можно сделать?

Я улыбался ему.

– Вам привет, – сказал я.

– От кого? – не понял он.

– От вас.

Он ошарашенно смотрел на меня.

– Как это?

– Очень просто, – вздохнул я, беря сигарету. – В общем, я уже все сделал, что было можно.

– Уже?

– Только что я переместился в прошлое на две с лишним недели и предупредил вас о готовящемся заговоре Миши и Леночки.

– А, так вот вы о чем, – разочарованно протянул он. – Но ведь это не изменит ничего, даже если я не дам им это сделать.

– Да-да, – кивнул я, отметив про себя, что он сказал это теми же словами. – Но пусть хоть в том мире, в той ветви времени, все будет хорошо, – теми же словами ответил я.

– Хм. Вот как? – он задумался. – Что ж, может быть, вы и правы. А интересно, как… как я реагировал на это?

Я усмехнулся, покачав головой.

– Так же, – сказал я.

– Что значит «так же»? – не понял он.

– Вы сейчас говорите теми же словами, что и там.

– Прямо теми же?

– Ага. В общем, вы попросили меня успокоить вас и… передали себе привет.

– Себе?! – не поверил Сергей Степанович.

– Себе, – подтвердил я.

– Правда? – рассмеялся он. – Надо же!

– Вы еще сказали, что то, как я говорю с вами из будущего, похоже на телефон, только не на расстоянии, а на времени.

– Хм. Ну, здесь я, пожалуй, правильно подметил. Действительно что-то в этом есть, – он посмотрел на меня. – Слушайте, а не могли бы вы в следующий раз сказать мне…

– Нет-нет, – прервал я его, – хватит. Я чувствую, еще немного, и вы друг другу письма начнете писать, а я у вас буду почтальоном.

– А что? – улыбался он. – Это мысль!

– Нет уж. Это не по правилам, так нечестно. Надо все-таки уважать время.

– Почему же? По-моему, это очень даже удобно. Можно, например, проблему какую-нибудь сообща решать. Или, скажем… в шахматы сыграть.

– В шахматы?! – возмутился я. – Да вы что?! Это уже просто наглость по отношению ко времени.

– Ничего не наглость, – в шутливой серьезности говорил он. – Е-два, е-четыре – запомните? И ждать долго не надо, пока противник думает – вы ведь перемещаетесь мгновенно.

– Ничего не выйдет, – буркнул я.

– Почему же?

– Все время ничья будет – вот почему.

– Ну, может, и не все время, – с сомнением произнес он.

– Все время, все время, – злорадно ответил я.

– Нет, не обязательно, – в смятении проговорил он. – Не каждый раз, а… – он улыбнулся. – А вот давайте и проверим. Прямо сейчас. Шахматы у меня есть, – он склонился, собираясь открыть ящик стола.

– Нет, – твердо произнес я. – Даже не думайте.

– Всего одну партию, – выпрашивал он. – Давайте попробуем. Зря, что ли, я вас делал?

– Вы меня что?

– Ну, – смутился он. – Я имел в виду… Ну, в общем, вы понимаете. Давайте, а? Одну партию. Что вам стоит?

– Я буду жульничать, – глумился я, – сам буду играть с вами. А хуже того, стану заглядывать в будущее и смотреть, как вы ходите.

– Н-да?

– Да.

– Ну ладно, – сдался он. – Я вас в следующий раз попрошу, когда у вас настроение будет получше. Все-таки интересно сыграть с самим собой.

Турнир устроить между разными годами, – мечтательно произнес он. – А?

– Нет, – отрезал я.

– Ах, – вздохнул он.

Мы молчали. Каждый думал о своем. А потом оказалось, что мы думаем об одном.

– Так что же нам делать? – сказал Сергей Степанович.

– Я как раз тоже об этом думал, – ответил я. – Хотя, собственно, все ясно. И нужно не думать, а действовать.

– Опять начинать сначала?

– Другого все равно ничего не остается. И, по-моему, это не так уж и страшно или сложно. Просто придется потратить еще месяц-другой, чтобы снова собрать нужную сумму – только и всего.

– Да, – вздохнул он. – Но все-таки… столько денег! Неужели мы так просто оставим это?

– А что вы предлагаете?

– Не знаю, – грустно ответил он.

– Вот и я не знаю. Хотя… – я улыбнулся. – Вы можете позвонить в австралийскую полицию и сказать, что в субботу к ним прилетели двое наркодельцов из русской мафии, скрывающихся под видом семейной пары.

– Вы все шутите, – покачал головой Сергей Степанович.

– Почему бы и нет? – легкомысленно произнес я. – Что, собственно, такого уж страшного произошло? Что мы потеряли? Ничего, кроме денег. Это ведь только деньги, всего лишь деньги, и ничего больше.

– Это была моя мечта, – вздохнул Сергей Степанович. – Я держал ее в руках, – он посмотрел на меня как-то печально и даже жалостливо. – Ну почему все так? То профессор, то эти… – он сжал зубы и опустил взгляд. – Да их убить мало за это! – проговорил он. – А я-то им верил. Леночке этой… Действительно последнее время она какая-то тихая стала и улыбчивая. А сама там… И Миша… «Я все сделаю, все помогу», – с противным лицом и противным голосом цитировал он Мишу. – А ведь он не только нас обокрал, он еще и семью бросил. Вообще всех вокруг предал.

– Да, я же вам го…

И тут понимание пронзило меня, словно молния ударила из небес. Я вдруг понял одну простую вещь, которая, в общем-то, была ясна с самого начала, но почему-то я только сейчас понял это. Хотя раньше, наверно, просто было не до того и… Короче. Миша ведь бросил свою жену, ушел от нее. Нет… Он. Ушел. От Нее! И это значит… это значит… Господи! Это значит, что Она теперь свободна. Я сидел, так и застыв на полуслове с открытым ртом, чувствуя, что холодный пот выступил на лбу. Она свободна – все становилось понятным, пророчество сбывалось.

Пророчество? Я усмехнулся, выйдя из застывшего состояния. Н-да, пророчество… Если так можно сказать о том, что уже было, в чем я уже принимал участие, но что еще ждет меня впереди, еще только должно случиться. Она свободна, Она придет ко мне с письмом от Леночки. Письмо от Леночки? Теперь становилось понятным и это, и почему, как Она говорила, оно пришло к Ней. Все, все становилось понятным. Я смотрел на Сергея Степановича, начиная видеть, куда я смотрю, и слышать то, что он говорит.

– …и что я теперь жене скажу? – жаловался Сергей Степанович. Похоже, он тоже не слишком обращал внимание на мои слова. Да, интересный у нас был разговор. – Я ведь ей все рассказал: и то, что денег уже достаточно и скоро все будет по-другому. Да и здесь, в больнице, я уже хотел увольняться. А теперь… – он горестно махнул рукой. – Все пошло прахом. Все…

– Ладно вам, – успокаивающе произнес я, пребывая в эйфории от понимания, пришедшего ко мне, и чувствуя, что по сравнению с тем, что Она теперь стала свободна, все как-то уходит на второй план, все эти деньги, заботы. – Не сокрушайтесь вы так. Ничего не пошло прахом. Соберем мы вам денег столько, сколько нужно. Попробуйте взглянуть на это с другой стороны. Теперь ведь стало даже лучше. Теперь нам никто не будет мешать, и все пойдет на лад. Никуда оно не денется, счастливое будущее, – я улыбнулся. – По крайней мере, мы знаем, что и как делать – остается только взять и сделать. Помните, как вы мне сказали тогда, перед операцией? Теперь-то как раз все и начинается.

– Не знаю, не знаю, – с сомнением проговорил Сергей Степанович.

* * *

День за днем неделя проходит, месяц за месяцем – год. А все это вместе называется время. А еще оно бывает быстрое или медленное, яркое или серое, наполненное заботами или в плавном покое проходящее мимо, незаметно, неслышно.

Я собрал дома вещи Леночки и выбросил их в мусоропровод. Не знаю… Ничего не чувствовал при этом – ни злобы, ни печали, ни ревности, ни тоски. Пусто. Просто пусто было в душе. Она ушла – я никак не относился к этому. Воспринимал это просто как смену времен года: я был один, потом с Леночкой, потом опять один – как осень приходит после лета или весна после зимы. Просто одно время прошло, и наступило другое.

Конечно, не очень-то хорошо было то, что она сделала. Но, пожалуй, я не слишком удивился. Правда, нельзя сказать, что ожидал такое, но это было вполне в духе Леночки: сломать устройство, украсть деньги… Бог с ней. Пусть живет там, в этой своей Австралии. Я усмехнулся, представив Леночку среди кенгуру. Возможно, там ей и будет лучше.

* * *

Снова деньги, снова лотереи, ипподромы, казино. В этот раз все было как-то тяжелее. Просто чувство новизны и азарт первых выигрышей давно исчезли, и добывание денег превратилось в нудную рутину. Опять выигрывать там, здесь, делать ставки с заранее известным результатом. Надоело, просто надоело все время выигрывать. А хуже того, на людях приходилось изображать радость от победы… Никакой радости не было. Мы просто собирали деньги как грибы, выращенные в оранжерее на определенной грядке ровными рядами.

Сергей Степанович стал ворчливым и раздражительным. Он больше не держал деньги в сейфе в больнице, теперь уносил все домой, где, как я понял, он тоже завел сейф. Хотя он не был склонен распространяться об этом и не рассказывал мне ничего, просто мелочно и скрупулезно пересчитывал каждую копейку и уносил деньги к себе. Я пытался как-то расшевелить, развеселить его, но он совершенно не понимал никаких шуток и только ворчал, что нужно еще, и что все двигается медленно, и в первый раз было быстрее, а такими темпами мы не управимся и за сто лет. Постоянно строил планы, где еще можно заработать, но потом очень любил все менять в последнюю минуту и идти совсем в другое место. Я качал головой на эти его шпионские хитрости, но ничего не говорил. Ладно, в принципе, его можно понять – это было уже второе потрясение для него за последние полгода после профессора, когда Миша и Леночка украли деньги.

Иногда мне казалось, что Сергей Степанович уже не помнит, для чего нужны деньги, и собирает их как капитал, как состояние для себя. Не знаю, что он думал на самом деле, но то, как он изменился после профессора, только усилилось от проделок Миши и Леночки. Но вряд ли стоило бояться за его психику – нет. Он был нормальный, вполне нормальный, даже слишком. Я смотрел, как он, скрючившись над деньгами, хмурит брови и слюнявит пальцы, пересчитывая купюры, бормоча цифры при этом, и мне было непонятно, как такой человек мог придумать и сделать орган времени. Такой… Куда делась его одержимость, его наивность, его очарованность, непосредственность? Нет, теперь он только считал деньги и дрожащими руками прятал их в портфель, а потом шел домой, испуганным взглядом озираясь вокруг и боясь, как бы что-нибудь не случилось с его деньгами. Один раз потеряв их, теперь он боялся и дрожал над ними, не доверяя никому, даже мне.

Ладно. В конце концов все наладится – я надеялся на это. Когда, наконец, он получит свое, то снова станет прежним. Он ведь и стремился к этому – хотел заниматься любимым делом.

* * *

Я ждал будущего. Я ждал, когда Она придет ко мне. Не знаю, когда это должно случиться – тогда я не запомнил дату, и этот момент мог произойти в любой день. Я ждал. Но иногда думал, что зачем ждать? Может быть, просто позвонить Ей, поговорить и встретиться? Но нет. Что-то останавливало меня. Я не решался, хотя и толком не знал почему. В общем, я ждал, уверенный, что это случится рано или поздно. Просто ждал, когда будущее станет настоящим, когда сон станет явью, когда, наконец, произойдет то, что уже было.

Время проходило незаметно, хотя и было наполнено заботами и ожиданиями. Правда, случилось одно довольно неприятное событие. Конечно же, это было то, чего я меньше всего ожидал – разве бывает когда-нибудь иначе с несчастьями? Впрочем, иногда бывает, да и, пожалуй, нельзя назвать это таким уж страшным и непоправимым несчастьем, но…

Короче. Мой банк лопнул. Обычное дело. Тот банк, в котором я держал все свои деньги и который исправно выдавал мне проценты, оплачивая мое существование, все-таки лопнул. Все деньги пропали, пропала и моя безбедная жизнь – какая жалость! Ужасный удар. Оставалось только усмехнуться и насвистывать что-нибудь легкомысленное, сунув руки в пустые карманы. Я еще подумал, что, наверно, это мне кара свыше – уж очень много денег я навыигрывал последнее время. Впрочем, это была не такая уж страшная кара, потому что теперь деньги, пожалуй, перестали быть проблемой. В сущности, я почти не расстроился, узнав, что остался без копейки. И, кстати, это было буквально так – к этому моменту у меня почти закончились те деньги, которые были на руках. В общем, я был банкрот с дырой в кармане и идиотской улыбкой на лице.

Но вопрос «что делать?» совершенно не мучил меня. Я просто взял телефон и набрал номер Сергея Степановича.

– Здравствуйте, – сказал я, когда он подошел.

– Здравствуйте, – ответил серьезный Сергей Степанович.

– У меня тут есть одно дело, – проговорил я, чувствуя, что отрываю его от чего-то ужасно важного. – Ничего, если я завтра приеду к вам в больницу?

– Приезжайте, – сквозь свою важность ответил он. – А что за дело?

– Так, ничего особенного, завтра расскажу, – не хотелось говорить об этом сейчас, не видя Сергея Степановича. Хотя, наверно, придется. – Кстати, вы не могли бы захватить для меня немного денег?

– Немного? – насторожился он. – Сколько?

– Сколько не жалко. А то я совсем без гроша остался.

– Да? А что же ваш банк? – деловито спросил он.

– Ну, видите ли, он лопнул. И я остался совсем без денег.

– Ага, лопнул, – злорадно произнес Сергей Степанович. – Я ведь вам говорил, что в банке нельзя держать деньги.

– Да, говорили, – смиренно произнес я. – В общем, захватите?

Он что-то промямлил в ответ. Я не стал переспрашивать.

– Тогда до завтра, – сказал я.

– До завтра, – сказал Сергей Степанович.

И мы положили трубки.

Я все же попробовал посмотреть в будущем, когда Она придет ко мне. Вечером, после того, как стало ясно, что это произойдет не сегодня – я помнил, что Она приходила днем и было светло.

Смеркалось. Я сидел с книжкой в руках. День уходил, становилось темнее, но я не зажигал свет, обманывая себя и время – пока не включать свет, еще день. Хотя, конечно, глупо было думать так. Я досидел до того, что уже перестал различать слова в книге из-за наступивших сумерек.

Ладно. Я закрыл книжку и взял сигарету. Тихо. Пусто. Сумеречно. Где? Я чувствовал, что тихо, пусто и сумеречно не только вокруг, но и внутри – в душе. Какая чудесная гармония с окружающим! Я усмехнулся. Впрочем, нет, не все было одинаково снаружи и внутри. В окружающем не было тоски, которая стелилась во мне тягучим липким туманом. Я хотел видеть Ее. Я так давно не был с Ней! Я еще ни разу не был с Ней. Когда же? Может быть, завтра? Или через год? И то и другое было вполне вероятно. Нет, только не через год – я не выдержу столько, умру от тоски. Впрочем… Я улыбался. Не умру. Я буду вполне живой к Ее приходу – это я знал точно.

Сигарета дымилась в руке, сумерки сгущались вокруг. Я так и не включал свет. «Ладно, – вздохнув, подумал я, – может, все-таки стоит попробовать? А вдруг получится?» Потом закрыл глаза и ушел в будущее.

Темно. Я стою на дороге. Нет, это не город. Черный лес на той стороне, звезды над головой. Где я?

– Пойдем, а то уже поздно, – женский голос справа.

Я повернулся, чтобы ответить, и…

И быстрее ушел из того времени, пока не успел увидеть ту, которая сказала это. Нет уж, хватит. Это могла быть Она, могла быть моя жена из будущего или еще кто-то – я не хотел знать. Хватит с меня сюрпризов времени, лучше не знать ничего. Это был явно не тот момент, не то, что мне нужно. Я ушел оттуда.

Еще один прыжок.

– …это ведь то же самое, – говорил я, – только называется по-другому.

Мы смеялись.

Товарищ, сидящий передо мной, взял бутылку и отпил пиво.

– Можно еще попробовать синие, – сказал он мне. – Если сделать покороче, то может получиться.

– Синие тоньше, – ответил я. – Как-то у меня были синие, с ними сложнее.

О чем это мы? Я хотел посмотреть в своей памяти, чтобы узнать. Но тут же спохватился… Отдернул руки? Нет, нельзя делать это. Я не стал слушать себя и ушел из того времени.

Шум метро в ушах, люди вокруг. Может, достать книжку из сумки? Нет, уже скоро выходить, я почти приехал. Еще немного, и я буду на месте, а там…

Я открыл глаза в настоящем. Так и не получалось попасть, куда нужно. Впрочем, наивно было полагать, что я попаду именно в тот момент или хотя бы в тот день из всего времени, из всего множества времен разных ветвей, которые существуют в будущем. Которые подстерегают меня в будущем…

Правда, можно попробовать просто в будущем вспомнить этот день, когда он был. Но тогда нужно копаться в своей памяти, узнавать все проблемы, окружающие меня, и при этом вполне может оказаться, что это какая-нибудь другая ветвь времени, в которой просто не было этого события. И даже скорее всего так. Потому что ветвей времени гораздо больше, их много, а мне нужна только одна моя собственная жизнь. Конечно, вот так наугад бросая себя в будущее, рано или поздно я попаду в нее. Но… Но копаться в своих жизнях, в своих других жизнях… Я уже пробовал это. Хватит. Ничего хорошего не выходит из такого занятия.

Ладно. Я встал и включил свет. Ничего, придется подождать, просто по-честному дождаться того дня. В данном случае так будет лучше. Не стоит обманывать время, оно обманет меня гораздо хуже. Оно уже сделало это. И как раз сейчас я и испытываю последствия. Пожалуй, не стоит создавать новые проблемы, решая одну старую.

* * *

На следующий день я был у Сергея Степановича. Пока ехал к нему, думал, что жизнь стала странной, какой-то временной. Словно в ожидании того, что должно произойти и придать смысл происходящему. В принципе, я знал, что должно произойти, и ждал этого, но Ее приход, пожалуй, не был тем событием. Что-то другое должно случиться и расставить все по местам. Не знаю. Я даже не мог предположить, что бы это могло быть. Так же как не мог знать, произойдет ли это вообще.

– Здравствуйте, – улыбнулся я, пожав руку Сергею Степановичу.

– Здравствуйте, – серьезно ответил он и снова погрузился в бумаги, которыми занимался, когда я вошел.

Сергей Степанович сидел за столом, я сел на стул перед ним.

– Ну вот, – сказал я, – собственно, вы уже знаете.

– О чем? – спросил он, не поднимая головы.

– Ну, я говорил вам по телефону про банк, который лопнул.

Не хотелось спрашивать о деньгах. Я надеялся, что он сам скажет об этом. Но Сергей Степанович молчал, продолжая заниматься своими бумагами.

– В общем, я теперь банкрот, – жизнерадостно произнес я. – Еле наскреб на метро, чтобы сюда доехать, – это было, пожалуй, преувеличением, но, вообще, не слишком сильным.

– Н-да? – отозвался Сергей Степанович, совершенно не желая понимать намеков.

– Осталась только одна надежда на вас, – все же не выдержал я, переходя от намеков к просьбам.

– На меня? – удивился он. – Почему на меня? Я ведь не банк.

– Ну, в какой-то степени, может, и банк, – улыбнулся я.

– Нет, – совершенно серьезно ответил он, так и не отрываясь от бумаг.

Разговор явно не получался. Как-то не выходил у нас разговор сегодня.

– Вы не принесли то, что я просил? – решив перестать ходить вокруг да около, сказал я.

– А что вы просили? – искреннее непонимание в голосе.

– Как же? Я ведь просил вас принести немного денег.

– Да? – безразлично ответил он.

– А то скоро я просто умру от голода, – я улыбнулся, пытаясь смягчить напряжение, которое, я чувствовал, возникло между нами, но совершенно не понимая, отчего так.

– Уж вы всегда сможете деньги достать, – надменно произнес он.

Я смотрел на него, понимая, что мне не нравятся ни его слова, ни его тон, ни то, как он вообще говорит со мной. Но я не позволял себе думать подобным образом, просто не видя причин злиться. Мало ли как он говорит? Человек ведь занят, а я тут с какими-то деньгами…

– Ну, может быть, – пожал я плечами.

Он молчал. Я тоже молчал. Казалось, если я сейчас встану и уйду, он даже не заметит этого. Пауза тянулась. Я чувствовал себя несколько униженно в роли просителя.

– Так вы принесли? – все же задал я вопрос, нарушив тишину.

– Нет, – как-то легко и словно само собой разумеющееся ответил он. Потом отложил бумаги и взял сигарету.

– Нет? – удивился я. – Но ведь я просил. У меня сейчас довольно сложная ситуация.

– Не нужно было так полагаться на кого-то, – безразлично ответил он, – и доверять другим все, что у вас есть.

– Наверно, – пожал я плечами. – Но что теперь говорить? Уже поздно.

– Вы привыкли все получать просто так, – назидательно произнес Сергей Степанович. – Это вас избаловало.

Я не понимал его, почему он говорит это? Но все же не хотелось ссориться.

– Вам пришла охота пофилософствовать? – весело сказал я. – Но мне, признаться, и так не очень хорошо – зачем же меня добивать?

Он промолчал. Положил сигарету на край пепельницы и стал собирать бумаги со стола, складывать их в папку.